4. Контрабандист Сталина -4

В общем, еле убедили с Федоровым Буденного согласиться вооружить разведчиков такими пистолетами. Что интересно, даже не мы поставили точку в споре, а его адъютант Чибурданидзе. В его огромных руках большой пистолет выглядел игрушечным. Он так эмоционально выражал восторг, когда стрелял, что Будённый "сдался". Не зря говорят, что окружение оказывает большое влияние на руководителей. После постреляли с пулемета "Darne" и автомата Рибейроля, которые с полигона поедут в Тулу на исследования и испытания.

— Надеюсь, что при следующей нашей встрече, я получу свои 50 пистолетов. С запасными стволами и магазинами — говорю на прощанья Токареву.

Глава -20.

Следующим утром, во время долгого завтрака, я с хмурым Чекаловым слушал по радио, выступающих на митинге. Митинг был посвящён отправки агитационного парохода с Москвы и далее по Волге, её притокам и окраинам. Для этого даже закупили специальный пароход в Германии. Агитпароход возглавляли Крупская с Молотовым.

Из всех выступающих, только у "товарища Крупской" дрогнул голос. Но это не помешало присутствующим и комментатору выражать бурный восторг с продолжительными аплодисментами. Хитрый Сталин воспользовался моим советом и решил "сплавить" хоть на лето, многих своих политических противников и сомнительных союзников.

— Чего вы такой хмурый Дмитрий Степанович? Неужели недавние события так на вас подействовали? — спрашиваю директора.

— Нет. А вот наши самолёты признали хоть и хорошими, но очень дорогими. Как бы мне не приписали растрату народных средств. Вы же читали, что начато дело Осовиахима.

— А не переживайте. Большую часть дорогих деталей, приборов и инструментов привёз я. Так же и некоторое оборудование для производства. Я думаю, что ваше руководство заплатит и вас не тронет. Просто у ваших руководителей слишком большие амбиции и малое понимание специфики производства сложных механизмов. А так же политика кнута... и нет пряников — в конце улыбаюсь.

— Да вам-то ничего точно не будет. Вон расстреляли девять человек с ОГПУ, приехал Будённый и всё уладил. А мне?

— Лучше расскажите, что видели на Ходынском поле? — надо отвлечь от грустных мыслей Чекалова.

— Туполев предоставил очень интересный новый самолет ТБ-2. С двойным вертикальным хвостовым оперением. Вот только с управлением у него недостаток. Поставили два правых немецких мотора БМВ-6. Тоже получил втык, что поставил на самолёт шесть пулемётов. Как заявил ему Ворошилов, это бомбардировщик, а не штурмовик и столько пулемётов ему не нужно — усмехнулся Чекалов.

— Ну, у вас как обычно. Нет, чтобы закупить пару левый и правый двигатель, так вечно хрень какую-то начинают изображать. А потом из-за этого конструкция и управление самолета получается сложная и не сбалансированная. Что ещё?

— Яковлев с.. — стал ругаться Чекалов. — Это из-за него нам всем досталось. Притащил свой усовершенствованный АИР-1М и заявил, что может строить самолеты за 8-10 тысяч рублей. А то, что это не нормальные самолёты, а одноразовые авиетки, руководство понимать не хочет.

— Опять Яковлев. Прошлый раз он пытался внести разлад. Но в этот раз у него видать получилось лучше. Ну, ничего. Раз хотят супердешёвый самолёт, то они его получат. Есть у меня купленные во Франции общие чертежи, но остались в Таганроге. Во Франции, кстати, поэтому от такого нового самолёта ряд заводов и отказались. Слишком конкуренция большая, чтобы перестраивать производство. Всё будет хорошо. Давайте лучше в Москву прокатимся. Новый фильм, какой посмотрим, что ли? — соврал я про суперлегкий самолёт. Хотя надо признаться, что когда посчитали стоимость получившихся, то я призадумался. И на всякий случай стал вспоминать, какой лучше подойдёт. И вот слова Чекалова. Остановимся на двухместном ВИС-1. Но две проблемы так пока так и остались нерешёнными. Это стекло триплекс и сверхлегкий и маломощный мотор до 100 л.с. В моей прошлой истории с такими моторами проблему в СССР так и не решили. Поэтому, кстати АИРы и не вошли в серию, не смотря на довольно хорошие показатели.

