Вниз спустился, перебирая только руками. Ногами лишь придерживался за трубу, чтобы резко полегчавшее тело не раскачивалось из стороны в сторону. Вертолет появился, когда он преодолел пол пути.

— Опять засветился.

Быстро преодолев вторую часть спуска, беглец пересек колодец двора и скрылся в подвале.

— Особ, выдай схему ближайших подземных коммуникаций.

В темноте засветилась голограмма.

— К сожалению, подвал тупиковый. — Сообщил Особ.

— Что ж, придется сдаться. По крайней мере, это будет выглядеть естественно. Зажали в угол.

— Сдаюсь.

Павел, с поднятыми руками медленно вышел во двор.

Сидя на табуретке в небольшом кабинете, Павел смотрел в усталые глаза расположившегося за столом напротив молодого человека.

— Я майор Фомин. Надеялись скрыться, Дронов?

— Надеялся, откуда мне было знать, кто пытается вломиться в мое жилище. Представляться надо.

— Поучите, поучите нас, как надо работать.

— Работать, это лопатой яму копать, хотя, если вам тошно заниматься тем, что вы делаете, то это работа.

— А если мне это делать весело?

— Тогда это хобби, за которое платят деньги. Но мне вот что не понятно. Где же классическая фраза "Вопросы здесь задаю я"?

— Так вы все перепутали, Дронов, здесь вам не милиция. И мы очень надеемся, что благодаря вам, нам удастся пролить свет на некоторые последние события.

— Давайте попробуем.

— Прекрасно, надеюсь на ваше сотрудничество с федеральной службой безопасности, — буднично, с маленькой буквы, произнес название организации Фомин.

— А это зависит от того, что вы хотите услышать. И почему вы решили, что ответы на интересующие вас вопросы есть именно у меня?

— А вот это тайна следствия. Но поверьте мне, мы провели большую работу, прежде чем на вас вышли. Вы работаете в строительной организации "Дальстрой"?

— Да, это так.

— Где ваша фирма ведет свою деятельность на данный момент?

— Это слишком широкий вопрос. Я лично последнее время работал в Намибии.

— И вам эта работа радости не приносила?

— А, это вы о том, что считать работой. Отвечу так, это точно не хобби.

— Мы эту информацию проверили, не сходится, нет вашей фирмы в Намибии.

— Если так, тогда это не ко мне. До недавнего времени я был руководителем службы безопасности строительного объекта. Контракт я подписывал для работы в Намибии. Там и работал, по крайней мере, думал, что работаю там. Если, из соображений секретности, вызванной конкурентной борьбой, руководство фирмы ввело нас в заблуждение, то все вопросы к ним. Лично для меня большой разницы в том, как называется страна, не существует. Сел в самолет, долетел и выполняй свои обязанности по охране объекта, осуществляй его безопасность. Какая разница, где строить дома и дороги? Лишь бы климат соответствовал.

— А там где вы работали, он соответствовал.

— Вполне. Я не работаю там, где холодно.

— Допустим для начала, что от всех вас скрыли истинное место пребывания. Но, может быть, вы обратили внимание на какие-либо странности?

— А какие странности могут быть в совершенно незнакомом месте?

— Мы же не в каменном веке живем, Африка для нас не белое пятно. Я, например, не один десяток фильмов по телевизору смотрел про эту самую Африку. Худо-бедно, но примерное представление имею, климат, животный мир, растительность и так далее.

— Наши ученые говорили, что по ночам видели неизвестных им зверей, я принял это к сведению. Если неизвестные, то возможно представляющие опасность для человека.

— А вам не показалось странным, что даже для ученых они не известны?

— Я не биолог, каждый должен заниматься своим делом.

— Вижу, не очень-то вы настроены сотрудничать.

— Пока что не вижу смысла в вашем интересе, ну работает строительная организация где-то в Африке, ну строит там что-то, и что с того? Тем более что и фирма не Российская, просто рабочих у нас в стране набрала.

— К сожалению, данная информация — это внутреннее дело нашей федеральной службы. Разглашению не подлежит. Да и какая вам разница, вы же только что говорили, каждый должен заниматься своим делом.

— А чем я могу вам помочь, если вам так интересно, то скажу, живут там звери мне неизвестные.

— Хорошо, давайте поговорим немного о вашем прошлом. Вы владели небольшой компьютерной фирмой, которую безвозмездно передали своим сотрудникам. Откуда такая щедрость?

— Это легко объяснить. Получил очень заманчивое предложение.

— От Дальстроя?

— Да, оплата более чем устраивала, сроки поджимали, по простым расчетам выходило, что материально хорошо выиграю, вот и передал безвозмездно.

— Незадолго до этого у вас были проблемы с криминальным миром. Где сейчас эти люди?

— А я откуда могу знать, где они сейчас?

— Значит, не знаете? Ну так я вам скажу, они бесследно исчезли, как и многие после них, но все дело в том, что они были первыми из большого списка. Вы обращались с заявлением в милицию, дело рассыпалось, а потом ваши недруги вдруг бесследно исчезли. И как раз в это время на сцену выходит суперзагадочный Орден очищения. Что вам о нем известно?

— О, о нем мне много чего известно, как и любому другому человеку в мире. Телевизор только об этом и трубит, да плюс их сайт в сети.

— Мы бы очень хотели встретиться с вашим другом Михаилом Фалиным. Подскажите, пожалуйста, где мы можем его найти?

— Дома, очевидно. Я сам, после возвращения из Африки, его еще не видел.

— Что так?

— Да не успел еще.

— Ну что ж, вижу вам необходимо немного подумать и привести свои мысли в порядок, в камере. Теперь времени у вас для этого будет более чем достаточно. И в следующий раз вас ждет полиграф и некоторые достижения современной химии, повторяю, это не милиция.

Павел огляделся по сторонам. Надежный бетонный мешок, противного зеленого цвета стены, удобства тут же, в углу. Парашей назвать это язык не поворачивался.

— Этому лексикону дорога туда же, на Прайм, — подумал он, — а где же у нас тут дыроглаз? Ага, вот он.

Под потолком, укрытая толстой металлической решеткой висела камера видеонаблюдения.

— Это явная, а где скрытые?

Павел медленно пошел вдоль стен, внимательно рассматривая малейшие углубления и подозрительные точки. Если скрытые камеры и были, то спрятаны от постороннего глаза были надежно, найти ничего не удалось.

— Ну и ладно, Особ, на базу уходить буду, когда на следующий допрос поведут, будь готов.

— Всегда готов.

— Вот и ладушки.

Закончив мысленный диалог, Павел присел у стены и тихо запел.

— Там много, много диких обезьян, они как прыгнут.

— Клава, дети, Клава, дети, мы, опять, куда-то едем? Что же вам на месте не сидится.

— Они как прыгнут.

— Фа-фа, фафа, папа, па-ра, па-ра, пара, дура.

Голос медленно затихал, и, наконец, Павел замолчал и, казалось, то ли уснул, то ли просто отключился от реальности.

Майор Фомин докладывал результаты допроса начальству.

— Исходя из вышесказанного, можно считать, получено косвенное подтверждение того, что в Намибии Дальстроя не было. Где они осуществляют свою деятельность, предстоит выяснить.

— Что с руководителями?

— Выйти на кого-либо из них пока не удалось. Надеемся получить показания от Дронова.

— Вы уж получите эти показания, терпение руководства не безгранично. Немедленно возвращайте его на допрос, думаю, с камерой он уже достаточно познакомился.

В замке щелкнул ключ, дверь отворилась.

— Дронов, на допрос.

Павел нехотя поднялся и вышел в коридор.

— Лицом к стене, руки за спину.

Заключенный выполнил команду конвоира, тот завозился с ключами, запирая камеру.

