Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть3

— Мы с Гилом на первой линии, Ролли и Тин — вторая, присмотрите за харишем. Места немного, поэтому отдельная просьба: во время работы трансформов держите дистанцию. Вопросы?

— Я должен встретить их первым, — неожиданно заявил гоблин. — Я князь аль-Рахс!

Зелёные глаза мальчишки горели огнём. Элутар, как бы опять на потолок не полез!

— Ты не понял, Раш, — мягко сказал Ролли, — игры кончились. Князей здесь больше нет — только командир.

— Как ты там говорил: непочтительность — смерть, неповиновение — смерть? Право хариша? Это именно тот случай — Право командира, — добавил дафар.

Раш переводил недоверчивый взгляд с одного эльфа на другого, но те были абсолютно серьёзными.

— У вас это..., — он не договорил, коснувшись уголка глаза.

— Ролли же сказал: игры кончились, — усмехнулся Тин.

— Но я должен, — повторил Раш уже не так уверенно и вдруг повернулся к Таре, — Хашими, скажи им!

— Нет, хариш. Чтобы выполнить условия договора, тебе нужно остаться в живых, — ответила она. — Эльфы знают, что делают, не усложняй им задачу.

Гоблин перевёл взгляд на меня: в его глазах была упрямая решимость. Герой! Я кивнул ребятам. Мы освободились от наспинных ножен и укрепили сир'рисы на поясе. Глаза Раша округлились: такие мечи он видел впервые.

— Запомни, хариш: если ввяжешься в свалку один против всех, сыграешь на руку Охотнику. Держись рядом, чтобы было кому прикрыть твою спину.

— Прикрыть спину? — в голосе гоблина сквозило сомнение. — У нас не так.

— Каждый за себя, — усмехнулся Ролли. — А в команде вы не работаете?

— Делить со стаей золото и кровь? Я не Идущий-во-Тьме!

— Я понял тебя, Рашем аль-Рахс.

— Что ты понял, эльфийский князь? — холодно спросил Раш. — Я вырос в доме хариша: там не показывают спину даже собственной тени. Когда я доверился другу, его амулет едва не убил меня. Хотите сказать, Рашем аль-Рахс должен вам две своих жизни? Я это помню.

— Хорошая память — поистине дар богов! — усмехнулся Дангор. — Однако прынцы, не пора ли к делу: гости-то уже на подходе.

Я не зря просил ребят быть внимательными: для группового Танца пещера была тесновата. Раш занял центр и принял характерную стойку: чуть пригнувшись, правая нога вперёд, клинок прямо перед собой. Ролли и Тин привычно разошлись в стороны, прикрыв фланги. Идущие-во-Тьме возникали из темноты коридора бесшумно, как тени, замыкая нас в полукольцо. Один, второй, третий.... Больше тридцати! Или Ролли ошибся, или к гильдийцам подошло подкрепление. Впрочем, это уже не имело значения. Тёмно-синяя "чешуя" доспехов, синеватые изогнутые клинки. Узкие вертикальные зрачки медленно расширяются, принимая привычный вид, в ушах поблёскивают кольца. Отступник был прав: каждый такой боец стоил двух. Аграш аль-Ширам вошёл последним. Один? А где же....

— Вижу, ты готов к встрече, Охотник, — улыбнулся гоблин.

Я слегка развёл руками.

— Как насчёт этого? — и гоблин повторил мой жест, черкнув чёрным, похожим на коготь, ногтем возле горла. — Не передумал?

Надо же, запомнил! Я молча скользнул взглядом по ряду его бойцов и почувствовал, как кровь ускоряет бег в предвкушении Танца.

— Я не меняю решений, Охотник.

— Жаль!

Чуть прищуренные глаза гоблина обратились на юного хариша.

— Не знаю, почему ты всё ещё жив, аль-Рахс, но я убью тебя столько раз, сколько потребуется, клянусь Тьмой!

— Не клянись, аль-Ширам: Тьма не приняла мою смерть, — спокойно ответил Раш. — Карха чиста. Знаешь, что это значит?

— Посвящение Тьме? — Охотник рассмеялся. — Расскажи эту сказку эльфам, юный гоблин. А нож оставь себе: всё равно о твоём чудесном спасении никто не узнает. Впрочем....

