Южный Триумф или кошмар Карла Маркса

Тем не менее, территориальные потери Руменгрии оказались меньше, чем можно было ожидать — ей даже удалось удержать Одессу, ставшую крайним северо-восточным форпостом Руменгрии, потерявшей Николаев и Херсон. Параллельно Россия начала наступление и на Черноморском побережье Кавказа, захватив Северный Понт, население которого чуть ли не в полном составе переселилось в Понт Южный, также опекаемый Грецией. Часть населения, впрочем, бежала в Грузию, которой удалось отбиться от попыток вторжения: при активной поддержке Греции. В целом, можно сказать, что Коммуне удалось достичь своих целей в регионе лишь частично, существенно расширив свое влияние в северном Причерноморье, но все же не сломив сложившийся тут военно-политический союз Греции, Румыно-Венгрии, а также подконтрольным им Грузии и Болгарии ( в последней коммунарам, правда, удалось разжечь коммунистическое восстание, ради подавления которого Руменгрии и Греции пришлось отвлечься от своих северных территорий). Успехи Коммуны в Закавказье также оказались половинчатыми: вторжение в Бахтиярский Иран, объятый, после ухода англичан, феодальными распрями и крестьянскими восстаниями, позволило коммунарам вернуть Дагестан и Азербайджан, после чего Красная Армия продолжила наступление уже собственно в Иране. Но провалилась попытка атаковать Армению: Греции удалось создать здесь прочный антибольшевистский союз из Южного Понта, Армении, курдов и даже турок. В октябре 1939-го — январе 1940-го, коммунары были разбиты под Ереваном и отброшены в Азербайджан. Эта победа значительно повысила престиж "Новой Византии" в регионе, компенсировавшей, таким образом, свои потери в Северном Причерноморье.

Меж тем Красная Армия продолжала наступление в Иране: 25 февраля 1940 года был взят Тегеран и провозглашена Персидская Народная Коммуна. Шах бежал в Исфахан, где было сильно влияние его родного племени — бахтиаров, там же начали консолидироваться и все антикоммунистические силы. Видя это, в Красной Армии, испытывавшей все большие проблемы с партизанским сопротивлением, решила временно приостановить наступление.

В Средней Азии Коммуна быстро вышла на старые границы Российской Империи, а вскоре и перешагнула их — в Северном Иране и Синьцзяне. Однако при попытке продвинуться на восток коммунары потерпели поражение от японских, монгольских и имперских войск. В мае-июне 1940-го шли ожесточенные бои, кончившиеся договоренностью о текущем статус-кво. Сил наступать дальше не было не только у коммунаров, но и у Японской империи, основные силы которой были отвлечены на юг, где их влиянию всерьез угрожал неугомонный Фан Сич Лонг.

Благодаря данному деятелю регион, с момента его прихода к власти, находился в состоянии перманентной войны — вернее нескольких, следующих одна за другой войн, довольно удачных для Колдуна-Императора. После изгнания французов он вел несколько войн с китайцами, отторгнув у Китайской Республики несколько провинций. Однако далее его наступление застопорилось и Лонг, заключив с китайскими милитаристами перемирие, начал очередную войну с Таиландом (193-32 гг). Опираясь на ресурсы захваченных ранее китайских провинций, Лонг отторг в пользу своей империи регион Исан, а сам Таиланд превратил в своего сателлита. Не успев переварить только захваченные земли, он уже жаждал новых аннексий и контрибуций — и тут очень кстати подвернулся кризис в Британской Империи. Ожегшись на попытках вторжения на Филиппины и в Малайю (первый раз помешали японцы, второй — австралийцы), Лонг обратил свой взор на Бирму. Благо бардак, охвативший Британскую Индию, затронул и эту колонию: британские войска здесь были деморализованы, а национальное движение — на подъеме: начались племенные и религиозные распри, появились требования независимости от Индии и создание не то отдельного протектората, не то собственного государства.

Однако прежде чем вторгнуться в Бирму, Лонг еще раз обратил свое внимание на Китай. Генералы Республики давно перегрызлись, в то время как Цины, пусть и при поддержке Японии, снова набирали силу. Чтобы спасти южный Китай от японо-маньчжурского реванша, лидер одной из местных милитаристских клик обратился за помощью к Лонгу, признавая его наследником Мин и императором Китая (при условии автономии Южного Китая и сохранения власти означенной клики, при истреблении всех соперников-милитаристов). Лонг, разумеется, согласился, его войска вошли в южный Китай и присоединили его к растущей империи. Сам Лонг объявил себя Богом-Императором всей Азии, поставив своей целью ее полное завоевание, а затем и всего мира, разумеется. Используя людские ресурсы новых подданных в 1935 году он, наконец, вторгся в Бирму. К тому времени оттуда уже вывели все британские войска, а индусы были слишком заняты своими внутренними разборками, чтобы обращать внимание на восточные границы. За два года Фан Сич Лонг окончательно присоединил Бирму к своей растущей империи.

