* * *
Дэвис, не таясь, общалась с Роном Уизли. Почти каждый день они встречались в библиотеке после занятий. Трейси прилежно училась, а Уизли ей скорее мешал, чем помогал. Но она была рада его компании. Их отношения не вызвали никакого ажиотажа, все уже привыкли к межфакультетским взаимоотношениям. Единственное, это добавило больше повода слизеринкам для насмешек над ней.
Рон не прекратил дружбу с Невиллом, а то, что его перестали замечать возле Поттера, позволило и Трейси его терпеть. Они даже поинтересовались у него, не знает ли тот, кто такой Николас Фламель. Он оказался не осведомлен о таинственной личности.
— Может, Невилл спросит у Поттера? — закрывая очередной увесистый фолиант, предложил Рон.
— Думаешь, тот знает? — два часа назад Дэвис бы возмутилась, но сейчас, потирая уставшие от мелкого шрифта глаза, идея казалась ей не такой уж плохой.
— Не знаю, — Уизли потянулся на стуле. — Но что мы теряем?
— Ничего, — прикрыла ладошкой зевок. — Лонгботтом вроде сейчас в теплице, да?
— Ага, — Рон, счастливый, что можно оторваться от книг, подскочил со стула. — Пошли его искать?
— Пошли, — Трейси встала со своего места.
* * *
Невилл нашелся там, где дети и предполагали. Выслушав их идею, он категорически отказался, но они были убедительны, и Лонгботтом уступил. Трейси и Рон строго-настрого запретили ему говорить правду, почему он интересуется Фламелем.
— Гарри, надо поговорить, — перехватил Невилл Поттера, когда тот выходил из замка без своего сопровождения, что происходило довольно редко. Лонгботтом поджидал подходящего момента больше недели, вопрос от Уизли и Дэвис: "Когда?", уже начал действовать на нервы миролюбивого мальчика.
— Хорошо, — согласился слизеринец, замедляясь. — О чем?
— Ты знаешь, кто такой Николас Фламель? — выпалил Невилл без предисловий.
— Предположим, знаю, — зеленоглазый маг с любопытством посмотрел на отчего-то нервничающего Лонгботтома. — Где ты слышал это имя?
— Где-то прочитал, — неубедительно соврал гриффиндорец.
— Невилл, кого ты обманываешь? — строгий взгляд. — Разве мы не друзья?
— Друзья. — И Невилл не выдержал, все рассказал, кроме того, что обратился по просьбе Дэвис и Уизли.
Наступила тишина — Лонгботтом терпеливо ждал, что скажет Гарри.
— Алхимик, — пару минут подумав, произнес Поттер. — Очень известный. Родился в тысяча триста тридцатом году во Франции. Чистокровный волшебник из бедной семьи, прославившийся своим новаторским взглядом на зельеварение. Превратил свой дом, который достался ему как приданное за его супругу Перренелль, в книжную лавку. Николас собирал редкие знания и однажды ему повезло. Фламель за бесценок приобрел папирус, известный как "Книга Иудея Авраама" на арамейском языке, которую он переводил больше двадцати лет. Говорят, там записаны секреты создания философского камня и многие другие тайны. Но никто не знает, вымысел это или правда. Прочитал ли Фламель инструкцию или сам дошел опытным путем, но, факт — он создал Философский камень и жив поныне.
— А что это? — чувствуя себя идиотом, спросил Лонгботтом.
— По легенде, с его помощью можно приготовить Эликсир жизни, дающий бессмертие и превратить любой металл в золото, — просветил его Поттер.
— Спасибо, — искренне поблагодарил Невилл. Теперь понятно, почему они ничего не находили про Фламеля, дети искали в относительно современной литературе, а не четырнадцатого века.
Гарри только усмехнулся на его благодарность.
