Невеста Темного Дракона

Не выдержав напряжения, я вскочила и принялась ходить туда-сюда по комнате. Сейчас мысль о том, чтобы поесть, казалась совсем уж бредовой.

— У них не было выбора, — ответил Ладон. — Твой отец пытался заставить меня вернуть тебя. Но он не глава города, а всего лишь директор "Драконьих Авиалиний". Он не смог пойти против остальных. И ты моя.

— Я не твоя! Демоны! Я не думала, что ты так можешь поступить со мной.

— Как?! — впервые за этот вечер Ладон повысил голос. — Ты избежала смерти и...

— И что?! Должна радоваться этой помолвке? В это и проблема, Ладон! Ты меня не любишь! А я хотела настоящую семью! И не в семнадцать лет! Что мы будем делать, Ладон? Ты хочешь детей? А можешь?

Я только спустя пару секунд поняла, что зря это сказала и остановилась.

— Так. Зачем тебе это? Зачем тебе я? Неужели на всем Плато, или даже в других городах, нет девушки, красивой, умной, хорошей, которая согласилась бы выйти за тебя замуж? Да половина моей группы, покажись ты в человеческом обличье, попадает в обмороки и будет пускать на тебя слюни. Почему я?

— Я хочу тебя.

— А другие словосочетания у тебя есть? — я начала злиться. — Ладно, примем, что ты мстишь моей маме. Но какой смысл жениться на мне? Оставь как залог мира, так делали давным-давно, забирали жить отпрысков врагов, чтобы гарантировать лояльность. Но свадьба?

— Почему тебя так пугает свадьба со мной?

— Потому что мы не любим друг друга. Потому что я за сотни километров от родных мест. Потому что ты... ты Ладон, Темный Дракон, а я — первокурсница в академии, почти ребенок. Я не могу быть тебе женой.

— Чем твоя жизнь в качестве моей жены будет отличаться от жизни в качестве гостьи?

Гостьи. Я усмехнулась. Пленницы, он хотел сказать. Гости обычно по своей воле приходят.

— Элла.

Ладон поднялся и подошел ко мне.

— Ты боишься меня?

— Не знаю. Я запуталась. Ты меня запутал.

— Поцелуй меня.

— Ладон, сейчас не совсем подходящее время.

— Я просто надеюсь, что ты вспомнишь о своих словах. Которые ты сказала перед тем, как явилась та толпа идиотов. Ты спросила, что с тобой происходит. Я могу ответить на этот вопрос, но лишь если ты согласишься. Элла, я делаю это не потому что хочу тебя унизить, а потому что только так ты не будешь униженной.

Он обошел меня и обнял за плечи так, что и пошевелиться нельзя было.

— Мы все равно будем вместе. Согласись, есть разница: или быть моей женой или любовницей.

— Ты ничего не понимаешь, — вздохнула я. — Ладон, я устала. Я хочу спать. Поговорим обо всем завтра? Я прошу, подумай, что ты делаешь.

С невероятным усилием я повернулась в его объятиях.

— Если тебе нет дела до меня, подумай о себе. Никто не будет счастлив в таком браке. Много у тебя было девушек? Хоть с одной ты был счастлив? Разве не это цель брака? Стать счастливым. Ты был бы счастлив с Морриган? Или еще с кем-то? Ответь!

— Нет, — тихо отозвался мужчина.

— А со мной?

Он слишком поздно понял, что я загнала его в угол. Ответит "да", разрушит стену, которую так тщательно возводил. Ответит "нет", никогда не получит моего согласия. Вряд ли между этими двумя вариантами была большая разница для Ладона.

Но вопрос, последовавший от него, был весьма неожиданным:

— Ты хочешь меня сейчас ударить? Если хочешь, ударь. Так сильно, как можешь.

— Я хочу ответ. Можешь ли ты быть счастливым со мной. Это принесет тебе то, чего ты хочешь?

— И что зависит от моего ответа? Ты согласишься?

Я видела, как ему тяжело говорить обо всем этом. Совершенно неожиданно мы перескочили от обсуждения моих страхов к обсуждениям, пусть и не прямым, того, что мучило Ладона.

— Хотя бы подумаю.

