Поющий Ландыш.Сила для Меча.Часть3

Не вместе, но рядом

Тара

ФиДель продолжал безуспешную схватку с Пустотой, пытаясь вернуть брата к жизни. Тонкие пальцы Флоры порхали по бледному лицу Гила, уже отмеченному печатью смерти. Я сделала всё, что смогла, но наблюдать, как уходит близкий друг, было невыносимо. Уж лучше умереть самой! Флора закрыла глаза. Умереть?! Пришлось схватить её за плечи и хорошенько встряхнуть.

— Не смей, слышишь! Ты убьёшь Силли!

Происходящее показалось мне вдруг каким-то сном. Не вместе, но рядом, навсегда. Именно это я обещала другу. Я решительно вытерла слёзы и наткнулась на тревожный взгляд Дигрима.

— Чего задумала, сестрица? — тихо спросил гном.

— Попробую ещё раз, Дигги.

— Тари....

— Знаю! Не начинай, а?

/Что ты собираешься делать?/ — заволновался Лес'с.

Ещё один!

/Собираюсь вернуть Гила./

/Это невозможно — Контур разрушен/, — напомнил Хранитель.

/Восстановим: форму я знаю, нити остались./

/Слишком опасно. Можно нарушить Равновесие./

/Плевать на Равновесие, Лес'с./

/Но цена может быть непомерной!/

/Значит, придётся платить./

Хранитель замолчал, видимо, исчерпал аргументы. Я взяла руки Флорелин в свои и сжала её ледяные пальцы.

— Флора, Контур жизни Гила разрушен. Как Говорящая-с-миром ты понимаешь, что это значит. Выход только один: создать новый.

Отчаяние в синих очах Флоры сменилось надеждой.

— Сила Творения? Но Равновесие, Тари! Ты же....

— Что я? Атани?

— Ты не понимаешь: цена!

Какая цена?

— Потом, Флора. Всё потом.

Я повернулась к Дигриму.

— Нам будет нужна Сила, Дигги. Много больше, чем есть у меня и у Флоры. Я не смогу качать её напрямую — здесь нет Колодца. Зато есть Твердь. Поможешь, Говорящий-с-Камнем?

Дигги кивнул. ФиДель взглянул на него чёрными, без белков, глазами.

— Не потеряй её, жрец Земли.

— Не потеряю, — ответил Дигрим.

— Ты кому говоришь-то, ФиДель?! — не выдержал Данги. — Я ж не спрашиваю, сможешь ли ты....

— Данги, — перебил его Дигрим, — это его женщина и его право.

Он протянул ФиДелю мощную, будто высеченную из камня ладонь. Тот вложил в неё свою — узкую, с длинными тонкими пальцами. Они посмотрели в глаза друг другу.

— Веришь, феальдин? — спросил гном.

— Верю, Говорящий, — чуть помедлив, ответил эльф.

... Мягкий тёплый Свет. Это Флора. Я не видела её, просто чувствовала, что она здесь. Подо мной, несокрушимая, как сама Твердь, простиралась Сила Земли — это Дигрим. Рядом был кто-то ещё: родной и очень надёжный. А вот и Контур: бесформенные куски основы, спутанные обрывки нитей, рассеянные и уже гаснущие огоньки. Если бы не Тёмная кровь Гила, которая до последнего сопротивлялась Свету, не осталось бы ничего. Я представила Звёздноё Кольцо с сияющим потоком внутри — жизненный Контур Перворождённых — и попыталась связать концы тускнеющих нитей. Они начинали светиться ярче, но, не находя опоры, вновь гасли, опадая. Стараясь не поддаваться отчаянью, я снова и снова повторяла попытки.

/Тара, так не пойдёт. Создай силовой фантом Контура и закрепи нити на нём/, — предложил Лес'с.

Что ж, мысль дельная. Я отделила ручеёк Силы, замкнула его в кольцо и начала осторожно укладывать нити на основу, закрепляя узелками. Но их было слишком мало! Свет мигнул и стал ярче, Твердь под ногами дрогнула: друзья отдавали Силу. Серебристые нити потянулись к Контуру, окутали его плотной сетью, вплетаясь в остатки "пряжи". Звёздное Кольцо обретало реальность, в узлах замерцали звёздочки. Осталось лишь запустить ток жизненной Силы. Я взяла у ребят совсем немного: основная пусть будет моей.

/Тара, это лишнее./

/Да ладно, Лес'с, зато с гарантией./

Пальцы, а затем и ладони засветились: Сила хлынула в Кольцо и потекла по нему сверкающим ручейком, стремительно набиравшим скорость. Звёздный поток! У нас получилось! Но почему так темно и трудно дышать? Вязкая муть обволакивала, глушила звуки и свет, тянула за собой.

/Лес'с!/ — позвала я и не услышала собственного голоса.

Движение Силы заставило оглянуться: ко мне приближался огненный вал. Яростный Огонь рвал липкую мглу в клочья, повсюду кружились хлопья пепла. Ещё миг, и пламя накрыло меня с головой....

... Что это? Священный круг? Помню, из Ар-Кутаэлин'н Гриш принёс нас с Зарти прямо туда: для грифонов с их Изначальной Силой не существовало границ Сокровенного. Это было самое безопасное место в Оке Света — потерявший дар Посвящённого Элиарн больше не имел доступа к Живому Источнику. Флора с девочкой тоже были там. Я положила сына прямо на траву, и Силли немедленно устроилась рядом. Я рассказала Флоре всё, что произошло в ореносте Таргелона, умолчав только о личном.

— Думаю, ребята уже здесь. Кстати, Гил никуда не денется, и ты вполне можешь дать ребёнку поспать хотя бы до рассвета.

Я кивнула на Силли, уже свернувшуюся клубочком рядом с Зарти. Флора улыбнулась.

— Ах, Тари, если бы ты знала....

Ах, Флора, если бы знала ты! В памяти снова возникли холодные глаза ФиДеля. Даже не улыбнулся! Хотя о чём это я: он же не умеет. А вот Дель умел. Да что за каша в моей голове: это же один и тот же человек, то есть, эльф! Я улыбнулась воспоминаниям. ФиДелю пришлось долго меня добиваться. Что поделаешь: не доверяла я красавцам. Разумеется, в умело наложенной "маске" наш феальдин выглядел несколько иначе, а то куда бы он там подался со своими ушами и прочими неоспоримыми достоинствами! Кстати, Фидель — это его настоящее имя. Помню, он мне что-то о своих латинских корнях говорил. Попробуйте усомниться, глядя в честные глаза эльфа! Фидель. Это уж потом я его в Деля переделала. А батюшку его, Верховного мага, я только один раз и видела, но запомнила на всю жизнь, как первую любовь. Крррасавец! Мне бы только до него добраться. Другое дело, как объяснить всё это Зарти? Рядом с сыном, погружённая в воспоминания, я не особенно следила за происходящим. Тем временем Флора и Силли покинули Священный круг. Пару раз подруга возвращалась, интересовалась, как мы, и снова исчезала. А я продолжала перебирать в памяти свою жизнь с Делем — всю, день за днём, кроме того последнего, рокового, так жестоко сломавшего наш счастливый мир. Это воспоминание забрало бы слишком много сил, а они мне ещё понадобятся.

Очнувшись, сын молча обнял меня. Так мы и сидели, прижавшись друг к другу, у самой кромки воды: слушали пение водопада и смотрели на сверкающие струи. Время от времени Зарти вздрагивал и закрывал глаза: воспоминания давались ему нелегко. Я продолжала думать о нём как о Элизарте и просила его о том же: ведь нам предстояло жить по законам этой Вселенной. Сын повернул ко мне серьёзное лицо.

— Мам, я тут подумал.... Я больше не хочу быть эльфом.

Я посмотрела в его тёмно-зелёные эльфийские очи и улыбнулась.

— Правда? А разве это так плохо — быть эльфом?

Зарти немного подумал.

— Ну, не знаю. Не плохо, наверное, просто.... В общем, я им не верю.

— Что, всем? А как же отец, Сейни, Тинтаэль? Тин, кстати, здесь не на прогулке.

— Да я не про них!

Сын вздохнул и уткнулся мне в плечо.

— За что он с нами так, мам?

— Кто?

— Атар'Тэ!

Как же ему объяснить? Не кто-нибудь, родной дед всё-таки.

— Зарти, ну ты же лучше меня разбираешься в эльфийских законах. Фаротхаэлю нужно было найти и вернуть наследника. О нас он ничего не знал, а узнав, принял наилучшее с его точки зрения решение: забрать сына и внуков, попутно избавив всех нас от "лишних" воспоминаний. Этот план был не настолько жесток, как кажется, если бы сработал, конечно. Я прожила бы другую жизнь, а вы все трое благополучно существовали бы в своей Вечности, ни о чём не догадываясь.

— Клан превыше всего, а Цель оправдывает, — задумчиво сказал сын.

Девиз феальдина в устах ребёнка звучал страшновато.

— Мам, а почему он не забрал тебя?

— За-арти! Родство с человеком — несмываемое пятно на репутации эльфа Древней крови. Ты можешь представить себе полукровок в Эльдамале?

— А как же мы?

— Так вы же эльфы, хотя я до сих пор не понимаю, каким образом. Кстати, ваш дед, прежде чем вас забрать, в этом убедился. В общем, Фаротхаэль не учёл только одного: моего дара. Его "блок" не сработал, но пробудил во мне Силу. А вот Переход в этот мир сделал то, что не получилось у Верховного: стёр память о вас.

Я улыбнулась и притянула сына к себе.

— Зато твой Силоворот её вернул!

Зарти осторожно отстранился. За время, что мы не виделись, он стал ещё больше похож на отца. Брови сдвигает совсем как Дель! В глазах сына мелькнула тревога.

— Мам, а если Фаротхаэль попробует снова?

Я взлохматила его чёрную гриву: в школе от такой причёски упали бы в обморок.

— Не думаю. К тому же теперь это будет сложнее: ты выстроил Пределы Силы, а скоро и Сейни сделает то же самое.

Зарти снова сдвинул тёмные брови.

— С Сенькой что-то не так, мам: раньше он был ближе, а теперь далеко.

Сердце пропустило удар. Сын встревожено смотрел на меня. Чтобы его не пугать, я улыбнулась через силу.

— Ничего, разберёмся. Как ты его чувствуешь?

— Да не знаю я, мам! Это не похоже на Связь: просто он рядом и всё. А теперь....

Так, похоже, мой второй мальчик, пытаясь не потерять отца и брата, не рассчитал свои возможности. Надеюсь, хвалёные эльфийские маги не позволят ему расходовать жизненную Силу.

— Думаю, с ним всё в порядке, сынок. Просто Сейни понял, что ты в безопасности.

Зарти облегчённо вздохнул, но мне, разумеется, легче не стало. Может, Фаротхаэль присмотрит хотя бы за вторым внуком, раз уж упустил первого?

— Мне называть тебя по имени, мам? — неожиданно спросил сын.

— Придётся: чем меньше обо мне будут знать, тем лучше.

— А как же папа?

— А что папа, Сань? — не поняла я.

— Мам, ну он же не знал, то есть, не помнил! Мы ведь тоже думали, что.... Только она всё равно была чужая. А он её совсем и не любил... потом! Ну это же всё Атар'Тэ! — сбивчиво пытался объяснить сын.

Защитник, однако! В сердце шевельнулась ревность, но я придушила её в зародыше: мои мальчишки по праву гордились отцом.

— Ты его больше не любишь? — помолчав, спросил Зарти.

— Кого? Вашего Атар'Тэ? — улыбнулась я.

— Ну ма-ам!

— А что, папа правда не любил её... потом? — прищурилась я.

Сын испуганно застыл. Я притянула его к себе.

— Са-ань, разлюбить твоего отца просто нереально! Правда, это не значит, что у меня нет к нему вопросов, но вас с Сенькой это не коснётся, обещаю.

Глаза Зарти стали совершенно счастливыми, только где-то в тёмно-зелёной глубине затаилась тоска по брату.

— А я вот всё думаю, мам....

Сын поднял с земли камешек и бросил в воду.

— Атар'Тэ часто наблюдал за нами. Он приходил к нам, когда папа был занят в Академии. Мы же тогда не знали, что.... А ещё он не смотрит в глаза. Странно, да?

Странно? На мой взгляд, нет: Верховный просто понял, чего лишился, разлучив и отдалив от себя сыновей. Наблюдать, как растут внуки, чтобы представить, как могли бы расти дети? Должно быть, это больно.

— Видишь ли, Зарти, на самом деле у Фаротхаэля не один сын, а два — близнецы, как вы с Сейни. Только выросли они порознь: Фиоравандель в Эльдамале, а Гиллэстель — в Амандоре, и даже не знали о существовании друг друга.

— К-как это?

— Ну, это долгая и странная история, подробности которой известны, пожалуй, только вашему деду. Одним словом, твой папа встретился с братом уже здесь, случайно. Зато теперь у вас с Сейни есть дядя и очень интересная кузина.

— Девчонка?

— Девочка, чуть моложе вас. Кстати, откуда такое пренебрежение? Я, между прочим, тоже не мальчик.

— Ха! Сравнила!

— Ты бы познакомился для начала, боец. Кстати, сестрёнку вашу зовут Сильвен.

— Светка, значит, — с ходу перевёл сын.

— Санька, даже не вздумай!

— Да ладно, мам, не переживай. Я же понимаю: эльфы — так эльфы.

Разумеется, Зарти проговорился при первой же встрече с отцом, и ФиДеля его "ну мам!" просто ввело в ступор. Кстати, наш феальдин всё-таки рассказал, что произошло между ним и Таргелоном. Оказывается, Советник предъявил на меня какие-то права. Дель говорил об этом спокойно, но по глазам было видно: злится. Да на здоровье: выбор-то давно сделан. Два великих воина, два остроухих красавца — блондин и брюнет, сошлись из-за меня в поединке, а в итоге — ни интриги, ни удовольствия!

Судя по всему, Гил и Флора устроили себе ещё один медовый месяц, уплотнив его до нескольких дней. Я бы не стала их беспокоить, если бы не намечавшаяся встреча с Тангарами. Нимэлин открывал передо мной дверь за дверью, ведя меня в покои Флорелин самым коротким путём. Я не задумываясь следовала за ним, поэтому, шагнув в спальню, просто не успела остановиться на пороге. Чёрные и золотые пряди переплелись на подушках. Отворачиваться было поздно, и мне ничего не оставалось, как оценить обнажённую натуру — само совершенство! Я осторожно вышла за дверь и честно постучала, как и обещала ФиДелю. Тишина.

— Эй, молодожёны! Подъём!

Из комнаты донёсся шорох, послышался сонный вздох и перешёптывания.

— Входи, Тари! — в голосе Флоры я уловила особые вибрирующие нотки.

Довольная кошечка! Она вышла навстречу в полупрозрачном алете, даже не потрудившись его запахнуть. Я уже знала кое-что о традициях эльфов, поэтому не удивилась.

— Тари, как здорово, что ты пришла! — промурлыкал Гил, не вставая с постели.

Сытый котяра! С ним было сложнее. Эльф лежал поверх шёлкового покрывала, подложив руки под голову. В зелёных глазах плескалось веселье. Улыбаясь Гилу в ответ, я вспомнила ФиДеля под водопадом: тогда мне было совсем не смешно.

— Я соскучился, — сказал ехидный эльф и едва успел поймать штаны, которыми запустила в него Флора.

— Уже? — поинтересовалась она.

Оказывается, эльфы тоже знают наши традиции! Я вышла на балкон, давая друзьям возможность одеться. Отсюда вид на Алдарэн был поистине прекрасен. Впрочем, лесная столица прекрасна всегда.

— Что-нибудь случилось? — спросил Гил, садясь на подвесную скамью-диванчик напротив моего кресла.

Он слегка оттолкнулся ногой от пола, превратив скамью в качели. Я смотрела на него и не узнавала. Прежний собранный и опасный воин исчез, зато появился утончённый аристократ, настоящий эльфийский князь. С этой стороной жизни друга я была не знакома. Никакого эласа — мягкая ткань коричневых тонов, из отделки — только вышивка цветным шёлком. Длинная просторная рубаха с широкими рукавами и разрезами по бокам, шнуровка спереди не стянута и открывает грудь, свободные штаны заправлены в мягкие короткие сапоги. Домашняя одежда: просто и изысканно. Где-то внутри поднималось глухое раздражение. Может, потому, что я не была и вполовину так же счастлива, как он? Но Гил же не виноват в том, что мы с ФиДелем никак не договоримся! Я заставила себя улыбнуться.

— Ничего не случилось, Гил. Просто мы слишком задержались в Оке Света.

