Боевой 1918 год

— Вот-вот. Очень удачно вышло, что мы успели, а Дроздовцы, почему-то, марш прекратили.

И тут настал момент приумфа. Нас слушало довольно много людей поэтому не сдерживая голос, громко ответил:

— "Почему-то"? Ха! А вот это видел?

После чего, сунул в руки озадаченному Жилину, погон. А пока он его разглядывал, добавил:

— Мы "дроздов" встретили, почти в ста верстах от города. В результате боев, убитыми и ранеными, было выведено из строя около трехсот пятидесяти штыков и сабель противника. В том числе и командир этого подразделения. Ага! Самого полковника Дроздовского, тоже, до кучи грохнули! Вот тебе, к погону и его документы!

Народ вокруг, неверяще затих, а Иван, даже не читая протянутые бумаги, вытаращив глаза выразился совершенно непечатно, а потом ошарашенно спросил:

— Как?! Как тебе это удалось? Вас же, немногим больше сотни было!!!

Ну, насчет численности отряда, это у него несколько устаревшие сведения, но я поправлять не стал, а лишь ухмыльнулся:

— А че там! Умеючи и ежа голой жопой напугать можно!

Окружающие нас люди заржали, а Жилин махнув, рукой предложил:

— Так. Пойдем внутрь. Там все подробно расскажешь.

Мы и пошли. В кабинет набилась куча народа. Начиная от крупного и заканчивая самым мелким начальством. Каждый желал услыхать из первых рук, подробности столь сногсшибательной победы. Ну я и выдал. Приукрасил, конечно, куда уж без этого. А часа через полтора, когда уже задолбался пересказывать по третьему разу, попутно отвечая на вопросы, Иван, наконец всех выпроводил вон и закрыв дверь протянул:

— Да-а... завлекательно... а реально, что там было?

Я, тяжело оседая в кресле, закурил и глухо ответил:

— Жопа. Чудом проскочили. По самому краю. По лезвию, можно сказать.

И видя поднятые в недоуменном вопросе брови собеседника пояснил:

— Не... все было так, как и рассказывал. Но вылезли, исключительно на чуйке. У меня всегда интуиция хорошо работала, а в последнее время так и вообще... В общем, карта есть? — поднявшись подошел к столу, на котором Жилин расстелил карту и стал показывать — В этом районе есть хутор (он правда тут никак не обозначен) а перед, ним километрах в пяти, развилка. Развилка, к слову сказать, тоже никак не обозначена. Основная дорога проходит южнее, а там еще есть второстепенная. Севернее. И вот когда мы на южную выперлись, то у меня аж волосы на ногах дыбом встали. Появилась твердая уверенность, что все на ней и ляжем. Поэтому свернули к второстепенной. Еще и то сыграло, что дождь начинался, а проводник сказал, что дальше есть хутор, где можно укрыться. Ну а дороги, дескать, километров через тридцать, опять сливаются. А я, позже, когда снова вышли, разведку послал. При этом тех, кто на юго-запад должен был идти, особо проинструктировал. Вот они и доложили о встрече с вражескими кавалеристами. То есть обнаружили головной дозор "дроздов" численностью до взвода.

Иван кивнул:

— И если бы вы на них нарвались...

— То были бы обнаружены. Взвод, это еще ничего, можно легко отогнать. Но они бы на хвосте повисли, даже без стрельбы. Просто следили и в помощь своих конников ждали. Ко второму дню, навалились бы уже экадроном. Пулеметы бы их, какое-то время сдержали, но они бы чуть позже и артиллерию подтянули. А это все — кирдык. Но так получилось, что мы со второстепенной дороги свернули к основной, уже за их спинами. Я прикидывал, что разрыв между дальней разведкой и основными силами получался около двадцати пяти километров. То есть беляки, по уставу все делали. Поэтому и пешие противники шли довольно расслаблено, так как в случае обнаружения врага, их разведчики бы прислали посыльного. Но мы, считай, в игольное ушко проскочили. Переночевали в роще. Потом, сделали засаду, и пешая часть отряда снова ушла на второстепенную дорогу. А остальные продолжили куролесить...