Большего я ему предложить не могла. Слишком много всего навалилось, слишком многое нужно было обдумать. Он требовал слишком многого, я едва-едва избежала смерти, а уже становилась новой разменной монетой. Уверенность в хоть каких-то чувствах Ладона мне не поможет принять то, что они все сделали, но все же окажет существенное влияние.

А что я могла решить? Похоже, в Лесном все решили за меня. И если отец действительно не смог помешать этой сделке, то для меня одна дорога.

— Элла, я не знаю, что принесет жизнь с тобой. Я давно перестал ждать чего-то светлого, а к женщинам отношусь как к красивым игрушкам. С тобой не выходит почему-то. Но я не стану счастливым, если ты будешь рядом.

Он наклонился, закрыв глаза.

— Просто будет чуточку легче.

И вложил мне в руку какой-то небольшой прохладный предмет.

— Кольцо. По традициям Плато я должен подарить тебе ожерелье, но это все равно что надеть рабский ошейник. Поэтому пусть будет кольцо, как у вас, в Лесном. Через неделю я спрошу твое окончательное решение.

— И что будет, если я откажусь? — я закусила губу.

— Война, Элла, — хмуро отозвался Ладон. — Я не принц из сказки. Лишусь тебя, мне незачем будет останавливаться на половине пути. Ты мало знаешь о происходящем, твои родители рассказывали тебе лишь то, что считали нужным. Реальность, Эльчонок, такова: Лесной существует, пока ты моя.

— Я зря спросила тебя о том, что даст эта свадьба, — столько льда в собственном голосе я еще не слышала. — Мне плевать, будет ли тебе легче. Ты заслужил каждую минуту своих страданий, Ладон.

— Неделя.

— С чего такая щедрость? Почему не поставить меня перед выбором сейчас? Семнадцать лет, раннее утро, чем не декорации к сценке "собственная жизнь или судьба Лесного"?

— Ты едешь домой, — сказал Ладон, отворачиваясь. — На неделю. Потом я приеду, и ты примешь окончательное решение.

Утро. Еще не зимнее, но уже морозное. И вроде не осеннее, но такое же промозглое. И дождик моросил, и свежий лед под ногами трескался.

Безымянный ледяной дракон привез меня и Тхэша в Лесной еще до рассвета. Оформление документов, встреча с представителем власти и прогулка до дома заняли еще с добрый час. К дверям родительского дома я попала уже когда солнце вовсю освещало небольшие улочки Лесного с аккуратными маленькими домиками. Освещало, но, к сожалению, не грело.

— Элла? — Тхэш осторожно коснулся моего плеча. — Все нормально?

— Сколько, — я облизала пересохшие губы. — Сколько меня не было дома? Месяц? Два? Мне кажется, больше...

— Идем, Эльчонок, — наг всю поездку сочувственно на меня смотрел и тяжко вздыхал. — Надо.

— Мама с ума сходит.

— Я запасся платками, — он улыбнулся. — И отойду в сторону, чтобы никто с перепугу не упал в обморок.

Здесь он был прав: экзотичная нижняя часть Тхэша уже напугала до полусмерти какую-то старушку, когда мы выходили из "ДА".

Как мне в этот момент не хватало Рыса... Ладон оставил его и Ларана. Якобы для моего же удобства. Настоящий смысл этого действа был ясен всем. Хрупкое доверие, установившееся было между нами в последнее время, разбилось вдребезги.

Я в последний раз глубоко вздохнула, перелезла через закрытый забор и направилась к дому, в котором выросла и в котором, думала, буду жить еще очень долго.

Я слышала, как мой стук эхом проносится по комнатам. Как хлопает дальняя родительская дверь. И уже представляла маму, идущую открывать раннему гостю.

Мне хотелось позвать Тхэша, но, оглянувшись, я увидела, что наг запутался в заборе. Его длинный хвост в городских условиях то и дело за что-то цеплялся. Вот уж кому стоит задавать вопрос, как он дожил до своего возраста.

Я старалась не думать о Ладоне и нашем расставании. И о решении, которое я должна была принять. Вернее, об единственном варианте, предоставленном мне. Не рассматривала же я всерьез возможность допустить войну?

