— Извините, профессор Люпин, я опоздал.... — заведший Поттер замок, как только увидел Снейпа за столом преподавателя.
— Урок начался десять минут назад, Поттер. Десять баллов с Гриффиндора. Садитесь.
Чем это таким шрамоголовый занимается, что постоянно опаздывает? Даже я прихожу вовремя.
— Где профессор Люпин? — часть учеников удивленно посмотрели на нежелающего садится Поттера. Я в том числе.
— Он заболел, — ухмыльнулся Снейп, — Кажется, я велел Вам сесть?
— Что с ним? — не желал успокаиваться Поттер.
Теперь на него удивленно смотрел почти весь класс. На лицах слизеринцев было явно написан вопрос: "Он что, идиот?".
— Ничего смертельного, — все еще спокойно, но с нехорошей интонацией, сказал Снейп, — Еще пять баллов с Гриффиндора, а скоро будет и пятьдесят, если Вы не займете свое место!
Поттер все-таки сел.
— Итак, прежде чем Поттер прервал меня, я сказал, что профессор Люпин не оставил записей о пройденном материале....
— Пожалуйста, сэр: мы прошли боггартов, красных колпаков.... — затараторила Грейнджер, как, всегда не спрашивая разрешения.
Интересно, ведь даже в приюте учили элементарным правилам. Вроде того, что нельзя совать пальцы в розетку, переходить дорогу на красный свет, заплывать за буйки и перебивать старших. Последнее было главным, так как взрослых ужасно бесило, когда их перебивали.
— Мисс Грейнджер, — перебил ходячую энциклопедию Снейп, — я, кажется, не спрашивал Вас. Я лишь хотел отметить отсутствие организованности у профессора Люпина...
— Он самый лучший преподаватель по Защите от Темных Сил! — нагло заявил какой-то гриффиндорец, кажется, его зовут Дин Томас.
По рядам львят пробежал согласный шепот. Я вас умоляю, Люпин, конечно, хороший учитель, но только по сравнению с предыдущими. Уверен, есть более хорошие преподаватели, тот же Снейп справился бы гораздо лучше, весь Слизерин в этом уверен. Наш декан, в отличие от Люпина, имел немалые познания в Темной Магии, а следовательно, знал и как с ними бороться. Может я и не прав насчет нашего нынешнего преподавателя, но он не похож на особо продвинутого в области запретного.
А семейству кошачьих лучше научится элементарной вежливости. Все-таки уже третий год учатся, а так и не уяснили, что злить Снейпа не следует. Ни к чему хорошему для них это не приведет. Но нет, как это для "храбрых" гриффиндорцев смириться с "несправедливостью"? "Отважные" борцы с мировым злом в лице Снейпа почему-то не могут взять в толк, что наш декан в разы умнее и опытнее всех их вместе взятых и лучше знает КАК и ЧЕМУ учить. Умей львята слушать и думать, они бы поняли, что Снейп отличный преподаватель, умеющий вбить необходимые знания даже в самые тупые головы и, что главное, ЗНАЮЩИЙ свой предмет не только в теории, но и в практике. А практика у него была богатая: остальные только догадывались, но все слизеринцы знали точно, что Северус Снейп в прошлом был Пожирателем Смерти.
— Вам легко угодить, — меж тем ехидно говорил слизеринский декан недовольным гриффиндорцам, — Люпин явно не сильно вас напрягает. С боггартами и красными колпаками справиться и первокурсник. Сегодня мы будем проходить....
Снейп перевернул несколько страниц учебника.
— ... оборотней.
— Но, сэр, — снова вмешалась Грейнджер, — мы еще не дошли до оборотней. Сегодня мы должны были проходить....
— Мисс Грейнджер, здесь я учитель, а не Вы. И я хочу, чтобы все вы открыли страницу триста девяносто четыре. Быстро!
