— Дело только в людях? Что тебе еще не хватает, чтобы снести ко всем драконам эти сволочные дымокурни? Амулетов? Снаряжения? Денег? Что, говори, завтра будет, не дозовусь Круга, свои вложу! Что?

— Дело не только в снаряжении. Про дымокурни любопытный слух прошел, пока не удается пресечь. Якобы трава позволяет... э-э... расширить свои способности.

— Что за хрень?

— Помните, тот случай, с кварталом на окраине, который пытались разнести наши парни? Горожане еще компенсацию просили? Так вот, установлено: нарушители были как раз из дымокурни. А после побоища некоторые из них найдены замороженными.

— Подумаешь, Знак Иллу, ничего особенного. Он даже не самый энергоемкий.

— Из нетающего льда, высокий. Такого Знака нет.

— Вот как. Ну что ж, это... любопытно.

— Что-то случилось, высокий?

— Нет. Все в порядке. Молодежь всегда стремится выйти за рамки известного, так ведь? Нетающий лед, хе! Нашли творца?

— Нет, высокий.

— Ну ладно. Идите. Вот что... Если случится еще что-то такое же необычное, известите меня, хорошо?

— Непременно, высокий.

Столица.

Макс.

Утром я старательно готовился к скандалу. Этот навык иногда недооценивают — и многое теряют. Искусством скандала по-настоящему владеет только женская половина человечества, они читеры с рождению, мужчинам навык приходится прокачивать. Практически 99% дам способны замутить его из ничего, буквально на ровном месте, вынести тебе мозг и, добившись своего, гордо свалить, оставив тебя с растрепанными нервами, пустым кошельком и непониманием, какого черта при всем при том виноватым себя чувствуешь именно ты?

Лично мне до таких высот далеко.

Но мне ничего глобального и не надо — я всего лишь хочу тряхнуть нашу предполагаемую охрану. А когда они почувствуют себя виноватыми, предложить выпить в знак примирения. Славка не одобряет спаивания, но я и не собираюсь никого спаивать! Просто нам нужны неформальные отношения с кем-то из вельхо, а времени нет. Да, не слишком красиво выглядит, согласен.

Но время уходит.

Давит на меня этот город. Такой непохожий на Москву и одновременно такой похожий. Давит. Я слишком легко все воспринимал. Заигрался в здешнего жителя, успешного торговца, удачливого и непобедимого. Как же, победитель Высшего вельхо, уникальный Снежный дракон и так далее.

Вот и влип. Если б не Славка и его умение все всегда помнить, если бы не его быстрая реакция, если бы бандиты не понадеялись на легкую добычу и оставили на стреме хоть пару человек, если бы кузнец пришел раньше или не захотел помогать... все ведь могло кончиться совсем по-другому. Потому что я запаниковал и сделал глупость.

Славка молчит и даже не подколол ни разу. А ведь он тоже понимает — если б не пара случайностей, я бы не только сам попался, я бы и его подставил. Вот подарочек был бы Нойта-вельхо: два дракона, сами пришли, ловить не надо. А если б этих драконов догадались спросить про город Тахко... бабушка, Янка... моя непутевая сестренка Ритха...

Все, Макс, хорош. Без причитаний.

Просто теперь просчитывай все как следует. Хватит глупостей.

Итак, у нас благодаря усилиям Славки и "подкидышей" чистая кухня, новая посуда и даже салфеточки. В буфете дожидаются своего часа варенка, пиво и закуска. В кладовке — подарки для "защитничков" и — тссс! — образцы драконьей чешуи. Биссе Навои проинструктирован, "подкидыши" тоже (если что, то в доме есть еще совершенно не охваченный уборкой чердак). Драконоверы откомандированы в свою секту... с ответными подарками в том же стиле.

Все готово.

Где там ходят эти пока не осчастливленные скандалом и не утешенные пивом вельхо?

