Я выставил урну на стол, навел на нее пистолет и нажал на спуск. Секунд десять ничего не происходило.
Физиономия Женьки ясно показывала, что он думает по поводу происходящего. Я заглянул в урну и увидел, что дно покрыто ровным слоем белесой трухи.
— На пластмассу почему-то не действует, — констатировал я. — Гляди, там на дне, это была бумага.
Женька состроил скептическую гримасу и ничего не сказал. Я постучал себя по карманам, выгреб пачку сигарет, положил на стол и выстрелил в нее практически в упор.
Секунды через три пачка стала проминаться, как будто на нее сверху поставили что-то тяжелое. А потом она вдруг дернулась и выпустила клуб непередаваемо вонючего удушливого дыма.
Я обнаружил, что уже не сижу за столом, а стою около кондиционера и тщетно пытаюсь прочихаться, а рядом тем же самым занимается Женька.
— Андрюха, ты сдурел? — выдавил он из себя. — Что это за фокусы?
Я начал злиться.
— Никаких фокусов! — рявкнул я. — Если не веришь, выстрели себе в голову. Или вот...
Я направил пистолет в стену, нажал на спуск и слегка повел стволом. На стене появилась проплешина. К удушливой вони добавился запах цемента.
Женька стал выглядеть чуть более осмысленно.
— Что это было? — спросил он.
— Понятия не имею, — честно признался я. — Полагаю, молекулярный деструктор. Знаешь, в фантастике...
— Где взял? — перебил меня Женька. Похоже, он снова начал соображать.
— Тебе полную историю рассказать или краткую? — спросил я.
— Вначале краткую.
— Если кратко, я отобрал этот девайс у инопланетянина, который пытался изнасиловать мою соседку.
Женька истерически заржал.
— Ты чего? — вздрогнул я.
— Так, нервное. Что за инопланетянин? Зеленый человечек?
Вместо ответа я вытащил из сумки терминал.
— Возьми его в руку, — сказал я, — и скажи ему что-нибудь.
— Что-нибудь, — сказал Женька, и его брови удивленно взметнулись вверх. — Какие игрушки? Какие личинки? Какие еще паразиты?
Я отобрал у него терминал и спросил:
— Видишь?
— Что видишь?
— Эта штука — терминал Вселенской Сети. Что-то вроде интернета, только на общевселенском уровне. Поддерживается удаленный поиск информации, переписка, телефон и физическое перемещение.
— Телепортация, что ли?
— Не совсем, тело остается на месте... нет, не совсем остается... но к месту назначения перемещается только душа. Нет, лучше я расскажу всю историю с самого начала.
— Да уж, лучше расскажи, — согласился Женька.
И я начал рассказывать.
8.
— Что скажешь? — спросил я, закончив рассказ.
Женька сделал нехилый глоток коньяка и ничего не ответил. Он начал говорить только через минуту.
— Ты эти штуки вскрывал? — спросил он. — Что там внутри?
— Много всяких проводочков, радиодеталей и тухлых молочных продуктов. Я сделал копии обоих устройств, они работают.
— Работают? Получается, кроме проводочков и всего прочего, там больше ничего нет? Никаких... как бы это сказать-то...
— Никаких инопланетных артефактов там нет. Можно хоть сейчас поехать на Митинский рынок и к завтрашнему вечеру напаять десяток таких терминалов. Я уже полазил немного по Сети, я так понимаю, этот терминал — что-то вроде маяка, он не должен быть сложным, вся сложная технология сосредоточена на серверном конце, а здесь...
— С Сетью легко научиться работать? — перебил меня Женька.
— Говорят, не очень трудно. Самое трудное — точно сформулировать запрос. У всех разумных рас разные системы понятий, ты даешь запрос "воспитание детей", а в ответ тебе объясняют, как вытаскивать гусеницу из яйца.
— Понятно... Слушай, Андрюха, ты хоть понимаешь, что за вещь ты откопал?
— А чего тут не понимать? Доступ ко всей галактической информации, тысячи новых технологий...
