— Еще? — спросил он.
Молодой человек какое-то время молчал, по-прежнему глядя на бледные, с длинными ухоженными ногтями руки колдуна, потом твердо сказал:
— Да.
Кэтрин почти перестала дышать, капитан так стиснул ее в объятиях, что стало больно. Мартин тем временем заглянул в третью карту, но по его лицу ничего нельзя было прочесть. Хаген, перед которым тоже лежало три карты, снова спросил:
— Еще одну, Дэйл?
— Нет, достаточно, — ответил Мартин после небольшой паузы и перевернул свои карты. — Девятнадцать!
На столе лежали десятка сердец, шестерка мечей и дама трилистников. Хаген с ничего не выражающим лицом раскрыл свои карты. Это оказались туз диамантов, валет трилистников и дама мечей.
— Шестнадцать, — колдун встал и направился к двери.
Лицо его исказилось такой злобной гримасой, когда он мимоходом взглянул на капитана и Кэтрин, что те застыли, не решаясь ни двинуться к Мартину, ни поздравить друг друга со спасением. Через секунду Хаген вышел, и дверь с неприятным резким звуком захлопнулась за ним.
Пленники переглянулись, Мартин наподдал ногой по столику, тот упал, карты разлетелись по полу, а молодой человек кинулся обниматься с Кэтрин. Сэндклиф, уже успевший расцеловать подругу, прошел к креслу и уселся в него, но через секунду чертыхался на полу, ибо капризный предмет мебели признавал, видимо, только своего хозяина, а от прикосновения чужака мгновенно исчез. Молодые люди, обернувшись, поняли в чем дело и покатились со смеху. Капитан, улыбаясь, поднялся с пола.
— Не умеет колдун проигрывать, — сказал Мартин. — Убежал, слова не сказав. Интересно, как долго он будет в себя приходить?
— Не знаю, — пожал плечами Сэндклиф. — Надеюсь, не слишком. Я еще не успел соскучиться по этому замку с момента моего последнего визита сюда.
Кэтрин тем временем принюхивалась к капитану, волнение не позволило сделать это до начала игры. Мореход заметил и попытался спрятаться за друга.
— Нет, Сэнди, так не честно! Марти, отойди, ты меня сбиваешь.
Тот усмехнулся и отодвинулся. Не слишком довольный Сэндклиф остался на месте. Кэтрин принюхалась. От моряка исходил примерно такой же букет ароматов, как и от ее "возлюбленного номер один". Но один запах заслонял все остальные и очень напоминал учуянный на Мартине.
— Ну, что? — спросил капитан. — У кого из нас до тебя женщин было больше?
— Это вы сами посчитайте и решите, — улыбнулась девушка. — Наши запахи действительно смешиваются, Сэнди.
— А если Хаген прав, и у тебя с любым так будет?
— Это полная чушь, — заявил Мартин. — Не верь злобному ведьмаку, Сэнди. Я читал об этом у Бернингов, да и Кан мне как-то говорил. Такое случается, хотя и нечасто.
— А почему ты раньше не рассказывал? — спросила Кэтрин.
Мартин замялся. Девушка и Сэндклиф не сводили с него вопросительных взглядов.
— Я думал, может, со временем ты все же выберешь кого-то одного.
— Не надейтесь! — рассмеялась их подруга. — Другое дело, если одному из вас всерьез понравится кто-то еще...
— Это вряд ли, Кэт. На сей счет можешь быть совершенно спокойна. Марти, а это перемешивание запахов что-то означает?
— У мужчины и женщины, запахи которых смешиваются, есть все шансы прожить вместе в любви и согласии целую жизнь, если, конечно, они сами все не испортят.
— Если сами не испортят! — усмехнулся Сэндклиф. — Так почти про всех можно сказать, кроме, разве, браков по расчету.
— Но мы с Кэти не забыли друг друга за три года, а она еще и осталась мне верна.
Мартин обнял Кэтрин и поцеловал, девушка протянула руку и хотела привлечь к себе капитана, но тот чуть отодвинулся и спросил:
— Вы собирались пожениться?