— А говоришь, не случилось, — улыбнулся он в ответ. — Ты не слишком торопишься, Тари? Элиарн всё ещё дышит свежим воздухом.

— Знаю, Гил. Я же не сказала, что мы уходим сегодня, просто пора серьёзно подумать об этом.

— Успеем ещё. Как Зарти?

— Нормально, пропадает где-то с Силли и Тином. Видишь ли, Гил, у меня ведь не один сын. А что если с Сейни случится то же, что и с его братом?

Гил резко остановил качели. Аристократ исчез, снова уступив место воину.

— Погоди, а ты разве помнишь?

Ну нет, не дождётесь!

— Помнит Зарти: Силоворот взломал "блок", поставленный вашим отцом. А я просто знаю.

Мне показалось, Гил облегчённо вздохнул. Чего они с ФиДелем так боятся? Ах да, он ведь тоже не помнит! Однажды этот маньяк целовался со мной, выдавая себя за ФиДеля.

— Кстати, Гил, твой брат считает, что тебе лучше остаться здесь, — сказала я.

Гил побледнел. Как Мастер Следа он прекрасно знал, что в Поиске последнее слово за командиром.

— Ну и что я вам сделал плохого?

На балкон вышла Флора. Поверх платья она надела накидку из плотной ткани: ветерок был прохладным. Её наряд цвета опавшей листвы удивительно гармонировал с коричневыми тонами одежды Гила, золотистые волосы были собраны в простой узел на затылке. Она сразу ощутила напряжение и теперь переводила недоумённый взгляд с меня на мужа.

— Ты не понял, Гил. ФиДель действительно считает, что так безопаснее, но решение он оставил за тобой, — пояснила я.

— Какое решение? — спросила Флора.

— Остаться в Оке Света или уйти, — ответил Гил.

Флора вздохнула и опустилась на диванчик рядом с мужем. Эльф притянул её к себе и зарылся лицом в золотую копну волос. Они что, уже всё решили?

— Мне не удержать его, Тари, — пояснила Флора. — Я вижу его Путь, и я хочу, чтобы на этом Пути вы с ФиДелем были рядом с ним.

Рядом с ним? Что я вообще здесь делаю?! Гил! ...

— Ты бы отдохнул, ФиДель: третий день от неё не отходишь, — услышала я знакомый серебристый голос.

— Шла бы ты лучше к Гилу, Флора, — посоветовал эльф.

Флорелин тихо засмеялась.

— Да не волнуйся ты так: она просто спит.

— Она не спит.

— Да? А что она, по-твоему, делает?

— Слушает.

И как он почувствовал? Я с трудом разлепила веки и поняла, что погорячилась: звук плывёт, изображение не в фокусе. Подождав, пока в глазах перестанет двоиться, я увидела наконец Флору. Она сидела рядом, держа мою руку в ладонях. Голос ФиДеля раздавался сверху и сзади, значит, он у изголовья. Я провела языком по сухим губам и хрипло спросила:

— Что с Гилом?

— Выберется, — ответила Флора. — Ты как, Тари?

— Воды дайте... изверги.

Меня приподняли сильные руки, и возле губ появилась кружка. В несколько глотков проглотив что-то жидкое и прохладное, я даже не почувствовала вкуса. ФиДель осторожно поддерживал меня, и я тут же этим воспользовалась, в изнеможении уронив голову ему на плечо. Сердце эльфа билось так же сильно, как у Дигрима, когда я в Подгорце свалилась гному на голову. Кажется, ФиДель даже не дышал. Ветерок колыхал занавеси открытых окон замка Нимэлин. Я отстранилась и села, наслаждаясь свежим осенним воздухом.

— Где Зарти и Силли? — мой голос звучал уже значительно лучше.

— Спят, — ответила Флора.

— Сейчас?!

Что-то я не припомню, чтобы наших ребят можно было уложить посреди бела дня.

— Да это всё кудесник Тинтаэль, Тари, — усмехнулся ФиДель, ставя кружку на столик у изголовья. — Он, почувствовав неладное, просто усыпил их на всякий случай.

— Гениально, — я поморщилась, потерев виски: каждое произнесённое слово отдавалось в голове болью. — А чего до сих пор не разбудили?

— Ну, мы подумали: как мама с папой очнутся, так и разбудим, — сказала Флора.

Я кивнула, соглашаясь. Удивляться, откуда подруга знает про маму, просто не было сил.

— А Тангары где?

— Догадайся, — усмехнулся ФиДель. — Клан Тангаров, оказывается, до Разрыва вёл дела с Оком Света, и Светозарный с Ниэтаром об этом знали. Однако стоит обрадовать бойцов: светило наконец взошло.

ФиДель поднялся и пошёл к двери. Какое светило? Это я, что ли?!

— Ну давай, сделай что-нибудь полезное, — сказала я вслед.

Эльф резко остановился на пороге, но вышел, не оглянувшись.

— Тари, он три дня от твоей постели не отходил: не хотел пропустить момент, когда очнёшься, — мягко сказала Флора. — Почему ты не можешь найти с ним общий язык? Ведь Гила ты понимаешь.

Меня душила обида.

— Нашла, с кем сравнивать! Как можно найти общий язык с тем, кто делает вид, будто тебя не существует, и при этом ревнует к каждому столбу!

Флора с улыбкой погладила меня по волосам.

— Таргелон — далеко не каждый, Тари. А тебе всё же лучше прилечь.

— Я что, действительно проспала три дня?

Подруга кивнула. Я откинулась на подушки и попросила:

— Расскажи, что произошло.

— Попробую. Видишь ли, Тари, мне никогда не приходилось бывать там, куда ты нас привела, — задумчиво сказала Флора.

— Ты, Говорящая, ни разу не была в Веде?!

— Где? Нет, не была. Но дело даже не в этом. Наша Сила Творения несёт в себе Жизнь и Смерть, то есть, может и воскресить, и убить — смотря к какой из её сторон обратиться. Возвращая ушедших, мы платим за это собственной жизнью, иначе Равновесия не удержать. Помнишь, я говорила о цене? Для нас она невелика. Ну что такое пару десятков лэдов для Перворождённых? Но для атанов....

Флора замолчала, глядя на меня. Элута-ар, так вот о чём они с Лес"сом пытались меня предупредить! Впрочем, что бы это изменило?

— А магия Смерти, Флора?

Она вздохнула.

— Магия Смерти — это Запретная магия, которую атаны называют некромантией. С её помощью можно отнимать жизнь и призывать мёртвых. Ты использовала магию Жизни, Тари, но я ни разу не видела, чтобы с ней так работали. Жизненный Контур, ток Силы, нити — всё так, и всё иначе. Но у нас получилось! А потом появилось это странное серое марево, будто живое. Ты начала уходить, мы с Дигримом пытались тебя удержать. Не знаю, чем бы всё кончилось, если бы не Огонь.

Флора с сомнением покачала головой. Да, огненный шторм — это последнее, что я помню, и, кажется, кое о чём начинаю догадываться. В дверь осторожно постучали.

— Входите, уважаемые, — ответила эльфийка и подмигнула мне.

На пороге появились смущённые гномы.

— А-ой, сестрица!

— А-ой, Тангары! — ответила я, улыбаясь.

Братья осторожно приблизились. Они никогда не доверяли лесу, и только по о-очень веской причине могли оказаться внутри жилого дерева. К примеру, за сестрицей присмотреть.

— Ну, выкладывайте!

Гномы переглянулись.

— А чего выкладывать-то, Тари? — спросил Данги.

Я взглянула в честные, небесно-голубые глаза гнома.

— Данги, я видела Огонь.

Дангор потупился, Дигрим старательно изучал свои башмаки.

— Эй! — привлекла я внимание.

— Ты бы лучше ФиДеля спросила, сестрица, — не выдержал Данги. — Это вы у нас маги-затейники, а мы-то всё больше мастера-оружейники.

Он покосился на брата, продолжавшего рассматривать свою "обувку", и тяжело вздохнул.

— Да выкладывать-то особо нечего, Тари. Пока вы над Гилом колдовали, феальдин наш спросил, могу ли я Огонь призвать. Ну ясен камень, могу! Тогда он и говорит: когда скажу, передашь, мол, Силу Огня брату. Ну, я и передал. Делов-то!

— Да уж, делов. И как же ты свой огненный шторм нам отправил?

— А что, сильно штормило? — прищурился гном.

— Прилично, — оценила Флора.

— Да через Щит Барука он Огонь послал, Тари, — не выдержал Дигрим. — Так меня за руку ухватил, я уж думал, оторвёт!

— Не оторвал? — поинтересовался Дангор.

— Нет! — отрезал маг, встряхнув кистью.

На его пальце блеснул перстень-гололит.

— Ну подумаешь, раскалился немного, не сгорел ведь, — примирительно заметил его брат, покосившись на артефакт.

— Да ну тебя к Ранху, Данги! Мы ж там чуть сами не сгорели! Когда Силой-то управлять научишься, умник?

Кажется, у нас с Дангором похожие трудности. Однако выходит, меня вытащил ФиДель?

/Неужели эльф сделал что-нибудь полезное?/ — ехидно поинтересовался Лес'с.

Я вспомнила, как застыл в дверях эльф — словно от удара. Мне было так паршиво, что я не ответила Хранителю.

Сделать что-нибудь полезное

ФиДель

"Сделай что-нибудь полезное!" Как хлыстом вдоль спины вытянула. Она права: как я посмел просить? Испугался, что больше не смогу существовать наполовину, что не выдержу потери брата? "Тари, сделай что-нибудь"! Что могла знать эта девочка о цене? Вернуть к жизни того, кто ушёл, означало нарушить Равновесие между жизнью и смертью. За такие фокусы маг расплачивается лэдами жизни. Для нас, Перворождённых, это смешная цена, а сколько отдала она? И что полезного сделал я сам — эльф, достигший Времени Зрелости, лучший выпускник Академии Духа? Прозевал Элиарна, позволив ему нанести смертельный удар, и, потеряв голову, чуть не разменял жизни брата и любимой! Ну разве что подгорный "огнемёт" использовать догадался, спасибо Дангору. Я не Посвящённый, и то особое пространство Силы, которое Тари назывет Ведой, мне недоступно. И всё же я был там: наверное, она этого хотела. Тогда я ещё не знал, на что способен Дангор, просто положился на интуицию. Родная стихия гномов — Земля, но и без Огня Долгобородым не обойтись, иначе встанет вся их Подгорная Кузница. Но к этой горячей Стихии у них особое отношение: Огонь считается союзником Ранха — мифического подгорного Дракона. Потому и дракков гномы не любят: с их точки зрения народ, который "купается в огне", доверия не заслуживает. Уже на Тол-Силимар Тангары рассказали мне об Одержимости Огнём — Тёмном даре подгорного народа, о легендарных Отцах Металла и о том, как Дигрим и Дангор завершили свой дар. Как я понял, сделать это их заставила Тари. "Когда б не сестрица, стал бы я к Ранху на рога тащиться", — коротко подытожил Данги. Тогда, у Огненных Мастерских, он впервые использовал своё владение Огнём.

Удар огненного шторма был так силён, что нас швырнуло на землю.

— Вот это откат! — восхитился гном. — Все целы?

— Хорошо отделались, — проворчал Дигрим, хлопая опалёнными ресницами.

— Тогда давайте-ка в гору: сохрани Трайн, хозяева пожалуют да, не разобравшись, чем-нибудь из своего арсенала саданут! — сказал Данги.

Он подхватил на руки Тари, я — Гила. Едва мы укрылись в пещере, как я почувствовал мощные подвижки пластов Астрала: где-то рядом открывали сеть порталов. Через мгновение стрелки Таргелона уже взяли пещеру в кольцо, а Лесная Стража перекрыла подходы к Огненным Мастерским. "Кавалерия" прибыла! Гномы спокойно наблюдали за происходящим. Я вопросительно взглянул на Дигрима, тот покачал головой.

— Нет, феальдин, мы с ними по-своему говорить станем.

— Как знаешь, тан. Но если что....

— Окликну, — кивнул Дигрим.

Сверху раздался гневный звенящий крик: в небе над нами кружил Гриш. Он был очень сердит, и на мои попытки связаться с ним не отвечал. Напротив входа в пещеру открылся ещё один портал. Мощный силовой "щит" мерцал, скрывая детали, но я узнал белоснежное одеяние Ниэтара, сияющий доспех Таргелона и расшитый золотом ситаль Светозарного. Разумеется, Флора сообщила отцу, что произошло, но с защитой Правитель явно перестарался.

Гномы вышли из пещеры навстречу хозяевам.

— Авен Элль, Перворождённые. Да хранит Прародитель Трайн Огненные Мастерские, а Щит Барука — мастеров Лесного клана, — слегка поклонившись, сказал Дигрим.

Светозарный чуть помедлил, внимательно изучая гномов, и движением руки снял охранное заклятье. В его венце сиял настоящий алатамир: артефакт-Проводник уже вернулся на место.

— А-ой, подгорные мастера! Рад встрече, уважаемый Таргон. Однако вы изрядно задержались в пути. Впрочем, я догадываюсь о причинах.

— И мы рады знакомству, Светозарный, — ответил Дигрим, пряча улыбку в усы. — А только я не Таргон Тангар, и о причине нашего присутствия здесь ты вряд ли догадываешься.

— Не Таргон? — изящная бровь эльфа приподнялась. — Впрочем, да: у него же не было брата-близнеца. А что же сам Мастер?

— Так ведь праотец Трайн не наградил своих детей бесконечной жизнью, Правитель, — вступил в разговор Дангор.

Светозарный перевёл взгляд на него и кивнул:

— Верно, уважаемый Мастер. Я как-то упустил это из виду. Так кто же вы?

— Меня зовут Дангор Тангар, князь Ар-Маэгрил. Я — Мастер оружия. Это — Дигрим Тангар, Говорящий-с-Камнем.

Словно в подтверждение этому на правой руке жреца Земли блеснул перстень-гололит. Светлый Ниэтар не спускал глаз с древнего артефакта: видимо, знал о таящейся в нём грозной Силе. Когда гномы вышли навстречу Светозарному, я занял их место у входа в пещеру: Тангары могут говорить с хозяевами как угодно, но у феальдинов свои законы. Разумеется, под прицелом Лесных Стрелков особо не "потанцуешь", но магии Духа никто не отменял.

Оказывается, Лесной клан вёл дела с кланом Тангаров ещё до Исхода. Именно гномы создали Огненные Мастерские и подвели к ним Глубинный Огонь, укротив его рунной магией. Взамен они получили право жить в эльфийских горах. Правда, воспользоваться своей привилегией Тангары толком не успели: однажды почти весь подгорный клан бесследно исчез. История загадочная, но теперь по крайней мере ясно, откуда наши братцы-рудознатцы так хорошо знают Большой и Малый Ящеры — в них говорила память крови. Я не прислушивался к разговору: меня больше интересовали Гил и Тари. Флора считала, что их нужно как можно скорее доставить на Тол-Силимар, причём без использования магии. Существовал только один такой способ, и я хорошо понимал, что договариваться с Гришем придётся мне. Прервав нашу с Таргелоном безмолвную дуэль взглядов, я посмотрел в небо. Гиш продолжал кружить над нами, и по-прежнему был очень зол. Я сказал, зол? Да он был просто в ярости!

/Ты — Страж! Ты должен был убить! Убить! Убить!/

/Элиарну хватило и одного раза, Гриш. Спускайся./

Грифон не ответил, но начал снижение.

— Прошу прощения, что перебиваю, Светозарный, но вы бы очистили площадку, — сказал я и кивком указал наверх.

Гномы отступили к пещере. Светлому Ниэтару уже приходилось наблюдать приземление Гриша, поэтому он сразу отошёл подальше, а промедлившим Светозарному и Таргелону пришлось уже отбегать в сторону. Шутить Гриш не собирался: он приземлился, закрыв собой вход в пещеру. Крылья не складывал, чтобы эльфы Лесного клана смогли оценить их размах и ширину груди. Грудь эта, кстати, была закована в блестящую броню из белоснежных перьев — такую стрелой из лука не взять. Хвост грифона яростно хлестал по бокам, крылья непрерывно гнали ветер, поднимая в воздух пыль и мелкие камни. В довершение всего Гриш раскрыл клюв и издал яростный звенящий вопль, эхом отозвавшийся в горах. Уши слегка заложило. Элутар, он же её охранять прилетел! Мои ментальные сигналы Гриш по-прежнему игнорировал, оставался единственный выход: привлечь его внимание. Рискованно, конечно, но.... На глазах изумлённых гномов я пару раз увернулся от яростно хлещущего хвоста, удачно поднырнул под крыло и добрался до головы грифона.

