— Отвечаю по порядку, — ледяным голосом сообщила Полина, — я Генеральный Шеф Ордена Очищения. Слышали о таком? Вошли мы сюда молча, так, как входим ко всем остальным преступникам.

— Это еще что, так сказать, за цирк? — Полковник пытался говорить твердым голосом, но руки его предательски дрогнули.

— Сейчас мой подчиненный изложит причину нашего здесь появления.

— Никто ничего не будет, так сказать, излагать, я вас сейчас арестую.

Тот, кого полковник называл Павлом Васильевичем, встал и двинулся к выходу из кабинета.

— Я вижу, вам тут не до меня, я в другой раз зайду, — говорил он уже на ходу.

— А вот тут вы очень даже ошибаетесь, вы нам не менее интересны, чем продажный полковник, позорящий честь милицейского мундира доверенного ему народом. — Обратился Павел к пытающемуся ускользнуть посетителю, тщетно дергающему ручку двери.

Было видно, что мысль о милицейском мундире, доверенном полковнику народом, оказалась для Соломки неожиданной. При чем тут народ? Какой еще народ?

Конвой ко мне в кабинет, — схватив телефонную трубку, резко приказал он, — сейчас вы поплатитесь за свое, так сказать, самоуправство.

— Полковник, я что-то не совсем понимаю, мы что, домой к вам без спроса пришли?

— При чем тут, так сказать, это?

— А притом, что вы находитесь на работе, и не просто на работе, а на государственной должности, оплачиваемой, если вы забыли, из бюджета страны. Другими словами — из нашего кармана. Ваша служебная деятельность оплачивается гражданами страны, то есть нами, а, следовательно, мы являемся вашими работодателями. Ваша работа, это сфера обслуживания населения. Вот и обслуживайте нас, мы здесь хозяева, помещение это тоже за наш счет содержится.

У Соломки аж дыхание перехватило. Виданная ли наглость, ему, полковнику милиции, приказывают какие-то штатские. Их послушать, так любой бомж ему вправе, так сказать, приказывать.

— А вот тут вы совершенно правы, любой бомж.

— Где конвой? — Визгливо закричал полковник в трубку.

— Пытается проникнуть к вам в Кабинет.

— Что за бред? У меня не крепость. Суда не надо, так сказать, проникать.

— Дверь не открывается.

Полковник, шустро для своей комплекции, побежал к двери.

— Напрасные усилия, — прокомментировал Павел попытку открыть дверь, — угомонитесь и выслушайте обвинения.

— Обвинения? Какие еще обвинения? Кто вы такие, чтобы меня, так сказать, обвинять?

— Повторяю для тех, до кого с первого раза не доходит, здесь Орден Очищения. Вам, вместе со своим отмазанным от наказания другом, или подельником, придется ответить за все нарушения закона, которые вы совершили. Что еще не ясно?

— И положите трубку, бывший полковник, — вступила в разговор Полина, — приказываю лишить кабинет связи, — грозным голосом добавила она.

Соломка тупо уставился на враз замолчавшую телефонную трубку.

— Правильно, нечего афишировать нашу деятельность, — подхватил мысль Павел, — а то вашему секретарю очень любопытно послушать этот театр у микрофона.

— Вы не имеете права. Это незаконно.

— Надо же, про законы вспомнили, поздновато что-то. Раньше законы чтить надо было, для этого вас сюда и наняли, законопослушных граждан мы не трогаем.

Павел Васильевич, осознав тщетность попыток покинуть кабинет, сел на стул и наклонился, обхватив голову руками.

— Соломка, берите пример с товарища по несчастью, он уже давно понял, что брыкаться бесполезно. А имей и вы мозги, то давным-давно сообразили бы, что время безнаказанности для нарушителей закона прошло, кануло в Лету.