Вельхо явились еще до полудня, поломав мне весь план. Вы себе можете представить, чтоб рэкетиры извинялись за неудачную защиту? А тут состоялось именно такое сверхъестественное событие. И прежде чем я успел опомниться, вельхо уже просочились в дом и с порога выдали нам комплименты по поводу обустройства, чистоты, уюта, отличного набора товаров и так далее. Покупатели внимали со смешанными чувствами. Биссе Навои млел.

Я вздохнул. Кажется, скандал срывается. Ну ладно, перейдем сразу ко второй части.

— Вы еще кухню не видели! Пойдемте, поглядим.

Кухня парней заинтересовала мало. Дару Ивен высказался, что здесь хорошо посидеть и отдохнуть. Я согласился и полез в буфет.

А когда повернулся с двумя кувшинами в руках, на столе уже стояла бутыль, оплетенная лозой. Явно не моя.

Хм. Кажется, поговорить и наладить неформальные отношения надо не только мне...

Глава 6.

Первая кружечка пошла тяжело. Организм, переживший вчерашнюю атаку недоделанного самогона, к алкоголю отнесся неодобрительно и принимать его в себя отказывался наотрез. Попытка призвать тело к порядку была успешной... почти. Глаза и нос, определив алкоголесодержащую жидкость, кажется, передали сигналы куда-то прямо в желудок, видно, не особо надеясь на дурной мозг, подсовывающий подшефному телу всякую отраву.

— Доро! — как можно жизнерадостней выдохнул я, пытаясь выдать дрожь отвращения за счастливое предвкушение.

— Доро! — согласился мой будущий собутыльник, поднимая кружку. Хм... мне кажется, или он налил себе меньше?

Глотнул...

Ну, ё!..

Неведомое пойло, принесенное Дару Ивеном, напоминало крафтовое пиво. Помню, дома чел один, отмечая свои самостоятельные и немерено взрослые шестнадцать, вытребовал у папаши пивную вечеринку для своих таких же взрослых друзей. И чтоб непременно с необыкновенным пивом — он же крутой, ему надо чтоб не как у всех! Как я в его друзья попал, до сих пор не пойму, но рожи гостей на этом "юбилее" помню.

Ах, ягодное пиво! Ох, шоколадное! Ой-ой, кофейное! Чё кофейное, вот карамельное! А это со специями! А вот настоящее русское — хвойное! Зацените! Забористая штучка! Пфе, попробуйте это! Оно трус... цип... цитрусовое...

Кончилось все, конечно, быстро и не очень весело, но запомнилось — это ж сколько можно гадости выпить, если верить в то, что это круто и не как у всех. Мне-то, если честно, мало что из того "необыкновенно крутого" понравилось.

Так вот, принесенный вельхо напиток смахивал на ягодное пиво... клюквенное, что ли. Ладно, проглотить получилось, и ладно. Теперь главное удержать его на месте.

— Пробуй закуску, — проявил гостеприимство я. — Вот, ветчина, например... и лепешки...

— О-о...

— Неплохо, да?

Дару заметно оживился:

— Очень неплохо! Я такого нигде не пробовал.

Да я вообще-то тоже. И тут хватает вкусностей, конечно. Но маринады, как и консервная отрасль, здесь не развиты — как раз из-за магии. Зачем думать о консервах, если есть долгочары? Наложил — снял, и продукт сохранится почти свежим. Вроде бы неплохо, но и способы переработки продуктов тут беднее, чем у нас... сыр, к примеру, есть, кефира и простокваши нет, я уже про мороженое не вспоминаю. Жареное мясо есть, тушеное-вареное тоже, простая колбаска из кусочков мяса есть, а вот ветчина, разные копчености, солонинка, корейка... Эх, жаль, не кулинар я, не кулинар!

Так, что-то я отвлекся. Вон, собутыльник мой уже полминуты что-то говорит.

— Что? А-а... нет, повара здесь нет. Это так, образцы продукции, которые он может готовить. Точнее, она.

— А вы и едой торговать думаете? — еще больше оживился Дару Ивен. — Если что, я знаю место в нашем квартале, где можно открыть отменную харчевню. Или можно расширить вашу лавочку...

