Выбор

Не долго думая, он коснулся травы, на которой стоял, но так ничего не произошло. Попытавшись оторвать немного, его словно иглами ужалило в пальцы. "Не лес, а сплошная машина для убийства! Что не тронь, всё жжет и режет!", — подумал он. "Но вот что странно", — не покидала его мысль, — "Если не вредить, то и лес не отвечает. Но вот листок, который я тронул сначала, ему ничего не грозило, почему он исчез?". В очередной раз протянув руку к очередному листку, немного неуверенно, но Джек коснулся его. И вновь, словно обожженный пламенем, он одернул руку, наблюдая как умирает лист и рождается новый.

— Нам ведь в любом случае не удастся пройти, не коснувшись ни единого листочка? — предположил Джек.

— Не вижу возможным. Думаю, этот лес вырос из магии, старой, невообразимо старой. Никогда о таком не слышал, но могу предположить, что он живой.

— Странные мысли. Конечно он живой. Но что значит, вырос из магии? Что за бред?

— Жизнь не появляется из ниоткуда, не думаю что когда возводили барьеры, этот лес тут был. Он специфический, адаптирован под местность. Понадобились бы века эволюции, чтобы приспособиться к жизни здесь.

— Не понимаю о чем ты. Поясни глупому. — Усмехнулся он.

— Не пытайся казаться глупее чем ты есть. Ты и сам давно догадался. Этот город поглощен лесом. Но оглянись кругом, и что ты видишь?

Оглядевшись по сторонам, Джек глубоко вдохнул тяжелый влажный воздух, прислушался к шелесту листьев, те словно общались между собой. "Как же этот лес растет, ведь нет никакой другой жизни кроме него. Ни одного жучка, ни единой птицы, чтобы перенести семена", но не об этом сейчас ему надо было задуматься, и он продолжил осматривать местность вокруг.

— Нет ни одного корешка у колодца. Может, потому что всё здесь воспламеняется от прикосновения? А та странная вода не дает пламени взвиться над нарушителем?

— Не глупи, парень. Мы бы уже головешками тут были, будь твоё предположение верно.

— Хорошо, хорошо. Что сам-то думаешь? Я смотрю ты давно обо всё догадался, просто стоишь тут, смотришь что я буду делать. Скажешь нет?

— Скажу да.

— И как это понимать? — не понял Джек.

— Очень просто, это твой лес. Часть твоей сущности.

— Не понял, — растерялся он. — Что это значит? Ты же только что про всякую многовековую эволюцию распинался.

— Всё верно. Но ещё я сказал что этот лес рожден магией. Твоей, Джек.

— Хочешь сказать, что когда я проходил барьер, я лес вырастил? — развеселившись от такой догадки, он в очередной раз коснулся ближайшего листка, пытаясь понять, что же он из себя представляет.

— Вот сейчас ты сказал глупость. Ты уже был здесь ранее. Обратись к той части себя, которая так самоотверженно не желает показываться. В таких делах Крернл всегда оттеснял тебя, и был наготове рвать всё и вся, доказывая своё превосходство и всезнание. Ведь так, Крернл? — старик пригнулся так, чтобы лучше видеть глаза Джека.

Кривая улыбка исказила лицо кеалкана. Неприятное чувство охватило старика, но он остался на месте, всё так же всматриваясь в глаза Джека. Не выдавая собственной заинтересованности, Крернл обломил ветвь одного из деревьев. Буйным пламенем объяло оно его руку, но словно ничего не ощущая, он в очередной раз схватился за вновь появляющуюся ветвь, с таким же намерением её оборвать. Наблюдая за всем что происходит, старик отшатнулся от рядом стоявшего кеалкана. Языки пламени охватили его, словно разогретые угли. На вопрос что происходит, он так и не ответил, заставляя старческое лицо кривиться от удивления и страха.

— Огонь не страшен у его основания. Я стану причиной этого огня, — неожиданно заговорил он, — и он более не обожжет, но будет холоден, словно ледяные ветры, в пучине черного озера.