— Я же рассказывал тебе, — сказал Мартин. — Кэти, скажи ему, что твой отец никогда бы не согласился на наш брак.
Кэтрин почувствовала себя неловко. Замуж-то она никогда не стремилась, вот и позабыла сообщить Марти об отсутствии препятствий на пути к семейной жизни. А сейчас он сам заговорил об этом, так что придется рассказать. Врать своим мужчинам она не станет, хотя понятно: правда их не обрадует. Марти разобидится (вообще-то, небезосновательно), а Сэнди, пожалуй, еще и виноватым себя почувствует. Пакостный колдунишка наверняка специально сболтнул насчет супружеского ложа!
— Отец не против нашего союза, но я предупредила его, что не собираюсь замуж, — помедлив, решилась она.
— Не против?! — воскликнул Мартин. — И как давно ты это знала?
— У нас состоялся разговор на следующий день после моего совершеннолетия.
— Ты не рассказала об этом Марти из-за меня? — спросил Сэндклиф.
— Да. Главным образом. А еще мне очень не хочется возвращаться в Алтон, сидеть в замке, рожать детей и заниматься домашним хозяйством.
У Кэтрин горели уши, и она чувствовала себя вдвойне виноватой, глядя на все больше мрачневшие лица мужчин.
— Сэнди, Марти, неужели вы не понимаете: Хаген мечтает разрушить существующее между нами. Ему завидно, вот он и бесится.
— Он сказал правду, Кэт, а ты ее утаила.
— Я ничего не утаивала! Просто забыла! Никогда не мечтала выйти замуж, вот эта ерунда и вылетела у меня из головы! Я не хочу замуж, неужели вам так трудно понять? Подозреваю, ни один из вас не мечтает о женитьбе.
— Понять не трудно, — сказал Мартин. — Не хочешь замуж за меня, не желаешь рожать моих детей.
Так и есть: обиделся! А вот на замечание относительно отсутствия у него самого желания жениться никак не отреагировал. Никогда б не подумала, что бабнику так трудно будет понять нежелание связывать себя узами брака!
— Что ты несешь?! — Кэтрин, разозлившись, почти кричала. — Сколько еще раз мне повторить: я вообще не хочу замуж! Мне хорошо с вами обоими. Пожалуй, я вышла бы за двоих сразу, да вот не слыхала, что хоть в какой-то стране это разрешено!
— Кэт, я не могу портить жизнь другу настолько, — покачал головой капитан. — И не хочу подвергать опасности тебя. Откуда мне знать, когда Хагену снова стукнет в голову поразвлечься за мой счет? В этот раз Марти повезло, кто знает, как все обернется в следующий?
— Но Хаген прекрасно понял, как я к тебе отношусь, — девушка чуть не плакала. — Даже если мы расстанемся, ты всегда будешь много значить для меня, и он сможет воспользоваться этим.
— Когда у тебя будут муж и дети, проблема выбора отпадет сама собой, — усмехнулся капитан.
Тут Кэтрин не выдержала и расплакалась. Мужчины в замешательстве переглянулись. Ни вместе, ни поодиночке им еще ни разу не удавалось довести ее до слез, и зрелище рыдающей Кэтрин выбивало обоих из колеи.
— Кэти...
— Кэт...
Она отмахнулась, вытирая слезы. Сэндклиф кивнул Мартину на девушку, а сам отошел подальше, к одному из окон, и стал смотреть на море. Молодой человек пожал плечами, потом приблизился к подруге и обнял ее. Вряд ли Кэти так просто откажется от Сэнди, но тут уж пусть они сами разбираются. А он не желает смотреть, как она плачет. И чего они взъелись на нее с этим замужеством? Сами-то, действительно, вовсе не мечтают ни о женитьбе, ни о потомстве.
Кэтрин тут же прижалась к Мартину, ожидая объятий второго мужчины, но, когда их не последовало, подняла заплаканное лицо и все поняла.