==========
Глава 20 ==========
Яркий шар света, размером с футбольный мяч, парил над потолком некогда заброшенной классной комнаты. Там, где раньше царила пыль и господствовали пауки, в окружении ажурной паутины, стояла практически стерильная чистота. Старые деревянные парты, восстановленные чарами, выстроились ровным рядом вдоль стены. На четырех поверхностях возвышались котлы, исходящий от одного из них пар поднимался ввысь и как будто врезался во что-то невидимое, исчезал. Зелья, находившиеся в них, были на разных стадиях приготовления и отличались по цвету.
Возле окна, сквозь которое просачивался свет луны, находился удобный на вид диван и стол, блестящий, отполированный, на поверхности которого лежала открытая книга и куча разных баночек.
Дверь приоткрылась, впуская холодный воздух. В помещение зашел черноволосый мальчик. Взмах палочкой — замок закрылся. Гарри подошел к партам, проверил содержимое котлов и, не найдя никаких отклонений, направился к дивану. Удобно устроившись на нем, Поттер размышлял о Фламеле.
Если Камень прячут в школе, лучше туда не соваться, просто так директор не объявлял бы о том, где он спрятан. Как будто специально приглашал попробовать украсть. И странно, Николасу больше шести столетий, разве это первый раз, когда какой-то авантюрист решил экспроприировать такое сокровище? Вечная жизнь и бесконечный запас золота — даже одного из этого достаточно, чтобы некоторые и душу продали. Зачем отдавать кому-то, даже если ты его хорошо знаешь, такой соблазн? И как он прятал Камень до этого? Слишком много вопросов.
С поглощением душ старость Гарри не светит, а деньги... У него достаточно мозгов самому их себе достать. И еще один не самый последний аргумент в пользу игнорирования собственности Фламеля, при условии, что там не подделка: а сможет ли Поттер им воспользоваться? Может, Камень персональный или за отсутствием знаний по алхимии в его руках это будет простой булыжник. И не стоит забывать — изобретение Николаса защищают, и маг ради сомнительного приобретения не хотел рисковать.
Гарри посмотрел на единственное зелье, которое стояло на огне: "через полчаса надо добавить следующий ингредиент", — отметил про себя.
Вот уже больше полугода он пользовался этой комнатой для занятий магией и варки зелий. Изучив гору литературы, Поттер понял, что все его действия в замке не будут никому известны, пока он сам не проболтается. Контроль за применением заклинаний в стенах школы отсутствовал из-за огромного количества магии, которую впитал сам замок. Чары надзора просто не действовали, вступая в конфликт с камнем, из которого сделан Хогвартс. То же происходило и с древними поместьями, где долго проживали волшебники. А осведомленность директора основывалась на наблюдательности портретов, и то, таких было мало. В том смысле, что даже не все захотят делиться сведениями. Каждый портрет обладал своим характером. И не всегда приятным. Такую слежку до смешного просто обойти — чары хамелеона, и они ничего не заметят. И, к тому же, во многих местах не было портретов: библиотека, больничное крыло, заброшенные и отчасти обычные коридоры и комнаты, которыми не пользовались. В прошлом, где-то пятьдесят лет тому назад, даже было совершено убийство, во время преподавания Дамблдора, и если бы ученик не сдал другого, то никто бы и не узнал виновного. Обвинили зверушку Хагрида и полувеликана исключили, но Поттеру удалось узнать мало подробностей этого дела. Но суть Гарри извлек — не попадаться, и можно делать, что хочешь.
Гарри зря летом опасался ловить сову магией, никаких записывающих изображение заклинаний не существует. Из-за этого маг не боялся поглощать душу Гермионы, даже если бы там и стояла какая либо модификация чар оповещения, скрытая от его способности ощущать магию, то что бы это дало? Ничего. Ученик посетил больничное крыло. Это не преступление. Сама же процедура извлечения души больше двух минут не отняла. Да, он признавал, что небольшой риск был, но слишком ничтожный: все ученики из-за тролля сидели в своих гостиных. Единственные, кого он опасался — преподаватели, но за две минуты они бы не явились: аппарировать в Хогвартсе нельзя, а к каминной сети больничное крыло не было подключено. И, наконец, опровергало теорию о каких-либо чарах то, что, когда он сидел в шкафу, никто не обратил на него внимание. И если быть параноиком до конца и предположить, что ему позволили подслушать разговор, то, собственно, и что? Гарри ничего не взял из больничного крыла, какие могут быть к нему претензии?
