В небесах поневоле, на земле вопреки. Общий

— Санна, возьми себя в руки! — добавив в голос побольше птичьего клекота, Равен без страха заглянул в глаза измененной. Она замерла, прекратив вырывать руки из стального захвата "феникса". Койра казалась растерянной, что никогда прежде не случалось с ее дикими родственницами. Но обнадеженного рекката ждало разочарование. Слишком быстро замешательство сменилось смесью гнева и страха. Глухо заклекотав, девушка снова рванулась, на этот раз освободившись от хватки крылатого. Она беспорядочно заметалась по поляне, безошибочно чувствуя магический барьер, который не пропустил бы ее наружу, а Равен опасался приближаться, потому как нет опаснее создания, чем то, которое загнали в угол. Тем более он, не оборачиваясь, понял, что Теор и Велен так же вскочили, разбуженные шумом, и эльф, злорадно улыбаясь, уже плетет одно из своих смертоносных заклинаний.

— Велен, остановись, это же Санна! — Теор подскочил к другу, и впервые за долгое время привычное хладнокровие оставило телохранителя. Он выглядел не на шутку обеспокоенным, но Равен с удивлением осознал, что за девушку он волнуется сейчас меньше всего. И когда крылатый это понял, то масштаб проблемы тоже осознал. Сейчас едва проснувшаяся койра была почти не опасна, ее, растерянную и непривыкшую к окружающему миру было легко скрутить и связать. Но магия взбесит ее, наложившись на человеческие страхи и уж тогда гарпию не остановит даже он.

— Яля, останови его! — крылатый быстрее сообразил, кто из всей компании имеет реальное влияние на аристократа. Грубо вздернув перепуганную эльфийку на ноги он буквально швырнул ее в Велена. К счастью эльф на миг замешкался, не решившись отталкивать воспитанницу магией и был погребен под ее хрупким тельцем. Яля, не долго думая, ожила и устроила типично женскую истерику, повиснув на шее остроухого. Теперь ни о какой магии говорить не приходилось, но все же реккат опоздал. Заклинание, пусть и не получившее завершающих контуров, завершилось самостоятельно, впитав защитный контур вокруг поляны. Светящийся комок, слегка подрагивая, постепенно ускоряясь двинулся в сторону койры...

Мягко, тепло, безопасно... Я заулыбалась, еще даже толком не проснувшись, настолько хорошо и уютно мне было. Порой казалось, я уже и забыла за этими сумасшедшими событиями, что значит покой. Не открывая глаз, я свернулась компактным клубком, наслаждаясь моментом. Кто знает, когда закончится минутка счастья и все вернется к тому, что было. И все же, не сумев совладать с любопытством, я приоткрыла один глаз. Потом второй, не поверив первому. Но тьма, непроглядная и почти осязаемая, и не подумала развеиваться. Я села, чувствуя растущую в душе панику. Неужели меня снова долбанули магией, и я провалилась в ту самую темноту небытия, из которой вырвалась с таким трудом? Но ведь тогда было противно и холодно, а сейчас в темноте было уютно, и если закрыть глаза казалось, что находишься где-то в безопасном месте... Однако наученная опытом, я стала оглядываться, стараясь поймать глазами хотя бы искру света, но вокруг царила лишь бархатная темнота. Начиная тихо паниковать, я заметалась, пытаясь вырваться из ловушки.

— Где я? — своего голоса я не услышала, но создалось ощущение, что окружающая темнота недовольно заколыхалась. Чувство тепла и защищенности пропало резко, вызвав у меня озноб. Внезапный, резкий звук разорвал темноту в клочья, по глазам резанул серебристый лунный свет. Осознание того, что я не сплю, пришло рывком, когда перед глазами появилось перепуганное лицо Яли. Но тела я все так же не чувствовала, как и не могла им управлять. Хотя пыталась, особенно когда метнулась к Яльке с весьма недружелюбными намерениями. Но больше всего пугало то, что в голове все громче и настойчивей нашептывал жуткий голос, пытаясь повернуть мои мысли на что-то кошмарное. Пока я еще не разбирала слов, и даже намеренно старалась не вслушиваться, но долго это продолжаться все равно не сможет.