— Гриш! Тари жива! Слышишь?! Ей нужна помощь!

Движение крыльев замедлилось не сразу, но грифон всё же заметил, что у него под носом, вернее, под клювом, что-то происходит. Он слегка наклонил голову и скосил на меня рубиновый глаз.

/Чего кричишь? Знаю, потому и прилетел./

Его ментальный сигнал был совершенно спокоен. Я отказывался в это верить!

/Тогда что ты тут..../

/Изображаю Астрального Зверя. Оглянись./

Кажется, мои лесные родичи приняли представление Гриша всерьёз. Так ведь и я тоже! На заре истории Амандора Перворождённым и Крылатому племени случалось убивать друг друга, но каждый раз последующие сложности превышали полученную выгоду. Наш нейтралитет длился уже не один десяток эйенов, но ведь грифон — зверь, пусть и разумный, и кто знает....

/Ну как? Хватит?/

/Заканчивай представление: времени нет!/

Гриш для виду ещё немного пошипел в сторону эльфов, нехотя сложил крылья и сел на задние лапы, по-кошачьи обвив хвостом передние. По рядам пронёсся общий вздох облегчения.

Грифон переправил нас на остров — туда, куда однажды уже относил Элизарта. Когда опасность для Тари миновала, я забрал её в гостевые покои Нимэлина. Гил же пока оставался в Священном круге: возвращение из Пустоты — дело непростое. Флора навещала подругу, разрываясь между ней и мужем, Тин, погрузив Зарти и Сильвен в магический сон, пропадал в ореносте Таргелона, Тангары дежурили у дверей. Для меня же три последующих дня слились в один, так что времени на размышление было достаточно. А подумать было над чём: ко мне вернулась долгожданная память! Ничего особенного я не почувствовал, просто вдруг понял, что всё про нас с Тарой знаю. На Терре у неё было редкое для человека двойное имя: Анна-Тара, причём она предпочитала отзываться именно на второе. К моменту нашего знакомства я провёл в её мире около эйена, успешно избегая серьёзных отношений вроде любви и дружбы, и, разумеется, контактов с властями. Много путешествовал, никогда не жил подолгу на одном месте и за почти полтора века не встретил никого, похожего на Тару. Возможно, если бы я сразу решился ей открыться, всё было бы по-другому....

Мы с Правителем стояли над телом Элиарна. После событий в Огненных Мастерских на Тол-Силимар собралась вся верхушка клана Сил'лемен, не говоря уж о Посвящённых. Первое, что спросил Светозарный, увидев меня — завершил ли я Поиск. Я ответил, что узнаю, когда увижу Цель. Теперь я смотрел на то, что от неё осталось. Нормально сработал, качественно. Немного с мощностью перебрал, а так — вполне.

— Даже глаза выгорели, — прервал молчание князь. — Магия Духа?

Я кивнул.

— Что будет с телом, Светозарный?

— Посвящённые проведут ритуал. Они знают, что делать. Однако ты не ответил на вопрос.

— Поиск закрыт, князь Ар-Маэгрил.

Правитель облегчённо вздохнул. Напрасно: Поиск закрыт, но неясности остались, а я привык доводить дело до конца. Уже в его кабинете я спросил:

— Почему с ним так долго тянули?

Светозарный опустился в кресло и указал мне на другое.

— Присядь князь, прошу. Видишь ли, Элиарну было известно слишком многое.

Ну разумеется! Я вспомнил их разговор Священной роще и слова бывшего Верховного мага: "Преступления против Закона не имеют срока давности".

— Что, Правитель, хотел убедиться, что бывший Верховный не оставил после себя опасных откровений?

Светозарный удивлённо вскинул брови. Пришлось пояснить.

— Я слышал ваш разговор в Запретном месте, князь Ар-Маэгрил. Как видишь, у оренмаров действительно бывают длинные уши.

Правитель рассмеялся.

— Больше никогда не буду доверять тайны деревьям.

— Кстати, о деревьях, Светозарный. Ты уверен, что оренмары Колыбели нуждаются в покое? Мне почему-то так не показалось. Может, стоит спросить самих патриархов, чего они хотят?

Светозарный, подумав, кивнул:

— Я поговорю с Посвящёнными. Что же касается откровений, то Флора провела ритуал Свидетельства, призвав Память Леса, и оказалось, что никакого преступления не было! Есть такая интересная штука — ложная память, когда в сознание помещают обрывки чужих воспоминаний, страх и чувство вины. Одним словом, Элиарн постарался на славу. Веришь: чувствую себя как последний....

— Верю, Светозарный.

Ещё бы мне не верить: сам ещё не избавился от последствий наведённой памяти.

— Как там у нас: клан превыше всего?

— Вот именно, феальдин. Сколько ещё Перворождённых попадутся на этот крючок, прежде чем перестанут слепо доверять словам!

Выйдя из кабинета Светозарного, я едва не столкнулся с Таргелоном. Красивый всё же доспех у Лесных Стрелков — словно золотое литьё.

— Парадный, не для дела, — усмехнулся Таргелон, верно расценив мой взгляд.

Я пожал плечами: Духи не пользуются доспехами.

— К ней? — спросил Советник.

Не люблю отвечать вопросом на вопрос, но не смог удержаться.

— Ты против?

— А что это меняет?

— Ничего.

— Тогда зачем спрашиваешь?

Я слегка разозлился, но не подал вида.

— Послушай, Советник, чего ты хочешь? Если вернуть мне ритуальный поклон за поединок, то можешь прямо сейчас.

Таргелон изменился в лице, но не сдвинулся с места.

— Нет? Ну как знаешь. Только запомни: по Закону я могу потребовать этого в любой момент.

— Так в чём же дело, феальдин? Требуй!

Честно говоря, я и сам не понимал, почему до сих пор тяну. Вернее, наоборот, прекрасно понимал: Таре это не понравится. Таргелон, не дождавшись ответа, усмехнулся.

— Думаешь, мне доставляет удовольствие видеть тебя? У меня приказ Светозарного.

Я поднял бровь:

— Приказ? Какой? Выносить мне мозг?

— Что, прости?

Таргелон изумлённо смотрел на меня. Я махнул рукой:

— Не запоминай. Я имел в виду, портить мне жизнь.

Советник пожал плечами.

— Но ты же сам сказал Светозарному, что не нашёл нашей обороны.

— Ну не то чтобы совсем не нашёл: кое-что заметил, конечно, особенно в твоём ореносте. Слушай, поговори лучше с Тином... с князем Хит'Талем. Скажи, я просил. А с ментальными практиками лучше всего к Гилу: андарельская система вам будет ближе. Правда, с этим придётся подождать до его восстановления.

— А какое отношение имеет Мастер оружия к ментальным практикам? — недоверчиво спросил Советник.

— Мастер оружия? Впрочем, да: Гил же ещё и оружейник.

Я почувствовал осторожное ментальное касание брата. Какое счастье снова быть "целым"! Пару дней назад нам всё же удалось выпроводить Флору и поговорить наедине. Гил сидел в постели, откинувшись на подушки, я стоял в изножии кровати, сложив на груди руки. Мы молча смотрели друг на друга, зная, что помним всё. Я не выдержал первым.

— Ну?

— Что? — поднял он бровь.

— Ничего не хочешь мне сказать?

— Ах, да.

Гил скорбно вздохнул, потупил глаза и признался:

— Ты мой брат, и я тебя люблю.

— Маньяк, — констатировал я.

— Пижон, — тут же отозвался он.

Я присел к нему на кровать.

— Гил, ты целовался с моей женой!

Брат сделал честные глаза:

— Где? На Терре?

— А что, не только там?

— Слушай, это было всего один раз, и то случайно: она приняла меня за тебя. Мне, кстати, сразу пришлось сбежать, иначе Тари заметила бы подмену. По установке на Цель я искал брата, а про жену и детей Фаротхаэль ничего не говорил.

— Не говорил, потому что не знал.

— Одним словом, я вышел на Тари уже через тебя. А после того поцелуя я всё про вас понял.

— И что же ты про нас понял?

— Достаточно, чтобы начать думать, — усмехнулся брат. — Отец ведь сказал, что тебе угрожает смертельная опасность.

— Элутар, что-то в этом роде я и предполагал. А что он говорил о нас с тобой?

— Да почти ничего, — усмехнулся брат. — Он ведь ни словом не обмолвился, что мы его сыновья. Сказал, что пока я спокойно жил в Амандоре, брат держал удар за двоих, и теперь моя очередь прикрывать его. Обещал всё объяснить, когда вернёмся. А пока — клан превыше всего.

— Да уж, объяснил. И что было дальше?

— А дальше я связался с ним и сказал, что закрываю Поиск.

— Молодец! И чего добился? Получил "блок" на всю голову, а заодно и нас подставил. Лучше бы ко мне пришёл.

— Откуда же я мог знать, Дель?!

— Да ладно, Гил. Но если ты думаешь, что я поверил в единственный поцелуй....

Брат тяжело вздохнул.

— Слушай, второй был братский — ничего личного!

Я внимательно посмотрел на Гила, но так и не смог определить, говорит ли он правду.

— Заканчивал бы ты с этим, братишка.

— А то что? Поиск откроешь?

— Зачем? — пожал я плечами. — Флоре скажу.

— Не смешно, — помрачнел Гил.

— Вот именно!

— Ладно, как у вас с Тари?

— Нормально, — ответил я как можно нейтральнее.

Кого я пытался обмануть?

— Ну да, я вижу, — кивнул Гил. — Вспомнила?

— Да вроде нет.

— Понятно. О чём ты только думаешь, Дель! Хочешь, я сам с ней поговорю?

— Нет! Н-не знаю. Слушай, давай не сейчас, а?

Я поднялся.

— Никуда не уходи!

— Как скажешь, командир, — пожал плечами Гил. — Если что, обращайся: я совершенно свободен. До пятницы.

К Таре силы вернулись гораздо быстрее, чем к Гилу. Флора считала, что всё дело в её необычном даре. Я нашёл жену и сына в парке, возле пруда с листьями-корабликами.

— Пап! — радостно крикнул Зарти, увидев меня, но тут же поправился:

— Атар.

Эх, жаль, Фаротхаэль не слышит: столько усилий — и всё зря! Я подошёл и сел рядом с Тарой. Её бедро коснулось моего, и по телу прошла горячая волна. Тара взглянула на меня чуть удивлённо, но не отодвинулась. Я счёл это добрым знаком.

— Ты уж определись, Сань, папа или Атар, — предложил я сыну. — Лично я советую последнее. Пока.

— Я знаю, Атар, — сказал сын.

Его глаза сразу стали грустными.

— Иди-ка сюда!

Я притянул Зарти к себе. Он уткнулся лбом мне в плечо и тяжело вздохнул.

— Твои эльдамальские родичи способны отбить у ребёнка всякое желание быть эльфом, — заметила Тара.

— И не только у ребёнка, потому я и сбежал от них на Терру. Кстати, Зарти, ты как, форму ещё не растерял?

Сын поднял голову: в его глазах сразу появился прежний блеск. Нет, наша мама не права: эльфом быть не так уж плохо!

— Боец! — рассмеялась Тара. — Ты бы видел, что он тут старшему сыну Таргелона устроил.

— Да ладно, мам.

— Я видел, Тари. Потому и спросил. Есть, над чем работать, Элизарт.

— Как видел? Когда? — не поверила она.

— Твоими глазами. Разве ты не хотела?

Тара молча смотрела на меня, задумчиво накручивая на палец медово-русую прядь.

— Хотела, — наконец сказала она. — А в Веде ты тоже был? И Стража Равновесия видел?

— Видел, и он мне не понравился.

Тара улыбнулась.

— Понятно. Поэтому ты и решил подключить Дангора?

— Ну, Огонь очень действенное средство, — усмехнулся я, вспомнив огненный шторм.

— Послушай, ФиДель, те слова, что я сказала.... В общем, я была не права. Прости.

Тара смотрела на меня. Мы были опасно близко друг от друга, и я понял, что ещё немного, и.... Рядом раздался разочарованный вздох Зарти.

— Целоваться будете? Мне отвернуться?

— Эльфийское воспитание, — сказала Тара, кивнув на сына.

— С чего ты взяла?

— Раньше он таких вопросов не задавал.

Спросить, откуда она знает про "раньше", я не успел.

— Мы не одни, ФиДель, — предупредила Тара, отстранившись.

Нет, когда-нибудь я всё же убью Таргелона!

Впрочем, убийство пришлось отложить: Советник пришёл не один. Насколько я понял, это его младший — Сэтэвэлль. Хорошие глаза у парня! Зарти тут же потащил его к Силли: теперь мы эту троицу не увидим до вечера.

— У твоего сына совсем другие глаза, Советник, — улыбнулась Тара, глядя им вслед. — Что ты с ним сделал?

— Поделился кое-какими мыслями, — пояснил Таргелон. — Правда, сейчас я слишком занят — дела клана.

Я не смог сдержать усмешки: и тут клан превыше всего! Как это по-эльфийски: быть родителем, не утруждаясь становиться отцом. Довольно частое явление среди эльфов Древней крови.

— Неужели ты сказал сыну, что он тебе дорог?

— Я использовал иные слова, ТариАна.

— Какие? Долг, кровь, клан? Ребёнок должен знать, что его любят. Разве отец тебе этого не говорил?

— Светлый Ниэтар слишком редко покидает Тол-Силимар.

Я не поверил своим ушам: Верховный Ниэтар — его отец?! Тара смотрела на Таргелона с искренним сочувствием, но его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым. Советник взглянул на меня.

— Скажи, князь, твои сыновья знают, что ты... что они тебе дороги?

— Надеюсь.

— Это как-то помогает в воспитании наследников?

Я мог бы принять его слова за шутку, но Таргелон был серьёзен. Поэтому мой ответ тоже прозвучал серьёзно:

— Не знаю, Советник, не задумывался. Я просто люблю их. А из личного опыта могу добавить: если бы мой отец позволил себе любить меня, наша жизнь была бы куда светлее.

— Благодарю, князь, — сказал Таргелон.

Я кивнул, принимая благодарность.

— А как же Кель-Кириен, Советник? — спросила Тара.

— У Сэти и Кира разные матери. Кель-Кириен — старший, но рождён вне брака. Он не может наследовать Ар-Кутаэлин'н, — пояснил Таргелон.

Что ж, оставалось только посочувствовать Советнику: вопросы наследования всегда нелегки, а тем более в княжеском роду. Зато теперь понятно, почему Сэти оказался в месте Гнева.

— А что же матери мальчиков? — спросила Тара.

— Они могут видеться, когда пожелают, — невозмутимо ответил Таргелон, — но сыновья должны оставаться с отцом.

— Другими словами, ты просто забрал у них детей. Прости, Советник, которую из двух женщин ты любил?

— Что? — Таргелон несколько растерялся.

— Понятно, — вздохнула Тара. — Лишний вопрос, прости ещё раз.

Таргелон какое-то время изучающее смотрел на неё, потом перевёл взгляд на меня и заметил:

— Никогда не встречал таких, как она.

Я разделял его оценку, поэтому ответил:

— Я тоже.

— Каких "таких"? Вас послушать, так вы вообще никогда женщин не встречали! — отрезала Тара.

— Тари, остынь, — сказал я и спросил, меняя тему:

— Как дела с обороной, Советник? Стала заметнее?

— Благодарю, князь Л'лиоренталь. Ваша помощь неоценима: твоя и князя Хит'Таля. Я не забуду, — серьёзно ответил он.

— Да уж, Тина хлебом не корми — дай в войну поиграть, — усмехнулся я.

— Кстати об играх. Твой парень очень интересно танцует с клинком. Дивная техника!

— Есть немного.

— Может, покажешь?

Я посмотрел на Тару, она пожала плечами.

— Давай! — согласился я.

Сбросив ситаль и тунику, Таргелон поправил манжеты рубашки, туже затянул пояс, проверил шнуровку сапог. Я с интересом следил за его приготовлениями. Мне было проще: одежда феальдина подгонялась так, чтобы при случае не доставлять хлопот. Я коснулся пояса, освобождая сир'рис. Меч сверкнул тёмным огнём.

— Готов?

— Погоди, феальдин. Прошу, покажи тот приём, которым ты выбил у меня меч.

— Да показывать-то нечего, Советник — обычное скручивание и захват.

— За мальчика держишь, князь? — прищурился Таргелон.

— Ладно, есть там пара секретов. Давай, только помедленней.

Советник отсалютовал и встал в позицию для атаки.

— Смотри. Идёшь на соединение, не прерывая контакта, меняешь угол положения меча, поднимаешься вдоль клинка....

