Выдержано временем - 2. Игра в прятки

Кощей подошел к окну и посмотрел вниз. Вид застывшего под окнами тела, у которого неестественно была вывернута шея, не вызвал у Князя никаких эмоций. Это все равно было неизбежно. Либо так, либо Тьма. А зная темную союзницу, она бы мучила свою жертву долго и со вкусом, полностью отдаваясь истязаниям захваченных в плен тел.

Переведя взгляд на гуляющие по улицам Замухрыни вихри, Князь поморщился. Он, конечно, сумел сделать так, чтобы мирные жители не пострадали, но гарантировать им полную безопасность не мог. Не хотелось бы потом узнать, что пострадали невинные. Он никогда не был благородным, но и не являлся уж таким мерзавцем, чтобы пустить в расход кого попало. Небо было затянуто черными тучами, что было непривычно для заповедных земель. Здесь почти круглый год было если не жарко, то точно тепло. Резкий переход от зимы, которая вовсю вступала в свои права на территории Дьявольской пустоши, к жаркому климату Замухрыни удивлял. То тут, то там раздавались режущие слух крики людей, которых вбирала в себя Тьма. Дома тоже изрядно пострадали, у некоторых срывало крыши, некоторые, не выдержав нападения вихрей, рушились целиком. Князь чертыхнулся, но ничего сделать с этим не мог.

Постепенно Тьма стала успокаиваться, и приносящих смерть и разрушение вихрей становилось все меньше. Константин смотрел, как люди небольшими группами бегают по узким улочкам в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Некоторые спотыкались на тех местах, где дорога была повреждена Тьмой. Повсюду были видны колдобины, а кое-где даже приличных размеров ямы.

Прошло еще немного времени, и когда все вихри исчезли, забрав свои жертвы, Князь снова прикрыл глаза и поднял над головой руки. Пора возвращаться. Все политические вопросы по поводу присоединения Замухрыни к Дьявольской пустоши он решит чуть позже. Сейчас ему необходимо подготовиться к встрече с Гвидоном.

Холодно. Хорошо, что на мне были валенки и полушубок, которые мне этим вечером выдала Людмила, а то бы я совсем окоченела от мороза. Вообще, моя реакция на здешние морозы была престранной. То я чувствовала себя вполне комфортно, то тряслась, как осиновый лист, от даже незначительного холода.

Шел редкий мелкий снежок, но на полет это никак не влияло. Эх, шапку бы еще... и шарф. Надеюсь, не заработаю ангину или менингит.

В голове крутились мысли, связанные с увиденным мною в омуте. Я никак не могла взять в толк, почему Константин решил пойти на мир с Красноградом, выбрав в качестве разменной монеты меня. Зачем ему это? Я же предала его? К тому же, вряд ли этот гот уже успел так быстро состыковаться с Гвидоном. Получается, омут все же показал будущее? Если так, то мне все равно непонятно его поведение. Чего добивается Князь? Он же сам только сегодня утром попросил удалиться из своего замка, но, получается, что этим миром он пытается меня полностью к себе привязать. Где логика? Месть, скорее всего. После подписания договора я стану в его распоряжении... как игрушка... как рабыня. И это все из-за того, что я якобы украла какой-то артефакт? Бред. Но, если стать вещью Константина Бессмертного будет достаточно, чтобы войны не было, то я готова пожертвовать собой, своей свободой, своим будущим. В этом плане я не похожа на свою прабабку.

Пролетев практически полпути, я заметила внизу странного светловолосого мужчину, который торопился куда-то. Странный — это потому что ночью, в лесу... нормальный человек разгуливать бы не стал. Снижаться не стала, мало ли маньяк какой. Я, конечно, все понимаю, я Баба-яга и все такое, но лишний раз искать неприятности на свои вторые девяносто мне не очень хочется. Тем более, что любопытство мое пока мирно спало где-то глубоко внутри, и будить его было совсем ни к чему. В общем, стараясь, чтобы незнакомец не заметил меня, я поднялась еще выше, над самыми макушками деревьев и дала ускорение метелке. Мое транспортное средство слушалось меня беспрекословно, обеспечивая при этом ровный приятный полет.