— Можно попробовать, — неопределенно проговорил я. Рваться с обязательствами не стал. Мне здесь нужна репутация — а значит, не стоит обещать того, в выполнении чего не уверен. — Может, ее удастся уговорить. Думаешь, перспективно?

Под жаркие рассуждения Дару о том, как здорово может пойти дело у хорошего повара с продажей разных вкусностей, мы выпили по второй. Организм попритих, но радости от вливания новой "дозы" не проявил — наоборот, одолевало нехорошее предчувствие, что это затишье перед бурей. Так что набрасываться на закуску не стал — отправил в рот соленый орешек и изобразил задумчивость.

Уже захорошевший Дару продолжал нахваливать молодых торговцев, которые так удачно ведут дела. Не иначе Ульве благословляет их (то есть нас) каждый день!

— ... Раньше еще про таких везучих говорили: как дракон чешуйку подарил, — вельхо кинул в рот орех и задумчиво переплел пальцы. — Дракон... да. Странный он, старый язык, верно?

— Язык меняется, когда меняется жизнь, — пожал плечами я. — Ну, по третьей? И ты расскажешь мне про свои проблемы.

Дару Инен вскинул голову:

— Какие... проблемы?

— Не знаю. Просто по нашим обычаям после третьей кружки полагается рассказывать о своих трудностях, бедах, печалях. Про мою печаль, Дару Ивен, ты знаешь, значит, осталось про твою поговорить...

Ну а что? Я серьезно должен поверить, что вельхо пришел предполагаемому простяку поболтать за жизнь и похвалить его удачливость в торговле? Да еще с выпивку принес. Он вроде неплохой парень, но что вельхо хорошо умеют — так это промывать своей молодежи мозги на тему отношения к обычным людям. Даже у ссыльных порой что-то такое мелькало, спасибо — редко. А уж они-то самые устойчивые, да еще и битые-опытные, враньем наставников сытые по горло. Вывод — вельхо Дару Ивену от меня что-то надо. Вопрос что.

И захотелось его поторопить с высказыванием, потому что пить весь день — не про меня. И времени нет, и вообще, в этом отношении я себя точно переоценил. Треть я еще выпью... может быть... а потом аут. Считайте меня слабаком, пофиг. Здоровье дороже.

Вельхо покосился на кружку, куда я набулькал уже привычной варенки. Ну, не совсем привычной, только с виду. Если честно, плескалась вместо нее одна наливочка... Не знаю, из чего, но ароматная. И крепкая. Крепких напитков тут практически не делают, в основном выморозки из вина, и они дорогие, не всем по карману.

Дару Инен опасливо глянул, но спрашивать, чем это его таким поить собираются, не стал. То ли неприлично, то ли из-за разговора нервничал. Наверное, второе, потому что махнул выпивку решительно, чуть ли не в два глотка, сразу кружку поставил и снова переплел пальцы. Демонстрация мирных намерений у вельхо — мол, белый я и пушистость повышенная, веришь?

Верю-верю. Говори уже.

Печаль у гостя оказалась... своеобразной.

— Жениться я хочу, — выдохнул он. — Мне недавно... в общем, я посмотрел "юбки", нашел ход.

Э-э... я правильно расслышал?

— Юбки?

— Так документ называется, — полыхнул ушами вельхо, и я вдруг понял, что не так уж намного он старше нас со Славкой по годам. А с юбками и вовсе редко встречался. Не тот мир и не те люди. Сначала личиночий приют, потом служба-служба-служба. Где уж тут... — "Перечень юниц, для брака годных" там можно девушек одаренных посмотреть, тех, что тебе подходят... понимаешь?

— Понимаю. И ты...

Дару Ивен занервничал — речь стала сбивчивой.

— Я только хотел посмотреть... мне "Перечень..." официально только через семь лет полагается... но интересно же. Всем интересно. Они и учатся отдельно, и после вылупки им можно с родителями жить. И мы...

— Подожди, вам жениться, что ли, запрещают?

— Не запрещают! Просто... не одобряют. Учеба, служба... Если ты только о девушке думаешь, то это мешает.

