Химера, будь человеком! (книга первая)

— Мелий, а почему писка не слышно? — удивилась я.

— Я так в лесу мелкоту всякую ловил для наших сторожевых дьярдов от нечего делать, а мешок заговорил сам — он звуконепроницаемый. — Пояснил мне хамелеон.

— Но...

— Я тоже маг Кияра, ты не забыла? — Мелий весело мне подмигнул.

— Прекрасно! А теперь быстро назад в Обитель.

Нам опять же весьма широко открыли ворота и проводили к настоятелю. Когда мы вошли, вздохнули оба, а Шкет метнулся тенью и занял привычное место у меня на спине.

— Вот! — я протянула увесистый мешочек, тряся его на весу, чтобы не было заметно его самовольного шевеления. Настоятель Оторус встал и подошёл к нам, быстро принимая мешок и развязывая его.

— Аааааа... мамочка! — монах пулей взлетел на стол, тряся подолом и срывая верхнюю накидку с себя по которой карабкались выпрыгнувшие из мешка мыши.

Через минуту перед нами во всей красе была интерпретированная картина Репина "Не ждали" в живом исполнении.

Настоятель Оторус, стоял на столе, задрав подол, оголившись до нательной рубашки (верхняя накидка валялась на полу разорванная), демонстрируя нам далеко не мужские прелести.

— Баба! — выдохнул Терион, Мелий и вовсе потерял дар речи, а я напротив — стояла, скрестив руки на груди, и довольно улыбалась.

— Чего уставились охальники, помогите даме спуститься. — Насладившись видом, попросила я.

— Действительно. — Настоятель... ница, до этого не предпринимавшая никаких действий, не зная как реагировать, теперь успокоившись приняла руку Териона и спустилась на пол.

— Никогда бы не подумал... — молвил хамелеон, обретя способность говорить.

— Ну ещё бы! — гордо сказала разоблачённая дама. — Я уж постаралась, чтобы не подумали. Что Вы намерены делать? — сходу взяла она нас за рога (не подумайте что меня и буквально).

— Это дело не наше, как говорится — в каждой избушке — свои погремушки. Хотя не скрою, мне было бы любопытно узнать, что Вас заставило так поступить, да и желание облегчить наши кошельки, тоже было бы неплохо пересмотреть.

— Ну, раз так... — она, ещё немного поразмыслив, всё же решилась рассказать, понимая, что терять уже нечего, а вот расположить к себе, дабы избежать огласки, вполне возможно.

Женщина подняла разорванную накидку и, извинившись, удалились в соседнюю комнату. Мы успели лишь свободно вздохнуть и наконец-то расслабиться (это больше касается Териона, ибо я и так была само спокойствие). Долго себя ждать она не заставила и возникла на пороге уже в другом наряде (если можно так сказать о рясе), позвонив в колокольчик. — Присаживайтесь, сейчас я попрошу принести что-нибудь освежающее. — Спустя совсем немного времени в дверь постучали и, дождавшись разрешения, вошёл монах средних лет, учтиво поклонившись.

— Настоятель Оторус, всё в порядке? Мы слышали крик, но не ослушались Вас и не решились побеспокоить.

— Всё в порядке сын мой, одна из девок увидев мышь элементарно испугавшись, заорала. Принесите нам что-нибудь лёгкое и прохладительное, не забывая о посте, разумеется. — Сказав это, она скосила глаза в сторону Мелия, будто показывая, кто именно заорал и словно в доказательство произнесённого ей, мышь, пискнув, пролетела в дверной проём. — И заведите кота или ловить мышей будете сами! — рявкнула настоятельница, на и без того перепуганного монаха.

Нам принесли блюдо с фруктами и квас (на вкус, правда, был несколько терпковат). И она начала свой рассказ.

— Мы с братом остались одни и на улице, нам не было и пятнадцати, после того, как нас ограбили и подожгли дом, в котором находилась наша мать. Соседи говорили, что из дома слышались крики, но они не удосужились узнать их причину, хотя знали, что мы были на работах в поле. После случившегося меня взяли в услужение при постоялом дворе, за проживание и еду, а брата приютил уже тогда немолодой настоятель этого самого монастыря.