Жилин закуривая протянул:

— Да-а... действительно, чудом вывернулись. — после чего, уже более бодрым голосом спросил -и как тебе твои бойцы?

Я, вспоминая наши потери, лишь рукой махнул:

— Разные банды гонять смогут. Против хорошо обученного противника, не пляшут. Только если массой задавить. И то, не факт.

Иван фыркнул:

— Ну, в "прошлый" раз, так и получилось. Пусть и массой, но все-таки задавили. Будем считать это точкой отсчета. В этот раз, хотелось бы подобных потерь избежать. Не зря же нас сюда занесло. Да и не все так печально. Просто вы нарвались на наиболее подготовленные, мотивированные и целеустремленные части противника. Это, если образно говорить, был полк спецназа врага. И то, вы их размотали. Пусть, за счет бешенной удачи, но размотали... Да, кстати насчет артиллерии — ты с минометами дело имел?

Удивленно глянув на собеседника, пожал плечами:

— Что значит "имел"? Не минометчик, но корректировать огонь смогу. Есть опыт — и внезапно загораясь надеждой уточнил — а что, в этом времени они уже изобретены? Блин! Почему тогда у меня их нет?

Седой широко улыбнулся:

— Сейчас вот! "Изобретены"! Держи карман шире! Пока пинка животворящего не дашь, никто и не почешется! И ведь умные люди, но как поначалу брыкались... Зато потом, когда в тему вьехали... Это, еще полгода назад... Короче. Я привез батарею — то есть девять штук минометов, калибра восемьдесят два миллиметра. Ну и мин к ним, почти три вагона.

Я аж подпрыгнул:

— "Подносы"?! Да ну, нафиг!

— Не совсем "подносы". Я ведь, тоже не артиллерист. Но эта штука стреляет и попадает. Помня печальный опыт "небратьев", провели испытания, сделав по сотне выстрелов на ствол. Ничего не взорвалось. Вроде нормальное оружие получилось. Так что, тебе дам взвод минометов. Считай, на войсковые испытания. Может, ты сразу опытным взглядом их осмотришь и изменения внесешь. Какие-то косяки, потом, в процессе эксплуатации вылезут. Поэтому, надо будет все записывать. И еще одно — там комбата не назначали, потому что раскидываем по взводам, которые в будущем будут превращаться в батареи и дивизионы. Не спорь. Так надо. Знаю, что лучше их использовать массированно. Но по мере накопления опыта, будем расширять штаты. Единственную проблему вижу в том, что там взводные — бывшие офицеры. В частности, у тебя, бывший штабс-капитан Васильев. Как твои балтийцы его примут?

Не переставая улыбаться, я лишь отмахнулся:

— Нормально примут. Если грамотный командир и поведет себя нормально, то вопросов никаких не будет. Они вон, Михайловского, после того как он класс показал, только что на руках не носят. — видя глаза собеседника пояснил — Это мой командир пулеметного взвода. Поручик. К слову сказать, вчера награжден был. Вручил ему бинокль трофейный, перед строем.

Тут Жилин хлопнув себя рукой по лбу, бросил — "подожди здесь" — и метнулся в соседнюю комнату. Оттуда появился с весьма довольной физиономией держа в руках какой-то кофр. Судя по стуку, с которым тот был поставлен на стол, чемодан был довольно тяжелый. А Иван, открыв замки, извлек на свет божий, полотняной мешочек:

— Вот!

Развязав завязки, я сунул любопытный нос внутрь и увидел то, чего столь быстро не ожидал увидеть. Там была куча покрытых красной эмалью треугольников.

— Ух ты! Продавил-таки. А чего красные, а не зеленые? Полевые же...

Собеседник, лучась довольством пояснил:

— Решили, что зеленые будут лет через пять. А сейчас, все равно надо как-то своих от чужих отличать. Да и красные, народу понятнее будут. Так что, как мы тогда с тобой и говорили: на полевой форме — вот эта геометрия. А уже на повседневной и парадной, исключительно погоны. Но когда она еще, эта парадная, понадобится...