Наличие души в теле можно определить по внешним признакам: человек превращался в "овощ" при ее отсутствии. Но, в состоянии Грэйнджер, она им и являлась. Даже если и существовали заклинания, позволяющие точно установить, есть ли в теле душа (Гарри подобных не встречал), то кому бы пришло в голову это проверить?
Полчаса прошло — Гарри взял одну из баночек и отправился к котлу.
* * *
В первых числах марта Гарри с Эдрианом обсуждали чары в библиотеке, однако их неожиданно прервали.
— Я так и знал, что найду тебя здесь! — воскликнул высокий синеглазый третьекурсник-слизеринец. — Последнее время ты почти все время с Поттером.
— И тебе привет, Ал, — скривился Пьюси и обратился уже к Гарри. — Знакомься — Альфаред Шафик.
— Называй меня просто Ал, — попросил Шафик.
— Хорошо, — согласился Поттер. — А ты, получается, лучший друг Эдриана?
— Был им, — с напускной грустью произнес Ал. — Теперь мне кажется, что это стало твоей ролью. Я постоянно слышу от этого, — тыкнул пальцем в сторону Пьюси. — "Поттер говорит то", "Гарри говорит се".
— Кто бы говорил, — не обиделся на его слова Эдриан. — Кто мне вчера все уши прожужжал про Фиби?
— Фиби Розье? — поинтересовался первокурсник. — С вашего курса?
— Ага, — кивнул Пьюси. — Так вот, наш бравый слизеринец вот уже год как влю...
— Что вы там обсуждали, до моего прихода? — перебил Шафик своего друга.
— Чары, — усмехнулся Пьюси. — Пирокинез. Гарри считает: осваивая все ступени огненной магии, начиная с Инсендио, и доведя их применение до идеала, можно научиться управлять огнем по своему желанию. А я говорю, что, только обладая талантом, можно научиться изменять форму и силу пламени без привязки к заклинаниям.
— О, — глаза Шафика загорелись, это был его любимый предмет. — Я думаю, Поттер прав...
В тот день они практически до самого отбоя обсуждали Чары. А на следующий день в окружении Гарри появился еще один волшебник.
* * *
Весна все чаще радовала солнечными днями, готовясь к приходу лета. Пасхальные каникулы пришли незаметно, но их омрачало возросшее количество домашних заданий.
— Экзамены скоро, а мне кажется, что чем больше я учусь, тем меньше знаю, — с грустным вздохом отложил учебник по зельям Винсент, решивший немного почитать, сидя в гостиной слизерина.
— А что тебе непонятно? — оторвался от страниц журнала "Трансфигурация сегодня" Гарри.
— Все! — удрученно воскликнул мальчик. — У меня голова пухнет от знаний.
— Отвлекись, — посоветовал Поттер. — На занятиях ты хорошо справляешься и экзамены сдашь без проблем.
— Хорошо, — принял совет Крэбб. — Если бы только нам поменьше писать задавали.
— Угу, — Нотт поставил точку, дописывая эссе по трансфигурации. — Наверное, профессора считают, что если мы перепишем больше половины учебников, какая-то часть материала отложится у нас в головах.
— Не так уж они и неправы, — хмыкнул Гарри.
— Тебе хорошо, — в голосе Гойла чувствовалась зависть. — Ты уже все написал.
— Надоело сидеть в замке, — Пьюси закончил читать свои конспекты по трансфигурации и подскочил с дивана, на котором сидел. — Пойду прогуляюсь, кто со мной?
— Я хочу дочитать статью, — отказался Поттер.