Дверь открылась и моему взору явилась совсем не мама.

— Лирэль, — я выдохнула, узнав давнюю мамину подругу, нашу няню.

Наверное, ее позвали следить за мелкими. Мама уволилась с рождением Эда, но иногда звала Лирэль для помощи с близняшками.

— Элла! — воскликнула Лирэль и бросилась ко мне на шею, а ее прозрачные стрекозиные крылья подняли ветер. — Девочка наша! Вернулась!

Иера по натуре была крайне эмоциональной, а потому слез сдерживать не стала. Я держалась, хотя, пожалуй, в замке и по ней тоже скучала.

— Вернулась, — я нашла в себе силы улыбнуться. — Позови маму с папой.

— Кто это с тобой?

Она неуверенно улыбнулась, наблюдая, как Тхэш неуклюже обползает мамины любимые клумбы. По мощеной камнем дорожке ему ползти было некомфортно.

— Это Тхэш. Он друг. Слушай, — я усилием воли заставила себя перестать дрожать. — Займи его минут на десять, ладно? В саду. Пообщайтесь, познакомьтесь. Он очень хороший и веселый, не бойся.

— У него хвост, — сообщила Лирэль так, словно я не знала этого.

— Днем выведешь мелких. Им понравится. Серьезно, Лир, отвлеки его, я к родителям пойду.

— Ты в порядке? — няня обеспокоенно посмотрела на меня. — Здоровье как? Не ранена?

— Все хорошо. Душа только немножко болит.

Лирэль, наспех убрав длинные светлые волосы с лица, направилась к Тхэшу. Он, явно поняв, что в доме его пока не ждут, рассматривал мамины клумбы и разбросанные игрушки Эда.

Дом был слишком тихим. Я почти не помню его таким, лишь в том, далеком детстве, когда не было сестер и брата, когда мы жили с папой и мамой. Но это было так давно, я была совсем маленькая. Гораздо лучше я помню другой дом. В котором постоянно что-то случалось, в котором раздавался низкий голос отца, веселый смех мамы, визги девчонок, плач Эда. Я помню, как приходили Лирэль с ее мужем Лэрнстом, а иногда и Рита с Андром — старые знакомые родителей. Мама с трудом терпела последних, и это забавляло папу. Они спорили каждый раз, накануне их прихода.

Я осторожно постучала в дверь родительской спальни.

— Войдите, — раздался сонный голос отца.

Мамы не было. Где она? Я не помню, чтобы она не ночевала дома. Может, у Эда или близняшек? Может, они заболели?

Отец сидел за столом, перед какой-то книгой. Рядом находилась почти пустая бутылка с его любимым коньяком.

— Пап.

— Эльчонок, — его голос звучал глухо. — Мой Эльчонок.

— Пап, я здесь.

Я подошла и обняла его сзади. Похоже, он плохо соображал, что вообще происходит. И явно был пьян.

— Пап, пойдем спать, хватит пить. Я здесь, я приехала, со мной все хорошо. Пойдем.

Он с трудом сфокусировал взгляд на мне и поднялся, опрокинув стул. Я испугалась, что если он вдруг упадет, удержать его я не смогу. Но, к счастью, до постели было недалеко.

— Вот так. Ты меня поражаешь, — бормотала я. — Дочери не было пару месяцев, а ты уже пьешь. Рано вы меня хороните, я еще вам внуков нарожаю.

Ага, похоже, от Ладона, но этот аспект я решила не уточнять.

— Эльчонок, — он закрыл глаза. — Я тебя не любил. И тебя у меня забрали.

— Чушь, — хмыкнула я, расшнуровывая его ботинки. — Меня забрали, потому что Ладон психопат. Хватит ныть, я приехала.

— Я не знал, что с тобой делать, — отец, казалось, меня не слышит. — Ты была маленькая, постоянно звала маму. А я был один, я не мог тебя воспитывать.

— Ты нашел мне маму, ты дал мне очень много. Хватит заниматься самобичеванием. Проспишься, убью!

— Элька моя. Они хотят, чтобы ты вышла замуж.

— Они много чего хотят. Спи, пап. Поговорим вечером.