Минут через десять я была уже на месте. На крыльце большого деревянного терема меня ждала вся честная компания во главе с взволнованной Людмилой. Я спикировала вниз и мягко приземлилась на землю. В это время из чащи леса с криком: 'Люди-и!', выбежала моя старая знакомая белочка... Жадюня. Эта рыжая бестия сейчас не представляла собой ту истеричную фурию, которая предстала нам в последний раз. Отличительной чертой белки по-прежнему оставалась странная татуировка на плече, но вот внешний вид зверушки изменился с нашей последней встречи не в лучшую сторону. Жадюня начала линять. Как и другие пушистые представительницы своего вида, она к зиме стала менять окрас. Поэтому у нашей старой знакомой теперь клоками торчала старая рыжая шерсть вперемешку с обновленной, серой. Видочек еще тот, надо сказать.

— Ульяна, ну наконец-то! — Когда я подошла к собравшейся на крыльце компании, воскликнула Людмила, но увидев облезлое голосящее создание пулей летящее в их сторону, немного опешила. — А это еще что такое?

— Личная белка царя Гвидона, — тут же заложила я хвостатую. — В настоящее время находится в розыске за кражу ядер орехов, которые сама же для батюшки царя и колола.

Хорошо, что мне в свое время про нее лисички-сестрички все рассказали. Я все-таки долгое время провела у Горыныча на Кудыкиной горе, а чем там еще можно себя развлечь как не разговорами? Вот я и расспрашивала их обо всем, что могла вспомнить. А эту наглую белку сложно забыть.

— Ого-о, — протянул Шемяка.— И что нам с ней делать?

— Понять и простить! — Жадюня резко остановилась рядом с крыльцом и сделала такой же жалостливый взгляд, как у кота из мультика про Шрека. — Бес попутал. Искушение большое было, вот и не сдержалась.

— А давайте ее тут на исправительные работы оставим? — предложил Добромысл. — И вину свою загладит, и нам все полегче.

— От чего легче? — встрял Остроглаз. — От такой мелюзги толку-то. А вот жрет, небось, за троих таких.

В душе аплодирую ему стоя. Вот правильно, нечего всякую живность облезлую вороватую привечать. Да и шестое чувство подсказывает, что эта мелочь может так крупно напакостить, что потом не один год разгребать придется. Если еще не напакостила...

— Да еще и говорящая, — добавил Житомир. — Кстати, вы видели, как белочка резво сюда прискакала?

— Это особенность у меня такая, — гордо вздернула носик Жадюня. — Нас таких балок всего пять в Краснограде водится. Больше нету. Говорить умеем да быстро бегать. Да так, что и зверь хищный не догонит.

А у меня в памяти возникли странные воспоминания, связанные с той ночью, которую мы с Константином провели вместе. Ведь шорох под кроватью мне не почудился... А потом там артефакт нашли. Нет, бред какой-то. Хоть она и быстро бегает, но из Дьявольской пустоши так быстро вернуться не могла.

— Ой, какая милая, — всплеснула руками Людмила. — Братцы, а можно я ее себе оставлю? Я буду сама ухаживать за ней, кормить, честно-честно.

Надо было видеть лица мужчин, которые явно не горели желанием впускать в дом подозрительную гостью. Но желание живой и здоровой сестрицы для них, похоже, был закон, поэтому с тяжелым вздохом Белогор промолвил:

— Хорошо, Людмила, будь по твоему.

Оставаться на пороге более было не за чем, поэтому мы все направились в сени. Людмила тут же потащила Жадюню в кухню. Я хотела было пойти за ней, но меня остановил все тот же Белогор.

— Что-то случилось? — спросил он. — Ты так быстро улетела на своей метле...

— Понимаешь, — я замялась, не зная как объяснить мужчине то, что произошло более доступным языком, — когда я вытаскивала душу Людмилы, то образовался проход из мира мертвых в наш мир на кладбище, тут неподалеку. Моя метелка почуяла неладное и сообщила мне об этом. Вот и пришлось как можно быстрее лететь исправлять ситуацию.