Как на чужеродное, вредящее всему тело, вновь растущие ветви стремились к кеалкану, в надежде избавиться от непрошенного гостя, в надежде избавиться от того что им вредит. Словно хлещущий ветер начала обкалывать трава, словно плеть хлестали листья, и только Крернл стоял как ни в чем ни бывало, будто не чувствовал ничего, что с ним пытался сделать лес.

Ничто более в этом зрелище не удивляло старика, как неожиданно появившаяся слеза на щеке Крернла. "Ему больно", — подумал он, — "Его тело плачет". Протянув руку к нему, старик только и смог что резко её одернуть. Невообразимо, что сейчас испытывал Крернл, если даже старик почувствовал, что от единого касания, его самого словно обдало пламенем.

— Остановись, — прошептал он. — Ты убиваешь себя.

— Ты с самого начала знал, старик, что такова плата за вход, — сквозь зубы оскалился тот.

Попытавшись набрать немного воды из озера, старик поразился невозможности это сделать. Опустив в него руки, он, как и Джек ранее, почувствовал обдуваемые его ветры. Будто нечто большее было спрятано за поверхностью.

— Как я могу помочь тебе? — сквозь панику обратился старик.

— Просто жди, и смотри как я усмиряю эти дрова! — рассмеялся кеалкан.

Как по дуновению ветра, старик заметил что натиск деревьев ослаб. Будто не прирученный скакун что уже сдался, но всё ещё проявляет признаки борьбы.

— Ты изначально был не прав. Это не мой лес, и не моя сила. Это лес моих мёртвых братьев. — Тень грусти скользнула по его разгоряченному лицу, — Не думай, что я не справлюсь, ведь я сильнейший из всех...

— ... и слабее любого из возможных, — закончил старик.

— Не без этого. А иначе, как бы я возвысился?

— Ты не возвысился, господин. Ты пал, и пал так низко, что не всякому под силу выбраться оттуда, куда вы себя загнали. — Уже скорее в собственных мыслях закончил старик.

— И снова в точку. Ведь это именно то, что делает меня сильнее. Знаешь что за этим лесом? — подначил он.

— Так что же? Не каждый раз ты так сговорчив, как сейчас.

— Резиденция слепого короля! — объявил он, — Место, где Крернл погиб!

Зачарованный зрелищем, старик не мог оторвать глаз от кеалкана. Тот словно молодой плод, наливался жизнью, силой и решительностью. Воодушевленный увиденным, он смиренно сел на колени. Наблюдая за действиями, некогда своего хозяина, он взглядом окинул окружавший их лес. "Не более чем лес", подумал он, "Какую же могущественную силу я тут увидел? Не более чем обычная ловушка для простака. Какой же я глупец. И что ещё за слепой король? Никогда о таком не слышал".

Глава 17.

— Пропустите немедленно!

— Не велено. Требуется разрешение. — Бросил стражник.

— Если не пустишь, твоя голова в скором времени украсит частокол!

— Не велено! Требуется разрешение. — Всё так же бросил тот.

— Да что б тебя! — выругался мальчишка, — Хотя бы передай, что я пришел!

— Не велено! — Тем же монотонным голосом отвечал стражник, кротко смерив взглядом наглого юнца.

Дверь позади стражника скрипнула неприятным визгом. Оттуда показалась молодая женщина с перевязанными глазами. Мило улыбнувшись в пустоту, она поманила к себе неугомонного мальчишку, сказав стражнику, что дает своё разрешение войти. Не подав виду, стражник сделал шаг в сторону.

— Я уж думал, мне сюда не попасть, — расстроенным голосом констатировал он. — У меня новости для вас. Дядя Сурус сказал вы поймете когда я скажу, "кеалкан вторгся в покои короля, того самого".

Посерьезневшее лицо девушки исказилось отвращением, и только что милое оно уже скорее пугало мальчика, нежели располагало к себе. Прижавшись в ужасе к стене, он пробормотал, что всего лишь доставил послание, и нет его вины в настроении своей госпожи.

