— Что такое? — насмешливо и зло поинтересовался Реам. — Вы побледнели, прекрасный герен? Тогда падайте в обморок. Сейчас все обсуждают, правда ли, что отныне Вы будете жить в поместье Мистраля, и делают ставки, через сколько дней он Вас вышвырнет. Солнечный мальчик стал его личной персональной шлюшкой — это самая удачная шутка, которую он мог изобрести! Авторитет ледяного принца поднялся на недосягаемую высоту, — он почти выплюнул эти слова, а затем, подлетев к Ири, схватил его за отвороты и встряхнул. — Кому ты поверил, Ар?! Для него это всё игра. Он просто играет нами, неужели ты этого не понял, идиот?! Он же просто использовал тебя!!! — орал Реам как безумный. — Для тебя это будет самым худшим унижением! Но для меня... Я... Я люблю его, но ему плевать на мои чувства. Зато ради прихоти он переспал с тобой. Но тебе не придётся наслаждаться. Он разнёс новости о тебе по всей Академии, объявил тебя своим любовником и официально сообщил о том, что выбирает тебя своим новым компаньоном. Тебя! А я могу убираться к дьяволу. Да! Разумеется, сам Ири Ар упал к его ногам! — неистовствовал Реам, — да зачем ему было драться с тобой?! Ты недостоин его внимания. Он смял тебя, как скорлупку, а ты... ты...
Казалось, Андре сейчас ударит, но он просто разжал руки и отошёл на шаг, почти отталкивая от себя Ара, которому пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть от поразившего известия.
— Я думал, что ты единственный, кто способен не преклоняться перед ним. Я ненавидел тебя, за то, что ты не признавал его, всегда выступал против, осмеливался возражать. За то, что ты единственный — единственный, понимаешь! — не сдавался ему... Но сейчас, — Андреас безумно расхохотался, делая очевидной собственную истерику, — я вижу, что ты так же жалок, как и все мы. И сейчас я ненавижу тебя ещё больше за то, что ты позволил ему трахнуть себя. Лучше бы он тебя убил! Да будь ты проклят ничтожество, дрянь! Твоя цена — БУТЫЛКА ШАМПАНСКОГО!!! — он размахнулся и ударил Ири по лицу, и в первый раз в своей жизни Ири Ар не ответил на удар.
Реам уже давно ушёл, а Ири всё ещё стоял, застыв, глядя перед собой остекленевшим, ничего не выражающим взглядом. Потом медленно опустился на пол, проводя по лицу ладонями, словно пытаясь содрать невидимую отпечатавшуюся на щеках грязь. На мгновение прикрыл глаза.
Нет, он не плакал и даже не дрожал от ярости или гнева. Просто на душе стало как-то до обидного пусто, и всё разом сделалось безразличным.
Когда сияющая Карин влетела в библиотеку, чтобы сообщить, что нашла ключ, она застала жуткую картину: Ири Ар сидел на полу, голова его была опущена вниз, и он казался неживым, сломанным, словно кукла. Поднял на девушку пустые глаза и улыбнулся механической улыбкой:
— Ты нашла ключ? Спасибо, Карин, ты мне помогла.
Глава 17
Ири Ар уехал в Академию. В голове царил туман, вязкая омерзительная вата мыслей по поводу произошедшего и предстоящего.
Он не испытывал стыда или унижения, гнева или досады, он не испытывал НИ — ЧЕ — ГО. Все стало безразлично, как если бы мир разом потерял свои краски, и оказалось, что единственное, что его населяет, — это серая унылая пустота.
Вкус предательства — самый горький и отвратный вкус. На что обижаться, если он изначально понимал, знал, на что идёт и чем всё это может закончиться? Но вот очутился совершенно беззащитен перед прозой жизни, потому что ледяной принц оказался единственным человеком, способным пробить его по-настоящему, по живому, до самой беззащитной жутко-болезненной глубины, содрав кожу.
Оставалось смириться с этим, признать своё поражение и сделать всё возможное, чтобы уберечь самого себя от Мистраля в дальнейшем. Не позволить разрушить полностью.
