Монолог Вульфа
— Гражданин мира и князь темной его части, — повторял я про себя запись в паспорте Велле Зеге Вульфа. — Это не всесильная организованная преступность, это нечистая сила. Вот она и есть самая всесильная, и имя ее Легион. Ей подвластны все самые благие начинания. Самые честные люди оказываются ее легионерами, а все самое светлое оказывается самым темным. Она как сумерки, как граница между черным и белым и в сумме оказывается, что черного и его оттенков в несколько раз больше, чем цветов радуги.
Вы никогда не задумывались над тем, что самыми выразительными являются чёрно-белые фотографии и чёрно-белые рисунки? Это действительно так и чёрно-белая фотография никогда не исчезнет и не пустит на своё место цветную фотографию. Помяните мое слово. А я оказался в друзьях-приятелях у князя тьмы. Чур меня, — и я попытался, не поднимая рук, совершить крестное знамение, — изыди Сатана!
— Вы что там, Андрей Васильевич, кукиши против меня строите? — спросил, усмехнувшись Велле Вульф. — Чур ваш на побегушках у меня, как и Чуров ваш у ваших начальников.
Кроме того, я здесь у себя дома. Вас это удивляет? А вы никогда не замечали, что у православных священников на крестах наперсных Иисус не распят, а извивается в попытках освободиться от веревок, которыми он привязан к кресту. А не знаете, почему так? Дам ответ вам. Они тоже на меня служат.
Когда-то христианство было едино, а я их разъединил. Дал им григорианский календарь. Астрономы Христофор Клавиус и Алоизий Лилиус установили постепенное смещение по отношению к юлианскому календарю дня весеннего равноденствия, по которому определялась дата Пасхи, и рассогласование пасхальных полнолуний с астрономическими. Католики перешли на этот календарь, а православные нет.
Большевики в России в 1918 году ввели григорианский календарь. В тот год после 31 января сразу стало 14 февраля. А православная церковь отказалась переходить на новый календарь, утверждая, что она живет по тому времени, по которому жил Иисус. А кто знает, по какому времени он жил, если никто точно не знает дату его рождения? Празднуется примерная дата рождения. Даже я ее точно не помню.
Западные христиане держат великий пост, празднуют Рождество как главный свой праздник, а потом празднуют наступление календарного Нового года и с хорошим настроением приступают к работе.
В России все наоборот. Великий пост прерывается на Новый год и в пьяном угаре все приходят к Рождеству по старому стилю, продолжая праздновать до средины января, с трудом выходя из запоев и вяло соображая, что же делать в новом году.
Для предотвращения христианского раскола всего-то нужно сделать один маленький шажок — перейти на григорианский календарь и провести совместную рождественскую службу Папы Римского, Российского Патриарха и патриархов православных церквей.
Но этого не будет по причине непомерной гордыни российских патриархов. А гордыня — это мое качество! — и Велле торжествующе поднял вверх указательный палец.
Погодите, ваши патриархи еще будут такие коленца выкидывать, что оттолкнут от себя часть верующих, оставив около себя только реакционную часть прихожан, которая по всем показателям ближе ко мне, чем к Нему.
Весь ваш парламент — мое порождение. Скажите мне, Андрей Васильевич, в какой стране мира есть такое положение, что если праздник попадает на выходной день, то человеку предоставляется дополнительный день отдыха? Праздник и есть день отдыха. Еще нужно отдыхать от праздника? Праздность губит вашу Россию. Нормальные люди бегут из нее, а вы только-только начали просыпаться. Просыпайтесь, я не буду вам мешать. Решайте сами свои дела.
Я насылал на вас монголо-татар. И вы выстояли. Я насылал на вас европейские орды вместе с Наполеоном и Гитлером. И вы выстояли. Я дал вам Ленина и Сталина. И вы выжили. Так живите же, леший вас дери. Никто не даст освобожденья, ни Бог, ни царь и ни герой, добьетесь вы освобождения своею собственной рукой.
Но я буду постоянно с вами. Любой ваш неверный шаг будет усилен многократно. То, что прощается любому западнику, не прощается вам. Вас будут рассматривать как под микроскопом. Чем слабее вы будете, тем больше претензий к вам будет предъявляться.