— Ты скромен, мой друг, — обратилась она к нему с неожиданно сменившимся лицом, — Может быть, ты желаешь отведать каких-нибудь вкусностей, или получить новые одежды? Чего пожелает мой юный друг?

Неожиданные вопросы и смена атмосферы заставили его содрогнуться. Всегда сдержанная и величественная госпожа сейчас пугала его как никогда прежде. Что могло так расстроить её в его послании?

— Вы достойно содержите меня. Кормите как короля, одежды лучше чем у любого в этом городе. Вы даете мне всё что обычному человеку может лишь сниться. Но, госпожа... — запнулся он, — Мне ничего из этого не нужно, лишь улыбка на вашем лице, благосклонная и добрая, за которую многие пойдут на немыслимые дела.

— Ты льстишь, мальчик...

— Моя лесть, лишь ответ на вашу, — расплылся он в широкой улыбке.

— Каково же твоё настоящее мнение? — всё так же нежно водя ладонями по его лицу, она не давала возможности вырваться из устроенной ему западни. — Говори, не бойся. Кроме нас с тобой этого никто не услышит.

— Я вовсе не боюсь. — Тихо взглотнув, он ещё сильнее вжался в стену, не замечая, что ему некуда бежать, — Вы лгунья, госпожа...

— Почему ты жмуришься? — удивленный голос заставил его вздрогнуть, её руки всё так же продолжали лежать на его лице, — Я не накажу тебя за правду. Продолжай, пожалуйста. Почему ты так решил?

— Я не думаю что вы та за кого себя выдаете. Делаете вид что слепы, но видите и делаете всё лучше любого зрячего. Ваша повязка лишь для виду, для создания образа хрустального бокала, готового рассыпаться от прикосновения. Вы обложили себя легендами о слабости, глупости и незнании, но мне кажется, что всё это для отвода глаз, вам не нужна жалость, она для глупцов вроде меня.

— Желаешь увидеть что под повязкой? — убрав руки от его лица, она продолжала улыбаться, ожидая ответа.

— Мне это не нужно, госпожа. Вы спросили моё собственное мнение, я ответил. Я убежден, вы абсолютно здоровы. Прошу лишь вашего позволения уйти. — В конец дрогнувшие колени, заставили его опуститься на пол.

— Эта повязка скрывает не только человеческую слепоту, — начала она, коснувшись повязки, — Но и вселяет смелость в тех, кто уверен в моей слабости и недостатках. Это будет наш с тобой маленький секрет, — и лёгким движением руки, повязка слетела с её лица.

То, что увидел мальчик, шокировало его до глубины души, это не было сравнимо ни с чем виденным раньше, и это не давало ему сделать глубокого вдоха, чтобы собраться с мыслями и хотя бы двинутся с места. Чёрная полоска кожи украшала место расположения отсутствующих глаз. Но не смотря на то что он видел, он всем телом ощущал пристальный взгляд стоящей перед ним госпожи.

— Это называют "ведьмин круг", — начала было она, прежде чем услышала заикающуюся хриплую фразу "Ч-ч-чудовище". Лицо девушки неожиданно стало грустным, — Я ношу эту повязку ещё потому, чтобы не пугать людей защищающих меня, и людей находящихся под моей защитой. Ты один из них, и потому я поверила в то что ты сохранишь мою маленькую тайну. Такие глаза, редкий дар, и тяжкое бремя. Ими позволено видеть практически всё, глядя в кромешную тьму...

— О каком короле говорил мой дядя Сурус? — пытаясь отвлечься от нагнетающих мыслей, спросил мальчик. — Кто такой кеалкан, о чем он говорил?

— Кеалкан, это монстр, которого не должно существовать. Монстр, который отыскал свою могилу.

— Он король?

— Вовсе нет. Просто существо, оказавшееся не в том месте, и не в то время.

— Я никак не могу понять вашего отношения к нему. В ваших словах есть подвох, с одной стороны вы будто бы питаете неприязнь к нему, с другой, вам в какой-то мере безразлично, и даже жаль его.