Но полковник вел себя неадекватно ситуации. Никак не мог смириться с мыслью о рухнувшем ранге неприкасаемого. Неожиданно вспомнив о том, что в сейфе у него лежит пистолет, опрометью бросился его доставать. Павел равнодушно наблюдал за истеричными действиями потерявшего лицо милиционера.

— Стоять, руки вверх, вы, так сказать, арестованы.

— Сейчас у меня от страха коленки затрясутся, — улыбнулся Павел, — угомонитесь, а то ведь смотреть противно.

— Стой, стрелять буду.

— Вы что, часовой? Сейчас выстрел вверх сделаете, соблюдая устав гарнизонной и караульной службы?

— Я тебе счас сделаю, так сказать, выстрел.

— Какие же вы все одинаковые, разбаловала вас безнаказанность. Никак не смиритесь с тем, что за преступления, перед людьми отвечать надо.

Соломка, зажмурившись, выстрелил. Пуля ушла мимо, вонзившись в спинку дивана, с которого незваные гости за время всего разговора так и не встали.

— Ну настоящий полковник, — прокомментировал Павел неудачный выстрел, — хреновый из вас стрелок, глаза-то закрывать не следует.

— Не надо, генерал, не стреляй, без толку. — Попытался вмешаться Павел Васильевич.

Но Соломка уже ничего не слышал, выкатив глаза из орбит, он начал палить, целясь в Павла, наконец, магазин пистолета иссяк.

— Я же говорил, хреновый вы стрелок, бывший полковник.

Павел Васильевич, хоть и предполагал нечто подобное, но произошедшее прямо на глазах чудо выбило его из колей, он окончательно сломался.

— Я прошу вас, я вас умоляю, — лепетал он, — передайте меня в руки правосудия, я знаю, вы так делаете. Я же никого не убивал, хозяйственное преступление.

— Будь по-вашему, но вы сами, не выходя из этого здания, сделаете заявление о своей виновности, и будете активно сотрудничать со следствием.

— Буду, буду, активно буду сотрудничать.

— Все материалы по делу перешлешь следователю, — мысленно обратился к Особу Павел.

— Можете идти, Павел Васильевич, но предупреждаю, шаг в сторону — пожизненная каторга. Когда будете трудиться над составлением наших фотороботов, сделайте нас посимпатичнее и очень хорошо постарайтесь, чтобы никто, в результате вашего творчества, опознать нас не мог.

— Да, да, я все понял. Прямо сейчас и сдамся. Явка с повинной. И насчет фотороботов. А как же дверь?

— Для вас откроется. И передайте остальным с той стороны, что законы писаны для всех. Кто не усвоит, пойдет вслед за любимым начальником.

Гость полковника с понурой головой пошел сдаваться судьбе. Спокойно открыл дверь и вышел в приемную, в которой толпились чуть ли не половина сотрудников отдела. Дверь тут же захлопнулась. Несколько рьяных служак попытались открыть её вновь.

— Не трудитесь, господа, ничего не выйдет, там сам дьявол. Кстати, просил вам передать, чтите закон, иначе последуете за Соломкой.

— Кто просил, дьявол?

— Он самый.

— А для вас настала пора путешествия в недоступную зону. — Обратился Павел к бывшему начальнику.

— Как в зону? В какую зону? Не хочу в зону.

— А кто хочет? Может быть те люди, которых вы вместо всевозможных чикотил, для отчетности, в этой самой зоне сгноили, или расстреляли, может быть, они хотели?

— Ничего про это, так сказать, не знаю.

— А вы скажите не так. Как есть, так и скажите. Скажите, что виновны по всем параметрам. Что должность в кормушку превратили, что на закон вам плевать. Что люди для вас — инструмент наживы.

— Так сказать, не скажу, ничего вы не докажете.

— Вижу случай тут клинический, — обратился Павел к Полине, — излишняя трата времени на попытки достучаться до совести.

— Куда вы хотите, Соломка, к блатным, или к менее агрессивным сидельцам.

— Никуда не хочу.