— Я с тобой, — решил присоединиться Альфаред Шафик, который, как и Гарри, выполнил все, что задали их курсу.
Слизеринцы пошли на выход — дверь в гостиную отъехала. В проходе они столкнулись с Малфоем. Драко дождался, когда третьекурсники выйдут, а после подошел к первокурсникам.
— Парни, я такое узнал, — вечно прилизанные волосы Драко растрепались, а на щеках присутствовал румянец, словно после бега. — Вы не поверите!
На его возглас обернулись другие слизеринцы, которые присутствовали в комнате.
— Идемте в нашу комнату, расскажешь там, — сразу же среагировал Поттер.
— Хорошо, — согласился блондин. Не прошло и минуты, как они поднялись наверх.
— Я был в библиотеке, и знаете, кого там встретил? — Драко сделал драматическую паузу и, видя, что никто не собирается угадывать, сам ответил. — Хагрида.
— Конечно, лесничий в библиотеке — событие неординарное, о нем мы непременно должны знать, — предельно серьезно кивнул Теодор.
— У этого дикаря в руках были книги о драконах, — проигнорировав Нотта, дальше рассказывал блондин. — Так вот, Дэвис и Уизли поинтересовались, что Хагрид делает в библиотеке. Тот толком ничего и не ответил, нервничал и быстро удалился. Я, естественно, решил за ними проследить, когда эта парочка направилась к хижине, минут через сорок после его ухода. И догадайтесь, что я видел? — Выдержав театральную паузу, произнес:
— Новорожденного дракона.
— Врешь, — не поверил Тео.
— Я так и подумал, что ты это скажешь, — с превосходством посмотрел на него Драко и вытащил пергамент. — Вот доказательства.
Гарри взял в руку пергамент, оказавшийся письмом:
Дорогой Рон!
Как у тебя дела? Спасибо за письмо. Я буду счастлив взять норвежского горбатого дракона. Но доставить его сюда будет непросто. Я думаю, лучше всего будет переслать его с моими друзьями, которые прилетят навестить меня на следующей неделе. Проблема в том, что никто не должен видеть, как они перевозят дракона, — ведь это незаконно. Будет идеально, если вы сможете привести дракона на самую высокую башню замка Хогвартс в субботу в полночь. Тогда они успеют добраться до Румынии до наступления утра. Пришли мне ответ как можно быстрее.
С любовью, Чарли.
— Где ты его достал? — задумчиво спросил Поттер.
— Уизли в книге забыл, а я его забрал, — похвастался Малфой.
— А сколько времени прошло между тем, как ты узнал о драконе, и находкой письма? — поинтересовался маг.
— Мало, — Поттер хмыкнул на это заявление, но решил не уточнять.
Ему не слишком понравилось, что Драко не поделился сразу информацией, когда только стало известно о драконе. Гарри знал правду: Невилл сообщил ему об огнедышащем животном в тот же день, когда тот вылупился — неделю тому назад, а также про слежку за ними, которую устроил Малфой.
Поттер посоветовал обратиться к МакГонагалл или директору — они бы уладили дело с Хагридом. Но Лонгботтом опасался, что Хранителя ключей ожидает Азкабан за выведение и содержание нелегального дракона. Он не стал настаивать и переубеждать — Невилл отчасти был прав: к полукровкам, один родитель из которых был представителем нечеловеческой расы, законы были суровы. Но мальчик не учитывал, что, скорее всего, директор замял бы дело. А маг об этом решил умолчать. Самим же детям, кроме отработки и потери баллов, ничего не грозило, в худшем случае — заплатят штраф их родители или опекуны.
Хотя, у него есть предположение по поводу скрытности блондина. Драко, после зимних каникул, изменил к Гарри свое отношение: старался оспаривать его решения, но пока у него не слишком хорошо получалось. Он вроде и подчиняется, и бунтует — это хорошо. Со временем Гарри склонит его на свою сторону, только стоит запастись терпением.
