Ганнорцы снова принялись шептаться.
— А чего ты хочешь? Пограбить? — снова повернулся к нему бородатый толстяк.
— Нет. Я хочу убивать фарийцев. Чем больше, тем лучше.
И снова шепотки.
— Короче, — вновь обратился к нему толстяк. — Мы хотим пойти с тобой.
— Не проблема. Места хватит на всех, можете, если хотите, взять свои семьи. Думаю, вы найдете меня без проблем.
С этими словами он плечом подвинул собеседника и прошел сквозь толпу ганнорцев. Горячка боя помаленьку спадала и юноша понял, что на сегодня с него хватит. Участвовать в грабежах ему не хотелось, а добраться до фарийцев не получалось. Тех, кто не убрался во внутренний город, уже перебили, а прочих надежно защищает стена. И воины на ней.
* * *
Хаотичная резня продолжались еще два дня, за это время Элаикс довел численность своей личной армии почти до тысячи человек. Он не запрещал никому мародерствовать, но сам не принимал в этом участие, планируя вместе со своей пятеркой. Больше всех от этого расстраивался Грантар, прямо-таки мечтавший пощипать каждый богатый дом, до которого не успел добраться огонь или разъяренная толпа. Впрочем, Бартих быстро объяснил ему, что этого делать не стоит — многие богачи оказались на стороне восставших, взяв в руки оружие и придя со своими людьми.
Именно вокруг них и стали сколачиваться островки порядка и здравомыслия. Элаикс, которого просто выводила из себя столь тупая трата драгоценного времени, согласился с Философом, и, скрипя зубами, сидел на месте. Впрочем, он не бездействовал — его люди, а точнее — люди Эльры, собирали сведения о происходящем в городе и окрестностях, три сотни самых подготовленных отправились разорять ближайшие к городу поместья. Повели их Аладан с Инатором, а потому можно было не опасаться за результат. Это предложил однорукий воин, сказав, что освобожденных рабов можно будет поставить в строй, а запасы оружия, денег и еды, полученные в процессе грабежа, очень пригодятся им в будущем. В результате Элаиксу не оставалось ничего другого, кроме как сидеть на крыше и наблюдать за происходящим в городе. А точнее — наблюдать и ждать, когда вожаки восставших позовут его для переговоров. В том, что это произойдет и очень скоро, Элаикс не сомневался — в Раэлине уже оформился так называемый совет Сильных.
Эльра с Аладаном рассказали, что до завоевания в Ганнории всем заправляли знатные и богатые ганнорцы, которые содержали и кормили большие отряды так называемых клиентов, готовых в любой миг взять в свои руки оружие и идти защищать интересы благодетелей. Однако после того как большая часть страны превратилась в провинцию, древние обычаи стали отмирать. И вот, поглядите — не прошло и недели с начала восстания, как старые привычки вернулись. Эти Сильные пока что тратили больше времени на склоки, выясняя, кто же из них больше продался империи, а кто меньше, однако время, когда им придется что-то делать с засевшими в городе фарийцами неумолимо приближалось. А значит, очень скоро каждый человек с мечом в руке станет цениться на вес золота, особенно, если он этой самой рукой может проломить ворота.
В самих же трущобах стало невыносимо скучно — члены других банд, обходившие подконтрольные ему улицы по широкой дуге, уже успели прибиться к одному из Сильных, либо же убрались куда подальше, решив, что награбили достаточно и имеет смысл переждать бурю в каком-нибудь спокойном местечке.
Благодаря своей наблюдательной позиции, юноша первым заметил приближающихся к его базе людей — их было человек десять, все носили броню и были вооружены длинными мечами.
— Кто такие? — раздался снизу голос часового.
— К вашему главному с посланием.
— Ждите здесь.
Элаикс не стал дожидаться, и, подойдя к краю крыши, попросту спрыгнул вниз. Он приземлился, слегка согнув ноги, и тотчас же выпрямился.
— Я их старший, — он посмотрел на ошеломленных гостей. — С чем пожаловали?
