Легенда у меня была железобетонная. Подготовленная лучшими специалистами гатрийской разведки, предполагала любую глубину проверки. Клан Ларт, был почти полностью уничтожен в начале царствования покойного императора. Земель и активов лишился, остался лишь ранг 'старшего клана', и около десятка носителей, почти не поддерживающих контакта между собой.

Родовой перстень с харгирийским двадцатикаратником был передан мне как фамильная реликвия главы рода, что подтверждали соответствующие документы. Для какой операции была изготовлена легенда я не знал, но на меня она легла словно родная.

Обычный застольный разговор перемежался аккуратными разговорами о моем прошлом, и видимо тут-же анализировался в некоем информационном центре, поскольку через весьма непродолжительное время звучал уже в новой интерпретации и с уточняющими подробностями.

Мне не было необходимости изображать недотепу, так как в легенде была и служба в глубинной разведке ВКС и даже диверсионная подготовка.

Но я, пожалуй, переоценил герцогов Эгато. Властители многих и многих земель, они, конечно же, не собирались заниматься такой трудной и многослойной работой как вербовка. Меня просто хотели купить.

Кстати совсем недорого. Когда я попросил озвучить сумму, они с важностью переглянулись и тот кого я про себя называл 'Пророком' произнес:

— Мы готовы заплатить миллион ратов наличными.

От смеха у меня кажется даже слезы выступили.

— Рисковать жизнью, из за поганого миллиона? Да за кого вы меня принимаете?

Пораженные Эгато вытаращили глаза. Клянусь, никогда еще рейтинг свободных старателей не стоял ТАК высоко.

— Я слишком долго разменивал жизнь на деньги. Теперь, миллион это цена сырья только одной шахты за полгода. И заметьте, никакого риска. Ну, во всяком случае, с моей стороны. — Поправился я. — Почему бы вам не нанять квалифицированных наемников, если вы не рассчитываете на свои силы? Огромное количество людей, готовых рискнуть своей шкурой за гораздо меньшую сумму?

— К сожалению, мы лишены такой возможности. — Подал голос Сила. — Все биржи наемников и наиболее квалифицированные одиночки, уже ответили отказом. По их внутренним каналам, была распространена информация, о нежелательности помощи клану Эгато. Причем в любой форме. Со временем они, конечно, пересмотрят свое решение, но его у нас, к сожалению немного.

— И кто же подписал сие воззвание? — Осведомился я.

— Глава клана Дархон Айто Санве.

— А имперские структуры?

Вновь ответил старик.

— Мы слегка испачкались в последней акции против клана Ринорра и шеф Дворцовой канцелярии, и Секретарь Династического комитета уже отказали нам. Они заявили, что, с момента выхода кланов Эгато и Дархон из правового поля империи, это наше внутреннее дело.

— Значит ли это, что участие клана Дархон можно считать доказанным? — Уточнил я.

— Не только это. — Спасенный мною мужчина, молчавший до сих пор встал и стал нервно прохаживаться вдоль стола. Видимо его по-настоящему тревожило собственное бессилие в сложившейся ситуации — Мы получили некий документ, в котором в крайне оскорбительной форме, было выдвинуто несколько абсолютно невыполнимых требований. В ином случае, обещалось разрушить весь наш бизнес.

— Понимаете, — мягко пояснил старик. — наш бизнес — это удовольствия. И он может существовать только в относительно благополучном и либеральном обществе. Стоит нам начать 'закручивать гайки' и это безусловно уничтожит основу нашего благосостояния — атмосферу вседозволенности. Или мы разрушим наш бизнес полицейским кордонами, или они — наемными бандами.

— Это как раз понятно. — Отмахнулся я. — А кем подписан сей пасквиль?

— Подпись — Дархон, и их родовая печать.

— Провокацией быть не может?

— Мы проверяли. Все точно.

— Ну ладно. От меня-то вы что хотите?

Они переглянулись.

