Участок-2. Рассвет и закат

— Савелий Венедиктович, да мы ненадолго, — громко позвала она. — Вы не думайте, мы туда и обратно, только подтвердите, что это ваша падчерица. Фото, вроде, совпадает, но может, у нее какие приметы были...

— Ожог, — всхлипнула мать. — Под коленкой... ожог... полоска такая.

— Под которой — правой или левой?

— Под левой коленкой.

В костюме Савелий стал еще больше похожим на большую гадкую обезьяну. Интересно, почему бы это?

— И сразу скажите, парень у нее был? — насела Ирина.

— Н-нет... н-не знаю, — вякнула Дина.

Лицо у нее было мучнисто белым. И не знала бы Ирина ничего, а заподозрила бы, что все плохо.

— Да кто ж их разберет, шалав молодых, — огрызнулся Савелий. — А что?

— А она от родов умерла, — добила Ирина.

— К-как?

Теперь уже заикался Савелий.

— Это, конечно, секрет, — понизила голос Ирина. — Но похоже, у вашей падчерицы были с кем-то отношения. Вы точно не знаете, с кем?

— Нет. А что?

— А, там все очень удачно сложилось, — Ирина округлила глаза. — Представляете, кусок плаценты остался.

— И что?

— А там генетический материал! По нему можно отца ребенка определить, так что нам лишь бы узнать, кто, а там мы эту сволочь возьмем за жабры, — Ирина сделала движение рукой, словно мечтала кому-то свернуть шею. — Не отопрется! Да, госпожа Оболова...

— Да?

— Подойдите, пожалуйста, сегодня в лабораторию вот по этому адресу, — Ирина протянула заранее заготовленный листок.

— Хорошо. А зачем?

— Кровь сдать. У Савелия Венедиктовича мы ее сейчас возьмем, при опознании, сами понимаете, такие правила...

— Зачем?

— Ну, как же! Всех родных проверять будут, — удивилась Ирина. Мало ли какие ДНК на трупе найдут, вот, чтобы исключить вас сразу... вы же понимаете, что следы бывают самые разные. И убийца их наверняка оставил...

Ирина заговорщически круглила глаза, болтала вроде бы, не придавая ничему значения. А сама...

Она не знала, как это лучше назвать. Волна?

Цунами?

Оно было похоже на водную стихию. Такое ощущение, как будто тебя захлестывает водой, затягивает, как в водоворот, но не утягивает вниз, а наоборот, растет сквозь тебя, развивается, разворачивается в неукротимую стихию — и ты на гребне! И все это летит сквозь тебя, вместе с тобой, и есть только солнце, небо и стихия.

И ты — ее часть.

Теперь Ирина могла этим управлять.

Савелий поежился. Почувствовал что-то?

Что ж. Животные более чувствительны к некоторым вещам, а в глазах Ирины Савелий недалеко от обезьяны ушел.

— А нас-то зачем? — буркнул Савелий. — Она уж когда ушла-то, несколько месяцев как!

— Да неужели? — Ирина спрашивала пока спокойно. — А как же быть с тем, что вчера вас видели вместе?

— Не могли нас видеть.

Савелий понял, что его преследуют. Что кто-то... но кто? И что стало известно ментам?

Ирина смотрела на него в упор, и мужчина начинал себя чувствовать все более неуютно. Сила ярилась вокруг него, захлестывала мужчину — и вот, словно кракен вынырнул из волны. Щупальца обхватили его за шею, потянули вниз...

Ты повинуешься!

Уж такие-то вещи подвластны любой ведьме! Подавить волю человека, заставить повиноваться себе, приказать ответить на вопрос... да для этого и ведьмой быть не надо! Кое-кто это прекрасно проделывает без паранормальных способностей!

Ирина давила, ломая барьеры грубой силой, и четко уловила момент, когда надо было задать следующий вопрос.

— Вас видели вчера. В машине была девушка — или ее тело?

— Тело, — неожиданно для себя выдал Савелий.

Кажется, он и сам этому удивился, но...

