Вершина мира 1. Часть 4

— Но подождите! Гарантии...

— До свидания, — повторила я, выключая связь.

Не знаю, сколько я сидела, тупо уставившись в пустой черный экран. От этого занятия меня оторвал деликатный стук, я ответила, в небольшую щелку открывшейся двери просунулась голова Эжена.

— Ну, как — поговорила? — скрывая мучившее любопытство, с наигранным равнодушием спросил он.

— Да, поговорила, — рассеянно кивнула я, ощущая подступающую опустошенность. Наверное, так и должен чувствовать себя человек прекрасно осознающий, что мосты сзади горят, рушатся и вернуться назад нет никакой возможности.

— И что она ответила? — все так же осторожно поинтересовался друг. — Они его заберут?

— А?.. Да, заберут.

— Анька, я тебя что-то не пойму, — выглянул из-за его плеча Никита до этого топтавшийся в коридоре. — Ты, по-моему, хотела, что бы он уехал. И поссорились вы смертельно. Так отчего, сейчас у тебя такой вид, будто ты кого-то похоронила? — и тут же тихо охнул, локоть Эжа ощутимо въехал ему под душу. — За что? — обиженно протянул Никита.

— Думай, что ляпаешь, — сквозь зубы пояснил свой поступок Эж.

— Ребята, вот только драться не надо, глупости все это — с улыбкой попросила я, — да, Никита я сама этого хотела, только вот маетно что-то.

— Ничего, это пройдет, — ободрил меня Эж, — ты, когда к нотариусу?

— Сегодня, — вздохнула я, стягивая с себя надоевший парик.

— Как, уже? — изумился Никита.

— Да, уже, — я поднялась с кресла, пытаясь отлепить с лица родинку. — И я хочу вас попросить еще об одной услуге. Надо подготовить ему паспорт на настоящую фамилию. За четыре часа это возможно?

— А чего ж невозможного? — делано рассмеялся Никита. — Я предвидел, что ты это попросишь и поэтому уже все сделал.

Никита оттеснил Эжа и вошел в комнату, протягивая новенький паспорт свободного гражданина галактиона с открытой пропиской и деловой межгалактической визой, позволяющей обладателю свободно передвигаться по открытым мирам. Я осторожно взяла в руки маленькую книжечку в изумрудной кожаной обложке, перелистала непромокаемые листы, еще клеящиеся друг к другу, настолько были новыми. Нашла гала-фотографию, с которой на меня смотрел уже Владислав Серафимович Куприн, а не Владислав Дмитриевич Романов. Руки противно подрагивали. Чтобы этой дрожи никто не заметил, сунула паспорт в нагрудный карман и спрятала руки за спину.

— Спасибо, Никита, что бы я без тебя делала? — я обняла друга и поднявшись на цыпочки чмокнула в щеку, отчего парень густо покраснел и забормотал какую-то сумятицу, мол, не стоит благодарности.

— А без меня? — симулируя обиду, тут же встрял Эжен.

— И без тебя тоже! — рассмеялась я и поцеловала подставленную Эжем щеку.

— Да, вот еще что, — крикнул мне вслед Никита.

Я обернулась на пороге, и он протянул мне электрический ошейник, какие полицейские обычно используют для особо ретивых клиентов, к ошейнику прилагался небольшой пульт с одной кнопочкой посередине, включающий милое приспособление. Видя, что я колеблюсь, Эжен меня подбодрил:

— Бери, бери, нечего на него так смотреть, он не кусается, это так, для страху — не известно еще какие номера твой Влад начнет выкидывать, когда поймет, что окончательно загнан в угол.

Подавив тяжелый вздох и признав правоту более опытных в этом отношении друзей, я осторожно взяла ошейник и, еще раз поблагодарив их, отправилась обратно к гримерам. Надо переодеться в свою одежду, да и родинка, зараза, прилипла намертво, самой мне не справиться.