Охотник перевёл взгляд на меня:

— Я готов поторговаться, если хашими пойдёт с нами.

Предложение было столь наглым, что даже не показалось мне смешным. Однако Тара рассмеялась, а Раш издал яростное шипение, как тогда, в Шаркрете.

— Тебе башку прям щас отделить, гильдиец, али дать попрыгать чуток? — раздался сзади бас Дангора.

Мы не сговариваясь освободили мечи: обсуждать было нечего. Гоблины невольно подались назад: они никогда не видели ни сир'рисов, ни Сгибающих-меч. На месте остался только Охотник, правда, на его лице уже не было улыбки.

— Работаем аккуратно: нам через Харзрет идти, — напомнил я ребятам.

Аграш сделал едва уловимое движение, и в его руке появился шарик размером с орех, который он тут же раздавил в пальцах.

— ФиДель! — крикнул Гил.

— Расходимся! — успел ответить я, прежде чем пещера погрузилось во мрак.

По сути это ничего не меняло, но глаза детей Тьмы быстрее реагировали на резкую смену освещения, на что и был расчёт. Правда, гильдийцам всё равно не удалось рассыпаться по пещере, устроив свалку. Не помогло даже особое умение использовать неровности стен: Раш тут же обозначил скалолазов.

— Справа вверху — двое, внизу один; слева — один верх, один низ. Центр мой!

Отлично. Значит, наша с Гилом задача — не пропустить остальных. Спокойно, ребята, не все сразу! Я почувствовал нетерпение меча и плавно развернулся, атакуя. Трое медленно осели на пол, двое отскочили назад. Гил уложил четверых. Его белоснежный клинок оставлял в темноте светящиеся полосы. Связь позволяла нам с братом контролировать друг друга, не допуская пересечения рабочих плоскостей сир'рисов. Мне показалось, или в пещере стало светлее?

/Не слишком быстро?/ — спросила Тара.

Вот умница! Догадалась подсветить постепенно, давая возможность привыкнуть глазам. Однако в схватке возникла странная пауза: гоблины явно не спешили под наши мечи.

— Ну что, Охотник, поторгуемся? А то, может, ещё потанцуем? — спросил Гил.

Аграш сверкнул глазами. До сих пор он в Танце не участвовал — наблюдал со стороны. Думаю, он уже понял, с кем имеет дело. Раздалась гортанная команда: те, кто держался на ногах, отошли назад, остальные пытались добраться до стен. Трое в центре не подавали признаков жизни: Раш в отличие от нас с убийцами не церемонился. Впрочем, это его право. Дангор мрачно поигрывал кан'чеком. Гному так и не пришлось пустить оружие в ход: гоблины до него просто не добрались. Я прикинул: у Охотника осталось полтора десятка бойцов, остальные ранены или убиты. Гильдия не одобрит такой расточительности. Это понимал и Аграш, но для лучшего Охотника каганата уйти ни с чем было равносильно самоубийству. Оставался единственный шанс — поединок, и гильдиец устремил горящий ненавистью взгляд на Раша.

— Хариш Рашем аль-Рахс, ты сразишься со мной, если не трус!

Элутар, да это Вызов! Что ж, Идущий-во-Тьме действовал наверняка: для князя отказаться от поединка означало лишиться чести.

— Аграш аль-Ширам, ты равен мне по крови, но ты не хариш: у тебя нет права вызывать князя на поединок, — холодно заметил юный гоблин.

Хвала Элутару! Однако я рано радовался: Раш ещё не закончил.

— Поэтому тебя вызываю я, наследник харишата Рахшен. Аграш, сын хариша аль-Ширам, ты сразишься со мной, если не трус!

Всё, формальности соблюдены. Нам ничего не оставалось, как разойтись, освободив место для поединка. Амулетная магия рассеялась: в пещеру вернулся свет, по стенам забегали тени.

— Раш, — раздался голос Тары.

Хариш оглянулся.

— Держи, Посвящённый Тьме!

Бросок был точный, почти неуловимый. Прекрасная техника! Хариш слегка растерянно взглянул на Тару. Карха в его руке сияла ослепительной белизной.

— Хашими....

