— Достаточно, мистер Чемберс. Положите обе ладони на шар и мысленно закройте эту "форточку" в Чикаго, тогда настройка завершится и тест будет вами пройдён.
— Потр!.. — Слова и звуки застряли в горле человека, заметившего призрака, сидящего на кожаном диване словно на низком кресле. "Хенге" повторяло Джо Блэка.
— Здание для меня будете проектировать, — сказал я, мягко улыбаясь. — Только другим знать об этом необязательно, — жёстче добавляю. Одновременно мой теневой клон накрыл вспотевшие кисти Уолтера, чтобы наложить уже отработанную на бомжах двойную печать, в компании мурашек пробежавшуюся по рукам на адамово яблоко.
— Поздравляю, мистер Чемберс, вы приняты, — улыбнулся Джо Блэк. — Отметим бутылочкой вина? Вы какое предпочитаете?
— Э?
— Какое вино вы мечтаете распить?
— "Chateau Lafite-Rothschild", — заторможено ответил человек, понимающий, что неприлично пялиться и что привидения кошмарны, но взгляд словно приклеился.
— Красное вино. Бордоского типа. Франция. Округ Медок. Виноградники Ротшильда, — сказал я, при помощи гендзюцу вылавливая ассоциации прямо из головы Чемберса, учившегося в Париже. Внешне же старался не показать ему напряжение — без додзюцу сложно. — Джо, купи нам, — приказал я своему материальному клону.
Разыгрывая представление дальше, теневик убрал чужие руки с магического шара, протёр его белым платочком и показательно отправил нас троих на экскурсию в Париж, стартовав с точки над примечательной Эйфелевой башней. Демонстрируя ловкость рук, Джо легко и непринуждённо отыскал винный магазинчик, попутно давая любоваться архитектурными видами модной европейской столицы, свысока смотрящей на неоклассицизм, процветающий в зодчестве страны мигрантов. Достав из кармана пригоршню золотых долларов, теневик совершил покупку — стопочка монет со стола в комнате отеля в Нью-Йорке возвысилась на месте бутылки дорого красного вина. Элитный алкоголь не только приятен, но и полезен, и является одним из лучших средств для примирения с суровой реальностью.
Официанты, когда вкатывали в номер тележки и сервировали стол на девять персон, получили "достоверное" объяснение "прожорливости" одинокого клиента и повод для сплетен с кухонными пересудами — молодой белый господин кормит призраков. А что ещё они могли подумать, когда двое джентльменов заворожённо пялились в хрустальный шар и тот, который постоялец, делал какие-то загребущие пассы, явно выступая ведущим спиритического сеанса по вызову кошмарных привидений, которые потом будут жрать нерадивую прислугу отеля Уолдорф-Астория, если та не поспешит поставить десятый прибор и убраться из адских апартаментов! Когда "покупка" вина завершилась, негров отеля и след уж простыл — какие тут со страху чаевые? Так что в роли официанта, подающего блюда и разливающего напитки, выступил мой теневой клон. Уолтер был под большим впечатлением от происходящего с ним и даже не смог оценить старания шеф-повара. С учётом аперитива и ещё одной бутылки марочного вина, человек выпил литр не самого слабого алкоголя — это способствовало тому, чтобы его воображение разгулялось, а критическое мышление потерялось.
Сытый архитектор в подпитии "благосклонно" воспринял саму концепцию моментального строительства по ментальному генплану и согласился со сроками сдачи проекта в ближайшую пятницу. Бурча в усы про бред белой горячки, Уолтер, тем не менее, послушно заполнял пустое белое пространство вокруг нас воображаемыми небоскрёбами, очень быстро ставшими танцевать сперва вальс, одевшись в стеклянные штаны и юбки из контрфорсов, а потом бросившимися в зажигательное танго да с такими глубокими прогибами стройных мраморных станов, что показывались силовые агрегаты и шахты. Когда над рассекающим воды озера Мичиган кораблём-небоскрёбом появился пенящийся балконами небоскрёб-дирижабль, Джо сопроводил засыпающего мистера Чемберса до извозчика и пожаловался дежурному менеджеру отеля на слуг-выпивох, безалаберно забывших в тележке с едой пустую бутылку французского вина, предъявленную в качестве неопровержимой улики — эта престижная заокеанская марка отсутствовала в сделанном заказе.