— Ах, так! Решаете за меня? — ее слезы тут же высохли, и она без труда вывернулась из рук Мартина, который ожидал чего-то подобного. — Ну, тогда я вот что вам скажу. У меня будете вы оба или ни один из вас. Мне плевать на мнение окружающих! Наш союз никому не мешает и не вредит, и я не вижу причины, почему бы и дальше не жить втроем, пока нам самим это нравится. И не надо приплетать сюда Хагена и опасность, которую он представляет. Не забывайте, мы и сейчас еще от него не отделались. Что же касается детей, раз этот вопрос так взволновал по крайней мере одного из вас, то знайте: мне хотелось бы иметь их от вас обоих, но только позже, а уж никак не через девять месяцев!
Сэндклиф, обернувшийся к Кэтрин, когда она начала говорить и внимательно слушавший, от последних ее слов чуть не подскочил.
— Кэт, я никогда не задумывался о детях, не надо на меня с этим давить, — произнес он с искренним испугом. — Кстати, тот магический браслетик, который предохраняет от беременности, еще действует или уже стал бесцветным?
Девушка молча продемонстрировала левую руку, на которой повыше запястья был надет каменный браслет молочно-зеленого цвета, похожий на нефритовый. Мартин, при виде выражения лица друга, не выдержал и засмеялся.
— Это тебе за твои дурацкие шуточки по поводу моей предполагавшейся женитьбы на медведице!
Кэтрин, глядя на них, не знала, смеяться ей или продолжать злиться. Неприятная ситуация, казалось, разрешилась, но эти оба уже вели себя как мальчишки, что сильно раздражало после пережитого всплеска эмоций. Впрочем, Сэндклиф, быстро заметил состояние подруги, подошел к ней и обнял за талию.
— Кэт, ты твердо решила насчет "оба или никого"? — он привлек девушку к себе.
— Очень твердо. Заканчивайте слушать Хагена, обвинять меня в утаивании правды и щеголять благородством. Лучше подумайте как следует, не разрешено ли хоть где-то многомужество. Иначе нам придется когда-нибудь обосноваться на Гейхарте.
— Ну и обоснуемся, — сказал Мартин.
— Откроем бордель, — подхватил Сэндклиф, — будем с медведем новеньких девочек обучать. А ты, Кэт — возиться с многочисленным потомством, — он ехидно взглянул на девушку.
— Новеньких обучать! Как вам не хватает разнообразия! — усмехнулась Кэтрин, не обращая внимания на подколы по поводу детей.
Она притянула к себе Мартина и стала целовать, одновременно скользя рукой в штаны к капитану.
— Кэт, колдун может подглядывать... — начал было тот.
— Сэнди, если он умудрился выдернуть тебя из спальни, а потом нас прихватил в тот самый момент, когда мы клялись в нерушимой дружбе и любви к тебе, он уже давно все видел, — ответила та, выскальзывая из ночной рубашки, в чем ей активно помогал Мартин.
— Плюнь на Хагена, пусть завидует, — молодой человек нехотя оторвался от розового ушка и нежной девичьей шеи.
Кэтрин, ноги которой все больше слабели от ласк Мартина, с трудом расстегивала штаны капитана. Сэндклиф сдался, быстро стащил с себя единственный предмет туалета, отдал должное груди их подруги, потом стал пристраиваться к Кэтрин сзади. Она подалась к нему, сладострастно потершись попкой о его пах, где все уже находилось в боевой готовности. Одновременно положила руки на бедра Мартина и, наклонившись, начала услаждать того губами и языком.
Девушку забавляли и до некоторой степени возбуждали "постельные" привычки ее мужчин. Сэнди, к примеру, после их первого раза никогда не занимался сексом в одежде, всегда снимал все с себя и с нее, как бы ему ни хотелось поскорее приступить к делу. Марти одежда не мешала. Он мог, расстегнув ширинку, просто задрать подруге платье. Вот и сейчас Кэтрин ощущала кожей обнаженное тело капитана, а Мартин стоял перед ней в расстегнутых и чуть приспущенных штанах.
Хаген, действительно, наблюдавший за ними через магический кристалл, плюнул и отвернулся.
