Его губы раздвинулись в легкой улыбке, когда носа коснулся до боли знакомый дразнящий аромат.
— Я тебя чую, — прошептал он, и тотчас же неприметная тень отделилась от дерева, и проплыла к нему.
Вариэтра!
Все такая же соблазнительная и желанная, как в первый день их встречи, точно и не было страшного разгрома, во время которого она пустила в ход до той поры скрываемые чары.
— Ты пришел. — Не вопрос, утверждение.
Но тон, которым это было сказано! У Элаикса мурашки пошли по коже, и вожделение захватило его с новой силой. Он держался с трудом. Дрожащими пальцами юноша сорвал с пояса кошель и, не справившись с тесемками, метнул его под ноги женщине.
— Что это? — та нагнулась, чтобы поднять подношение.
— Посмотри, — Элаикс сделал шаг по направлению к ней. — Тебе понравится.
Вариэтра легко развязала веревочки, и заглянула внутрь. Теперь юный воин был совершенно уверен, что она способна видеть в темноте не хуже самой настоящей кошки.
Женщина перевела взгляд на своего собеседника, и в нем прозвучал невысказанный вопрос.
— Ты говорила, что обладать тобой может лишь один. Сильнейший. — Элаикс стоял напротив нее на расстоянии вытянутой руки. — Ты говорила...
— Говорила, — Вариэтра улыбнулась столь призывно, что последние остатки разума покинули юношу.
Он по-звериному зарывал и набросился на женщину, подминая ее под себя и буквально срывая с нее платье. То, что происходило после, он помнил смутно, хотя был уверен, что назвать это любовью не повернулся бы язык и у самого безумного человека. Скорее, это походило на звериную случку, когда самец и самка стремились утолить собственную похоть друг в друге, не заботясь ни о приличиях, ни о таинстве любви.
И как только на их стоны и вопли не прибежали все обитатели лагеря? Не иначе, колдунья пустила в ход свои чары.
— Ты ведьма, — шептал он, когда сознание наконец-то вернулось, а вместе с ним — боль в разодранной до крови спине и прокушенном плече. — Ты меня околдовала.
— Ага, вот этим, — северянка провела по пышной груди ладонь. — Вы, мужчины, очень падки до моих чар.
Юноша рассмеялся — по-доброму, безо всякой злобы или раздражения. Так хорошо ему, наверное, не было уже лет десять. Теперь давешние сомнения относительно толстяка казались ему совершенно безумными.
-Зачем, спрашивается, вообще сомневался? — шепнул он себе под нос. — Надо было прирезать его давно уже.
— Что? — Вариэтра хитро улыбнулась, и крепче прижалась к любовнику.
— Нет, ничего. — Он решил, что имеет смысл задать вопрос, который следовало озвучить в первую очередь. — Многие ли уцелели?
— Нет, — жестко отозвалась красавица. — Всего семьдесят шесть человек. Кто-то погиб, кто-то убежал, кого-то поймали.
— А что насчет моей пятерки?
— Инатор не вернулся.
— Да, знаю, — равнодушно отозвался Элаикс. Сейчас ему отчего-то не было никакого дела до гибели верного воина.
Вариэтра чуть заметно улыбнулась.
— Остальные в порядке. Однорукий получил пару царапин, Рваная — еще один шрам на рожу, ну а с крысенышем и Философом, — лишь при упоминании ненормального атериадца она проявила немного уважения, — все в порядке. Эти двое слишком умны для того, чтобы попадаться.
— Понимаю.
Некоторое время они лежали молча, наконец Вариэтра сказала.
— Думаю, нужно идти в лагерь. Командир должен подбодрить своих усталых воинов.
Говорила она это с таким нескрываемым сарказмом, что Элаикс в очередной раз задумался — зачем северянка вообще присоединялась к восставшим?
— Хорошо, пойдем, — он по хозяйски привлек ее к себе. — Но сперва я возьму тебя еще раз.