Так мы прожили достаточно долго, но всё переменилось. Один из постояльцев проводил опыты. Был у нас звездочёт один полоумный, в результате чего постоялый дом сгорел, а я сильно пострадала. Брат в тайне выхаживал меня в своей келье, знал об этом только старый настоятель. Он в то время уже поднаторел в делах монастырских и был его правой рукой. Я так и жила в маленькой комнатёнке, прилегающей к его келье. Настоятель умер, оставив обитель под началом моего брата, но многие были не согласны они и сами были бы не прочь занять это место. Его отравили.

Я похоронила его ночью и решила отомстить за единственного родного мне человека, идти мне было всё равно не куда. Мы были близнецами, обо мне уже и думать забыли — для всех я погибла при пожаре. Я обрезала волосы, телосложение и то было похожим, за время проведённое в келье, я настолько мало двигалась, что основательно располнела. Даже рост, словно по иронии судьбы был почти одинаков — я была чуть ниже. Бороду пришлось приклеить.

И вот в таком виде, я предстала к утренней молитве. Когда я вошла в залу, половина монастыря провожала меня взглядом крестясь, столь многие знали об отравлении. С тех пор, никто не предпринимал попыток ни убить меня, ни даже сомневаться в том, что я должна быть настоятелем. Я ужесточила правила порядка особенно касаемо внешнего вида, во избежание неряшливости повелела сбрить усы и бороды. На самом же деле я не могла рисковать накладными, всегда существовал риск, что меня выведут на чистую воду.

— Это всё логично и объяснимо, но почему такая нелюбовь к магам и, причём здесь кастрация? — искренне удивлялась я.

— По поводу магов здесь всегда были такие порядки, менять их мне было не с руки, такие перемены нуждаются в длительной подготовке почвы, я не задавалась такой целью, хотя сама по себе ничего не имею против магов. Одно только поголовное бритье сколько шуму наделало. А по поводу кастрации... однажды брат рассказал, что к нему пришёл покаяться человек, если его можно так назвать. В одном из откровений, он узнал нашу историю — эта сволочь надругалась над нашей матерью, она его поранила. После всего он её убил в отместку, а дом сжёг. Будь я на месте брата — не смогла бы сдержаться, он смог... и простил, а я — нет!

— Но зачем же всех под одну гребёнку? — не сдержался маг, чуть было не попав под оную.

— Ну почему же всех, — она басовито рассмеялась, — хватило четырёх насильников и одного самодовольного вора. Остальные в страхе либо "излечились" от этих грехов либо покинули город, количество "жертв" сильно преувеличено самими монахами, для профилактики искушений так сказать.

— Я думаю, мои спутники согласятся со мной, и мы не станем раскрывать Вашей тайны, без Вашего на то разрешения. — Я обернулась к ребятам, вопросительно взглянув. В ответ они уверенно кивнули мне в знак согласия.

— Спасибо, мир, как говорится, не без добрых людей (и не совсем людей добавила я про себя). Правда, я не знаю, как долго ещё смогу продержаться на этом месте, всерьёз подумываю об отшельничестве.

— Зачем? Мне казалось, горожане должны быть очень довольны такой политике, беспорядков явно стало меньше? — я действительно не понимала, зачем уходить с такого насиженного места.

— Всегда найдётся тот, кто хочет власти большей, нежели её имеет. Тот самый монах, который и поведал мне о Вас, Вы с ним встретились в таверне, он и жаждет занять это место. К сожалению и сторонники у него есть.

— Думаю, мы сможем Вам помочь, чтобы и дальше всё текло в обители Михта по-прежнему. — Я подмигнула ребятам, они же лишь тяжко вздохнули.

Глава 14.

