Джастин вдруг улыбнулся.
— Знаешь, а мне кое-что похожее встречалось в описаниях людей. Не поверишь, где — в художественной классике прошлого века. Обычно это пишут о молодых девушках в выражениях вроде "вошла — и всю комнату озарило" или "её появление было подобно солнцу".
— Почему о молодых девушках, это понятно, — я тоже улыбнулся. — Потому что художественную классику тогда писали мужчины. Мне трудно представить, чтобы в ту эпоху кто-то написал так про другого мужчину.
— А как же в старину говорили — "Король-Солнце"?
— Может, он просто рыжий был!
Мы окончательно развеселились и с довольным видом ржали, глядя друг на друга.
— А хорошо, что братья свалили. — Джастин уже и думать забыл об упущенной возможности. — При них очень-то не разговоришься, а я еще не всё спросил у тебя, что хотел.
— Так спрашивай, — подбодрил его я. — Все мои знания в твоём распоряжении.
— Меня интересует, как получше устроиться среди колдунов, — он резко посерьёзнел. — В здешних обстоятельствах я разбираюсь и уже знаю, что с образованием я здесь пролетел. А у вас там я не настолько разбираюсь, чтобы решить, на что сделать ставку и над чем работать. Я маглорожденный, ты знаешь. Я представляю, какие работы у вас не требуют магии, но не знаю, какие из них перспективнее. Ты помнишь, я перечислял, с чем справлюсь. Если у вас для этого нужно высшее образование, то какое и где его получить? Представь себя на моём месте, и сам поймёшь, что мне нужно.
— Я-то понимаю, это ты еще не понял всю глубину дыры, в которую попал. Что ж, давай считать. Смотри, на всю магическую Британию имеется одна школа, в которую ежегодно поступает сорок-пятьдесят учеников, включая маглорожденных. У нас нет положения о всеобщем школьном образовании, поэтому половина детей, допустим, остаётся на домашнем обучении. Но на всё население имеется одна больница, одна тюрьма, один аврорат со штатом в полсотни человек, один министерский отдел по соблюдению секретности, в котором работает от силы человек двадцать. В Первую Магическую полсотни приверженцев Тёмного Лорда держали в страхе всё магическое население, а орден Феникса, в котором состояло три десятка подростков, пенсионеров и домохозяек, считался заметной оппозицией Упивающимся. Так сколько у нас получается магического населения?
— Получается, что маловато... — потрясённо протянул Джастин.
— Именно. У нас еще не додумались до всеобщей переписи населения, но по всем этим данным общее население магической Британии никак не может превышать двадцать тысяч волшебников. К ним можно добавить еще тысяч пять сквибов, которых много рождается у нечистокровного населения. Всё равно по численности это — население примерно одного магловского городского квартала. Поэтому какое высшее, откуда оно возьмётся? В прикладных профессиях всё еще существует индивидуальное ученичество, для теоретических изысканий имеется мюнхенская академия магии, одна на весь мир, а административные должности занимают только по связям. Если тебя признает верхушка волшебного мира, ты сможешь устроиться очень даже неплохо.
— Но, чтобы признали... — было видно, что он напряжённо размышляет над проблемой. — Слушай, ты знаешь методы распознавания Обретённых?
— Извини, кого? — не понял я.
— Я слышал, что среди маглорожденных встречаются особенные. Их называют Обретёнными или Новой Кровью — именно так, каждое слово с большой буквы — и все чистокровные гоняются за ними, чтобы взять их в супруги, потому что без них они выродятся.
— Кто тебе сказал такую чушь?
— Не мне лично, но при мне об этом рассуждала Грейнджер, которая явно считала себя особенной. Ты же знаешь её привычку громко проповедовать о чём-нибудь в людных местах.
— Ну если Грейнджер, тогда понятно. Опекун с ног сбился, подыскивая мне жену, но никогда о таких не говорил, а он непременно предупредил бы, если бы это было правдой. Маглорожденные бывают сильнее, бывают слабее, но в них не бывает ничего такого, чтобы за ними гонялись чистокровные. Это сочинили для себя сами маглорожденные, которым очень хочется явиться в чужое место, к чужим людям на белом коне и оказаться там лучше всех.
— Но она утверждала, что без Обретённых чистокровные давно выродились бы.
— Это она меряет магов магловскими мерками и вдобавок путает безродных и родовых чистокровных. Безродных чистокровок у нас хватает, и если уж совсем нет ровни, супругов ищут среди них. Есть еще много полукровок и прочих нечистокровных, среди которых ищут во вторую очередь. Маглорожденные как потенциальные супруги идут после всех них и, как правило, сначала смешиваются с ними — не без исключений, которые и породили эту сказочку.
— Жалко. — Джастин разочарованно вздохнул. — А я понадеялся, что ты знаешь, как отличить Обретённых от других маглорожденных — мало ли, вдруг и я такой же, и тогда проблемы с признанием не стояло бы. У нас, кстати, браки тоже заключают среди своих, хотя и нас пугают вырождением. Как по-твоему, оно вообще возможно?