Воины удивленно переглянулись, но быстро взяли себя в руки.
— Совет Сильных хочет тебя видеть.
— И для чего я нужен?
— Не знаю. Мне велено привести Южанина.
Элаикс задумался. Теоретически, это могло быть ловушкой, однако же, с другой стороны, в первый день восстания многие видели, что он вытворял. Собственно говоря, именно из-за этого всего за несколько дней его персональная армия утроилась.
— Нет, тут без помощников не разораться, — пробормотал он. И обратился к часовому. — Грантара, Эльру и Бартиха сюда, живо!
Тот испарился за дверью, а Элаикс дружелюбно кивнул воинам.
— Сейчас подойдут мои помощники. Вопрос же не срочный?
— Воины мялись и неуверенно переступали с ноги на ногу, но никто не произнес и слова.
"А они боятся", — подумал юноша. — "Я могу чувствовать их страх. Ну что же, прекрасно, пускай — это пойдет им на пользу".
Прошло совсем немного времени, и к ним подтянулись Грантар, Бартих и Эльра. Увидев обезображенную девушку, воины как по команде скривились и сплюнули себе под ноги, а та едва не зашипела от ярости. Элаикс решил не придавать этому значения сейчас, и выспросить все у советницы без посторонних ушей.
— И что у нас тут? — прищурилась северянка. — Я вижу навозную кучку, приползшую к порогу моего дома.
— Затки пасть, шлюха! — рыкнул на нее один из воинов.
— Следи за языком, фазанчик, — ласково посоветовала она.
Ганнорец побагровел и потянулся за мечом.
— А ну хватит! — заорал Элаикс. — Эльра, затихни, а ты, если еще не устал от этой руки, убери-ка ее от меча.
Угроза подействовала.
— Так, меня приглашают на совет сильных. Ваше мнение?
— Идти, — хором ответили товарищи.
— И мы с тобой, — добавила девушка, мерзко усмехнувшись в лицо северянину, которого назвала фазаном.
— И они со мной, — повторил Элаикс. — А теперь ведите.
Шли долго и в тягостном молчании. Напряжение, витавшее в воздухе, было столь сильным, что, казалось, его можно разливать по кружкам и пить. Все держали руки как можно ближе к оружию и недоверчиво поглядывали по сторонам. Они прошли трущобы, вошли в ворота — не те, что разбил он, — и долго плутали по городским закоулкам.
Элаикс лишь тогда догадался, что провожатые ведут его на рынок, когда процессия выбралась на широкий городской проспект.
— Собрание проводится на рынке? — удивился он.
— Да, — холодно отозвался один из сопровождающих. — А что?
— Я думал, что мы будем говорить где-нибудь в более спокойном месте.
— Мы не привыкли скрывать свои мысли от людей, — с легким оттенком превосходства отозвался воин.
Элаикс внимательно посмотрел на него, чувствуя, что начинает злиться.
— Хорошо, — медленно проговорил он. — Я рад.
Воин не выдержал его взгляд и отвернулся, делая вид, что смотрит на дверь дома. Эльра, заметившая это, издевательски усмехнулась.
Они вышли на рыночную площадь, битком набитую народом. В центре возвышался наскоро сделанный помост, на котором кто-то водрузил с десяток деревянных колод. Почти все они были заняты вооруженными доспешными ганнорцами, за спинами каждого из которых стояло по паре человек — советникам, скорее всего. Вокруг помоста дежурили охранники с мечами и топорами.
— Я так понимаю, мне сюда? — спросил Элаикс, указывая на одну из свободных колод.
— Да, Южанин, сюда.
Он легко подошел к охране, отодвинул одного из воинов и поднялся наверх. Тотчас же на него обратились взоры всех сидевших мужчин, и Элаикс понял, что он — единственный чужак здесь.
— Приветствую тебя, Южанин, — поздоровался с ним высокий атлетически сложенный мужчина в самом расцвете сил, одетый в алую рубаху, штаны и необычно выглядящие для Элаикса сапоги. — Ты знаешь, кто мы?