Я покивал, вспоминая наш разговор. Мы тогда решили, что отныне и навсегда на полевой форме будут только петлицы. Сейчас, этим решением потрафим красным, для которых погоны, это словно красная тряпка для быка. Ну а в дальнейшем, чтобы элементы снаряжения (та же разгрузка, или бронежилет), не перекрывали знаки различия. А Иван тем временем извлекал из саквояжа небольшие красные коробочки. Я с интересом наблюдал за его манипуляциями. Выложив шесть штук, он одну подвинул ко мне, попросив:

— Ну, выскажи свое мнение — как оно?

А в коробочке лежала, красная же корочка удостоверения и сиял, ярко отсвечивая эмалью и серебром, орден "Боевого Красного Знамени". Только была в нем какая-то неправильность. Ага! Понял! Звезда не перевернута, а лучом вверх. И вместо привычной мне надписи СССР, снизу было написано — "РССР". То есть Российская Советская Социалистическая республика. Про федерацию тут, (под присмотром Жилина) никто и не заикается.

— Отлично! А там что?

Заглянув в другие коробки, обнаружил орден "Красной Звезды" и медаль "За боевые заслуги". Основное отличие от знакомых наград было то, что вместо СССР тоже было написано — "РССР".

— По "Отваге" ждем, когда нормальный танк изобретут?

— Угу. Так что скажешь?

Было видно, что собеседника действительно волнует мое мнение. Поэтому без всяких шуток повторил:

— Отлично! Видно, что ты, хорошо и "Боевик" знаешь, и "Звездочку". Почти один в один сделано. И звезду на "Боевике" правильно развернули. А то меня всегда удивлял этот легкий сатанизм в ордене. Опять-таки, молодец, что художников для конкурса, нормально проконсультировал. А вот в "ЗБЗ", ремень винтовки чуть выше должен проходить. На уровне гарды сабли. Но это — детали, которыми можно пренебречь...

Жилин улыбнулся:

— У деда, из медалей, только "За отвагу" была. И куча орденов.

— Понятно... на моих, что из этого богатства выделишь?

— Ну, тебя, завтра в торжественной обстановке наградят высшим на сегодняшний день орденом — "Боевого Красного Знамени". А кому три "Звездочки" и две медали дать, ты сам скажи. Их там же награждать будем. Тем более, что повод — не подкопаешься!

Я почесал затылок:

— Михайловскому и Журбину однозначно два ордена уйдут. Без разведки и пулеметов нам бы каюк настал. А вот медали и еще один орден... тут надо с комитетом совет держать.

Иван развеселился:

— Ух ты! Как у тебя уже все серьезно стало! А без комитета слабо?

Я на подколку не повелся:

— Не слабо. Но иногда надо попустительствовать. Для пользы дела.

Жилин на это лишь тяжело вздохнул:

— Вполне тебя понимаю. Знал бы ты, как мне там — он мотнул головой куда-то назад — приходится вертеться и на какие уступки идти, чтобы хоть что-то нормально провернуть...

Глянув на осунувшегося приятеля, напомнил:

— Ты, о чем договаривались, не забывай. Сильно начнут зажимать, только свистни. Вместе проредим тот террариум, до приемлемого состояния. Если надо будет, и самого вождя, до состояния одноименного ордена разъясним.

Тот махнул рукой:

— А! Не обращай внимания. Нормально все. Обычные рабочие моменты. Там ведь и вполне нормальных людей хватает. Это я просто поныть немного захотел. Больше-то, не перед кем... — после этих слов, собеседник, помолчав пару секунд, встряхнулся — И еще — ты мне на награжденных, данные с утра дай, чтобы все успели приготовить.

— Понятно. Да, как там насчет званий? Протолкнул?

