Государь

— Нет, достопочтенный сэр, это будущие палаты боярина Морозова.

— Неплохо, очень неплохо, чувствуется рука итальянских зодчих. А вон тот дом? Я же правильно понимаю, что весь первый этаж отведен под какую-то большую лавку?

— Именно так и есть, сэр Уильям: здесь служащие Аптекарского приказа будут торговать лечебными снадобьями и притираниями. А вон там, если я все правильно помню, откроют большую таверну...

Сморщившись от солнечного блика, отразившегося от стекла в несуразно-больших окнах третьего-четвертого этажа высоченного дома, консул оглядел доступные его взору строения, оценил обилие дорогого (ибо прозрачного и большого) стекла, и с непонятной интонацией заметил:

— Я начинаю верить вашим историям о будущей крыше московского Гостиного Двора.

Тут же резко помрачнев, один из четырех управителей английской Московской Компании злобно процедил — так, чтобы это услышал только агент Дженкинс.

— Я очень надеюсь, что лорд Джадд сможет объяснить действия своего бастарда. В любом случае, остальные акционеры просто так этого не оставят... И я не усматриваю в произошедшем твоей вины, Энтони.

— Благодарю, сэр Уильям. Признаюсь, последнее время было для меня не самым легким.

— Дальше будет еще труднее. Независимо от того, чем завершится сделка с лордом Найфеном Кондроу — наша Компания должна продолжить свои дела в этой стране. Англия, да хранит ее Господь, сильна своими кораблями: нашим капитанам и корабельным мастерам очень нужны дешевая русская пенька и воск, строевой и мачтовый лес, и конечно, хороший березовый деготь. Драгоценный фарфор, меха, зеркала, тульская сталь, свечи из этого их нового воска, все прочие диковинки — все они тоже очень желательны, но без них Компания вполне может обойтись... Какое-то время.

Обгоняя неспешно шагающих по широкому тротуару англичан, по мостовой процокали копытами коней три безусых юнца с небольшой свитой: причем сидели эти недоросли в седлах столь превосходных жеребцов, что консул Меррик поневоле на них засмотрелся. Увы, жизнь тут же наказала его за это: в реальность гость Москвы вернулся, весьма болезненно врезавшись в изогнутый прут кованной оградки, защищающей молоденькую липку с жиденькой пока кроной от таких вот невнимательных зевак.

— Проклятье!

Успокаивающе махнув дернувшимся к нему охранникам, почтенный консул присел на очередную каменную лавку и помял ушибленное колено, разгоняя кровь.

— Энтони, кто это был?

— Где, достопочтенный сэр?

— В седлах персидских скакунов, каждый из которых стоит не меньше тысячи цехинов!

— Кхм... Два средних княжича Мстиславских, и сын-наследник лорда Сыскного приказа.

Хмыкнув, сэр Уильям с кряхтением вздел себя на ноги и едва заметно захромал вперед — хотя в голове уже начали появляться мысли о том, что надо было или оставаться в старом представительстве, или сразу ехать в это... Слободу, в общем. Дабы отвлечь начальство от невеселых дум, Дженкинс вновь угостил всех горячим сбитнем; затем познакомил соотечественников с одним из московских общественных (и, к его большому сожалению, платных) нужников — устроенных точь в точь, как это делали древние римляне. Подивившись на толстые мраморные плиты с прорезанными в них отверстиями, и посидев голыми задницами на холодном камне, островитяне покинули заведение, прямо на ходу перебрасываясь низкопробными шуточками — и вместе с тем признавая, что так облегчаться гораздо удобнее, нежели пристраиваться где-нибудь возле стенки у всех на виду. Миновав несколько достраивающихся боярских палаццо и четверо больше пустырей, на которых только начали работать землекопы, жители туманного Альбиона аккуратно пробрались по уже готовому тротуару мимо громадной ямы на месте будущего перекрестка. Немного поглазев на ее дно, где каменщики заканчивали несколько небольших арочных тоннелей, вливающихся в основной канал с нечистотами, и мазали чем-то черным и вонючим гладкие бока тех самых, словно бы отлитых из серого камня труб, они в предчувствии скорого завершение прогулки прибавили шаг... Чтобы вскоре увидеть редкую цепь стражников в черных кафтанах, отгородивших немалый кусок улицы Святой Варвары. Кстати, так восхитившие консула скакуны тоже были тут — а вот их всадники стояли рядом с еще одним похожим на них юнцом, и вместе с ним внимательно слушали какого-то старика. Полностью седого и морщинистого, но судя по тому, как энергично и экспрессивно он тыкал рукой и махал увесистой тростью в сторону недостроенного дворца-палаццо, до старческой дряхлости было еще далеко. И все бы ничего, если бы этого юнца и его пожилого спутника не охраняла королевская дворцовая стража! Впрочем, догадливый Дженкинс уже торопился с объяснениями:

— Это младший из принцев Федор, и один из его наставников, маэстро Челлини: они обсуждают какие-то изменения в строительстве палат бояр Захарьевых-Юрьевых.

— Еще один итальянец?! И чему же этот престарелый макаронник учит юного принца? Надеюсь, не этим их итальянским штучкам, за которые Господь некогда поразил огнем Содом и Гоморру... Погоди-ка!.. Бенвенуто Челлини? Это тот, который — скульптор, ювелир, художник, гравер и даже музыкант?

— Я слышал, что он еще написал какие-то труды по истории, архитектуре, ваянию из камня и многом ином.

— Так это и в самом деле он?!?

— Да, достопочтенный сэр. Мне говорили, что старший принц Димитрий состоит с ним в переписке, купил все копии его работ и письменных трудов, и уже давно приглашал маэстро в Московию, обещая тому достойное содержание и приличное обращение. На исходе зимы этого года Челлини наконец прибыл... По слухам, он решился на столь далекое путешествие после того, как опять навлек на себя гнев сразу нескольких кардиналов римской курии. Мг-м, и кого-то убил уже у себя на родине во Флоренции. Кажется, какого-то почтмейстера?..

— Н-да, выбирая между тюрьмой в солнечной Италии, и обеспеченной свободной жизнью вдали от нее...

Остаток уже довольно короткого пути до Английского подворья сэр Уильям Меррик проделал в полном молчании, чувствуя нарастающую усталость. За всего лишь одну прогулку он услышал и увидел столько, что иному хватило бы на год! Теперь же все это требовалось разложить по мысленным полочкам, отложив тщательное обдумывание с последующими выводами на потом. Представительство Компании встретило их парой новых и пока еще пустых повозок, на которые слуги без особой спешки укладывали остатки деревянных чурбаков и мешки с зерном и прочими сьестными припасами; все сильнее прихрамывая из-за разнывшегося колена, консул распорядился проводить его куда-нибудь, где он сможет отдохнуть перед важными переговорами. Ну и чтобы сына накормили, вместе с охранниками — хотя юный Джонни скорее желал последовать примеру родителя и поскорее завалиться на любой доступный лежак. К счастью, лорд Кондроу проявил известное благоразумие и по всей видимости решил дождаться позднего вечера или ранней ночи — так что оба Меррика и все остальные не только успели отдохнуть, но и даже и поужинали доставленной из ближайшего трактира горячей похлебкой и вкусной кашей с мясной подливой. Отправив осоловевшего отпрыска и дальше осваивать кровать в спальне агента Дженкинсона, посвежевший после отдыха консул прошел в его кабинет и отпустил бдящих в кабинете возле денежного сундучка охранников. Разумеется, Энтони тут же уступил начальству место за своим столом, присев на один из двух свободных стульев.

— Ну что же, пока мы ждем, как раз есть время поговорить о делах Компании. В порту уже должны были разгрузить три наших корабля, и... Хм, я очень надеюсь что королевские чиновники не арестуют наши товары. Можете что-то сказать по этому поводу, Энтони?