Вернувшись домой, я направилась на кухню — глаза слипались и кофе хотелось немилосердно. Заглянув в накрытую салфеткой тарелку, обнаружила, что Влад к еде не притронулся, мне оставалось только усмехнуться. Гордец! Ну, черт с ним, пусть сидит голодным. Напугал ежа голой задницей! Я заставлять не буду. Сейчас еще! Не хватало официанткой к нему наниматься. Жрать захочет сам приползет!

Сварив кофе, я демонстративно устроилась в гостиной на диване с книгой и сигаретой, не сомневаясь, что доставляю Владу лишние неудобства. Сквозь приоткрытую дверь в его комнату я видела, как он сидит на полу, опершись спиной о кровать, делая вид, что тоже читает. Это ему удавалось с трудом, поскольку дразнящий запах кофе уже расползся по каюте. Совсем скоро Влад начал ерзать на своем месте, украдкой поглядывая на дверь, через которую мог прекрасно меня видеть, с явной надеждой, что я скоро уберусь к себе. Фигушки! Месть была так себе, можно даже сказать мелочная, но мне все же стало приятно от такой вот пакости, совершенно не потребовавшей с моей стороны никаких усилий.

...Влад уже успел упрекнуть себя и не один раз за внезапный приступ гордости. И чего добился? Теперь в животе урчит на всю комнату. Остается только вздохнуть и отвернуться от двери, за которой его хозяйка с явным аппетитом поедала сложный бутерброд. Она над ним издевается это точно. Вон целый термос кофе себе приперла! Как же он ее ненавидел. Впрочем, пора привыкать к постоянному чувству голода, коль ему все равно быть проданным.

Влад прикрыл глаза и попытался спокойно обдумать сложившееся положение. С одной стороны настораживало Анино бездействие, а с другой оно же рождало глупую надежду, что он ошибся и все еще образуется. Но этого нет и быть не может. Да уж, с какой стороны не поверни все одно — край. Но почему она так долго тянет с продажей? Чего ждет? Не нашла покупателя? Чушь! Такого здорового раба с руками оторвут, стоит только клич кинуть. Или просто на нервах играет? Куда ей понадобилось идти сразу после дежурства? Она никогда никуда не ходит после бессонной ночи, предпочитая отсыпаться, все дела, даже самые важные откладывая на потом. А может уже нашла покупателя и время у Влада вышло?

От этих мыслей и голода начала болеть голова. Напившись воды из-под крана, стараясь обмануть этим голод, улегся на кровать лицом к стене. А что еще мог сделать? И когда хозяйка тронула его за плечо, спокойно встал и пошел за ней. Было все равно, что будет, только бы поскорее закончилось...

Около четырех часов пополудни я запросила разрешение на вылет. Влад вел себя на удивление спокойно, я, признаться ожидала откровенного хамства с его стороны. Это спокойствие немного пугало, не так должен вести себя человек, которого вот-вот могут, по его же словам, отправить в разряд скота. Да и не в его характере спокойно наблюдать за собственным крахом. Обычно Влад за себя борется. Но он покорно уселся в кресло во время взлета, да и дальше никаких признаков агрессии не проявлял. Впрочем, путешествие только началось, и не известно с каким результатом закончится.

Может последовать давнему Наташкиному совету и заковать его в наручники? Ради собственного спокойствия. Глупо. Он же не преступник. Однако я сочла нужным предупредить, что вздумай он выкинуть какую-нибудь гадость, сразу будет лишен свободы передвижений. В доказательство своих слов продемонстрировала наполненный прозрачной жидкостью шприц, сообщив, что там хитрый препарат — парень будет все видеть, слышать и чувствовать, вот только не сможет двинуть ни рукой, ни ногой. Влад ничего не ответил и вышел вон. Чутко прислушиваясь к его передвижениям, поняла, что он направился в сторону кают и, признаться, почувствовала себя спокойнее. Как оказалось рано.

