| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В силу особенностей нашей расы мы не слишком чувствительны к холоду, как, впрочем, и к жаре, так что пледы из алькванэ были отданы Таре. Другое дело, что путешествие верхом на грифоне, да ещё напару с братом, меня не особенно вдохновляло. Правда, в воздухе, под порывами ледяного ветра, я взглянул на дело иначе: вдвоём с Гилом было значительно теплее. Как только грифоны достигли нижнего края облаков, скрывавших Стену Крыльев, к удовольствиям полёта прибавилась ещё и сырость: волосы стали влажными и тяжёлыми, а мышцы просто сковало холодом. Кажется, наш порог чувствительности был несколько завышен!
Льдистые горы оказались выше, чем я предполагал: из облачности мы вынырнули примерно на полпути к сверкающим вершинам, и поднимись крылатые ещё немного, у нас появились бы все шансы обледенеть. Однако грифоны не стали набирать высоту, а нырнули в узкий просвет в Стене Крыльев. Едва не задевая скалы, звери преодолели расселину и оказались по ту сторону хребта. Открывшаяся нам горная страна была величественна и прекрасна: бескрайние поля заснеженных вершин, несущиеся в ущельях потоки, сверкающие ледники и редкие островки равнинного высокогорья. Далеко впереди виднелось белоснежное пятно овальной формы, чуть приподнятое над общим уровнем гор. Оно напоминало облако, зацепившееся за одну из вершин. Белые горы!
/Облачный Город/, — уточнила Тара.
Внешний хребет, опоясывающий грифонью столицу, был выше и круче остальных. Несколько пиков с отвесными склонами, словно сторожевые башни, охраняли подступы к городу.
/Это и есть сторожевые башни, Дель/, — отозвалась Тара. — /Посмотри: там пещеры и взлётные площадки./
Всё правильно: с каждой башни могли подняться в воздух десятки крылатых воинов. Правда, было это ещё во времена Эльдагора. Грозные укрепления давным-давно опустели: защищать было нечего и некому. Белые горы Облачного Города, когда-то наполненные шелестом крыльев и звоном голосов, теперь безмолвствовали — в пещерах-гнёздах гулял ветер. Но даже покинутая и полуразрушенная, грифонья столица выглядела прекрасной. Перед каждым входом, или, скорее, влётом в грифонье жилище имелся балкончик или широкая площадка с парапетом, сами пещеры соединялись арочными мостами и лестницами, большей частью уже обвалившимися. Каскады бассейнов и водопадов тоже пострадали от времени: вода разрушила искусственные преграды и теперь свободно низвергалась с огромной высоты. Никогда бы не подумал, что грифоны способны создавать такое! Однако я больше не чувствовал пронизывающего ветра. Мне показалось, или воздух стал значительно теплее?
/Раньше здесь было лето. Всегда. Теперь нет. Магия уходит, Страж/, — пояснил белый грифон.
/Как же красиво!/ — оценила Тара. — /У вас прекрасные архитекторы, Гриш./
/Зодчие. Облачный Город — их замысел, воплощённый Изначальной Силой/, — туманно пояснил тот.
/Что за Сила?/ — спросил Тин.
/Магия Творения, я полагаю/, — ответила Тара.
/Точно. Примерно так создавались наши Древние Замки и оренмары Ока Света, правда, ещё до Эльдагора/, — подтвердил я.
/Откуда знаешь?/ — поинтересовался Гил.
/Наш прадед любит рассказывать сказки./
/На ночь?/
/На прощание/, — мрачно пошутил я.
Горы расступились, и посреди заснеженной равнины мы увидели одинокую скалу. Исполинский белый камень искрился в лучах светила, и я не сразу понял, что вижу перед собой голову грифона с открытым клювом. Далеко внизу из-под снега виднелись развалины.
/Башня Зодчих/, — пояснил Гриш. — /Под нами — сады и фонтаны. То, что осталось./
Только изнутри я смог оценить истинные размеры Башни: три грифона свободно летели рядом в белом арочном коридоре, и ещё столько же могли разместиться выше и ниже нас. По моим подсчётам, средний размах крыльев зверя составлял больше пяти лантров, значит, ширина коридора была никак не меньше двадцати!