Мне показалось, он даже не понял, что я приехала. Сколько же он выпил? И как часто это происходило?

Убедившись, что он спит, я разулась, скинула теплую куртку, мельком подумав, что мама за разбросанные вещи не похвалит, и отправилась на поиски остальных домочадцев.

Комнату близняшек я прошла стороной. Мамы там быть не могло, там для нее места не было совсем: столы девочек, кровати, коллекция колец одной и рисунки второй. Ни мама, ни папа, никогда там не ложились. А вот в спальне Эда она оставалась частенько, все же он был еще маленьким.

Так оно и оказалось: мама спала на небольшом диване, Эд сопел в кроватке. Ее рыжие волосы были кудрявыми, что означало полное безразличие ко всему, что происходит. Обычно она их выпрямляла.

— Мама, — тихо позвала я.

Не хватало еще разбудить Эда.

— Мам!

Она медленно просыпалась и, когда ее взгляд сфокусировался на мне, тихо охнула. Я указала на дверь. И вышла первой.

— Элла!

Она осторожно дотронулась до моего плеча.

— Ты вернулась!

— Вернулась.

Она обняла меня так крепко, что целый миг я не могла дышать.

— Он тебя отпустил, — пробормотала она. — Как ты? Болит что-нибудь? Что он тебе сделал?

— Все хорошо. Я все расскажу. Как вы? Как папа? Я видела его, уложила спать.

— Идем на кухню, ты голодна? — она не выпускала моей руки и немного дрожала.

Но в целом отреагировала на возвращение лучше, чем я ожидала.

— Я предполагала, что он отпустит тебя. Как только они обо всем договорились. Я так ждала. Не злись на отца, он впервые с твоего похищения напился. Считает, что виноват в том, что не смог тебя отстоять. Ты ведь знаешь об их договоренности?

Я кивнула.

— Ладон меня уже просветил.

— Ты выглядишь здоровой. Но худой. Ты ешь хоть что-нибудь?

— Ем, — я улыбнулась. — Но там меня никто не контролирует.

— А зря. Эдак от тебя останутся одни косточки.

Она улыбнулась.

— Я так рада, что ты вернулась. Расскажи мне все, хорошо? Отец все равно не скоро проснется, Эда я уложила совсем недавно, а близняшки гостят у Лэрнста. Он их учит ездить верхом.

Передо мной поставили огромную тарелку с запеканкой и, пожалуй, это был единственный случай, когда я готова была съесть все. Соскучилась по маминой стряпне. Тхэш, конечно, готовил неплохо, но все же не так, как мама.

— Итак, — мама налила полную кружку чая. — В первую очередь скажи, что ты обо всем этом думаешь. Тебя посвятили в условия договора?

— Да. Мы поссорились перед моим отъездом. Сильно поссорились.

— Кто начал?

-Оба, наверное. Мне кажется, я его не понимаю, и он меня тоже. Оттого и все ссоры. Мне не понравился тон, каким он сказал о решении и ультиматум, который он поставил. А он, кажется, обозлился за одну фразу, брошенную из чистой злости. Я не хотела ему этого говорить. Просто... Ладон поставил меня в сложное положение, он сделал столько всего, что я, естественно, сорвалась. А вышло так, что обидела. Он даже не вышел меня провожать утром.

— Ну, извиняться никогда не поздно. Твой отец извиняется раз десять на дню, и столько же раз я на него обижаюсь. Ешь.

Я снова принялась за запеканку. Признаться, меня несколько удивила реакция мамы на мой рассказ.

— И как далеко зашли ваши отношения? — вдруг спросила она.

Я даже поперхнулась картофелем.

— Почему ты...

— Милая, мне с самого начала все это показалось странным. Приезжает какой-то мужик, заявляет, что он представитель Ладона и хочет обсудить твою судьбу. Заключает договор, собирается на тебе жениться. Он готовил эту войну очень долго, столько сил вложил. Ради того, чтобы заключить мир и получить семнадцатилетнюю девушку в жены? В ваших отношениях что-то нечисто. И я хочу услышать от тебя, что именно.

— По-моему, все. У нас изначально все пошло не так. Хотя как оно еще могло пойти? Он же меня похитил.