Ваше сиятельство

Вот близ такого домика мы и остановились. "У Настасьи", — гласила вывеска.

Вкусные запахи разливались по всей улице, от которых во рту текли слюнки, а по запаху я даже не могла отгадать, что именно было приготовлено.

Нас встретила миловидная дородная женщина, источающая доброту и любовь, старше нас лет на десять.

— Ба, какие люди! — она поздоровалась и повела нас к уютному деревянному столу.

Мы тоже поприветствовали её. Женщина наклонилась к мужу и шепнула на ушко что-то. А во мне всколыхнулась ревность.

— Нам как обычно, — сказал Мир краснея. Да-да, это впервые я видела своего мужа в таком пикантном виде.

В голове стали выстраиваться предположения, но с вопросами я решила подождать. Женщина ускользнула, а Мир занервничал. Боги, да это же мой Мирослав, что может выбить его из колеи?

Позади меня кто-то шёл. Возле нас появилась стройная женщина лет пятидесяти.

— Ну здравствуй, сын!

Сынуля немного растерялся, но встал и обнял матушку. Сходство между мамой и сыном имелось даже в виде сбоку. Тот же нос, скулы, волосы.

— Мам, познакомься, это моя жена Ярослава, — представил он меня.

Я встала и поклонилась до земли, а после меня сцапали в охапку.

Свекровь была чуть ниже меня ростом, и когда я отстранилась и встретилась с ней взглядом, то обомлела: Мир как две капли воды походил на мать, разве что у той уже были морщинки возле глаз и на щеках да она была женственная. Она села рядом с сыном, не сводя глаз с меня. При том, что она улыбалась и что-то быстро тарахтела, я не могла понять, что она говорит.

На стол поставили тарелки с едой, а женщина, с которой мы встретились по приходу сюда, мне подмигнула и ушла.

Я чувствовала себя неловко, а вот Мир расслабился. Чего он так боялся? Сейчас же муж легко рассказывал маме о трудностях новой жизни, и тот объём работ, который нам предстоит.

Его мама слушала, не перебивая, задавала наводящие вопросы и даже давала советы, когда сын спрашивал её мнение. Всё-таки он очень любит маму. Мне муж напоминал ребёнка, увлечённо рассказывающего маме о чём-то новом, с широко распахнутыми глазками и блеском в них. Я таким его ещё не видела. Кушала, наслаждаясь и вкусом яств и представившимся зрелищем.

— А ты давно здесь? — спросил он родительницу.

— Да вот седмицу* гощу. Думала, может к тебе заявиться в гости.

(прим.авт. седмица* — семь дней, неделя.)

Мир побледнел и отказал маме, объясняя, почему нельзя. Пока в стране гадюшник — это недопустимо. На него было совершено такое бесчисленное количество покушений ещё в небытность его КНЯЗЕМ, что сейчас и подавно нельзя.

Внимание свекрови переместилось на меня. Она приглашала погостить. Стала расспрашивать, как мне живётся и не обижает ли меня муж.

— Нет, матушка, что вы. Он пылинки с меня сдувает.

— Мир, это она? — обратилась к сыну свекровь.

Я непонимающе посмотрела на мужа, а потом на его матушку.

— Да, мама, она, — муж посмотрел на меня. — Та самая первая любовь.

Теперь черёд краснеть пришёл и ко мне, от смущения.

Почему все знали, только я была не при делах?

Муж отвёл взгляд в тарелку, наливаясь пунцовой краской.

Мы довольно долго трапезничали. В помещении, где мы кушали, была ещё пара столов, но все они пустовали. Не думаю, что Мир планировал эту встречу, но кто-то позаботился о том, чтобы не было других посетителей.

Потом присоединилась к нам та женщина. Мир её представил своей старшей сестрой Любой и она была на сносях.

Любовь пожаловалась на то, что малыш слишком больно толкается, хотя по срокам ещё рано рожать.

— Позволишь? — встала я, решив проверить, всё ли в порядке.