Слизеринцы открыли учебник сразу, как только декан сказал про оборотней. На лицах моих однокурсников было просто огромными буквами написано удовлетворение. На лицах гриффов — возмущение. И с чего, спрашивается? Наконец мы будем изучать не условно-опасных тварей, а по-настоящему опасных! Хотя.... в памяти всплыла сцена, увиденная в Лютом переулке. Оборотни опасны только в полнолуние, как сегодня. В остальное время — обычные люди, вынужденные влачить жалкое существование в трущобах.
Ха, разумеется, в первом же абзаце параграфа об оборотнях было написано о том, что это темные создания. Как будто они виноваты в том, что их укусили. До сих пор не могу понять, почему в списке темных тварей нет людей. По жестокости и кровожадности мы дадим фору даже оборотням.
— Итак, кто может сказать: чем отличается оборотень от обычного волка? — спросил у класса Снейп.
Класс молчал. Только неугомонная Грейнджер подняла руку, разве что не подпрыгивая на стуле от нетерпения.
— Ну? Неужели профессора Люпин даже не объяснил вам основным различий между....
— Вам же объяснили, — неожиданно сказала внешняя разведка (Парвати) Гриффиндора, — мы еще не дошли до оборотней.
— Тихо! — прикрикнул Снейп, — Не думал, что встречу третьекурсников, не способных отличить оборотня от волка....
— Сэр, — не выдержав ответила девочка-с-шилом-в-одном-месте, — оборотень отличается от волка по нескольким признакам. Во-первых, нос оборотня....
За очередное перебивание, Снейп таки снял с львят еще несколько баллов. И парой едких слов опустил "мисс Грейнджер" с небес на землю. Несчастная явно была затронута за живое и чуть не плача, смирно уселась на место и, наконец, успокоилась. Воспылав праведной местью, заработал взыскание и рыжий друг.... то есть, подружка Поттера.
После показательной "казни" двух гриффиндорцев остальные заткнулись и углубились в изучение предмета.
Так, оборотни, как я уже и сказал, опасны только в полнолуние. Но есть и такие, которые полностью слились со своим внутренним волком и представляют опасность и в остальные дни. Перевоплощаются такие, конечно, только в полнолуние, но и в человеческом виде у них отрастают когти и удлиняются клыки. Раны, нанесенные ими, могут быть очень опасными и очень плохо поддаются лечению, даже при помощи магии, и навсегда остаются на теле жертвы в виде шрамов. Пострадавший от необращенного оборотня сам ликантропией не заражается, но приобретает некоторые "свойства" оборотня, например, чрезмерную любовь к плохо прожаренному мясу. Так же оборотни не опасны для анимагов в их звериной форме. В том смысле, что обратившийся анимаг не способен заразиться ликантропией, но вполне может быть загрызен или умереть от потери крови. Может ли заразиться от оборотня анимаг, не принявший звериную форму — никто не проверял. Но теоретически — не может. Давалась сноска: ни в коем случае этого не выяснять на практике, в виду чрезмерной опасности для жизни. Так, что еще? Совсем недавно было придумано специальное зелье, постоянно принимая которое, оборотень сохранял разум в своем волчьем виде. Зелье это было очень сложное и стоило довольно много. Позволить его себе не мог ни один оборотень, что, понятное дело, ничуть не волновало Министерство. Хотя я уверен — ресурсы Министерства вполне позволяли обеспечить этим зельем всех английских оборотней. И польза налицо — сохраняя разум, число "диких" оборотней, кусающих людей, резко сократится. Останутся лишь те, кто специально это делает. Их выловить и проблема с оборотнями через несколько десятков лет сойдет на нет, их останутся считанные единицы. Даже мне, тринадцатилетнему пацану, это очевидно! Чертовы капиталисты, как говорил Карл Маркс.
В целом урок прошел лучше, чем у того же Люпина. Проходили более серьезную тему, да и Снейп дополнял учебник кое-какими данными, к примеру, о том же новом зелье для оборотней. Разумеется, обиженные до невозможности гриффиндорцы сразу за дверьми кабинета стали стенать о том, что "Люпин лучший преподаватель" и все такое прочее.