— А-а-а, — протянул мужчина, — понятно.

По лицу было видно, что ничегошеньки ему не понятно. Хотя уж куда более доступно...

Богатыри разошлись по комнатам, а я — в кухню. Слава богу, когда готовили с Людмилой, мне удалось немного перекусить. Как говорится 'любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда'. Мли-и-ин, опять я про эту любовь вспомнила... зеленоглазую.

— Представляешь, я была в замке самого Кощея Бессмертного! — донесся из кухни тоненький голосок Жадюни. — У него, видите ли, любовь с Ягой Красноградской!

Я встала в дверях и, сложив руки на груди, оперлась на дверной косяк. Очень интересно, все-таки мои мысли — это не плоды больной фантазии. А вот Людмила сразу просекла, что та, про которую вещает белка и я — одно лицо. Хмурится. Неужели запамятовала, что я Ягой являюсь? Или это она так из-за наших взаимоотношений с Кощеем нахмурилась? Скорее всего, второе.

— Я стырила артефакт Кощеевский, фамильный, — продолжала белка как ни в чем не бывало. — Нет, не на совсем. Просто отомстить хотела за друзей. Подложила медальончик — то под кровать Яги. А на утро мужик хватился, а нет в тайнике ничего. Тут ор, крик, слезы, обыск и... обвинение. О как!

Я во все глаза смотрела на Жадюню, которая выкладывала все, как будто это было вовсе не преступление, а милая невинная шалость.

— Я дома, братцы! — раздался незнакомый бас в сенях. Сдается мне, что это тот самый заработавшийся богатырь по имени Творило. Наверное его-то я и видела, когда летела с кладбища.

— Творило! — воскликнула Людмила и полетела в сени.

— Людочка! — послышался радостный возглас мужчины. — Ты жива!

— Жива-жива, — ответила девушка и махнула рукой в сторону не решающейся подойти ближе меня. — Ульяна помогла. Ты, наверное, голоден. Давай за стол присаживайся.

— Ульяна? А кто это? — Светловолосый богатырь с подозрением покосился на меня.

— Баба-яга Красноградская. Она спасла меня от приближающейся смерти. Если бы не она, то я могла бы вообще никогда не проснуться, — пояснила Людмила.

А я покосилась на белку. Интересно, какие эмоции у нее вызвала эта новость. Но Жадюня жрала. Именно — жрала. Даже не за двоих, а за пятерых. Как пылесос, она заглатывала все, что было в зоне досягаемости. Бедная, эко животинка оголодала с дороги. Она и последних слов Людмилы поэтому не слышала.

А у меня в голове снова возник неугомонный рой вопросов. Жадюня же меня видела. Может и не подозревала о том, кто я, но судьба, к сожалению, меня с ней уже однажды столкнула. Неужели у нее проблемы с памятью? И она не помнит, что именно меня в свое время продала Зубу.

— Понятно, — кивнул Творило и, взяв сестру под локоток, повел ее к столу. Около меня мужчина остановился и произнес. — Спасибо большое, сударыня! — низкий поясной поклон. — Век не забудем вашей доброты. Мы уже почти отчаялись обрести вновь сестрицу...

— Ну-ну, теперь все в порядке, — Людмила ласково погладила брата по руке и строго сказала: — Творило, Ульяна, а ну марш за стол!

Не послушать ее было просто невозможно. Мы с завидной скоростью метнулись к столу, но тут произошел маленький казус.

— Ой, что-то мокро подо мной, — пробормотал Творило, когда под его попой что-то хрустнуло. — Кажется, я на что-то сел.

— Моя белочка! — всплеснула руками Людмила. — Ты раздавил белку! — В ее глазах застыл картинный ужас. — Ну и ладно. — Она тут же махнула рукой. — Все равно плохой животинкой оказалась.

Вот так поворот событий. Любимая белочка... ну и ладно... плохой оказалась. И все это в таком тоне, как будто отнюдь не Людмила заверяла братцев минут пятнадцать назад, что будет сама ухаживать за этой облезлой интриганкой.