В самый разгар бирманской кампании, воспользовавшись военным мятежом против лонговского ставленника, в Китай вторглись войска Цинов, попытавшихся силой завершить воссоединение империи. Впрочем, наступление шло для них не сильно удачно и, возможно, маньчжурам пришлось бы убираться восвояси, если бы их не поддержали японцы. Тем не менее, темпы наступления замедлились и Лонг, закончив бирманские дела, вновь вторгся в Китай. Одновременно начались боевые действия в Южно-Китайском море, с попыткой вторжения на Филиппины. Так, в феврале 1938 года, началась японо-вьетнамская война.

Пока в Европе и Азии происходили все эти драматичные события, в Северной Америке происходил свой передел. Оставив на время идею "крестового похода" на Британские острова, Хейткрафт решил обратить внимание на американские дела. С момента его прихода к власти и объединения Канады с Новой Англией, Нью-Йорком и Озерной Республикой, шла ускоренная индустриализация и перевооружение Империи, в рамках чего расширялся и модернизировался, например, порт в Сиэтле, ставший главной военно-морской базой МАССИ на Тихом океане. Для лучшей связности Атлантического и Тихоокеанского побережья империи Хейткрафт решил проложить две новые железные дороги, значительная часть которых должна была пройти через территорию Индейской Автономии. Также диктатор же стал инициатором новой волны белой земледельческой колонизации данной территории, многократно превосходящей все предыдущие белые переселения в регион.

Строительство началось в 1937 году, чуть ли не сразу после образования МАССИ. Местные индейские вожди заявили решительный протест, который Хейткрафт проигнорировал. Редкие, пока еще спорадические индейские выступления были встречены пулеметным огнем. После этого восстание стало поистине всеобщим, охватив огромную территорию. Одновременно индейские вожди обратились за помощью в Ричмонд — формально данная территория все еще считалась частью КША. И хотя конфедераты давно махнули рукой на эти территории, фактически сдав их англичанам, все же подобные действия Хейткрафта не могли быть оставленными без ответа. Конфедерация заявила решительный протест, в ответ, на что Хейткрафт обвинил Ричмонд в расовом предательстве и разорвал с КША дипломатические отношения. В августе 1938 года он объявил об аннексии бывшей автономии, после чего "огнем и железом" обрушился на индейцев, частично истребив их, частично загнав в самые бесплодные и отдаленные уголки. Тысячи индейцев устремились в бегство на юг, поселившись на бывшей "Индейской территории" КША. Хейткрафт в резкой форме потребовал от Ричмонда вернуть беглецов и получил предсказуемый отказ — вместе с протестом против аннексии. Иного ответа он, в общем-то, и не ждал, но теперь у него появился долгожданный повод, наконец, разобраться с КША.

В январе 1939 года представители Центральной Конфедерации, на конгрессе в Чикаго, объявили о выходе из КША и вхождении в МАССИ на правах автономии. Данному решению предшествовало долгая и кропотливая работа Хейткрафта и его эмиссаров, шедшая еще с двадцатых годов: с тайным приглашением высокопоставленных "медянок" на спиритические сеансы Хейткрафта, со столь же тайными переговорами и соглашениями. Сыграло свою роль и то, что олигархия Центральной Конфедерации была экономически больше завязана на связи с англичанами и Нью-Йорк, нежели на Юг. До тех пор пока Британская империя и КША находились в дружественных отношениях, данный факт никого особо не беспокоил, но в новых условиях это стало миной, причем не замедленного, а прямого действия, заложенной под государственность КША.

Армия Конфедерации вошла во взбунтовавшиеся штаты, но скоро выяснилось, что тут у нее нет серьезной опоры: приходилось полагаться в основном на военную силу. В скором времени туда вторглась и армия МАССИ и, после нескольких выигранных сражений, окончательно вышибла конфедератов из данного региона. Вслед за армией КША устремились в бегство и местное чернокожее население — расизм "марсиан" многократно превзошел все, что они когда-либо испытывали от южан. Меж тем Хейткрафт, наскоро оформив "воссоединение", двинул войска дальше на юг — и хотя тут он столкнулся с реальным сопротивлением, тем не менее "марсианская" армия медленно, но верно продвигалась на Юг. Небраска и Канзас оказались захвачены почти без боя. Ричмонд задержал наступление Хейткрафта почти на год — и все же к началу 1940 он пал, а вслед за ним оказалась оккупирована и вся Вирджиния. Столица Конфедерации была перенесена в Монтгомери, штат Алабама.

После непродолжительного затишья, наступление МАССИ возобновилось — в апреле-июле имперская армия заняла Теннеси, Северную Каролину и север Арканзаса, развивая наступление на Юг. На "освобожденных" территориях началась дикая резня черных и прочих цветных, инспирированная, "Марсианской Гвардией": военизированными карательными отрядами, набранными из наиболее фанатичных сторонников Хейткрафта. Зачастую белые плантаторы сами вставали на защиту своих рабов, раздавая им оружие и отстреливаясь вместе с ними — таких убивали с особой жестокостью. Казни и расправы приобретали ритуальный характер — согласно "древним марсианским обычаям", "реконструированным" Хейткрафтом в его "видениях". Вал беженцев захлестнул Конфедерацию, отчаянно пытающуюся задержать наступление врага. При этом черные, не испытывая особой любви к южным плантаторам всячески уклонялись от призыва в армию, да и вообще рассматривали КША как временное пристанище, рассчитывая впоследствии перебраться на Карибы, в Южную Америку или даже Африку.