— Смеёшься? И в чём секрет?

— Вот в этом.

— Элутар! — Таргелон едва не упустил клинок.

— Руки не держат? Рычаг, Советник, всё дело в нём. Смотри ещё. Вот тут чуть довернул, видишь? За счёт этого усилился момент рычага. Чуть ускорился, захват, и — р-раз! Да ты будешь держать меч или нет!

Таргелон рассмеялся.

— Ладно, понял, благодарю. Потанцуем, князь?

— Как скажешь.

Поединок, как ни странно, доставил мне удовольствие. Таргелон был хорош! Я даже передумал его убивать и честно сказал об этом. Он оценил шутку и удвоил внимание. Мои попытки поймать его меч в "спираль" успеха не имели — Советник оказался талантливым учеником. В общем, мы играли интересно, иногда опасно, но не более. Краем глаза я наблюдал за Тарой. Она стояла чуть в стороне, под деревом, сложив на груди руки, и спокойно наблюдала за нами. Похоже, самое время проверить одну догадку. Завершая уклонение, я неожиданно "потерял равновесие". Похожую обманку я использовал против Ролли в испытании Меча. Здесь главное — всё правильно рассчитать, особенно с таким Мастером, как Советник. Его меч прошёл в паре волосков от моего лица.

— Дель! — крикнула Тара.

Есть! Значит, помнит! И если скрывает, значит, так нужно. Таргелон был бледен, как полотно: он не ожидал столь грубой ошибки от Мастера моего уровня. Впрочем, будь это и в самом деле ошибка, мне бы вряд ли удалось избежать последствий. Кажется, Советник начинал кое-что понимать. Тара отняла руки от лица. Её глаза были тёмно-синими, почти чёрными, как грозовое небо. Элутар, чем я только думал!

— Тари....

— Очень смешно, ФиДель, — тихо сказала она и обессилено прислонилась к дереву.

Слияние душ

Тара

Нет, надо с этим заканчивать, иначе Дель или сам пострадает, или меня до инфаркта доведёт. Нам, между прочим, ещё второго парня спасать и с Верховным папой разбираться. Так никаких нервов не хватит. Словом, нам с мужем давно пора поговорить, и он не может этого не понимать. Да, но что я ему скажу? Я же не готова!

/Не преувеличивай/, — раздалось в голове.

/Не подслушивай!/ — огрызнулась я.

/Я не подслушиваю, я подглядываю. У тебя всё на лице написано/, — поддел Лес"с. — /Привести его к Источнику?/

Я вздохнула. Лучше бы, конечно, не в Священный Круг, а домой, к озеру: только там я могла бы чувствовать себя свободно.

/Тара, ты меня удивляешь! Места Силы связаны между собой. Тебе нужно просто увидеть./

/То есть, ты хочешь сказать, что мы можем покинуть Око Света через Священный Круг? Что ж ты раньше молчал, изверг?!/

/Разве ты собиралась уйти?/

Нет слов! Впрочем, уходить я и правда пока не собиралась.

/Тогда я иду за ним./

Знакомая колоннада деревьев вокруг озера, белые камни-Стражи. Я сбросила куртку: здесь, в царстве вечного лета, она была не по сезону. Присев на один из камней, опустила руку в воду. Тёплая! Зачерпнула и поднесла ко рту. И пахнет земляникой! Почувствовав, как вместе с водой в меня вливается Сила, невольно улыбнулась. Хорошо бы Лес"с "погулял" Деля подольше: боюсь, не успею настроиться на нужную волну. Напрасная надежда: мой феальдин вышел из-за деревьев и остановился, осматриваясь. В лицо подул тёплый ветерок.

/Ты же обещал!/ — возмутилась я.

/Прости, я не смог его задержать/, — виновато сказал Лес"с, — /Он же тебя слышит!/

И осторожно спросил:

/Можно мне остаться?/

/Нет!/ — отрезала я.

В ответ — ржание и удаляющийся топот копыт. Как ребёнок! А может, так и есть? Кто знает, как там у Хранителей с возрастом. Я ещё раз глотнула водички для храбрости, поднялась и пошла навстречу неизбежному.

Дель всегда умел произвести впечатление, а чёрный элас делал его просто неотразимым. Длинный плащ с разрезами по бокам, куртка, стянутая ремнями, облегающие штаны и высокие шнурованные сапоги с окованным носком. Вот только исчезли затейливые косички над ушами: чёрная грива волос была просто собрана в "хвост" на затылке. Отдельные пряди надо лбом и на висках выбились из причёски, создавая живописный, хотя и не лишённый изящества беспорядок. Мы остановились на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и я увидела его неестественную даже для эльфа бледность и тёмные круги под глазами: сказывалась крайняя усталость и постоянное напряжение. Наши взгляды встретились, и мне очень захотелось прислониться к его плечу. Наверное, наши желания совпали, поэтому мы дружно сделали вид, что ничего не заметили.

— Что это за место? — чуть хрипловато спросил Дель вместо приветствия.

В разговоре со мной его обычно стальной голос иногда давал сбои.

— Живой Источник.

Он снова огляделся вокруг.

— Странно. Похоже на Священный Круг, но это не он.

— Ничего странного: просто ещё одно место Силы.

ФиДель помолчал, глядя куда-то под ноги, и сказал, с трудом подбирая слова:

— Тари, я.... Я давно хотел тебе сказать....

Вздохнул, поднял взгляд и продолжил:

— Мне нужно быть сильным, особенно сейчас, но это невозможно, пока мы... то есть я....

Чуть помедлил и с отчаяньем добавил:

— Я всё делаю не так. Возможно, мне лучше просто не мешать тебе.

Такого я не ожидала. Вдруг стало очень холодно от образовавшейся внутри пустоты. Наверное, я изменилась в лице, потому что Дель протянул руку, чтобы поддержать, если вдруг начну падать. Не дождётся! Глубокий вдох. Я сделала шаг назад и спокойно сказала:

— Я не держу тебя, ФиДель. Ты совершенно свободен.

Он опустил руку, в глазах мелькнула растерянность. Эльф чуть помедлил, будто ждал, что я добавлю ещё что-нибудь, но я молчала. Он кивнул, каким-то неуловимо-изящным движением развернулся и пошёл обратно к древесной колоннаде Ронда. Я смотрела ему вслед, пытаясь проглотить застрявший в горле ком, понимая, что вот сейчас он скроется за деревьями, и.... Слова пришли сами собой:

— Э авэн гил ан'нменетил"ле ЭльдеРонд! Пусть вечно сияет над тобой Звёздный Купол небес!

Эти слова я впервые услышала от самого Деля — ещё на Терре, когда, заметив моё увлечение эльфийскими историями, он вроде бы в шутку начал обучать нас Старшей речи. Таким напутствием Перворождённые провожали родичей, уходивших в опасный путь. Дель уже не мог его услышать: был слишком далеко, но он услышал. Эльф в три прыжка преодолел разделявшее нас расстояние и схватил меня за плечи. Татуировка на висках полыхала зелёным огнём, чернота выплеснулась из зрачков и затопила глаза, которые вдруг увеличились и приблизились вплотную. Магия Духа клана Л"лиоренталь! Безотказна и эффективна, действует на всех, кроме каменных троллей. И меня. Похоже, Дель всё-таки вспомнил об этом. Глаза погасли и приняли нормальный вид и размеры.

— Кто ты? — прохрипел он, не отпуская мои плечи. — Что ты делаешь со мной?!

Я продолжала молча смотреть ему в глаза, едва сдерживая слёзы обиды. Да пойми же ты, болван остроухий! Отгородился ото всех хрустальной стеной и требует, чтобы его освободили. Если ты сам себя не отпускаешь, как же это сделаю я? Не знаю, сработала ли наша Связь, или феальдин просто умел читать по глазам, но он услышал. Отпустив наконец мои плечи, Дель отступил на шаг и коснулся пальцами висков. Он выглядел потрясённым и не скрывал этого. Даже не знаю, чем можно так поразить эльдамальского эльфа!

— Что? — не выдержала я.

— Как? Как ты это сделала?!

Я уже поняла, что опять произошло что-то невозможное или неправильное, но сдаваться не собиралась.

— Ничего я не делала!

— Ты пробила защиту, поставленную Верховным магом! — он снова потёр виски. — Вернее, ты обошла ее!

— Прости, я нечаянно, — плакать расхотелось, откуда-то появилась злость.

Дель покачал головой.

— Ты и вправду не понимаешь. Это не просто защита, это ментальный Шлем! Он создаётся сразу после рождения и потом всё время совершенствуется, его невозможно пробить или обойти. А снять его может только тот, кто создал — Верховный маг клана Феа-эль-Дин"н.

Дель как-то странно улыбнулся и добавил:

— Если у него получится.

В Амандоре я ни разу не видела, как он улыбается, потому и думала, что не умеет. Но чем так, уж лучше никак! Сочувствую их Верховному магу. Дель внимательно наблюдал за мной. Опасная улыбка исчезла, а глаза были удивительно тёплые и понимающие. Понимающие? Так, надо срочно что-то делать с лицом: Лес"с говорит, на нём всё написано. Но если Дель читал по моему лицу, то я — по его глазам. Они вдруг стали открытыми и какими-то беззащитными, будто с них сняли отражающий слой, обнажив скрывавшиеся за ним чувства: боль и одиночество, сомнение и надежду, неуверенность и решимость. И ещё в его глазах я увидела себя. Он же всё помнит! Не знаю, смогу ли я прогнать боль из этих удивительных глаз, но одиночества в них больше не будет. Никогда. Мне вдруг стало очень легко, будто с души упал невидимый груз, и я рассмеялась. Дель улыбнулся в ответ — глазами. Почему я раньше этого не замечала?

/Ты знаешь, что я люблю тебя. Остальное не имеет значения/, — подумала я ему.

/Знаю, мелиана/, — ответил он, не разжимая губ.

Мелиана — любимая, сердечный друг, дословно — "милый дар". Не просто слово, целый мир, который получаешь в подарок. Произносится редко, потому и ценится высоко. На староэльфийском звучит как ar"melian"na и переводится несколько иначе: владычица Духа, в мужском варианте — властелин Души. Теперь я понимаю, почему. Эльфы — странные существа. У них есть особая, высшая форма любви — феарал'лиэ, слияние душ. Мелиана — это как раз оттуда. Нам, человекам, такие изыски недоступны. Может, это и к лучшему. Как заметил один близко знакомый гном, эльфы — это не люди. Мысль, конечно, глубокая, но по сути верная. Мелиана. Я вдруг забыла, как дышать. Что-то сегодня рано темнеет. Или это деревья свет загораживают?

... Воздух ворвался в лёгкие так мощно и неожиданно, что я закашлялась и открыла глаза. Подо мной было что-то мягкое и пушистое. Дель сидел на мне верхом, одной рукой поддерживая мою голову, другой, сейчас застывшей в воздухе, видимо, хлопал меня по щекам, пытаясь привести в чувство. Его губы находились в опасной близости от моих.

— Что ты делаешь на мне? — хрипло спросила я.

— Ты что, умирать собралась? — так же хрипло спросил он в ответ.

— Нет, просто забыла, как дышать.

— Вспомнила?

— Слезь, пожалуйста.

— Мне и здесь хорошо, — проворчал муж, но всё же перекинул через меня длинную ногу и сел рядом, обхватив руками согнутые колени и уперев в них подбородок. Я тоже села, пытаясь вытряхнуть из волос запутавшиеся листья. Дель какое-то время молча наблюдал за процессом, затем не выдержал:

— В следующий раз, когда соберёшься падать в обморок, предупреждай, чтобы я успел тебя подхватить. Хорошо, что эту кучу листьев ветром нанесло, а то отбила бы себе, — он помолчал, подбирая слово, — чего-нибудь.

Я уже рассмотрела, что сидим мы с ним на роскошной, я бы даже сказала, двуспальной куче опавшей листвы весёленькой расцветки с приятным горьковато-осенним запахом. Значит, ветром нанесло, говоришь? Опавшую листву в царство вечного лета? Я улыбнулась, подумав о Лес"се, и тут же лёгкий ветерок взвихрил разноцветные листья. Дель улыбнулся и протянул руку, чтобы убрать травинку с моей щеки. На себя бы посмотрел! К его щеке прилепился забавный листок в форме сердечка. Я потянулась, чтобы его снять, и мы одновременно коснулись друг друга. Да так и застыли, не в силах отвести глаза и руки. Потом всё так же, не отнимая рук, на коленях подползли друг к другу поближе, и наши губы наконец встретились. Когда потребность глотнуть воздуха превысила все мыслимые пределы, мы ненадолго прервались, чтобы заодно кое-что обсудить. Отдышавшись, Дель деловито спросил:

— Плащ стелить будем?

— Зачем?

— Тогда не будем.

И мы продолжили так. А потом просто лежали рядом, взявшись за руки, смотрели в синее осеннее небо и разговаривали. Молча.

/Скажи мне, Дель./

/Зачем, мелиана? Ты и так всё знаешь./

/Знаю, но всё равно хочу услышать./

/Я тебя люблю./

/Вот!/

/Вы, люди, придаёте слишком большое значение словам./

/А вы разве нет?/

/Нет. Меньшее./

/А "мелиана"? Сколько раз ты произносил это слово?/

/Это другое. И это не совсем слово./

/Ты не ответил./

/Только раз. Для тебя./

Я снова вдохнула пряный, чуть горьковатый аромат. Тонкий, изысканный, он завораживал, как музыка, и пьянил, как вино.

/Дель?/

/М-м-м?/

/Что это?/

/Где?/ — он вскинул голову.

/Да нет, этот запах./

/А, это. Лиоренна, Поющий Ландыш. Цветок моих родных лесов./

Дель повозился, устраиваясь поудобнее.

/Но как он сюда попал?/

/Это магия рода Л"лиоренталь, мелиана. На самом деле нет никакого запаха, просто так ощущается Связь между нами. Теперь ты всегда будешь чувствовать моё присутствие./

/Не хочу тебя разочаровывать, феальдин, но я и раньше прекрасно тебя чувствовала./

/Это другое./

Ну, ему видней. Мы замолчали. Не хотелось ни о чём думать. Ни об Эльдамале, ни о том, что нас там ждёт, ни о возможной разлуке. Хотелось просто быть. Сейчас, вдвоём. И вечно.

/Скажи, мелиана..../, — начал Дель.

Я почувствовала его нерешительность.

/Скажи, как тебе.... Как ты..../

Я повернулась к нему и встретила смущённый взгляд. Жаль, что эльфы не краснеют!

/У тебя потрясающе умные руки, мелиан. Очень нежные. И губы./

Явный вздох облегчения. Я внимательно посмотрела на него и не смогла удержаться от ехидного вопроса:

— Богатый жизненный опыт?

И получила вальяжно-снисходительный ответ в том же духе:

— Ну, мне же всё-таки за триста.

Я аж задохнулась от возмущения. Дель рассмеялся. Может ведь, когда хочет!

— Болван самодовольный! — среагировала я наконец, вскакивая и осыпая его листьями.

— Остроухий, — поправил Дель, отвечая мне тем же и продолжая смеяться.

— Остроухий самодовольный болван! — согласилась я.

И тут случилось то, чего я всё время опасалась и подсознательно ждала.

/Мне уже можно быть?/ — радостно спросил Лес"с в моей, то есть, теперь уже в нашей голове.

ФиДель аж подпрыгнул на месте.

/Заходи/, — вздохнула я.

— Кто это было? — в полный голос спросил муж.

— Лес"с, /Я/, — хором ответили мы с Лес"сом.

Эльф тряхнул головой, во все стороны посыпались сухие листья.

— Ещё раз, только по одному, пожалуйста, — попросил он, глядя на меня слегка шальными глазами, — и лучше ты.

— Это Лес"с. Кто он или что, он и сам не знает. Это он привёл тебя к Источнику.

— А я думал, что прошёл через Окно.

— Через Окно сюда не попадёшь, Дель. Это же Эсгалорн — Сокрытое кольцо.

— И давно вы с ним... э-э-э... знакомы?

/Всегда/, — не выдержал Лес"с.

/Не преувеличивай!/ — подумала я ему и пояснила:

— Он считает, что это я его разбудила.

/Пробудила/, — уточнил Лес"с, — /и дала мне Имя./

— Интересно, — констатировал Дель.

Он уже окончательно пришёл в себя и вновь обрёл способность мыслить логически.

— Я думал, что магов такой Силы больше не существует.

— Это ты о ком? — поинтересовалась я.

— О тебе, — одновременно ответили оба.

