Выехали рано утром, с восходом солнца. Часть пути проделали на телеге. Лошадь резво пробежала расстояние до пляжа кордилов, как теперь называли место своего появления в этом мире парни. Затем дорога пошла берегом моря, вдоль леса. Четверо людей легко разместились на телеге вместе со всеми вещами, припасами и оружием.

Расположились так, чтобы контролировать окружающие пространство во всех направлениях, держа оружие под рукой. Неторопливо беседовали.

— Нет худа без добра, — говорил Борис, — я кайф ловлю оттого, что за все это время ни слова не слышал о том, до чего эти думцы додумались на последнем своем заседании, или кто кому там морду набил. Дома включишь телек, они тут как тут. Тошно становится, глядя на эту камарилью. Терпеть не могу политиков всех мастей. Задницу на заседаниях просиживать да глотку драть, и называть это работой, только неполноценная личность, на мой взгляд, может. Поставлены законы издавать, так делайте дело. А где эти нужные людям законы? В Польше, между прочим, предприятия на почте регистрируются, уведомительный принцип, никаких разрешений, согласований и подписей не требуется. И, как следствие, в этом деле нет почвы для коррупции. Короче, пошли они все.

Из леса послышался трубный смех, впечатление было такое, что смеется мамонт. Лошадь остановилась, как вкопанная, трясясь от испуга.

— Кто это, Фар? — обратился к старику Николай.

— Так кричит Лемо, большой кот, — пояснил тот.

— На людей нападает?

— Про людей не слышал, на коней нападает.

Лошадь, преодолев ступор, сорвалась с места и галопом помчалась вперед.

— Боря, притормози ее, телегу расшибет, — закричал Павел.

Но тут наперерез движению из леса пулей вылетел большущий ком пестрой шерсти. Лошадь прянула в сторону, умудрившись при этом перебросить одну ногу через оглоблю. Дальше, после этого, она двигаться не могла, нога не доставала до земли. Двигаться не могла, но билась в упряжи отчаянно.

— Ноги поломает, зараза, — заорал Борис.

Павел с Николаем, подхватив бердыши, соскочили с телеги, Борис устремился вслед за ними.

— В ряд становись.

Подбегающий лемо почувствовал неладное, лошадь не убегала. Вдобавок, между ними, хищно согнувшись, стояли другие крупные звери. Лемо, перейдя на шаг, медленно приближался. Это была лохматая кошка, размером с леопарда. Шерсть была длинной и густой, как у персидского кота. Когда до людей осталось метров десять, он пошел по дуге, пытаясь обойти препятствие, отделяющее его от лошади. Люди повторили его движение, отрезая подход к телеге. Лемо зарычал, затем, вновь трубно захохотав, приблизился до пяти метров. Павел метнул бердыш, метнул как копье. Бердыш зацепил кота за лапу. Сопротивления лемо не ожидал. Взвизгнув, отскочил в сторону и стремительно побежал к лесу. Когда расстояние увеличилось до пятидесяти метров, неудачливый охотник опять напоминал ком летящей над землей шерсти.

— Ну и сказал он нам хи-хи, у него что, двухсотваттный динамик в пасти?

— Этим нас не удивишь. Ты знаешь, почему земная лягушка — бык, так называется?

— Что, такая здоровая?

— Ревет, как бык.

— Павел подошел к бердышу, поднял. Острие было в крови.

— Получила кошка первый урок субординации. Оборзели тут, совсем человека не боятся.

Успокоившуюся лошадь пришлось распрягать, опускать оглоблю вниз, выводить вперед, затем возвращать на место и запрягать.

— Слава Богу, ноги не переломала, — поблагодарил судьбу Борис.

Двинулись дальше и к вечеру без приключений добрались до места. Уже порядком стемнело.

— Все, дальше нельзя, — сообщил Фар. — Опасно. И темно уже. Ночевать надо. Костер надо.

— Мужики, быстро ставим палатку. Соберите дров, пока еще видно.

