Дорога мертвецов

— Пойдем, — бездумно согласился Чепухалин.

После совершенных им преступлений ему было все равно, что с ним произойдет. Пусть меня лучше убьют, обреченно подумал Чепухалин.

— Олег, не надо... — беспомощно попросила Ксения и оглянулась на сталкеров, но никто из них даже не шевельнулся, чтобы заступиться за Чепухалина.

Чепухалин шел за Олегом. Отблески пламени становились все тусклее и тусклее. На свежем ночном воздухе они окончательно пропали.

Олег развернулся и со словами:

— Кто ты такой?! — ударил Чепухалина в лицо.

Если бы он знал, с кем связался, то бежал бы без оглядки до самой границы Зоны и бросился бы на электрическую стену, чтобы избежать позора. Ибо наш Чепухалин, несмотря на то, что расстался с Гайсином, за эти три дня приобрел все его привычки, а главное — хватку, силу и навыки всех приемов, которые знал Гайсин. Ведь, как известно, самая долговременная память — это физическая память.

Чепухалин сам не ожидал, что сотворит в следующее мгновение. Он отклонился, поймал руку противника и, используя его инерцию, крутанул и забросил его в кусты. Пока он в недоумении разглядывал собственные руки, Олег выполз из кустов и снова бросился на него. Теперь Чепухалину нужно было сделать нечто такое, чтобы реально успокоить сильного и настойчивого противника. Он 'пропустил' его, подсек, изменил движение и бросил через плечо так высоко, что ноги Олега, описав широкую дугу, взметнулись выше головы, и приземление было настолько жестким, что Олег крякнул и затих.

— Здорово! — похвалил бородатый сталкер. — Где ты так научился?

— Пф-ф-ф... — не успел произнести Чепухалин, глядя на дело рук своих, как у него на шее уже висела Ксения и мурлыкала, как котенок: 'Здорово, здорово, здорово!'

— Так ты военный сталкер! — догадался гитарист. — Их там и не таким приемам обучают.

— А-а-а... — почесал лысину бородач. — Пойдем, у нас заначка есть, выпьем. Нас тоже научишь!

— У меня бутылка чешского рома имеется, — сказал худой парень.

— А он?.. — спросил Чепухалин.

— А с ним ничего не будет, он привычен.

— Полежит и оклемается, — добавил гитарист. — Это ему за Шурика. Он здесь давеча одного бил, бил, бил, бил, едва не убил. Тоже, кстати, из-за нее, — и нехорошо посмотрел на Ксению.

— Ну ладно, — сказал Чепухалин, прижимая ее к себе, — чего вы на девушку напали.

— Это правильно, кто прошлое помянет, тому глаз вон, — согласился толстяк. — Может, она на тебе успокоится?!

— Может, — согласился Чепухалин, подмигнув Ксении.

И они пошли пить водку и чешский карамельный ром.

За водкой выяснилось, что все дороги в Зоне ведут к Сидоровичу Ивану Каземировичу, что завтра все идут к нему наниматься на службу и что он дает оружие и ставит на довольствие.

— Ты, как военный, будешь у него на первом месте, — объяснил бородатый толстяк. — Мы-то в основном мужики необученные.

— А может, я не хочу воевать? — задумчиво сказал Чепухалин. — Может, я уже навоевался за всю оставшуюся жизнь?

Чепухалин вспомнил свой подвиг со стратегической ракетой и неожиданно для самого себя покраснел. Хорош был бы я, если бы разбабахал Пентагон! — думал он. Одним махом изменил бы историю. Стал бы новым Геростратом в масштабе планеты. Здорово! Но, видно, не судьба. А жаль, подумал он. Жаль. Не судьба. Хороший романчик получился бы!

— А он еще и деньги дает, — отвлек его гитарист, разливая водку.

В качестве закуски у них была консервированная буженина и черный хлеб, а еще они хрустели огурцами и зеленым луком.

Держась за ребра и пошатываясь, притопал Олег. Однако к костру не подошел, а, покашливая, уселся поодаль, в темноте. Только одни ноги торчали. Ему отнесли стакан водки. Он выпил и стал кричать:

— Бросила меня?! Бросила! А чем я хуже? Чем? — и, кажется, плакал, размазывая слезы по мужественному лицу.