Я пожала плечами. Какой маг? Да, я умею лечить, но это благодаря Лес"су — он объяснил, как. Правда, эльфы говорят, что не встречали среди атанов подобных целителей. Но я же Посвящённая! А Лес"с ехидно заметил, что они просто не хотят признать мою Силу: вернуть к жизни может далеко не каждый целитель. И всё-таки магей я считала нечто другое — чаще всего наследственное, долго изучаемое, особый дар, оттачиваемый годами. Что я могу об этом знать?

/Я знаю/, — уверенно заявил Лес"с.

— Что? — спросили мы с Делем одновременно и уставились друг на друга.

Лес"с явственно хихикнул.

/А ну выкладывай!/ — грозно рыкнула я.

/Я вспомнил!/ — ликовал Лес"с. — /Теперь я знаю, кто ты и почему я. Ты Навигатор, Тара! Именно поэтому я твой Хранитель, вернее, Хранитель твоего дара./

— Кто она?! — потрясённо выдохнул ФиДель вслух, забыв, с кем идёт разговор.

/На-ви-га-тор, по-вашему, Tir-Эlen"na, Звёздный Страж. Тебе ведь не нужно объяснять, что это значит?/

Дель отрицательно качнул головой, с трудом переваривая услышанное.

/А мне — нужно!/ — напомнила я о себе.

/Тогда пусть он./

Я взглянула на потрясённого эльфа с сочувствием: не слишком ли много впечатлений для одного дня?

— Многовато, — подтвердил он, глядя куда-то сквозь меня.

Я вздохнула и согласилась:

— Для меня тоже.

— Может, отложим? — с надеждой спросил Дель, переводя взгляд с Вечности на меня.

/Куда отложим?/ — поинтересовался Лес"с.

— Что — куда? — не понял эльф.

— Ничего, — сказала я, — не обращай внимания: у него бывает.

Высоко в кронах деревьев запутался ветерок, и над поляной закружил золотой дождь. Удивительно: листопад в царстве вечного лета! Листья плавно опускались на зелёную траву, старательно минуя чистую и гладкую поверхность озера. Мы какое-то время молча следили за их кружением, гадая, удастся ли приводниться хотя бы одному. Не удалось. Первым не выдержал ФиДель.

— И что ты предлагаешь? — спросил он, обращаясь явно не ко мне.

/Будем её Хранить. Теперь нас двое/, — ответил Лес"с.

— Так, охранники! — возмутилась я.

/Хранители/, — уточнил Лес"с.

— Всё равно! Может, всё же объяснитесь?

— Спокойнее, Тара, — сказал Дель, беря меня за руку, — сейчас попробуем.

Он назвал моё настоящее имя — Тара, и даже не заметил этого! Значит, память действительно вернулась полностью.

— Знаю я немного, только то, что сохранили старые Хроники. Большая часть их была утрачена или уничтожена. Я расскажу всё, что помню. Когда-то очень давно....

— В начале Времён? — не удержалась я от иронии.

— Именно, — серьёзно подтвердил эльф. — Тогда все разумные существа могли свободно, ну, или почти свободно, путешествовать по Вселенной. Молодые миры были наполнены Силой, её было столько, что хватало на поддержание стационарных многосторонних порталов.

Дель замолчал и осторожно посмотрел на меня. Ещё бы: "стационарные многосторонние порталы"! А также лук, стрелы и меч за спиной.

— Понятно, — кивнула я, — то есть, постоянно действующие во многих направлениях. Продолжай.

ФиДель недоверчиво тряхнул своей порядком растрепавшейся чёрной гривой, в которой всё ещё торчало несколько сухих листьев. Похоже, он уже устал удивляться. Если бы он знал, как я его понимаю! Кто бы ещё меня понял.

— Эти порталы, — продолжил Дель, — создавали и поддерживали маги, наделённые даром находить и соединять между собой узловые точки Вселенной. Мы называли их Тир-Элен'на, Звёздные Стражи.

/Навигаторы/, — вставил Лес"с.

— Да. Тир-Элен'на получали свой дар от его носителей, астральных сущностей, созданных Изначальной Силой для связи между мирами. Это позволяло Навигаторам существовать сразу в двух Плоскостях Бытия — в Астрале и Реале. Двойственная природа наделяла этих магов уникальными способностями, делавшими их особой кастой. Они имели свой Круг Старших — Звёздный Совет. Маги Звёздного Совета следили, чтобы Врата между мирами служили процветанию населяющих их разумных рас, а не вражде между ними. Каждый мог свободно выбирать, где ему жить и растить детей. Народы без страха расселялись по Внутренней Вселенной и смешивались между собой. Дар открывать Врата был редким, и Звёздных Стражей берегли, как зеницу ока. Поэтому рядом с каждым из них постоянно находился Хранитель дара. К сожалению, об этих существах ничего не известно: Хроники о них молчат.

— Интересно, почему?

Лес"с хмыкнул, Дель пожал плечами.

— Многое было утеряно после Разрыва.

— Разрыва?

— Да, катастрофы, уничтожившей связь между мирами. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем, в чём причина и кто тому виной, однако кое-какие соображения на этот счёт имеются. Видишь ли, Тара, Навигаторы по сути дела были чем-то вроде ключа и замка одновременно: ведь они не только открывали, но и запирали Врата! Если бы такой маг остался один, представляешь, какую власть он бы получил?

/Он или тот, кто за ним стоял/, — заметил Лес"с.

— Именно! В результате попытки захватить сеть Врат Звёздное Кольцо было уничтожено, вместе с ним исчезли и астральные сущности, носители дара Навигации. Это привело к гибели Тир-Элен"на, лишившихся одной из составляющих своего Бытия. Выброс Силы от схлопывающихся порталов испепелил всё живое на несколько тэлантров вокруг. Связь между мирами была прервана, а дар Навигации утрачен навсегда. Так говорится в Хрониках, — закончил Дель.

— А на самом деле?

Он пожал плечами.

— Кое-какие локальные, то есть, действующие в пределах одного мира, Врата остались. Правда, большая часть их нестабильна, и пользоваться ими опасно.

Я взглянула на туман, скрывающий центр озера, и поинтересовалась:

— А Окна?

— Окна, или точки Перехода, правильнее было бы называть точками Перегиба. Они связаны с искривлением пространства и к Вратам не имеют никакого отношения.

Потрясающе. Какая терминология! По-моему, слухи о благородной архаичности эльфов сильно преувеличены.

— И что, с тех пор не было попыток снова открыть Врата?

— Были, конечно, и не раз. Сколько народу загубили, сколько магов потеряли, но кое-чего добились: научились-таки открывать Внешние Врата. Не с помощью дара, конечно — он по-прежнему считается утраченным, а с помощью магии. Открыть Врата в другой мир могут только Верховные маги, используя специальные амулеты-раэнтары, заряженные до предела, и то на короткое время.

— То есть, если кто-нибудь из них узнает, что я....

Мне вдруг стало неуютно.

— Теперь понимаешь, зачем нужны Хранители? — спросил Дель.

Я придвинулась поближе к мужу.

— Но ведь носителей дара, то есть, Навигаторов, больше не существует. Чего мне бояться?

— Магам такой силы бояться нечего, — Дель нежно коснулся моей щеки, — просто будем осторожны. На всякий случай.

И улыбнулся так, как умел только он — глазами.

— На какой случай? — всё же решила уточнить я.

— На всякий эльдамальский.

В его словах я почувствовала скрытую тревогу. А вот мне рядом с ним было спокойно, как никогда. Чтобы отвлечь мужа от мрачных мыслей, я спросила:

— Землянички хочешь?

— Чего хочу? — переспросил эльф, подумав, что ослышался.

— Ну, земляника, ягода такая.

— Тара, осень на дворе, — терпеливо напомнил он. — Какая земляника?

Я встала и пошла к ближайшему голубому островку в зелёной траве. Дель внимательно наблюдал за мной. Когда-то, ещё в первые дни своего пребывания в Амандоре, я приняла эти мелкие голубые цветочки за незабудки. Каково же было моё удивление, когда они оказались кустиками самой настоящей земляники! Только цветочки у неё были голубые, я ягоды синие. Крупные, душистые, со знакомым с детства запахом лета. Набрав пригоршню спелых ягод, я вернулась и протянула ладошку Делю:

— Держи!

Вместо того чтобы подставить свою руку, он взял мою и высыпал все ягоды прямо в рот. Похоже, он всё-таки разучился удивляться! Я посмотрела в честные глаза любимого, потом на свои голубоватые пальцы и отправилась отмываться к озеру. Страж Источника как раз нежился в тёплой водичке. Забравшись на свой "диванчик", я опустила руки в воду и улыбнулась: она тоже пахла земляникой. Дель подошёл и легко шагнул на на камень, встав рядом со мной. Сказать про эльфа "влез" практически невозможно: слишком изящно двигаются остроухие красавцы.

— Видишь? — спросила я.

Он кивнул, с интересом разглядывая дно, и потрогал под водой ставший прозрачным камень. Ну точно, как я когда-то! Ещё бы воды зачерпнул! Угадала: зачерпнул, попробовал. Так, хорошего — понемножку. Я взяла его за руку и стащила вниз. Мы снова устроились на ложе из опавшей листвы: Дель — вытянувшись во весь рост и подложив руки под голову, я — уютно привалившись к его плечу.

— Тара!

— М-м-м?

— Что будем делать?

— А что изменилось?

— Тебе нельзя в Эльдамаль. Тебе даже в Андарель нельзя!

Я села. Тёмно-зелёные глаза мужа смотрели на меня с тревогой.

— А кто говорил про Андарель? Мы пойдём в Облачный город.

— Пусть так. А Эльдамаль?

— Слушай, если я сама до сих пор не знала, что Навигатор, то как об этом догадаются там? Я же собираюсь просто открыть Квадриш'ш, а не создавать новый портал. И потом, у нас же есть Лес'с!

/Во всём этом я вижу один бесспорно положительный момент/, — тут же отозвался Хранитель. — Жизнь Навигаторов бесконечно долгая, как у Перворождёных./

Мы с Делем уставились друг на друга. Честно говоря, такого подарка мы не ожидали. Аж в глазах потемнело! Неужели, от радости? Нет, на радость не похоже. Скорее уж, на отчаяние и ужас одиночества. Примерно так чувствовал себя Дель, когда уходил Гил. Зарти?!

Дель вскочил.

— Тара, что?!

Но я уже ничего не видела и не слышала.

... Я стояла на краю глубокого провала, к которому привёл меня сын.

— Мама!

— Санька, не подходи!

Я заглянула в бездну и далеко внизу сквозь тёмную мглу разглядела маленькую фигурку. Сейни! Он не ответил на мой зов, возможно, просто не услышал — слишком далеко, а может, потратил на призыв о помощи последние силы. Я осмотрелась в поисках каких-нибудь подручных средств, но нас окружала ровная как стол безжизненная равнина. Тогда откуда здесь запах цветов? Лёгкое касание.

/Тара, спокойно! Что ты собираешься делать?/

Дель? Так вот что он имел в виду, говоря о древней магии своего рода: теперь он со мной везде, где бы я ни была!

/Собираюсь его вытащить./

/Нет, нельзя!/

/Почему?/

/Потому что такое резкое воздействие на сознание очень опасно, а у Сейни даже не установлены Пределы Силы. Поверь: я знаю, что говорю — я ментат./

/И что мне делать?/

/Наш мальчик переоценил возможности и зачерпнул из своей жизненной Силы. Не дай ему уйти далеко, просто останови. Когда Сила восстановится, он выберется сам./

Значит, Сейни медленно погружается в Пустоту. Зарти говорил, что его брат отдаляется, уходит всё дальше.

/Тара, ты можешь управлять Ведой. В той реальности есть всё, что нужно/, — напомнил Лес'с.

Ну да, игры сознания, я и забыла. Как можно спуститься в о-очень глубокую яму? По верёвке, конечно! Но её нужно к чему-то привязать. Или к кому-то.

/Дель, удержишь?/

/Спускайся!/

Перед моими глазами возник страховочный трос толщиной с хороший канат. Я, конечно, понимала, что в пространстве Силы всё будет соткано из неё, но чтобы так реально.... Никогда не любила лазать по канату!

Сейни смотрел сквозь меня чёрными провалами глаз. Казалось, он ничего не видит и не слышит.

— Сень, — осторожно окликнула я. — Посмотри на меня. Пожалуйста!

Мальчик вздрогнул, будто очнувшись ото сна.

— Мам, — прошептал он. — Я устал.

Мне стало страшно. Я что, должна оставить его здесь одного?! И всё же я хорошо помнила, что сказал Дель: сына трогать нельзя.

— Потерпи, родной, уже скоро. Не бойся, я тебя удержу.

Что делала Флора, когда защищала дочь с помощью Силы? Я взяла холодные руки сына в свои. Сияние с моих ладоней постепенно перетекало на него, образуя вокруг голубоватый сверкающий контур. Сейни сейчас в другом мире — страшно далеко отсюда, и моей Силы пока недостаточно, чтобы установить с ним Связь, но её хватит, чтобы помочь нашему мальчику выжить.

— Не трать Силу, сынок — с нами всё в порядке. Просто подожди ещё немного.

— Ты уже уходишь, мам? — прошептал он.

— Нет, родной, я иду к тебе! ...

Я вытерла мокрые дорожки на щеках сына и улыбнулась:

— Не бойся: с Сенькой всё будет в порядке.

Зарти прерывисто вздохнул. Если бы не Связь нащих мальчишек между собой, страшно подумать, что могло бы произойти!

— Мам, ты же не скажешь папе, — сын предательски шмыгнул носом.

Я рассмеялась.

— Нет, конечно, боец! Но тебе стоит больше доверять отцу: он сам недавно чуть не потерял брата и мог бы тебя понять. Просто с возрастом Перворождённые теряют способность плакать.

— Не совсем, — сказал Дель, входя в комнату.

Он взъерошил волосы сына и сел рядом со мной.

— Видишь ли, любимая, мы просто плачем без слёз.

Маяк не нужен

Морханатар

Минул без малого астэр с того дня, как Тин ушёл в Андарель. Поначалу решение об Одиночном Поиске не казалось мне таким уж бесспорным, теперь же я начинал понимать, что у нас не было выбора. Едва за Тинтаэлем закрылся портал, как Сейни стал медленно оседать на пол. Кристал Перемещения выпал из его рук и откатился к ногам ворвавшегося в башню Фаротхаэля. Тот отшвырнул носком сапога попавший под ноги артефакт: по-моему, он не до конца себя контролировал. Я едва успел подхватить мальчика на руки. Вероятно, поэтому Верховный маг Л"лиоренталь и не ударил в меня с ходу.

— Аккуратней, Фаро, — предупредил появившийся между нами Архимаг Ноэ'Тхафар. — Не вздумай испортить мне Библиотеку!

Он принял Сейни у меня из рук и кивнул в сторону двери: в башню входил Верховный маг Дарихантар. Только когда я увидел деда, у меня по-настоящему отлегло от сердца.

— Что с мальчиком?

— Глубокий ментальный транс, Фаро — то, что мы называем сворачиванием сознания.

— Можно помочь?

— Я уже вызвал Ириэля, Высокие князья, — сказал Верховный маг Дарихантар, подходя к нам.

Он поманил к себе пальцем валявшийся на полу кристалл Перемещения и аккуратно положил на стол.

— Сядь там, Хан, — сказал он мне, указав на одно из кресел возле камина.

Я обречённо вздохнул и повиновался. Сейчас начнётся! Да ладно, переживу. Другое дело Сейни. Верховный Ириэль — это очень серьёзно: нашего лучшего Целителя Сознания по пустякам беспокоить не станут. Архимаг с Сейни на руках вышел в сопровождении Фаротхаэля, и мы с дедом остались одни. Он опустился в кресло напротив.

— Будет лучше, если ты всё расскажешь сам, сынок.

— Я знаю, Атар'Тэ. Мне нечего скрывать.

Верховный кивнул. Он даже не пытался меня читать, хотя в данной ситуации я бы его понял. Больше до самого возвращения хозяев замка мы не произнесли ни слова.

Архимаг придвинул кресло к камину, в котором тут же заплясали языки пламени. Огонь прогнал по-осеннему стылую прохладу, заставил отступить сумерки, и в комнате сразу стало уютнее.

— Расскажи нам, что произошло, Младший князь Рол"леноль. Только прошу, без фантазий.

Вот как: Младший князь! Значит, не разговор, а расследование, пусть и не официальное.

— Я понимаю, Архимаг Ноэ"Тхафар.

— Вот и хорошо, — улыбнулся он одними губами.

Его глаза смотрели по-прежнему жёстко.