На следующий день состоялся матч Гриффиндор — Хаффлпафф. Вопреки своей нелюбви к квиддичу, я пошел на матч, даже несмотря на отвратную погоду. С неба лило как из ведра, представляю, как в такую погодку играть. Благо у меня, как и у остальных слизеринцев, были непромокающие плащи и зонты. А у старших курсов Огневиски для лучшего согревания. Правда пили они тайком, чтобы преподаватели не заметили, в особенности же Снейп. При остальных-то факультетах он ничего не скажет, даже отмажет от наказания, но в гостиной Слизерина нарушителям достанется по полной. Такого его главное правило: "При посторонних своих не наказывать". Потому-то и бытует мнение, что Снейп несправедливая сволочь, покрывающая своих "змеек".
— Ну что, готов попрощаться со своими деньгами? — улыбнулся мне Забини.
— Не говори "гоп" пока не перепрыгнешь, — ответил я ему.
Блэйз только рассмеялся. Он-то не сомневался в победе Гриффиндора. И правда, не смотря на всю нелюбовь и презрение, нельзя было не признать, что у Поттера к полетам талант. Пожалуй, единственный. И большинство ставок было сделано именно в расчете на то, что Поттер поймает снитч и Гриффиндор благодаря этому выиграет. Все-таки, шрамоголовый еще ни одной игры не проиграл, ни разу снитча не упустил. Надеюсь, удача сегодня от него отвернется.
Тем временем матч начался. И в ясный день меня квиддич не интересовал, а в ливень, когда и не разглядеть ничего толком, тем более. Какие-то неясные, размытые фигуры перебрасывают друг другу мяч. Даже не отличишь где гриффиндорцы, а где хаффлпаффцы. Выделялись только две фигуры, летающие в стороне от основного действия. Это были ловцы, Поттер и Диггори. Внезапно одна из фигур, что покрупнее, ринулась в сторону на огромной скорости. Чуть позже за ним полетела и вторая фигура, Поттера. По всей видимости, Диггори первым успеет схватить снитч — уж слишком большое между ними расстояние.
И тут раздался девичий визг. Сначала один, а потом трибуны просто потонули в криках. На поле выплыли дементоры. Сколько их было — не сосчитать, не меньше нескольких десятков.
Увидев их, я забыл и про игру и про деньги. Максимально быстро, пока все остальные заняты разглядыванием фигур в рваных мантиях, я стал спускаться с трибуны, стремясь уйти поскорее и подальше. Проверять, смогу ли я вызвать Патронуса на реальной практике, почему-то не хотелось. Далеко уйти я не успел — на поле выскочил Дамблдор и взмахом палочки остановил падение Поттера с метлы. Следующим заклинанием он выпустил в дементоров.... серебристый дым и те с явной неохотой ушли. Преподаватели тут же бросились успокаивать учеников, некоторые побежали на поле к директору и лежащему без сознания Поттеру.
Страх постепенно отступал, и я уже мог нормально мыслить. Неплохо у Дамблдора заклинание Патронуса получается, хотел бы я так одним взмахом десятки дементоров прогонять. Но обдумав свои действия, (почему я раньше этого не сделал?) пришел к выводу, что безупречное применение магии мне бы не помогло. Ведь я уже знаю это заклинание! И даже немного получается его применять. Это не говоря уже о других заклинаниях, теоретически способных победить дементора, вроде заклинания воспламенения. Почему же я не выхватил палочку при появлении дементоров, а постарался сбежать? А все очень просто — я их до боюсь до смерти. При их появлении у меня полностью отключается способность мыслить и остается только одно желание: бежать.
Я знал одного парня, страдающего гидрофобией, страхом перед водой. Он даже пить нормально не мог. И он лечился от этого у психиатра. Может и у меня подобное психическое заболевание, дементорофобия какая-нибудь? И как ее лечить? Среди магов нет психиатров. Не к магглам же обращаться: "Доктор, я боюсь дементоров. Это такие существа, которые радостью питаются и души высасывают". Место в доме терпимости мне обеспечено. Но если не излечить это, я так до конца жизни и буду трусливо сбегать от одного только намека на присутствие дементоров.