Пока ваши цари только грабят Россию, но в ваших силах избрать тех, кто будет трудиться во славу вашей страны. Чуров не мое, а ваше порождение.
Драка нищих
Мы сели в подошедший поезд и поехали в сторону центра. В метро было немноголюдно. Это был тот час, когда начали работу учреждения и фирмы, а работники ночных смен уже добрались до дома, попили чай и легли кто в теплую, а кто и в холодную постель.
Вульф восхищался всем увиденным и обещал, что обязательно сделает свою епархию точно такой же, чтобы мрак перемежался со светлыми местами и мрамором с гранитом.
— Ещё я везде поставлю свои памятники и памятники детям и друзьям, — громко говорил он, привлекая внимание немногих пассажиров. — Да, именно так. А на земле я поставлю такие же светящиеся знаки как в М, только перевернутые в W. М — в метро, а W — это ко мне. Открой дверь и оставь надежду всяк сюда входящий. Кто хочет стать богатым? Кто хочет денег? — Велле по-купечески обратился к пассажирам и достал из кармана пачку долларов.
Люди сидели и не двигались с места. Это Россия. Там видали таких купчишек. Но Зеге порвал банковскую обертку и бросил деньги веером. Вот тут и ленивый не мог устоять. Все было собрано в течение трех минут, во время которых поезд подошел к станции. И в вагоне остались мы вдвоем.
— Москва не изменилась, стоит матушка городов русских, — гордо сказал Велле, — и везде люди одинаковы, что галлы, что русы, что римляне, что греки. Золотой телец правит всем.
Мы вышли из метро на площади Революции и попали в подземный переход. Всюду сидели нищие. Велле достал пачку мелких денег и стал одарять их, бросая каждому по две-три банкноты. Нищие, убогие и увечные, молодые ветераны Отечественной и афганской войн катили за ним на колясках, бежали вприпрыжку, слепые прозревали, прокаженные становились здоровыми, одноногие становились двуногими, однорукие — двурукими. Вот она — сила денег!
— Спаси тебя Бог, — неслось со всех сторон, и эти возгласы вызывали ироническую улыбку на губах Вульфа. Он шел как Христос среди страждущих, попутно исцеляя всех увечных. Сзади здоровенные молодцы уже лупили по мордам нищих, отбирая у них заветные доллары.
— Видите, — кивнул мне Вульф, — бароны сословия нищих снова восстанавливают свою иерархию в клане и сейчас подойдут к нам.
И точно. На нашем пути стояли три крайне состоятельных человека, что было видно по алмазным перстням и золотым зажигалкам, от которых они прикуривали, и фракам, в которые они были одеты.
— Уважаемый, — сказал с характерным акцентом самый молодой из них, — зачем вы утруждаете себя? Давайте ваши деньги, и мы раздадим их всем нищим по их коэффициенту трудового участия в нелегком деле всегосударственного призрения тех, кто не может жить так, как бы он хотел.
— А ведь правильно, — обрадовался Велле, — чего же мне утруждаться, когда достаточно шестерок для мелких забот...
— Ты кого, сука, шестеркой назвал, — дернулся в драку молодой, — я тебя сейчас прирежу прямо здесь, и мне ничего не будет, потому что все полиционеры, прокуроры и судьи скажут, что это был не я, а кто-то из оскорбленных тобою нищих.
— Ой, извините меня, — как бы испуганно сказал Вульф, — я совершенно не знал, что вы такие значительные люди в российской столице.
— Еще какие значительные, — глубокомысленно изрек старший, — сейчас вот идем в Кремль на торжественный прием по случаю выпуска военных академий, генералов проздравлять будем, а ты деньги-то давай сюда, — и он протянул руку.
Мой спутник достал из кармана пять пачек с долларами и протянул в эту руку. Бароны удивленно посмотрели на него и сразу перевели внимание на деньги. Их было трое, а пачек было пять. Поровну не разделить. По две пачки не получается. Как ни крути, можно дать каждому по пачке, а две оставшиеся поделить между двумя. Но тогда у двух будет по две пачки, а у одного — одна. А у них триумвират, все равны и старшинство передается по очереди. Как у официальных властей.