— Вас видели у гаражей, — низким голосом произнесла Ирина. Казалось, ее слова растеклись по прихожей, впитались в стены, обрели силу. — Это ведь ты ее убил, да?

— Да...

Ирина смотрела с презрением, с гневом и злостью. И никак иначе — ведьма и сама была на гребне волны. Сама испытывала часть тех чувств, которые необходимы для ее вызова. Пока она еще не настолько опытна, чтобы отстраниться полностью.

— Ты насиловал девчонку несколько лет, — голос звенел, набирая силу. — и мать не могла тебе помешать. Насиловал, пока она не забеременела, а потом запер ее, словно собаку, посадил на цепь. Побоялся, что ее спросят — и она ответит!

— Да...

— Она просила пощадить ее... и в первый раз тоже просила, правда? Что она сказала тебе, когда ты пришел к ней первый раз? Говори!

Сила хлестнула плетью. И словно нехотя шевельнулись мясистые губы в сивой бороде.

— Во имя Бога! Не надо!

— Чтобы помочь девочке не нужно быть богом, достаточно было остаться человеком. Почему ты не отправил ее в больницу, когда она забеременела?

— Не хотел... стали бы копать, ей еще шестнадцати нет...

Ирина усмехнулась.

— Теперь ты можешь не бояться. Все докажем, не сомневайся! А на зоне таких как ты — любят. Узнаешь игру с противоположной стороны...

Савелий дернулся — и рванулся на прорыв.

Сейчас им больше управляла ведьма, чем он сам.

Дина безумно закричала.

Ирина отлетела к стене от удара.

Она могла бы уклониться, могла бы удрать, но ей требовалось все — и сразу. Чтобы точно не вывернулся.

Не было у нее никакого свидетеля. И ничего, собственно, не было. А колоть Савелия в участке? Мог и отказаться от всего. Выйдет на улицу — и ищи-свищи потом ветра в поле.

Так дело не пойдет.

А теперь ему не отвертеться.

Совращение малолетки — раз! Статья 134 УК РФ. Но это — до десяти лет, и то, как повезет. Надо бы отрезать под корень, но у нас подонки с такой статьей иногда выходят из тюрем, что печально — целыми! А надо бы по частям и на кладбище.

Убийство?

В том-то и дело, не было убийства. Было просто оставление без помощи. Сам довел девчонку до такого состояния и сам же ее бросил.

Это статья 125 УК РФ.

Но от нее легко можно отмазаться — к примеру, все произошло слишком быстро, не успели вызвать скорую, испугались, растерялись, дома никого не было... наплетет, гад! И Дина подтвердит. Это он отболтается.

А вот с младенцем — тут попытка убийства. Преступление было задумано, исполнено и не доведено до конца, по не зависящим от преступника обстоятельствам. Ведьминским.

Не понесло б Ирину куда не надо — сошел бы этот случай подонку с рук.

Но история сослагательных наклонений не терпит. Получит Савелий свой срок — от восьми до двадцати лет, с ограничением свободы на срок от одного года до двух лет, либо пожизненным лишением свободы, либо смертной казнью (на которую у нас мораторий).

Эх, не спрашивали милицию, когда его вводили, а зря.

Ох как зря!

Повидали бы эти типы то же, что и Ирина — мигом бы его отменили. Еще и настаивали бы, и сами пистолеты просили. Факт!

С лестницы раздался дикий вой.

Там крутили руки Савелию, попутно награждая воспитательными тумаками.

Права не зачитывали — здесь вам не там. Чай, не Америка. Вот, приедем в участок, будут тебе и права, и трава, и раз-два по почкам... вот последнего, увы, не будет.

А жаль.

Очень, очень жаль. Иногда бы и надо.

Дину удержала Ирина, не дала кинуться на лестницу.

— Стой, сука!

И женщина смирилась, обмякла, заглянув в горящие бешеным светом глаза ведьмы.