Лично я считал, что когда девушки нет, то мысли об этом мешают еще больше, но с этим пусть сами вельхо разбираются, я им не просветитель! Так что только покивал, демонстрируя внимание и полное понимание.

— Но она оказалась такая... я не выдержал и познакомился. Она такая... — Дару Ивен умолк и уставился куда-то мне за спину. Заблестевшие глаза явно видели вместо видавшего виды буфета нежные щеки, розовые губки и пышные косы — короче, кое-чью неземную красоту.

Ясно. Влюблен до потери слов и соображения. До потери дара речи, как Славка выражается.

— А почему — печаль? Она тебе не отвечает взаимностью?

Вельхо очнулся. Потер руками лицо. Криво улыбнулся:

— Она — отвечает. Только я правда для женитьбы молодой. Своего дома нет, платят, как молодому магу, пока мало, вот родители ее и сомневаются, стоит ли дочь отдавать. Понимаешь?

Еще как! И то, что я понимаю, мне не нравится. Он собрался решать свои проблемы за наш счет?

— Когда я прошлый раз пришел, вы мне очень помогли. То, что вы подарили — подвеску и гребни — сделало Рию такой счастливой! Она их и не снимает почти, а все подружки ей завидуют. А у меня еще остались заколка и та красивая косынка... Я понимаю, с моей стороны неправильно просить что-то еще, но если вы найдете это, то обещаю, больше платы с вас не возьму до следующего года! Или еще дольше... А защищать буду как никого другого! Ни один преступивший близко не подойдет! Только достаньте это! Если я принесу ее в дар родителям Рии, они позволят... они уже пообещали!

— В смысле, ты хочешь, чтобы мы подарили тебе какой-то товар? — постарался я вникнуть в эту горячечную речь. Влюбленные всегда глупеют, это точно. Вот что бы ему выражаться попонятнее, а то получается: поди туда — не знаю куда и принеси то — не знаю что.

Дару Ивен понял меня неправильно. Смутился:

— Она очень дорогая, я понимаю. И редкая. Если кто-то сможет у нас найти ее, то только вы.

То-то он нас так расхваливал.

— Ага. Понял. А ее — это кого? Точнее, что?

— Мясорубку, — выдохнул Дару Ивен.

Теперь дар речи потерял я.

— А... откуда они ее... в смысле, где они ее видели?

— Вчера за ужином. У них есть очень богатая родственница. Она купила. Редкость неимоверная, может мясо сделать мягким просто так, без всяких чар. Она из-за этого с лучшей подругой рассорилась, та тоже хотела. Ты сможешь найти такую? До лета? Ну хоть до осени...

— Э-э... я даже быстрее могу.

— Правда?! Я буду должен! Я...

Ах, вот почему говорят "глаза светятся"...

У него они просто сияли.

Влюбленные всегда глупеют. Думаю, попроси я сейчас все его деньги — отдал бы. Он и так — услугу пообещал не спрашивая, соглашался на любой срок. Наверное, из него можно было много чего вытянуть, да и время стоило потянуть, набивая цену, доказывая ценность услуги. То, что достается даром, не ценится, и пословица про наказуемость добрых дел не на пустом месте возникла, но... влюбленным здесь был не только он. Может, я сделал полную глупость, но ничего требовать не стал — просто пошел и вынес ему мясорубку...

Вельхо приучают к выдержке, и только поэтому народ не сбежался по тревоге. Вопль радости переродился в задушенное "а-аххх!", и парень согнулся, прижимая к груди заветный подарок. Как девчонка — самую-самую, любимую-разлюбимую, лучшую в мире куклу. Будь мясорубка из глины или стекла — ей бы не поздоровилось.

— Я так понимаю, это она и есть? — мне захотелось сбить пафос момента. А то как-то неуютно. — Значит, твоя печаль развеяна?

Но он поднял глаза, и мне стало еще неуютнее.

Нехорошие были глаза, темные...

— Что ты за это хочешь?

— Ничего такого, — отчего-то мне захотелось попятиться. — Ты же сам цену сказал — год мы не будем оплачивать защиту.