Для руководства КГБ ирония судьбы заключалась в том, что Серову из «документов 2012» было известно, что Сташинский в «той истории» в 1961 году сам стал перебежчиком. Иван Александрович Серов тщательно анализировал по «документам 2012» каждый случай предательства советских агентов, хотя бы те, по которым была достаточно подробная информация, как по Сташинскому или Дмитрию Полякову.
Результатом этого анализа стал весьма любопытный приказ по Первому Главному Управлению КГБ. Он был, разумеется, секретным и никогда полностью не разглашался. Но позднее стали известны отдельные его положения. Так, резидентам предписывалось относиться к агентам, работающим как под дипломатическим прикрытием, так и на нелегальном положении, как можно внимательнее, одновременно отслеживая их поведение и морально-психологическое состояние. С особым вниманием предписывалось следить за здоровьем и психологическим комфортом членов семей сотрудников.
Это было сделано не просто так. Одной из причин предательства Полякова в «той истории» была смерть ребёнка, отчасти по вине его непосредственного начальника. Сташинский также бежал на Запад из-за семейных неурядиц, в том числе — также в связи со смертью ребёнка из-за несчастного случая, а также потому, что его жена — немка из Восточного Берлина, не хотела жить в Москве.
Руководитель Первого Главного Управления Александр Михайлович Сахаровский справедливо заметил Серову:
— Каждый советский разведчик прежде всего — офицер. Мы должны относиться к офицерам, как к изнеженным институткам?
— Вы, Александр Михалыч, конечно, правы, но лишь отчасти, — ответил Серов. — Люди работают с колоссальным психологическим напряжением. Семейная трагедия, вроде смерти жены или ребёнка, может и обычного человека выбить из колеи на несколько лет, а то и на всю жизнь, а тут — тем более. При этом такой вот «обиженный» офицер сдаёт врагу всю информацию, которая ему известна, закладывает своих товарищей, сдаёт целые сети наших нелегалов, на построение которых потрачены десятилетия и миллионы. Что, безопасность десятков наших людей не стоит минутного внимания, нескольких тёплых слов со стороны резидента? Тем более, офицер есть офицер, но жёны, тем более грудные дети — они нам ничем не обязаны. Это мы обязаны всячески заботиться об их благополучии. Равнодушие обходится слишком дорого.
Сахаровский был вынужден согласиться.
Ещё одной антисоветской организацией, против которой в 50-х — 60-х велась активная работа, был так называемый Народно-трудовой союз российских солидаристов, более известный под аббревиатурой НТС.
(http://ru.wikipedia.org/wiki/Народно-трудовой_союз_российских_солидаристов).
Эта эмигрантская антисоветская организация ставила своей целью борьбу за «свержение коммунистического строя в России путем национальной революции». Организация была основана в 1930 году, став преемником Союза русской национальной молодёжи (СРНМ). Во время войны НТС сотрудничал с РОА генерала Власова. После войны организация перешла в подчинение ЦРУ и британской разведки СИС.
«Руководство НТС в лице Поремского, Околовича, Романова, Артемова, Ольгского, Брандта, Редлиха и др. полностью понимает наши требования и пытается со всей честью получить необходимые разведывательные результаты… Вопрос сознательности в НТС — это сложный вопрос, поскольку, хотя большинство его членов и понимает, что финансовая поддержка их организации исходит из какого-то западного источника, они были бы охвачены ужасом, если бы знали, что в качестве цены за эту поддержку их руководство согласилось и находится под полным руководством и контролем со стороны ЦРУ и СИС и вынуждено всю свою т. н. политическую деятельность проводить в ограниченных нами рамках…» (из документов ЦРУ. Протокол от 2 сентября 1955 года) НТС издавал в Западной Германии журналы на русском языке: «Посев», «Грани», газету «За Россию». Эти издания агентами НТС переправлялись диссидентам внутри СССР.
Помимо заброски агитационной антисоветской литературы, агенты НТС забрасывались в СССР с разведывательными заданиями.
Первая заброска была произведена в конце апреля 1953 года на Украину, в Винницкую область, в районе станции Казатин. Планировала заброску английская разведка, а технически осуществляли американцы. Добровольцы были набраны из числа курсантов разведшколы ЦРУ под Мюнхеном. Советской контрразведкой были задержаны Александр Маков, Сергей Горбунов, Дмитрий Ремига и Александр Лахно. Через месяц все четверо были расстреляны.
В июне 1953 года в районе Майкопа с американского самолета были сброшены на парашютах восемь агентов НТС. У каждого при себе были рация, шифровальный блокнот и оружие. Все восемь агентов были задержаны сотрудниками советской госбезопасности. Информация об их заброске была получена советской разведкой от нашего агента в Англии Кима Филби.
Активная работа НТС против Советского Союза не могла оставаться безнаказанной. Советские спецслужбы вели столь же активные ответные действия.
Осенью 1947 г. с помощью советского агента Е. Ключевской был похищен из Берлина член НТС Ю. А. Трегубов. Летом 1950 года в Рункеле-на-Лане в Западной Германии была сделана неудачная попытка похитить Валентину Константиновну Околович, жену одного из руководителей НТС Г. С. Околовича.
