==========
Глава 18 ==========
Признаться, идея посетить ночной клуб пришла спонтанно. Гарри ел вкуснейший яблочный пирог в кафе, когда услышал обсуждение за соседним столиком. Один парень хвастался другому, какую девчонку он подцепил прошлым вечером.
— Ты прикинь, чувак, — позабыв про еду, эмоционально вещал мулат. — Ножки у нее от ушей, а буфера... — мечтательно зажмурился.
— И она тебе дала? — скептически поинтересовался второй, более сдержанный.
— А как же, — и, видя неисчезающее недоверие, добавил: — Это была лучшая ночь в моей жизни.
— И где же ты встретил эту красотку?
— В клубе "Joy", — мулат взял в руку кекс с разноцветной крошкой. — Так вот, сижу я один, пью вискарь, как тут вижу...
Поттер в своем номере смотрел фильмы, где показывали ночные клубы, и, после подслушанного разговора, ему стало интересно, насколько кино отличается от действительности.
Вернувшись в гостиницу, Гарри переоделся, и, по его просьбе, консьерж вызвал ему такси. Идею взять напрокат автомобиль и водителя маг решил отложить на потом.
Перед уходом Энтони Вилкс дал магу перечень развлекательных заведений города, распечатанный на белой бумаге. Поттер выбрал последний снизу, расположенный в самом центре Нью-Йорка.
Путь не отнял много времени, и через двадцать минут Гарри стоял напротив огромной вывески с яркой красной надписью "4-seasons".
Пройти внутрь не составило труда, только пришлось показать паспорт, и охранники, увидев, что ему есть двадцать один год по документу, его сразу же пропустили.
Не слишком рассматривая окружающую обстановку, Поттер сразу направился к барной стойке, где к нему подсела девушка, назвавшись Вивьен. Она активно с ним заигрывала, а потом предложила поехать к ней. Он решил не отказываться, было любопытно сравнить ощущения в женском теле и мужском.
Выйдя через запасной вход — Вивьен сказала, что так ближе к стоянке, где она оставила автомобиль — за ними увязался атлетически сложенный мужчина, оказавшийся подельником и любовником девушки, которую на самом деле звали Джессика. Им нужны были его деньги, и мужчина, Бен, выстрелил в Поттера, разозлив его. Маг вспомнил, что обещал себе провести ритуал, который наилучшим образом скажется на физическом и эстетическом состоянии тела Гарри. Эти двое, взятые им под контроль, послужат ему в этом деле.
Поттер сел в машину серого цвета, возле Джессики, а Бен устроился на заднем сидении. Всю дорогу в салоне стояла тишина, маг не хотел разговаривать, а его попутчики находились не в состоянии для беседы.
Улочка, куда они подъехали, казалась безлюдной. Дома, трех-четырехэтажные, стояли словно вымершие. Ни музыки, ни криков или разговоров людей. Нигде не горел свет.
* * *
— Что это за место? — поинтересовался Адриан.
— Эти здания находятся в аварийном состоянии, и их ждет снос, — пояснил Бен. — Мы тут иногда пережидали, если нам было необходимо спрятаться.
Мужчина не понимал своего состояния. По-хорошему, ему нужно хватать Джесси и бежать от этого существа (он сомневался, что это человек), но в то же время все его естество с радостью подчинялось, он правдиво отвечал на любой вопрос, и каждый приказ подлежал немедленному выполнению. Бен никогда еще так не боялся, но и страх казался странным. Вроде он есть, но внешне вообще никак не проявлялся, и даже сердце не билось быстрее. Словно сон наяву.
— Ведите в то здание, где вы останавливались, — прозвучал приказ, и они послушно его исполняли.
Бен кинул взгляд на Джессику, когда они заходили в заброшенный дом — та выглядела, словно робот. Никогда выражение ее прелестного лица не выглядело столь равнодушно.