* * *
Его встретили как самого настоящего героя — только на шею не бросались. Действительно, с пятеркой — уже четверкой — все было хорошо, только Аладан заметно прихрамывал, а лицо Эльры было замотано пропитавшейся кровью тряпкой. Именно Эльра проявила самые теплые чувства, обняв Элаикса, который тут же отстранил ее.
— Держи себя в руках, Эльра, я тебе не очередная девчонка, — упрекнул он девушку, которая тотчас же бросила яростный взгляд на шедшую чуть поодаль Вариэтру. Заметить состояние одежды последней было несложно даже слепому, и изуродованная северянка все поняла сразу же. В уголках ее глаз блеснули и пропали слезы, и она вполне жизнерадостно улыбнулась.
— Прости, не совладала с чувствами. Хорошо, что ты выжил, Инатору повезло меньше.
— Знаю. Я видел, как он умирал.
Элаикс постарался добавить в свой голос хотя бы немного печали и, кажется, у него это отчасти получилось. Увы, но он больше не испытывал никаких чувств по отношению к неразговорчивому лучнику-полукровке, мечтавшему отомстить родному отцу. Он так и не узнал того, да и не слишком хотел узнавать. Какая разница, кто чего хочет и о чем мечтает? В итоге всех ждет один конец.
— Давно вы тут?
— С вечера. Хотели уйти сразу, но ве... — она поперхнулась, — Вариэтра сказала, что нужно подождать. Что либо ты, либо Ливитар обязательно придет.
Эльра с подозрением посмотрела на Элаикса.
— Знаешь, почему она сказала именно так?
— Понятия не имею, — пожал плечами Элаикс. — Я не знаю, что с ним стало.
— Я тоже. Одни говорят, что видели, как он дерется с сотней фарийцев сразу, другие готовы засвидетельствовать, что видели, как он улепетывает, показал спину врагу, третьи божатся, что перешагивали через его труп.
— Понятно. Собирай всех.
— Зачем?
— Скажу, что будем делать дальше.
Все выжившие собрались с поразительной скоростью. Элаикс окинул их коротким взглядом.
— Да, немного, — шепнул он сам себе. — Но ничего, справимся.
Воцарилась тревожная тишина. Все всматривались в лицо неожиданно появившегося вожака, пытаясь в предутреннем полумраке разглядеть что-нибудь.
— Фарийцы оказались сильнее нас, — заговорил Элаикс заранее отрепетированную роль. — Но это не значит, что мы проиграли. Пока мы живы, борьба продолжится.
Говорил он негромко, медленно, чтобы слушателям приходилось ловить каждое из них, будто бы драгоценные камни, разбрасываемые богачом.
— Я знаю, что все мы устали и скоро придется задуматься о зимовке. Также я понимаю, что в Фарийской Ганнории у нас нет шансов пережить зиму. Имперские солдаты и их проклятые маги не успокоятся, пока последний из нас не отправится на корм червям. Поэтому, — тут он сделал паузу, понимая, что все и каждый слушают лишь его, — мы отправимся на север. Туда, где живут Вольные.
Отряд встретил эту новость глухим ропотом, в котором отчетливо чувствовался страх. Тивронцев боялись не только имперские легионы, но и южные собратья. И, насколько понимал Элаикс, вполне заслуженно. А раз так, то у свирепых и суровых воинов можно будет укрыться на зиму — в этом Ливитар был прав. Безусловно, у Элаикса не было ни друзей Бочки, ни золота, которое можно было бы преподнести в дар одному из вождей. Говоря проще, их потрепанный отряд, перейдя через границу, полностью попадал в зависимость от прихотей Вольных.
— То есть выбор смерть или рабство? — подал голос кто-то из толпы.
Зоркие глаза Элаикса тотчас же выцепили могучего воина с перевязанной рукой и юноша, глядя тому в глаза, выхватил кинжал, и метнул его.
Оружие по лезвие вошло в дерево, о которое тот оперся.
— Тот, кто попробует взять нас в рабство, отведает этого — холодно ответил южанин. — Можете мне довериться, я знаю, что делаю.