— Запомни, гнида, — Ирина почти шипела, так, что в двух шагах не услышали бы. — Если ты посмеешь соврать хоть слово! Если будешь выгораживать эту мразь... я приду за тобой — и ты пожалеешь, что родилась на свет. Сильно пожалеешь! И молчи о моих словах! Не то — смерть!

И глаза полыхнули болотной зеленью, окончательно закрепляя приказ.

И не было там ничего особо ведьминского. На это и серьезный гипнотизер способен при желании.

Ирина выпрямилась и вышла из квартиры.

— Упаковали, мальчики?

'Мальчики' предъявили Савелия в наручниках.

Ирина покачала головой.

— Ай-яй-яй, что ж вы так, Савелий Венедиктович. Еще и нападение, на участкового, при исполнении... гарантирую — это вам минус сто к карме и минус пятьсот по чакрам. Грузите, товарищи, это дерьмо. Нас ждут!

Их и правда ждали в участке.

Иван Петрович изволил хлопнуть лейтенанта Алексееву по плечу, похвалить и заметить:

— Все бы так работали. А то смежникам сколько информации не дай...

— Что случилось? — заинтересовалась Ирина.

— То...

Случился — Гоша.

* * *

Колесников Егор Владимирович, ажно двадцати шести лет от роду, тот самый, из двенадцатой квартиры.

Ирина им как-то и не интересовалась, получила информацию, что именно ему звонил Коля, отдала, да и рукой махнула. Как-то никто не проверял звонки, пока еще никто не сличал одно с другим, да и отболтался, видимо, Егор как-то.

А когда начали копать...

Вот и лег в копилку первый интересный факт.

Егор сначала закончил медицинский колледж. Косил от армии.

Потом в армию все-таки попал, но видимо, устроился там неплохо. Отслужил, вернулся и пошел на спортфак. Там парней принимали без особых знаний — экзаменов, только нормативы выполни. Егор и прошел все вступительные.

Прошел, поступил, начал учиться и параллельно работать. И вот интересные сведения.

Купил себе квартирку, машинку... дровишки — откуда?

В спортзалах так много платят инструкторам? Ох, что-то Ирина в этом сомневалась. Конечно, зарабатывать можно по-разному. Во времена оны у нее была одна знакомая, которая работала — не поверите — вахтером в госучреждении. На работу она приезжала на новенькой машинке, на свои деньги купленной. Это при зарплате вахтера чуть больше прожиточного минимума. Очень ненамного больше.

Откуда машинка?

А она параллельно подрабатывала изготовлением бижутерии. Такие вещи плела из камней и бисера, что на ее работы в очередь записывались.

Красиво, со вкусом, элегантно...

Она и на работе тем же самым занималась. Все знали, еще и заказывали ей что-нибудь для себя. И из соседних контор приходили...

История умалчивает, сколько ей пришлось потрудиться, прежде, чем стало именно так, прежде, чем пришла известность, а с ней и деньги, сколько ей приходилось трудиться потом... это ж так просто кажется!

Дунул — плюнул... бисер этот, побрякушки...

Несерьезно!

А что серьезно?

Человек нашел себе дело по душе — и с тех пор ни единого дня не работал. Это же дело — по душе! То, для чего его Господь создал. И когда оно встречается с человеком, происходит слияние. Душа, тело, разум, все пребывает в гармонии.

Ты можешь злиться или ругаться из-за чего угодно, от разбитой тарелки до сломанной ноги, но вот в этом конкретном деле у тебя всегда будет гармония. Это частичка тебя, кусочек твоей души... недостающий элемент мозаики. Но как только он находится — в этом ты становишься целым.

Ирине человек иногда и представлялся в образе такой разбитой тарелки.

Половинку откололи — вот мы и ищем себе вторую половину. Еще кусок отломили, пока свое дело отыщешь, место, в котором ты хочешь жить, дом, семью...

Да много чего.

И вот собирает человек себя всю жизнь из этих кусочков, а иногда и неправильно, и жизнь потому у него не слишком правильная — что это за тарелка, из которой ручка от чашки торчит, или, хуже того, донышко кастрюли прилипло?

Вовсе уж несуразица получается.