Приземлились мы в огромном зале-амфитеатре с круглой ареной. Я тут же забыл и про холод, и про одеревеневшие конечности: уж очень необычным оказалось место. Каменные скамьи амфитеатра, засыпанные слоем щебня и покрытые вековой пылью, уступами поднимались под самый купол. Напротив входа белая скала образовывала высокий помост, длинным "языком" выдававшийся вперед, а в белоснежный круг арены был "вписан" огромный чёрный квадрат. Плоские камни в его вершинах напоминали пустующие постаменты.
/Зал Зодчих. Квадриш"ш/, — объявил Гриш.
Съехав по его крылу на мраморный пол, мы с Гилом направились к Вратам. Под ногами похрустывали обломки камня, шаги гулко раздавались в тишине. Квадриш"ш не выглядели заброшенными: центр зала оказался аккуратно расчищен от мусора. Квадратная каменная плита находилась ниже первого ряда амфитеатра, но была приподнята над уровнем пола. Для грифонов это было не существенно, нам же пришлось подтянуться на руках, чтобы забраться на гладкую чёрную поверхность.
Сторона Квадриш"ш составляла примерно десять длин грифона, то есть, около тридцати лантров. Каменный квадрат оказался не монолитным: в него были вписаны концентрические круги, разделённые на сектора. На каждый из них был нанесён геометрический орнамент. Подобный я видел на стенах коридора, такой же шёл вдоль вернего яруса амфитеатра — в месте, где белоснежные стены переходили в купол. Древняя клинопись грифонов — вещь совершенно уникальная. Крылатые давно от неё отказались, перейдя на язык мыслеобразов. Значит, Врата и правда старше Звёздного Кольца, погибшего во времена Разрыва. Последний из вписанных в чёрный квадрат кругов — центральный — был сплошным. В нанесённом на нём рисунке без труда угадывался силуэт грифона. Не исключено, что перед нами был магический механизм Врат, а круг в центре служил чем-то вроде запирающей печати.
Тара наблюдала за нами со спины Гриша, время от времени бросая взгляд на Элизарта, откопавшего и теперь изучавшего какие-то знаки на одном из камней. Судя по всему, наша девушка присоединяться к нам не собиралась, что было совсем на неё не похоже.
— Неужели не чувствуешь, Дель? — улыбнулась Тара.
Учитывая расстояние и размеры амфитеатра, голос жены прозвучал неожиданно громко и чётко. Замысел это Зодчих или нет, но грифоны и в самом деле были прекрасными архитекторами. Разумеется, я чувствовал исходившую от чёрного камня Силу. Квадриш"ш вовсе не были мертвы, они просто дремали в ожидании своего часа. Появление Навигатора в створе портала сейчас, когда мы знаем о Вратах так мало, было бы крайне нежелательно.
— Ты умница. Сиди, где сидишь, — одобрил я. — Тин, подсвети: хочу взглянуть на купол. Только не "огненным шаром"!
— Командир, — Тин укоризненно качнул головой и щёлкнул пальцами.
Погружённый во мрак купол озарился ровным чуть голубоватым светом. Высота сводов впечатляла: там хватило бы места целой стае парящих грифонов. Однако купол получил когда-то приличные повреждения: украшающая его резьба осыпалась, барельефы обвалились, оставив в камне приличные дыры. Но это было не главное. В самом центре купола, прямо над круглой "печатью" Квадриш"ш, мы увидели странную тень, похожую на распростёршего крылья грифона. Грида, подняв голову, издала тоскливый протяжный звук.
— Что это, Гриш?
— Последний Сын Неба Облачного Города. Белый Зодчий.
— Сын Неба — титул Правителя, Дель, — тихо пояснила Тара.
— А Зодчий?
— Так грифоны называли своих магов Изначальной Силы, носивших белое опереньё.
— Но почему он там? — звонкий голос Зарти достиг, казалось самого купола.
— Это Белый Гриш. Он запечатал Квадриш"ш собой.
Мяукающий бас гулко раскатился по амфитеатру. Мы обернулись. Грант неспеша подошёл и сел возле Гриды. Грифонна потёрлась головой о плечо супруга. Так вот в чём дело: Тара дала их котёнку имя последнего Сына Неба!