— Я не знаю, возможно ли оно даже у маглов. По историческим меркам человечество живёт большими городами не так давно, а до этого люди тысячелетиями жили сначала племенами, а затем небольшими поселениями, в которых все роднились между собой. В популярных магловских брошюрах пишут, что близкородственные браки запрещены законом или обычаем, потому что у детей от таких браков могут проявиться наследственные заболевания, если они имеются в скрытом виде у обоих родителей. Может, это верно и для безродных магов, но родовые — другое дело. Если бы они могли выродиться, они давно выродились бы, потому что их всегда было очень мало. Но родовая магия способствует обратным мутациям опасных для здоровья генов, от этого когда-то и возникло название "чистая кровь". В случае брака с безродным супругом рекомендуется проводить детей через ритуал очищения крови, который влияет не на самого мага, а на его будущее потомство, и этого достаточно, чтобы поддерживать кровь чистой.
— А почему не самого безродного супруга?
— Этот ритуал можно проводить только с кровными членами рода. Мне тоже придётся проходить его перед женитьбой.
— Из-за матери?
— Да.
— Но Грейнджер приводила тебя как пример хорошего результата от брака с маглорожденной. Она говорила, что ты такой выдающийся колдун только благодаря происхождению твоей матери.
— Даже если моя мать была сильной маглокровкой, этого недостаточно. Полагаю, я оказался истинным первенцем — то есть, был зачат, когда оба моих родителя одновременно лишились девственности. Это качественный переход, в который вовлекается очень мощная магия, недаром лишение девственности в прошлом являлось главным компонентом некоторых могущественных ритуалов. Сейчас такие ритуалы, понятное дело, относятся к запрещённым. Если в подобной ситуации окажется пара маглов, иногда у них может родиться сквиб или слабый маг, даже если среди их предков не было никаких носителей магической наследственности. Таких детей можно назвать обретёнными, но они все равно уступают в силе даже потомкам сквибов вроде тебя.
— А я потомок сквибов?
— Да, по линии матери. Я обратил внимание, что она сквиб.
Это не оказалось большим сюрпризом для Джастина. Он задумчиво кивнул, принимая сказанное мною к сведению. Я почувствовал, что он непрочь ещё порасспрашивать меня на эту тему, но сейчас его волновали более насущные вопросы.
— Значит, никаких социальных наук у вас нет? — вернулся он к прежней теме.
— Если не считать истории магии, то их нет.
— То есть, в экономике и юриспруденции у вас каждый разбирается, как может?
— Можно сказать, что и так. Никакого преподавания, никаких методических наработок у нас в этих сферах не существует.
— И тот, кто будет знать эти методические наработки, получит преимущество?
— При условии, что его признают за своего. Сам понимаешь, недоброжелательство влиятельных людей может провалить какое угодно прогрессивное начинание.
— Ясно. Гарри, а что бы ты выбрал на моём месте, юриспруденцию или экономику?
— Экономику.
— А почему не юриспруденцию? У нас же неплохо получилось с этими законами.
— В магической юриспруденции есть один немаловажный нюанс. Как известно, законы работают, если в государстве имеется гарант этих законов. У маглов это правоохранительные органы, у нас это аврорат. Но если магловская полиция обладает силой привести к порядку практически любого гражданина страны, то аврорат у нас справляется только с теми, с кем может справиться — со слабыми и посредственными колдунами. Именно поэтому у нас не могли пресечь террор Лорда и его последователей, а сейчас не могут поймать Дамблдора и Грюма. Для некоторой части колдунов министерские законы существуют только на бумаге, и ничего с этим не поделаешь.
— Но ведь сильные маги тоже могут пойти работать в аврорат!
— Могут. Только зачем им это нужно? Поэтому в Хогвартсе идёт бешеная агитация в аврорат — может, хоть кто-то из сильных на неё попадётся.
Джастин призадумался, я ему не мешал.
— И начинается она с бешеной агитации в Гриффиндор... — самостоятельно обнаружил он. — Но неужели для некоторой части колдунов закона вообще не существует?
— Существует, но не тот, который мы с таким азартом переписывали. Это магические обязательства, клятвы и договоры, закладывающие в мага нечто вроде мины, срабатывающей по условию, а также родовые кодексы. Не бывает родового кодекса без ограничений на беспричинную агрессию — видимо, без этого условия магический род просто нельзя основать. Кодекс, как правило, запрещает и некоторые другие социальные взаимодействия, ведущие к раздорам — например, беспорядочные половые связи, поэтому подобные грешки совершаются преимущественно безродными и отщепенцами. Кроме того, еще в начале века действовал Совет Лордов Магии, куда входили главы самых могущественных родов и который мог привести к порядку кого угодно.
— Значит, нужно организовать что-то вроде этого Совета Лордов, но при Министерстве.