— Мы с Тинтаэлем... с Младшим князем Хит'Талем пришли навестить Элисейна, — начал я. — Верховный маг Л'лиоренталь....

В устремлённых на меня яростных глазах Фаротхаэля отразился огонь. В горле сразу пересохло. Я с трудом отвёл взгляд и договорил:

— Он надеялся, что от этого мальчику станет лучше.

— Фаро, к этому времени твой внук уже перестал разговаривать? — уточнил Верховный маг Дарихантар.

Тот, помедлив, кивнул. Неужели Сейни отказывался разговаривать со Старшими? Тогда это многое объясняет.

— Продолжай, — сказал Архимаг.

— Элисейн был уверен, что его отец жив. Это отвечало моим предположениям, ведь в портал Фидо... Младший князь Л'лиоренталь попал живым.

— Погоди, Морханатар: мальчик говорил с вами?! — поразился Ноэ'Тхафар.

— Да. Он сказал: "Атар идёт по дороге Смерти, Зарти угрожает Свет".

— Дорога Смерти, Свет, — медленно повторил Фаротхаэль. — Но почему он не сообщил этого нам?

— Причина вам не понравится, — предупредил я.

— Сейчас не до реверансов, Морханатар, — напомнил дед.

Я пожал плечами.

— Какие реверансы, Верховный маг Рол"леноль? Сейни просто не знал, кому из вас можно доверять.

И вспомнив, что командир так и не дождался помощи Старших, добавил:

— Мы с Младшим князем Хит'Талем разделяем его сомнения.

Повисла такая густая тишина, что казалось, её можно было резать ножом. В дверях появились князь Линдориэль и князь Вилетор, мой отец. Войдя, он кивнул нам с дедом. Главы кланов расположились в свободных креслах.

— Что Сейни? — спросил Фаротхаэль у Линдориэля.

Я смотрел на Старших князей Л'лиоренталей. Ни за что не угадать, кто кому отец! Ну, разве что в глазах Линдориэля больше серебра.

— Ничего определённого, — ответил глава клана-отец своему Верховному магу-сыну, протягивая руки к огню. — Мальчик в попытке удержать Связь с отцом и братом начал расходовать жизненную Силу. Ты же знаешь: у Сейни не установлены Пределы. Фиоравандель мог бы ему помочь, но.... Словом, Ириэль будет поддерживать мальчика, сколько возможно.

— А сколько возможно? — не выдержал я.

— Астэр, от силы два.

Хотелось спросить: "А дальше?", но я промолчал. Тогда мне казалось, что астэр — это не так уж мало, и Тин обязательно успеет вернуть командира в Эльдамаль. Теперь, когда отпущенный Сейни срок почти истёк, я уже не знал, на что надеяться. Впрочем, разговор был ещё не закончен.

— Продолжай, Морханатар, — сказал Архимаг.

— Сейни видел нашу готовность, но не понимал, почему Поиск до сих пор не открыт. Что мы могли ему сказать, если и сами не знали?

Я обвёл взглядом Старших князей в надежде, что хотя бы теперь получу разъяснения, но они по-прежнему молчали. Я вздохнул и продолжил:

— Словом, у мальчика оказался кристалл Перемещения, и он предложил отправить нас в Андарель прямо сейчас. Это был наш единственный шанс, и единственный шанс командира. Портал открылся, но сработала защита башни. Мне пришлось вмешаться: Сейни не смог бы удержать Переход в одиночку. Тин ушёл, а я....

— А ты остался и сохранил нам парня. Прикрыв Элисейна своей Силой, ты не позволил ему отдать всё. Благодарю, Младший князь Рол"леноль, — закончил Архимаг.

Я понял, что свободен.

После того разговора в башне Архимага я целыми днями бесцельно бродил по дому, не находя себе места. Меня раздражало всё, даже то, что так ценилось раньше: понимающие глаза матери, ненавязчивая забота родичей, внимание друзей. Сознавая, что неправ, я честно пытался стать для них прежним — получалось не очень. Мне так нужно было поговорить с отцом или дедом, но Старшие почти не появлялись дома. Единственной, чьё присутствие приходилось терпеть, была кузина Нилли: этикет не позволял мне от неё избавиться. Она появлялась из ниоткуда, садилась рядом, подобрав ноги и уткнув подбородок в колени, или просто следовала за мной неслышно и неотступно, как тень. Мы не разговаривали — ни вслух, ни ментально. Так продолжалось довольно долго, но однажды, разглядывая грифельный набросок над столом в моём кабинете, Нилли нарушила молчание.

— Твой командир, князь Л'лиренталь. Расскажи о нём.

Я посмотрел на рисунок. Он был сделан по памяти. Я, Фидо и Тин после испытания Духа: под курткой нашего дафара ещё белеют бинты. Командир.... Младший князь Л'лиоренталь появился в Академии два лэда назад, и сразу вызвал у меня глухую неприязнь. Он был небрежно-элегантным, холодновато-вежливым, изысканно-ироничным, то есть таким, каким я хотел бы видеть себя. Причём Фидо не прилагал к этому усилий — просто был самим собой. Он заканчивал Академию экстерном и редко посещал занятия, но если уж появлялся, то его всегда сопровождал восторженно-завистливый шепоток. Ещё бы: провести целый эйен во Внешних мирах! Кстати, сам Фидо к интересу слушателей относился равнодушно, жёстко держал дистанцию и, похоже, видел жизнь как вариант нашего боевого Танца. Младший князь Хит'Таль, родич Л'лиоренталей, подсмеиваясь, называл его ходячим айсбергом. Моё отношение к Фиораванделю изменилось после испытания Меча. Отдав ему вызов, я, казалось, должен был возненавидеть князя, но этого не произошло. Потому ли, что Фидо оказался кровным родичем, или по иной причине — не знаю, а только та схватка уничтожила мою неприязнь к нему. Испытание Духа всё решило окончательно: другого командира Тройки я не приму. Словно очнувшись, я посмотрел на Нилли. Интересно, я всё это сказал вслух или просто подумал? Впрочем, неважно: по глазам вижу — слышала.

— Почему ты всё ещё здесь, Хан?

— Где — здесь? — слегка растерялся я.

— Почему ты всё ещё не с ними? — уточнила кузина, кивнув в сторону рисунка.

Вот оно что! Я горько усмехнулся.

— Ты знаешь подземный ход в Амандор?

Нилли упрямо тряхнула головой.

— Ты Младший князь и нолегат к тому же.

— Вот спасибо, сам бы не догадался!

— Поэтому и напомнила, — поддела Нилли. — Спустись в Каменный Шлем: может, хоть что-нибудь поймёшь!

Каменный Шлем — самая древняя часть нашего замка, вырубленная в его скальном основании. Когда-то, в жестокие времена Эльдагора, клан Нол'ле Эсгатол выжил благодаря своей неприступной подземной цитадели. Позже благодарные родичи увенчали наш старый Каменный Шлем роскошной короной — новым замком, Каменным Венцом.

— Хочешь сказать, я чего-то не знаю?

— Хан, ты ничего не знаешь. И не хочешь знать! Как ты думаешь, чем заняты Старшие?

Я пожал плечами: мы слишком давно не виделись, да мне и правда было всё равно.

— Вот, я же говорила! — торжествующе сказала кузина. — А теперь держись крепче: они планируют затопить часть Лабиринта!

Я почти свалился в кресло.

— Откуда ты знаешь?!

Нилли фыркнула. Ах, да — её обожаемый Кел!

— Келларэн просил меня поговорить с тобой. Он же наполовину Кельвинен, стихийник. Ты знаешь, как он работает с водой.

Знаю: виртуозно.

— Элутар, что же ты до сих пор молчала!

— Ждала подходящего момента, кузен. Если бы я раньше времени открыла рот, то гонялась бы потом за своим голосом по всему замку.

Я рассмеялся, вспомнив свою детскую шалость. Однажды Нилли так достала меня своей болтовнёй, что я отправил её голос в свободый полёт. Еле поймали!

— Смеёшься? А мне тогда было не до смеха!

Да и мне, честно говоря, тоже: тот случай имел для меня вполне конкретные последствия. Однако затопление Лабиринта — это серьёзно. Ну, раз Старшие не торопятся делиться планами с наследником, с чего бы мне предупреждать их о своём присутствии? И прежде чем спуститься в Каменный Шлем, я наглухо закрыл сознание.

Мне никогда не нравилось в замковом подземелье: слишком уж там было мрачно и одиноко, но теперь здешняя атмосфера точно соответствовала моему настроению. Глаза привычно подстроились к скудному освещению. Светильники едва мерцали, выхватывя из темноты низкие сводчатые потолки, древние гобелены, мебель в тёмных чехлах. Толстые ковры под ногами гасили звук шагов. Навстречу, подобно воде, текла густая, чуть застоявшаяся прохлада. Анфилады подземных залов, переплетения коридоров и лестниц Каменного Шлема казались бесконечными. Я медленно шёл из зала в зал, прокручивая в памяти день, когда Тин ушёл в Поиск. Да, мы отправили помощь Фидо, но это дорого обошлось его сыну. Теперь отпущенные Сейни астэры на исходе, а от Тинтаэля всё ещё нет вестей. Если командир не успеет вернуться.... Нет, я просто обязан поговорить с отцом или дедом! В конце концов Поиск — это неотъемлемое право любого Духа. Не захотят помочь — уйду в Амандор сам. Было бы желание, а способ найдётся! Цель, как известно, оправдывает.

А вот и Лабиринт. Отделка комнат, вернее, её отсутствие, и хаотичное переплетение коридоров указывало на нижний, запретный уровень Шлема. Как Младший князь, я, конечно, знал эту часть замка, но никогда не спускался сюда один. Впрочем, почему один? Кроме меня здесь был ещё кто-то из наших. Я осторожно вошёл в Ментал. Духи не слишком скрывались: кого им было опасаться в самом сердце клана нолегатов? Я скользнул чуть глубже вдоль силовой линии. Двое, и у обоих просто убойные Шлемы! Похоже, я не зря потратил столько времени, закрывая сознание: занятые важным разговором Перворождённые даже не заметили моего присутствия.

— ...как получилось, что при этом пострадал ребёнок?

Верховный маг Дарихантар! Как же я сразу не узнал его ментальные "бастионы"?

— Элутар! "Щиты" Седьмой башни были сняты, а дар мальчика позволял ему без труда открыть и удержать Переход. Кто же мог предположить, что Элисейн потратит столько сил на Связь с отцом и братом!

Архимаг! Я впервые слышал, как он оправдывается.

— Хотел, как лучше, — заметил Дарихантар.

— Причём здесь это, Дарх, — раздражённо ответил Ноэ'Тхафар. — Я уже почти два астэра удерживаю Фаротхаэля от экспедиции в Амандор. Сеть Тёмных до сих пор не обезврежена полностью, а Фаро в его теперешнем состоянии вряд ли способен действовать разумно. Этот Поиск должен был выглядеть случайностью, нашим недосмотром, если хочешь!

Так вот почему Старшие так долго тянули время! Подстроенная случайность — вполне в духе Древней крови.

— А вы не перемудрили на этот раз, Ноэ'Тхафар? — задумчиво поинтересовался Верховный. — Ведь Фаро имеет полное право на собственный Поиск: он потерял сына и, возможно, внука. Кроме того, у него в Амандоре есть....

— А вот это вторая причина, по которой я не могу допустить туда Фаротхаэля! — перебил Архимаг. — Дарх, я ведь не зря просил тебя о встрече: пришло время кое-что прояснить. Помнишь тот Светлый Совет — первый после Разрыва Звёздного Кольца, когда мы поняли, что потеряли всех Tir-Elen"na? Впрочем, ты же не можешь помнить.

— Но это не мешает мне знать, Архимаг! Астральные Навигаторы из-за своей двойственной природы оказались слишком уязвимы для магии. Нужно было или искать им замену, или отказаться от свободного перемещения между мирами. Совет выбрал первое, и это решение привело к Расколу среди Перворождённых. В то время вы даже не предполагали, что дар открывать Врата утерян безвозвратно.

— Всё верно, Дарихантар. А когда мы в этом убедились, князь Линдориэль приступил к поискам дара Навигации иной природы и другой Плоскости Бытия для его носителей. Наш Фаротхаэль — результат его работы. Взяв в жёны Тёмную, Дори подарил своему Светлому сыну Тьму, но забыл позаботиться о Равновесии. После потери сына нестабильность Стихий у нашего Верховного достигла предела: мне едва удалось погасить его Силоворот. Он себя почти не контролирует, и это сильнейший маг Эльдамаля! Нам нельзя выпускать мальчика из виду — слишком опасно.

Я даже не сразу понял, о ком шла речь. Какого мальчика? Верховного мага Фаротхаэля?! Как-то не вяжется у меня образ отца Фидо с мальчиком. Впрочем, он ведь приходится Архимагу внуком. И кстати, почему ему нельзя в Амандор?

— С Фиораванделем ещё сложнее, — продолжил Ноэ'Тхафар. — Тут уже отличился Фаротхаэль: ему удалось избавить сына от противоречия между Стихиями, соединив свою Тьму со Светом его матери. Кстати, он нашёл Свет в твоём клане, Дарх, в роду Тоэрэн. Впрочем, об этом ты знаешь лучше меня: брачный контракт Фаро и Тоэлин скреплён твоим сыном. Так вот, Фаротхаэль, похоже, смог получить ментального Навигатора.

— Кого?! — воскликнул Дарихантар.

— Ты не ослышался. Такой Навигатор не откроет Врат, зато легко установит Связь между мирами, и Фидо это уже подтвердил, открыв сыну канал в Амандор. Феальдину с таким даром уже не нужно покидать Эльдамаль: теоретически он может исполнить приговор Светлого Совета по ментальной Связи с Целью. И по ней же с невероятной точностью сориентировать портал.

Фидо — ментальный Навигатор? Вот это да! Эх, жаль, ребят нет — поделиться не с кем!

— Да, наслышан я, Л'лиорентали, про ваши финты в кармане, но чтоб такое! — помолчав, сказал Дарихантар. — И всё же, Ноэ'Тхафар, не проще ли было отправить помощь в Амандор?

— Нет, не проще, — возразил тот. — Официальный запрос в Андарель означал бы, что Фидо жив, а в его положении сейчас полезнее оставаться мёртвым. Должен напомнить, что время Элисейна почти на исходе. Правда, последние несколько дней его состояние пришло в равновесие. Мальчик перестал терять силы, что для него означает отсрочку, но....

— Тебе удалось установить с ним Связь?

— Нет. Он получает Силу извне, но я не могу отследить канал.

— Что думаешь делать?

— Ждать и надеяться, Дарх.

— Ждать чего?

— Возвращения Фидо, конечно! И надеяться, что его ментальная Связь с сыном не прервётся.

— Атар идёт по дороге Смерти, — задумчиво проговорил дед. — С момента исчезновения Фиораванделя прошло больше астэра. Почему ты уверен, что он всё ещё жив?

— А кто, кроме него, может держать Связь между мирами?

— Ну что ж, тебе виднее. Однако что же второй мальчик?

— Элизарт в клане Сил"лемен. Я говорил с Хранителем Света Элиарном: он гарантировал его безопасность.

Сил'лемен — клан Небесного Света. Сейни же предупреждал, что Зарти угрожает Свет! Как же Старшие могут быть так беспечны?

— Послушай, Ноэ'Тхафар, теперь, когда Фаротхаэль знает всё, как ты намерен удержать его от Поиска?

— Ах да, чуть не забыл! — воскликнул Архимаг. — Ещё астэр назад, сразу после ухода Тинтаэля, Правитель ГаэрЛин'н погасил Андарельский Маяк.

Как — погасил? По Маяку сориентированы все наши амулеты Перемещения. Элутар, мне же теперь ни за что не попасть в Амандор!

— Значит, уже никто никуда не идёт, — заметил Верховный маг Дарихантар. — Благодарю за предупреждение.

Кажется, эти слова предназначались не только Архимагу.

Я был настолько расстроен, что даже перестал отслеживать разговор Старших. Это и помогло мне понять, что я здесь не единственный слушатель. По спине пробежал знакомый холодок — проснулось чувство опасности. Но кто, кроме нолегатов и их союзников, может иметь доступ в Лабиринт? Пользуясь своей ментальной невидимостью, я особо не напрягался: просто вспахал ближний Ментал многоуровневым "плугом". Грубовато, зато действенно: зацепил чужака сразу. Ментальная палитра была знакома, причём настолько, что едва не ввела меня в ступор. Дафар! Я машинально оттянул вдруг ставший тугим ворот куртки и заставил себя прислушаться. Дафар? Странно: тональный ряд, отвечавший за клановый признак, говорил о другом. Я осторожно набросил на любознательного гостя "поводок": теперь не уйдёт. Лишь бы Старшие продолжали разговор!