— Имя Гриш было дано мне Изначально, — неожиданно объявил белый грифон.
— Погоди-ка, я что, назвала тебя твоим же именем? — Тара дёрнула грифона за гриву. — И вы это скрывали? Почему?!
— Пророчество. Ты назвала Гриша Гришем, Говорящая-с-миром, угадав его Изначальное Имя, и мир принял Наречение. Но об этом лучше говорить не здесь.
Раздавшийся сверху голос принадлежал грифону, но построение фраз было, скорее, человеческим. Грант грозно встопорщил перья, Грида предостерегающе зашипела: высоко над нами на помосте стоял крылатый золотисто-рыжий зверь.
— В покинутой столице становится тесновато, — тихо заметил Гил.
Грифон тяжело спланировал вниз и, прихрамывая, подошёл к нам. Выглядел странный гость неважно: перья на голове и крыльях сломаны, седая грива на плечах свалялась в неряшливые колтуны, шерсть на спине вытерта. Выяснилась и причина хромоты: на правой лапе не хватало двух пальцев. Выступающие рёбра и подведённый живот зверя говорили о том, что охотиться с таким повреждением не просто.
— Лиш-шённый С-слова, — презрительно прошипела Грида.
Ну конечно, Королевский грифон: на нём же следы от упряжи! Зверь почтительно поклонился Гранту, затем Гриде и ответил:
— Уже Свободный, Мать. Я рождён в Грифоньей башне и провёл в ней большую часть жизни. Этого хватило, чтобы понять: нам никогда не вернут Слово. Я забрал своё сам.
— Мать? — тихо спросил Тин. — Они что, родичи?
Грифон повернул голову к нам.
— Нет, Перворождённый. Породившие Сына Неба — Мать и Отец для всех грифонов.
Похоже, этот крылатый парень в самом деле считал Гриша Правителем!
— Это Чиррс, мать. Я нашёл его здесь. Он многое мне открыл, — сказал Гриш.
— Сын Неба спас мне жизнь. Без него я не пережил бы зиму.
Да уж, охотиться в одиночку на дальних угодьях да ещё с одной рабочей лапой.... Повезло старику, что Гриш оказался не в меру любознателен. Как там он сказал Таре: "Что мне Запрет? Я сам — Запрет!"
— Тебе нужны Квадриш"ш, Говорящая-с-миром? Ты пришла за этим? — обратился Чиррс к Таре.
Та съехала со спины Гриша и спрыгнула на ступени амфитеатра — как раз напротив старого грифона.
— Разве ты говоришь с человеком, Крылатый?
— Не с каждым, но не считаю это зазорным.
— Благодарю, Чиррс. Ты прав: мне нужны ваши Врата. Квадриш"ш — наш единственный шанс попасть в Эльдамаль, чтобы спасти сына. Если можешь помочь, прошу — помоги.
— Ты вернула племени Сына Неба, исполнив Пророчество, я помогу вернуть твоего сына. Так будет справедливо.
Снова Пророчество! Неужели не сказки? Грифон неуклюже развернулся и направился к скале, поддерживающей помост. На гладкой белой поверхности камня было вырезано изображение высокой арки с глазом грифона в центре. Зверь поочерёдно коснулся когтем выпуклых частей орнамента, и передняя часть скалы бесшумно канула вниз, открыв широкую винтовую лестницу. Высота коридора была вполне достаточной для летящего грифона.
Зал под амфитеатром оказался едва ли не больше него самого, во всяком случае, не ниже. Чиррс назвал его Хранилищем Памяти, я бы определил проще — Библиотека. Стены Хранилища напоминали соты — в гнёздах-ячейках лежали округлые предметы различных цветов и размеров. Начинались ряды ячеек примерно на высоте в два моих роста, а заканчивались под самым куполом. В центре зала стоял высокий каменный постамент с круглым отверстием в передней части, увенчанный золотистым шаром. И, разумеется, никаких лестниц!