— Наслаждаясь подобным изысканным вином, я бы забыл обо всём, мистер Мак-ик-Дак, — заметил я перед тем, как вернуться в номер будучи внутри теневой оболочки. Действительно, у этого напитка превосходный букет, хотя местный сомелье, когда я делал заказ, рекомендовал не менее хорошую и престижную европейку, обошедшуюся в тысячу долларов — за счёт "королевской" выдержки в сотню лет. Поскольку клиент всегда прав, особенно такой денежный мешок, мот и транжира, как Джо Блэк, то... — Но, м-м-многовато мне на сегодня выпивки, ик! Вот ещё пара нюхов кубинского курева и — ик! — средь бела дня начнут мерещиться всякие привидения, — пьяно выдал теневой клон, пошатнувшись так, чтобы его подхватили и со всем уважением сопроводили в номер, уложив баиньки на гигантской кровати с балдахином.
Теперь и бомонд в отеле получил тему для кулуарных разговоров. В общем, в народ была запущена порция самых противоречивых слухов, чтобы заранее подготовить почву для супер-стройки. А в карман Чемберса была незаметно опущена белая визитка с типографским шрифтом "Джо Блэк, головное отделение банка J.P. Morgan & Co, 13 ноября в 10 утра" — дата и время от руки.
Глава 13, долгое утро.
Ночуя в пьяном теле теневика, дарящего необычный и побуждающий к самоанализу опыт наблюдения за обнажающими натуру вывертами копии собственного сознания, я увидел много нелицеприятных откровений о самом себе — двуличном и мелочном мерзавце. Полезно оказалось не только взглянуть правде в глаза. Случайно выдалось подчерпнуть из опьянённой головы здравую мысль: а почему бы вместо гигантского шпиля не сделать "молниеотвод" для "Хирайшин но Дзюцу" в виде разветвлённой антенны?! Так что я стал шибко заинтересован в успехе предприятия Моргана по скупке квартала под мега стройку. И поэтому спозаранку туда отправилась рота теневых клонов — сразу после получасового транса с призывом Ину в мой внутренний мир ради того, чтобы выяснить: войны пока — нет.
Возможно, я бы не погнушался приказом успеть вызвать у спящих людей липкие кошмары адским видением — массовым и ослабленным вариантом гендзюцу "Маген: Наракуми". Немалый риск не только обретения дурной славы, но и поимки на горячем — серьёзный инцидент на фоне шевеления фуллбрингеров вынудил Готей-13 сподобиться на отправку в Нью-Йорк расширенного наряда шинигами. Даже если вместо адского видения мои теневые клоны поместят спящих в храм Нирваны, применив соответствующее массовое гендзюцу "A"-ранга "Нехан Шоджа но Дзюцу", некогда обрушенное Якуши Кабуто против зрителей на арене Шикенкаиджо во время нападения Орочимару на Коноху. Нужно действовать иначе.
Не важно, из каких соображений и побуждений, уже плохо само то, что я воспринял обывателей за тренажёры — нормальные шинигами и шиноби зазря не трогают людей. Нехорошо поступаться принципами — даже из-за стыда за позор с гендзюцу. Я — бывший лейтенант Отряда Кидо и мастер оперирования духовной силой. Занпакто узурпировал этот аспект, а я согласился, оставив гендзюцу на откуп додзюцу Шаринган. В итоге получилась ни рыба, ни мясо — жалкая и неприспособленная посредственность, которой давеча попеняли взбалмошными толстяками Омаэда. Задетая гордость сподвигла меня на тренировку посредством множества теневых клонов, которые через сон будут вытаскивать у простых людей заветные мечты и внушать им идею-фикс — реализовать себя в другом месте, выторговав у Моргана большие подъёмные средства. В конце концов, ушлому банкиру всё сторицей окупится.
