Я подошел к Эзерлей, сел напротив нее и заглянул ей в глаза. Она тут же отвела взгляд.
— Посмотри на меня, Эзерлей, — сказал я. — Я хочу встретить твой взгляд, пусть это будет в последний раз, но пусть этот раз будет. Ты меня тревожишь. Я думал, мы с тобой станем друзьями, я помогу тебе вылезти из помойки, которую вы называете Ол, и ты займешь достойное тебя место во вселенной. Я не хотел приносить в твой мир горе и смерть, я никогда не хотел, чтобы ты страдала. Когда я рассказывал твоим подругам о Земле, я не знал, что они устроят такую кровавую бойню. Мне не нравилось, как мужчины млогса относятся к своим женщинам, но я не собирался вмешиваться. Знаешь, почему? Потому что когда во что-то вмешиваешься, обычно выходит еще хуже. Тебе неприятно, что я не защитил твоих подруг от воинов Гволфа. Но сама посуди, почему я должен был их защищать?
— Потому что ты вождь, — тихо сказала Эзерлей.
— Нет, я не вождь, — возразил я. — Я не объявлял себя вождем и за все время пребывания здесь я не давал никому никаких обещаний.
— Ты отдавал приказы.
— Все мои приказы касались только одного — чтобы я как можно быстрее отсюда убрался. Я и сейчас хочу только этого. Я не вмешивался в ваши внутренние дела и не собираюсь вмешиваться.
— Ты был плохим вождем, — заявила Эзерлей.
— Да. Ну и что с того? Я не стремился стать вождем, вы сами заставили меня занять место Грин Грина, я не просил вас об этом. А сейчас ты предъявляешь претензии. Надо было предъявлять их раньше, и не мне, а своим подругам. Пойми, Эзерлей, племя было обречено в тот самый момент, когда Макфи подмешала в еду мужчин яд озе. Возможно, я мог что-то исправить, я пытался, у меня не получилось, но...
— Ты не пытался, — перебила меня Эзерлей.
— Ты забыла, как мы ходили к Дзара?
— Мы так и не дошли до их поселения. Ты ничего не хотел исправить, ты просто хотел развлечься на то время, которое нужно, чтобы зацвело рвасса. Ты думал, это будет увеселительная прогулка, ты не знал, что до Дзара надо идти день туда и день обратно. Если бы ты знал, ты бы не пошел.
— Допустим, так, — сказал я. — Что это меняет?
— Это меняет все. Я думала, ты элрози, а ты обычный мужчина, такой же, как те, кого мы перебили. Ты немного добрее, но такое бывает, среди мужчин тоже попадаются добрые. Ты не высшее существо.
Я истерически расхохотался.
— Ты поняла это только сейчас? — спросил я. — Ты действительно считала меня посланником богов? Разве я дал к этому какие-то основания? Если так, прости. Ты права, я самый обычный мужчина. От мужчин млогса меня отличают только одно — я знаю кое-что из того, что в вашем мире не знает никто. Но это не делает меня высшим существом. Когда ты проведешь в Сети несколько дней, ты станешь такой же, как я.
Пока я говорил эту речь, Эзерлей сидела, молчала и безучастно глядела в стену справа от себя. Ни ее глаза, ни ее запахи ничего не говорили.
Я присел рядом и обнял ее.
— Расскажи мне про Сеть, — попросила Эзерлей.
И я начал рассказывать.
22.
Наши отношения с Эзерлей изменились, теперь от нее больше не исходили флюиды слепого поклонения. Чувство, казавшееся мне неземной любовью, тоже куда-то исчезло. Мы еще один раз занимались сексом и снова в этом не было ничего, кроме утоления физиологической потребности.
Мы больше не говорили с Эзерлей о Сети. Уяснив главное, она потеряла интерес ко всему остальному. Она приняла к сведению, что в Сети очень легко заблудиться, и пообещала ничего не делать до тех пор, пока я не скажу ей, что делать. Я был бы рад провести более подробный инструктаж, но пока я даже не знаю, является ли вейерштрасс полнофункциональным терминалом или годится только для перемещения, но не для получения информации.