Хранилище Памяти тоже пострадало от времени. Впрочем, оно могло пострадать от той же беды, что постигла Зал Зодчих, нарушив отделку его купола. Во всяком случае, битого камня здесь было достаточно. Верхним ячейкам досталось больше всего — одни были уничтожены, другие опустели. Один из секторов рухнул полностью: от него осталась только голая стена и огромная куча щебня. Впрочем, стена была не совсем голой: на ней были начертаны древние письмена. Гометрические фигуры, точки, волнистые и прямые линии складывались в символы, строки приобретали смысл и звучание. Я знал, как выглядит Пророчество о Белом грифоне: в Академии изучали мифы миров Внутренней Вселенной. Тара повернулась к Гришу.
— Это оно?
Грифон кивнул.
— Что там написано?
— Примерно следующее, Тари, — ответил Гил и, чуть подумав, прочёл:
Да отзовётся гордо и печально
Иное имя в данном Изначально,
И наречётся вновь крылатый воин
Прозванием, которого достоин.
Кровавый рубис, белых перьев пена
Сметёт печати призрачного плена.
Познавший смерть отвергнет жизни бремя:
Вернувшись в Город, уничтожит племя.
— Эльфийский стихотворный перевод, я полагаю, — чуть помолчав, кивнула Тара. — Мило, но две последние строчки явно не отсюда.
— Почему? — искренне поразился Гил.
— Потому что противоречат общему смыслу. Ну подумай сам: в первых шести строках белый грифон назван чуть ли не героем-освободителем, а в последних двух этот самый герой превращается в убийцу собственного народа. Странно, правда? А ты что скажешь, Чиррс?
— Надпись была сильно повреждена уже при возникновении, Говорящая-с-миром, а за прошедшие века камень разрушился ещё больше. Утеряны целые фрагменты, в последних строках сохранилось всего несколько символов. То, что ты слышала — одна из попыток собрать их воедино.
— Что за символы?
— Знание, жизнь и смерть, племя, город, уничтожение.
— Я должна это видеть.
От обломков камня был расчищен лишь небольшой участок пола — от входа в зал до постамента в его центре, но Тару это не остановило: по горам щебня она пошла прямо к стене.
— Эй, издали виднее, — напомнил я.
Тара отмахнулась.
— Ты не понимаешь, Дель. Гриш!
Белый грифон завис перед надписью настолько близко, насколько позволяли его размеры. С его спины Тара внимательно вглядывалась в символы. Вернувшись, она снова обратилась к Чиррсу:
— Ты сказал, надпись была повреждена ещё в момент возникновения. Она что, появилась на стене сама?
— Да. Зодчие умели это делать. Когда Сын Неба запечатал собой Квадриш"ш, не дав погибнуть Облачному Городу, стена Хранилища обрушилась, и на гладкой поверхности проявились строки Пророчества.
— Материализация идеи, Тари, — тихо сказал Хан. — Мы используем её для создания сир"рисов.
— А что случилось в Башне Зодчих? Почему погиб Правитель?
— Тайна погребена там, — Чиррс указал на гору битого камня. — Сын Неба успел спасти город и предупредить о Белом грифоне, который придёт после него. Текст Пророчества был повреждён, и его окончание достоверно не известно.
— Поэтому и было принято толкование "от плохого": Белый грифон свершит то, от чего защитил вас Сын Неба — уничтожит племя, — кивнула Тара. — Скажи, ты можешь научить меня вашему древнему языку?
Ребята переглянулись. Она что, серьёзно? Это же птичий язык, в котором значение символа зачастую определяется высотой сопровождающего его звука! Однако старый грифон не удивился.
— Я — нет. Око Грифона сможет, если сохранилось Знание.
Чиррс подошёл к странному постаменту в центре зала и издал мелодичную трель. В ответ по окружности стены одна за другой стали вспыхивать ячейки, и вскоре уже вся горизонталь мерцала золотистым светом. Грифон спел новую музыкальную фразу, и засветился уже вертикальный ряд. Одна из ячеек тут же погасла — как раз на пересечении окружности с вертикалью. Гриш взвился в воздух. Через мгновение Чиррс принял из его лап голубоватый хрустальный многогранник и вложил его в отверстие в постаменте. Золотистый шар-навершие раскрылся, как цветок. Над ним, словно стайка светлячков, мерцали искорки света.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