— Неплохо, — Адриан оглянул помещение и вытащил, словно из воздуха, длинную палочку, и стал ей водить, соблюдая только ему известную последовательность.
Обветшавшие стены заискрились, а потом словно покрылись голубоватой пленкой. Стоило молодому человеку опустить орудие колдовства, а Бен уже не сомневался, что видит перед собой магию, как покрытие стало невидимым.
— Теперь нас точно никто не увидит, — зловеще улыбнулся этот демон. — И не услышит... Раздевайтесь.
Руки сами помимо воли стянули куртку, пуговицы которой в спешке не были застегнуты, потом футболку. Мужчина аккуратно сложил предметы гардероба на дряхлый комод, за ними последовала очередь обуви, брюк, носков и боксеров. Во время снятия одежды он не смотрел на свою возлюбленную.
Стоя голышом на холодном деревянном полу, он осмелился поднять глаза на Адриана и Джессику.
Их пленитель одобрительно глянул на мужчину и девушку (та тоже управилась со своей одеждой, но скинула ее горкой у своих ног) и взмахнул рукой — старая кровать отъехала в дальний угол, делая центр комнаты ничем не заставленным.
Вытащив вновь палочку, маг превратил одежду Бена в глубокую чашу и большую кисточку для рисования со щетиной сантиметров пять в ширину.
— Действие зелья прекратится через полчаса, — Адриан взглянул на циферблат золотых часов, надетых на его левую руку. — Как раз управлюсь за это время.
Молодой человек подошел к Джессике, взял ее за руку и повел к комоду, на котором стояла чаша, а рядом лежала кисточка. Адриан провел большим пальцем по ее руке, вслед за его прикосновением появлялся длинный порез, большой, но недостаточно глубокий, чтобы убить. Зеленоглазый демон подставил чашу под кровоточащую рану.
Бен попытался вернуть себе контроль над телом, но тщетно, ему оставалось только наблюдать.
Когда чаша наполнилась до краев, смуглая кожа девушки побледнела, а она сама едва держалась на ногах. Адриан подошел к ней и провел ладонью над ее рукой — на глазах Бена кожа затянулась, не оставив от раны ни следа.
— Сядьте на кровать, — беря в руки кисточку и емкость с кровью, приказал зеленоглазый. Те послушно выполнили команду.
Став на колени, молодой человек принялся чертить непонятные символы кровью, как краской. В итоге вышло четыре рисунка, каждый параллельно друг другу на расстоянии метра, образовывая подобие креста. Самый последний, пятый символ, чем-то похожий на цветок клевера, Адриан нарисовал в центре.
Поднявшись с колен, чародей стал снимать с себя одежду, которую он положил на кровать, предварительно вытащив из кармана брюк флакон с зеленой жидкостью. Флакон Адриан положил поверх одежды. Не прошло и минуты, как его тело стало уменьшаться — перед ними стоял ребенок.
После всего произошедшего Бен уже перестал удивляться. Его больше волновало, переживут ли они сегодняшнюю ночь.
Мальчик повернулся к Джессике и приложил палец к основанию ее шеи, плавно выжигая символ, подобный тому, что был нарисован на полу. Девушка застонала от боли, но не пошевелилась. Закончив, он переключился на Бена, повторив с ним эту процедуру.
— Джессика, встань на символ по левую сторону от меня, — произнес Адриан, садясь в центре рисунка, в позу, как для медитации. — А ты, Бен — по правую.
Когда они выполнили указания, мальчик взял чашу с кровью и стал ритмично выговаривать слова на неизвестном языке, соединяя кисточкой каждый из символов, начиная с севера и дальше по часовой стрелке.
С каждым произносимым словом понижалась температура в помещении, а рисунки, которые уже были соединены, светились красным, и от них шел красный туман.
Мужчина посмотрел на Джессику, она не отрывала от его лица взгляд. Как же он жалел в это мгновение о своем упрямстве. Лучше бы они нашли нормальную работу и бросили воровать, сейчас бы они не оказались жертвами ужасного ритуала.
