Вершина мира 1. Часть 4

— Твоей помощи там не требуется, — сообщил он, показывая подбородком на окно, — Ника, похоже знает, что делает.

И действительно, Ника подскочила к Олегу, подставила плечо, помогла опуститься на стул, обняла и погладила по голове.

— Пошли, — позвал Влад, увлекая меня в сторону кухни, — похоже, им свидетели не нужны, а нам стоит сварганить чего-нибудь на ужин. Жрать, признаться, хочется...

Парень извлек из холодильника две тушки курицы, сунул их в размораживатель и повернулся ко мне.

— Ну, так как, по поводу твоей угрозы, — весело уточнил он, — ты что выбираешь: мокрое полотенце или ложство?

Я не стала ничего отвечать, пытаясь дышать глубже и спустить на тормозах. Убеждая себя, что сегодня просто не мой день, а это не повод вымещать на парне плохое настроение.

— Если бы меня кто спросил, — пожал плечами Влад, продолжая распространяться на эту тему, с мечтательными нотками в голосе, и не желая понимать, что ступает по тонкому льду, — я бы посоветовал второе. Знаешь ли, совместить приятное с полезным.

Его лицо расплылось в широкой ухмылке. Видно, ему крайне понравилась собственная шутка, но для меня это было последней каплей. Да что же это сегодня!? На работе сущий бардак. Дома четырнадцатилетняя девчонка тыкает меня носом, словно кутенка несмышленого, в мою профессиональную несостоятельность как врача вообще, так и психолога в частности. Так еще и мой собственный раб, позволяет себе отпускать подобные пошлые шутки!

Я задохнулась от жалости к себе любимой, несовершенства мира сего и ярости на молодого человека стоящего рядом. Решив, что от одного подзатыльника с него не убудет, а я почувствую себя хоть сколько-то отмщенной, и размахнулась. Влад, стоявший ко мне спиной то ли почувствовавший опасность, то ли просто заметивший мою руку, резко вскинул голову и удивленно обернулся. Я не смогла остановить движение и моя ладонь звонко впечаталась в его щеку.

Мы застыли на секунду. Я зачаровано наблюдала, как на мужской щеке расцветают пунцовые бутоны, в точности повторяя контуры моей ладони. Он схватился за горящую щеку. Но вместо обиды, на которую я, признаться, рассчитывала, расхохотался, весьма довольный своей выходкой, сумевшей довести меня до тихого бешенства, громко пропел:

Всем хозяйка хороша:

И красива, и стройна,

Да, вот есть одна беда —

Рукой уж больно тяжела.

Что он себе, спрашивается, позволяет!? Не переставая, задавалась я вопросом, раздраженно очищая картофельные клубни, искоса поглядывала на все еще посмеивающегося Влада с превеликим тщанием разбирающего куриные тушки.

Ужин прошел в мирной обстановке вооруженного нейтралитета. Я, ощущая острое недовольство собой, уткнулась в тарелку, мечтая о горячей ванне и мягкой постели. Влад, и не думавший выглядеть виноватым или хоть сколько-нибудь смущенным, таращился в очередной отчет. Ника оглядывала всех с видом классового превосходства, а Олег выглядел одновременно подавленным, смущенным и сердитым.

Мысленно поблагодарив Всевышнего, что живем мы скромно, и ужин состоит только из мяса с гарниром и салата, а не на широкую ногу с двадцатью наименованиями блюд, быстро покинула кухню и скрылась в своей комнате, надеясь, что завтрашний день будет лучше.

...Влад перевернулся с боку на бок, скинул с себя простынь, но, тут же замерзнув, вернул ее обратно. Смешно кому сказать, но щека до сих пор огнем горела. Не стоило затевать те глупые шутки, но он ничего не мог с собой поделать. Даже сейчас он с восхищенным удовольствием вспоминал, как руки лежали на ее плечах. Тонкий, едва уловимый запах ее духов щекотал ноздри, а гибкое столь желанное тело, невольно прижималось к нему. Его организм откликнулся на воспоминания вполне понятной, объяснимой теснотой в брюках, хотя мозги прекрасно соображали, что ничего меж ним и Аней случиться не может. Скорее именно поэтому и не удержался от своей не очень приличной шутки, а, получив по физиономии, с некоторой злостью порадовался — не одному ему худо. И пусть Ане худо совершенно по другому поводу, но все же.