Что, черт возьми, мне делать?!
Единственный светлый момент прошедшего турнира — Диггори поймал снитч, Хаффлпафф выиграл, а я заработал денег на их победе. Сияющий как новый галеон Блэйз вручил мне сто золотых монет. Радость его была понятна: слишком многие поставили на Гриффиндор, и его личная прибыль превысила ожидания.
Потекли обычные будни. Днем и вечером я учился. Ночью погружался в свой внутренний мир. Там, в лесу, я налаживал связь со своим Зверем, тем же волком. Вел он себя уже не агрессивно, но и не спешил идти на контакт. По совету Джима, я просто проводил время рядом: бежал вместе с ним, отдыхал на поляне.... Это все должно было заставить волка свыкнуться со мной и в дальнейшем позволить нам обоим полностью слиться. Тогда-то я и смогу научиться перевоплощаться в волка, не раньше. К счастью, пока духом и разумом я был во внутреннем мире, мое тело спало и отдыхало после учебного дня. Так что утром я был вполне выспавшимся и бодрым. К сожалению, иногда приходилось полноценно спать, ведь разуму тоже требовался отдых. По субботам и воскресеньям я учился самостоятельно в Тайной Комнате. Вызнавать, где я пропадаю, мои однокурсники не пытались. В Слизерине знали значение слов "личное дело". Только иногда я ловил на себе странные взгляды Снейпа. Как будто он знал, чем я занимаюсь. Но это уже попахивало паранойей.
Практика в Темной Магии была довольно успешной, к моему удивлению. По крайней мере, большинство заклинаний на грызунах и пауках срабатывали. Я даже начал жалеть, что нет более крупного "материала", с человека размером. Ритуалы я пока не трогал — уж слишком сложны они были в исполнении, и часть из них требовала довольно специфических ингредиентов (вроде жира младенцев). И результаты ритуалов были слишком.... масштабными. Одно дело, к примеру, Круцио: его применишь — и никто не узнает. Скрыть же напущенный на поселение мор невозможно, по крайней мере, не мне.
В общем, шли обычные, почти ничем не примечательные будни.
На последние выходные перед концом семестра был назначен поход в Хогсмид. Поначалу я не собирался идти, но однокурсники уговорили составить им компанию, "ведь нельзя же все время учиться". Это было разумно, ведь и мозгу требуется отдых, как я уже говорил. И в солнечный морозный день мы отправились в деревню.
Первое, что мы заметили, войдя в Хогсмид, было Министерское объявление о патрулировании улиц поселения дементорами после заката. Бедные жители, вряд ли им понравится такая "охрана".
Обсуждая этот способ обеспечения безопасности, мы всей гурьбой ввалились в "Три метлы". Я заказал себе сока, остальные — сливочное пиво.
— ...глупо со стороны Фаджа думать, что дементоры способны словить Блэка, — тем временем заканчивал свою мысль развалившийся на стуле Малфой.
— Видать, сильно его наше Министерство боится, раз на такие меры идет, — рассудил Блэйз.
— А что этот Блэк вообще сделал? — понизив голос, спросил я у парней, слизеринки же обсуждали что-то свое.
— Я же рассказывал тебе, Алекс! — так же тихо, склонив голову, ответил Малфой, — Передал Поттеров в руки Темному Лорду.
— И всё? — спросил уже Забини.
— Ну, еще убил тринадцать магглов, когда какой-то маг его загнал в угол.
— Маг? — переспросил я.
— Да, не помню его имени. Тоже был другом Поттеров и когда выяснил, что это Блэк их предал, начал на него охоту. Нашел, на свою голову. Но Блэк его одним заклинанием уничтожил, он даже палочку не успел выхватить. Тогда-то его и повязали авроры. Представь: улица вся в крови, везде разорванные магглы валяются, посреди улица воронка, а там останки этого мага и хохочущий Блэк над ним. Он, говорят, даже не сопротивлялся. А от мага того только палец и мантия остались.