Я затеял использовать не абы какое средство — трудное "A"-ранговое "Сайко Деншин". Контактный способ психо-передачи ума позволяет легко проникать в голову человека. Шиноби из клана Яманака применяли специальное устройство с комплексом фуиндзюцу для командного ментального внедрения — обычно с целью глубинного допроса. Мне такое не требовалось. Достаточно было закрепить владение искусством иллюзий и навык ориентации в чужой фантасмогории, вызванной переориентацией головного мозга на глубокий контроль внутренних органов спящего тела с целью отладки организма на следующий период бодрствования, когда ресурсы нервной деятельности будут сосредоточены на взаимодействии с внешней средой. Абстрагирование от восприятия теневых клонов во время их работы вкупе со способом единовременной отмены избавили меня от совершенно не нужных наслоений чужих чаяний и воспоминаний, перелопаченных теневиками, как можно более бережно отнёсшимися к сторонним личностям с попыткой помочь им "найти" психические силы на смену места жительства и работы — финансы всем им вчера уже предложили. Ну, и лечение не особо докучающих недомоганий — куда ж без укрепления здоровья ради набора практического опыта врачевания простых людей. Вдобавок, облучение жёсткой реяцу Менос Гранде (тем более адъюкаса!) равносильно дикому стрессу и неоднократному попаданию под давление слабых Пустых и полупустых. Хорошо тогда никто не умер из-за большой высоты, на которой вылетела из Гарганты и рассеялась реяцу убитого мной червя-Пустого. Следовало излечить глубокие раны души, нанесённые разрушительной духовной силой риока, и на свой манер внушить людям необходимость причаститься в церкви или пройти какой-нибудь обряд очищения собственной веры, чтобы в ответ на выговор начальника внезапно не превратиться в Подчиняющего, которого упекут в тюрьму за убийство и дальше злой рок...
Пока клоны пахали, я в духовном и "толстом" аспекте занялся бедняжкой Сесиль, которой не повезло на шестом месяце беременности жить рядом с полем битвы с Пустыми. С одной стороны, здорово с багажом моих знаний обследовать в утробе матери будущего фуллбрингера, с другой стороны, совестно за испорченную судьбу — изгоя. Я сам себе пообещал, что постараюсь проследить за рождением у Сесиль сына и обязательно надоумлю мать провести обряд крещения, чтобы святая вода очистила дитё от проклятья риока — сам буду присутствовать на сакральном таинстве.
Завершив первичную диагностику, я, обдумывая собранные данные, отправился совершать неспешную прогулку по Центральному парку в утренних сумерках, сгущённых плотными тучами, порошащими мокрым снегом — подстать моему настроению. Для бетоноукладчиков отвратительная погода, однако мне ничто и никто не помешал проявить наглое самоуправство — всё равно шишки не на мою голову повалятся. Пока теневой клон завешивал пути в квартал с Моллом заградительной верёвкой с ленточками, "купленными" на манер французского вина, и развешивал объявления о производимых дорожных работах, я преспокойно и неторопливо высвобождал под ногами природную энергию, маскируя в ней стихийную чакру Земли. Помаленьку и скрытно прокладывал прекрасные и доброкачественные дорожки, учитывая авторскую задумку — брусчатку обновлял толстыми плитками высоконадёжного матового базальта и диабаза на обработанном чакрой слое грунта. Мог бы ещё скамейки мраморные расставить, но их-то как раз лучше водружать открыто на специально под них создаваемые кармашки, чтобы бегущие вдоль бордюров ручьи не мочили ноги седокам. Обработал всего несколько миль и специально кое-где оставил верхний слой бетона пластичным и якобы не досохшим, чтобы юркие и вечно везде пролезающие мальчишки понаделали "на вечную память" отпечатки своих "крутых" подошв — а то и "намертво" прилипшие ботинки. Я специально озаботился практикой в шинкиро но гендзюцу, создающих иллюзию на выбранной области — любопытные под верхним слоем бетона обнаружат халтуру в виде досок, значительно удешевляющих проект и в дальнейшем объяснивших бы слоистость покрытия с лёгким наклоном от середины к бокам. Одна броская деталь затенит прорву других.