Только на один миг, разрешив себе подумать о ней, сразу же обнаружил, как негодница память подсунула яркую картинку их перелета на "Беркуте". Ее большие красивые глаза, немного затуманенные алкоголем, яркие губы и призывный взгляд, даже вспоминая который, все внутри переворачивается в сладкой истоме и портит настроение неудовлетворенным желанием. Эх, случись все это сейчас, он не стал бы убегать, он бы... Фантазия, сорвавшаяся с поводка, показала ему настолько соблазнительные картинки, что пришлось срочно эвакуироваться в ванну под ледяной душ, иначе никак до утра не дожить...

Глава 2.

Я открыла ящик стола в надежде отыскать там что-то вроде кроссворда. Надо себя чем-то занять, иначе глаза так и норовят закрыться, а до конца дежурства остается двадцать минут. Конечно же не нашла, зато наткнулась на календарь, заведенный мною год назад, на следующий день после появления Влада. Смешно сейчас думать, но тогда я очень боялась, что замотавшись, могу пропустить день, когда нужно будет выдавать парню вольную... Как можно забыть день, которого ждешь с содроганием? Заранее панически метаясь, изыскивая повод отсрочить, оттянуть неизбежное...

Почти все дни календаря перечеркнуты крестиками, оставался только небольшой хвостик в сорок пять дней. Срок я могла назвать совершенно точно, потому что только в обед пересчитала. От нечего делать, начала считать еще раз, рассеянно водя карандашом по числам, и недоумевала про себя, как буду жить, когда Влад исчезнет из моей жизни. А что он исчезнет насовсем, я не сомневалась. Мы все, расставаясь, обещаем звонить, писать и приезжать в гости, но потом нас захватывают совершенно иные заботы, и мы ничего этого не делаем.

Без Влада моя жизнь станет пустой. Я вернусь к работе и буду сутками не вылезать из халата, и может быть даже, допишу, наконец, исследование. И замуж я не выйду, потому что, во-первых, имела неосторожность влюбиться в неподходящего парня, и никто другой мне теперь не нужен и в каждом новом мужчине я буду разыскивать его, а это дело глупое и безнадежное. Во-вторых, за спиной все время будет стоять зоркий генерал, с патологической ревностью к моим кавалерам.

Тьфу, черт, куда вас Анна Дмитриевна занесло, еще начните слезы лить над своей несправедливой судьбой! Забудь! Работы непочатый край! После жалеть себя будешь. А упрямый карандаш опять скользит по не зачеркнутым числам. Раз, два, три, четыре, пять...

За этим глупым занятием меня застала Наташка. Я, стыдясь своих подсчетов, излишне суетливо захлопнула ящик стола.

— Кого хороним? — с присущим ей светлым юмором, поинтересовалась Ната.

— Никого, — пожала я плечами.

— Никого, так никого, — согласилась она.

Поскольку от меня отстали слишком быстро, я решила, что у нее ко мне серьезное дело. Подежурить за нее или еще что. Так и вышло.

— Анька, у меня к тебе есть разговор.

— Серьезный? — нахмурилась я.

— Очень, — согласилась она, — в общем, мы с твоим отцом решили узаконить наши отношения... ну ты понимаешь?

— Не-а, — мотнула я головой больше из вредности. Меня крайне веселил ее растерянный вид, — а что вы собираетесь делать?

— Ну... мы... понимаешь... Мы взрослые люди, он и я.

— Это я заметила! — сведя брови к переносице, проинформировала я.

— Так нам уже как-то не пристало бегать друг к другу, как глупым подросткам. И вот мы решили...

— И что же вы решили? — пряча улыбку, подтолкнула я, видя, что Наташка замолкла.