— Тогда к блатным, прямо в полковничьей форме.

— Нет, не хочу, не надо к блатным, они же меня, так сказать, убьют.

— Правильно, к смертной казни вас никто не приговаривал, для таких, как вы, это слишком легкое наказание. Отбывать будете всю оставшуюся жизнь.

— Особ, пакуй гражданина, На Прайм его.

Соломка с визгом провалился в открывшийся в полу кабинета переход.

— Вот и все, возвращаемся домой, Полина.

8. Неужели это все мое.

Из теленовостей: Орден Очищения, наконец-то, показал свое лицо. Появился первый, и пока единственный, свидетель, которому удалось увидеть предводителя этой неуловимой организации. Сегодня утром в одном из подразделений Московской милиции зафиксировано появление двоих представителей Ордена. По имеющейся у нас эксклюзивной информации, их руководителем является женщина. Это сенсационное известие получено от вышеупомянутого свидетеля, который является крупным предпринимателем, владельцем нескольких заводов. Его имя не раскрывается в интересах расследования. Недавно закончилось следствие по его делу. Этот человек обвинялся в хищении очень крупной суммы полученной его предприятием под государственный заказ. В настоящее время дело закрыто за отсутствием состава преступления. Но, несмотря на это, неожиданно для всех он сделал заявление о своей виновности и написал явку с повинной. По его словам, произошло это после встречи с людьми из Ордена Очищения, которые потребовали от него рассказать всю правду. Из вышеизложенного можно сделать вывод, что наши граждане намного больше боятся этого пресловутого Ордена, чем органов правопорядка. Возникает вопрос, почему? Так же свидетель сообщил, что на его глазах Орденом было предъявлено обвинение одному из крупных сотрудников милиции. Происходило все это прямо в кабинете высокопоставленного милиционера. Как люди ордена проникли в помещение, никому не известно. Никто, кроме высокого милицейского чина, который бесследно исчез, и нашего свидетеля, никого не видел. Наконец-то следственные органы имеют фотороботы двух членов организации, незаконно присвоившей себе функции правосудия и исполнения наказаний. В заключение хотелось бы добавить, как бы каждый из нас не относился к деятельности Ордена Очищения, но на сегодняшний день уровень преступности составляет полтора процента, по сравнению с тем моментом, когда они начали свою деятельность.

— Во как, полтора процента. Ну вы, ребята, и поработали. Золотой век, о котором мечтали коммунисты-утописты, настал, — Фома хитро улыбался, — помнится, они на заре Советской власти говорили, что скоро тюрем не потребуется вообще.

— А зачем им тюрьмы? Они всю страну колючей проволокой огородили. Самая большая в мире тюрьма была. Можно в книгу рекордов Гиннеса заносить. Внутри большой зоны, зоны маленькие, с усиленным режимом. В них надо было создать условия для полного унижения человеческого достоинства, чтобы у жителей большой зоны была иллюзия свободы.

— Хватит, Николай, не увлекайся, а то язву наживешь. — Предостерег Павел

— А мне не страшно, Особ выручит. Что нам язва?

— Ой, мальчики, а правда, что вас на Земле ищут? Если поймают, то посадят? Вы не боитесь?

— Полина, нам выпала такая сверхредкая возможность наказать негодяев всех мастей, что стыдно было бы из-за того, что кто-то хочет засадить нас в кутузку, от этого отказаться. Чтобы мне не грозило, на своем я буду стоять твердо, как памятник.

— Слышала, Полина? Он же памятник, кто ж его посадит?

Фома засмеялся так заразительно, что остальные, не выдержав, заулыбались.

— Фома, тебя можно в мешочек сажать и на шею вешать. Как станет грустно, хлоп по мешочку, и от твоего ржания настроение сразу на двадцать градусов выше.

— Не буду отрицать, это есть, люблю жизнь. Жить, как говорится хорошо, а весело жить, еще лучше.