Воспользовавшись сложностями КША, вновь зашевелился Техас: в Мексику прибыла "вдовствующая королева" Мари Итурбиде-Лавинг, а вместе с нею — Роберт, сын Альберта, короля Техаса, объявивший себя королем Робертом Первым. Его притязания поддержала Мексика, прямо поставив вопрос о помощи северному соседу с признанием независимости Техаса. Аналогично поставил вопрос и Дезерет. Начались волнения и в марионеточных государствах Центральной Америки, также инспирированные Мексикой. Неспокойно было и на Карибах.

Хватаясь за последнюю соломинку, президент КША Генри Мур обратился к королеве Дагомеи Кэтрин с просьбой о посредничестве и помощи — в том числе и военной. Королева согласилась, — но с рядом условий. Наряду с отменой заградительных тарифов для торговли на Карибах, обещанием послаблений для негров и признанием Либерии сферой влияния Дагомеи, Кэтрин-Екатерина потребовала не много не мало, как передать Дагомее Конго.

В Монтгомери было заартачились, но быстро сдались — наступление Хейткрафта продолжалось и впереди маячила перспектива потери Конфедерацией своей государственности. Понятно, что в таких условиях уже не до какого-то там Конго. Соответствующий договор был подписан, причем в последний момент в него добавился секретный пункт о включении в сферу влияния Дагомеи и бывших британских владений на Карибах — не только всех островов, но и Белиза с Гайаной. На это КША также относительно спокойно согласились — не свое же. Куда более нервно там отреагировали на пункт о расширении экономической независимости марионеточных государств типа Гаити и Кубы, но деваться опять же было особо некуда.

Екатерина начала действовать: собрав во всех зависимых от нее африканских территориях экспедиционный корпус, она отправила его за океан. Возглавил корпус молодой король Дагомеи — Глеле, сын Екатерины и короля Гезо. Несмотря на то, что он уже достиг совершеннолетия и считался полновластным королем, тем не менее, он был достаточно умен, чтобы позволить белой матери, заниматься делами белых. Сам же он, вместе с посланными с ним американо-либерийцами обратился к чернокожим беженцам с призывом встать на защиту КША, за что неграм был обещан ряд преференций .

Впрочем, дипломатия КША не сидела сложа руки — в результате трехсторонней встречи между представителями КША, Мексиканской империи и Королевства Техас была достигнута договоренность, что Техас остается в составе Конфедерации, но в статусе монархии, вассальной Мексиканской империи. То есть речь шла о некоем совладении, в которм, по мере возможности усматривались интересы обеих стран. Это было грубейшее нарушение конституции КША, где был пункт об аристократических и королевских титулах, но разрешение этой коллизии решили рассмотреть после войны. Дезерету пришлось предоставить независимость без всяких оговорок, но к тому времени это и так был "отрезанный ломоть", входящий в КША лишь формально. Государства Центральной Америки переходили под протекторат Мексики, однако все интересы, собственность и прочие преференции южан-плантаторов оставались в неприкосновенности. В обмен на эти уступки, все указанные государства обязались оказывать военную помощь. Благо все они понимали, что победа Хейткрафта не несет и им ничего хорошего. Благодаря этому военному союзу фронт стабилизировать, остановив "марсианское" наступление.

Параллельно Кэтрин-Екатерина вела переговоры и с самим Хейткрафтом — в основном через сестру. Королева обещала, что в случае прекращения наступления, она примет у себя множество чернокожих, бежавших из оккупированных МАССИ штатов. Также она намекала, что в случае войны между МАССИ и ФАП, она сможет ухудшить положение английских республиканцев, заняв их владения в Карибском море и Западной Африке, лишив Лондон всего имеющегося там сырья. Также Екатерина пообещала прекратить поддержку черных повстанцев в Южной Африке, а некоторых даже сориентировать на союз с монархистами.

Сам Хейткрафт потихоньку терял интерес к дальнейшему завоеванию КША: сопротивление там росло, негров по мере продвижения на Юг становилось все больше, а офицеры канадской, да и новоанглийской армии выражали недовольство зверствами "Марсианской Гвардии", что порой доходило до открытых бунтов. Назревала необходимость как-то заниматься интеграцией уже завоеванных территорий, а не продвигаться на юг, где решить проблему черных простой резьбой по кости было крайне затруднительно, ввиду их многочисленности. Да и перспектива воевать с обширной коалицией — с которой ко всему прочему начала переговоры еще и Бразилия, — его совсем не прельщала.

В общем, 30 июля 1941 года был подписано перемирие, а потом мир. КША теряла больше половины своей территории, — не только "Центральную Конфедерацию", но и Небраску, Вирджинию, и Канзас. Но все же она сохраняла независимость, пусть и в урезанном виде и даже получила назад три оставленных ранее штата — Теннеси, Арканзас и Северную Каролину.