...Влад наблюдал за ней стоя на пороге кабины, привалившись плечом к низкому стальному косяку. Лицо хозяйки ярко, до последней черточки отражалось в черном зеркале стекла главного иллюминатора. Бледное, с закрытыми глазами и сжатыми до боли челюстями. Он перевел глаза чуть ниже и увидал, как ее тонкие пальцы стискивают подлокотники кресла. А ведь ей трудно, вдруг с каким-то сочувствием понял он. Все верно — не каждый день приходится продавать ближнего, а ведь это почти как убийство! Как твоя нежная душонка это выдерживает?

Влад едва сдержался, чтобы не расхохотаться. Легко иронизировать стоя на самом краю жизни! Над собой, над ней, над всем миром. Иронизировать и молча смеяться до злых слез.

Как хотелось подкрасться к ней, совсем тихо, как учил Саха, схватить за шиворот, выдернуть из кресла и хорошенько приложить рожей по стене. Так, чтобы все то, чем любовался весь год, и что не досталось бы никогда, превратилось в кровавую маску! Останавливало только то, что она его непременно обнаружит, стоит ей лишь открыть глаза и тут же всадит куда-нибудь тонкую иголку, и он потеряет сознание, и его продадут, а он даже не будет знать, куда и кому. Или нет, она говорила что-то про паралич, а Влад вполне еще может побарахтаться, если попытается сбежать в порту, так что голова должна быть трезвая и руки с ногами на месте.

Влад сцепил за спиной ладони и сделал шаг назад вглубь коридора, не позволив себе воплотить в жизнь безумное желание. Господи, что она с ним сделала? И как теперь выживать? Ведь продаст же! Продаст, не задумываясь, как надоевшее в шкафу платье. Остается последняя надежда на порт. Надо пробовать бежать.

Зажмурился и, прислонившись щекой к прохладной переборке, сполз вниз, у него есть еще немного времени, пожалеть себя. От этой мысли он внезапно разозлился. И чего скис, спрашивается? Из-за сучки какой-то? С чего это он, интересно решил, что не выживет? Смешно! Он двадцать лет выживал и сейчас, бог даст, не сдохнет! Тоже мне, проблему нашел! Глупости, какие! Просто жизнь дала ему маленькую передышку, а теперь надо собраться и подумать, как лучше убежать, порты они везде одинаковые. Это раньше он был глупый и не умел ничего, а сейчас совсем другое дело...

На меня нахлынула настоящая паника, когда увидела его отражение в стекле иллюминатора, изо всех сил заставляя себя сидеть спокойно, прикрыв глаза и отсчитывая секунды. Взглянув на Влада с новой стороны, я вдруг осознала, что ничего не успею, даже вскочить и занять оборонительную позицию. Чтобы преодолеть разделяющее нас расстояние ему достаточно одного не очень большого прыжка, это секунды полторы не больше. Черт, вот влипла, так влипла! Сейчас он подкрадется ко мне и даст по затылку чем-нибудь кривым и тяжелым, по всем правилам науки криминалистики, чтобы встать больше не смогла. Значит, в случае нападения, надо спокойно сидеть, до самого последнего момента. Пусть думает, что я его не заметила. А потом, когда приблизиться вплотную, воткнуть иглу в мягкое теплое тело. Там уж будет легче, всего двадцать секунд пережить, пока препарат начнет действовать. За это время надеюсь, он меня не убьет. Черт, почему же я не сковала ему руки?

Я сидела в кресле командира экипажа и до боли вслушивалась в каждый звук, боясь открыть глаза и обнаружить себя. Шприц лежал под правой ладонью. Но спустя несколько минут все кончилось, так и не начавшись. Влад ушел. Я расслабилась, услышав удаляющиеся шаги. И если до этого у меня была шальная мысль рассказать ему о цели нашего путешествия, то сейчас я от нее наотрез отказалась.

А я еще жалела его! Сидела над ним спящим, упиваясь жалостью к нему и себе! Как это он будет без меня? Как, как? Да, нормально он будет! Как с тобой, так и без тебя! Легко и нормально! Вон уже и башку тебе свернуть собирался, так что, душевные терзания ни с какой стороны его не одолевают! Вольется он в свою новую жизнь, заведет себе длинноногую и глупую блондинку и все! И ты будешь нормально! Нормально ходить на работу, лечить людей, ковыряться в чужих внутренностях и все! И не нужен он тебе ни на грамм, ни на йоту не нужен. Ни он, ни кто другой! Вот так вот. Ведь жила без него двадцать лет и еще столько проживешь!