Чепухалин хотел с ним поговорить, чтобы он не мешал душевным разговорам у костра, но Ксения его остановила:

— Погоди, я сама...

И, выбравшись их теплых объятьев Чепухалина, подошла к Олегу. Чепухалин не без корысти прислушался.

— Ты ведь хотел этого? Хотел! И получил!

— Но я ведь... — примирительно забубнил Олег. — Я очень старался... все из-за тебя...

— Перестарался! Я таких не люблю. Больше ко мне не подходи.

— Ну и черт с тобой! — крикнул Олег. — Дайте водки! Сволочи! Гады! Сговорились против меня!

— Вот так всегда, — тихо пожаловалась она. — Сплошные психи. Я так устала. Пойдем со мной.

Чепухалин все понял. В жизни он был однолюбом. Любил Варвару. Добивался ее долго и нудно. Женщины обращали на него внимание только тогда, когда у него появлялись деньги. Он привык к такому положению вещей и не тешил себя иллюзиями. Да и где в гарнизоне эти иллюзии? В общем, капитан не был избалован женским обществом, но, памятуя обещание Гайсина, сообразил, что отныне будет покорять женские сердца направо и налево, только не знал еще, как именно. Впрочем, меня это устраивает, думал он. Я теперь горы сверну в области секса.

Ксения привела его к 'уазику', внутри которого лежали грязные матрасы, распахнула заднюю дверцу и позвала:

— Иди сюда, иди... — а чтобы он не сомневался, расстегнула верхнюю пуговицу на штормовке.

И Чепухалин залез и сделал все, что она хотела — да так, что у 'уазика' спустило последнее колесо, а руль отвалился. Чепухалин даже не подозревал, что 'камбун' Гайсин поделился с ним вместе со всеми своими навыками и страшной половой силой.

Ебическая сила, подумал Чепухалин и уснул глубоким и долгим сном, а на утро отправился к Сидоровичу.

* * *

Иван Каземирович Сидорович сидел в обычном погребе за деревней. Его охраняли десять отчаянных головорезов с наглыми мордами. Да и вся деревня была забита ими. Везде слышались анекдоты, главным героем которых неизменно был черный сталкер. Горели костры, в котелках варилась каша с тушенкой.

— Говорят, что черного сталкера можно разглядеть только через конское ухо.

— Тише ты. Еще обидится!

— Слушай анекдот! Бандиты поймали черного сталкера и окунули в колодец. Через минуту вытащили и спрашивают: 'Есть бабло или хабар?' 'Нет' — отвечает он им. Окунули еще раз, вытащили и спрашивают: 'Есть бабло или хабар?' 'Нет' — отвечает он им. Снова окунули, вытащили и спрашивают: 'Есть бабло или хабар?' Он не выдержал: 'Ну вы, мужики, блин, даете! Или дольше держите или глубже окунайте — вода мутная, ни хрена не видно!'

Все вежливо посмеялись, потому что слышали этот анекдот раз сто.

— А вот еще один. Слушайте. Один черный сталкер жалуется другому: 'Брехня, что здесь радиация, я вот уже сто лет живу, и ничего!' Другой соглашается: 'Да, брехня! Вот только что-то шерсть с хвоста стала слезать. К врачу, что ли, сходить?'

— Я еще один знаю. Идут по Зоне черный сталкер и салага. Вдруг черный сталкер шепчет салаге: 'Иди тихонько к тому дереву'. Салага вначале на цыпочках крался, потом на карачках, потом долго полз. Аж вспотел. Добрался и машет, мол, что дальше делать? А черный сталкер как заорет: 'Брешут! Брешут, что здесь ловушка типа 'аттракт' была!'

Больше Чепухалин слушать не стал, не до того было. Только подумал, вот бы с этим черным сталкером познакомиться!

— О-о-о! — воскликнул Сидорович и вылупился желтыми-прежелтыми глазами. — Такая птица ко мне еще не залетала.

На коленях у него сидел здоровенный говорящий кот.

— Птичек я люблю, — облизнулся он и стал мыться, искоса поглядывая на Чепухалина.