— Совет Сильных, — Элаикс подошел к последней свободной колоде и нагло уселся в нее. — И я даже знаю, о чем вы хотите поговорить.
Ганнорцы недовольно заворчали, однако богатырь жестом заставил их замолчать.
— Просвети меня, — хищно улыбнувшись, предложил он и уселся на свое место.
— Пока вы грабили город и сводили счеты, фарийцы не только заперлись за каменными стенами — это я видел сам — они еще и успели укрепиться. И теперь, чтобы добраться до них, придется идти на штурм, потому что осада не поможет — с границы подойдут легионы, и вы все окажетесь между молотом и наковальней. Но сил для штурма может не хватить — пока раскачаете провинцию, пока придут ваши друзья и слуги, будет поздно. Поэтому вам нужны все, кто только в состоянии носить оружие.
— А ты умен, разбойник, — процедил кто-то.
— Не только умен, но и прозорлив, — все в той же наглой манере отозвался Элаикс.
Его сильно задело то, как эти богатые и хорошо одетые ганнорцы относились к своим собратьям из трущоб. Еще больше бесило их отношение к Эльре. Изуродованная девушка так или иначе стала ему близким другом, а за друзей Элаикс всегда готовы был рвать глотки.
К тому же, он был для северян никем — приблудой и чужаком, волей случая сумевшим сколотить банду и взяв под контроль немалую часть трущоб, а значит, придется ставить себя жестко, чтобы его воспринимали всерьез.
— И в чем же эта прозорливость выражается?
— Мои отряды уже разбрелись по округе, разрушая поместья и освобождая рабов. Сегодня у меня тысяча человек. Через пару дней будет вдвое больше.
— Рабы — не воины.
— Это как посмотреть, — хмыкнул Элаикс. — Но мы отвлекаемся, м-м-м?
Он изогнул бровь.
— Гвилитар, сын Фаронатара.
Это имя было юноше знакомо — Эльра потратила не один час, чтобы заставить того вызубрить имена и прозвища всех самых знатных ганнорцев Раэлина и окресностей.
— И ты говоришь от имени всех восставших ниилов, или от своего имени?
На сей раз вверх взвились брови северянина.
— От своего имени и имени остальных Сильных.
— Я слушаю.
— Ты прав, нам нужны все, кто жаждет фарийской крови. Ты будешь, — тут он едва заметно поморщился, — равен каждому из нас. Будешь говорить на собраниях Сильных и сможешь командовать воинами.
Элаикс приосанился и огляделся по сторонам. Да, эти слова были услышаны. Хорошо, новые люди не помешают. Он встал и высоко поднял татуированную руку вверх, призывая к тишине.
— Я выслушал Сильных, — эти слова тоже были вбиты Эльрой, — их слова честны и справедливы. Я принимаю эти слова и клянусь богами солнца, земли и неба, что говорю правду. Я и мои люди примут участие в войне и будут убивать фарийцев до своего последнего вздоха.
Эти слова были произнесены не на ганнорском, но даже те из северян, кто не знал фарийского, прекрасно понял смысл сказанного. Площадь взорвалась восторженным гулом и Элаикс покосился на Сильных. Вожди восстания были недовольны — они явно не рассчитывали на то, что странного южанина знает столько народа.
— Ну, родные, это уже ваши проблемы, — прошептал отмеченный демоном.
Он вновь занял свое место и обратился к собеседникам.
— А теперь я предлагаю обсудить, что же все-таки мы станем делать.
Говорили они недолго — Обсуждать, собственно, было особо и нечего. Все гениальные идеи свелись к "построить тараны и влезть на стены", а потому собрание Сильных, на редкость бестолковое и шумное, завершилось менее чем за час. Элаикс говорил мало, больше слушал, прочие же ганнорцы тренировались в красноречии, переругиваясь и пытаясь заглушить друг друга. Лишь один из них не проронил ни слова, и именно этот северянин привлек пристальное внимание Элаикса. Он был невысок, толст и бородат, одет неброско, и столь же просто вооружен. Зато бочкообразные руки, которыми, определенно, можно было гнуть подковы и отрывать конечности, а также лицо, покрытое шрамами, говорили о том, что северянин не так прост, как кажется.