Я шёл по коридорам Лабиринта летящим шагом Духов, и чувствовал, как Ментал отзывается на малейшее движение Силы: Поиск открыт! Коридоры уходили глубже под землю, тянуло холодом и сыростью. Редкие тусклые светильники давно остались позади, и что-то мне подсказывало, что это уже совсем другой Лабиринт. Впрочем, какая разница! Я почувствовал чужое присутствие совсем близко — за поворотом, и коснулся сознания незваного гостя. По идее ментальная защита Духа должна была предупредить его о вторжении, но только не в моём случае. Наш род, единственный среди Нол'ле Эсгатол, практиковал серпенпату — гибкое проникновение в сознание, и я впервые помянул добрым словом свою волнистую гриву — признак фамильного дара Рол'ленолей. Для себя я уже отметил, то Архимаг не пригласил к разговору с Дарихантаром никого из клана Да-э-Фарот"т. Такая осторожность означала одно: связной Изгнанника Дал"леДин'на до сих пор на свободе. Я попытался проникнуть глубже в сознание чужака и ощутил пустоту. Элутар, его ментальная палитра — подделка! Это не дафар, это Тёмный Охотник! Краса-авец! А наши-то ищут его по всему Эльдамалю! Однако мне никак не удавалось пробиться к сознанию ду серке — я просто не слышал его в Ментале. Дал"леДин"н поработал или...? Впрочем, неважно: достаточно будет прямого контакта "глаза в глаза".

Приближаясь к укрытию Тёмного Охотника, я сбросил темп, тщательно отслеживая Астрал: не хватало ещё зацепить какую-нибудь ловушку в двух шагах от Цели! Однако то ли враг был слишком самоуверен, то ли мне несказанно везло, но ничего по-настоящему интересного я не обнаружил. Завернув за угол, я вышел в широкий коридор с ровными полом и стенами. Здесь, в Реале, он был пуст, зато в Астрале "плащ тумана" ду серке был прекрасно виден. Скрывающая магия рассеялась, и мне навстречу метнулся яростный рубисовый взгляд. Рост Тёмного Охотника оказался ниже обычного для эльфов: не намного, но в поединке придётся учитывать. Облегающий костюм из необычного пятнистого эласа подчёркивал изящество, почти хрупкость фигуры. Странная пепельно-серая кожа, кроваво-красная радужка глаз. На левой стороне лица — тёмная татуировка, рисунок спускается на шею и исчезает за воротом. Длинные серые волосы со стальным отливом собраны в "хвост", на висках — несколько чёрных прядей. Всё как говорил Фидо. Бледные губы ду серке растянулись в улыбке:

— Дух! Добро пожаловать в нашу часть Лабиринта.

Их часть? Это даже забавно!

— Хочешь предъявить свои права Светлому Совету, Тёмный? Могу проводить к Архимагу прямо сейчас.

— Ты наивен, Дух, — усмехнулся ду серке. — Сеть тоннелей пронизывает эти горы. Сказать, кто её создал?

Я откровенно рассмеялся.

— Это ты наивен, Охотник, если думаешь, что меня занимают подобные мелочи. Я в Поиске, и ты должен мне кровь!

— Вот как? Тогда тебе просто повезло, нолегат. Если бы не один очень интересный разговор, ты бы меня уже не застал.

— Торопишься, ду серке? Часом, не к своей ли ушедшей подруге? Могу проводить.

Раньше я никак не мог понять, как Фидо уже из портала смог достать свою убийцу. Это же его дар — ментальная Связь с Целью! Теперь о нашем Навигаторе стало известно врагу. Рубисовые глаза ду серке сузились и вспыхнули ненавистью. Вот так-то лучше, Тёмный: по крайней мере, честно. Что ж, прямой ментальный контакт установлен, теперь я тебя слышу, Охотник! Ментальная защита ду серке впечатляла: совсем иная структура — практически ничего общего с нашей. Я прошёлся по закоулкам его сознания, расставив ловушки и "маячки" в уязвимых местах. При этом меня не интересовала ни личность врага, ни воспоминания. Он должен мне кровь командира, остальное меня не касалось. А Тёмный Охотник уже извлёк мечи из наспинных ножен. Клинки в его руках сверкнули непривычным синеватым светом.

— Я подарю ей твою голову, Светлый. Ты сам отнесёшь подарок.

Я улыбнулся и соединил руки на рукояти меча. Повинуясь приказу, сир"рис сменил форму, разделившись на парные эр"рисы. Ду серке улыбнулся в ответ и слегка пригнулся, принимая боевую стойку. При этом странное украшение выскользнуло из-под его куртки и качнулось на цепочке. Что это — раэнтар?

— Андарельский Маяк погашен, Тёмный, — наугад сказал я.

— Да кому он нужен, ваш Маяк, — усмехнулся он.

Точно: они же используют порталы со свободным вектором Перемещения и нацеливают их напрямую, без привязки к Маяку! Именно в такой и угодили Фидо и Зарти. Подобный портал почти невозможно отследить, зато гораздо легче перенацелить. Неужели я всё же попаду в Амандор?

Ду серке атаковал первым. Я хорошо помнил уроки Тёмного Танца, преподанные командиром, но одно дело — теория, другое дело — левитация как боевой приём. "Навес", подкат, разворот — и мечи встречаются с немелодичным лязгом. Похоже, хвалёные клинки Тёмных потеряли голос и разучились петь! Разорвав соединение, расходимся, продолжая медленное кружение. Глаза в глаза, мечи чутко отслеживают каждое движение противника. Снова атака, и опять сверху. Элутар! Нолегаты всегда были сложными противниками даже для Духов: особый ментальный дар позволял нам предугадывать их действия в поединке. Ду серке, конечно, не Дух, но настоящий Мастер меча, поэтому предвидение не раз спасало мою шкурку от повреждений. Тёмный Охотник понимал, что в схватке сознаний ему вряд ли совладать с нолегатом, поэтому вполне разумно держал в Ментале глухую оборону, делая ставку на Танец. Меня же как приверженца классического стиля его акробатические изыски всё больше раздражали, и я просто активировал свой "маячок", запустив сигнал, блокирующий левитацию. Воспаривший было враг довольно жёстко приложился о каменный пол. Я не удержался от усмешки при виде его изумления.

— Налетался, Мастер? Продолжим на моих условиях или сразу пойдём сдаваться Архимагу?

Из груди ду серке вырвалось некое подобие звериного рыка. Он кинулся ко мне — и завертелось! Совсем другое дело: старая добрая классика с элементами Тёмного Танца и коронными финтами командира. Я хорошо запомнил предостережение Фидо: стандартность мышления может стоить жизни. Перед глазами в который раз встало лицо друга, залитое кровью. Тинтаэль, как одержимый, просматривал ил'лукс трагедии десятки раз, мне же хватило и одного. Не знаю, почему я выбрал именно этот приём из арсенала, но я убил Тёмного Охотника ударом в лицо. Ду серке мешком свалился к моим ногам, когда я услышал возглас:

— Нет, Морханатар!

Поздно! Впрочем, не совсем — труп ещё хрипел. Я приставил меч к горлу Охотника и повернулся на голос Архимага.

Надо же: Ноэ'Тхафар и Дарихантар. Как там говорил Фидо: "кавалерия" прибыла? Быстро!

— Прошу тебя, Младший князь: он нам нужен, — сказал Ноэ'Тхафар.

Я перевёл взгляд на деда и получил ясный сигнал: заканчивай! Ну конечно: труп лишнего не скажет. Верховному и так придётся объясняться с Архимагом по поводу наших общих с ду серке подземелий. Я на всякий случай всё же снял ментальный слепок с памяти Охотника, но об этом Старшим знать ни к чему. Придёт время — разберусь, ребята помогут. А пока....

— Прости, Архимаг, но я в Поиске. Ду серке должен мне кровь!

И я мгновенно перерезал Охотнику горло. Дарихантар осторожно перевёл дыхание. Архимаг быстро взглянул на него, но промолчал. Впрочем, меня это уже не касалось. Я вытер меч о труп врага и осторожно подцепил кончиком цепочку с амулетом Перемещения. Камень мерцал ровным голубоватым светом. Полная зарядка! Машинально пристроив сир'рис на пояс, я, пачкая руки в крови, снял амулет с тела. Элутар, можно же было сделать это раньше!

— Мастер Сгибающий-меч, ещё один в клане. Поздравляю, Дарихантар! — услышал я голос Архимага.

Кажется, это обо мне. Я провёл рукой по поясу, ощущая готовность сир'риса.

— Хан, — позвал дед.

— Я ухожу, Атар'Тэ — в Амандор, к Фидо и Тину. Прости.

Амулет Тёмного Охотника ярко вспыхнул, и в шаге от меня замерцал ореол открывающегося портала.

— Стой, Морханатар, нельзя — Маяк погашен! — крикнул Ноэ'Тхафар. — Дарихантар, ну скажи ему!

Я усмехнулся, вспомнив слова ду серке: да кому он нужен, ваш Маяк! И правда, кому? Вектор Перемещения будет сориентирован по Связи с Фидо, которую Сейни успел передать мне.

— Маяк не нужен. Я направлю Переход по каналу между мирами, открытому нашим ментальным Навигатором.

И полюбовавшись на растерянные лица Старших, я отсалютовал и шагнул в портал.

От яркого света пришлось прикрыться рукой: слишком разителен оказался контраст с темнотой Лабиринта. Привычно подстроив зрение, я оценил обстановку. Большая комната, скорее всего, кабинет: книжные шкафы, рабочий стол, стойка с оружием. У окна стояли двое, ещё один Перворождённый застыл возле стола. Золотистые волосы — малдуэль, клан Сил'лемен! Зарти угрожает Свет! Я коснулся пояса, освобождая сир'рис, и шагнул к нему. Малдуэль мгновенно выхватил свой лок'рис.

— Не спеши, Советник! — прозвучал знакомый голос. — Ролли?!

— Ваш? — с усмешкой качнул головой златовласый, возвращая меч в ножны. — Ну знаете! Не ореност — проходной двор. Пора менять замки.

Мы с командиром смотрели друг на друга. Я не верил глазам: совершенно такой же, только.... Машинально коснувшись своей щеки, я оставил на ней кровавый след. Он шагнул ко мне, протягивая руку для поддержки.

— Ранен?!

Элутар, кровь!

— Всё в порядке, командир: это не моя.

Я не смог скрыть счастливой улыбки. Фидо сжал мои плечи.

— Ролли! Как же я.... Как ты сюда попал?!

— Ду серке одолжил мне свой раэнтар.

— На время? — левая бровь знакомо взлетела вверх.

— Навсегда, — ответил я, возвращая сир'рис на пояс.

— Вижу, Сгибающий-меч, — улыбнулся командир и повернулся к светловолосому.

— Советник, это Морханатар, Младший князь Рол'леноль, мой друг и напарник. Ролли, это хозяин замка, Советник Таргелон князь Ар-Кутаэлин'н.

Мы с Советником уставились друг на друга. Ар-Кутаэлин'н? Не может быть! Малдуэль усмехнулся и сложил на груди руки.

— Ну что ж, добро пожаловать, родич!

В одном из родов клана Нол"ле Эсгатол действительно текла кровь Света. Я посмотрел на Фидо: именно из этого рода происходила его мать. Судя по ментальному фону командира, у них с Советником натянутые отношения, и они явно не знают, что тоже родичи. Я почувствовал лёгкое прикосновение к сознанию. У окна стояла девушка-атани. Как же я сразу.... Она улыбнулась, и я понял, что мы слышим друг друга!

— Это ТариАна, — сказал Фидо.

Вполне достаточно: всё остальное я уже видел сам. Та, которую он искал — его мелиана, мать Зарти и Сейни. Не думал, что такое возможно. Сейни! Она же не знает!

— Я знаю, Хан, мы с ФиДелем делаем всё, что можем. Ты как раз вовремя: на днях мы уходим в Эльдамаль.

Как она сказала — Хан? Когда я успел представиться? И кто такой ФиДель?

По чужим правилам

ФиДель

Элутар, я опять чуть всё не испортил! Как подумаю — внутри холодеет. Не останови меня тогда Тара.... В общем, она уже трижды возвращала меня к жизни: в первый раз с моей собственной дороги Смерти, во второй — подарив жизнь Гилу, и в третий — совсем недавно, у Живого Источника, заставив наконец взглянуть в глаза прошлому. И с каждым разом я становился сильнее. Феарал'лиэ — слияние душ! Одним словом, я был бы сейчас абсолютно счастлив, если бы не Элисейн. Именно поэтому мы с Тарой не могли позволить себе даже нескольких дней, как это сделали Гил и Флора. У нашего сына было мало времени, и планы возвращения в Эльдамаль пришлось изменить. Квадриш'ш, Врата Облачного города, не открывались сотни эйенов — с тех пор, как Крылатые покинули свою столицу. У нас будет только одна попытка, и если она окажется неудачной....

Поскольку риск с Вратами был слишком велик, оставался Андарель Эльфийский. Гил как Мастер Следа имел прямой выход на Правителя ГаэрЛин'на, а значит, и на андарельский Маяк. Но силы брата восстанавливались медленно, и мы могли просто не успеть. Гил полулежал в кресле, кутаясь в плед — по вечерам он ещё чувствовал озноб. Мы с Тином сидели на подоконнике, гномы — на полу: не доверяли Долгобородые здешней мебели. Все молчали. Варианты были обговорены не раз, но, как ни крути, Гилу перехода не выдержать. А без него.... Войдя, Тара устроилась на подушках рядом с гномами, Флора — за креслом мужа, положив руки ему на плечи.

— Быстро управились, сестрица, — усмехнулся Дигрим.

— А что, нужно было спеть им колыбельную? Не маленькие уже, — улыбнулась она. — Решили что-нибудь?

— Похоже, не решается пока задачка-то, — вздохнул Дангор.

— Я могла бы попробовать ритуал Обновления, — предложила Тара.

Гил всего на мгновение опередил меня с ответом.

— Нет! — отрезал он. — Ты нужна Сейни.

— Флора не сможет одна, Гил: её Сила связана защитой Силли, — возразила Тара. — А вместе мы могли бы....

— Гил прав, Тари: тебе нельзя, — вздохнула Флора.

Тара легко, одним текучим движением, поднялась с пола. Я невольно отметил, как хорошо двигается моя мелиана. Совсем иначе, чем на Терре! Какое-то время она просто смотрела на Флору, задумчиво накручивая на палец шелковистую прядь, и наконец сказала:

— Слушай, в Оке Света две Посвящённых, обладающих валамариэн, Силой Творения. Обе хотят провести ритуал Обновления, и обе не могут. Как у вас называют тех, кто хочет, но не может?

— А что, такое бывает? — поразился Гил.

Тара отмахнулась.

— Вам, Остроухим, не понять! Так что, Флора, выхода нет?

Говорящая-с-миром вздохнула.

— Да есть один, Тари: Светлый Ниэтар. Он может дать мне недостающую Силу. Правда, Верховный теперь редко появляется на Тол-Силимар: дела клана отнимают много времени.

Мы с Гилом посмотрели друг на друга. Верховный маг Ниэтар, отец Таргелона. Кого мне меньше всего хотелось просить о помощи, так это князей Ар-Кутаэлин'н! Тара пожала плечами.

— Так в чём же дело? Надо наведаться в ореност Советника.

— Что-то я не припомню, чтобы нас туда приглашали, — заметил я.

— Вас — нет, — улыбнулась жена.

— Не в этом дело, Тари. Поиск закрыт, и теперь мы играем по правилам, — напомнил Тин. — Чтобы посетить княжеский замок, нужно иметь приглашение хозяина. Если его нет, отправляют официальный запрос. Равные по крови — лично, остальные — через вышестоящих. Для Высоких князей это просто формальность — дань Этикету, если хочешь.

Тара слегка приподняла бровь.

— Равные по крови? Да, этого я не учла. Ну что ж, вам виднее, Высокие князья.

— Да я не это хотел.... Я просто..., — попытался объяснить дафар, но, встретив взгляд синих глаз, окончательно смешался и замолчал.

Придётся мне самому вносить ясность. Возможно, разговор не совсем к месту, но времени так мало, что выбирать не приходится.

— Видишь ли, Тара, мы все придерживаемся определённых норм поведения: это помогает не скатиться в новую кровавую бойню Эльдагора. Для тебя это — игра на чужом поле и по чужим правилам. Нарушение традиций или отступление от Этикета будет сразу замечено и поставлено тебе в вину. И первый, кто это сделает — наш с Гилом отец. Запомни: я могу пренебречь условностями, ты — нет, иначе проиграешь.

