Шепот Бессмертных

— Сам ты психопат! Колдун вшивый!

— Да из тебя тоже колдунья так себе!

— Обрадовал! Мне ваши заклинанья вот уже где! — она провела пальцем над головой. — Силу приручили, а пользуетесь ею, как макаки! Гомодрил!

— Кто? — не понял я.

— Ты, говорю, гомодрил недобитый!

— Слушай, леди, — на меня накатил холодный гнев. — Или ты сейчас же рассказываешь, что ты тут забыла. Или будет хуже!

— Ах, так? Ладно! — она прокашлялась, от чего голос стал намного чище. — Как там моя подруга поживает? Не обижаешь Таню, Кощей Бессмертный?

Спиной я даже через теплую зимнюю одежду почувствовал холод стены ловушки.

— Роксана?

— Нет, мама римская! — Выплюнула она.

Передо мной на расстоянии всего лишь вытянутой руки стоял мой враг. Пожалуй, самый злейший за последнее время. Ангел. Та, которую я так жаждал придушить собственными руками! И чихать на вдолбленные в детстве моральные устои. На ангелов они не распространяются!

Пальцы невольно сжались. Я подался вперед, но тут же взял себя в руки.

Хотелось бы ее убить. Пока она передо мной. Пока ее не защищает особая магия бессмертных...

Не выйдет. Даже без своей силы ангел остается ангелом. Бессмертным. Убить их, как показывает практика, можно только при определенных обстоятельствах, коих сейчас нет.

Но почему она бездействует? Я ведь тоже сейчас не колдун... Боится? Простой страх перед сильным мужчиной? Хотелось бы верить, но я себе не льстил.

— Повторю, ангел, зачем ты ко мне явилась?

Она явно хотела сказать что-то колкое, но вздохнула и села на пол, обняв колени. Потом сняла капюшон и чуть расстегнула куртку.

— Я тебя искала, колдун, — ответила она.

— Нашла. Что дальше?

— Честно говоря, я хотела тебя убить.

— Это можно считать чистосердечным признанием? — Съязвил я.

— Как хочешь. Хоть божественным откровением.

— И чего ж не убила?

— От тебя живого толку больше. Рассказывай, хмырь. Что ты с Таней сделал, не отпускаешь от себя ни на шаг?

— С чего ты взяла, что она со мной? — я окинул взглядом темную комнату, на выходе из которой мы сидели. Ни одного источника света, кроме единичных светлых пятнышек окон соседнего дома. Как отсюда выбираться?

— Я видела вас, — пояснила ангел. — Вместе. Танька по-прежнему не помнит, что ты с ней сделал?

— А зачем ей помнить? — спросил я. — Зачем ей такая травма?

— Вот оно что, — рассмеялась она. — Боишься за ее душевное равновесие... Ну ты и ха-а-ам! А за здоровье свое физическое не боишься? Когда она узнает, а она узнает, я позабочусь, на тебе места живого не будет.

— Интересно, — ядовито сказал я. — Кто ж тебя живой отсюда выпустит? Ты бы о себе побеспокоилась, бескрылая.

— Думаешь, сможешь меня убить, недопапюс(6)?! — в ее словах тоже яда было на четверых.

Мы напоминали двух кобр, закрытых в одной клетке. Постоянно шипели, огрызались, выискивали момент для укуса. Только оба понимали, что этот самый момент упущен после того, как мы оказались заперты в одной ловушке.

— Смогу, — уверенно кивнул я, вспоминая недавнее прошлое и сделку с Боргезовым.

— Самоуверенный болван.

— Посмотрим, — сообщил я, опуская воротник свитера. Становилось жарко. Судя по всему, не мне одному. Бессмертная до конца расстегнула куртку и сняла перчатки.

— А что за зверюгу ты притащила к моим окнам? — не к месту вспомнил я.

— Завидно? — сощурилась ангел.

— Думаю, какую б отраву подсыпать. От змей или все ж от крыс?

— Слушай, колдун, — сказала незваная гостья, осматривая приютившую нас ловушку. — Как из этой клетки выбраться?

— Что, уже уходить собралась? — съехидничал я. — А как же чаек, пряники?

— Хм, — она задумалась, — как насчет колдуна, запеченного до золотистой корочки? Не чувствуешь? Воздух нагревается. Мне-то все равно. Я бессмертная. А тебе не позавидуешь.

К несчастью она была права. Температура внутри клетки ползла неукротимо вверх. Еще минут двадцать, и будет жарче, чем в тропиках. Через час я тут сварюсь. Внутреннее нагревание воздуха — особый шик данной ловушки.

Я похлопал себя по карманам. Бесполезно. Мобильник остался в прихожей на столике. Помощь извне вряд ли придет. Значит, надо попытаться разрушить клетку изнутри. Причем желательно не до конца. Идеально было бы выбраться самому, а бессмертную оставить здесь. Сомнительно, что такое удастся.

Эх, поздно Марк со своим предложением силы и помощи появился! Так бы упокоить эту Роксану на веки вечные, и никаких проблем.

— Эй, колдун, — окликнула она, — не делай такое несчастное лицо. Еще немного и я расплачусь.

— Чертова бессмертная! — выругался я. — Не мешай, если не хочешь тут со мной покуковать еще дней десять.

А, вернее, с моим трупом. Но этого я не сказал. Пусть не думает, что я такой слабый.

— Ладно, — легко согласилась она и опустила подбородок в ямку между коленями. — Работай, великий кудесник!

— Как только выберемся, — пообещал я, — тебе не сбежать.

Она хмыкнула, ничего не ответив.

Все свое внимание я переключил на собственную ловушку. Если я правильно помнил, то эту штуку изнутри просто так не снять. Разрушить, правда, можно. Но тоже сложно. Ловушка блокировала абсолютно всю магию.

Я опустился на пол. Провел рукой по гладкому покрытию. Где-то тут под нами притаился оберег, который держит нас в своих цепких сетях.

Достав из внутреннего кармана складной нож, я начал отдирать покрытие.

— Из-за тебя придется новый пол класть, — пробурчал я в сторону бессмертной.

— Наколдуешь, — ответила она, с интересом поглядывая на мои действия. — У тебя там что, какая-то магическая заначка? Может, водичка или...

— Помолчи, а!

— Какой нервный, — ангел передвинулась чуть в сторону и ткнула пальцем в пол. — Тут отдирай.

— Чего? — я посмотрел на нее с недоумением. Глаза привыкли к темноте, и я видел, с каким скучающим лицом бессмертная наблюдает за моими действиями. Только в глазах ее сапфировые огоньки. Они-то мне и не понравились.

— Тут твоя магическая бяка запрятана. Я ее аж от балкона увидела.

— Увидела? Ангелы, что, все обереги видят?

Она утвердительно кивнула.

— Не знал? — сощурилась с превосходством.

— Теперь знаю.

Мысленно пообещав, что как только выберусь отсюда, сразу ее убью, я принялся за работу в указанном месте. Как выяснилось, отодрать напольное покрытие обыкновенным ножичком не слишком удачная идея. Я порезался в нескольких местах, пока проклятый пол начал поддаваться.

— Осенью, — вдруг заговорила ангел, — вы с Танькой были такой красивой парой! Я даже немного завидовала. Ей всегда нравилась скандинавская, арийская порода. Такие, как ты.

Чего это она? Я от такого заявления даже палец порезал. Снова.

— Она тебя, действительно, любила. Еще до всей этой кутерьмы с ангелами и колдунами... Таня всерьез хотела, чтобы у вас получилось что-то серьезное.

— У нас и так получилось нечто серьезное, — возразил я, терзая себя, нож и пол.

— Нет. Сейчас ты ее обманываешь... Дим, — вдруг сказала она совсем другим тоном. Чуть усталым и более мягким. — Расскажи ей. Она позлится, но поймет. Она тебя любит. По-прежнему.

Ангел вздохнула, снова обнимая руками колени.

— Что ты заладила? Святоша! Не лезь в чужую жизнь! — прикрикнул я. — Мне на ваше ангельское мнение глубоко... все равно.

— Я тебе говорю, не как ангел, а как Танина подруга.

— Замолчи, будь любезна! — Мое терпение кончалось. Очень не хотелось говорить на такие темы. Ангелица к моей совести взывает, что ли? Нашлась праведница!

— Ты использовал Таню, чтобы ослабить меня и затем забрать мою силу, — и не думала замолкать "сокамерница". — Тогда я была зла. Но сейчас простила. За себя. Не за Таню. Поэтому повторю. Расскажи ей все. Не бойся ее потерять, иначе потеряешь.

— Так, все, хватит! — Я резко развернулся к ней с перекошенным от ярости лицом. Пусть я ее не убью, но минут пятнадцать она побудет без сознания, а я — в тишине.

— Расскажи ей, — спокойно ответила ангел, глядя мне прямо в глаза. В них вспыхнули сапфировые искры. Холодная волна сокрушающе ударила мою ярость. Еще пару секунд я пытался сконцентрироваться, разбудить в себе гнев, негодование. Но было только холодное спокойствие.

Как?! Ведь в ловушке нельзя колдовать! Или?.. Это не колдовство... Ангелы!!!

— Даже если бы захотел, не смог, — отвернулся я и продолжил докапываться до своего запрятанного оберега.

— Почему?

— Потому! Ты вообще представляешь, что такое Круг, бескрылая? — огрызнулся я.

— Ве... мой наставник говорил об этом. О Кругах. Я думала, колдуны из Круга доверяют друг другу. Таня ведь с вами. В одном Круге.

— Да что святые ангелы знают о простой колдовской жизни?! — воскликнул я.

Мне было противно слышать ее рассуждения. Она вся чуть ли не светилась от своей праведности. Или она считает только себя и других ангелов единственно правыми, осведомленными? А остальные что? Мы, по их мнению, тараканы, не больше.

Хотелось зарычать. Но злость снова быстро ушла.

— Таня тоже колдунья. — Я вытер пот со лба. — Вот чего я не пойму, почему ты не отстанешь от Татьяны? Вы же теперь враги.

— Когда успели? — Она фыркнула в ответ. — Настоящая дружба таким пустяком не рушится.

Я посмотрел на ангелицу с удивлением, припомнил слова своей кошки. Та тоже витала в радужных мечтах о дружбе и верности.

— Ничего, — пообещал я, — встретитесь на поле боя под разными знаменами, куда ваша дружба денется!

— Понятно, почему я хотела убить тебя. — Промолвила ангел задумчиво. — Все-таки ты приложил все усилия, чтобы забрать мою силу, использовал мою подругу, а перед этим, благодаря тебе, меня убили. Но почему ты снова хочешь моей смерти?

— Личная неприязнь.

— Я ведь смогла вернуть Таню. Разве не это тебе было нужно? — не отставала бессмертная.

— А еще ты чуть ли не в угольки сожгла мою шею. Шрамы сошли только месяц назад.

— То есть, мы квиты?

Нет, ну что за логика? Женщины не меняются, даже если становятся ангелами. Или колдуньями.

— Я спрашиваю, — с нажимом повторила ангелица, — мы теперь квиты? Кстати. Шрам, что вы со своим подельником оставили на моей спине, до сих пор не сошел. А я девушка. Меня шрамы не украшают!

— Ты меня виноватым пытаешься сделать? — оторопел я. — Мы враги, не забыла?!

— А черт с этой враждой! — воскликнула она. — Моя подруга всегда влюблялась в плохих парней. Если с тобой у нее все серьезно, так и быть, перетерплю ради нее!

— Героиня! Тьфу! Может, ты и простила меня. За себя, — подчеркнул я, — не за Таню. Но я тебя не простил. И как только выдастся такая возможность, с радостью выкачаю все твою силу и брошу подыхать где-нибудь в подворотне. Уясни это, ладно?

— Тогда мне придется защищаться, — улыбнулась она. — Ты это тоже уясни.

— Вполне подходит.

Наконец-то я сделал достаточную дыру, чтобы вытащить злосчастный кусочек древесины. Все. Скоро конец плену.

Пот лил с меня так, что даже свитер вымок. Дышать тяжело. Воздух горячий.

В одной руке я зажал оберег с плавной вязью знаков. Во вторую взял все тот же нож. Примерился и двумя движениями перечеркнул-процарапал ровный крест на обереге.

Сразу воздух стал остывать. Почти незримые стены ловушки растаяли. Я смог вздохнуть полной грудью.

Моя "сокамерница" тоже встала и подошла ко мне. Сейчас у меня не было сил на атаку. Бессмертная это видела.

— Про Таню я не шутила. Она, действительно, тебя любит, — повторила Роксана с нажимом. — Как ангел я вижу это.

Не дав мне и слова вставить, она взяла меня за руку. Будто холодный огонь по пальцам пробежал.

— Не предавай ее.

После этого она стремительно выбежала на балкон и спрыгнула вниз, в утреннюю темноту под окнами. Потом вверх взмыла едва различимая крылатая тень и растворилась где-то в небе.

Как же я ненавижу ангелов! Руку хотелось встряхнуть, а еще лучше, вымыть в горячей воде, чтоб даже воспоминания о холодном касании не осталось!

С досадой я стукнул кулаком о стену. Мысль, что могу потревожить соседей, возникла и тут же пропала в жгучей ярости на самого себя. Как?! Ну, как я мог упустить ТАКОЙ шанс поквитаться с ангелицей?! КАК?!

Ведь все было на моей стороне. В конце концов, даже территория моя! Но нет, не вышло! И Таня...

Таня знала, что все именно так и произойдет! Она специально спровадила меня сюда.

Как же так? Неужели она не понимала, что мы друг друга попытаемся убить?..

Понимала.

И не хотела этого.

Но здесь ничего не изменишь. Моя ярость и решительность только окрепли. Танюшка просчиталась.

Не включая свет, я направился в коридор к тумбочке, туда, где оставил мобильник. Нужный номер искать не пришлось. Он был среди недавно набранных.

— Учитель? Доброй ночи! Я хочу, чтобы Боргезов немедленно поделился с Кругом а, в частности со мной, информацией об одном ангеле. И силой, способной его уничтожить. Если возможно, скорее.

Разговор с Клодом был краток и содержателен.

Я пожертвую всем, чтобы уничтожить Роксану. Всем и всеми... Только не Таней. Даже если есть призрачный шанс ее потерять, я искореню любую возможность такого исхода. А возможность кроется именно в Роксане.

Спать мне сегодня не пришлось и вряд ли придется.

Сунув в карман мобильник и ключи от машины, я быстро спустился вниз. Часы показывали 4.26. По их мнению, я зашел в квартиру шесть минут назад. Внутренние часы говорили, что прошло не меньше получаса.

Вывод?

Не знал, что ангелы умеют останавливать время. Это может очень многое усложнить.

Сев за руль, я усмехнулся. В прошлый раз встречу с Марком назначили тоже ранним утром. На пять часов. Сейчас выйдет примерно так же. Самое время для беседы с господином Боргезовым. Он у нас ранняя пташка. Или очень поздняя.

7

Как и в прошлый раз, Клод назначил встречу у театра. В такой час не то, что случайных прохожих, даже кошек не увидишь. Все спят. Почти все.

В машине я сидеть не стал. Хотелось прояснить и отрезвить немного мысли. Нахождение на свежем воздухе этому способствовало.

Я скромно прислонился к оледенелой стене театра, наблюдая, как облачка пара поднимаются от моего рта вверх. Специально стал так, чтобы свет фонарей на меня не слишком падал. Темнота, пусть и относительная, успокаивала. Давала сосредоточиться или, наоборот, отвлечься.

Клод появился в тот момент, когда я разглядывал небольшие сугробы вдоль дороги. В свете фонарей они казались бежево-персиковыми с заляпанными бурой грязью боками.

Увидев колдуна, я подошел к нему.

— Доброе утро, учитель!

— И тебе утро доброе, мальчик мой. Хорошо выглядишь.

Это была ирония? Я не спал ночь, днем совершил марш-бросок по лесу, а под утро сцепился и посидел в одной клетке с ангелом. И после этого я хорошо выгляжу?

— Ты собран и нацелен на результат. — Отвечая на невысказанный вопрос, кивнул господин Оди. — Это мне и нравится. Идем.

Уже по знакомому маршруту мы обошли здание театра, подошли к нему с тыла. Дверь черного входа тихо отворилась, пропуская нас внутрь.