С самого начала, с самого первого дня их встречи Ири интуитивно чувствовал угрозу, исходящую от этого человека, заставившую его ощетиниться, пройти мимо и не подать руки, бежать от любых отношений, потому что эти отношения причинят боль. И испугавшись боли, Ар отказался от радости...
Он совершенно равнодушно встретил своих друзей и безразлично заверил, что ему плевать на Грандина Мистраля и обуявшую его паранойю относительно их связи. Сказал как отрезал, и как-то сразу всё вроде бы изменилось и стало по-другому.
— Ты знаешь, я никогда его не видел таким, — взахлёб тараторил Эльресто. — Он никогда не общался со мной, а тут сам подошёл и сообщил, что с тобой всё хорошо, и ты великолепно себя чувствуешь. Правда, сказал в своей обычной манере. И за что он меня так ненавидит? А ты знаешь, какие тут кипели страсти? Он спас тебе жизнь. Серьёзно! За тобой с моста прыгал. Не видел бы собственными глазами — в жизни не поверил. Вас просто чудом вытащили!
Эльресто передёрнуло на секунду от воспоминаний о случившемся.
Нетрудно было догадаться, что Ал ощущает вину, но вместе с тем, товарищ казался слишком взбудораженным, и ему требовалось выговориться:
— А потом он объявил, что ты его компаньон. И знаешь, тут такое говорят про вас, что даже не верится! Но понимаешь, это сказал Мистраль и... Это ведь не может быть правдой, Ири? Даже если между вами что-то и было, ты же ведь не станешь встречаться с ним? Ты не станешь его компаньоном? Ведь это не правда?! — Ал смотрел на него умоляющими глазами, и от этого Ири стало донельзя и тошно: слишком похоже на взгляд Реама, предназначенный Мистралю.
— Эльресто, хоть ты избавь меня от домыслов. Грандин Мистраль не имеет для меня никакого значения. А теперь, сделай одолжение, закрой эту тему. Мне плевать, кто станет моим компаньоном, но одно я могу пообещать точно — этим человеком никогда не будет Грандин Мистраль.
— Но тогда, — кажется, Эльресто Ал был обрадован. Он даже не скрывал своего облегчения, а потом, набравшись смелости, взял Ири за руку, — Ири, если у тебя нет товарища... Я понимаю, что ты "сияющий", конечно...
— Эльресто, ты мой друг, и никто не займёт твоё место, — уверенно пообещал Ири.
— Но ведь ты не признаешь меня официально, — вздохнул Эльресто.
— Тебе так нужно, чтобы это было официально? — Ири безразлично пожал плечами. — Хорошо, я сделаю это завтра. Но я не уверен, что это поможет тебе перейти в класс "сияющих", всё-таки здесь строгие прави...
— Да к чёрту "сияющих", Ири! — Эльресто обхватил его за талию, приподнял в воздух и закружил. — Не нужно мне твоё заявление, дурак, — сказал он, взъерошивая светлые волосы. — Но всё равно спасибо. Знаешь, когда я узнал про вас с Мистралем, я испугался. Подумал, что потерял тебя.
Ири слушал его вполуха. Ему это было абсолютно безразлично. Всё, что касалось отношений с Грандином, умерло в один миг. Он предчувствовал, что так будет, в ту секунду, когда терял голову от первого поцелуя, что это просто шутка, розыгрыш, желание раздавить...
Наверное, если бы Ири Ар подсознательно не был готов к происходящему, именно это бы и случилось. А сейчас ему сделалось всё равно, и равнодушие стало для него лучшей защитой.
Но эта защита не могла спасти его от одного — Грандин Мистраль одержал победу над сияющим мальчиком. Ири Ар словно погас.
Он бесцельно брёл по коридору, сам не зная, куда и зачем идёт. Он даже не знал, как пережил этот день, выстоял под прицелом любопытных взглядов, под градом бестактных, ранящих расспросов.
Ири прибыл в Академию к последнему уроку и был несказанно рад, что к этому моменту Грандин Мистраль покинул класс и отбыл в город. Они разминулись, и это оказалось спасением.