— Твой папа и я, мы... решили... так вот, мы пришли к выводу...

— Короче, — прервала я сбивчивые объяснения подруги, вдоволь налюбовавшись ее растерянностью, — вы решили пожениться, и ты пришла спросить моего благословения?

— Да, — обрадовалась она, что все объяснили за нее.

— Благословляю, — пожала я плечами.

— Правда? — вроде бы не поверила она.

— А ты что, думала, я начну чинить вам препятствия? — в удивлении подняла я брови.

— Это не я, это Димка так думал. Он попросил меня поговорить с тобой, — повеселела Наташка, — понимаешь, он сам боялся...

— Кто? Ты про генерала говоришь, что он боялся? — не поверила я.

— Ну, да. Дима думал, что ты не одобришь...

— Ладно, проехали, — я поторопилась закончить разговор. — И когда состоится историческое событие?

— Я думаю, месяца через полтора, мы еще не решили точно.

Я устало закрыла глаза. Полтора месяца. Сорок пять дней. Опять эти сорок пять дней! Да уж, тяжеловато придется. Надеюсь, хоть случится все не в один день, иначе я с катушек съеду!

— Та-ак, — протянула Наташка, понаблюдав за мной некоторое время, — мы устали, у нас депрессия. Нам срочно нужен праздник!

— Ничего я не устала и не нужен мне никакой праздник! — рассеянно отмахнулась я.

— Тут уж хочешь, не хочешь, а праздник все равно будет! Тем более и повод есть. Нике через неделю исполняется пятнадцать лет. Юбилей, знаешь ли.

— Ну, если только у Ники день рожденья, — сдалась я. По крайней мере, это не из жалости ко мне.

— А как у вас с Владом? — после такой легкой победы Натка совсем развеселилась.

— Что у нас с Владом? — хлопнула я глазами.

— Как что? Личные отношения. Вы еще не перешли порог целомудрия?

— Наташа, — серьезно проговорила я, — задавать мне такие вопросы глупость несусветная и очень смахивает на диагноз! Нет у нас никаких личных или не личных отношений, и быть не может!

— Никакой это не диагноз, — запротестовала она, закатывая глаза, — ты бы видела, как он на тебя смотрит!

— И как он на меня смотрит? — подозрительно спросила я, пытаясь припомнить, как именно смотрит на меня Влад, и не нашла в его взглядах ничего крамольного.

— Да он с тебя глаз не сводит! — снисходительно пояснила она. — Особенно после вашего возвращения. Он смотрит, как влюбленный — ласково, нежно и...

— Наташа, прекрати, — жалобно попросила я.

— Я, конечно, могу и прекратить, но это факт, — пожала она плечами, — даже твой отец заметил. И знаешь, он считает Влада неплохим парнем, вполне тебе подходящим.

— О, господи! — простонала я. — У вас коллективное помешательство! Ну, ладно, Дмитрий Петрович глупостей себе навыдумывал. Мужики из рода Романовых никогда не отличались ни умом, ни сообразительностью! Но ты-то куда!? Ты что, не понимаешь, что у нас ничего не может получиться ни сейчас, ни в ближайшее тысячелетие? Никогда! Понимаешь?

— Анька, ты все усложняешь, — скривилась Ната, — конечно, сейчас, когда он у тебя... хм... в подчинении, это немножко проблематично, но это же не навсегда! Когда-то же...

— Мне очень приятно, что ты называешь моего раба мягким словом подчиненный, — жестко проговорила я. Настроение, сделавшее было попытку наладиться, испортилось окончательно, и я разозлилась не на шутку, — но для нас не имеет значения, получит ли он вольную. Он никогда не забудет, как стоял передо мной на коленях! Ты это понимаешь!? Между нами никогда и ничего не может быть! Я хочу, чтобы ты запомнила это раз и навсегда, и вдолбила это в голову своего влюбленного генерала! Ничего и никогда!

— Аня...

— Ни-ког-да! — прорычала я.