— Как-то раз, лишь единожды за многие века, ему был предложен дар, дар управлять и вселять страх во всё живущее, могущество невиданное никогда прежде. Он отказался, вступив в бой со слепым королём.

— Госпожа, вы сказали он "отыскал свою могилу", он погибнет там? Если так, то почему вы разозлились?

— Вовсе нет, мальчик мой, он уже мёртв. Ведь на самом деле, он и есть тот самый слепой король. Вся эта история, лишь ширма скрывающая намерения. Вместо того чтобы получить ещё больше силы, как было уготовано, он в конец разделил свои собственные, создав тем самым слепого короля, и тех, кого он зовёт братьями. Вся ваша тысячелетняя история, лишь крупинки к его собственной истории, небольшие ключики, к единению собственной души.

— Госпожа, позвольте мне ещё один вопрос... — мальчик неловко отвернулся в сторону.

— Ты мой гость, — улыбнулась она, — И дражайшее сокровище. — Улыбка тенью скользнула по её лицу.

— Он придет сюда? Вы тоже часть его души?

— Вовсе нет, — слабо рассмеялась она, — Он придет, но совсем не за мной. Теперь мой черед задавать вопросы, — не на шутку рассмеялась девушка. — Ты бы хотел отправиться в путешествие? Конечно, если дядя Сурус отпустит.

Расплывшись в счастливой улыбке, мальчик спросил позволения уйти. Открыв дверь затемненной комнаты, он обнаружил, что стражник, не пускавший его ранее, отсутствовал на своём посту. Обернувшись же чтобы спросить об этом госпожу, он с удивлением обнаружил что комната пуста. Оглядевшись в очередной раз, он побежал в дяде, просить разрешение путешествовать с госпожой.

* * *

— Вы сказали, что это место, где Крернл погиб. Что это значит? Вы вполне здоровы, и живее всех живых.

— Всё что ты видишь сейчас, — отозвался он, — лишь слабая тень былого могущества. Ты знаешь, что я путешествую в поисках своих братьев, так вот, этот брат особенный. Он гордость моего рода.

— Откуда вам знать, что мы в нужном месте, и с чего вообще уверенность, что его резиденция именно здесь?

— Поверь, старик, одна память на всех, лучшее что могла придумать природа. И опаснейшее оружие против себя самого. Представь что было бы, если бы мы ополчились друг на друга? Такого рода память сыграла бы злую шутку. Эта та связующая, которая способна путать мысли противника, но в конечном счете свести усилия к нулю. Ведь меняя и путая память, ты настраиваешь происходящее не только против соперника, но и против самого себя. Конечно, это в случае, если не оставлять никаких зацепок, чтобы распутать этот клубок. Если быть честным, — скривился Крернл, — именно этим мы и занимаемся. Распутываем клубок.

— То есть как, распутываем? Вы же сказали просто представить, так почему это из обычного представления обернулось в реальную игру?

— На данный момент я сам ещё не уверен в этом, но всё сводится именно к этому. Как я уже говорил, у нас единая память на всех, но при всём при этом, я не чувствую ни тень присутствия своих братьев, что может означать несколько вариантов.

— Например?

— Спит, умер, переродился... Вариантов полно, за исключением "умер". Будучи существом бессмертным, маловероятен такой исход событий.

— Так вы всё-таки бессмертны?

— Не берусь утверждать, но проверять в намерения не входило. — С гулким смехом, Крернл вытянулся во весь рост, замахиваясь несуществующим оружием, и что есть силы, обрушивая его оземь.

— А сразу нельзя было так сделать? — возразил старик, наблюдая за результатом.

Ударной волной, словно невидимой стенкой, лепесток за лепестком обращался в прах.

— Старик, и это ты говоришь мне о невнимательности? — Возмутился он, — Всё что я сейчас делал, я проверяю нашу с тобой вероятность выжить во льдах.

Только что испарившиеся в небытии листья, с новой силой возрождались из ниоткуда, и, к удивлению старика, их жар становился сильнее. Теперь уже не только Крернл стоял обдаваемый пламенем и жаром, но и старческой бороде не удалось избежать последствий.