Ири не хотел сейчас видеться с ним. Сейчас он был не готов, ощущая себя полностью разбитым, морально и физически опустошённым. Высказать ему в лицо, что он подонок? А что от этого изменится? Похоже на претензии брошенной бабы... Нет! Ири Ар никогда не докатится до подобного, никогда он не станет злиться, обвинять, умолять... Всё кончено, Мистраль. Всё кончено, так что теперь вряд ли ты сможешь взять больше, чем взял, посмеяться сильнее, чем уже посмеялся.
И может быть, это к лучшему, что всё вскрылось настолько быстро, потому что если бы отношения затянулись, пережить случившееся оказалось бы гораздо больнее. А так... удачная шутка, насмешка, издёвка — да что угодно! Она не раздавит меня, Мистраль, зря надеешься!
Глава 18
Давно уже стемнело. Зимой темнота приходит слишком рано, умеряя пыл и активность, и сейчас Ар впервые оказался благодарен этому благословенному снежному времени года, позволяющему безнаказанно отсиживаться в своей комнате. Он стоял у окна, прислонившись пылающим лбом к ледяному стеклу, и не замечал ничего. Точно так же, как весь вечер не замечал косых взглядов и перешёптываний одноклассников за спиной.
Наверное, нужно лечь спать или сесть за учёбу. Он и так много пропустил за эти дни. Нет, немного, были же каникулы. А потом...
Окна его комнаты выходили на парк и ворота Академии, открывающие широкую, ведущую к городу дорогу, поэтому он без труда заметил летящего галопом всадника. Деревья стояли, засыпанные снегом, и сквозь голые, лишённые крон ветви хорошо было видно происходящее. Плащ развевался за спиной, из-под копыт вылетала снежная пыль. Всадник стремительно подлетел к воротам, резко осадил коня, спешился и, небрежно бросив поводья привратнику, быстрым шагом ринулся к ступеням.
Ири с вялым любопытством наблюдал за гостем, гадая, что ему могло понадобиться здесь в такой поздний час. И тут прибывший поднял голову и внимательно посмотрел на юношу, стоящего у окна. Взгляды их на секунду встретились, и Ири в ужасе отшатнулся назад, опрокинув тумбочку, и едва не свалился на пол, вовремя ухватившись рукой за спинку кровати. Сердце судорожно колотилось в груди, горло сдавило, ноги сделались ватными, а в животе начал собираться тугой неприятный ком страха. Потому что Ар в жизни не представлял Грандина Мистраля в подобной ярости. И, судя по выражению прекрасного, искажённого гневом лица, причиной этой ярости был он, Ири.
* * *
**
Ещё никто и никогда не видел ледяного принца в гневе. Казалось, что Грандин Мистраль не способен злиться. Он подавлял людей, не впадая в такие ненужные крайности как крик или потрясание кулаками. Его тихий голос действовал гораздо эффективнее любого самого громкого окрика, способный отстегать не хуже кнута. Грандин никогда не делал поспешных поступков или заявлений. Складывалось впечатление, что за всем миром и его занятной жизнью он словно бы наблюдает со стороны.
Сейчас Мистраль шёл по коридору, и ярость его была столь страшна, что даже длинные ухоженные волосы, казалось, поднимались дыбом. Тягучая зловещая аура, распространявшаяся от стройной изящной фигуры, заставляла студентов в панике шарахаться в стороны и молиться о том, чтобы никогда в жизни не увидеть снова жуткий разъярённый взгляд ледяного принца. Он не просто леденил и замораживал насмерть, он убивал на месте, умудряясь одновременно вымораживать кровь и метать молнии.
Я не боюсь. Я не боюсь. Я не боюсь! — уговаривал себя Ири, у которого разом вылетели из головы все мысли. — Я не... Да какого чёрта?!
Он открыл дверь и бросился по коридору, надеясь спастись бегством до того, как Грандин Мистраль поднимется чинить расправу в его комнату. Но не успел. Мистраль мыслил гораздо эффективнее Ири, умея просчитать стандартную человеческую логику. Он появился с противоположного выхода в левое крыло, куда стремительно пытался удрать Ар, решив, что Мистраль предпочитает исключительно прямые атаки с центра.