— Яра целительница, — пояснил Мирослав, та кивнула.

Я прикоснулась к животу, подключаясь к малышу. Он был крупный и уже рвался наружу.

— Тут есть, где прилечь? — уточнила я.

— С ней всё в порядке? — свекровь не осталась равнодушной.

— Да, но мне нужен простор для манипуляций. Малыша надо развернуть головкой вниз.

— Но ведь ещё есть время, зачем вмешиваться? — настаивала она.

— Времени, к сожалению, нет. Он вот-вот захочет выбраться и места ему очень мало.

Мы вышли через боковую дверь и прошли по внутреннему двору в дом. Я попросила оставить нас.

— Люба, я сейчас поговорю с малышом, постараюсь его убедить перевернуться. Тебе может быть больно. Ты мне говори обо всех неприятных ощущениях, ладно?

Она кивнула. Ну и началось. Я убеждала чадо, что нужно немного потрудиться. Ага, как бы не так.

— Люба, непослушный мальчик растёт, борец.

Мама улыбнулась и расслабилась.

"Малыш, ты ведь любишь свою мамочку. Ты же не хочешь, чтоб ей больно было. Давай, я с тобой поиграю. Я буду показывать место прикосновением, а ты будешь ножкой бить туда. Хорошо?"

Малыш послушался, и мы стали играть в игру "Попробуй попади". Дитятко разворачивалось, и разматывалось из петель, которые накрутило себе на пуповине.

Тазовое предлежание само по себе не страшно. Правда, для мальчиков считается опасным для будущего потомства, в виду защемления одного органа. Да и петли могли затянуться, особенно на шее, а если головка идёт последней, это опасно вдвойне.

Когда мы закончили, я вытерла испарину. Мамочка чувствовала себя хорошо, ни разу не пожаловалась на боль. Я поблагодарила чадо за доставленное удовольствие игры и пообещала с ним ещё как-нибудь поиграть, когда подрастёт.

— Люб, мама останется до твоих родов?

— Она собиралась через недельку уехать.

— Попроси остаться ещё на пару недель. Думаю, что ты разродишься очень скоро. А помощь по хозяйству тебе не помешает, тем паче, если у тебя есть старшие детки.

За дверью нас ждали встревоженные родственники: мой муж и свекровь, высокий мужчина, приятной внешности, и двое детишей трёх и шести лет — мальчик и девочка.

— Как она? — судя по всему — это был муж Любы.

— Молодцом. Постарайтесь чтобы она не наклонялась и не бегала до родов. Просто эти движения мамы способствуют движению малыша. А нам это не нужно.

Мужчина дождался моего кивка-разрешения и ушёл к Любе.

Я присела в освободившееся кресло. Мир подскочил, беря меня за руку. Я улыбнулась с закрытыми глазами. Целительство как-то легче даётся.

Потом заговорила свекровь. Спрашивала, остаться ли ей.

Я пояснила ситуацию, попросив её не уезжать и помочь в родах или пригласить повитуху. В крайнем случае, дала мой номер МАСа.

Перекинувшись парой слов с ребятишками, мы попрощались и ушли, перенесшись в своё место.

— Мир, а почему трактир называется "У Настасьи"?

— А так звали мою бабушку, так и осталось. Она любила Любу забираться к себе, так и передала ей дело своей жизни, лишь внучке раскрыв секреты, дочерей у неё не было. К сожалению, она умерла. А сестра тут выучилась и стала заниматься трактиром, тут и познакомилась с будущим мужем. А поскольку он старший в семье, то как собрался жениться, ему родители хотели дом ставить, а он здесь остался, вот родители ему здесь дом построили побольше да так и живут.

— А у тебя ещё братья-сёстры есть?

— Да, ещё двое старших братьев и младшие сёстры.

— Сколько их?

— Двое. Младшей десять. Мама ещё хотела деток, да внуки пошли, вот она и крутится между ними.

Значит, шестеро. Забавно. Сколько ж у нас будет деток? Но пока не время ещё, хоть бы чуток наладить жизнь в стране.