— Я не птица, — поправил кота Чепухалин. — Я русский офицер.

В погребе пахло картошкой и прокисшими огурцами. Но, видно, у Сидоровича был такой жизненный стиль — прятаться по подвалам.

— Ну и прекрасно! — тут же согласился Сидорович и предложил: — Ротой командовать сможешь?

— Могу и ротой.

— А полком?

— И полком тоже.

— А дивизией?

— Дивизией — надо подучиться, — сознался Чепухалин.

— Молодец! — похвалил Сидорович. — Люблю честных людей.

— Молодец... — поддакнул рыжий кот, и из его глаз полетели зеленые искры.

— Дам тебе первую роту. Готовь своих людей минновзрывному делу.

— А чего взрывать-то будем?

— Да бронепоезд здесь должен пройти с хабаром. Добра на всех хватит. Лично тебе пять процентов. Считай, деньги нашел на улице.

— Пятнадцать, — поправил его Чепухалин.

В иные времена он поскромничал бы и согласился. Теперь у него был счет в банке. Чего там стесняться? Деньги липнут к деньгам.

— Ладно, — кивнул Сидорович так, словно делая одолжение, щека его дернулась. — Десять!

— Тринадцать, и точка!

— Больно много, — засмеялся говорящий кот.

— А не боишься чертовой дюжины? — спросил Сидорович.

— Волков бояться...

— Ну да... ну да-да... — согласился Сидорович и пожевал губами, пристально разглядывая Чепухалина. — Двенадцать — последнее мое слово.

— Договорились!

Они ударили по рукам.

— Да, и дом на время операции. Я женился. — Чепухалин обнял счастливую Ксению.

— Помню, когда я женихался... — начал кот.

Сидорович погладил его:

— Помолчи, Зерок, — и обратился к Чепухалину: — Будет тебе дом. Эй, кто там? Отведите капитана ко мне на квартиру. И рядом там не особенно орите!

— Есть! — отдал честь сталкер-молодец.

— А это тебе, капитан, на свадьбу, — и Сидорович протянул ему бутылку шампанского и банку черной икры. — Извини, хлеба нет. А после обеда приступай к исполнению своих обязанностей.

* * *

На обратном пути бронепоезд 'Смерть врагам СВ!!!' едва тащился. Рельсы гнулись. Оси нещадно трещали. Шпалы вставали дыбом. Командир Березин пожадничал — приказал грузить под завязку. Теперь локомотив не справлялся. В довершение ко всему выяснилось, что восьмая рота дезертировала в полном составе: с командиром, камбузом, свиньей-монстром и всем выводком из третьего вагона.

— Продались! — усмехнулся Березин, с трудом отрываясь от игры 'Авто Зона'.

Он как раз проходил двадцать шестой уровень и шутя разбабахал всех врагов, включая самого главного шпиона, но до стрелка так и не добрался, зато укокошил диспетчера и узнал дорогу в 'Дом мух'.

— Думают, что они самые умные, — предположил субтильный старший лейтенант по фамилии Жулин.

— Продались! — стукнул кулаком Березин и едва не сломал ноутбук. — Догнать и расстрелять!

Звезда Героя России у него на груди так яростно блеснула, что Жулин невольно прикрыл глаза рукой.

— Догнали... — вздохнул он. — А что толку? Третья рота ушла вместе с ними.

— Сволочи! — выругался Березин и добавил грязное матерное слово, характеризующее весь белый свет с нехорошей стороны.

При этом он все же следил за тем, что происходит на экране.

— Говорят, в конце пустыни хабар необычный имеется, — мечтательно сказал Жулин.

— Чего?! — угрожающе оторвался от игры Березин.

— Виноват, исправлюсь! — вскричал перепуганный Жулин.

— А что за хабар? — поостыл Березин.

— Да шар какой-то висит. Будто бы любые желания исполняет.

— 'Шар желаний', что ли? — удивился Березин.