Когда своеобразный круг замкнулся, Бен ощутил, как его охватил невыносимый жар. Красный туман обжигал холодом, а внутри их тел горел огонь. Внутренности скрутило от невыносимой боли, но голосовые связки его не слушались, мужчина не мог передать криком охвативший его ужас и испытываемые страдания. Вокруг стояла безразличная тишина. Их кожа плавилась, словно пластик на открытом огне, в нос ударил смрад горелой плоти. Но они не могли умереть от остановки сердца, Бен был почему-то в этом уверен, пока ритуал не завершится. И вот, когда остался один скелет, а кости начали тлеть — они рассыпались горстками пепла, находя спасение от страданий в смерти.
* * *
Во время ритуала Гарри также ощущал боль. Но это была незначительная плата за результат, который его ожидает: его организм перестраивался, крепчал, улучшался. Когда от воров остались лишь две горстки пепла, пришло облегчение и приятные ощущения, будто от хорошей тренировки. Поттер не двигался с места минут десять, приходя в себя, а потом поднялся, поеживаясь от холода.
Первым делом он достал палочку и уничтожил все следы ритуала, а также очистил себя — он пропах запахами паленой кожи, жира и крови, а также вспотел.
Подойдя к кровати, Гарри взял зелье и сделал один глоток. Кинув на себя согревающие чары, которые знал каждый слизеринец, маг наколдовал зеркало — оценить результат. Отражение его порадовало: раньше просто стройное тело приобрело красивый рельеф.
Одеваясь, маг заметил, что его плечи стали чуть шире. Прежде чем снять защитные заклинания, Поттер наложил на себя чары хамелеона. Осталось избавиться от автомобиля, на котором они приехали сюда. У мага была идея, как это сделать, и он сразу пошел ее воплощать. Превратив серую машину в сахар, Гарри растворил его в воде и вылил по чуть-чуть в разных местах. Земля полностью впитала жидкость.
Единственное что огорчало: ему необходимо пешком дойти до нормального района и найти такси. Аппарировать Поттер еще не умел, не было практики. Теорию он знал, а также заклинание, которое восстановит его, если произойдет расщепление. Но в Хогвартсе у него отсутствовала возможность ее испробовать. Несколько километров спустя, идея попробовать освоить аппарацию прямо сейчас показалась ему очень заманчивой. Если семнадцатилетние подростки справляются, то чем он хуже? Даже если и произойдет расщепление, он сможет себя восстановить.
Маг, как по инструкции, нацелился на место, куда хотел попасть, сконцентрировался на желании туда попасть, высвобождая магию, и спокойно крутнулся на месте. С хлопком Поттер оказался в четырех метрах от того места, где стоял. Ощупав себя и не найдя отклонений, он радостно улыбнулся — у него получилось. Мысленно представив темный переулок, расположенный недалеко от гостиницы, где он снимает номер, Гарри с хлопком аппарировал.
* * *
Приближалось Рождество, и за день до праздника, двадцать четвертого декабря, Трейси гуляла по заснеженным дорогам замка вместе с Роном.
-... И вдруг, перед самым моим лицом оказалась одна из морд огромной псины, — для пущей убедительности Уизли расставил вширь руки. — Вот такой. С тремя головами и большими зубами. При виде нас, клянусь, у этой твари даже слюнки потекли. И знаешь, что самое интересное?
— Что? — с вниманием слушавшая рассказ про памятную дуэль, поинтересовалась Дэвис.
— Собака стояла на люке, — возбужденно ответил Рон, понизив голос, будто их могли услышать. — Она что-то охраняет.
— Интересно, что там прячут, — задумчиво посмотрев на облака, произнесла слизеринка.
— Хотел бы и я знать, — уже нормальным голосом сказал Уизли.