В июне 1951 года также в Западной Германии были разоблачены три восточногерманских агента, получивших задание похитить теперь уже самого Г. С. Околовича. Последний был вовремя предупрежден друзьями НТС в советской зоне. У агентов был автомобиль, лом и усыпляющие средства. (ИМХО, лишнее. Лом сам по себе — хорошее усыпляющее средство)
13 января 1954 года гражданским рейсом «Аэрофлота» из Москвы в Вену вылетел капитан госбезопасности Николай Евгеньевич Хохлов с поручением осуществить во Франкфурте-на-Майне убийство Г. С. Околовича. К сожалению, сотрудники КГБ не смогли вовремя получить информацию о предательстве Хохлова. 18 февраля Хохлов явился к Околовичу и, изложив суть дела, передал себя в распоряжение НТС. 22 апреля он продемонстрировал прессе привезенные им орудия убийства. Дело получило весьма нежелательную для советской разведки широкую международную огласку.
КГБ отыгрался уже 13 апреля 1954 года. На квартире у немецкого агента А. Глезке в Западном Берлине похищен член Совета НТС А. Р. Трушнович. В ходе похищения он задохнулся в багажнике автомобиля. 20 июня 1954 года на своей квартире в Линце (Австрия) был захвачен и в бессознательном состоянии увезен в советскую зону оккупации работник НТС Валерий Треммель. Осенью 1954 года у памятника советским воинам в Западном Берлине схвачен и увезен на территорию ГДР член НТС Георгий Хрулев. В 1955 году на границе с Тюрингией был похищен член НТС Сергей Иванович Попов.
Перебежчик-нелегал Николай Евгеньевич Хохлов, посланный в со спецзаданием в Западную Германию и перешедший на сторону противника, был выслежен во Франкфурте-на -Майне в конце сентября 1957 года — там проходила ежегодная конференция антикоммунистов, организуемая издательством журнала Народно-Трудового Союза (НТС) «Посев»
Конференция проходила в ботаническом саду Франкфурта-на-Майне, где есть здание с рестораном «Пальменгартен» и залом для концертов и заседаний. Она продолжалась несколько дней, для участников конференции был запланирован концерт и общение с прессой.
Хохлов попросил официанта принести стакан грейпфрутового сока, и вернулся со стаканом в концертный зал. Он выпил совсем немного, но ему неожиданно стало плохо. Всё вокруг словно закачалось, зазвенело в ушах, к горлу подступила мутная тошнота.
Схватившись за спинку кресла впереди себя, Хохлов несколько минут ждал, пока ему станет чуть лучше, затем с трудом вышел на улицу, сел в свой «Фольксваген» и поехал в пансион, в котором остановился. Пансион был совсем близко, поездка заняла каких-то три минуты. Выйдя из машины, он успел её запереть, затем уронил из рук ключи и потерял сознание.
Лежавший без сознания на тротуаре Хохлов не услышал, как подъехала ещё одна машина. Вышедшие из неё двое подобрали упавшие ключи, открыли машину Хохлова и положили его на пол между передними и задним сиденьями, накрыв брезентом. Один из агентов КГБ сел за руль «Фольксвагена». Обе машины отъехали. Ещё один агент, дождавшись сигнала, подтвердившего, что Хохлов под контролем, нажал кнопку радиовзрывателя.
Красивый, говорят, был ресторан «Пальменгартен». А вот нечего было антисоветскую мразь обслуживать. :)
Несколько сотен килограммов тротила, заложенных в подвале ресторана, разметали здание, подбросив его обломки на несколько десятков метров вверх. Под обломками «Пальменгартена» погибло несколько сотен лютых врагов Советского Союза, в том числе много антисоветчиков из НТС и большинство работников редакции журнала «Посев». (АИ. В реальной истории — побоялись)
Хохлова отвезли в лес к югу от города, и там прикопали.
(АИ. http://www.novayagazeta.ru/inquests/23539.html В реальной истории исполнители понадеялись на действие большой дозы радиоактивированного таллия, однако Хохлов выпил слишком мало сока. Отлежавшись на тротуаре, он добрался до пансиона, хозяйка вызвала врача. Предателя отвезли сначала в клинику Франкфуртского университета, затем в американский военный госпиталь. Там сумели определить отравление таллием, предателя откачали.)
Ответственность за взрыв в тот же день взяла на себя ранее неизвестная палестинская террористическая организация «Чёрный сентябрь» (В действительности основана в 1970 г) Причиной атаки выступивший по радио представитель организации назвал наличие в составе руководства НТС большого количества евреев, как выразился террорист — «естественных врагов арабского народа Палестины».
Разумеется, на Западе всем было ясно, что за взрывом стоят спецслужбы СССР, но прямых улик не было, а на все голословные обвинения наши представители отвечали на американский манер: «Без комментариев. Нам об этом ничего не известно». Наши политики взяли за образец американскую манеру поведения: если нет неопровержимых доказательств — как можно наглее всё отрицать.