Интересный, кстати, вопрос — что делать, если вейерштрасс не предоставляет доступа к поисковой системе? Ясно, что надо уходить из этого мира, пока действие вейерштрасса не закончилось, но куда? На Вудстоке мне делать нечего, мой мозг еще не готов получить новую порцию инопланетных знаний. На Землю? Придется насильственно захватывать чье-то тело, комитет защиты порядка воспримет это как сетевое хулиганство и устроит на меня настоящую охоту, как на того типа, у которого я отнял первый терминал. И вряд ли сочувствие комитета вызовет тот факт, что перед тем, как окончательно возвращаться в родное тело, я должен обеспечить ему медицинскую помощь. Насколько я понимаю, инопланетные защитники порядка склонны входить в положение другого существа не больше, чем наши российские менты. Написано в законе, что нельзя без спроса занимать чужое тело, значит, нельзя, а все остальное их не волнует. Интересно, что сейчас с Женькой творится...
Кстати о Женьке. Почему он до сих пор не позвонил? Он ведь запросто может связаться со мной через терминал, я же звонил ему, когда они с Павлом были на Вудстоке. Что-то случилось с ним? Наверняка что-то случилось, он не мог просто так взять и оставить меня в беде, он обязательно попытался бы выяснить, где я и что со мной. Ничего, вернусь на Землю, разберемся.
Все-таки возвращаться придется на Землю. Никто не может гарантировать, что я опять не попаду в примитивный мир, где электричество неизвестно науке и терминал из подручных средств не собрать. Лучше не рисковать, а точнее, рисковать умеренно. Сразу нарваться на комитет защиты порядка шанс невелик, а вот надолго застрять в еще одном чужом мире — опасность более чем серьезная. Решено — если вейерштрасс поддерживает только перемещение, я возвращаюсь на Землю.
Ней Уфин Або несколько раз обращался ко мне за инструкциями по пользованию Сетью, но я сказал ему, что Сеть умеет отвечать на вопросы и потому вопросы лучше задавать непосредственно Сети, а не мне. Я не стал уточнять, насколько трудно будет получить полезный ответ. Если вейерштрасс реально работает, Ней Уфин Або скоро познает на личном опыте все трудности общения с Сетью.
Дни тянулись томительной чередой. Я старался не выходить из дома без нужды, мне было неприятно видеть воинов Гволфа среди домов поселения, в котором я когда-то был вождем. Я говорил Эзерлей и Нею Уфин Або, что никогда не считал себя вождем Врокса, но я лукавил. Я все-таки был вождем, причем очень плохим вождем, не сумевшим спасти племя от истребления. Можно сказать себе, что какое племя, такой и вождь, это хороший аргумент, но я обнаружил, что на собственную совесть он не действует. И вообще, наладить с ней взаимопонимание становится все труднее.
23.
— Держи, — сказал Ней Уфин Або, протягивая глиняный горшок, наполненный едко пахнущим варевом. — Это твое.
— А где рвасса? — удивился я.
— Рвасса кладется в самом конце. Если положить его сейчас, при переноске горшка нарушится знак тугела. Бери вейерштрасс и пойдем.
— Куда?
— На открытое пространство. Мы должны видеть небо, иначе легко пропустить момент, когда луны образуют знак клоген.
— Знак держится долго?
— Достаточно, чтобы сделать все необходимое. Не знаю, насколько точным должно быть соответствие, но если Сеть не придирается к мелочам, знак продержится почти до рассвета.
— А если придирается?
— Ты говорил, что знаешь математику, — презрительно фыркнул Ней Уфин Або. — Выходит, солгал. Математически точный знак существует только одно мгновение, потом пропорции искажаются. Но я полагаю, Сеть не требует математической точности. Озек Джей Брондо дважды пользовался вейерштрассом и оба раза ему хватало времени.
— А где мой вейерштрасс? — подала голос Эзерлей.
— За дверью, — ответил Ней Уфин Або. — Пойдемте, времени мало.
