Боевой 1918 год

Почему соврал? Да потому что жизнь приучила — если умеешь считать до десяти, то остановись на семи. Лишним не будет. А про себя прикинул, похоже мне был отдан приоритет лишь потому, что я в эту ванну раньше завалился. И уже сквозь сон слышал, как седой еще не лег и шебуршался снаружи.

Собеседник тем временем говорил о полосах загрузки. В отличие от меня, у него всего несколько полос, загрузились полностью. А все остальные, не радовали глаз, разной степенью пустоты. Ну а потом вспышка и он, голый как пупс, стоит на проселочной дороге, возле какой-то деревни.

После была полиция (с жалобой на потерю памяти). Там, к пожилому человеку отнеслись вполне благожелательно и передали в больницу. Из больницы пришлось бежать, так как неконтролируемое омоложение пациента, могло ввести доктора в ступор. В больнице же, из канцелярии, получилось умыкнуть документы, какого-то крестьянского мужика. Уже имея сформировавшуюся цель, пошел подсобным рабочим на завод. В этот момент Иван отвлекся:

— Ты не представляешь, какой это ужас! Рабочий день, двенадцать-четырнадцать часов. Упахиваешся, словно лошадь! У меня еще хоть регенерация повышенная, а остальные... — он только махнул рукой — Платят копейки. Вот, только, чтобы ноги не протянуть. Чахотка, в порядке вещей.

Я удивился:

— А ты что, про это не знал?

— Знал. Но одно дело знать и совсем другое, в это самому окунуться.

— Угу. Именно после этого, ты и воспылал пролетарской ненавистью к буржуям?

Жилин на подколку не повелся:

— Нет. Я же на завод с определенной целью устроился. Чтобы выйти на ячейку социалистов, да в стачке какой-нибудь засветиться.

— Получилось?

— Еще как!

Судя по дальнейшему рассказу, получилось действительно удачно. Три привода в полицию. Беседы с жандармами. Два месяца тюрьмы. Выход на свободу. Во время очередной стачки, драка с казаками и полицией. Арест. Суд и как итог — вожделенная ссылка. Вот там наш человек и развернулся вовсю, заведя более интересные чем в "крытке" знакомства. То есть, встал на путь профессионального революционера. Потом побег из ссылки. Участие в эксах. Подпольная работа. С каждым шагом, поднимаясь все выше и выше. А летом четырнадцатого, знакомство с Ильичем. Тот, только вышел из австрийской тюрьмы и быстренько перебравшись в Швейцарию, на собрании большевиков-эмигрантов заявил, что перестал быть социал-демократом и стал коммунистом. Вот здесь его Жилин и подловил.

— Ты бы видел его физиономию, когда я его поддержал, а после собрания, в личной беседе, стал оперировать его же мыслями, из еще ненаписанных статей!

— Погоди. Так он, не всегда коммунистом был?

Иван снисходительно посмотрел на меня:

— Нет. Это его так впечатлило что немецкие социал-демократы в полном составе единогласно проголосовали за военный бюджет. Кстати — тут собеседник прервался — Насчет войны. А ты в курсе, что это НЕ НАШ МИР?

Я опешил:

— Это, как?

— Вот так! В нашем мире, первая мировая началась двадцать восьмого июля четырнадцатого года. А в этом мире — четырнадцатого июля. Но, даже, не это главное. Ты помнишь, как звали мальчишку, наследника престола?

— М-м... Алексей?

— Угу. Это у нас. А здесь, его зовут Андрей. Да и имена дочерей и их количество, тоже не бьются. Вместо Ольги — Ирина. Татьяны же, нет вообще. И таких вот вещей, огромное количество. Это, еще из того, что я помню. А сколько всего не помню?

Похолодев от столь сногсшибательного известия, я глухо выматерился, добавив:

— Вот же сука! Все планы насмарку!

Жилин нахмурился:

— Знаешь, судя по твоим глазам, ты и наши реалии не очень-то знал. Вон, даже имя наследника, не сразу вспомнил. А тут вдруг встрепенулся. Чего у тебя за планы такие были, не поделишься?