— Да хранит тебя Тьма, воин.

Охотник не скрывал удивления: "чистое" ритуальное оружие слегка сбило с него спесь. Не знаю, что означало это самое Посвящение Тьме — я слышал о нём впервые, но если оно поможет Рашу, подробности значения не имеют. А гоблинский Танец был хорош! Атака стремительно сменялась контратакой, для ухода из-под удара использовались головокружительные финты вроде пробежек по стенам или переворотов в воздухе. При этом противники легко и непринуждённо перебрасывали меч из руки в руку. Изогнутые синеватые клинки порхали, как мотыльки, сталкиваясь с резким звоном. Раш был моложе и сильнее гильдийца, но, как я и предполагал, опыт и мастерство были на стороне Охотника. Казалось, он просто играет с противником, вынуждая того расходовать силы. Хариш начал уставать, темп поединка упал. Элутар, я ничем не могу помочь мальчишке!

— Раш, призови Тьму! Она в тебе, просто почувствуй её!

Голос Тары был спокоен, но я видел, насколько она взволнована. Элизарт сжал кулаки так, что побелели пальцы: наш парень, не отрываясь, следил за поединком. На лице Дангора читалась мрачная решимость, Дигрим на всякий случай разминал пальцы. Если ребята сорвутся, нам останется только вернуться в Караз-Замир, и как можно быстрее. Казалось, после слов Тары ничего не изменилось, и лишь спустя некоторое время я заметил, что куда-то исчезли плясавшие на стенах тени. Вместо этого ноги Раша окутало тёмное пятно. Мрак постепенно поглощал хариша, поднимаясь всё выше. Это выглядело так, будто гоблин погружается в собственную тень. Охотник не сразу это заметил, а когда понял, отшатнулся, едва не выронив оружие.

— Посвящённый Тьме, — пронеслось по пещере.

Раш отступил на шаг и медленно опустил меч. Клинок оставил в воздухе тёмный след.

— Ты всё ещё не веришь в Посвящённых? — спросил Охотника хариш.

— Да пребудет с нами Тьма, — прошептал потрясённый Аграш и преклонил колено перед юным князем.

Раш окинул взглядом пещеру: ни один из его соплеменников не осмелился шевельнуться. Ещё бы: чернота выплеснулась из зрачков хариша и залила глаза. Для Духов — вполне привычно, для остальных — весьма впечатляюще. Интересно, кем он сейчас выглядел в глазах гильдийцев: великим хашимом или самим воплощением Тьмы? Как бы там ни было, а Стихия действительно признала парня! Хариш подошёл и уронил карху на пол перед Охотником.

— Вот твоё оправдание, Идущий. Нож чист: ни один хашим каганата не оспорит Посвящения Тьме. Верни его заказчику, и пусть поостережётся: для него Час Когтя уже наступил.

Один из нас

Тара

Посвящение Раша Тьме стало для меня полной неожиданностью. Да, я видела в его груди тёмный сгусток, но считала это Следом — остаточной магией, результатом ранения.

/Посвящение Тьме — очень древний ритуал, попытка соединиться с родственной Стихией, чтобы использовать её Силу напрямую/, — пояснил Лес'с. — /Примерно так работает магия гномов./

/Ну и причём здесь Раш?/

/Раш-то как раз ни при чём, скорее уж, его дед, заказавший ритуальное убийство внука. Видишь ли, Тара, карха, зачарованная Тьмой на смерть, и есть орудие Посвящения. Нож вонзали в сердце, и если жертва каким-то чудом выживала, то получала способность Призывать Тьму. При этом заключённая в кархе частица Стихии переходила в Посвящённого. Ритуал был добровольным и требовал особой подготовки, которая вовсе не гарантировала выживания. Но результат того стоил: гоблин, прошедший Посвящение, становился или великим воином, или великим хашимом. В любом случае он получал особый статус. Когда каганат присоединился к Запрету на магию Смерти, Посвящение Тьме было объявлено вне Закона./

/Получается, сохранив жизнь Рашу, мы провели запрещённый ритуал?/

/Запрещённый? Не думаю. Скорее, редкий. Здешние правители легко закрывают глаза на договор, который не опирается на военную силу. А то, что произошло в Караз-Замире, трудно даже назвать ритуалом: жертва не была добровольной, карха не попала в сердце, да и выжил гоблин не сам, а с чужой помощью. Но ведь сработало!/

Да, сработало, хотя и не сразу. Если бы Раш с самого начала умел Призывать Стихию, мы бы избежали и схватки с Идущими-во-Тьме, и поединка с их командиром. Но когда хариш заявил о своём Посвящении, вызов был уже брошен, и я ничем не могла помочь. К счастью, он справился сам. А как здорово смотрелся надменный гильдиец, преклонивший колено перед мальчишкой! Аграш аль-Ширам, Охотник Тьмы. Он предложил мне пойти с ним — то ли в шутку, то ли всерьёз. Ну не ради же моих красивых глаз он это сделал! А взгляд, который он бросил, уходя? Почему-то мне кажется, что это не последняя наша встреча.

Гильдийцы покинули пещеру, унеся с собой раненых и убитых. Пока последний из них не скрылся во тьме коридора, Раш не сдвинулся с места. Ролли и Тин взяли под контроль арку пещеры, Тангары сложили рукояти кан'чеков. Я перевела дух.

— А ты ничего, парень — можешь, — оценил Дангор.

Раш оглянулся: чернота в его глазах уже начала таять. Он устало улыбнулся, и тени из-под его ног медленно расползлись по полу и стенам. Гил уже вернул меч на пояс, ФиДель же, обнимая левой рукой сына, правую освобождать не торопился. Взгляд феальдина продолжал внимательно ощупывать пещеру.

— Ну как? — спросил Гил.

— Для первого боя нормально. За обратным ходом меча следи, и на замахе работай аккуратнее — держи линию атаки. Если плоскости работы мечей пересекутся — не страшно, но отдача неприятная. Я покажу на досуге.

— Не надо, верю на слово, — рассмеялся Гил.

Я уже собиралась подойти к ним, когда ФиДель неожиданно скомандовал:

— Тара, стой, где стоишь! Дангор!

Гном среагировал мгновенно: поймав отброшенного в его руки Элизарта, передал его мне и закрыл нас широченной спиной. Сзади уже подоспел Дигрим. ФиДель одним прыжком оказался возле стены и вытянул руку с мечом, будто приставил его чьему-то невидимому горлу. Гил тут же прикрыл спину брата, а Раш, как разгневанный кот, обнажил клыки и зашипел в сторону пустоты.

— Ну хватит, Отступник! Я предупреждал.

— Убери меч, Охотник: я не могу сдвинуться с места, — раздался спокойный голос.

— Тебе и не нужно.

— Это не наша магия. Я должен снять амулет.

— И почему я это делаю? — усмехнулся ФиДель и отступил на шаг, не опуская, впрочем, меча.

Сначала прямо перед ним сгустились тени, потом проступили контуры тела, и наконец мы увидели эльфа. Он стоял, прислонившись спиной к стене, сжимая в руке расстёгнутый браслет. Ничего особенного: высокий, темноволосый, стройный. Судя по серебру в глазах — много старше Гила с ФиДелем. Про красоту не буду — излишняя подробность, когда речь идёт об эльфе. Что ещё? Длинный плащ, элас, высокие сапоги, ристэлль на поясе.

— Зачем. Ты. Здесь, — подчёркнуто разделяя слова, спросил ФиДель.

— Меня всегда интересовало, что бывает с героями потом, когда история уже закончилась. Из-за этого и в Отступники и попал, — пояснил тот.

— Это даже не смешно, гильдиец, — заметил Гил.

— А я и не шучу, Мастер Следа.

Отступник произнёс несколько слов на незнакомом языке. Брови Гила взметнулись вверх. Он так же непонятно ответил и смерил эльфа недоверчивым взглядом:

— Изгой.... Так это ты?

И повернулся к брату:

— Можно опустить меч меч, командир — он один из нас.

— Был одним из вас, — уточнил ФиДель.

— Разве можно перестать быть феальдином, Охотник? — усмехнулся эльф.

— Легко. Например, став Отступником.

— Погоди, Дель, всё не так просто, — возразил Гил. — Цель оправдывает, помнишь? Иногда нам приходится преступать границы: работа такая.