Знал он о таком шарике и сообразил, что дал маху. Конечно, 'шар желаний' в сто тысяч раз лучше, чем обычный хабар, который валяется под ногами. Но менять планы было уже поздно. Разве что разгрузить вагоны здесь посреди пути и гнать за пустыню? Но приказ партии и правительства никто не отменял. А мобильную связь между мирами еще не придумали. Да и ресурсы подходили к концу. Как бы экипаж вообще не взбунтовался или хуже того — не разбежался по окрестностям. Тогда действительно — капец! Расстреляют свои же. Нет, надо гнать домой, набрать новый состав и назад — за 'шаром желаний'.

— Так говорят... — извиняясь, добавил Жулин.

— А где начальник штаба?

Старший лейтенант Жулин испуганно моргал и беззвучно шевелил губами.

— Говори! — потребовал командир Березин.

— Они... они... командовали третьей ротой... — упавшим голосом доложил Жулин.

— Сволочь! — еще раз выругался Березин. — Пиши приказ: 'Генерал-майора Чичвакина считать дезертиром и поступать с ним согласно законов военного времени'.

— Какого времени? — переспросил старший лейтенант Жулин.

— Военного, — подтвердил командир Березин. — Какого еще?! А где младший лейтенант Нежный? — вспомнил он. — Небось, портит медсестр?

— Никак нет! Командует!..

— Кем командует?! — удивился Березин.

— Этими самыми...

— Кем?

— Медсестрами. Проводит занятие по оказанию доврачебной помощи.

— Хорошо! Значит, так! Личному составу выдать водки. Петь песни. Объявить конкурс на... на... Придумаешь сам. Выигравшего наградить именным оружием. Выполняйте!

— Есть! — бросил к виску ладонь Жулин.

Так мы домой не доедем, подумал славный командир Березин, и тяжелое предчувствие поселилось у него в душе, но он тут же снова отвлекся на игру. Это было интереснее, чем реальность. Это было завлекательней, чем жизнь, это было даже лучше, чем женщины. А женщин Березин очень любил.

Однако в десять тридцать Березина оторвали от 'Авто Зоны' — сыграли тревогу. Командир Березин с сожаление закрыл компьютер и очумело огляделся. Реальность была лишь жалким подобием игры.

— Товарищ командир! Товарищ командир! Рельсы взорваны.

— Перезагрузиться! — крикнул Березин. И тут же поправился: — В смысле, оглядеться!

Он включил пульт внешнего наблюдения и увидел железнодорожный мост, а за ним вздыбленные к небу рельсы. Клубы пыли застилали горизонт.

— Полный назад! — приказал он.

Но бронепоезд был слишком тяжел. Пока колеса проворачивались, пока состав преодолевал инерцию, набирая скорость, новый взрыв потряс землю — на этот раз позади бронепоезда.

Не успела осесть земля и рассеяться пыль, как раздался голос Сидоровича, усиленный динамиками:

— Сдавайся, красный командир! Отдай хабар и уходи на все четыре стороны.

— Русские не сдаются! — в азарте закричал громовым голосом славный командир Березин.

И на мгновение все примолкли, пораженные его силой и чистотой разума.

— Огонь!!! — громоподобно добавил Березин, и у всех врагов лопнули перепонки, а некоторые упали в обморок, другие же с перепугу поползли в тыл.

В свою очередь Сидорович тоже приказал ударить из всех орудий. Сто тысяч стволов выстрелили одновременно. Но когда рассеялся дым, все увидели, что на рельсах по-прежнему стоит прекрасный бронепоезд со славным названием 'Смерть врагам СВ!!!' Такова была силы убеждения командира Березина.

Но бойцы бронепоезда, разложенные вражеской пропагандой, его аргументами, а также лишенные веры в личную жизнь и в светлое будущее коммунизма, стали дезертировать. Их разложил дикий Запад. Еще где-то со стороны локомотива стучал пулемет, отгоняя супостатов, пару раз даже бухнуло орудие главного калибра, лишенное спец-БЧ, но потом и они замолкли. Слышались только радостные возгласы сталкеров:

— Вот это хабар! Вот это добыча! Живем, славяне!!!

Происходило всеобщее братание.

— Хотим в сталкеры! — кричали бойцы славного бронепоезда с гордым названием 'Смерть врагам СВ!!!'

Они выходили, подняв руки, пьяные и веселые. Бросали оружие: