Безымянная невеста

— Тяжелая, я же вижу. Мед дома есть?

Я кивнула. К набору продуктов добавилось красное вино, пара яблок, апельсин и корица.

Юлька недовольно поджидала нас у дверей магазина.

— Копуши! — провозгласила она, ткнув в нас пальцем, и унеслась на парковку, предварительно сунув свой пакет Матвею.

Василиса Петровна встретила нас на пороге, попыталась зазвать на чаепитие, но мы отказались.

— Понимаете, у нас свои планы на вечер, — повторил уже во второй раз за день Матвей. Василиса Петровна хмыкнула и погрозила ему пальцем.

— Смотри, не умори девчонку. И так вон синяки под глазами чернущие.

— Просто не высыпаюсь, — смущенно буркнула я. Блин, объясняй потом всем, что между нами ничего нет, кроме смсок и одной пиццы. Как-то развивать эти отношения в сторону спальни мне не хотелось. Не мой человек, и все тут.

— Кошмары? — посерьезнела бабушка.

— Да нет. Просто как-то... тревожно. Муть разная снится, утром ничего, кроме паутины огромной, не помню.

В последнее время так полюбившиеся мне легкие цветные сны, похожие на мыльные пузыри, сменились постоянно повторяющимся сюжетом. Я в полнейшей темноте, а вокруг раскручивается с тихим шелестом огромная серебристая паутина. Где-то натягиваются совсем тоненькие, с волосок, ниточки. Где-то с треском лопаются толстенные липкие канаты. И больше ничего — только темнота, растущая, как будто живая паутина и зависшая в невесомости я.

— Погоди, — женщина нырнула в дом и вернулась к нам через пару минут с мешочком трав. — Заваришь перед сном, оба выпьете чашки две, не больше. Парень тоже хорошим сном похвастаться не может, — обратила она внимание на похожую проблему у Матвея.

— Да я-то что, — закинул парень руку за голову и рассмеялся. — Я даже рад, что ночами сны вижу. Во-первых, Ксаночка там меня спасает, во-вторых, они сбываются потом все до единого.

— Вот как, ну ладно, — расплылась в ответной улыбке Василиса Петровна. — Хорошей вам дороги, ребята. Спасибо, что Юленьку подвезли.

* * *

До моей квартиры мы добрались за сорок минут — Матвей успешно огибал все аварии и светофоры. В итоге дома я оказалась в четыре часа дня — неслыханно рано для субботы.

Парень разулся, занес пакет на кухню и ушел в ванную. Я поспешила в свою комнату — переодеться, не в парадном же виде готовить. Майка — серая с цветочным принтом посередине — на размер больше, любимые шаровары болотного цвета, зеленая бандана — сувенир на память с этнофестиваля "Трава".

— У вас тапочек нет? — невнятно послышалось за шумом воды.

— Только женские, в виде зайчиков. Дать? — усмехнулась я, раскладывая продукты на столе.

— Нет уж, так похожу. — Матвей, тоже успевший переодеться, встал в проходе, прислонившись к стене. Через пять минут ему надоело изображать статую, и парень подошел ко мне, притаившись за спиной.

— Могу я поучаствовать? — мурлыкнули мне в ухо. Я передернула плечами, схватила со стола лук и, не глядя, протянула ему — нашел время отвлекать, я же с ножом стою!

— Помыть, почистить, нарезать кольцами. Справишься?

— Не сомневайся, — ответили мне.

— Отлично, тогда потом почистишь и нарежешь перец и помидоры, хорошо? — обрадовалась я. — Тоже кольцами.

— Как скажешь, хозяюшка, — сквозь смех выдавил парень. — Командирша ты, Ксана, сразу видно.

Мы приготовили две пиццы. Вернее, на одной я показывала Матвею, как это делается, а на второй он практиковался. Я же сидела в сторонке и наблюдала. Все-таки мужчина на кухне, который не просто прохлаждается, а что-то сам готовит — прекрасное зрелище. Вдохновляющее, сказала бы даже.

Матвей вместе с продуктами принес из машины еще один пакет и теперь радовал глаз пестренькой футболкой с Пикачу и широкими штанами на бедрах. Добавить сверху мою рыжую бандану, из-под которой торчали его собранные в хвост волосы до лопаток, и Юлькин черный фартук с белыми оборочками — просто красавец получился. Хотя он и так красавец, спору нет. Чем-то они с Яном похожи — фигурами, манерами... Разумеется, когда не рисуются на публику.

Пока пиццы томились в духовке, Матвей колдовал над вином. Меня отправил качать какой-нибудь в меру энергичный, в меру осмысленный фильм. Пожав плечами, скачала любимый мульт "Как приручить дракона" — он и энергичный, и со смыслом. В шесть начался наш домашний кинопоказ.

Сидеть решили в моей комнате — она была раза в полтора больше, да и Юлька вряд ли обрадуется, если мы будем ее вещи двигать. Я пристроила на чайном столике в своей комнате салфетки, разложила по тарелочкам куски нарезанной пиццы. Ноутбук перенесла на стул перед диваном, поставила на паузу фильм. Подумав, расправила диван — только в кино люди дома смотрят фильмы сидя. Мне гораздо больше нравится, когда можно без проблем поменять позу — лечь, вытянуть ноги, сесть по-турецки и так далее. Под настроение. К спинке дивана прислонила подушки и критически осмотрела получившуюся картину. Вроде бы все в рамках приличий, без намеков и удобно.

Матвей ногой открыл дверь. В руках парень нес две кружки, затейливо ухваченные за ручки, и ковшик с глинтвейном. По комнате тут же поплыл терпкий запах горячего вина со специями. Повертел головой и опустил свою ношу на угол стола, разлил напиток по кружкам, протянул одну из них мне и забрался на диван с ногами.

— Что будем смотреть?

— Мультфильм. Про драконов, — я угнездилась рядом, откинулась спиной на подушки и скрестила ноги. Вино приятно грело руки, на экране разворачивался волшебный мир, за окном кружился пушистыми хлопьями снег. Хорошо, что в мое окно свет фонаря не попадает.

— Мне нравятся драконы. — Матвей уложил руку на спинку дивана, придвигаясь ближе.

Первые полчаса мы действительно ели пиццу и смотрели мультфильм. Пицца, кстати, удалась в обоих исполнениях. Правда, в мужском мяса был все-таки перебор.

Потом руку Матвея плавно сползла на мои плечи. Притиснула вплотную к нему. Теплое дыхание коснулось макушки. Опустилось к кончику уха. Как-то вдруг оказалось, что я прижимаюсь не к дивану, а к груди Матвея, который одной рукой держит меня за талию, второй медленно гладит по шее, плечу, щекам. Приятно-то как, он явно знает, что делает. Правда, когда горячая ладонь двинулась вниз по ключице, я поняла, что пора с этим заканчивать.

— Матвей, — хватаю его за блудливую руку.

— Ммм? — выдохнули мне в ухо.

— Матвей, хватит, — скидываю другую его руку с талии и отодвигаюсь. Зарумянившийся было парень с интересом следит за моими движениями, убирает выпавший из моей косы волосок, поглаживая щеку, наклоняется ближе... Глаза блестят, волосы рассыпаны по плечам, губы как-то уж очень искушающе улыбаются...

— Матвей, не надо, — упираюсь руками в его плечи и не даю склониться еще ближе. Вот же настырный!

— Почему? — низким вибрирующим голосом отвечает парень, по-прежнему улыбаясь.

— Потому что ты как друг мне сейчас дороже, — отбиваюсь полуправдой. С ним действительно легко и приятно общаться. Как с Ванькой. Скажу, что не в моем вкусе как мужик, точно не отстанет. — Если же будет что-то постельно-поцелуйное, то общаться дальше уже не получится.

— Почему ты так думаешь? — в глазах напротив медленно, но верно проявляется что-то разумное. — Дружеский секс...

— То, чего не бывает между настоящими друзьями, — обрываю его и, собравшись с силами, отталкиваю. Спасибо, но это мы уже проходили, еще в родном городе.

Парень, хмыкнув, выпрямляется и уже с любопытством рассматривает сердито пыхтящую меня.

— Ксан, я тебе не нравлюсь?

— Ты красивый, не спорю.

— Но больше, чем на дружбу, не вдохновляю, — проницательно делает вывод Матвей, собирает волосы обратно в хвост, поправляет одежду и уже нормально садится в стороне от меня, широко улыбаясь. — Замечательно. Не люблю, знаешь ли, когда меня девчонки в постель тащат, только услышав мою фамилию. К тому же из вас всех мне Лидочка больше нравилась, а ты вообще не в моем вкусе.

Хохотала я долго и заразительно.

— Матвей, знаешь, во вкусах мы с тобой солидарны.

Фильм мы досмотрели уже без проблем. Порылись в интернете, выясняя подробности нашей поездки в Хельсинки — есть ли вокруг предназначенной нам общаги какие-нибудь достопримечательности, кафешки, клубы и так далее. Послушали музыку — Матвей оказался ярым поклонником инди во всех его проявлениях. Часов в одиннадцать парень уехал домой, а я заварила себе волшебный чаек и улеглась спать. На этот раз без снов вообще.

* * *

Юля настороженно смотрела на бабушку, которая уже несколько часов подряд возилась с неопрятным мотком разноцветных ниток, шерстинок и лоскутков. В руках девушка держала стопку распечатанных листов — пришли "подарки" от подруг Ксаны, Веры и Иры. Девушки смогли закончить работу раньше, чем планировалось, и ждали вердикт.

— Бабуль... Да оторвись ты уже от этой кучи! — не выдержала девушка, порывисто входя в комнату и отбирая у родственницы корзину. — Ты из-за слов Матвея с Ксаной так переволновалась? Что значит паутина?

— Что просыпается пряха, — буднично ответила ведьма, переставляя корзину подальше от Юлькиных ног. — Не трогай больше, не то еще и к тебе прилипнет.

— А то, что она гибнет, защищая других во снах? Матвей не сказал, мне Ксана сама описывала, — задала Юлька следующий вопрос, садясь на пол у бабушкиных ног.

— Что она вот-вот начнет свой путь по вероятностям, — спокойно пояснила она. — И что наряд третьей пряхи вы ей зря позволили надеть. Не ее это путь, иначе бы не спасала, а убивала. Хорошо, что пока только во снах. Правило такое есть для путешествующих по паутине — успеваешь спасти дорогого человека в одной вероятности, спасаешь и в этой.

— Почему тогда она спасает Матвея? Они же даже не пара! Я точно знаю! — возмущенно воскликнула Юлька.

— Дорогим может быть не только возлюбленный, девочка моя. К тому же ты уверена, что только его она успела спасти? — внимательно смотрит на внучку ведьма.

— Кого еще?

— Феденька сказал, что Ян твою подругу видел сегодня ночью. Весь день по театру хмурый ходит. Наверняка другие просто не обсуждают свои сны — приснилось и приснилось.

— Нам же с Аней это не грозит, мы тоже пряхи, — полувопросительно произнесла девушка, растерянно сжимая бумагу. Бабушка заметила, наконец, распечатки и отобрала.

— Отдай сюда, сама Аннушке передам. Вам с ней не грозит... — вздохнула ведьма, прикидывая объем работы. Спать до Нового года точно не придется, девушки расстарались для подруги как могли.

Вторая сестра-пряха, ведущая по нити судьбы, может бродить по паутине бесконечно — спасать обреченных или заблудившихся, чужих и своих. Как бы ее оттуда вывести, если она уже начала свой путь? Кто еще видел ее во сне?

— Ох, Ефим-Ефим, подкинул ты мне проблем, ничего не скажешь, — проворчала ведьма, закрывая комнатку на ключ и повязывая маковый передник. За три ночи нужно еще так много успеть...

Глава 14. Новогодний бал

Катенька Градецкая стояла на кухне и рассматривала календарь. Тридцать первое декабря, вторник. К ярко-красному, как и подобает всем государственным праздникам, квадратику с датой прицепился малиновый стикер с аккуратно выведенной строчкой.

Финляндский вокзал, клуб "Муар", 20.00.

Одноклассница Юльки Селиверстовой (а это была именно она) печально вздохнула, после чего расправила плечи, натянула на лицо беззаботную улыбку и быстрым шагом вернулась в гостиную, откуда даже в этот чудесный день слышались отзвуки громкой ссоры.

" Опять родители с самого утра ругаются," — недовольно подумала девушка, прислушиваясь под дверью. — "Три года уже прошло, а они все не угомонятся".

Три года назад старший брат Катеньки (сводный, к слову сказать, но от того не менее любимый) готовился жениться. В новогоднюю ночь парень устраивал мальчишник, который кончился в отделении милиции. Свадьба была назначена на третье число, однако брата не выпускали, а родителям не давали никаких объяснений. Пятого января к ним зашел Ян, лучший друг Тимура, и сказал, что невеста, теперь уже бывшая, никаких обид не держит и уезжает в Германию. Жить и лечиться. Самого Тимура выпустили десятого января — все так же без объяснений. С тех пор веселого, счастливого Тимура как подменили. Парень еще неделю прожил дома, практически не разговаривая, после чего собрал вещи и уехал в неизвестном направлении. Родители с ног сбились, пока пытались узнать, где он и что с ним. Катина мама выговаривала отцу про порченную породу и избалованных детей. Отец огрызался, говоря, что без явных причин Тимур так не поступил бы. Только Катя знала, что брат уехал на Алтай — работать, лечить нервы и учиться. Этим летом ему исполнилось двадцать шесть лет.

Раз в полгода она получала от него письма. В первом из них он и рассказал, что произошло в тот вечер. Каялся, что сам виноват во всем, что оказался слишком доверчив, в итоге потеряв и любимую, и друга. Предупреждал снова и снова, чтобы Катя ни в коем случае не общалась с Игнатом — был и такой человек в их жизни. Тимур считал парня своим другом. Ошибся. Кате он когда-то нравился, но какое дело взрослому мужчине (по крайней мере, таким себя считал в то время сверстник брата) до восемнадцатилетней первокурсницы?

Катя, помнится, была в ужасе от того, что узнала. Ей было жалко и девушку, которая на всю жизнь осталась калекой, и Яна, который не сумел вовремя остановить события, и брата, которого обвели вокруг пальца. Но родителям не сказала ни слова. Во-первых, мать все равно не поверит — уж очень она не любила сына от первого папиного брака. Во-вторых, с отца станется поднять из тени всю историю, которую с таким трудом замял Леру-старший. В-третьих, прошлого этим не изменить, да и брата не вернуть. Пока он сам себя не простит, и речи быть не может о возвращении. Впрочем, одну просьбу он все-таки ей передал.

Да, гадалка пообещала девушке скорое разрешение всех проблем, но...

"Если бы я могла хоть что-то изменить", — девушка сильно-сильно зажмурилась, чтобы не расплакаться.

* * *

"Вот и прошел очередной год моей жизни в славном городе Петербурге", — усмехнулась я про себя, глядя в зеркало. Вторничный полдень, а я дома... Красота. На работу можно не идти, Тамара Файзыховна еще вчера укатила к родне в Казань, закрыв контору до пятнадцатого числа. Каникулы, как она мне сказала. Роли для двух постановок в Хельсинки мы раскидали вчера ночью, решив закончить в пути — там осталось-то только языковые шероховатости затереть, не на русском же роли выдавать.

В театр нас все это время не пускали, потому оставшиеся до Нового года два дня мы коротали втроем у Юлькиной бабушки. Втроем — это я, Юлька и Матвей, который решил проявить благородство и помочь девушкам с переводом всех текстов на английский. Рик, вечный сплетник, шепнул подруге на ушко, что директор затеял нечто грандиозное, потому и сдвиги сроков, и строжайшая секретность. Даже костюмы и роли от старшего состава мы получили только сегодня утром с курьером. Юлька, сцапав свой пакет, тут же умчалась по делам, а я осталась собираться в одиночестве.

Впрочем, одиночество было мне только на руку. Поскольку десяток дней в Финляндии надо как-то прожить, после чего хотелось бы еще и не голодать в Питере в ожидании зарплаты, подарки всем друзьям-товарищам я решила сделать своими руками. Качественный хэнд-мейд нынче в моде, лозунг "сделал своими руками — значит, с любовью" принимался на ура во все времена, а уроки Веры, закончившей в свое время курсы дизайна, я прекрасно помню. Потому в качестве новогодних презентов я решила сделать комплект сашэ+стихи собственного сочинения на самодельной же открытке. Скрапбукинг называется такое, если правильно помню. Купить нужные "ингредиенты" для будущих даров легче легкого — сейчас практически на любом углу приткнулся ларек с арт-поделками и материалами для творчества.