Ропот усилился, на сей раз в нем звучали нотки одобрения. Никто не желал оставаться в разоренном, набитом фарийскими войсками крае.
— Больше мы не будем ждать никого, уходим, — он взглянул на начавший алеть край неба. — Сейчас. Постараемся до того, как станет совсем светло отойти подальше.
На этот раз никто не произнес ни слова. Элаикс подошел к дереву и рывком извлек из ствола свое оружие.
— Нормально так толкнул, — подошел к нему Грантар. — Ты уверен, что нужно идти к бешеным?
— Считаешь, что Ливитар был неправ?
— У Бочки всюду друзья.
— Вчера ему это не помогло.
— Вчера — да, раньше — работало. Вот только у тебя же нет ничего, кроме умения черепушки колоть.
— Значит, расколю пару черепов.
Крыса нахмурился.
— Ты что-то задумал.
— Ага, — не моргнув, соврал Элаикс. — Думаю, мы найдем общий язык. В любом случае, хуже уже не будет. Чудо, что фарийцы до сих пор не нашли этот лагерь.
С этим Крыса согласился.
— Да. Сам как на иголках с самого обеда.
— А раз так, то собирай свои вещи, и делаем ноги.
* * *
То, что они поступили правильно, немедленно двинувшись в путь, Элаикс понял уже к вечеру следующего дня, когда тыловые дозорные, сообщили, что крупный фарийский отряд добрался до брошенного лагеря. Элаикс приказал ускорить шаг и не останавливаться на ночной привал, и так они шли почти двое суток. Отмеченный богом юноша с удовольствием двигался бы в таком темпе еще столько же, однако люди начали валиться от усталости, и пришлось делать привал.
Отдых заметно приободрил его и без того не слишком радостное войско, однако приблизились и преследователи.
— Двигаемся, двигаемся! — раздраженно подгонял своих людей Элаикс, регулярно задумываясь о том, сколько дней пути отделяет их от границы. Впрочем, добраться до реки — самая простая часть задачи. Куда сложнее пересечь ее.
Как он успел узнать, граница провинции Ганнория, а заодно и северный предел Фарийской империи проходили по широкой и полноводной реке — Гаэлисте, — берущей свои истоки в землях Ирризии и пересекующей всю Ганнорию. Гаэлиста несла свои воды до самого моря и была она поистине необъятной — до мили в ширину. К тому же, на ее берегу фарицы выстроили многочисленные форты, в которых размещались небольшие отряды. Крупные силы были отведены в два пограничных города — по одному на легион.
Еще одной интересной особенностью северной армии империи являлась ее насыщенность магами. Как Вариэтра поведала своему любовнику после очередной бурной ночи, в северных легионах их число втрое больше нормального.
На вопрос, почему, она улыбнулась, и ответила:
— Не все знающие были вырезаны южанами.
Ни одного моста или самого захудалого плота на всем протяжении реки также нельзя было отыскать. Приказ императора велел всем, кто желает торговать с северными варварами, делать это по морю и не ослаблять оборону империи. А приказы богоравного в Фаре выполнялись быстро и без вопросов.
Таким образом, беглецам предстояло не только совершить изматывающий марш по осенним лесам и болотам, сбросить с хвоста фарийских преследователей, но еще и каким-то образом умудриться сколотить несколько плотов прямо на берегу реки, причем сделать это так быстро, чтобы ни у одного из пограничных гарнизонов не хватило времени выслать сотню-другую легионеров — проверить, что это такое творится.
Тяжелая задача, но, как ни странно, вполне реализуемая. Элаикс, никогда не отступавший перед трудностями, уже придумал, как ему следует поступить. Проблемы было нужно решать постепенно, и главной из них являлись фарийские ищейки. Началась череда изматывающих переходов, резких смен направления, маскировки своих следов и прочих игр с преследователями. Тех, кто не мог идти, тащили на себе более выносливые воины, потому что ни бросить, ни спрятать ослабевших людей было попросту негде. Питались они подножным кормом — грибами, ягодами и орехами, — а также тем, что удавалось подстрелить или поймать в силки во время непродолжительных остановок. Подобная диета не прибавляла никому здоровья, но люди не роптали. Казалось, они заразились фанатизмом Элаикса и пробирались густыми лесами безо всяких разговоров и попыток отступить.