24.
Согласно поверьям млогса, чародейство следует творить не в помещении, а на природе, причем не абы где, а в особых местах, где мощь Древних Сил достигает наивысшей отметки. Я не возражал. Если Ней Уфин Або считает, что обряд надлежит совершить в определенном месте, пусть будет так. Ему виднее.
Ней Уфин Або выбрал для церемонии вершину невысокого холма метрах в четырехстах от крайних домов поселения. Здесь было холодно и очень ветрено, моя шерсть сразу встала дыбом, но Ней Уфин Або заметил, что собираясь на великое дело, не следует отвлекаться на досадные мелочи. В ответ я сказал, что даже такая мелочь, как холодный ветер, способна нарушить сосредоточение, необходимое для совершения ритуала.
— Не говори ерунды, — вмешалась в разговор Эзерлей. — Ты так ждал этой минуты, а теперь хочешь все испортить только из-за того, что тебе холодно.
— Ничего я не хочу испортить! — возмутился я, но Эзерлей снова меня перебила:
— Заткнись, — сказала она, — и не мешай.
Я заткнулся и не мешал.
Ней Уфин Або аккуратно разложил лепестки рвасса по всем трем горшкам, а потом минут тридцать ничего не происходило. Мы сидели на плоской вершине, перед каждым из нас стоял вейерштрасс, дул пронизывающий ветер, а с неба сияли звезды, четыре из которых были лунами, которые вот-вот образуют знак клоген. Я уже выяснил, что такое клоген — это когда в четырехугольнике соседние стороны попарно равны между собой. На мой неискушенный взгляд четыре луны уже давно образовали клоген, но Ней Уфин Або все еще чего-то ждал.
Глядя в небо, я упустил момент, когда Ней Уфин Або взял с земли ложку из дерева моррге, опустил ее в вейерштрасс и трижды описал круг против часовой стрелки. Именно против — солнце на планете Ол движется по небосводу в противоположном направлении, чем на Земле.
Я оторвал взгляд от неба и увидел, что Нея Уфин Або больше нет рядом. Он исчез вместе с горшком и лишь ложка из дерева моррге валялась на том месте, где только что сидел молодой эрастер. Я перевел взгляд на Эзерлей и увидел, что она перемешивает вейерштрасс, ее глаза закрыты, а хоботок подрагивает в такт движениям клюва, тихо шепчущего что-то неразборчивое. Что она делает?! Я же просил ничего не делать, пока я не скажу!
Ну и хрен с ней, главное, что этот долбанный вейерштрасс работает. Тело Нея Уфин Або исчезло, значит, его сознание покинуло этот мир и вейерштрасс, черт возьми, действительно работает! Но хватит радоваться, пора действовать.
Я мысленно произнес "господи, помилуй", взял ложку и сделал три оборота против часовой стрелки. Варево совсем уже застыло и теперь больше походило на студень, мелькнула непрошеная мысль — горшок остыл и ничего не получится, а следующая Ночь Древних Сил будет...
Я так и не успел вспомнить, когда наступит следующая Ночь Древних Сил. Вейерштрасс сработал.
Мы потратили уйму энергии и нарушили силовой баланс, но зато я сумел быстро соорудить новую гравицаппу весом всего 3.2 цуня — раздался голос в моей голове.
Голос звучал бодро и весело, неизвестный рассказчик буквально светился радостью от своего трудового свершения. Извини, парень, я тебя обязательно выслушаю до конца, но как-нибудь в другой раз.
Меня охватило возбуждение, голова закипела от мыслей. Этот чертов вейерштрасс работает, я могу вернуться на Землю прямо сейчас! Непонятно только, стоит ли сразу покинуть Ол или лучше вначале пообщаться с Сетью из этого тела.
Я попытался сконцентрироваться и, кажется, мне это удалось. Я прикинул все за и все против, и решил, что лучше уйти немедленно. Кто знает, как долго этот волшебный горшок сможет поддерживать связь с Сетью? Лучше уж разбираться с защитниками порядка, чем торчать в этом гадском мире до следующей Ночи Древних Сил.