Увидев вынырнувшего навстречу взбешенного Грандина, Ири, обладающей отменной реакцией, резко затормозил. Они замерли в нескольких метрах друг от друга, оба тяжело дыша от быстрого бега.
Я его не боюсь, не боюсь... Я не боюсь...
— Ииррриии, — со смертельным приговором в голосе, растягивая его имя, произнёс Мистраль и сделал медленный шаг навстречу. На его губах появилась маниакально-кровожадная улыбка.
Я не бо...
Издав нечленораздельный звук, Ири Ар развернулся и стремительно ринулся прочь. Нельзя сказать, что он банально струсил, но почему-то впервые в жизни ему вдруг остро захотелось пожить подольше. Грандин на мгновение опешил. Он не ждал такой реакции, подтвердившей все его самые худшие опасения. Ири удирал, а значит, он был виноват. Не раздумывая, Мистраль рванул следом, методично загоняя свою желанную добычу.
Ири бежал так, как, наверное, не бегал никогда в жизни. Стометровку коридора он преодолел за десять секунд, вот только не учёл, что Грандин и в обычной жизни всегда дышал ему в затылок, а тут... Мистраль догнал его на повороте, схватил за одежду и дернул на себя. Ири забился, сопротивляясь, решил, что живым не дастся, и на всякий случай приготовился кричать. В том, что Грандин спятил, у него не оставалось никаких сомнений.
— Пусти ме... — крик перешёл в нечленораздельное мычание: Грандин попросту зажал любовнику рот и перехватил поперёк живота, таща в сторону спален. Ири отчаянно брыкался и пытался отбиться, лупил пятками по ногам Мистраля в надежде, что появится кто-то из учителей и прекратит этот беспредел. Но учителя то ли спали, то ли отличались умом и сообразительностью, достаточными, чтобы понять: встать на пути разъярённого Грандина Мистраля способен только самоубийца.
Грандин пинком распахнул дверь комнаты Ири и, захлопнув её аналогичным способом, швырнул упрямца на кровать. Затем неторопливо запер дверь на засов и развернулся в сторону забившегося в угол любовника, глаза которого судорожно шарили по комнате в поисках оружия. Не найдя ничего подходящего, Ар обхватил подушку и выставил её перед собой, очевидно не понимая, насколько нелепо это выглядит.
— Итак, — нарочито небрежно начал Мистраль, расстёгивая плащ и вместе с перевязью бросая его на стол, — я готов выслушать твои сумбурные объяснения, — он сделал короткую паузу и склонил голову, словно прислушиваясь или давая Ири время осознать смысл своих слов. — А затем ты соберёшь самые ценные вещи, и мы едем домой. Это всё!
Ири, которого взбесила самоуверенная манера Грандина, сразу же забыл свой страх, вскипел и поддался на провокацию, за которой, впрочем, не стояло ничего, кроме банальной усталости и нежелания выяснять отношения.
Покинув Академию, Мистраль весь день промотался по городу, выполняя поручения дяди. И видит бог, ноги его гудели, задница ныла от нескольких часов, проведённых в седле, и всё, что он хотел, — это вернуться домой, сграбастать под бок Ара, по которому умудрился затосковать спустя десять минут после расставания, и нормально выспаться. Но не тут-то было! К сюрпризам подобного характера, очевидно, стоило начать привыкать.
— А у меня нет желания объяснять тебе причины своих поступков. Ты получил, что хотел!
— Вот как? — с неприятным выражением осведомился Грандин, начиная понимать всю грандиозность чужой дурости. — И что же я получил? Просвети меня, если не трудно.
— То, чего ты добивался! Солнечный мальчик был оттрахан ледяным принцем, — яростно выкрикнул Ири и прибавил с горечью, — и оказался таким дураком, что был этому рад! Потрясающая победа! Сто очков в твою пользу. Я проиграл и не оправлюсь. Пойду зализывать раны. Для меня всё кончено. Мой авторитет отныне равен нулю. Ты, как всегда, на высоте, и я тебя с этим поздравляю. А теперь будь добр, убирайся из моей комнаты!!! Я не желаю тебя видеть!