— Кое-что мне не нравится.
— Что?
— Я не понимаю, чем нам придется расплачиваться.
— Да ничем не придется! Ты пойми, мы для них — варвары. На той планете, где я был, выращивают специальные тела, загружают в них рефлексы, язык и энциклопедию, и предоставляют все это туристам, причем бесплатно. Они знают, что такое деньги, я спрашивал, но сами не пользуются, они эту стадию давно уже переросли. Когда я сказал про деньги тому аборигену, он на меня посмотрел, как на дикаря.
— Ты говорил, у них глаз нет.
— Я имею ввиду эмоциональный фон разговора... Понимаешь, у них эмпатия развитая... как бы это сказать... Они как бы понимают эмоции собеседника. И когда я был в том теле, я тоже понимал.
Женька задумчиво кивнул. А потом вдруг спросил:
— Так, значит, надо просто назвать координаты и сказать "хочу переместиться"?
Я не успел ответить, потому что в переговорную вошла Ирочка.
— Не все так просто, — заявила она. — Надо еще предупредить сотрудников портала.
У Женьки аж глаза на лоб полезли. Он пробормотал:
— Ирка, ты что...
— Кажется, это не Ирка, — сказал я.
И на всякий случай сунул руку в карман, где лежал второй пистолет-деструктор, изготовленный мною вчерашним вечером.
— Эта ерунда тебе не поможет, — провозгласила Ирочка. — Деструктор не убивает мгновенно, я успею вернуться и если мне придется вернуться, я вернусь не для того, чтобы разговаривать.
— Вы из межзвездной полиции? — предположил я.
Ирочка кивнула.
— Можно и так сказать, — заявила она. — Я специальный агент Джеймс Бонд.
Женька хрюкнул и стал сползать под стол. Ирочка уставилась на него с любопытством.
— Что это с ним? — спросила она.
— Не волнуйся, это истерическое, — сказал я. — Эмоциональная реакция. Он только что узнал про Сеть, с этим знанием трудно свыкнуться.
— Зачем ты ему рассказал? — спросила Ирочка. — Захотел поиграть в маленького бога? Привести примитивную расу в светлое будущее? Мало тебе предыдущих подвигов? Знаешь, чем такие попытки обычно кончаются?
— Чем?
Ирочка неожиданно озверела.
— Не морочь мне голову! — заорала она. — Мы все про тебя знаем! Ты пришел в этот мир с самодельного терминала в Богоне, а туда ты вошел с космического челнока из системы Хеннеси. Это было ошибкой, мы проследили твой путь. У Хеннеси тебя ждет ионный пульсар, попробуешь убежать — в исходную точку вернуться не успеешь, пульсар сожжет твой корабль быстрее, чем твои тупые мозги успеют дать команду. У тебя только один шанс сохранить жизнь и ты знаешь, какой.
— Сотрудничать со следствием? — предположил я.
— Вот именно!
— А в чем меня обвиняют?
Ирочка состроила такую физиономию, как будто хотела многоэтажно выругаться, но не смогла подобрать подходящих слов.
— Ты еще будешь невинность строить! — возмутилась она. — Ладно, я перечислю. Шесть доказанных случаев захвата тела плюс тридцать с чем-то разных преступлений по местным законам пяти миров. Этого хватит на десять смертных казней.
— Простите, — я скорчил невинную физиономию, — а вы уверены, что я именно тот, за кем вы охотитесь?
— А кто же еще? Может, ты еще скажешь, что здесь родился, про Сеть только вчера узнал, а деструктор у бандита отобрал?
— Да, — согласился я, — все так и было, только про Сеть я узнал не вчера, а позавчера.
Ирочка протянула руку к лежащему на столе терминалу, прикрыла глаза и недовольно поморщилась.
— Качество приема безобразное, — заметила она.
С минуту она стояла неподвижно, как статуя, с закрытыми глазами и протянутой рукой, а потом вдруг открыла глаза и теперь в них больше не было гнева.