Решив, что терять уже все равно нечего, я рассказал, чем занимался в последние годы. Но, собеседник вместо того, чтобы чертыхнуться от упущения огромной добычи, наоборот, встрепенулся:

— Стоп, стоп, стоп. Ты хочешь сказать, что в курсе о местонахождении крупнейших мировых кладов? Да это же... Это же все меняет! Это же вообще...

— Не знаю, а знал. Теперь это ...

Изобразив губами пукающий звук, я мрачно уставился в стол. Но следующие слова, меня буквально вернули к жизни:

— Нет! Знаешь! По моим наблюдениям, расхождения с нашим миром, пошли где-то с века восемнадцатого. Если и раньше, то ненамного! А все твои сокровища, были спрятаны гораздо раньше. Так что, может пусть и не все, но большинство, должно быть на месте!

Меня стало отпускать. Блин! Так и кондратий охватить может! Я думал, что все — кирдык моим наполеоновским планам. А сейчас, еще потрепыхаемся. И если не везде клады найду, то "даже немножечко, чайная ложечка, это уже хорошо". Тем более, что "немножечко", в тех объемах, это десятки если не тысячи тонн.

В общем, повеселел и очухался настолько, что даже смог пошутить:

— Интересно, откуда ты историю так хорошо знаешь? Да и статьи Ленина... У нас тоже, поначалу, до девяносто первого, была "Марксистко-Ленинская философия" но я засыпал, лишь только прочитав очередной заголовок. Или "погонам" эту философию более усердно впихивали?

И тут меня Иван поразил. Удивленно на меня посмотрев, он ответил:

— Почему, "погонам"? Я химфак закончил. Кстати, с красным дипломом. Это первая "вышка". А потом еще и химико-биологический...

— Погоди! Ты же в той яме, говорил, что "государев человек"!

— Ну да. Зам генерального директора НПО "Лист". И в Сирию, в командировку приехал, наблюдать за испытаниями нашего изделия.

Бр-р... я потряс головой:

— Не слышал... И вообще — тьфу на тебя! Я-то думал, ты полковник из силовиков, а оказывается, просто какой-то шпак!

Жилин широко улыбнулся:

— Обижаешь, боярин. Я как "твикс", два в одном. Ученый. И именно что полковник. — тут он поднял палец — на генерал-майорской должности. Вот, после командировки, генерала должны были дать. Но не срослось. Ладно, что было, то прошло. Давай, вернемся к нашим баранам.

Тут собеседник продолжил рассказ, попутно пояснив, что, где-то года через полтора после попадания, у него неплохо улучшилась память. Поэтому и получилось возить основоположника физиономией по аргументам. Но возить очень аккуратно и желательно, в приватной обстановке. Ильич, столь деликатный подход оценил и "восхитительного самородка" приблизил к себе. Ну да, особенно если участь, что тех, кто поддерживал его идеи, было тогда достаточно мало.

Я заинтересовался:

— Слушай, а его не удивляла твоя подготовка? Нет, я понимаю, что люди в эти времена, какие-то наивные, но ведь такое, в глаза сразу бросается.

— Еще как удивляла! А я ему в ответ предъявил стопки книг, размером с Монблан. Потрёпанных. С отметками на полях. И пояснил, что есть такое слово "самообразование". После этого и получил титул "самородка".

— Так, а внешний вид? Ты его с четырнадцатого знаешь. А некоторых, из этой братии, еще раньше. Их не удивило, что за четыре -пять лет на тебе не седин, ни морщин не появилось? То есть, все постепенно стареют один ты, как "Дуся", остаешься тридцатилетним на вид и не меняешь масти?

Иван поднял палец:

— О! А это, интересный вопрос. Еще перед ранением, то есть, через четыре года после попадания, обнаружил интересную штуку. Оказывается, я могу немного управлять внешностью. К примеру, добавить мешки под глазами. Или увеличить глубину мимических морщин. Только, кушать после этого, сильно хочется. Ну а после ранения, таких вопросов и возникнуть не могло бы. Я сам себя с трудом узнавал...

-Ха! Мешки под глазами, кто угодно и без всяких фокусов сделать может! Но идея понятна... А вообще, что у тебя за эти годы прорезалось? Мне же интересно, чего самому впоследствии ожидать?