Равена, который возник на моем пути, я узнала не сразу. В голове был туман, вспомнить что-либо было проблематично, а особенно усложнял задачу звучащий в голове голос. Я с трудом сообразила, что все же не смогла сдержать внутреннего монстра под контролем. И самым кошмарным было то, что голосов окружающих я не разбирала, как и не понимала их слов. В отчаянии опустившись на колени, я закрыла ладонями глаза, тихо содрогаясь от ужаса — если сейчас я кого-нибудь покалечу то никогда не смогу себя простить. Но надолго отвлечься от происходящего мне не удалось — темнота вокруг наполнилась яростью, от которой я замерла, не в силах пошевелиться от страха. Жуткий клекот прорезал тишину моего "убежища" и в темноту ворвались звуки.

Тихо плакала Ялька, переругивались с Веленом товарищи-мужчины. Я же, не отрываясь, смотрела на белый ком магии, тихо зверея уже без помощи своего второго, измененного, сознания. Да что я сделала этому ушастому, что он всеми силами стремится отправить меня на тот свет?! И хотя Равен остановил эльфа весьма эффективно, его магию ему остановить не удалось. Чуть пульсирующий яркий комок впитал магический барьер вокруг поляны, который так действовал мне на нервы все это время и медленно пополз в мою сторону. Тело, непослушное моей воле, стояло истуканом, казалось, что монстра заворожили радужные переливы шара и тихий звук, который он издавал.

— Велен, что ты сотворил... — Равен отступил в ужасе, и казалось, что это далось ему немалым трудом.

Самодовольно улыбаясь эльф, наконец, сумел выбраться из истеричных объятий Яльки и теперь спокойно следил за своим детищем.

— У вас, кажется, это заклинание называли "радужной смертью", — спокойно ответил маг, отряхивая потрепанную одежду от налипших листочков. Равен вздрогнул так, что колыхнулись светлые крылья. Теор тихо зарычал.

— Там же девушка, которая вытащила нас из тюрьмы, — презрительно процедил Теор, едва взглянув на своего начальника. Эльф на миг замешкался, но быстро вернул на лицо надменную маску.

— Ее там уже нет, — я невольно позавидовала его железобетонной уверенности. Даже захотелось, чтобы меня и правда тут не было.

— Люкси... — оставленная без присмотра Ялька уже поднялась и теперь мокрыми глазами смотрела на меня. И видела монстра. Я огорченно вздохнула — неудивительно, что она ничего не предпринимает. Но когда эльфийка метнулась в мою сторону, намереваясь встать на пути радужного шара, тут же себя отругала за недоверие к подруге — вот он, единственный человек, которому не безразлична моя судьба! И Равен тоже молодец — мгновенно выдернул Яльку с опасного места. Но на миг пропавший колдовской свет и поступок подруги помог мне прийти в себя.

— Яля, ты ей этим не поможешь, заклинание поразит только ее, — тихо прошептал крылатый, но я его почти не слушала. Я вспоминала давно прочитанные книжки и статьи из Интернета, где говорилось о важности развития силы воли. Вот сейчас и проверим, насколько она сильна. Я прикрыла глаза, сосредоточившись на тьме вокруг, которая оцепенела под светом шара. Я уже сообразила, что это и есть проекция того темного сознания и подчинить мне придется именно тьму. Символично, что ни говори... Раз за разом, словно мантру, я приказывала телу монстра шагнуть вбок. Успехи были, но медленные — я всего лишь раз покачнулась, и тела так и не чувствовала. "Прыгни вбок, прыгни вбок" — если бы я говорила это вслух, то давно бы уже завязала узлом язык. Монстр оживал слишком медленно, шар был уже в метре от нас, и я даже почувствовала его тепло. Я даже хотела смалодушничать — может этот шарик просто усмирит монстра и вернет мне мой облик? Но тогда бы не стали скорбно отворачиваться Теор с Равеном, и насильно закрывать обзор Яльке. Нарастающая паника придала сил. Мысленный крик-приказ сдвинуться, наконец, в сторону, был все же услышан. Я камнем упала в чужое для меня тело и неловко кинулась вбок, почувствовав, что едва не познакомилась ближе со сгустком плазмы — грудь обожгло, хотя шарик меня так и не коснулся. Вокруг были сумерки, все серое и почти бесцветное. Только глаза Теора желтыми угольками светятся в серой мгле. На поляне немая сцена, и я в центре внимания: все взгляды устремлены на меня. Медленно поднимаюсь, не без страха изучая покрытые темной плотной кожей руки, которые теперь напоминают птичьи лапы. Как тогда называл Равен одну из моих возможных форм? Наара? Разновидность реккатов? Похоже, я стала какой-то монстроидной их разновидностью, потому что руки похожи на руки Равена.