Для установки палатки использовали прихваченные с собой колья. Николай с Павлом натаскали сухих веток и маленьких бревнышек. Установили очередность дежурства у костра, Фар пояснил, что ночью без костра очень опасно. Легли спать. Всю ночь около границы света бродили какие-то тени, прав был Фар, ночью бдительность терять не следует. Утром, дежуривший последним Николай, разбудил спящую компанию.

— Вставайте, нас ждут великие дела.

Поплескали в лицо водой, прихваченной в достатке. Позавтракали вяленым мясом.

— Ну, Фар, показывай железный дом.

— А чего показывать, вон за тем поворотом он и есть, — махнув рукой, указал Фар на большой куст метрах в пяти от палатки.

Обошли куст, и ошалело уставились на открывшееся зрелище.

— Ну ни хрена себе, ледокол Ленин, — шепотом пробормотал Николай.

— Ледокол, не ледокол, а корабль точно, океанский суперлайнер, Титаник.

— Не, эта дура поболе будет, — заключил Борис.

— Это что же получается, высокоразвитая цивилизация?

— Была. По сравнению с таким кораблем, все, что мы до сих пор видели — резервация отмороженных на всю голову придурков.

— Фар, а как умерли те люди, которые ходили в железный дом?

— Болели долго, потом умерли.

— Боря, ты назвал это чудо известным именем, возможно ты попал в точку, и силовая установка у этой дуры аналогичная.

— Ты имеешь в виду реактор. Тогда понятно, почему они дуба дали.

— Есть предложение, возвращаемся назад, сгребаем великого физика Батофеля и тащим его сюда, — предложил Борис. — Ему тут и карты в рукав.

— Мысль просто гениальная. А хотелось бы посмотреть, что внутри?

— Фар, люди, которые умерли, заходили в железный дом?

— Да, заходили, все смотрели.

— Понятно, сворачиваем манатки и быстро вертаемся взад. Пусть специалист разбирается. Тут только одного металла — местное эльдорадо. Короче, у кого есть КЦ, тому положены желтые штаны, а у кого много КЦ, тому фиолетовые штаны и два раза Ку.

— Исходя из ключевого слова оцелоп, или ицилоп, что означает представителя силовых структур, значение слова становится понятно, при прочтении наоборот, ясен смысл понятия КЦ. Ценность ЦК равна цене коробки спичек во времена Брежнева. Не стало этого ЦК и не только ЦК, но и всех обкомов, горкомов и райкомов вместе взятых. Отразилось это как-то на нашей жизни? А тут куча металла и даже не одного, а разных металлов. Это тебе не КЦ, это гораздо серьезнее будет. Это все равно, что у нас алмазные россыпи найти, копи царя Соломона.

— А что касается КЦ, там у них правитель был, господин ПЖ. Наоборот, тоже не хило получается.

— Чувствует мое сердце, привезем мы с этим металлом нашему Сансе либо взлет ослепительный...

— Либо взлет сокрушительный, — добавил Павел.

— Металла возьмем себе столько, сколько потребуется для наших нужд, а может что и поинтереснее найдем. А Санса пусть сам решает, что ему с этим добром делать, не маленький.

— Пора возвращаться.

Обратный путь прошел без осложнений, к вечеру были в поселке. Рассказ Фара о нападении Лемо вновь поднял мнение о новичках в глазах коренных жителей. Но Санса больше не мрачнел.

— Странные, правильные люди, — думал Павел. — Одного обещания достаточно, чтобы больше не задумываться о проблеме потери власти. Такое впечатление, что они тут вообще о лицемерии ничего не знают. Быстрее бы Особ разбирался с неполадками, а то привыкнешь тут, назад к тем уродам возвращаться не захочется.

За время отсутствия экспедиции, остававшиеся в поселке ребята, при помощи людей Сансы, возвели бревенчатые стены нового дома и накрыли крышу.

— А вы тут молодцом, время даром не теряли, еще пару дней и новоселье справлять будем? — обратился к Михаилу Борис.

— Будем, будем, давайте колитесь, что нашли. Рожи-то сияют.