Сейчас эту проблему по моему заданию пытается решить коллектив во главе с Уфимцевым. Вот только квалифицированных кадров и оборудования у него не хватает. Текущие задачи ведь тоже никто не отменял.

После обеда я всё же уговорил Чекалова съездить в Москву. Попали на прошлогодний фильм "Соловки" режиссёра А. Черкасова. Я, как только увидел название на афише, сразу же потянул директора смотреть этот фильм. После просмотра мы вышли и задумались каждый о своём.

"Убери русские буквы и получится целая пропаганда Геббельса. Похоже, не только советы у немцев учились, но и немцы у советов. В частности, как вести достойную пропаганду" — сделал я вывод про себя.

Я вижу новый автомобиль, сильно напоминающий мою новую машину Татра -17, но явно классом пониже. Подхожу к водителю и спрашиваю. Оказывается это татра-12, которую начали собирать в Москве на государственном заводе N4 "Спартак".

— Сергей это что за машины собирают на "Спартаке"? — усаживаюсь на сиденье своей машины.

— Стали собирать малыми партиями из чехословацких комплектов вместо НАМИ-1 — ответил шофер.

— Дорогая?

— В два раза дешевле нашей. Пока 4 тысячи. Но сейчас происходит модернизация завода, и потом обещают ещё на 1-1.5 тысячи сделать дешевле, за счёт производства деталей на наших заводах.

Пока ехали домой обсуждали мировой автопром и его тенденции. Чехословацкие машины населению нравились, но были и не до чёты. В частности не было датчика топлива. Особо ушлые водители сами стали устанавливать его в инициативном порядке. И не устраивала и мощность двигателя. Если для города ещё туда-сюда, то для бездорожья маловата.

Дома мне передали, что был звонок и попросили больше никуда не отлучаться. Ну, вот, похоже, началось самое главное.

— Здравствуйте месье Манос — приглашающим жестом, Сталин указал на накрытый стол. День был тёплый, поэтому накрыли в беседке. В этот раз беседку ещё больше увеличили в размерах. Это уже сто-то типа бельведера получилось с диванами по бокам. В её углу на тумбочке стоял начищенный самовар, возле которого была большая стопка папок для бумаг. Видать Сталин тут часто стал работать. Охрана, пришедшая со мной, хоть нас и не слышала, но с меня взгляда не сводила и ждала любого сигнала хозяина. Не очень уютно.

В гости к Сталину я был приглашен к позднему обеду на следующий день на его дачу. Почти всё как обычно, за исключением, что охрана Сталина была вооружена ещё и автоматами Рибейроля. На входе так же сдал оружие, оставив только портфель полный документов. Власик проверил, что там ничего опасного нет, и отдал. Отдал даже две корочки сотрудников ОГПУ. Увидев такое количество и разнообразие книг, документов и удостоверений, главный охранник лишь удивлённо хмыкнул.

— На вас поступают многочисленные жалобы. Вы это знаете? — сейчас в конце весны следы перенесённой оспы отчётливо выделялись на лице будущего генералиссимуса.

— А дальше будет ещё больше. А кому жаловаться мне? — и достаю с портфеля удостоверения ОГПУ и удостоверение заместителя начальника Главного управления металлургической промышленности. — Вам не кажется, что второе нападение тех, кто должен охранять это уже слишком?

Сталин посмотрел документы, вышел из беседки и стал прохаживаться вдоль, негромко ругаться по-грузински. Через пару минут "взял себя в руки" и зашёл обратно.

— Да месье Манос у нас ещё не всё хорошо. Но самое страшное, когда придают те, кому ты верил. У вас же такое бывает? — вывернулся Сталин.