Конечно, после взрыва и поднятой газетами шумихи советским дипломатам в Западной Германии пришлось нелегко — агенты БНД ходили за ними по пятам, даже не пытаясь скрываться. В Москве и Ленинграде против немецких дипломатических представительств были предприняты аналогичные меры. (АИ)
Американские дипломаты в СССР тоже попали под такой же прессинг, но особенно доставалось репортёрам тех газет, которые осуществляли давление на СССР через прессу. С ними перестали контактировать все, у кого они обычно получали информацию. Их перестали пускать на пресс-конференции, запретили выезжать из Москвы, установили плотное наружное наблюдение. Если американский репортёр пытался заговорить с кем-то на улице, в магазине, в другом общественном месте — тут же появлялся сотрудник милиции и прерывал разговор. Американцам оставалось лишь читать газету «Правда» (АИ)
Репортёры не могут работать без общения. Несколько американских газет были вынуждены закрыть свои корпункты в СССР и отозвать репортёров. Другие пошли на контакт с советским посольством в США, чтобы выяснить, в чём проблема. Им мягко намекнули: хотите работать в СССР как прежде — измените тон ваших публикаций.
Через полгода немцы не выдержали первыми и привели наружное наблюдение за советскими дипломатами к обычному уровню. Кризис постепенно утратил актуальность, его заслонили другие, более свежие новости.
48. Взятые с поличным.
После спасения от подрыва линкора «Новороссийск» в октябре 1955 года (см. книга 1 гл. 35) нескольким военным НИИ была поставлена задача разработки системы охраны акваторий от проникновения боевых пловцов. Имевшиеся на тот момент гидроакустические средства были примитивны и не обеспечивали должного освещения подводной обстановки.
Исследования развивались по двум направлениям. Первое, гидроакустическое, привело к созданию системы АСО. Второе, магнитометрическое, упоминалось в полученных документах, но его перспективы были на тот момент неясны.
Испытания АСО летом 1957 года выявили малую чувствительность гидрофонов советского производства. Дальность обнаружения надводных кораблей была удовлетворительной, что же касалось подводных лодок — система слышала их только при движении на средних ходах, не менее 6 узлов. Время наработки на отказ также оказалось неудовлетворительным. Цели вроде боевых пловцов гидрофоны АСО не слышали вообще.
При обсуждении ситуации на совещании в Кремле Никита Сергеевич поставил задачу улучшить характеристики используемых гидрофонов. Затем он вдруг на секунду задумался и спросил:
— Погодите-ка... А если... SOSUS ведь любые лодки слышит, так? И наши и их?
— По идее — да, — кивнул Калмыков. — Обработка и фильтрация данных должна идти на берегу.
— А мы можем тайно подключиться к американской системе под водой и снимать с неё данные? — спросил Хрущёв. — Ведь кабели где-то должны выходить на берег? Значит, можно выбрать место, где они лежат не очень глубоко? Найти кабель и подключиться к нему.
Никита Сергеевич незадолго до совещания читал в «документах 2012» историю о том, как американцы бесконтактно подключались к нашим кабелям связи на Дальнем Востоке, и решил выяснить, можем ли мы отплатить американцам той же монетой.
Кузнецов и Калмыков переглянулись с таким выражением лиц, будто Хрущёв только что, не проваливаясь, прошёл по воде.
— Не могу сказать прямо сейчас что-то определённое, — ответил, наконец, Калмыков. — Но выяснить возможность такого подключения можно попробовать. Только понадобится помощь флота...
— Любую помощь предоставлю, Валерий Дмитриевич, — заверил адмирал Кузнецов.
— Я всего лишь спросил, — сказал Хрущёв. — Это — вопрос дилетанта. Если не получится — ну, значит, не судьба. Но если получится...
— Если получится, мы не только сможем проход американских лодок регистрировать, — заметил Кузнецов, — но и в угрожаемый период проводить свои лодки, подавая в систему ложные или искажающие сигналы. Идея очень интересная, Никита Сергеич. Обещать заранее ничего не могу, но исследовательскую работу проведём обязательно.
— Да даже хотя бы проанализировать работу американской системы, понять во всех деталях, как она работает — это будет очень полезно, — добавил Хрущёв. — Возможно, раздобыть образцы американских гидрофонов.
Адмирал флота Советского Союза чувствовал себя так, будто только что обнаружил у себя в столе Святой Грааль.
— Сделаем, Никита Сергеич, — сказал адмирал.
Разработка магнитометрической системы, напротив, дала неожиданно положительные результаты. Её работа была основана на регистрации локальных изменений магнитного поля, вызванных перемещением ферромагнитной массы, имеющейся у нарушителя, в зоне обнаружения. Нарушителями и объектами обнаружения являлись вооруженные боевые пловцы и подводные диверсанты, движущиеся на ластах или на индивидуальном средстве движения, пересекающие охраняемый мелководный рубеж. Мерой, характеризующей магнитные свойства объекта на расстояниях, превышающих его линейные размеры, являлся магнитный дипольный момент, величина которого в грубом приближении была пропорциональна массе ферромагнитного вещества.
