— С собой привезла, в чемодане. У нее там целый дом, так что ей не скучно!
— Ага, весело прям обхохочешься, — тихо пробормотала Джинни.
— И вообще она — моя жена, — перешла в атаку на обоих фронтах Грейнджер.
Федор Михайлович не нашелся что ответить и только крякнул. Потом спросил.
— Но как?
— Это же Голландия, здесь легализованы однополые браки! — гордо заявила Гермиона. — Так что не надо тут, у нас можно сказать медовый месяц!
— Тьфу, кругом одни пидарасы, — сплюнул Борисов и пошел к выходу из номера.
Предложение продать задешево младшую Уизли в ближайший бордель, с приказом не выпускать и эксплуатировать сильнее, так и осталось неозвученным. Зайдя к себе в номер и выпив залпом стакан огневиски, Борисов сел в кресло и уставился в окно. Мысли лениво переползали с места на место, в основном о том, что зря он связался с этой бабской командой и что Джинни попалит всю контору.
Оставалось только, как и раньше, уповать, что магия Грейнджер не даст сбоя.
Борисов хватанул еще стакан, запивая неприятную мысль, что он зависим от чужой магии. Сгущались сумерки, номер погружался во тьму, но Федор Михайловичу было лень вставать. Затем приоткрылась дверь и в нее впихнули Марию, под коллективное женское хихиканье.
— Чего еще? — проворчал Борисов, не оборачиваясь.
— Пей до дна, пей до дна, пей до дна!! — раздавались из коридора выкрики.
Выкрики придали Марие решимости, она опустилась на колени перед Борисовым и попыталась стянуть с него штаны. Два стакана огневиски без закуски туманили разум, и Федор Михайлович не сопротивлялся. Глядя на затылок брюнетки, Борисов пожал плечами. В конце концов, хочется человеку — пускай трудится! Сиськи Марии елозили по ногам завхоза, щекоча и сбивая настрой. Не выдержав, он схватил их и начал мять, лишь бы не щекотались.
— О да, подоите молочную коровку, — промычала Мария, ускоряясь.
Коровка и вправду была молочной, но Борисов решил, что лучше так, чем щекотка сосками. От алкоголя контроль над телом ослабел, и Марии пришлось потрудиться. Уже и выкрики в коридоре стихли, сменившись возгласами "Горько! Горько!" и долбежкой в стену. Встав и утеревшись, Мария перегнулась через подоконник и задрала юбку.
— Помогите бедной женщине! Помираю от недотраха!
— А Хуан тебе на что? — поинтересовался Борисов и не думая вставать.
— Да сколько там того Хуана? — презрительно отозвалась Мария и начала мять сиськи, не меняя позы. — А у вас все на месте, ваши жены мне все рассказали! И вообще, это моя мечта, вот так вот потрахаться с незнакомцем, свисая наружу.
— Мечта — это серьезно, — кивнул Борисов и закурил.
Мария еще не сообразила, что он и не думает вставать, во всех смыслах, и продолжала призывно шевелить задом.
— Руки на сиськи, никому не шевелиться! — прозвучало из темноты.
Мария замерла, к ее виску оказалась приставлена волшебная палочка. Сам нападавший благоразумно не показывался на глаза Борисову, стоя сбоку от окна.
— Не глупи, Старик, и она останется жить, — прозвучал еще один голос, явно искаженный.
— С чего бы это я волновался о ней? — безразлично отозвался Федор Михайлович, нацеливая Лобзик.
— Все, как и описывали, — рассмеялся голос. — Хладнокровен, безжалостен и спокоен. Видите ли, уважаемый, нам нужна ваша помощь. Только такой специалист как вы способен пробраться в Нурменгард и освободить нескольких наших братьев.
Борисов не знал, что такое Нурменгард, но тут из памяти Филча выплыло, что это тюрьма для особо опасных магов.
— Освободить?
— Или дать им возможность бежать, — поспешно добавил голос. — Скажем... по двадцать тысяч галлеонов за каждого спасенного?