Ну да ладно, то Иринина знакомая, а то конкретный Гоша. Который работал в спортзале. И зарплата у него была — два минимальных оклада. Тоже не так, чтобы богато.

Родители?

В другом городе.

Семьи нет, любовница — есть, но ей восемнадцать, ей самой подарки делают. Спортзал место такое, там и дамы постарше себе иногда кавалеров ищут, но Гоша с такими не вязался. И подарков от них предпочитал не получать.

Это, кстати, подзаводило теток и увеличивало посещаемость.

В любом случае, такой вот факт. Зарабатывал Гоша мало, а покупал много. На какие шиши?

И почему именно ему позвонил Коля?

Ирина не считала себя таким уж гением, да все это рано или поздно нашлось бы, и вопросы задали бы, и ответы получили...

Просто она оказалась первой, вот и все.

Итак, Гоша.

Логично было предположить, что зарабатывает он где-то еще и чем-то еще. К примеру — наркотиками?

Может, и так.

Почему не украшениями? А это работа такая у полиции — плохо о людях думать. Точнее, предполагать самое худшее. Не подтвердилось?

Вот и чудненько, вот и ладненько.

Подтвердилось?

Значит, дело раскрыто. Это в сторону, занимаемся следующим.

Адский, каторжный, тяжелый и неблагодарный труд. И хоть бы кто понял и посочувствовал.

Резонно предположив, что Гоша что-то знает, явились уже оперативники. И то ли они что-то сказали, то ли повели себя не так...

В квартире оказались один труп и один раненый. И еще неизвестно, выживет ли. А Гоша удрал. И куда — черт его знает.

Откуда уж у него взялся пистолет с глушителем, брошенный рядом с оперативниками? Хотя что спрашивать, сейчас можно хоть танк купить, были б деньги.

Видимо, боялся, готовился, и потому начал стрелять первым, как только понял, что его в чем-то подозревают. Одному оперативнику попал в живот, второму — в грудь, да так неудачно...

Продырявленный кишечник — это плохо, это больно, в перспективе даже смертельно, но какое-то время с этим живут, и до врачей доживают, и до операционного стола. А вот при попадании в аорту довезти не успевают. Разрезать — и то не успевают, человек погибает сразу же, на месте происшествия.

Третий оперативник сидел в машине рядом с подъездом, четвертый блокировал выход на крышу...

Егор оказался далеко не идиотом. Он перелез на балкон к соседу и попросил выпустить его. Вышел в соседнем подъезде и удрал.

Машина у дома как стояла, так и стоит, квартира закрыта, чтобы подольше не нашли никого, а сам Егор невесть где. И с повинной он вряд ли явится.

Полиция в любом городе и в любой стране к таким поступкам относится очень негативно, а потому был объявлен план 'Вулкан'. И по всему городу грозно рявкнули рации.

* * *

План 'Вулкан'.

А еще 'Перехват', 'Сирена', 'Крепость' и много, много других.

В полиции на каждый чих свой платок имеется. В данном случае был объявлен именно 'Вулкан', искали не машину, а человека, искали по всему городу, серьезно и вдумчиво. Убивать сотрудников полиции — такого прощать никому и нигде нельзя. Не то массовый отстрел начнется.

Для полицейских города и области делом чести стало найти Егора и приколотить его шкурку на заборе рядом с УВД. Можно — частями. Голова там, хвост здесь...

Это, конечно, в переносном смысле, но все прекрасно понимали, что если преступника пристрелят при задержании — никто особо ругаться не будет. И взысканий тоже не будет.

Так, пальчиком погрозят...

Око за око, зуб за зуб, в некоторых случаях это не просто истина, это — жизнь.

Ирина покивала, получила ориентировку и задумалась. С одной стороны, взять преступника хотелось.

С другой — жить и, желательно — здоровой, без непоправимых последствий для собственной тушки, хотелось тоже.

Ведьма она там, не ведьма, а пуленепробиваемых ведьм пока еще наукой не установлено. И потроха у нее такие же, как и у любого другого. Можно позвать с собой кого-то...