— Дело в следующем, — начал рассказ Павел, — с этим миром не все так просто. Вполне вероятно то, что мы сейчас здесь видим, это остатки былого величия цивилизации. Сдается мне, они умудрились тут все благополучно угробить. По результатам нашего похода можно сделать вывод, что уровень развития техники был довольно высок.

— Да что вы нашли-то, не тяни резину. — Воскликнул Юрий.

— А нашли мы, Юра, громаднейший корабль. Толи выброшенный на берег неведомой силой, толи море отступило.

— И что внутри?

— А вот для того, чтобы ответить на этот вопрос, нам понадобится Юркина помощь. Есть подозрение, что там имеется ядерный реактор. Все любопытные из местных, которые туда совались, по возвращении скоропостижно загнулись. Юра у нас гениальный физик, ему и карты в руки. Принимай, Юрок, командование группой по изучению древней реликвии.

— Нужно два — три дня, достроим дом и по коням.

— Поедем в том же составе, плюс красный командир Батофель, на этот раз нам провожатый не нужен.

Окончание первой части здесь

Часть вторая.

1. Наибо.

Лу проснулся и неподвижно продолжал лежать на спине, прислушиваясь к окружающему миру. Эта привычка выработалась с годами. Нельзя шевелиться сразу, после того как сон покинул тебя, очень опасно. Рядом лежал Хо, его тихое ровное дыхание говорило о том, что он еще спит. Вокруг гнезда было тихо, но это не означало того, что опасности нет. Лу плавным движением легко прикоснулся рукой к голове Хо, тот резко открыл глаза.

Лу ползком бесшумно двинулся к выходу, приоткрыл маленькую щель в закрывающих выход ветках, выглянул наружу. Затем стал медленно раздвигать защиту, расширяя обзор. Ничего не говорило о притаившейся опасности, все контрольные знаки были на месте. Это были легко укрепленные в земле маленькие веточки, которые падали от малейшего прикосновения к ним. Значит, большезубых врагов ночью не было. Это хорошо. Лу медленно выполз из гнезда, оглянулся. Хорошее у них с Хо убежище, в самом центре крепкого колючего кустарника, только маленький выход наружу, закрывающийся сдвигающимися ветвями с острыми длинными шипами.

Хо выполз наружу через минуту. В руке у него были две длинные острые палки.

— Молодец Хо, — подумал Лу, — не забывает оружие, трудно помнить все, когда просыпаешься. А я опять забыл. Нельзя так.

Лу взял у Хо свое копье.

— Сегодня надо убить пата, — подумал он. — Давно не убивали пата, очень хочется есть. Надо идти туда, где мягкая трава, пат любит мягкую траву. Как хочется есть, но торопиться нельзя, опасно. Много страшных врагов, особенно страшны большезубые и большие птицы. Когда летит большая птица, надо прятаться под ветки и тихо лежать, дышать надо очень медленно и редко, даже думать ни о чем нельзя, лучше спать, но как спать, когда страшно?

Лу махнул рукой, указывая вперед, и медленно двинулся в сторону моря, туда, где росла мягкая трава. Трава с каждым днем разрасталась, уничтожая плохую траву. То, что по плохой траве нельзя ходить, Лу знал с детства.

Приблизившись к лесной опушке, легли на мягкую зелень, проползли немного вперед, накрылись сплетенными из листьев покрывалами и стали ждать. Ждать надо было долго, может быть весь день. Паты боятся выходить из леса, ждать их надо у самой границы мягкой травы. Лу и Хо тоже боятся выходить из леса на открытое место, там не спрячешься от большой птицы, но голод сильнее опасности.

— Стоп, неужели сегодня повезет?

Что-то маленькое шевельнулось слева. Да, точно, это пат, но он еще далеко, не достать. Хо лежит с другой стороны, куда пойдет пат? Если он почует Лу, надо напугать, чтобы побежал туда, где прячется Хо.