— Люкси... — Ялька все же вывернулась в хватке рекката, чтобы посмотреть на меня. Я попыталась улыбнуться, но губы изогнулись в оскале. Теперь, когда шарик света потух, стоило мне уйти с его пути, монстр оживал стремительно, и ему не нравилось мое главенство. Я напряглась, заметив, что мужчины похватались за мечи. Яльку снова отправили на шею Велена. Какой бы наивной не была моя подруга, но соображала она очень быстро — клещом вцепившись в эльфа, она начала что-то лепетать о том, как ей страшно, не давая кровожадному магу присоединиться к моей поимке.

— Санна, успокойся, — я заметно вздрогнула, услышав тихий, вибрирующий голос рекката. В горле застряло ответное воркование, которое заметно смутило не только меня, но и моего внутреннего монстра. Это дало мне лишние мгновения контроля над телом, и я пообещала себе поблагодарить рекката позже.

— Идите... к эльфам! — с трудом справившись с непослушным телом, контроль над которым медленно отвоевывал монстр, я в последнем рывке кинулась в кусты. Оставаться больше на поляне было нельзя — опомнившийся монстр, видно, очень не любил быть растерянным и вместо благодарности хотел оторвать реккату голову. Поэтому ни о какой сдаче в руки знакомых и друзей речи не шло: если вырвусь, то покалечу всех, а может и поубиваю — гуманизмом монстр не страдал. Пока я еще могла хоть как-то направлять тело, я все дальше вламывалась в чащу, подальше от лагеря. Лишь на рассвете я потеряла контроль окончательно, но монстр возвращаться за местью не стал, предпочитая заняться поиском укрытия. Порядком вымотанная постоянной внутренней борьбой, я провалилась в сон сразу же, как тело устроилось в какой-то пещерке.

— И что это было? — тихо спросил Равен, растерянно глядя на Теора. Такого поведения у койр он не встречал никогда, да и не умели гарпии говорить. Единственной возможностью избежать эльфийского "Варелл'Тай" было усилием воли сдвинуться с его пути. Может и правда Санна жива внутри этого чудища?

— Она еще там, — с усмешкой подтвердил Теор — И, похоже, так просто свои позиции сдавать не хочет.

Равен тихо вздохнул. Едва крылатая фигура койры скрылась в кустах, за спиной утихли истеричные причитания Яльки. Эльфийка оказалась очень хорошей актрисой, даже Велен теперь растерянно смотрит на абсолютно спокойное и собранное лицо своей воспитанницы.

— Вы знаете, что делать? — строго поинтересовалась эльфийка, буравя крылатого взглядом. Реккат только вздохнул, убирая меч обратно в ножны.

— Идти к эльфам, ты же слышала. Что-то мне подсказывает, что Санна будет следовать за нами, — потянувшись, реккат направился к своей лежанке и начал неторопливо собираться — Предлагаю сегодня двинуться медленнее, койра наверняка не согласится путешествовать днем, да и отдохнуть ей нужно. Если ночью она не появится у нашего лагеря, придется двинуться дальше без нее, — взмахом руки Равен резко оборвал все возможные возражения Яли — Поверь, если Санне еще можно помочь, то ночью она появится.