— Особ, сейчас!

Павел мгновенно скользнул в открывшийся прямо перед ним овал. Все произошло так быстро, что занятый замком конвоир ничего, кроме неясного движения, отмеченного боковым зрением, не заметил.

— Вперед, поше...

Оборвав команду на полуслове, заметался взглядом по сторонам. Ну как же так, вот он, только что был тут. Не мог же он сквозь землю, тьфу ты, сквозь пол провалиться. Что же делать?

Стандартная процедура была задействована мгновенно. Усиленный режим контроля, никого не выпускать. Ни-ко-го.

Генерал с вытянувшимся лицом слушал сообщение по телефону.

— Прочесать все здание, всех просеять через мелкое сито. Никакого передвижения по одному, только парами.

— Только что родилась новая легенда, — обратился он к присутствующим на совещании, — ваш, с трудом задержанный Дронов, сбежал.

— Прошу прощения, откуда?

— Я бы понял вас, если бы вы спросили, как? Ответить не могу. Они там какую-то чушь несут. Бегом туда и выясните все на месте. Сдается мне, кто-то до пенсии не доработает.

4. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.

— Особ, Николая сюда, скажи, что я срочно жду его здесь. Ни секунды промедления.

— Что за пожар? — Николай шагнул в штаб через овал перехода.

— Это не пожар, это нашествие.

— Опять?

— Тут не совсем то, о чем ты подумал. Я только что из застенок ФСБ. Придется вновь уходить в подполье.

— Вот зараза, не ждали, не гадали.

— Забирай жену и вези в сторону Пулково, Особ переход оформит, комар носа не подточит. Привезешь на частный аэродром, оттуда на остров в океане, положен же нам отпуск после долгой работы. Дня два, три отдохнем, заодно и решим, что дальше делать будем. Давай быстро домой, а я пока займусь созданием этого самого частного аэродрома.

— А чего его создавать, давно уже все готово, на Суате, — Голос Особа раздался прямо в голове.

— Премного благодарен, и оценил твою предусмотрительность. Будь моя воля, присвоил бы тебе Героя России. Стоп. Как Лидер-капитан Скалы, жалую тебе звание Межзвездного генералиссимуса, с вручением ордена Заморской звезды.

— Рад стараться, Ваше Превосходительство.

— Коля, ты еще здесь? Рискуешь дождаться непрошенных гостей в дом. Давай, мухой, жду вас у трапа самолета.

На Суате ласково светило солнце. Павел вспомнил, что это не Солнце вовсе.

— Светило ласково светило, — пробормотал он, — да пусть будет Солнце, все роднее. А это как я понимаю, наш домик.

Это действительно был не дом, а домик. Чистый, аккуратный, утопающий в зелени растительности, со стороны он казался игрушечным. Павел сразу назвал его просто жилищем. Мое жилище. Войдя внутрь, Дронов понял, что внешнее впечатление обманчиво, дом оказался довольно вместительным. Павел даже не стал считать комнаты, какая разница. Выбрал спальню поуютнее, лег на кровать и моментально провалился в сон.

Вечером зашел Николай. Он рассказал, что жена до сих пор не может придти в себя, слишком много впечатлений для одного дня.

— Я сам впервые, спокойно и без суеты, сидел и смотрел на океан, часа полтора. Очень благотворно влияет на психику. Такого умиротворения давно не чувствовал. Перед этим моя любимая меня слегка вздернула. То, да се, допрос с пристрастием. Откуда да как? И какова цена за все это? А когда я сказал ей, что дом наш, и жить здесь можно столько, сколько сама пожелает, она чуть было в обморок не упала. Думала, что мы тут по путевке, причем по дорогой. Обещал вечером к друзьям в гости отвести. Со всеми уже связался и сообщил о прибытии. С нетерпением ждут нашего появления, собираемся у Михайлы. Так что, поторопись.