— Бывает. Но вы мне будете должны, господин Сталин. Услугу я имею в виду. Нет, не подумайте ничего такого сверх, я просить не буду. Но ситуация в вашей стране... накаляется — в конце моего ответа его взгляд чуть смягчился. Вот только я так и не понял, знал о нападении Сталин или нет? Скорее знал, но не знал, кто именно в этом участвовал.

— Сегодня у нас рыбный день. Попробуйте этот балык из рыбы. Вы ведь выросли на побережье? — изящно ушёл от ответа Сталин.

— Это форель? Не плохо — попробовав кусочек, согласился я.

— Скажите месье Манос, вводя такие распорядки в Таганроге и соблазняя местное руководство вещами, чего вы добиваетесь? Автономии, отделения или контрреволюции?

— Э... не понял господин Сталин. Я, прежде всего, добиваюсь нормальной работы ваших предприятий. Гнать обратно пустые корабли мне не интересно. Возить только дешёвые ресурсы, на которых падает спрос и цена, тоже — несколько опешил я от такого вопроса.

— Вы же не любите коммунистов, так почему вы нам помогаете? Вы ведь привозите даже больше, чем мы договариваемся.

— Не люблю. Но вас я считаю меньшей угрозой, чем англосаксов.

— А если мы с вашей помощью победим? — Сталин налил мне и себе вина и улыбнулся.

— Если и победите, то ненадолго. А потом опять откатитесь в свою Скифию.

— Почему вы так думаете? — удивился Генеральный Секретарь ЦК ВКП(б).

— Для этого у вас нет денег, преданных людей, знаний и... у...м — последние слова я проглотил, но это не укрылось от Сталина.

— Ума вы хотите сказать. Почему Вы так считаете? Скажите не бойтесь. Мне мало кто говорит аргументированно свои доводы. Вы же не трус — подбадривает меня хозяин дома.

— Из-за провала своей экономической политики вы стали разворачивать репрессии и террор, сея страх, чтобы удержать власть коммунистов. Этот приём управления государством не нов. Но как показывает практика, ведёт к упадку государства. Но ладно бы против тех, кто действительно виноват. Например, ваше ОГПУ. Но ваши власти и пропаганда стали обвинять разных специалистов, например дело Осовиахима. Вы стали воспитывать проклятую касту, надеюсь, знаете, что это такое? И это страшно и непродуктивно.

— Поподробнее — и стал раскуривать трубку.

— Это когда надсмотрщиками над рабами ставят бывших отпущенных рабов. Они тогда становятся более безжалостные и безразборчивыми. Да и предают они, как правило, стоит только поменяться или ослабнуть хозяину.

— Вы считаете, что ОГПУ стала такой кастой?

— А разве нет? Ни в одном нормальном государстве трон не охраняет одна собака. Всегда это свора, которая дерется между собой за милость от сидящих или сидящего на троне. И в тоже время это глаза и уши сидящих. Сейчас со смертью Менжинского у вас есть возможность разделить ОГПУ на отделы, которые должны конкурировать между собой и не подчинятся друг другу, а следя друг за другом. А их спор должны решать Вы.

— Почему Вы считаете, что мы в случае победы в другой стране не сможем долго удерживать власть? — стал в своей излюбленной своей манере "прыгать" из одной темы на другую в разговоре со мной.

— Вы играете в шахматы?

— Умею, но не люблю. Я предпочитаю биллиард — Сталин.

— Те, кто правит миром это шахматисты. А фигуры на доске это правительства разных стран. Не понравиться партия, смахнут фигуры и начнут новую игру. Пример Греция. Англичане из английского клуба свергли монархию, но поддерживают и контролируют иммигрировавшую аристократию. Взбрыкнет завтра Венизелос и тут же есть, кем его заменить.

— А в СССР не так? — задал он мне провокационный вопрос.

— То, что Вы сотрудничаете с американским ФРС, это не для кого не секрет. И то, что они строят вам предприятия, тоже. Вот только с чего Вы взяли, что вам позволят подняться выше агрессивной колонии? Вы же сами начали уничтожать всех мыслящих специалистов и образованных людей, которые делают страну сильной и независимой. Вас наметили, что вы будете таскать "горячие каштаны" из огня в наступающей большой и жестокой войне англосаксам.