Мне было интересно смотреть, как пачки денег перекочевывали из рук в руки и результат раздела не удовлетворял никого. Никто не хотел рвать банковскую упаковку пачек, и все вопрошающе смотрели на Велле — не найдется ли у него шестой пачки для раздела поровну.
Велле Зеге Вульф виновато развел руки в стороны, показывая, что у ничего нет, и он даже вывернул свои карманы в подтверждения своих жестов.
И тут началась драка. Джентльмены во фраках и алмазных перстнях стали тузить друг друга, вырывая пачки с деньгами из рук того, кому досталось больше.
Банковские упаковки порвались и деньги засыпали весь переход. И тут же в драку ввязались стоящие поодаль нищие и добропорядочные граждане, которые стояли в стороне и смотрели на разборки криминала. В самую кучу влезли и мордовороты, только что отбиравшие доллары у "нищих".
Куча мала была высшим проявлением демократии и возможностью сказать властям то, что о них думаешь. И действительно, самыми избитыми оказались бароны, баронство которых определялось лишь обрывками фраков и манишек. Никаких перстней на руках уже не было, зато фонарей под их глазами было предостаточно.
— Пойдемте, мой друг, — сказал Вульф, — я придумал, чем я займусь во время моего пребывания в Москве. Я буду исполнять все желания.
— Какие желания? — не понял я.
— Любые желания, — весело сказал Велле. — Кто и что захочет, то я и исполню.
— Но ведь желания бывают разные, — сказал я.
— Знаю, — сказал Вульф, — вот я и буду исполнять разные желания. А тебя попрошу быть моим помощником.
Фирма "Инферно"
В течение часа мы сняли офис-квартиру и квартиру со всем пансионом в центре Москвы. Без проблем, если есть деньги. Купили телефон, газету и, не сходя с места, я решил все вопросы. Осмотр квартир и подписание документов назначено на следующий день.
Ночевали мы в гостинице "Космос". Все хорошо, но надоедали звонки с предложением девочек и других развлечений. На звонки отвечал я, но, наконец, и Велле взял трубку и сказал:
— Займитесь-ка вы сами тем, что предлагаете мне.
В утреннем выпуске новостей диктор рассказал, что в гостинице "Космос" сутенёр перетрахал всех своих проституток и никак не мог остановиться, пока не приехала специализированная медицинская помощь и не уменьшила его потенцию. Шутник же этот Велле.
В десять часов у гостиницы стоял нанятый нами "мерседес" с мигалкой как раз на том месте, где было рваное отверстие от пули.
— Чья мигалка? — мимоходом спросил я.
— Взял в аренду вместе с документами, — беспечно сказал водитель и осведомился, куда мы едем.
Мы назвали адрес.
Квартира со всеми удобствами и полным пансионом. Хозяйка накормила нас хорошим завтраком, получила аванс и деньги на наше питание на месяц вперед.
После завтрака поехали в офис. Небольшая квартира на первом этаже с отдельным выходом на улицу.
— Ты — секретарь, — по-командирски сказал Вульф, — приемная в этой комнате, мой кабинет в этой комнате. Нужна вывеска и реклама во всех средствах массовой информации столицы. Название — "Ваше желание — ваш успех". Нет — "Будьте разумны в своих желаниях". Нет — "Любое желание за вашу душу". Будем честны с клиентами. Подготовьте контракт, что мы выполним любое желание клиента, но взамен он отдает нам свою душу.
— Вы думаете, что кто-то в это поверит? — усмехнулся я.
— Еще как поверят, — сказал Велле, — главное — бесплатно, а второе, что такое душа для большинства людей? Это всего лишь двадцать один грамм неизвестной субстанции, которая покидает тело в момент смерти. И мы не требуем душу сейчас, а когда подойдет их время. И учтите, очень мало людей верит в наличие души, поэтому к нам не прикопается никакой юрист. Для того, чтобы предъявить к нам претензии, им нужно доказать существование души.