Да, коллегиальности управления этим парням не занимать.

— Мы полагаем, что все происходящее, только завеса. — Сказал Интеллект. — Для перехвата бизнеса, у клана Дархон нет ни ресурсов ни структур. Скорее всего, они замышляют на одной из наших территорий нечто, для чего нужно ослабление силовых подразделений на местах. Уже сейчас, мы вынуждены были стащить к курортным центрам все доступные резервы. Я не смог вычислить что и где они планируют. Но смог выяснить кто. — Он помолчал. — Координатор всего проекта — Таус Кносо. Имеет официальный статус главы ростанианского посольства, — это такое крошечное государство из трех планет на краю империи. Если мы его зацепим, империя вмешается. И боюсь не на нашей стороне. Государство хоть и совсем маленькое, но нарушение правил дипломатического протокола плохо влияет на отношения с другими государствами. А для вас, — он вновь сделал паузу, — все проще. Вы частное лицо. Таким образом, инцидент с послом конечно неприятность, но не смертельная.

Даа. Знали бы эти парни, КАКОЕ я ЧАСТНОЕ лицо!

— Предполагаете форсированный допрос?

Атлет коротко кивнул.

— Ну, в общем да.

— Где сейчас этот посол?

— Вайпо-Нуата, — он замолчал и видимо выслушав последние данные, продолжил. — В настоящий момент наслаждается обществом двух танцовщиц.

— Они ваши люди?

— Нет, просто девушки по-вызову.

— Не проще ли накачать его наркотиками и тихо украсть?

— Охрана. — коротко пояснил атлет. Тихо не получится.

— Серьезные ребята?

— Личная гвардия Айто Санве и пять очень сильных магов постоянно сканирующих пространство вокруг. Нилеа, так и не смогла к нему подобраться. Но она полагает, что у вас может получиться. Вы полностью закрыты для магического сканирования.

Так вот значит в чем дело.

— А если он не имеет информации о последней фазе?

— Исключено. Корабль который его заберет, уже подходит к системе. Значит операция здесь в заключительной стадии, и он переходит в следующий пункт, чтобы продолжить.

— Или на отдых?

— Какой смысл увеличивать число посвященных?

— Проще удержать режим секретности.

— Таус Кносо — лучший исполнительный аналитик Дархонцев. Проще увеличить охрану. Хотя куда уж больше.

— Пока все выглядит логично. — Я замолчал прикидывая. Соблазн еще раз навалять Дархонцам, был нестерпимым. И, чем черт не шутит, а вдруг на этот раз до-конца?

— Ладно. Оборудование и снаряжение по-списку штурм-девять УСО ВКС . Снаряжение — через два часа. Поэтажные планы виллы, с расстановкой постов охраны, карта прилегающей территории, — через пол-часа.

— А сейчас? — Насмешливо приподнял брови 'Пророк'

— А сейчас, я с вашего позволения все-таки поем.

Институт Гражданского правопорядка.

Военный факультет. Кафедра криминологии.

Лекция Игонд Варо 'Убийство как мера социальной защиты'.

...где вообще проходит грань между убийством и защитой, или если хотите между добром и злом? Несмотря на всю патетичность, я берусь утверждать, что граница эта проходит прежде всего, в душе каждого человека, и только потом в своде общественных установлений и предписаний. Отмечу сразу, что разговор идет лишь об убийстве мирных жителей без оружия, а не военных, вооруженных людей.

Сначала поговорим о первом.

Побудительные мотивы каждого человека, заставляющие его нажимать на курок, и цели которых он хочет добиться в результате своего действия представляются мне главной разделительной чертой. Представим себе религиозного фанатика выполняющего самоубийственный террористический акт. Его мотивами, могут быть и месть за ранее убитых членов его сообщества, и другие достаточно благородные в перспективе задачи. А вот непосредственные цели, которых он пытается достичь, убивая простых людей, не могут быть иными кроме создания в обществе атмосферы страха и насилия. Отметим, что у военных, подобные действия не могут вызвать никаких иных побуждений кроме адекватного или не очень ответа. Так уж они устроены. И еще можно сказать, что военные люди менее всего подвержены психологическому давлению. Гражданское же население не может оказать никакого влияния на принимаемые решения. Государство всегда способно сформировать выгодное для себя общественное мнение. Получается, что декларируемых целей, террор не достигает. Так почему же теракты все продолжаются и продолжаются?