— Ладно, ладно не злись, — Наташка подняла руки, защищаясь. — Ты действительно устала. Давай-ка, иди домой, отдохни. И не забудь, что на следующей неделе у Ники день рожденья, — выходя из кабинета, Наташка бросила на меня лукавый взгляд.

— Никогда! — крикнула я в закрывшуюся за Наташкой дверь.

Я прижала ладони к лицу, глотая слезы. Ну, за что мне это!? Ведь догадывалась обо всем раньше, вот только убеждала себя, что это все глупые домыслы. Господи, когда я совершила ошибку и позволила Владу думать, что наши отношения могут перейти грань? Да тысячу раз! Но, ведь... ведь по-другому как-то не получалось! Я и так старалась, как могла держать дистанцию! Ага, особенно когда он прибегал по ночам тебе под бок, ехидно прокомментировал внутренний голос. Но ему было страшно, помотала я головой в попытке оправдаться, не могла же я его прогнать! Господи, как теперь с ним объясняться, когда выяснится кто он, а кто я? Как же это все глупо! Ну, почему в моей жизни все не может быть просто и приятно?

Я поднялась и засунула лицо под струю ледяной воды. Шмыгая носом, уперлась руками в бортик раковины и подняла лицо к зеркалу. Очень приятно — лицо бледное в синеву. Верх красоты!

Еще и Наташка на мою голову со своей любовной горячкой. Ей хочется, чтобы все вокруг тоже были влюблены и счастливы. Она не желает замечать за своим любовным эгоизмом, что осчастливить всех, вряд ли, получиться.

Посмотрев на часы, вылезла из халата и поплелась домой с намерением сразу же лечь спать, не смотря ни на что. Влад должен вернуться из командировки только завтра, так что у меня еще есть время просчитать, как вести себя с ним дальше. Не стоит еще больше усугублять ситуацию. Придя домой, я обнаружила записку от Влада, в которой сообщалось, что парень вернулся раньше времени, но снова отчалил во внеочередную командировку. Что ж, мне же легче.

...На секунду оторвавшись от бинокля, полицейский стажер потер нос. Чертова пыль, толстыми слоями, лежащая на полу и стропилах чердака, где залег Влад, неприятно щекотала ноздри, хотелось постоянно чихать. Операция по поимке маньяка входила в завершающую фазу, оставалось только дождаться, когда местный суд выдаст ордер на арест злыдня.

Влад снова приник к биноклю, сквозь широкие окна, заглядывая в чужую жизнь. Впрочем, грех жаловаться на пыль и неудобную позу, засаду можно рассматривать, как отдых.

Приказ вылететь в этот городок, на помощь местной полиции, пришел полторы недели назад. Бесконечно долгие полторы недели. Эжен сперва хотел взять с собой только Никиту, но потом, по каким-то только ему ведомым соображениям прихватил и Влада. Чем мог помочь в расследовании неопытный стажер, было непонятно, но приказ, есть приказ, а они, как известно, не обсуждаются. Только и успел после дежурства заскочить домой за рюкзаком.

В колонию прилетели ближе к вечеру и сразу направились в полицейское управление. Их группу не ждали и встретили с холодной недоброжелательностью, впрочем, не переходящей определенных границ. Влад отчасти понимал начальника местной полиции, кому понравится, когда в спину дышат соглядатаи? А твои люди вот уж четыре года не могут изловить злодея, на счету которого порядка тридцати эпизодов!

Начальник полиции посетовал на скудность бюджета и невозможность разместить высоких гостей в отеле. На ироничное предложение Эжена поселить их в камере, полковник округлил глаза и возмущенно замахал руками, мол, как это дорогой майор мог о таком подумать! И торжественно вручил майору ключи от служебных апартаментов, заверяя, что там гостям будет удобно.

Удобно! Прокуренная грязная квартирка на самой окраине города, отбитые по краям чашки в малюсенькой кухоньке и единственная продавленная кровать — это великолепие гордо именовалось служебными апартаментами. Эжен осмотрев помещение, выругался сквозь зубы и сообщил напарникам, что над ними просто издеваются. Как будто и без него не видно!