— Не пойдет, — отрезал Борисов. — Двести тысяч за все, и половину суммы вперед. Вся информация, какая у вас есть по тюрьме. Если есть информатор внутри — тоже сгодится.
— Хорошо, очень хорошо, — голос упал до шепота. — Завтра вы получите деньги. Не смею больше вам мешать. Развлекайтесь!
Палочка исчезла, и Мария вздохнула свободно. Борисов озадаченно размышлял, во что же он такое вляпался? Но двести тысяч — это двести тысяч, как ни крути!
— Эй, чего ждешь, у меня молоко на клумбу капает! — возмущенно заорала Мария, опять задирая юбку.
Глава 27
где Борисов знакомится с особенностями пенитициарной системы магического мира
На следующий день в гостиницу привезли сто тысяч галлеонов, нагло бросив мешки прямо в вестибюле. Борисов вначале растерялся было, как такую тяжесть тащить, но магия решила все проблемы. Мешки были оттранспортированы в номер, и галлеоны отправлены прямо в Гринготтс через магический кошелек.
Также к мешкам прилагался план Нурменгарда и пометки, в каких камерах сидят те, кого надо освободить.
Боевой гарем был бы совсем не боевым, но Грейнджер, вдохновленная первой брачной ночью, лечила всех направо и налево, и теперь давала пояснения, тыкая указкой в карту Европы и, сама того не замечая, копируя МакГонагалл.
— Тюрьма Нурменгард была построена Гриндевальдом для своих нужд где-то в этой области Альп. Строил ее Темный Лорд с размахом, и потом сам оказался в ней, после падения от руки Дамблдора. Также маги Европы не могли пройти мимо такой хорошо укрепленной тюрьмы, и стали свозить туда преступников со всего континента. Дело в том, что у магов не принято убивать
— Погодите, нам предлагают освободить Гриндевальда? — нахмурилась Тонкс. — Мы же вроде боремся со Злом?
— Врагов, — продолжала Грейнджер, — но и на свободе их держать опасно
— Погодите!! — еще сильнее закричала Тонкс. — Там же преступники, а мы их освобождать?!
— Ты же сама слышала, как Министерство Британии назвало нас террористами, — заявил Борисов.
— Ну мы же не
— А с официальной точки зрения — да! Поэтому к нам и обратились, за освобождением.
— Но как же? — Тонкс крепко вцепилась в волосы. — Ведь это же?
Федор Михайлович понял, что дело худо. Девушка крепко верила в сиящую миссию Авроров и непогрешимость Министерства, и столкнувшись с противоречием, получила душевный конфликт. Борисов озадаченно почесал в затылке, запоздало сообразив, что не все вокруг такие старые циники, как он сам.
— Эээ, Грейнджер?
— Что? — старшая жена тут же сделала круглые непонимающие глазки.
— Ой-вэй, можешь оставить себе Уизли, пока ты о ней заботишься, — закатил глаза Федор, поняв, чего от него добиваются. — Можешь подкатывать свои сиськи к кому хочешь, да хоть на главной площади Парижа трахайся, мне все равно! Довольна?
— Конечно, — улыбнулась Гермиона и тут же кастанула что-то медицинское.
Мышцы Тонкс ощутимо расслабились, она откинулась в кресле и закатила глаза.
— Вы забываете, мистер Филч, — продолжала Гермиона, — что по характеру нашего магического контракта на некоторые вещи требуется разрешение и согласие обоих сторон. Теперь я займусь лечением, но чудес не обещаю. Впрочем, сделаю, что могу.
Поколдовав с полчаса, Грейнджер окончательно успокоила Тонкс. Теперь розововолосая Аврор лежала в кресле, уютно свернувшись клубочком.
— Пришлось немного снизить критичность восприятия и сделать перепривязку. В случае морально-этических конфликтов мое слово будет решающим.
— Понятно, — Борисов сцепил пальцы. — То есть в сущности ты подчинила всех остальных, а со мной у тебя магический контракт. Далеко пойдешь, девочка. Откуда столько всего в юной заучке?