Главным образом потому, что террор, это лишь оболочка. Идеологическая упаковка для простого в своей сути явления. Любая террористическая группировка представляет из себя обыкновенное бандформирование, чуть более отягощенное идеологической шелухой.

Паразитируя на произвольно выбранной политической или религиозной доктрине, они по сути представляют обыкновенных торговцев. Только их товар — страх и ужас, который они, за сходную цену готовы доставить в любое место потребное заказчику.

При этом, они как и любая банда не брезгует и другими источниками дохода, такими например как работорговля, торговля оружием и наркотиками. и тривиальное вымогательство под угрозой совершения теракта.

Террористические акты против мирного населения, таким образом своего рода 'презентационные мероприятия' которые террор группы устраивают для демонстрации потенциальным заказчикам. И именно беззащитность мирного населения, делает их такими привлекательными мишенями...

... И вполне естественно, что государство принимает все возможные меры для устранения такого дестабилизирующего фактора как терроризм. Именно с этой точки зрения и следует рассматривать статью 15 Имперского кодекса уголовных преступлений. Единственная мера наказаний предусмотренная Кодексом для всех без исключения пособников, исполнителей, организаторов и заказчиков террористического акта — пожизненная каторга без права на помилование.

Старый лихтер, настоящий музейный экспонат, пыхтел по воздушному коридору, второй час, и безнадежно опаздывал ломая все отведенные для таких перевозок графики. Я уже выслушал, все, что думают диспетчеры обо мне, моих родителях, и вообще предках и потомках на много колен. В долгу, правда, тоже не оставался. Мои красочные обороты, повествующие о сексуальных привычках атмосферных диспетчеров и их родственников, очень часто вызывали аплодисменты диспетчеров орбитальных и их требование повторить тот или иной пассаж. Служба планетарной защиты грозными окриками и угрозами всяческих репрессий пыталась восстановить порядок, но все тщетно. Древний грузовоз и облако скандала вокруг него, катились своей дорогой, когда один из элементов системы главного привода а точнее туннельный респондер, сообщил о своей кончине. Вполне естественной, если учесть его преклонный возраст, и то, что последний раз его, да и весь корабль ремонтировали никогда.

Все пятьсот тонн транспорта еще какое-то время посопротивлялись, но лишенный главной тяги грузовик сначала порыскал на курсе, а потом все быстрее и быстрее понесся к земле. Оставшимия в наличии курсовыми движками, я мог только слегка подправлять падение, чтобы оно, не стало совершенно хаотичным. Но за доли секунды до крушения, выжал максимальную тягу, выдернул рычаг аварийного торможения и катапульты.

Частично погрузившись в землю, частично расколовшись на куски, корпус покойного контейнеровоза, проплывал под спасательным креслом. Более миллиона коммуникаторов в трюмах транспорта получили сигнал об аварии, и тут же начали трансляцию сигнала тревоги и собственных координат.

В идеале, такая система должна помогать спасателям. Но не в ситуации, когда работает одновременно такое количество самых дешевых, но мощных микроволновых устройств. Они просто кладут всю связь и коммуникации в двухсотметровом радиусе.

Я еще успел заметить как из поврежденных контейнеров посыпались яркие упаковки с телефонами, как меня очень чувствительно приложило об камень.

Прибыли.

Плоская крыша, по которой меня прокатило и очень серьезно ударило об какую-то из технологических надстроек. К счастью, все повреждения на себя собрало кресло, и скафандр.