— Монстр... Животное... Собака, — бессвязно пробормотала девочка, а потом ее осенило:
— Кто у нас любит животных, больше похожих на монстров?
— Хагрид, — не раздумывая, ответил Рон.
— В яблочко! — усмехнулась Дэвис. — Если и есть шанс узнать, что спрятано, нужно расспросить лесничего.
— Точно! — радостно подпрыгнул на месте рыжий. — Пойдем к нему!
— Сейчас? — почти робко спросила Трейси. — А ничего, что я слизеринка?
— Да брось, Хагрид очень добрый, — и, видя ее нерешительность, мальчик взял Дэвис за руку и потащил к хижине Хранителя ключей. — Пошли.
* * *
Несмотря на все опасения Трейси, лесничий их встретил радушно. Напоил чаем и предложил кексы, изготовленные лично Хагридом. Правда, дети опасались их есть, резонно боясь за целостность своих зубов, настолько они были твердыми. На полу возле камина лежал волкодав по кличке Клык. Только они переступили порог деревянной хижины, как тот кинулся на них, до смерти перепугав девочку. Оказывается, тот просто так приветствовал, и пока она приходила в чувства, Клык, словно щенок, облизывал ей лицо.
Потягивая горячий чай, дети делились своими впечатлениями о школе.
— ... Собака охраняет что-то, спрятанное на третьем этаже, — на этих словах Рона Трейси взбодрилась. — Она жуткая.
— Пушок хороший, — заступился за треглавого монстра Хагрид.
— Его зовут Пушок? — встряла в разговор девочка.
— Да, у него же должно быть имя, не так ли? Это ж моя собачка. Не мог я оставить ее безымянной? Купил ее у одного... э-э... парнишки, грека, мы с ним в прошлом году... ну... в баре познакомились, — пояснил Хагрид. — А потом я Пушка одолжил Дамблдору — чтоб охранять...
— Что? — тут же спросил Рон.
— Все, хватит мне тут вопросы задавать, — пробурчал Хагрид. — Это секрет. Самый секретный секрет, понятно вам?
— А если его кто-то захочет украсть? — поинтересовалась Дэвис.
— Слушайте сюда: вы тут лезете в дела, которые вас не касаются вовсе, да! — распалялся Хранитель ключей. — Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля...
— Николас Фламель? — переспросил Рон. — А кто это?
— Никто, — злясь на себя, ответил Хагрид. — И это вас не касается!
Дети заговорщицки переглянулись.
* * *
Рождественское утро началось с получения подарков. Каждый слизеринец первого и второго курса, за исключением Дэвис, прислал Поттеру подарок.
Трейси не глупая волшебница и могла бы принести ему пользу, но слизеринки выбрали ее объектом травли. Если Гарри подружится с ней, то девочки из его окружения будут недовольны и начнутся конфликты и трения внутри его группы. У него пока не было того авторитета, чтобы задавить такое в зародыше. Лишние разногласия ему не к чему. Да и Дэвис, в отличие от того же Невилла, которому светит место в палате лордов — от него польза будет в любом случае, — не имела веса в магическом мире.
Почти все первокурсники Хаффлпаффа и Рейвенкло и несколько волшебников из Гриффиндора посчитали своим долгом поздравить национального героя.
Прежде чем открыть подарки, Гарри проверил все на вредоносные заклинания.
Море шоколада и различных магических безделушек заполнило все помещение номера. Самые ценные презенты оказались от Тео, Эрни, Невилла, Драко и, как ни странно, от Эдриана Пьюси, с которым Гарри практически не общался.
"Книги, — с усмешкой подумал маг. — Они все подарили мне книги".
Фолианты, толстые и даже на вид манящие их почитать, действительно были редкими. Пересилив желание сразу же приступить к изучению новой информации, Гарри взял листок бумаги, который сопровождал сверток, пришедший самым последним. На нем, мелким с завитушками почерком, было написано:
Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне.
Пришло время вернуть ее его сыну.