Сам по себе Центральный Парк представлял собой чёткий прямоугольник с несколькими озёрами, направить куда воду с дорожек стоило бы ещё на этапе проектировки ландшафта площадью почти в три с половиной километра, хотя закрытые сточные канавы — это тоже хорошее решение. На территории существовало три системы движения: для пешеходов, для верховых, для прогулочного транспорта. Вполне можно было взяться за какую-то одну. Однако я по-хозяйски решил заняться общим состоянием парка, которым лет десять уже никто не ухаживал толком: мусор валялся тут и там, сухие деревья и ветки не убирались, за пешеходной зоной не следили и памятники не мыли ни от птичьего помёта, ни от краски вандалов.
Какаши предлагал конспирацию, но я не захотел прятаться, даже осознавая зависть к моей силе, что означало неизбежность покушений и предательств — по опыту мира шиноби. И последствия в виде кругов на водах Истории, что влекло изменения раскладов мировых сил, одним из центров коих рьяно становился молодой Нью-Йорк. Хороший был план со зданием Вашингтон, тихий и скрытный. Но я взял да уступил харизме Моргана, не желавшего выпускать из рук ни цента и мечтающего во сне заработать все деньги мира, поглотив все предприятия и монополизировав все виды деятельности. Если бы не осознание им собственного неудовлетворительного здоровья, шиш бы финансовый гений и воротила согласился на опечатывание кадыка. Видимо, Омаэда чересчур успешно "динамили" своего человеческого партнёра и пока ещё не собирались отказываться от его услуг, раз сохранили память о сделках. В этом свете баптисту Рокфеллеру просто повезло получить продляющие жизнь скрепы — или совсем наоборот. И квакер Морган ужом извернётся, пытаясь добиться схожих милостей — как он думает. Прошлой ночью и днём Джон Пирпонт по достоинству оценил мои врачебные услуги, вместе с шестью компаньонами, не способными конкурировать с самим Морганом, но всё же, но всё же...
Когда солнечный диск где-то там за тучами Атлантики на ладонь приподнялся над горизонтом, я внутри теневой оболочки активно изучал смешение стихий: клон высвобождал чакру Цучи из одной ладони и чакру Мизу из правой, положенной поверх левой; моей задачей было смешивание их в пропорциях мокутона и вливание в умирающие или больные деревья. Пропитывал стволы чакрой стихийного элемента Дерева и направлял силу к сухим веткам, аккуратно оживляя их и не допуская набухания почек. И осенняя листва уже вся облетела, и я не задавал никаких специальных форм высвобождаемой чакре — заполнял имеющийся ствол и ветви. Так что результат этой моей тренировки проявится только весной, когда излеченные растения проснутся от зимней спячки и начнут густо зеленеть.
Для начала обработав с десяток самых плачевных стволов, включая один полностью мёртвый из-за попадания молнии, я воспользовался Сюмпо, чтобы переместиться на крышу замка Бельведер у Черепашьего пруда. Отсюда панорама (что и означало название в переводе с итальянского) действительно открывалась хорошая — весной и ранней осенью будет загляденье. Мне подумалось, что моему напарнику и другу Тензо тут понравилось бы жить. Хотя его хобби не уход за парками — архитектура. Пока рассматривал облетевшие кроны, ко мне затесалась мысль самому обосноваться на этом пригорке близь живописно заболоченного пруда, подальше от криков матросов с грузчиками, шума железной дороги и автомобильных выхлопов, которых год от года будет становиться всё больше. Собственный замок посреди густонаселённого города — чем не вариант? Пресловутой антенне в целом нет разницы, где находится — над или под поверхностью. Если бы ещё не семьдесят девятая поперечная улица, проходящая в непосредственной близи от замка Бельведер в искусственном каньоне, чтобы не портить живописный вид. Зато прямо рядышком обелиск Игла Клеопатры. Но тут нет той насыщенности природной энергией, что на самой южной оконечности острова Манхеттен. Однако в Нью-Йорке в этом плане есть места гораздо лучше — тот же форт Гамильтон и форт Уодсворт воздвигнуты не только в стратегически правильном месте. Зато здесь просторная зона отдыха, нуждающаяся в заботливой руке хозяина. Высокий донжон замка будет неизбежно вызывать интерес и зависть к обособленно живущему в нём — это станет вызовом властям...