— Физическое перемещение, — прошептал я, обращаясь к Сети, не к глиняному горшку в руках, а именно к Сети, прямо и непосредственно. — Точка перемещения — Земля, Москва. Координаты места понятны?
Понятны.
— Тело должно принадлежать здоровому мужчине среднего возраста. Формулировка понятна?
Понятна.
— Тогда начинай перемещение.
Подтверди.
— Подтверждаю.
И перемещение состоялось.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЗЕМЛЯ — УБЕЖИЩЕ — СЭОН.
1.
Мое новое тело лежало в постели и собиралось заснуть, пока в него не вселился я.
В комнате было темно, но сквозь тонкие занавески в окно просвечивал электрический свет московской ночи, а в воздухе витала бензиновая вонь, от которой я уже успел отвыкнуть.
Перемещение состоялось. Я провел руками по новому телу и убедился, что шерсть, хвост и клюв с хоботком остались в прошлом. Я снова человек и притом мужского пола. Сейчас уточним, что я за человек...
Человека звали Дмитрий Александрович Асеев. Сеть снова восприняла мои указания излишне прямолинейно — моему новому телу было тридцать пять лет и оно было абсолютно здоровым. Господин Асеев был фанатом здорового образа жизни, не пил, не курил и каждый день посещал тренажерный зал, но не потому что был спортсменом, а потому что был совладельцем большого фитнес-центра в центре Москвы. Среднемесячный доход господина Асеева составлял около десяти тысяч зеленых. Из имущества у него имелась роскошная квартира, в которой я сейчас и находился, большой загородный дом на Рублевском шоссе, пятидверный "Мицубиси Паджеро", а также много других полезных вещей. Господин Асеев бандитом не был и тесных связей с ними не поддерживал, но знал, к кому в случае чего обратиться. Семь лет назад он развелся с женой и с тех пор больше не женился, хотя постоянных любовниц у него было две. Слава богу, в квартире в данный момент не было ни одной. От первого брака у господина Асеева была дочь Дарья, в прошлом году она окончила школу, а сейчас училась в МГУ на отделении менеджмента экономического факультета. Ладно, пока информации достаточно.
Очень хотелось выпить, но в квартире не было ни капли алкоголя. Придется выбираться в ближайший магазин... нет, это подождет, обмыть перемещение можно и потом.
Я уточнил у тела, где лежит телефон, взял трубку и набрал номер Женьки. АОН на другом конце провода трижды пискнул, а потом трубку сняла Света.
— Алло, — сказала она.
— Света, привет! — крикнул я в трубку. — Женю позови.
— Женю убили, — сообщила Света ровным голосом.
Меня словно кувалдой по голове ударили.
— Как убили? Кто?
— Радиоуправляемый фугас под днищем джипа. Джип в хлам, Женя в кашу. А вы кто?
И тут до меня дошло, что она меня не узнала, да и не могла узнать, потому что голос теперь у меня совсем другой.
— Я с ним работал, — сказал я. — Извините. Мои соболезнования.
Я нажал на трубке отбой и некоторое время неподвижно сидел, тупо глядя перед собой. Черт подери! Я думал, что Женька меня кинул, а на самом деле это я его кинул. Влез в ненужную разборку, решил поиграть в супермена и в результате застрял на планете Ол вместо того, чтобы помочь Женьке. Надо выпить.
Я оделся, вышел из квартиры и направился на поиски ближайшего ночного магазина. Именно на поиски, оказывается, Асеев ни знает ни одного, ему это просто неинтересно. Здоровый образ жизни, блин!
2.
Магазин нашелся легко, стоило только выйти из подъезда, как в глаза сразу бросилась гигантская вывеска супермаркета. Я купил блок сигарет, бутылку водки, буханку черного хлеба, двести граммов копченой колбасы в нарезку, а потом подумал и добавил в корзину три бутылки пива и полкило весовых фисташек. К завтрашнему похмелью лучше подготовиться заранее.