Контракт получился маленький на одном листе. Принтер сразу распечатывает два экземпляра. Для Велле принесли гелевую ручку с пастой красного цвета.
— Пусть думают, что они расписываются кровью, — сказал он.
— А от имени кого мы будем заключать контракт? — спросил я.
— Да, это вопрос, — согласился мой патрон. — А знаете что, купите какую-нибудь фирму со звучным названием. И пусть все документы принесут прямо сюда и печать мне красивую со штемпельной подушкой красного цвета.
Государство никак не может обеспечить регистрацию фирм за четверть часа в одно окно, а коммерции дельцы это давно освоили и за живые деньги делают то, что не могут сделать отягощенные властью люди с государственным бюджетом, правоохранительными и карательными органами, армией и всем тем, что присуще государству.
Через час мне привезли документы на фирму "Инферно", с банковским счетом и с печатью. Могут, когда захотят. Сервис на высшем уровне. И у меня деньги в тумбочке для этого лежат.
Название фирмы придумал я. Есть фильм с таким названием, а вот фирм с таким названием еще не было. Мы первые.
Реклама "Любое желание за вашу душу", обращаться в компанию "Инферно" по адресу такому-то и по телефону такому пошла через час после передачи в агентство. Даже придумали слоган — "Не продешеви свое желанье" и песенку на легкомысленный мотив:
Заверни свое в душу желанье,
Приноси его к нам в "Инферно",
Хочешь — станешь ты тонкою ланью
Иль японкой в цветном кимоно.
Денег нет — и совсем нам не страшно,
За желанье нам душу продай,
Мы не кормим вас манною кашей,
"Инферно" это лучше, чем рай.
Глупая песенка, но она как раз и оказалась главным рекламным элементом.
Первыми посетителями оказались представители правоохранительных органов. У обоих полковничьи погоны на плечах, только покрой костюмов и цвета разные.
— Я слушаю вас, — вежливо сказал Велле, — что бы вы хотели?
— Мне — генерал-майора, — сказал полковник, — а вот этому, — он показал рукой на спутника, — государственного советника юстиции 3 класса. И не перепутай, экстрасенс, а то пойдешь на золотые прииски в горах Забайкалья.
— А когда бы вы это хотели? — спросил Велле.
— Да хоть завтра, — сказал развязно полковник.
— Завтра так завтра, — просто сказал Зеге, — распишитесь вот здесь, — и протянул им контракты.
По мере чтения контрактов лица полковников вытягивались.
— Ты откуда знаешь, кто мы такие? — потянулся полковник к галстуку моего работодателя.
— Да кто же вас не знает, — улыбнулся Вульф, — вы люди известные, в своем районе вас каждая собака знает и становится по стойке смирно, когда вы проходите мимо, а о вашей дружбе легенды слагают.
— Это точно, — сказал полковник, — давай ручку. Ты смотри, красная. Это почему?
— По легенде так положено, — улыбнулся Велле, — раз душа на кону, то и цвет чернил должен быть красный.
— Красный так красный, — согласился полковник, — обманешь, из-под земли тебя найдем.
Заявки на счастье
Первый день был так себе. Всего с десяток посетителей.
Студент, который живет на съемной квартире, денег не платит, сожительствует с домохозяйкой, а она вместо оплаты требует, чтобы он женился на ней. Желает, чтобы хозяйка переписала на него квартиру, а сама уехала жить в деревню к родственникам. Контракт. Подпись. Печать.
Путана желает освободиться от своего сутенера и стать бандершей в доме терпимости. Контракт. Подпись. Печать.
Девятиклассник с просьбой о том, чтобы его родители умерли и не мешали ему встречаться с компанией дома и слушать тяжелый рок на полную мощность. Контракт. Подпись. Печать.
Старушка, которой мешают соседи. Желает, чтобы их "лихоманка забрала". Контракт. Подпись. Печать.
Игроман пожелал постоянно выигрывать в казино. Контракт. Подпись. Печать.
Девчушка пожелала избавиться от прыщей и познакомиться с самым красивым мальчиком в школе. Контракт. Подпись. Печать.