— Вы зря беспокоитесь, мистер Филч, — еще раз улыбнулась Грейнджер. — Ваш возраст, опыт и цинизм незаменимы и нужны команде. Вы по-прежнему лидер, и от моих действий команда будет только эффективнее.
— Ну-ну, — хмыкнул Борисов, но усугублять не стал.
В конце концов, Хоботов на его стороне, а Лобзик под рукой.
— Продолжай.
— Так вот, — Гермиона снова подошла к карте, — как уже говорила, в Нурменгарде полно опасных преступников со всей Европы, потому что у магов нет смертной казни. Держать их где-то надо, вот и свозят в тюрьму. Толстые противомагические стены, сигнализация, охранные системы на магии, хороший отряд стражи, а также расположение в толще скал, делают побег или приход на помощь заключенным делом почти невозможным. У нас в Британии Азкабан построен на маленьком островке посреди моря, да еще и с искуственно усиленным прибоем. Любой попытавшийся сбежать будет размолот в труху волнами и ударами о камни.
— Гуманнее было бы казнить, — проворчал Борисов.
— У магов это не принято. Традиция. Поэтому за тюрьмами всегда особый пригляд со стороны общественности. Это дополнительный фактор, ведь если поднимется шумиха и кто-то запомнит, что мы были там, всем будет плохо.
— Значит надо замаскироваться и подумать, — пожал плечами Федор Михайлович. — Переберемся в Швейцарию, осмотримся на месте, найдем кого-нибудь, кто работал в тюрьме.
— Им стирают память о Нурменгарде.
— Хммм, а экскурсии в тюрьмы они не водят?
Грейнджер покачала головой.
— Есть у кого идеи? — с сомнением посмотрел завхоз на остальных.
— Давайте напустим на них камнегрызов, — предложила Лавгуд.
— Подбросьте меня голую к входу в тюрьму, — заявила Уизли. — Пока они будут всей охраной трахать меня, вы проберетесь внутрь.
— Ну ты что такое говоришь, дорогая? — тут же подбежала к ней Гермиона. — Не будет такого!
— Аааа, ты меня не любишь!!! — разревелась Джинни.
— Люблю, котеночек, люблю, — лепетала Грейнджер, обнимая ревущую девушку.
— Тьфу, бабы, — сплюнул Борисов.
Опять все самому придется придумывать, понял завхоз. Закурил сигару и уставился в окно, пока Лавгуд массировала ему плечи. Сколько ни перебирал Федор Михайлович способы, но все разбивалось или о расположение тюрьмы в толще скал, или о магические системы. "Нелегко штурмовать магическую тюрьму для магов, когда ты сам не маг!" досадливо подумал Борисов, и тут же сообразил. Вот оно — решение!
Завхоз радостно потер руки, в конце концов, двести тысяч галлеонов на дороге не валяются!
Какой-то шум привлек его внимание. Повернув голову, он обнаружил, что Гермиона опять трахает Джинни, видимо в порядке доказательства, что любит. Голова рыжей болталась у самого пола, периодически стукаясь о ковер.
— Что? — возмутилась Грейнджер. — Вы же сами разрешили!
Отдохнувший Хоботов в два прыжка доставил их в Швейцарию, где Борисов развил бурную деятельность. Пока Лавгуд исследовала местность вокруг тюрьмы, делая вид, что разыскивает Рогатых Сноркаков, Тонкс сводила дружбу с местными мракоборцами. Тут слушок, там крупинка информации, здесь оговорка, потихоньку информация накапливалась. Грейнджер крепила охранные заклятья вокруг номера и дружбу с Джинни, а также готовила "вспомогательные" средства для Борисова.
Сам Федор Михайлович, передавая записки с указаниями через Хоби, на глаза не показывался. Правда, нужную славу он себе создал, во-первых основательно поработав над образом Старика, а во-вторых, помелькав в окрестностях, и даже совершив одно нападение на зельехранилище. Попутно Борисов, в образе богатого пенсионера, катался по швейцарским банкам, прикидывал подходы к Нурменгарду через их подземелья, и попутно втихаря грабил. Закидывал вне поля зрения камер ценности в магический кошелек, и потом спокойно уходил.