Жилин пояснил, что помимо регенерации, у него возросла сила и скорость реакции. Улучшилось ночное зрение. Ну, то есть, в сумерках, стал видеть гораздо лучше. И даже ночью, когда небо ясное, вполне неплохо мог что-то разглядеть. Но самое главное, он стал понимать, лжет ему человек или нет. Правда, это происходило далеко не всегда, и Иван сильно рассчитывал, что данная чувствительность со временем прокачается еще больше. Тут я заинтересовался:

— А как это проявляется? Ауру какую-нибудь видишь, или еще что-то? Как понимаешь, что тебе врут?

— Какие там ауры! Просто чувствую... Вот, как ты чувствуешь, что трехлетний ребенок, тебя пытается обмануть? Ну, и у меня так же. Только, срабатывает не постоянно...

Да уж, что сказать? Очень и очень полезные свойства меня ждут в будущем. И сильно рассчитываю, что их будет больше. Не зря же у меня приоритетная загрузка была!

А собеседник, тем временем, продолжал рассказывать свою историю. Как он вошел в ЦК. Как боролся с внутренними противоречиями — "Ты не представляешь, какие там дрязги и интриги творятся. Впрочем, как в любой политике" — Конфликтовал, как с однопартийцами, так и с представителями других партий. Постепенно, обзаводился чисто своими людьми. Наводил связи и с будущими противниками. Более ранняя революция, это именно его рук дело. И, вроде, все было продумано, но выяснилось, что некоторые из здешних аборигенов, оказались более прозорливыми и гораздо более решительными, чем рассчитывалось. Это он понял, когда, приехав на очередную встречу, попал в засаду.

— Понимаешь, тут еще совершенно не принято было, вот так вот, отстреливать своих политических оппонентов. Дискуссии. Споры. Публичные унижения. Демонстративное игнорирование. Но чтобы стрелять... В общем я расслабился, а эти, охрану вынесли в момент. А потом и меня... Даже, про контрольный не забыли. Именно из-за этого выстрела в голову, я так долго и очухивался. Любой другой человек, гарантировано бы умер. Подчеркиваю — любой другой. Так что — Иван внимательно посмотрел на меня — "береги голову, Сеня!".

Что сказать? Я только кивнул, мотая на ус и поинтересовался:

— Кто же там, такой прозорливый был, ты так и не выяснил? По чьей наводке тебя убивали?

— Что значит, "не выяснил". Очень даже выяснил. Я одного из нападавших узнал. Это человек, из окружения Свердлова. Именно он, мне пульс пытался щупать.

Я поразился:

— Ого! И что теперь? Они же, начатое закончить захотят.

Жилин, мрачно усмехнулся:

— Уже не захотят. Это для них все внове, а у меня опыт девяностых. Пусть и чужой, но весьма действенный. Так что теперь, я являюсь кандидатом на должность председателя ВЦИК, вместо павшего от рук "мировой контрреволюции", товарища Свердлова. — визави закурил и щурясь от дыма, внезапно сменил тему — Кстати, хотел уточнить, чтобы потом не было недопониманий. Ты вообще, кем себя по жизни видишь?

— В смысле?

— Да в прямом! За бугор сдернешь, золотишко свое искать? Здесь останешься? Если здесь, то с кем? Я же не знаю — вдруг тебе, хруст французских булок уши закладывает и ты, не сменив порток, царя освобождать ринешься? Сразу скажу — у тебя, насколько я тебя узнать успел, это с легкостью получится...

Так же закурив, я какое-то время обдумывал ответ. Потом, все-таки собрался с мыслями:

— Знаешь... честно говоря, меня, сейчас вообще никто не прикалывает. Царя-батюшку, однозначно в топку. По нашим меркам, если бы он был простым менеджером среднего звена, то с таким результатом, вылетел бы с работы, по статье "профессиональная непригодность". Поэтому о нем и говорить нечего. Единственно, считаю, что валить Николая нельзя. Причин этому много, и очень серьезных. Но лично мне, в виде святого, он нравится гораздо меньше, чем в виде бывшего царя. Так что пусть этот рохля живет дальше.

Иван, от подобного поворота, поперхнулся дымом и прокашлявшись, улыбнулся:

— Полностью поддерживаю. Тут и одной личной причины, вполне хватит. У самого, та же фигня. А остальные?