— Для этого мне надо знать содержимое коносаментов этого года, достопочтенный сэр.

— Ах да! Гм, ну, этим мы займемся завтра.

Приняв от неслышно зашедшего в кабинет слуги Дженкинса небольшой кубок, консул повел им перед носом и приятно удивился:

— Сидр?

Его вкус оказался еще приятнее, и немного крепче привычного: почувствовав волну приятного тепла, Меррик сделал еще пару глотков и отставил кубок на стол — отметив краем глаза, что молчаливый слуга тут же восполнил убыль напитка. Дождавшись, когда он удалится, едва слышно спросил:

— Ему можно доверять?

Влив в себя остатки сидра в своем кубке, Энтони так же тихо ответил:

— Джон не очень умен, но он крепкий малый, и очень исполнителен. И да, ему можно доверять: несколько раз у него были возможности... Гм, очень соблазнительные возможности, но он остался верен. Его неоднократно пытались подкупить голландские и испанские торговцы, и я использовал это на пользу Компании, так что католики его не любят лишь немногим меньше, чем меня.

Щедро плеснув себе сидра, обрусевший английский джентри с явно видимым удовольствием глотнул, и сэр Уильям охотно последовал его примеру.

— Вернемся к коносаментам: подробные списки груза я передам тебе завтра: в основном там олово, двести бочонков пороха, тонкое сукно и немного пушечной бронзы в слитках.

Потерев лоб, Дженкинс не очень уверенно предположил:

— Олово и бронзу наверняка заберут в обеспечение долгов Компании, остальное позволят перенести на наши склады и приставят охрану.

— То есть?!? Московитам уже не нужен порох и хорошее сукно?!

Хлебнув сидра, Энтони пожал плечами:

— У голландцев ткани лучше и тоньше наших, и везут они их гораздо больше. Что касается пороха, то еще мой предшественник в своих докладах описывал, как по царскому указу устраивались большие селитряные ямы во всех городах Русии. Семь лет тому назад, если я верно помню — и вот, видимо собрали первый, хм, урожай.

Поглядев на потирающего висок консула, главный агент осторожно добавил:

— Голланды так же везут хорошую селитру. Еще индийские специи и дерево драгоценных пород — лорд-казначей Ховрин щедро платит за них, и даже выдает разрешения на покупку необработанной пеньки и отборного корабельного леса. Или снижает цену на уже готовые канаты и парусину. Готовый порох почти перестали закупать...

От выражения лица влиятельного акционера английской торговой Компании сидр начал понемногу киснуть. К счастью, его приятный вкус спасло появление слуги, прямо от порога коротко поклонившегося хозяину-нанимателю.

— Прибыл? Ну так веди его сюда!

— Он не один, сэр.

— Сколько с ним людей?

— Всего один, сэр.

— Болван! Немедленно веди его!..

Увы, но верный Джон не успел выполнить хозяйское распоряжение, едва не полетев на грязный пол от сильного толчка в спину: шагнув в кабинет, поздний гость недовольно пробурчал на неплохом английском:

— Не стой на пороге, дубина.

Встав возле двери, пришелец внимательно огляделся, чутко прислушался, и только после этого стянул с головы глубокий капюшон черного плаща, делающего его похожим на священника в рясе. Улыбнувшись вскочившему на ноги хозяину подворья так, будто встретил очень близкого родича после долгой разлуки, молодой мужчина в шитой серебром одежде сделал десяток шагов и дружелюбно распахнул руки:

— Антоша!..

За спиной царского секретаря из сумрака дверного проема вынырнул еще один плащеносец, скромно вставший рядом с ожидающим приказаний слугой.

— Джон, неси рейнского!

— О-о, я вижу ты не забыл мои вкусы?

— Ну как можно, Найфен! Ты же знаешь, что в этом доме ты всегда желанный гость.

— Приятно это слышать...