Когда Сильные покинули помост, этот ганнорец подошел к Элаиксу и компании. И подошел не один — его сопровождала женщина, от одного вида которой у юноши отвисла челюсть и едва не потекли слюни: она была высока, пышногруда и светловолоса. Чем-то эта северянка напоминала Эльру, вот только прекрасное загорелое лицо не уродовали многочисленные шрамы, а в изумрудных глазах пылало самое настоящее пламя страсти.
— Привет, Грантар, — хохотнул толстяк, стараясь говорить добродушно. При этом его цепкий взгляд внимательно контролировал все пространство вокруг, и особенно — Элаикса.
— О-о, какие люди, — Крыса осклабился и протянул северянину руку. — Бочка собственной персоной. Неужто решил выбраться из лесов?
— Ты меня знаешь, никогда не пропущу хорошую драку с имперцами.
— Ага, как же, знаю. А половину этих драк сам и затеваешь.
— На этот раз я не причем, — широко ухмыльнулся толстяк.
— Как скажешь, — и он повернулся к спутнице ганнорца. — Вариэтра, привет, ты, я погляжу, все хорошеешь.
Блондинка одарила его столь томной улыбкой, что у Элаикса забурлила кровь в жилах, и он выступил вперед.
— Крыса, не познакомишь меня?
— А как же, Старшой, познакомлю. Перед тобой самый неугомонный псих во всей Ганнории. Кличут Ливитаром, но мы все зовем его Бочкой. За пузо. А эта грудастая рядом с ним — Вариэтра, — при этом от Элаикса не укрылось, что Грантар маскирует неприязнь. Женщина ему совершенно точно не нравилась от слова "вообще".
— Элаикс, — представился юноша и протянул руку.
Толстяк промедлил лишь на одну секунду. Он сверлил своим неприятным взглядом Элаикса. Холодно, расчетливо, оценивающе. Юноша понял, что не вызывает у воина ни малейшей симпатии и ответил тем же, со злобой зыркнув на собеседника. Неожиданно тот широко улыбнулся и ответил на рукопожатие так крепко, что южанин едва не охнул — ручищи у Ливитара, действительно, были железными.
— Ты нравишься мне, Южанин. Пойдем отсюда, потолкуем.
— И о чем же?
— О том, что будем делать, когда эти ряженые фазанчики плюхнутся мордами в грязь, как это всегда и бывало.
Элаикс посмотрел на Грантара.
— Бочка дело говорит, — рассмеялся юноша. — Если кто и знает, как нужно драться с империей, так это он.
— Грантар прав, — скривившись, как от зубной боли, согласилась с крысой Эльра. — Этот сын суки и волка, едва ли не последний ганнорец, который понимает, что к чему.
— Приятно слышать столь лестный отзыв, моя любительница фарийцев, — с издевкой отозвался Ливитар.
От этих слов Эльра побледнела и дернулась.
— Следи за языком, — второй раз за день предупредил Элаикс. — Я очень не люблю, когда моих друзей оскорбляют, и предпочитаю вбивать оскорбления обидчикам в глотки вместе с зубами.
— Всегда пожалуйста, — улыбка Бочки стала шире, задняя нога сама собой немного сместилась, а руки чуть-чуть приподнялись и самую малость сжались в кулаки.
Это не укрылось от Элаикса, который начал злиться все сильнее — день и так выдался паршивым, так тут еще всякие жирные недоумки портят его еще больше.
— Дорогой, — Вариэтра обвила руками шею своего мужчины. — Спокойнее, мы ведь хотим заводить друзей, а не врагов.
Бочка вздохнул и расслабился.
— Ты права. Эльра, прости, я не выспался и не сдержал свой нрав.
— Извинения приняты, — Эльра постаралась говорить равнодушно, как будто ее это ни капли не заботило, однако во взгляде девушки Элаикс увидел жгучую благодарность и сдерживаемые слезы.