— Да?! — мужчина мигом подскочил и во все глаза уставился на приплюснутую тушку Жадюни. — Ой, срамота-то какая! Что ж я натворил-то?

— Творило, все нормально, — скептически сказала Людмила. — Эта милая белочка на самом деле редкая говорящая и быстро бегающая дрянь. Она испортила личную жизнь Кощею Бессмертному и нашей Ягушеньке. Связалась с бандой злых колобков, которых впоследствии Князь и устранил. Не тужи, на том свете ей самое место.

Я в шоке. От милой хрупкой девушки услышать такой монолог, знаете ли, более чем странно. А Творило пожал плечами и, выкинув обмякшее тельце Жадюни в окно, пошел переодевать брюки. А его сестрица как ни в чем не бывало накладывала остатки ужина нам в тарелки.

— Что? — спросила она, заметив мое неуравновешенное состояние.

— Почему белка тебе все выложила? — выпалила я.

— Ах это, — довольно хмыкнула девушка. — Я ей в чай подмешала травы-болтушки, вот она нам все, как на духу рассказала. Ты же не думала, что я так просто пущу в дом подозрительное вороватое существо, правда?

— Ну-у-у... понятно, — невнятно протянула я.

— Вот и чудненько, — девушка села напротив меня и вдруг спросила. — Ты ведь любишь его?

— Кого? — от такого поворота я немного растерялась и не сразу поняла, про кого идет речь.

— Не притворяйся, белка же при тебе все выболтала, — на меня посмотрели прямо и настойчиво.

— Люблю, — вздохнула я горько. — Только боюсь это не взаимно.

— Откуда тебе знать? — подняла брови Людмила. — Если он тебе ничего не говорил, это еще не значит, что он к тебе ничего не чувствует.

— Чувствует, как же, — я буквально прошипела. — Страсть он ко мне чувствует... и все. И это в лучшем случае. А то может, вообще... просто воспользовался мной и бросил.

Людмила хотела мне что-то возразить, но тут вернулся Творило, и разговор закрылся сам собой. Далее о чем-либо говорить мне не хотелось. И не надо было. Брат с большим энтузиастом принялся рассказывать сестре последние новости. Из его болтовни я поняла, что эти семеро мужчин вовсе не богатыри, а что-то на подобии лесничих. Белогор, например, ответственный за состояние леса в целом, а Житомир, Шемяка и Творило — лесорубы. Они прореживают лет, удаляют сухостой и так далее. А вот Остроглаз, Добромысл и Переяслав — охотники. А мои друзья лешие им всем иногда помогают.

Когда мы с Творило закончили трапезничать, Людмила стала собирать со стола грязную посуду. Я хотела помочь ей, но девушка погнала меня в баню мыться, пока вода еще теплая. Полотенца мои были уже на месте. И нижнее белье тоже.

Банька... не остыла... Да когда я туда пришла, в ней не меньше тридцати пяти градусов было! Какая же температура была изначально? Как бы там ни было, сейчас — кайф! Я быстро разделась и приступила к банным процедурам. Наконец-то можно смыть с себя всю грязь после столь активно проведенного дня.

Но даже в бане мне не удалось забыть о некоторых своих проблемах, которые с сегодняшнего утра тяготили меня. Через пару дней Константин посмотрит на водную гладь и увидит, что во всем виновата белка, а не я. Перед этим (а может после) он, наверное, умудрится съездить к Гвидону и подписать договор о мире между Дьявольской пустошью и Красноградом. Даже не сомневаюсь, что он прилетит за мной на тааре, и мне придется отправиться с ним обратно в замок. Смешно получилось, я предсказала свое будущее на несколько дней вперед... но шутки в сторону, когда дело касается чувств. Моих чувств. Его чувств. Я его по-прежнему люблю, в этом не может быть сомнений. А он? Или мы так и будем встречаться ночами, иногда, потом я ему наскучу, и он приведет другую? Это будет для меня большим ударом. Но не поехать с ним я не могу. Или могу... Константин вроде бы заверил Гвидона, что мир вечный не смотря ни на что...