— Приношу глубокие и искренние извинения, — сказала она, — вы действительно не тот, за кем мы охотимся. Сниффер зафиксировал... неважно. Но как вы сумели отобрать у него деструктор?
Я хотел было все ей наглядно продемонстрировать, но вовремя опомнился. Инопланетная баба уйдет, Ирочка вернется в свое тело, и именно ей придется расхлебывать последствия. Поэтому я не стал показывать прием, я просто сказал:
— Я неплохо дерусь.
Ирочка задумчиво подергала мочку уха, как всегда делала, когда над чем-то напряженно размышляла. Это бывало редко.
— Комитет защиты порядка не имеет к вам претензий, — заявила она после долгой паузы. — Перед тем, как начнете активно работать с Сетью, тщательно изучите правила пользования. Не забывайте, что незнание законов не освобождает от ответственности.
— Так проинструктируйте нас, — подал голос Женька. — А то вдруг совершим по незнанию какое-нибудь преступление, а вам потом придется нас ловить.
— Инструктирование пользователей не входит в мои обязанности, — высокомерно провозгласила Ирочка. — Я ухожу.
— Подождите! — воскликнул Женька. — Вы можете ответить на несколько вопросов?
— Только на один.
— Как давно Земля подключена к Сети?
— Возьми терминал и узнай, — заявила Ирочка. — Все, прощайте и больше мне не попадайтесь.
Снова я почувствовал нечто неописуемое обычными словами. За пределами трех измерений привычного мира что-то произошло, и Ирочка снова стала Ирочкой. Она опустилась на стул и обвела комнату отсутствующими глазами.
— Ну что? — спросил Женька.
Ирочка растерянно помотала головой.
— Как я сюда попала? — спросила она.
— Ничего не помнишь? — уточнил Женька.
Ирочка снова помотала головой.
— Ничего страшного, — Женька попытался состроить максимально добрую улыбку. — Все нормально. Иди обратно в приемную, посиди там.
Ирочка снова затеребила мочку уха.
— Со мной что-то не так, — выдала она потрясающе глубокую и неожиданную мысль.
— Наверное, переутомилась, — предположил Женька. — Езжай домой, отдохни, завтра будет лучше.
— Да, я, пожалуй, поеду, — согласилась Ирочка и встала. — А что я здесь делала?
— Ничего, — сказал Женька с честными глазами. — Зашла, села, пару минут сидела неподвижно, а потом как будто очнулась. Езжай домой, отдохни. Если хочешь, можешь завтра не приезжать, отдохни как следует.
Ирочка ушла. Женька убедился, что звуконепроницаемая дверь заперта, повернулся ко мне, и витиевато выругался.
— Ага, — подтвердил я. — Оно самое.
— И что теперь делать? — задал Женька риторический вопрос.
Я задумался. И в самом деле, что делать?
— Для начала полазить по этой Сети как следует, — сказал я. — Разобраться, что там к чему. А то еще припрется очередной Джеймс Бонд и приговорит к десяти смертным казням.
— А с этим что делать? — Женька кивнул в сторону валяющегося на столе деструктора.
— Понятия не имею. Как оружие он неплох, да и под категорию огнестрельного явно не подпадает, но, с другой стороны, на хрена он нам с тобой? Разве что для самообороны.
— Можно запатентовать, — предложил Женька.
— Представляешь, сколько ФСБшников набежит?
Женька состроил презрительную гримасу. До того, как основать охранную фирму, он четырнадцать лет проработал в ФСБ, и традиционного для России страха перед спецслужбами не испытывал.
— Думаешь, они поверят, что мы с тобой эту конструкцию сами придумали? — продолжал я.
Женька отрицательно помотал головой.
— Можно сказать, что ты нашел его на улице или, там, в подъезде на лестнице. Подобрал из любопытства, прицелился в потолок, нажал на спуск, удивился, решил разобрать, ну и так далее.
— Думаешь, поверят?
— А куда они денутся? В такую историю проще поверить, чем в инопланетян.
И тут я вспомнил кое-что важное.