Глава 15

Стоило нам очутиться в своём месте, я приступила к расспросам.

— Мирчик, — слащаво протянула я. Он вздрогнул от моего тона.

— Да, любимая.

— Рассказывай. Всё с самого начала. Начнём с твоей семьи. Кто они?

И полилась речь.

Как я поняла, семья мужа занимала не последнее место в империи. Ещё с деда началось освоения космического пространства. Дед был военным, а поскольку окончил высшее имперское училище до ухода в армию, то и в орде был не последним человеком, добился расположения. Организовал своё ведомство. Так и началась стезя Мечниковых в космической отрасли. Отец Мира был сильным воином ведь дед тренировал того с детства. Но не лучшим. Зато получил образование соответствующее, а поскольку уже было создано направление по созданию ракет-носителей в высшем учебном заведении страны, то и он пошёл по столь престижному профилю. Стоит ли говорить, что знакомства роли не играли и на эту специальность поступали дети с лучшими знаниями в естественных науках.

А поскольку дед мог себе позволить дать углублённое начальное образование своим детям, то и отец Мира смог поступить. К сожалению, другие дети деда не прошли по магическим способностям. Но и они заняли не последнее место в империи, причём все — и братья и сёстры. А детей у деда было девять. На старости дед отошёл от дел, уступив своё место сыну Мстиславу. Бабушка была из Омска, да и на тот момент это уже была образовательная столица Руси, поэтому они и осели на окраине. А дабы не сильно привлекать внимание, дед изменил своё имя на Мирон и трактир открывала именно бабушка Настасья. Она и показывалась, дед же к чужим не выходил, да и похвастаться своей стряпнёй могла запросто.

Время от времени Мирослав гостил у бабушки с дедушкой, стоит ли говорить, что дед решил отдать должное, воспитывая внука, чтобы тот был лучшим во всём. Старшими братьями занимался отец, а Мирослав любил проводить время с дедушкой, который уделял много времени его учёбе, особенно в воинском деле. У Мирослава не было магических способностей, поэтому его с младых лет готовили лишь на воинскую службу, а вот старшие братья пошли по стопам отца.

Сестрой Любой же занялась бабушка и вцепилась в неё мёртвой хваткой, готовя на своё место.

Ну и вот в первом классе отец решил выделиться. Старшие ведь уже не подходили под возраст, а Мирослав хорош был в бою. Так и произошла судьбоносная встреча Мирослава и меня. Отец хотел, чтобы на Мира обратил внимание хан. Но сын заупрямился, не такой судьбы он хотел. Поэтому отказался участвовать в боях.

Зато другие бились за какую-то единственную девчонку. Получилась куча-мала. Девочка вышла из общего зала. За дверью стоял Мирослав, который был взбешён разговором с отцом.

А стоило Миру скользнуть презрительным взглядом по девочке, как сердце пропустило удар.

— Тебе не нравятся бои? — всё, что он смог придумать в тот момент.

— Посмотреть не на что.

— А если я их всех побью, ты на меня будешь смотреть?

— А ты сможешь? Не мелковат ли для всех? — белокурая девочка заинтересовано подняла бровь. Странно, но эта "белокурая девочка" совершенно не вызывала никакого отклика в моих воспоминаниях.

— А какой приз мне полагается? — ответил заинтересованно Мир.

— Я.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Девочка растерялась. Не такого ответа она ожидала. Какое-то время она молчала, обдумывая предложение.

— Давай так, поживём-увидим. Я буду поступать в высшее имперское училище. Там и встретимся, если потянешь, — бросила она ему вызов.

Мальчик просто не мог не принять предложение. Но смотреть велел лишь на него, как он всех ребят побьёт. Девочка же пообещала совместный снимок в случае его победы.

Ну а дальше я уже знала и помнила. И смотрела я действительно только на него. Дрался он красиво. Ловко уворачивался от всех, и наносил свои удары. Причём хватало одного удара, чтоб уложить на лопатки каждого.