— И ты хочешь, чтобы я стал этим??? — Мелий потрясывал бумажкой, на которой я, как смогла, изобразила чёртика. После того, как мы пообщались с настоятельницей мужского монастыря, нас проводили в гостевую комнату. Терион сидел и с любопытством поглядывал на нас, так как магию применить в стенах обители было невозможно из-за наложенной на него защиты, он страдал бездельем, и никаких угрызений совести по этому поводу не испытывал. Мы решили внести свою лепту и помочь лже-Оторусу удержать бразды правления обители Михта в своих руках. Что было на благо города, да и нам тоже, учитывая обещанное вознаграждение за труды. Оказавшись наедине со своими спутниками, я коротенько изложила суть своей задумки, дабы наказать невоспитанного, рвущегося к власти монаха (который безнаказанно мне нахамил... пока безнаказанно). К тому же при осуществлении задуманного, монахи станут более усердны в молитвах своих, да и мне жуть как хочется побезобразничать, тем более для пользы дела.

— Мелий, ну какая тебе разница? — пыталась я уломать упрямца.

— Что значит какая?!!! Это... то даже не женщина...

— Но-но-но, попрошу без оскорблений, сначала хоть на себя в зеркало посмотри... к тому же чёрт — мужского рода. — Шикнула я на Мелия.

— Но Кияра, это же гибрид козла и человека! — не поддавался уговорам хамелеон.

— Да, и что?! — я сделала шаг к нему, при этом посмотрев из-под лобья, выпуская рожки.

— Действительно... — смутился Мелий, бросив на меня взгляд. — Но почему ты так уверена, что у меня получится? — предпринял хамелеон последние попытки отбрыкаться от меня.

— "Уверенность в себе составляет основу нашей уверенности в других". (Франсуа Ларошфуко) — Припомнила я слова, сказанные когда-то "мудрецом" мне самой.

— Ладно, я попробую. — Сдался с неохотой под моим напором Мелий.

— Так, для начала стань как я, но покрытый серой шерстью и весь. — Сказав это, я приняла облик "козы" в полном объёме, как говорится (всё ещё без вымени, слава Богу). Тело сохранило человекоподобность, только покрылось всё белёсыми волосками, на кистях рук появился ороговевший кастет и волосы стали мечтой всех крашенных блондинок. Лицо немного вытянулось вперёд, и голову украсили недвусмысленные крепенькие рожки.

— Кияра, я никогда не встречал столь явных блондинок. — Сквозь бессовестный смех, выдал Терион.

— А бодливые блондинки тебе встречались? — я очень нехорошо посмотрела на него, хотя совсем не обиделась. Сама знаю, та ещё красотка вышла, просто равных нет! Мелий честным образом стал моей копией.

— Теперь посмотри на рисунок и попытайся преобразиться. — Сунула я под нос хамелеону бумажку.

— Кияра, я не могу стать кем-то, если я этого кого-то отродясь не видел.

— Если выдашь себя, живо увидишь — маньяк поспособствует. — Хамелеон засопел.

— Так лучше? — шкура стала грязно серой, с пегими пятнами.

— Облезлый какой-то получился, ну это ничего. Теперь ноги и копыта измени как у козла.

— ....!!! — возмущение так сильно рвалось наружу, что он не смог вымолвить ни слова, зато эмоции пёрли через край.

— Ну хорошо, не как у козла, как у настоящего жеребца... только поменьше. — Всё его негодование враз потухло, сменившись смущением, однако подействовало. Он стал выше меня на голову, хотя в образе "козы" я была и сама выше своего обычного роста.

— Получилось! — прям как дитё обрадовался Мелий.

— Видишь, а ты переживал, я же говорила — вундеркинд! Теперь будем рихтовать морду.

— Как это рихтовать? — запереживал Мелий.

— Ну что ты нервничаешь, тело у тебя гибрид человека и козла, пардон — жеребца, а вот лицо будет гибридом козла и свиньи.

— Кияра, ты что, издеваешься? — ещё чуть-чуть и Мелий прямо таки всплакнёт.

— Нет... хотя очень хочется, — хохотнула я, — ладно тебе, зато какая тренировка твоих способностей, да и напугать потом ты кого хочешь сможешь.

— Да? — как-то неуверенно, но заинтересованно решил уточнить Мелий.