Сварщик на стройке никак не может выиграть в лотерею. Отправлен покупать лотерейные билеты. Контракт. Подпись. Печать.
Спортсменка желает выиграть олимпийскую медаль. Контракт. Подпись. Печать.
Верзила в малиновом пиджаке. Сбил трех женщин на своем "порше". Хочет избежать уголовной ответственности. Контракт. Подпись. Печать.
Пятикратная вдова хочет найти покладистого и богатого мужа. Контракт. Подпись. Печать.
Женщина. Хочет найти на дороге миллион долларов. Контракт. Подпись. Печать.
— Больше никого нет? — Велле явно был доволен. — Вот, господин секретарь, десять контрактов. Десять душ. На оборотной стороне делай пометочки о том, что будет известно о них. А сейчас нужно вспрыснуть начало нашей деятельности. Как прекрасно работать в России. Не нужно скитаться по свету и соблазнять невинные души. Здесь души стоят в очередь за тем, чтобы их соблазнили. Водитель, включай мигалку, поедем навстречу общему потоку. Мне нравится, когда все врассыпную при моем прохождении по улицам!
Мы ехали навстречу потоку машин. Противно крякающее синее ведро на машине действовало безотказно — машины шарахались в сторону, а полиционеры вытягивались в струнку и отдавали честь.
Велле важно кивал им головой и козырял, прикладывая руку к непокрытой голове.
Швейцар самого шикарного ресторана открыл дверцу нашей машины и забежал вперед открыть дверь ресторана.
Метрдотель встречал нас на лестнице.
— Господин Вульф, — подобострастно говорил он, — ваш столик дожидается вас!
Мы сели за сервированный на двоих столик. Я открыл меню и обомлел — цены астрономические. Котлетка на пару — сто долларов. Салат из кальмаров — сто пятьдесят. Черепаховый суп, фу, какая гадость — четыреста. Я дальше не стал читать.
— Я смотрю, вы завсегдатай этого московского ресторана? — спросил я.
— Ну, что вы, — улыбнулся уголками губ Велле Зеге Вульф, — я здесь первый раз.
— А откуда вас все знают? — не понимал я.
— Как бы вам сказать попроще, мой друг, — сказал Велле, — просто все находящиеся здесь — это мой контингент.
— Снова не понимаю, — признался я.
— Чего же тут непонятного, — сказал Вульф. — Что говорил ваш Христос в Нагорной проповеди? Не убий, а вот за тем столиком сидит убийца и чувствует себя хорошо. Он богат, у него связи, а вместо него в тюрьме сидит тот, кто ничего не сделал, просто полимилиции не хотелось связываться с этим человеком. А вот человек, который посрамил христосовское — не укради. Он крадет, и крадет помногу, но его никто не садит, потому что в тюрьму садят того, кто украл кусок хлеба или мешок картошки для пропитания. А вот сидит альфонс с престарелой дамой, которую он объедает и обкрадывает по принципу — не прелюбодействуй, встречаясь еще с тремя с такими же дамами старше бальзаковского возраста. Нормальные люди сюда не ходят. Нормальный человек никогда не будет отдавать огромные деньги за кусок хлеба. И вы думаете, что они будут наказаны на том свете? Нет, они накажут сами себя на этом свете, а там они будут никем и им будет все равно, что им в геенне огненной жариться, что в чане с дерьмом плавать на поверхности. И все они точно не знают, кто я, но догадываются. Человек, — крикнул он официанту, щелкнув пальцами.
— Слушаю, ваше сиятельство, — сказал официант во фраке с черным шерстяным жилетом, склонившись в почтительном поклоне.
— Скажи, чтобы поджарили нам по бифштексу на косточке, — сказал Зеге, — да чтобы прожарили и без крови, чтобы мясной салатик сделали и графинчик сибирской водки со льда.
Официант исчез и буквально через минуту на столе стоял графинчик с хрустальной водкой и две тарелки мясного салата, украшенного зеленью. Кроме того, на большом блюде лежали свернутыми в трубочку куски красной и белой рыбы, тонко нарезанное копченое мясо и огромные креветки, которые правильно называются королевскими.