Несмотря на дружеское общение взгляд улыбчивого русского оставался холоден: таким он остался и после того, как агент Дженкинс представил достопочтенного консула и паройф раз объснил его высокое положение в английской торговой Московской компании. Лишь когда сэр Уильям очень выразительно указал гостю на небольшой, но очень тяжелый сундучок, атмосфера за столом действительно стала дружелюбной.

— Мы готовы заплатить. А вы готовы... К своей части сделки?

Сделав пару мелких глотков, молодой лорд Кондроу утвердительно кивнул:

— У меня есть для вас опытный мастер, который три последних года работал с тульским укладом. Он умеет готовить руду, знает все нужные добавки, их пропорции, устройство печей и согласен на переезд в вашу страну: мои люди приведут его и второго умельца вместе с их семьями на ваш корабль в Нарве, а дальше... Дальше вы уже сами договаривайтесь с ними о плате за их услуги.

Помолчав, Меррик утвердительно кивнул:

— Это нам подходит. Второй мастер?

Поморщившись, Найфен отпил прекрасного рейнского вина.

— Не мастер, а подмастерье. Знает все необходимое, и уже два года самостоятельно делает и расписывает большие сервизы. Один из лучших в этом, но немного горделив, и очень обижен на полноправных мастеров...

Англичане тут же понятливо закивали, будучи не понаслышке знакомы с порядками в европейских ремесленных гильдиях: там иные нелюбимые ученики тоже годами и десятилетиями ходили в подмастерьях — а случалось, что и умирали в этом статусе.

— Теперь ваша очередь меня радовать. Антоша?

Дженкинс машинально кивнул, но "радовать" начал все же консул: демонстративно вытянув из глубин камзола пару ключей с затейливой бороздкой, он дошел до сундучка и начал возиться с его замком. Настоящим произведением искусства от итальянских мастеров — настолько надежным, что даже хозяину потребовалось на его открытие не меньше трех минут. Распрямившись, сэр Уильям показал внимательно наблюдающему за ним московиту характерно увязанные и опечатанные горловины кожаных кошелей. После чего вернулся обратно и положил перед ним же небольшой тубус, запечатанный личной печатью государственного секретаря королевы Елизаветы — лорда Уильяма Сесила, первого барона Берли.

— Та-ак!?

Без малейшего почтения сломав сургуч, молодой лорд осторожно вытянул под зыбкий свет десятка свечей рулончик тонко выделанной кожи — оказавшейся всего лишь обложкой дорогого белого пергамента, с подвешенными к нему на двух шелковых шнурах печатями. Не торопясь его читать, он для начала внимательно рассмотрел оттиски.

— Хм, подлинные. Благостно!

Пока англичане переглядывались, Найфен начал читать королевский указ-пожалование, в котором источник чести в виде Ее величества Елизаветы Первой Тюдор наделял этой самой честью барона Кондроу. Вводя его тем самым в ряды низшего пэрства королевства Англии и Ирландии, с дарованием за особые заслуги перед короной наследуемого потомством менора. В той самой Ирландии, ага.

— Младшее баронство?!? У вашей королевы что, не нашлось для меня вотчины побольше и получше?

Успокаивающе улыбнувшись, консул Уильям Меррик мягко заметил:

— Но мы ведь только начали как следует дружить? Еще несколько похожих сделок, и даю слово — Правление нашей компании походотайствует перед Ее королевским величеством о награде, достойной ваших несомненных талантов. Вы определенно достойны большего!

Немного помолчав, личный царский секретарь неохотно кивнул, соглашаясь с прозвучавшими условиями. Свернув указ о своем баронстве, и бережно уложив обратно в тул, лорд Кондроу спокойно скрыл его в глубинах своего плаща.

— Жалованную грамоту я забираю с собой. Золото мой подручник пересчитает и ссыплет в один мешок, горловину который я опечатаю своим знаком: один ключ от замка я тоже заберу. Когда товарец окажется в Нарве и твои людишки доподлинно известят тебя о том, что корабль благополучно отплыл, мы завершим наше дело — и сделаем это в Иноземной слободе.