— Ха! Спрашиваешь! Сегодня вечером и убедишься. — Подопытный немного успокоился и даже вроде как азартно начал рассматривать рисунок (видимо был на примете объект для пугания).

— Вот! — на голове Мелия появились похожие на мои рожки (кривоватые правда, но к его виду вполне вписались), лицо ещё сильнее вытянулось вперёд, и вместо носа красовался премиленький розовый пятачок.

— Ха-ха-ха! — с Терионом случился припадок, он в истерике даже выдохнуть не мог.

— Смешливый ты наш, ты воздуху в грудь набери, а то мы тебя и препроводим в мир иной! — съязвила я, посматривая на багровеющего мага.

— Ой не могу, Кияра, ты кого угодно уморишь, и даже руку прикладывать будет не нужно, твоих выходок и слов будет достаточно. — Еле успокаиваясь, поведал мне Терион, утирая слёзы и всё ещё посмеиваясь. Однако, оторвавшись от лицезрения веселящегося мага, я и сама не удержалась.

— Ну и как это называется?! — Мелий упёр руки в боки и с вызовом посмотрел на нас. Но его возмущение вызвало рецидив истерики уже у обоих, уж больно забавен был вид сердитого козла с розовым пятачком. А когда он выговаривал нам своё недовольство, то смешно шевелил поросячьей носопыркой.

— Жалко зеркала нет, ты бы к нам присоединился. — Прокомментировала наше состояние маг.

— Попробуй пятачок сделать серым, чтобы всё-таки было устрашающе, а не забавно. — Сжалившись над хамелеоном сказала я. В дверь постучали.

— Войдите. — Я стала собой, а Мелия мы засунули под кровать.

— Вы просили зайти перед вечерней молитвой. — Напомнила настоятельница.

— Скажите, кто начинает вечернюю службу?

— Как правило, отец Паол или отец Феофан. — Вопросительно глядя на меня, ответила она.

— А тот бунтарь, как его звать? Он может произнести, к примеру, благодарственную молитву перед трапезой?

— Диакон Катус, может, но...

— Пусть это сделает сегодня Кактус, Вы после службы трапезничаете?

— Не сразу, но да.

— Славно! Чтобы ни происходило во время трапезы, ничего не бойтесь и видите себя, как истинный святой отец, подыграйте нам ежели чего.

— Но что Вы задумали? — обеспокоено решила уточнить настоятельница Оторус. Было приятно видеть, что она переживает за своих подопечных.

— Ничего такого, что могло бы навредить Вам, собственно как и другим монахам. Только нам понадобятся пара вил... обычных, зеркальце и какая-нибудь роба, самая захудалая. — Она кивнула в ответ и удалилась, сказав, что служба вот-вот начнётся. Через некоторое время, достаточно шустро надо заметить, ребята стащили мешок с принесённых нам вил, а я осматривала своё "одеяние" (ну не в голом же виде являться на публику).

— Мелий, ты достаточно одетый, в такой-то шубе, это для меня. — Примеряя принесённую тряпку, провозгласила я. — Возьми зеркальце и порепетируй с мимикой. — Зеркальце хамелеон просто выхватил из рук.

— ...!!! — сначала он ошарашено смотрел на своё отражение, потом сделал пятачок розовым и хохотнул, прищурив глаза посмотрел на нас. Возмущаться, даже для вида, не стал потому, что он был не одинок в своём облике, я была ему достойной парой... почти.

— Так, держи! — я подала ему вилы, демонстрируя своим примером, что их надо держать наподобие посоха. — Мелий, ты запомнил свой новый образ, чтобы не было эксцессов при преображении?

— Эк... чего?

— Ну в смысле непредвиденностей чтобы не было...

— Ааа, нет. Если я однажды смог, то получится в любой момент. — Уверил меня хамелеон.

— Хорошо, а то пришлось бы изощряться, чтобы никто не заметил нас до поры до времени в таком виде. Обсудив последние детали предстоящего действа, мы вышли из предоставленной нам комнатушки и направились на прогулку по монастырю.