Разговор происходил на корабле. Час назад последний транспортный челнок покинул Шлок, навсегда оставляя его жителей. Для землян миссия на планете завершилась. Закончилась полным успехом, о чем сообщил Особ, поблагодарив за деятельное участие. Предстояло более близкое знакомство с кораблем. Четверым людям надо было освоиться с этой громадиной. За время своего прошлого пребывание на Скале, в гуще Наибо, друзья не смогли увидеть и десятой части этой махины. Теперь времени для исследования внутреннего устройства своего личного транспорта было предостаточно. Главный мозг корабля, по указанию Лидер-капитана, восстановил деятельность заброшенных паразитами секторов. Вновь функционировал большой кинозал. Кинозалом его можно было назвать лишь по земной аналогии. Такого землянам видеть еще не приходилось. Полностью объемное изображение, смотреть которое надо было, находясь внутри него. Необходимо было передвигаться, выбирая наиболее удачную точку, соответствующую моменту. Таким образом, зритель попадал в гущу событий. Можно было войти в здание и осмотреть его интерьер, или расположиться на мягкой траве под деревом. Иллюзия присутствия была полной. ГМ имел в своей видеотеке множество прекрасных произведений Фарханского творчества, вплоть до игровых фильмов. Но друзей больше интересовали документальные фильмы о жизни создателей корабля, об их планете. Полигоны, на которых Наибо готовились к вторжению на Землю, на самом деле оказались тренировочными зонами для подготовки новых пилотов. Первоначально ничего военизированного на этих участках не было. До того момента, пока коренные жители не начали враждовать между собой. Павла заинтересовало, как можно было построить такие большие перекрытия, которые не рушились под своей тяжестью. Секрет крылся в том, что эти полигоны не попадали в зоны вращения корабля для создания искусственной гравитации. Кроме этого имелось антигравитационное оборудование, которое для экономии энергии включалось только в моменты разгона и торможения корабля. Единственное на Скале, что Наибо содержали в образцовом порядке, это бассейны. Но друзьям было не до купания. Они чувствовали себя, как на незнакомой планете и хотели увидеть, как можно больше. Наконец, удовлетворив свое любопытство, но, так и не осмотрев большей части корабля, особенно его центральной зоны, где постоянно отсутствовала гравитация, прекратили свои экскурсии. Невесомости им и так хватало. Николай нашел спортивный зал, предназначенный для фарханской игры в подобие объемного гандбола. На противоположных стенах прямоугольного зала были прикреплены круглые ворота. Сам зал пересекался всевозможными перекладинами, расположенными под разным углом. В игру земляне не играли, но иногда приходили полетать, отталкиваясь от перекладин, первое время, борясь с пытающимся вырваться на волю желудком. Перед отлетом со Шлока, роботы Особа доставили на корабль оборудование и смонтировали портал, включив Скалу в общую систему мира ворот. Земляне получили возможность использовать его в любой момент, для этого было достаточно добраться до Зала перехода. Отпала необходимость в пользовании малым флотом. Это особенно нравилось Николаю с Фомой, получившим возможность постоянно наведываться на Суату к своим семьям. Павел, посчитав, что все готово для реализации его плана, собрал всех в своем бывшем личном секторе и поделился своей новой идеей. Друзья тут же засыпали его кучей вопросов. Совещались полтора часа. Выяснив все детали, приняли план Павла к действию.

9. Ваше Величество.

— ГМ, Обращаю особое внимание на то, что на земной орбите напихано не мерянное количество спутников, а наш корабль имеет громадную массу, не сравнимую с тем, что когда-либо там крутилось. Ты уж постарайся сделать так, чтобы наше вторжение прошло без последствий для орбитальных баз, всех этих спутников связи и тому подобного. Исключение можешь сделать для чисто военного мусора, засоряющего орбиту. Для начала просто полетаем по кругу, молча. Не отвечать ни на какие сигналы, откуда бы они ни исходили, с поверхности или с орбиты.