Не успел я выпутаться из остатков того и другого, как в спину мне уперся твердый предмет, и холодный без малейшей эмоции голос приказал не двигаться.

Крошечная камера, настоящий третий глаз на затылке, показала в уголке сетчатки и настороженную стойку охранника, и вполне профессиональную хватку автомата.

Вот только подходить так близко не стоило.

Быстрое круговое движение — и охранник, словно смертельно уставший человек, оседает у моих ног.

'Забирай Тарри'.

Короткий взгляд по сторонам — чисто. И, согласуясь с заученным планом дома, выложил пиропатронами круг на крыше. Даже не хлопок, а короткий шелест, и кусок крыши осыпается вовнутрь дома потоком серой пыли.

Ныряю следом. Два человека, успевают только повернуть голову 'И этих тоже' и умереть.

О, этого на карте небыло. Небольшой пульт управлния огнем. На экранах серая муть помех. Естественно.

А то, что нам надо это пять шагов по коридору, и вниз на один этаж. Я только успел проделать три из пяти, как из-за поворота на меня выскочила парочка охранников в фотохромных комби. А дальше только вихрь драки.

Если бы не тренировки с роботами, эта парочка порвала бы меня словно тузик тряпку. Глядя на изломанные тела в переливающихся радугой комбинезонах, я наскоро ревизовал общее состояние организма. Смятая нагрудная пластина, растяжка на голеностопе, и еще много чего по мелочи. Однако сильны были покойнички. Надеюсь таких тут немного.

Дальше.

Лифт — это для пижонов. Наши пути — лестницы. Еще один этаж вниз, и крохотная конура, в которой складировали разный хлам.

Запалив детекторы на окне, высаживаю стекло, стравливаю себя на два метра вниз, и делаю полный вдох. Сейчас все зависит от того, насколько правильно и точно я проделаю. И еще одна пара рук не помешала бы.

Отщелкиваю стопор лебедки и отталкиваюсь от стены. Отсчитав ровно три метра, катушка встает на глухой тормоз, а я, остановленный в воздухе, по длинной дуге скольжу вниз прямо на черный прямоугольник бронированного стекла. Еще на подлете успеваю сделать несколько выстрелов из крупнокалиберного автомата. Стекло идет трещинами, но продолжает стоять, когда я вламываюсь в него всей своей немалой массой. Стекло хрустит словно смятая бумага, и изломанным куском вываливается из рамы. Трое успевают прыснуть в стороны а самый хладнокровный, уже почти доставший пистолет, получает сапогом в лицо и вылетает из игры.

Я уже готовился сдернуть крепление лебедки, как трос крайне удачно перерезается неприцельным выстрелом слева. Ответ намного удачнее. Бронестекло шлема конечно не пробить пулей, но голова не стальная, и думаю что, реанимация здесь бессильна.

Еще один неловко подскользнулся, получил молодецкого пинка по животу, и тут же без паузы стальным отбойником в брызнувший осколками пластика шлем. Тоже не игрок.

Двое оставшихся боевого задора не проявляют, и я уже чуть спокойнее переворачиваю первого животом вверх.

Левая рука вспарывает ножом воздух в опасной близости от автоматного ствола, и пуля на какое-то время успокаивает его.

Последний даже не пытается отбиться. С загнанным выражением обреченного на смерть он смотрит мне в глаза, а рука его машинально тянется к сверкающему металлом ошейнику. Несколько секунд уходит на размышления, потом коротким ударом роняю его в кресло и вспарываю ткань чужого бронежилета ножом. Достав из боковой части узкую пластину, руками придаю необходимую форму, затем просовываю между ошейником и тощей шеей подопытного. Кое-как мне удается проложить спасительную прослойку между телом и металлическим кольцом. Потом, коротко прикинув будущую траекторию полета, дергаю руки в стороны. Ошейник рвется на две части и улетает в противоположные стороны комнаты, где вспыхивает ослепительными вспышками.