— Всё равно закон останется двойственным, потому что одни маги живут по кодексу, а у других этот кодекс отсутствует. До введения статута секретности безродные жили по магловским законам, после введения пришлось создавать своё Министерство и копировать их для безродных с учётом нашей специфики. Но статут вводили родовые маги, магловские законы так и остались для них чужеродными. А теперь представь, что ты, безродный колдун и пришелец из чужого мира, стал менять министерские законы. У тебя нет авторитета среди сильнейших, поэтому даже если у тебя будет всяческая поддержка заинтересованных лиц, ты всё равно останешься на вторых ролях, а то и крайним. Это понятно?
Джастин сосредоточенно кивнул, а я продолжил:
— Другое дело — экономика. Деньги сами по себе сила, которая может подвинуть даже законы, перед деньгами все равны и никакой магии для них не требуется. В экономике ты сможешь стать сильным и что-то значить сам по себе. Экономических талантов у нас нет, финансовая система передоверена гоблинам, поэтому для талантливого экономиста у нас непаханое поле деятельности.
— Но экономика не заработает, если не будет законодательной базы, — заметил на это Джастин. — И на месте законодателей я сделал бы надстройку, которая объединила бы двойственность магических законов, насколько это возможно.
— Дельно мыслишь, — не мог не отметить я.
— Когда с пелёнок отовсюду слышишь только об этом, волей-неволей втянешься, — самодовольно хмыкнул он. — Сначала нужно править законы, и только потом раскручивать экономику — это азы управления.
— Для смены законов у нас есть другие заинтересованные лица, с которыми ты можешь скоординироваться. Собственно, и появление Упивающихся, и нынешний министерский переворот были вызваны полной некомпетентностью Министерства в социальных и экономических вопросах. Перемены еще предстоят, и если у кого-то найдётся что предложить для улучшения положения в этих сферах, к нему прислушаются.
— В самом деле прислушаются, или это у тебя... — он сделал едва заметную паузу, тщательно подбирая слово, — ...из области рассуждений?
— Если ты о том, насколько нынешнее Министерство заинтересовано в глобальных реформах — не очень, но ему придётся заинтересоваться. Если же о том, есть ли у меня рычаги влияния в Визенгамоте, они найдутся уже сейчас. А после моего совершеннолетия — тем более.
Тема увлекла нас обоих, мы понимали друг друга с полуслова. Джастин со спортивным азартом вникал в подробности хромой магической экономики, не упустив ни производство, ни налогообложение, ни отношения с гоблинами и с правительством магловской Британии. На мой ответ, что у гоблинов нет государственной монополии на банковское дело, но ниша слишком маленькая и новички не выдержат конкуренции, он только кивнул, зато прицепился к отношениям с магловским правительством.
— Не бывает такого, чтобы знали и не использовали, — категорически заявил он. — Если правительство ни к чему не привлекает свой волшебный филиал, без колдовства тут не обошлось.
Я не знал подробностей взаимоотношений британского правительства с нашим Министерством Магии, в чем и признался честно.
— Зато наши чиновники используют магловское правительство, — это я точно знал. — Они обращались туда, когда ловили Сириуса Блэка. Они используют магловский вокзал и нанимают машиниста на "Хогвартс-Экспресс" с разрешения магловского правительства. Если они ещё в чём-то взаимодействуют, это мне уже не известно. Видимо, магловское правительство помогает нам соблюдать статут секретности.
— Глупо помогать магам и не иметь с этого ничего, — заключил Джастин. — В правительстве таких дураков нет, значит, оно прикрывает магов недобровольно.
— Вполне возможно, — согласился я. — Империо у нас запрещено, но Конфундус с Обливиэйтом могут делать то же самое и даже лучше.
— Странно тогда, что британское правительство вообще знает о магах, если оно всё равно у них на роли марионетки.
— Сам удивляюсь, — я пожал плечами. — Волшебные товары и услуги маглам запрещены статутом, денежные отчисления Министерства магловскому правительству сомнительны, потому что бюджет у нас унылый и его не хватает даже на социальную защиту. Видимо, хвосты из прошлого или какое-нибудь вашим-нашим. Или так удобнее контролировать ситуацию.
— На месте вашего правительства я бы полностью закрылся от магловского. Ради безопасности, потому что отношения с ним очень спорные. Непонятно, почему у вас до этого не додумались.
— По нашим меркам статут секретности был введён совсем недавно. Наверное, еще не припекло.
Я был впечатлён познаниями и рассуждениями Джастина. Да, он говорил "ваш мир", "ваше правительство" и еще долго будет говорить так. Да, он был и останется посредственным колдуном, если не хуже, но вместо тупой зубрёжки того, в чём он никогда не будет блистать, он уже сейчас разбирался в том, что действительно было необходимо волшебному миру. Да, в определённых ситуациях он мог оказаться предателем, но еще не факт, что эти ситуации когда-нибудь возникнут. Такими талантами не разбрасываются.