И их настойчивость была вознаграждена — когда первая луна осени умерла, дав жизнь второй, фарийцы потеряли след. Элаикс для надежности отправил в арьергард нескольких умелых воинов, которые должны были проверить тылы на три дневных перехода, заранее обговорив с ними место встречи — руины ганнорской крепости, расположенные на день к северу. Когда они до нее добрались, уже смеркалось, и обессиленные люди буквально валились на землю. Ни о каких дозорах не могло быть и речи, а потому Элаикс отправился караулить лично — он совершенно не чувствовал усталости, а потому не желал в один прекрасный момент обнаружить громадное фарийское войско, скрытно подбиравшееся к развалинам.
Возле остатков крепостного вала он обнаружил Эльру. Изуродованная девушка сидела на земле и с грустью рассматривала покореженный шлем, каким-то чудом провалявшийся тут многие годы.
— А ты чего не спишь?
— Как-то не хочется, — глухо отозвалась она.
Элаикс нахмурился.
— Что-то случилось? — он задумался. — Только не говори, что это твой родной город.
Разбойница усмехнулась.
— Это было бы слишком удивительным совпадением. Конечно же, нет. Если не путаю, тут жили кирги — небольшое слабое племя. С нами у них почти не было контактов, кажется, они признали верховенство оберов.
Элаикс присел рядом.
— Им это не помогло.
— Нет. Никому из тех, кто осмелился выступить против Фара, не помогли даже боги.
— Что-то ты совсем расстроилась. Мы еще живы.
— Надолго ли?
Элаикс вздохнул. Такой настрой девушки совершенно не понравился ему.
— До тех пор, пока можем воевать.
— И откуда только в тебе берется вся эта уверенность?
— Ненависть дает ее мне, — убежденно ответил молодой человек. — Я вспоминаю, что именно сделали с моими родными фарийские псы, и кровь в жилах начинает закипать.
— Думаешь, мы оторвались? — сменила тему его собеседница.
— Могли. Нас осталось мало, такому отряду несложно запутать следы.
— А если у них есть маги?
— Уверен, что чары Вариэтры защитят нас.
Эльра скривилась, точно съела кислый лимон.
"Хотя она, наверное, и не знает, что это такое", — невпопад подумал Элаикс.
— Конечно, — буркнула девушка. — Куда уж без этой Вариэтры.
— Согласись, что без ее магии мы не сумели бы покинуть поле боя.
— А где она была, когда мы пришли на это самое поле? Почему она не проверила окрестности?
Элаикс не нашел подходящего ответа — Эльра была права, а вот он ни разу не задумывался об этом. Действительно, отчего колдунья, повелевающая таинственными силами, не смогла распознать ловушку? Маскировка магов империи? Быть может, быть может...
— Не знаю, — неуверенно отозвался он. — Не могу тебе сказать.
— Тогда можешь просто спросить, — раздался из-за спины голос.
Вариэтра, когда она того хотела, могла подойти незамеченной даже к Элаиксу. Вот и сейчас она стояла за их спинами, с насмешкой глядя на изуродованную девушку и своего любовника.
— И давно ты тут? — с неприязнью в голосе спросила Эльра.
— Достаточно, — не спрашивая, приглашения она уселась слева от разбойницы, — чтобы услышать тебя, Рваная. Спрашиваешь, почему я не нашла ловушку? Да потому что не умею.
— А почему ты уверена, что сейчас, когда они знают про тебя, получится запутать преследователей? — с вызовом в голосе, выпятив свою роскошную грудь, спросила Эльра.
— Я не уверена, милая, — неожиданно ласково, настолько, что на щеках девушки проступил румянец, проговорила ведьма. Она протянула руку и коснулась изуродованной щеки разбойницы.