Ялька недовольно поджала губы, не слишком доверяя новому члену их компании. Но аргументов для спора она так и не нашла, поэтому отступила к своим пожиткам, сноровисто сворачивая одеяла, которыми укрывалась. Велен, отошедший от быстрой смены настроений своей подопечной, недовольно нахмурился, но устраивать скандала не стал. В конце концов, койра уже не путешествует в непосредственной близости от них, а переубеждать наивных идиотов, верящих в силу воли человеческой девчонки, не входило в его привычки.

Собрались быстро, без лишних разговоров навьючив коней пожитками. Равен, преобразившись, собирался подняться воздух, чтобы как и вчера продолжить путь на своих крыльях, но Теор его придержал.

— Откуда такая уверенность в девчонке? — мужчина чуть прищурился, пристально всматриваясь в лицо крылатого. Тот неожиданно замялся.

— Ты же сам виде вчера, что Санна вполне себе в уме, — реккат нервно повел крыльями.

— Сам же знаешь, насколько быстро меняется сознание под влиянием темной сущности, — Теор сжал кулак, почти с ненавистью посмотрев на возникшую на коже темную чешую. Реккат ничего не ответил, только вздохнул. — Уж не настроил ли ты бесхозную Метку Санны на свою ауру? — телохранитель спрашивал явно в шутку, но Равен скривился, стискивая руки в кулаки. Теор тихо выругался и тут же понизил голос — Равен, я знал, что ты идиот, но опять на те же грабли?.. Ты же знаешь, что койры не могу стать наарами!

Крылатый неожиданно вскинулся, зло сверкнув потемневшими, янтарными глазами. Едва сдержался, чтобы не последовать недавнему примеру Санны, и не стесать костяшки пальцев о жесткую древесную кору.

— Да знаю я!.. — тихо пробормотал он. Теор тоже замолчал, только скептически усмехнулся. Легко вскочив на спину рекке, мужчина двинулся за эльфами, которые уже успели скрыться на лесной тропе. Оставшись в одиночестве, реккат опустился на траву, обреченно закрыв лицо рукой. Второй он накрыл четыре грубых шрама на левом плече, которые он когда-то с трудом залечил. Ведь опять совершает ту же ошибку... Ту же, что и тогда...

... Последний летний месяц выдался на удивление солнечным и ярким. Молодой парнишка со светлыми волосами до плеч смущенно мялся у порога небольшого домика, пряча за спиной букет полевых цветов.

— Ксана! — звонко позвал мальчишка, набравшись смелости. Сегодня он скажет ей все, что думает и предложит быть вместе. Сегодня был особый день для Тельравина се'Ивар, младшего из рода реккатов с Иварских гор.

— Ксана! — снова позвал парнишка, так и не дождавшись ответа. Наконец, после третьего окрика, дверь дома открылась, но вместо ожидаемой возлюбленной на пороге появилась ее мрачная мать.

— Уходи, Равен, — голос женщины звучал глухо и надломлено — Уходи восвояси, крылатый!

Обращение, которое прежде пожилая Ламира использовала как ласку, превратилось в оскорбление. Равен растерянно отступил, не в силах выдержать наполненный болью взгляд женщины. На землю из ослабевших пальцев упал скромный букет. Но вместо того, чтобы уйти, парень рванул вперед, без труда ворвавшись в дом, который еще неделю назад встречал его приветливо и радостно. Теперь избушка была погружена в полумрак из-за плотно задернутых штор и выглядела пустой и траурно-печальной.

Ксану он нашел на чердаке, где не было окон. Хрупкая девушка, почти ребенок с виду, сидела в дальнем углу захламленного помещения, привязанная крепкой веревкой к балке. В темноте яростным огнем горели черные глаза с золотой щелью зрачка.

— Надо же, кто пришел... — было видно, что говорила девушка уже с трудом. Связанные руки частично покрылись темной птичьей кожей, тонкие пальцы были увенчаны огромными когтями. Равен без сил опустился на пол там, где стоял, у люка в полу, который вел на чердак. Сомнений в том, что девушка обращается в койру, возникнуть просто не могло.