— Ну а чего бы я знаки различия сюда тащил? Правда, как сам видишь, решили, что звания остро необходимы лишь отделенным командирам. Все что выше, пока так походят. Исключительно с нарукавными шевронами, обозначающими их должность. — тут Иван скривился — Просто комиссары все никак не могут решить, что делать с военспецами. Давать им в будущей РККА звание меньше, чем было в царской, это вроде как ущемить. А самим становиться генералами да полковниками вроде как тоже странно. Особенно для бывшего аптекаря, или подпольщика. Насмешек не оберешься, что чревато потерей авторитета. Так же непонятно, комиссарам какое звание давать? Поэтому, просто решили остановиться на должности и шевронах. Взводный, ротный, комбат, комполка, ну и так далее. И никому не обидно. А тот же комполка, уже сам будет решать какой шеврон повесить военспецу — ротного, или такой же как у себя. И уже плевать, какое у него было воинское звание раньше.

Я поморщился:

— Паллиатив, но как для нынешней ситуации — достаточно изящно вывернулись. А что с летехами делать? В смысле, со взводными? Их кто присваивает?

— Командир подразделения, начиная от ротного уровня. Училищ все равно нет, а взводными в основном становятся, бывшие унтера, да прапорщики с поручиками. И ротный, в первую очередь заинтересован, чтобы у него нормальные подчиненные были. Так... что у нас еще?

Я ухмыльнулся:

— Деньги. А то у атамана золотой запас заканчивается понемногу. Конфискациями же заниматься, не хочу. — после чего перефразировав книжного мафиози добавил — Деньгами и пистолетом, можно добиться гораздо большего, чем просто пистолетом.

Иван кивнул:

— Тоже привез. Золото в монетах и бумажные деньги. Все неподотчётное, так что можешь тратить смело.

— Однако! Добрался-таки, до дворца Трубецких-Нарышкиных? Конвертировал буржуйские накопления?

Седой, фыркнул:

— Не-е... Тот клад, пока, пусть полежит. А это, с моих муток...

Я удивился:

— Если не секрет, что ты там такое мутишь, что вот такие бабки поднимаешь?

Жилин расплылся в улыбке:

— Ну дык, я ведь не только вояка с квадратной головой и извилиной в форме фуражки. Так вышло, что еще и немножко ученый. И знаю, где это самое золотое дно находится. Я ведь не только р-р-революционной борьбой эти годы занимался. Еще и прогрессорствовал понемногу. То там, то тут. Конкретно вот эти бабки — малая часть самых свежих отчислений.

— За что?

Иван только что нос не задрал, раздуваясь от гордости. Выдержал паузу и подняв палец произнес лишь одно слово:

— Антибиотики.

Я подпрыгнул:

— Получилось, таки?

— А то! Все-таки три года пыхтели, даже имея практически все данные.

Тут меня взволновал другой вопрос:

— А западники не стырят?

— Конечно, попытаются. Но кто же им даст? У нас патенты во всех странах. Куча деньжищ на это ушло...

— Ты не духарись. Они же беспредельщики. Санкции включат, сами патенты оспорят. Мало ли рычагов? Тем более сейчас и против нас...

Улыбка Седого, превратилась в хищный оскал:

— Это тоже учтено. Пусть вводят. Зато в Англии, Америке и Швейцарии у меня фармакологические компании, пока крохотные, но люди там сидят вельми серьезные. А главное, что все граждане своих стран. Так что, обрыбятся буржуины. Санкции против России, разумеется, введут, но деньги мимо нас все равно не пролетят.

— А "серьезные люди" не кинут?

— Нет — гарантия.

Жилин объяснять ничего не стал, но было понятно, что от возможного обмана он как-то застраховался. И помня наши девяностые, страховка эта железобетонная. Поэтому лишь уточнил:

— Производство уже начато?

— Угу. Сейчас и тебе малость привез. Для налаживания отношений. Сам говорил, что не только пистолетом действовать надо. Люди тут еще совесть не потеряли, да и чувство благодарности не совсем атрофировалось. Поэтому любой безнадежно больной, как противник, так и союзник, в твоих руках. Много интересных вариантов можно провернуть.

— Ну, это само собой. А схема использования?