Когда план был составлен, и все приготовления закончены, настал черед финального штриха.
Газета "Швейцарский магический вестник"
Репортер: С нами герр Звейст, старший Аврор отдела мракоборцев Швейцарии. Добрый день.
Звейст: Добрый.
Репортер: Наши читатели хотят знать подробности поимки Старика. Правда ли, что он непревзойденный террорист и убийца, который много лет ускользал от внимания всех спецслужб?
Звейст: Несомненно, это очень опытный и умелый маг, который и правда до недавнего времени нигде не был замечен. Я считаю, что Старик просто постарел (смеется) и стал допускать ошибки. В ближайшее время планируется допрос, и тогда мы узнаем все подробности.
Репортер: Сообщите ли вы нашим читателям эти подробности, герр Звейст?
Звейст: Только то, что не будет засекречено. Но засекречено скорее всего будет все.
Репортер: Тогда скажите, это правда, что его везде сопровождает боевой гарем, из магесс-террористок, опытных и безжалостных, как сама Смерть?
Звейст: Не могу сказать. В момент ареста он был один. Возможно это станет известно в ходе допроса, но скорее всего информация будет засекречена.
Репортер: Можно ли ожидать мести от гарема Старика? Что вы можете сказать?
Звейст: Отдел мракоборцев находится в полной боевой готовности. Привлечены дополнительные силы из других стран, так что магам нечего бояться. Едва где-то что-то произойдет, как туда немедленно прибудет группа быстрого реагирования.
Репортер: Хорошо, может вы сможете нам сообщить какие-то дополнительные подробности ареста?
Звейст: Ничего, кроме того, что и так всем известно. Старик был пойман при попытке ограбления родового поместья Карпентеров. Видимо он не учел, что у такого старинного и уважаемого семейства найдется парочка ловушек даже на него. При задержании Старик вывел из строя троих мракоборцев неизвестной магией. Слухи о том, что он изнасиловал дочь главы Рода совершенно беспочвенны, она в тот момент была в Бобатоне.
Репортер: Что вы можете лично от себя сказать о Старике?
Звейст: Силен. Бесстрашен. Владеет неизвестной магией. Помимо этого он был увешан магическими артефактами как новогодняя елка игрушками. Как уже известно, вина его была очевидна, и суд приговорил к пожизненному в Нурменгарде. Большего я вам сказать не могу, извините, это секретная информация.
Репортер: Если я вам покажу разрешение Министра магии? (смеется)
Звейст: Тогда я все вам расскажу. А читателям, чтобы прочитать, тоже надо будет разрешение (смеется).
Репортер: То есть теперь угроза Старика ликвидирована?
Звейст: Полностью и абсолютно! Нурменгард спроектирован на совесть, и Геллерт Гриндевальд вполне мог бы подтвердить мои слова, сумей он выйти из тюрьмы. Ан нет, не может, а ведь он был сильнейшим Темным Лордом этого столетия! Так что ваши читатели могут спать спокойно. Отдел Мракоборцев бдит, и в ближайшее время мы или выловим этот пресловутый боевой гарем, в существовании которого лично я сомневаюсь, либо официально объявим, что бояться нечего.
Репорт: Спасибо, герр Звейст!
Федор Михайловича, босиком и в тюремной робе, втолкнули в холодную одиночную камеру.
— Спи спокойно, Старик, здесь ты и состаришься! — пожелали охранники напоследок.
Борисов послушал, как они удалялись хохоча, пожал плечами и уселся на лежак. Первая часть плана прошла безупречно, теперь оставалось только ждать.
Глава 28
в которой Борисов выступает в роли Чужого, взламывая систему изнутри.
Охранники лениво курили, перебрасываясь незначительными репликами. Магия бдит за узниками, стены толсты, двери надежны, а все газеты уже прочитаны. Скучное, унылое дежурство, одно из многих. Так оно и было, пока в одну прекрасную секунду не взвыли сирены тревоги. Противный, выматывающий звук заполнил коридоры и помещения, заставляя охрану вскочить.