Да, вот так. Пусть лучше злость, чем сидеть и жалеть себя все равно легче от этого никому не будет. Да, правильно, злиться это намного лучше.

Старательно распаляя себя злостью, какой-то частью сознания понимала, что это просто спектакль. Показательное выступление актера погорелого театра. Обманывать себя занятие глупое и бесперспективное. Не получается.

На бортовом компьютере зажегся сигнал принимающего порта. Я ответила, назвалась и попросила разрешения на посадку. Пока искали посадочную площадку, я сидела, обхватив себя руками, с ужасом думая, что мне предстоит еще обратная дорога в обществе Влада. Остается только надеяться, что после увлекательной процедуры выставления клейма он будет ни на что не годен. Теперь за ним нужен глаз да глаз он обязательно попытается сбежать в порту. Самый удобный для этого момент, когда выйдем из пограничного и карантинного контроля. А значит...

Мне ответил порт, и я поинтересовалась у диспетчера, могу ли я прямо сейчас заказать на прокат машину. Диспетчер ответил, утвердительно сообщив, какую посадочную площадку для меня приготовили и что ключи от машины, будут ждать меня на пограничном контроле.

Посадка прошла без осложнений. Перед тем как покинуть корабль я приказала Владу переодеться в заранее приготовленную для него одежду, более подобающую рабу. Он без всякой охоты взял у меня вещи и скрылся в ванной. Появился в рекордно короткие сроки одетый в брюки с боковой застежкой из грубой материи темно-серого цвета, перехваченные по внешнему шву всего пятью стежками, такого же цвета и качества свободную куртку, спортивные закрытые тапки на резиновой подошве парень тащил в руках. Больше к его костюму ничего не полагалось, даже нижнего белья. В прорехах одежды светилось голое тело. Какая там погода? Не замерз бы, не простудился.

Во избежание возможных осложнений, приказала наклониться и застегнула на его шее ошейник. Влад еще ниже опустил голову, скрывая от меня свой гнев и раздражение, тем самым молча признавая, что планы о побеге я бесцеремонно попутала. А мне оставалось только мысленно похвалить Никиту за предусмотрительность. Что ж капитан оказался совершенно прав.

— Это не положено, — тихим бесцветным голосом сообщил Влад, протягивая мне тапки, глядя при этом куда-то в пол.

— Обуйся, — попросила я так же тихо.

Влад бросил на меня быстрый взгляд, в котором сквозила насмешка, но тут же опустил глаза и более не прекословя, натянул тапки. Сколько же всего лестного я могла о себе услышать, не будь у него на шее надежного сдерживающего фактора в виде электронного ошейника, вещи для меня, безусловно, полезной — убить не убьет, но неприятностей ему наделает достаточно.

Я достала плотный пакет с документами и распахнула перед Владом люк, позволяя идти первым. Он впереди я, на полшага отстав и сторожа каждое движение.

Планета встретила хмурой погодой. Тяжелые серые тучи, брюхом задевающие высокую антенну на башне порта грозили вот-вот разразиться долгим злым дождем. Пронизывающий ветер дул, казалось, со всех сторон, заставлял Влада ежиться от холода и придерживать распахивающиеся полы короткой куртки, на которой не предусматривалось ничего похожего на замок. Что поделаешь — специальный фасон.

Пограничный, а затем и карантинный контроль прошли без осложнений, только хмурый страж порядка посоветовал присовокупить к ошейнику еще и поводок. От греха подальше, как он выразился. Я, покосившись на хмурого Влада, от подобного предложения отказалась, подписав бумагу заверяющую, что в случае потери либо побега моего движимого имущества не буду к властям в претензии. Оформив документы и внеся оплату за арендованную машину, получила ключи от транспортного средства.