— Чего остальные? Солянка из разнообразных белых? Бесперспективняк. Они все кончили плохо. Да, даже и без этого знания... Историю помню не очень, но только "верховных правителей", у них было несколько штук. В очередь, друг за другом. Лишь бы "поволодеть". Прикрываясь при этом, высокими словами о долге и родине. И остальных, будто Выбегалло* делал. Кто там у него, нахапал ценностей и решил закуклиться? Вот-вот. "Человек полностью удовлетворенный". Так и эти — каждый в своей вотчине объявил отдельную республику, не думая, что страну на куски рвут. Понятно, что у каждого, свои причины. Но они даже не врубаются, что в самом недалеком будущем, им придется под кого-то ложиться. Под европейцев, англичан, американцев. Там же, западная шобла, в полном составе, пожелает поучаствовать. Да и турки зевать не станут.

* персонаж повести Стругацких "Понедельник начинается в субботу"

— Но ведь, не все белые такие?

Я кивнул:

— Угу. Вот с теми, кто "не все", есть мысль поговорить...

Жилин, на это, резко взволновался:

— Э! Э! Ты это брось! С ними уже говорят! Влезешь — всю игру испортишь! Я тебя потом, в курс введу, чтобы дров не наломал. Хорошо?

— Ладно... так, о чем я? Ах да. В общем, белые, туда же — в топку. Что остается? Солянка красных? Толпа офигевших профессиональных террористов-революционеров, со странными идеями? Нет, какие-то задумки хороши. Просто замечательны. Причем, в основном, это касается социалки. А вот, если что-то глобальное взять, это же уму непостижимо! Только одна идея мировой революции, чего стоит? А их перлы, насчет пролетарского единения и интернациональной дружбы народов? Видел я эту дружбу и в конце восьмидесятых, и в девяностые. Да и потом... Так что, на фиг! Если бы Сталин, в свое время, их не окоротил, страна бы уже в конце тридцатых развалилась на куски, под внешним управлением.

Иван встал, прошелся по кабинету открыл окно (мы с ним уже конкретно накурили) и вернувшись на место, хитро глянул на меня:

— А если, вот эти завиральные идеи убрать? Судя по тому, как ты о России говоришь, тебе на нее не наплевать. И за бугор, судя по всему, не собираешься. Поэтому спрашиваю — ты как — не против, совместной игры?

Я почему-то сразу понял, что мне предлагает этот человек. Была куча нюансов, опасений, вопросов, но вместо этого, поднялся с полукресла и протянув будущему главе ВЦИК руку, сказал:

— Но смотри — в голову не стрелять. А то, придется огорчить всех, до невозможности. Я это сумею.

На что Жилин, крепко пожимая ладонь, ответил:

— Даже не сомневаюсь. Понятно, что на слово не поверишь, но в ЭТОТ раз, постараемся, вообще стрелять, как можно меньше! — и оставаясь вполне серьезным добавил — Как показало время, это сильно чревато для будущего!

Глава 9

Я стоял возле диванчика и упершись лбом в окно, смотрел на косые струи дождя, чертящие дорожки по стеклу. Вот тебе и юг. Вчера как-то резко похолодало (не в минус, а так — чуть выше ноля), но ветер добавил мерзости, поэтому сейчас на улице почти никого не видно. Лишь редкие прохожие, стараются побыстрее проскочить по своим делам. Зато, в такую погоду хорошо размышляется. Этим сейчас и занимался, вспоминая наш разговор с Иваном.

Мы с ним, тогда, даже не до ночи, а до утра проговорили. Обсуждали планы, намечали цели. Прикидывали возможности их исполнения. М-да... уж насколько я непоседа и человек действия, но даже меня оторопь брала, от количества предстоящей работы. Ничего, глаза бояться, руки делают. Прорвемся. Главное, чтобы исполнителя в процессе не шлепнули. Как там, говорил седой — "береги голову?". Другие ранения, наши организмы, вроде, более-менее переваривают. А вот если в башку прилетит, то это считай все — конец. Жилин, не зря на этом заострил внимание. Он ведь, реально, чудом выжил, несмотря на развитую регенерацию. То есть, сильные повреждения мозга, для нас недопустимы. Каску, себе, что ли, завести? Или шлем, как у Дарта Вейдера?