Тут же появились два мужчины, один из которых был моим отцом.

— Папа, сделай снимок нас, — попросила я.

Отец усмехнулся сквозь усы и бороду и выполнил просьбу дочери.

Но когда я посмотрела на снимок дома, я была сильно обижена. Его ещё поместили в семейный альбом и всем показывали. Особенно мальчишкам-одноклассникам, которые иногда заходили к нам в гости. Класс у нас был дружный и посиделки устраивали частенько всем классом у нас.

— А дальше что было? — решила я вырваться из воспоминаний и продолжить слушать рассказ мужа.

— А дальше я стал пытаться разбудить магические способности. Потихоньку мне это удавалось. Часами просиживал за учебниками, доставшимся от старших братьев, в том числе и по магии.

Отец же говорил, что я заболел, влюбился в ту девчонку. Я не спорил, но заявил, что поступать собираюсь вслед за братьями. Отец посмеивался, но тренировки по магии стал проводить совместные. А когда увидел, чего я добился, решил вплотную заняться мною. Дед ругался, говорил, что отец совсем свихнулся в своём стремлении всех загрести в своё ведомство. Но однажды, приехав в гости, дед с изумлением отметил мои успехи.

— Этот далеко пойдёт! — сказал дед своему сыну.

После этого дед с отцом помирились и на лето Мир приезжал к бабушке с дедушкой, где усиленно тренировал тело, не забывая про точные науки.

Перед поступлением в желаемое место к ним заявился Ратый. Предложил пойти на учёбу в ордынское высшее учебное заведение. Но Мирослав отказался. Хан забрал моего мужа к себе в орду на месяц и показывал все прелести кочевой жизни. На Мира недобро косились молодые ребята да и заправские вояки.

— Я не могу. Это не моё.

— Я даю тебе шесть лет. Учись, это не помешает твоему воинскому мастерству, но тренировки не забрасывай. Я пришлю лучшего учителя боевых искусств к вам на поток.

Воевать с ханом не хотелось, тем паче, что тот хорошо к нему относился и собирался сделать приемником.

Мир согласился.

Ну а потом я уже знала, мы встретились, когда Мира попытались отравить. Тогда мои способности в определении яда достигли своего рассвета. Мир меня схватил в охапку и прижал к стене и смотрел на меня странно. И я прошептала ему те слова про отраву. Взгляд его переменился, он попросил, чтоб я не обижалась. И началась наша "война". Девчата с потока посмеивались над нами, говорили о великой любви. Но я знала, что это всего лишь игра на того, кто хотел смерти Мира. Из парней я ни с кем не общалась, да и они меня сторонились, как теперь знаю — с Мирославом не рисковали вступать на тропу войны, потому что он объявил меня своей.

— Ты правда так сказал?

— А то! В наши разборки никто не встревал, а в общежитии жили все. Выгоднее было дружить со мной.

— Скажи, неужели ты не разочаровался во мне? Я ж простая девчонка. Мне кажется, ты просто на принцип пошёл завоевать меня.

— Глупенькая, — Мир притянул меня к себе, обнял крепко-крепко. — Ты — моя жизнь, моя половинка. Как я мог отпустить тебя. Как мне многое хотелось тебе сказать, я представлял, как веду тебя на свидание, как рассказываю что-то, чтоб завоевать, покорить. А ты всё о деле. А потом отец сказал, что хан меня забирает сразу после окончания этой ступени. Что мне было делать?

— И что ты сделал?

— Отец мне рассказал, как в древности проводили обряд свадьбы.

— Как?

— Жених и невеста раздевались, и каждым поцелуем жених оставлял частичку себя, проникая душой в невесту, вкладывая всю свою любовь, сплетая навеки их души и судьбы.

— Почему ты мне ничего не сказал?

— Ты согласилась. И заметь, я не спрашивал, согласна ли ты выйти за меня, я спрашивал согласие стать моей женой, здесь и сейчас.

— Я думала, это всего лишь игра.