— Вот и Тухачевский опять прислал мне докладную записку. Просит его вернуть в столицу.

(Тухачевский ещё в 1923 году писал, что новая война будет "не малокровной, а жестокой и кровавой", и её будет вести "всё население". По сути, он выступал теоретиком тотальной войны. Здесь, конечно, он был прав, но далеко не единственный кто об этом писал. — прим. Автора)

— А Вы? — и пробую маленькие клубни картошки, которая сначала отварена, а потом обжарена. Всё это сдобрено разными травами, такими как кинза, укроп и базилик. Вкусно с жареной рыбой.

— А мы думаем направить его на КВЖД, для ведения боевых действий. Вы кстати не знаете, почему ещё не начались военные действия на КВЖД? — и пристально посмотрел на меня. Нуда это же я прогнозировал скорый и большой конфликт.

— Всё просто. Ещё не подписаны правила ведения войны, ну и с военнопленными заодно. Неожиданности никому не нужны, типа массового применения отравляющих газов или другого.

— Вы это про что? — насторожился Сталин.

— О намечающейся Женевской конференции, о которой так восторженно пишут в газетах. Вы как... будете её подписывать? — все почему-то считают начало активной фазы Второй мировой войны 1 сентября 1939 года. Так вот, на мой взгляд, это не верно. Именно 27 июля 1929 года мировые игроки озаботились, как они будут делить мир и чтобы им не было слишком больно. К этому времени уже была подписана Женевская конвенция 1907 года и Гаагская о военнопленных. Вполне достаточно. А в войнах границы стран, конфигурация и даже названия всегда меняются.

— В Наркомате иностранных дел рекомендуют не подписывать итоговый документ.

— То есть нищая и слабая Россия собирается диктовать свои условия другим сильным странам? Или боитесь, что в случае войны ваши офицеры массово будут сдаваться в плен? — это тоже одна из причин, почему коммунисты не стали подписывать Женевскую конференцию.

— Мы не всегда будем нищими. Мы построим такое общество, когда каждый человек будет чувствовать себя хозяином страны. Мы дадим такие материальные и духовные блага, которые и не снились угнетённым народам и их трудящимся — стал уходить от прямого ответа Сталин.

— До этого ещё дожить надо. А пока я бы Вам советовал подписать Женевскую конвенцию. Не бойтесь за сдачу в плен. Ничего хорошего вашим подданным и военным это не принесёт. К ним всё равно будут относиться крайне жестоко.

— Почему? — этот вопрос прозвучал в такой интонации, где Сталин скорее сам хотел убедиться в правильности своих выводов.

— Потому что война у вас будет классовая, раз. — Не стал я разочаровывать Сталина ответами. — Потом религиозная. Не смотря на все мои и других людей просьбы, у вас продолжают рушить церкви и другие религиозные сооружения. Кроме синагог. Вы их, умело маскируете, передаёте под другие нужды. Поэтому третья причина для мира, это борьба с мировым еврейским большевизмом.

— Так, когда вы думаете ждать военных действий на КВЖД? — после долгого обдумывания моего ответа задал важный для него вопрос генсек.

— Я кое-что порасспросил и узнал. Там сплёлся большой клубок многих противоречий. А чтобы успешно Вам его решить, мне надо многое Вам рассказать. Как и о другом. Но вот с оплатой что?

— Вы всё всегда мерите деньгами? — задал мне провокационный вопрос.

— Когда у вашего Энгельса спросили, как там, будут жить в коммунизме... и без денег. То он отделался ответом, что там, дескать, люди будут поумнее, и они всё придумают. Странно, не правда ли? — делаю полуулыбку. — Ну а пока не придумали, то сейчас деньги являются эквивалентом для обмена товаров и услуг. И я не разделяю ваше заблуждение. Деньги это кровь экономики и их оборот способствует росту той самой экономике, в зависимости от их скорости.