Маленький пат с длинными ушами покрытый серым мехом медленно приближался, перемалывая траву зубами. Терпение, еще чуть-чуть, немного ближе, все, можно бить. Лу, как молнию выбросил руку с оружием вперед. Пат подпрыгнул, но уклониться, все-таки не успел. Острое твердое дерево вонзилось зверьку в шею. Хо выскочил из засады и подбежал к трофею. Острым камнем разрезали шкуру и освежевали пата, тут же разделили тушку на две части, одну взял Хо, и они с жадностью принялись есть сырое теплое мясо. Какое блаженство. Но делать это надо быстро, чтобы запах крови не успел привлечь врагов. После трапезы быстро спустились к ручью и смыли кровь с рук, тщательно прополоскали рот водой, напились, наклонив голову к прозрачным струям. Теперь надо быстро, но аккуратно возвращаться в гнездо, только там, на маленьком островке безопасности можно расслабиться.

Вот и гнездо. Хорошо, запаха крови нет, надо забираться внутрь, там можно даже тихо разговаривать, вспоминать удачную охоту. Хотя, нет, надо найти свежие испражнения неврага, который ест траву. Надо положить их около гнезда, тогда никто не почует присутствия Лу и Хо. Но для этого надо вернуться на побережье, повторить поход. Этого нельзя делать, нельзя подвергать себя опасности дважды в день. Можно взять воду из большой скорлупы, которую нашли на берегу моря.

Тогда долго не было удачной охоты, и голод выгнал их на побережье. Там было все очень странно, большие ровные глыбы, тонкие длинные блестящие лианы, которые нельзя порвать, их нельзя было разрезать даже острым камнем. Но потом Лу нашел очень ценную вещь, большую скорлупу. Она тоже была блестящей, в ней можно было хранить воду. После этого воды в гнезде было достаточно на целый день.

Влага в скорлупе есть и сейчас, можно намочить испражнения и поковырять палкой, тогда будет запах, и враги не смогут найти Лу и Хо. Без воды можно потерпеть до следующего дня. Жизнь дороже.

Хо лег на живот и пополз в гнездо, Лу подошел ко входу и показал рукой на скорлупу, затем подал знак ладонью, коротко двинув пальцы к себе. Хо передал скорлупу Лу. Тот вылил немного жидкости в навоз около входа, взял короткую ветку и помешал, затем добавил воды и повторил свои действия. В скорлупе хоть и немного, но осталось, это хорошо, не придется терпеть долго. Забравшись в гнездо, Лу лег на сухую подстилку из мягкой травы.

Хорошо. Теперь можно рассказать Хо, как он ждал приближения пата, как не терпелось ударить, но он проявил выдержку, выждал, когда пат приблизится, и только тогда ударил, наверняка. Сегодня им повезло, пат мог не придти, но он пришел. Лу и Хо сыты, ночью будет хорошо спать.

Утром, аккуратно осмотревшись, выбрались из гнезда. Лу махнул рукой в направлении моря. Хо вопросительно взглянул. Лу показал на кучу сухого навоза лежащего около входа в гнездо, Хо понимающе кивнул. Предстоял опасный путь. До мягкой травы добрались невредимыми. Надо и дальше быть внимательными, тогда беда пройдет стороной. Прошло уже много лет, как они остались вдвоем. Им удалось выжить, значит, они все делают правильно. Почему их только двое, и что произошло с остальными, Лу не задумывался, примитивное сознание не ставило таких вопросов. Были только конкретные дела, сейчас требовалось найти навоз, от этого зависит дальнейшая жизнь, надо оставаться в живых. Лу не интересовало зачем.

Подошли к лесной опушке, дальше деревьев не было. Лу знал, что большие звери, которые едят траву, не боятся пастись на побережье. Надо идти туда, при этом нужно смотреть не только по сторонам, но и вверх.

Лу высунулся из-под деревьев и взглянул в небо. Волной нахлынул ледяной ужас, совсем близко плыла большая птица. Это был самый страшный враг. Лу не знал, чем страшна большая птица, но помнил, страшнее ее нет. Кто сказал ему об этом, Лу не знал. Память подсказала, что надо делать. Лу метнулся на землю под ветви дерева.