— Знаешь, Жень, — сказал я, — та амеба на Триларе говорила, что Земля уже давно подключена к Сети.
— И что?
— Ты уверен, что ФСБ не знает про Сеть?
Женька задумался.
— Если бы они знали, — сказал он, — мы бы сейчас ездили в отпуск не в Анталью, а на Марс. Сколько времени нужно копаться в Сети, чтобы наткнуться на полезную технологию?
— Долго. Представь себе, что ты папуас, подключившийся к интернету. Допустим, ты нашел чертежи винтовки. Но ты не сможешь сделать винтовку, потому что тебе потребуется металл, станки, пироксилин, капсюли и еще сотня других вещей. Или, допустим, ты узнал, что самая лучшая тетива для лука получается из пластиковой лески. Но где ты леску возьмешь?
— А если я найду инструкцию, как сделать арбалет?
— Ну...
— Разве этого мало? В средневековой Европе изобретение арбалета очень многое поменяло. И учти еще, что не всякое революционное открытие связано с техникой. Например, папуас всю жизнь думал, что коровье бешенство — наказание богов, и вдруг узнал, что оно передается через каннибализм.
— А когда он поделился этим откровением, все подумали, что он нарушает заветы предков, и съели его, чтобы не смущал молодежь.
— Тоже не исключено. Но я не к тому говорю. Сделать простейший электрогенератор может даже папуас, главное, чтобы в наличии было железо или хотя бы медь. А как только в стране появляется электричество... А ведь есть еще всякие гуманитарные науки... И вообще, неужели ты собираешься засунуть эти штуки в сейф и никогда ими не пользоваться?
— Я еще сам не знаю, что собираюсь делать. Меня смущает то, что Земля давно подключена к Сети, но об этом никто не знает. Почему?
— Понятия не имею. Может, мы в их формат не вписываемся, слишком агрессивные или, там, слишком тупые.
— Если так, неужели другим мирам понравится, что Земля получит неограниченный доступ к Сети?
— Неограниченный? Разве в Сети нет участков ограниченного доступа?
— Не цепляйся к словам. Ограниченный доступ.
— Думаешь, это они нас не пускают, а не мы не лезем?
— Без понятия. Надо в Сети посмотреть.
— Попробуй, но только вряд ли что-то получится.
— Почему?
— Вряд ли эта информация лежит в открытом доступе.
— Попробовать стоит.
— Попробуй. А пистолет все-таки надо запатентовать, хуже не будет.
— А если будет?
Женька пожал плечами.
— Я не бог, — сказал он, — я не могу все знать точно. Но, по-моему, хуже не будет. Допустим, инопланетяне не хотят нас пускать в свою компанию. Почему тогда они не отобрали у нас терминалы?
— Это бессмысленно. Новый терминал можно спаять за три часа.
— Тогда почему нас не замочили?
— Может, запрет какой-нибудь религиозный.
— Эта Джеймс Бонд говорила, что у них практикуется смертная казнь, — заметил Женька. — Нет, я думаю, нас не замочили по другой причине. Просто потому, что им наплевать, войдем мы в Сеть или нет. Они охотились за тем уродом, который хотел трахнуть твою соседку, они подумали... Точно! Они запеленговали твой терминал, решили, что ты — это он, и собрались арестовать. Знаешь, как она поняла, что ты — это не он?
— Знал бы прикуп — жил бы в Сочи. Она про какой-то сниффер говорила... А ты почувствовал, когда она ушла?
— Кто она?
— Ну эта, Джеймс Бонд.
— Да, было что-то такое, на секунду было ощущение, как будто перепил и сейчас вырублюсь. А почему, кстати, она Джеймсом Бондом назвалась? Откуда она знает, кто такой Джеймс Бонд?
— От Ирки. Я же тебе говорил, новому хозяину тело достается вместе с памятью. Тебя ведь не удивляет, что она по-русски говорила, а не по-инопланетянски?
— Охренеть можно. Ну да ладно. Предлагаю пока считать, что чужим на нас наплевать. Аргументы против есть?