Друзья встретили объятиями, шумно выражая свою радость. Павел с удивлением заметил играющих на берегу детей. Затем, осмотревшись, понял, что он тут единственный одиночка.

— Надо же, успели обзавестись, — подумал он, — ну ладно, подруги жизни это понятно, а дети-то откуда? Нас же не десять лет не было.

Еще большее удивило то, что среди встречающих оказались двое незнакомых мужчин. В дальнейшем выяснилось, что Борис привез с собой сестру с мужем, а Семен — двоюродного брата с женой. Юрка прибыл с любимой женщиной, у которой было двое детей от первого неудачного брака. Остальные так же обзавелись семьями.

Семен с помощью Особа доставил с Земли несколько цистерн с живой рыбой, которую выпустили в протекающую неподалеку реку.

— Ты представь, — радостно говорил он, — там берег расположен ступенями, большими террасами, русло реки на некоторых из них разливается в большое озеро, практически без течения. Теперь, кроме местной, у нас есть и земная рыба.

— А они друг друга не слопают?

— Может и сожрет кто кого, естественный отбор. В океан не уплывут, вода-то соленая. Зато есть куда на рыбалку сходить.

— А кого привезли-то?

— Карась, сазан, лещ, щука, судак, наш и американский окунь, голавль. Мелочь всякая для полной картины и пропитания хищников

— А сибирской рыбы нет?

— А вот над этим стоит подумать, хорошо, что подсказал. Можно попытаться завезти и сибирскую, и дальневосточную. Вода чистая, думаю, выживут. Вот только лососевых придется мальками заселять, в океан уйдут. Будем надеяться, что запомнят из какой реки родом, вернутся на нерест.

Праздничная встреча продолжалась до полуночи. Посвященные в тайну договорились вновь встретиться утром. Собрались у Павла. Затаив дыхание, слушали рассказ участников звездной эпопеи. Особенно поразило наличие громадного корабля в личном владении. Но, несмотря на это, выяснилось, что покидать Суату никто, кроме Павла с Николаем, не собирается. Наше участие никакой помощи не принесет. Если возникнет острая необходимость, то мы всегда готовы.

— Что скажешь, Коля? — Спросил Павел, после того, как все разошлись.

— А что тут скажешь? Молодожены, их понять можно. Вот, когда скука их одолеет, тогда и вернутся. Но в главном они правы, имея Особа и такой корабль, можно и в одиночку управляться. Возникнет надобность, позовем.

5. Старые друзья.

Через несколько дней Николай с Павлом вернулись на Шлок. Размах, с которым Особ вел строительство, поражал воображение. Неисчислимая техника работала без ночных перерывов. Небольшие города росли, как грибы. Многие уже были заселены. В Москве Павел нашел Сансу. Бывший феодал выглядел преуспевающим политиком. Земляне знали, что Особ основательно поработал с психикой аборигенов и новых жителей Шлока. Теперь это были вполне нормальные люди, лишенные инфантилизма. Последних переселенцев Особ планировал снять с корабля через неделю.

С удивлением Павел узнал, что большинство землян до сих пор остается на планете. Среди них были и Фома с Полиной.

— Остались поработать?

— Ни то чтобы поработать, тебя ждем.

— И за что же мне такая честь?

— Скучно возвращаться, зная, что такой прекрасный корабль без присмотра останется. Паша, возьми нас с собой на Скалу, мы тебе пригодимся.

— А вдруг я Землю бомбить начну, новый порядок устанавливать?

— Не, не начнешь. Полина говорит, что ты добрый. И я, хоть и не сто лет тебя знаю, но уже достаточно насмотрелся. Такие не бомбят.

Павел сопротивлялся для вида, в душе он был рад. Желание товарищей, прошедших вместе с ним последние испытания, грело душу. Почему-то особо радовало то, что присоединиться к нему решила именно Полина.

— Надо же, — подумал он, — а я и не заметил, как она начала мне нравиться. Вот увидел и понял, что скучаю.