Троица предавалась приятным занятиям достаточно долго, забыв не только о колдуне, но и об отсутствии кровати. Удовлетворив желание, мужчины натянули штаны, девушка — ночную рубашку. Подглядывал колдун или нет, а разговаривать с ним нагишом ни у кого желания не было. Потом Сэндклиф улегся на полу, глядя в потолок, одна рука под головой, его друг сел, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги. Кэтрин устроилась между ними, положив голову Мартину на колени и касаясь босыми ступнями плеча капитана.
— Спасибо, мальчики, мне было так хорошо...
— Спасибо тебе, Кэт.
Мартин только удовлетворенно заворчал и погладил волосы девушки.
— Видите, как важно не пытаться ничего испортить, — проговорила она. — Чуть не рассорились из-за ерунды.
— Это тебе сейчас так кажется, Кэт. Посмотрим, что ты будешь думать через год-два.
— То же самое, уверяю тебя.
— Ну, тогда лет через пять-десять, — не сдавался капитан.
— Сэнди, зачем загадывать так далеко? — удивилась Кэтрин. — Кто знает, что с нами будет через десять лет?
Не успела она договорить, как дверь распахнулась, и вошел Хаген.
— Я могу сказать каждому из вас, что с ним будет через десять лет, — он взглянул на них с плохо скрываемой брезгливостью.
Сэндклиф тут же сел и спрятал руки за спину. Колдун презрительно хмыкнул.
— Твои руки и смотреть не буду, учитывая, куда ты их только что засовывал.
— И мои не смотри, — заявила Кэтрин, — учитывая, за что я ими только что держалась.
Мартин, тоже не стремившийся узнать свое будущее, засмеялся.
— Отправляй нас на Джибролту, — потребовал он.
— Пожалуйста, хоть сейчас, — проговорил Хаген. — Поднимайся, Дэйл, и вы, моя леди.
Молодые люди встали, капитан тоже.
— Прощайтесь, — бросил колдун.
— Что значит "прощайтесь"? — удивился Мартин. — Я же выиграл, Сэнди свободен.
— Он не свободен, а всего лишь обязан тебе жизнью, — Хаген с торжеством разглядывал их лица.
— Я ж говорил, обманет, — пробормотал Сэндклиф.
— Я никого не обманывал, — оскорбился чародей. — Не забывайте, мы играли на жизнь, о свободе речь не шла.
— И как нам освободить его? — спросила Кэтрин. — Ты еще какую-то забаву придумал?
— Я не собираюсь пока возвращать вашему приятелю свободу. Он мне кое-что должен.
— Я не стану пытаться вернуть Эли в замок, — сказал капитан.
— Мне это и не нужно. Она покинула отчий дом по собственному желанию и с моего согласия. Теперь моя дочь — взрослая самостоятельная чародейка. Пусть живет, как знает. У нас не такие уж плохие отношения, бродяга.
— Если это правда, я очень рад за сестру и, пожалуй, даже за тебя, — пожал плечами Сэндклиф. — Но что же я тогда тебе должен? Заплатить за семь лет жизни в замке и за твою науку?
— Нет, — поморщился Хаген, — я не столь мелочен. Да и взял тебя сюда по своей воле, и учил потом тоже. Но когда ты помог Элизабет уйти, она прихватила с собой кое-что из очень дорогих для меня вещей. Вот это ты и должен вернуть.
— Хорошо, я с удовольствием встречусь с сестрой и поговорю с ней.
— Вот и чудесненько! Как только вещичка вернется ко мне, ты будешь свободен от дальнейших моих вмешательств в твою жизнь. Твой друг и любовница тоже, обещаю.
Он хотел еще что-то сказать, но вдруг лицо чародея изменилось, будто его окликнули. Хаген быстро пробормотал заклинание, сделал несколько стремительных пассов и исчез. Кэтрин тут же почувствовала, что замечательное чутье покинуло ее, а Мартин рядом с ней привычно втянул носом воздух. Сэндклиф присвистнул, глядя на появившиеся в комнате стол с едой и напитками, широкую кровать и распахнувшуюся в до этого сплошной стене дверь в купальню.
— Он собирается держать нас здесь и дальше! — топнула ногой Кэтрин. — И все это время мерзкий извращенец подглядывал!