— Играть по чужим правилам, князь? А если я установлю свои?

Вот-вот, свои! Это она может. Я пропустил "князя" мимо ушей и отрицательно качнул головой:

— Не раньше, чем выиграешь по нашим, Тара. Я поясню. У тебя достаточно Силы, чтобы заставить с собой считаться, и веские причины для её применения. Но оценить силу противника вовсе не означает признать его равным. А нам нужно именно это!

— Я бы на месте Тари особенно не церемонилась, — заметила Флора.

— Ты бы — конечно, любимая. Дель как раз и говорит о разнице между вами, — усмехнулся Гил, похлопав её по руке.

— Тебя, кстати, всё это тоже касается, Гил. Если ты, конечно, решил заявить о себе как о Младшем князе рода Л'лиоренталь.

Гил пожал плечами:

— За меня не переживай: я уже достаточно изучил одного феальдина, чтобы изобразить его копию.

— Я не подхожу в качестве образца, Гил — не соблюдаю формальностей, — серьёзно предупредил я.

— Я это учёл, — так же серьёзно ответил брат, — и уже взял поправку на князя Хит'Таля.

Мы с Гилом испытующе смотрели друг на друга.

/Тоже мне, Мастер Следа!/ — подумал я.

/От феальдина слышу!/ — отозвался он. — /Штормит, не видишь?/

Я посмотрел на жену. Глаза тёмные — значит, злится. И всё же Гил ошибался: шторма не будет. Характер характером, а Тара всегда умела думать.

— Не пойму я чего-то, ФиДель, — вступил молчавший до сих пор Дангор. — Это в какие такие игры ты её играть налаживаешь? Вам мальчонку своего спасать надобно, за тем и идёте. А ежели вы, Остроухие, там нашу девочку обижать вздумаете....

В голосе гнома послышался рокот горного обвала.

— Никто меня обижать не собирается, Данги, — успокоила Тара. — А правила нужно знать хотя бы за тем, чтобы грамотно их обходить. Так, что ли, Высокие князья?

Я же знал, что она поймёт!

— Командир, а Тари точно не Перворождённая? — недоверчиво усмехнулся Тин.

— Точно, я проверял, — не задумываясь, ответил я.

Гил тихо присвистнул. Я не сразу понял, почему, а когда взглянул на жену.... А что я такого сказал?

— Ты уверен, что достаточно хорошо проверил, командир? — Тара улыбалась, хотя глаза её метали молнии.

— Да я не это хотел.... Я просто..., — начал я и вдруг понял, что теми же словами только что оправдывался Тин.

Элутар! Я запустил пальцы в волосы и со стоном откинулся назад. Гил рассмеялся:

— Идите-ка вы, ребята, проверьте ещё разок. Заодно и Этикетом займётесь.

— Вот-вот, — улыбнулась Флора. — А я пока запрошу для нас встречу со Светлым Ниэтаром через главу клана.

Белоснежная ладья Светозарного пришла за нами ранним утром. Для Высоких гостей была приготовлена каюта, но мы решили остаться на палубе. Тара облокотилась на борт, глядя на проплывающие мимо берега. Я стоял рядом, на полшага сзади, чтобы удобнее было на неё смотреть. Осенний ветер играл нашими волосами, и душистые медовые пряди изредка касались моего лица. Тара чувствовала взгляд, но не поворачивалась, только в уголках губ прятала улыбку. Я понял, что тоже начинаю улыбаться: сказывалось наше ночное изучение Этикета.

/На нас смотрят/, — передала жена.

/Знаю./

С начала путешествия на носу корабля перебывала едва ли не вся команда. Эльфов можно было понять: атани, Говорящая-с-миром. Когда ещё такое увидишь! На заре Амандора Перворождённые подарили атанам этот дар, но непостоянные и суетные люди не смогли его удержать. Так или иначе, но Тара — первая, в ком проявилась утраченная Сила. Другое дело, как эта Сила попала во Внешние миры? Неужели наши всё-таки бывали на Терре? Иное дело, дар открывать Врата. Маги-Навигаторы существовали одновременно в двух Плоскостях Бытия: в Реале и Астрале. Это открывало перед ними небывалые возможности, и в то же время делало уязвимыми. Тара же, будучи Говорящей-с-миром, в Астрале не нуждалась. Неужели это тот самый возрождённый дар, который так долго искали Старшие? Но среди атанов никогда не было Навигаторов: астральных сущностей, носителей дара, не привлекали смертные, легко уязвимые и не владеющие Астралом существа. Я смотрел на жену и невольно сравнивал её с сыновьями. Ничего общего: наши мальчишки, без сомнения, эльфы. Означает ли это, что она....

— Не знаю, Дель. В твоих рассуждениях слишком много вопросов, а ответов у меня нет.

— А как же Лес'с? — улыбнулся я.

Тара повернулась ко мне.

— А у него что-то с памятью, забыл?

Я притянул её к себе и вдохнул родной запах волос. Элутар, много ли от эльфа во мне самом, если я выбрал атани? И зачем нам Эльдамаль? Флора права: нужно просто забрать нашего парня и уйти. Хотя бы сюда, в Амандор. Нам хватит на это Силы. Тара мягко отстранилась и заглянула в глаза.

— Мы не можем, мелиан. Вспомни Каменку, амулетную магию. Это магия Смерти — смерти для эльфов Амандора, ты же сам говорил. В этом случае Эльдамаль — единственная надежда Андареля Эльфийского, а твоё "забрать и уйти" поставит её под удар.

Элутар, она права!

— Думаешь, стоит предупредить Светозарного о магии Смерти?

— Думаю, после этого Светлый Ниэтар не откажет нам в ритуале Обновления.

В глазах Тары плясали весёлые огоньки: моё удивление было слишком очевидным.

— Так это всё ради Гила? А как же остальные эльфы Амандора? — прищурился я.

— А что эльфы Амандора, Дель? Предупреждён — значит, вооружён. Тебе всегда нравились эти слова. И потом, твой отец всё равно не успокоится.

Это верно: Фаротхаэль и сам не успокоится, и нам не даст!

— Ты точно атани, мелиана? А то я уже начинаю сомневаться в результатах своей последней проверки.

— Хочешь убедиться ещё раз? — рассмеялась она наконец. — Не устал вчера?

— Я никогда не устаю, любимая.

— Разве? Тебе ведь уже за триста!

Моя бровь взлетела вверх:

— Не веришь?

Слегка оттолкнувшись от палубы, я прыгнул на борт. Тара ахнула от неожиданности. Хороший ход у корабля! В лицо ударил ветер: терпкий, напоенный влагой, с колючими брызгами. До океанского не дотягивает — пресноват, но тоже неплохо! Я оглянулся. В синих глазах жены мелькнуло сомнение, но она решительно протянула руку. Мгновение — и Тара уже рядом. Я же говорил: здорово двигается, и с равновесием всё в порядке. Гил показал ей основы боевой игры с ножом и поставил бросок, а остальное доделает Младший, его артефактный к"рис. Что ж, можно приступать к обучению Танцу.

— По-моему, наш капитан нервничает, Дель.

— Тогда возвращаемся. Через левое плечо, Тара. Давай!

Я отпустил её руку и оттолкнулся правой ногой от борта, разворачиваясь на левой. На палубу мы приземлились одновременно и почти нос к носу столкнулись с капитаном. Выглядел он бледновато. Я знал, что его ждёт, если с нами что-нибудь.... Одним словом, трюк, который я проделал, был непростителен с моей стороны.

— Пресветлая ТариАна, Высокий князь....

— Прошу простить, капитан, это больше не повторится. Мы не покинем каюту до прибытия в Алдарэн.

Флора ободряюще подмигнула и исчезла за дверью. Элутар, официальный визит! С детства не терплю подобных церемоний. Я вздохнул и ещё раз окинул взглядом приёмную Светозарного. Нас окружало деревянное кружево. Ручаюсь, для каждого гостя оренмар Ар-Маэгрил наводит красоту заново.

— Такую — не для каждого, — улыбнулась Тара.

Я испытующе посмотрел на жену: она выглядела спокойной. Почему же я злюсь? Этикет, будь он трижды неладен! Я не могу представить жену как княгиню Л'лиоренталь — официально наш брак не существует. И что? С каких это пор я начал соблюдать формальности?

— Не вздумай, Дель! Это не пойдёт на пользу ни тебе, ни мальчикам. Пока мне вполне достаточно ранга Посвящённой: здесь он равен княжескому.

— Мне не нужна Посвящённая, мне нужна жена!

— Знаю, мелиан. Но мы должны играть по правилам, помнишь? Для начала пусть наш брак признает Фаротхаэль, а там будет видно.

Правила, Этикет! Элутар, когда я к этому призывал, то не думал, что будет так сложно. Насколько же всё проще в Поиске!

— Фаротхаэль? Это почти безнадёжно, мелиана. К тому же в Эльдамале нет Посвящённых, а значит, там у тебя не будет княжеского ранга.

— Поэтому ты предлагаешь мне взамен положение наложницы-атани? Нет уж, благодарю покорно! Я же помню, как смотрел на меня твой отец — в лучшем случае как на ребёнка, пытающегося спорить со взрослым. С тех пор кое-что изменилось, Дель. Я иду в Эльдамаль к сыну, которого вы, Перворождённые, спасти не в силах, и не собираюсь ничего просить или доказывать. Вы обращаетесь к Стихиям через Астрал, я же говорю с миром напрямую, и пусть твои родичи сами определяют мой ранг. Если он меня не устроит — мы хлопнем дверью, но не раньше, чем я возьму Сеньку за руку.

— Тогда хлопни погромче, Тари. Мне жаль, что я не могу пойти с тобой, — сказала Флора.

Посвящённая стояла в дверях приёмной, её глаза слегка светились. Флора разделяла взгляды подруги, и я в который раз поразился, насколько похожи наши с Гилом жёны. Они с Тарой тут же куда-то исчезли, пообещав скоро вернуться. Я пожал плечами: девчонки! Вернулись они действительно быстро. Неужели вот это хрупкое, воздушное, затянутое в небесно-голубой шёлк создание — моя жена? Элутар, я и забыл, как могут сиять эти глаза — ярче синих сапхов в её похожей на корону причёске! Когда же Флора всё это успела?

— Закрой рот, ФиДель, нас ждёт Светозарный, — напомнила она.

Кроме нас на лёгком завтраке у Правителя присутствовали его супруга, княгиня Аэрнэ, Светлый Ниэтар и, разумеется, Советник Таргелон. Флора и Аэрнэ были очень похожи, но в отличие от живой красоты дочери красота матери казалась застывшей, почти спящей. Светозарный был весел и с удовольствием ухаживал за моей женой. Верховный маг любезно беседовал с княгиней, мне же не давала скучать Флора, отвлекая моё внимание от Тары и своего отца. Таргелон задумчиво наблюдал за всем этим и почти не притрагивался к еде. После завтрака дамы отправились осматривать замок, а мы занялись наконец делом.

— Я покину Око Света в ближайшие дни, Высокие князья, поэтому считаю своим долгом поставить союзника и родича в известность об обстановке на его границах, — начал я.

Услышав слово "союзник", князья обменялись взглядами. Ещё бы: о союзе упомянул Младший князь — наследник клана Духа! Впрочем, без официального договора это меня ни к чему не обязывало. Я кратко описал обстановку к западу от Белегорна. Когда дело дошло до Каменки, Таргелон отставил бокал, поднялся с места и больше уже не садился. Я закончил рассказ подробным описанием амулетов "наёмников", но не стал излагать свою оценку событий: без просьбы хозяев это было бы невежливо. Светозарный задумчиво вертел в руках пустой бокал, Верховный маг размышлял, прикрыв глаза и откинувшись в кресле, Таргелон продолжал мерить шагами кабинет. Наконец Светлый Ниэтар вышел из задумчивости.

— Благодарю, Младший князь Л'лиоренталь. То, что ты рассказал, действительно представляет интерес для Ока Света. Но наши связи с внешним миром крайне ограничены. Кроме того, вряд ли кому-то придёт в голову потревожить Белегорн.

— Я так не думаю, Верховный, — заметил Таргелон.

Взгляды Советника и Хранителя Света встретились. Отец и сын! Сейчас посыплются искры....

— Мы — единственный Древний клан в Амандоре, и единственный клан Перворождённых, который говорит с миром. Но против всего Амандора нам не устоять. Я по-прежнему убеждён: Око Света и Андарель Эльфийский нужны друг другу!

Светозарный вздохнул.

— От своей дочери и зятя я слышу то же самое. В этом что-то есть, Ниэтар. Разве нет?

— Нет, Правитель. Мы не можем нарушать Древнее Уложение.

— О наших родичах в Уложении ничего не сказано, — заметил Светозарный. — Только об иноплеменниках.

— Элиарн тоже всё время твердил о Древнем Уложении, а чем закончил, Атар? — напомнил Таргелон.

Верховный маг сверкнул на сына очами, но промолчал.

— Речь не идёт о нарушении Закона или откртых границах, Высокие князья, — сказал я. — Просто мир достаточно серьёзно изменился, и с этим приходится считаться. Возможно, когда-то замкнутость клана Света была оправданной, теперь же это может стать опасным. В игру вступили неизвестные силы, в мир возвращаются способности, считавшиеся утраченными, а Перворождённые снова убивают друг друга.

— Белый Грифон, — задумчиво проговорил Светлый Ниэтар.

— Что? — не понял я.

— Я говорю, Белый Грифон, Пророчество, — пояснил маг.

— Это древняя легенда Крылатого народа. Я больше привык доверять собственным наблюдениям, Верховный.

— Кланы Духа и кланы Стихий! У вас никогда не хватало времени на то, чтобы говорить с миром, вы всегда слушали только себя, потому и утратили своих Посвящённых, — вздохнул Светлый Ниэтар. — Я подумаю над твоими словами, Младший князь, и я проведу ритуал Обновления для твоего брата завтра же, как и обещал Советнику Таргелону.

В ответ на мой вопросительный взгляд командир Лесных Стрелков слегка пожал плечами. Разговор был окончен, мы вернулись в гостиную. Таргелон задержал меня в дверях.

— На пару слов, князь.

— Слушаю.

— Я ухожу. Когда закончите, жду в Ар-Кутаэлин"н.

Я был удивлён, но виду не подал. Таргелон протянул руку. Я почувствовал крепкое пожатие: сомкнутые ладони засветились изнутри, мгновенная боль прострелила от запястья к локтю. Я поморщился, встряхнув рукой.

— Ключ от ореноста, — усмехнулся Советник. — С любого портала Ар-Маэгрил.

— Зачем тебе всё это, князь? — спросил я, имея в виду его помощь с ритуалом. — Верховный и так бы не отказал.

— Интересы клана требуют, чтобы вы как можно скорее покинули Око Света. Как видишь, ничего личного!

— Торопишься избавиться? — усмехнулся я.

— Это официальная причина. А если честно, князь, то мне просто был нужен повод для разговора с отцом: я не видел его больше трёх эйенов.

— Что-то изменилось?

Таргелон отрицательно покачал головой.

— Для него — нет. Впрочем, это к делу не относится.

Двусторонний портал был скрыт прямо в стене кабинета Таргелона. В прошлый раз я принял эту рельефную арку за элемент отделки. Удобно, но рискованно. Мы в Эльдамале не могли позволить себе прямых порталов: игры с безопасностю замка дорого обходились хозяевам. Наверное, мне никогда не забыть нападения ду серке на Тень Света! Тара уже успела переодеться, и я смог наконец вздохнуть спокойно: снова только моя. Она сменила любимые берцы на высокие эльфийские сапоги, а чёрный элас потрясающе подчёркивал её фигуру: стройные бёдра, талию и выше — там, где не затянута шнуровка. Однако в Оке Света тоже нашлись ценители. Таргелон окинул её взглядом и одобрительно кивнул.

— Так предпочтительнее.

— Согласна: не стоит рядиться в чужую шкурку, Советник, но правила придуманы не мной.

— Да я не это хотел.... Я просто....

Знакомые оправдания! До этого момента я слышал их уже дважды, в том числе и от самого себя, но замешательство Советника наблюдал впервые. Сославшись на неотложное дело, он поспешил удалиться. Пока мы ждали его возвращения, я передал Таре наш разговор у Светозарного.

— Интригующе, — оценила жена. — А как тебе княгиня Ар-Маэгрил?

Я немного подумал.

— Умна, иронична и прекрасно осведомлена о развлечениях супруга на стороне. Не удивлюсь, если она лично отбирает для него юных прелестниц.

Тара рассмеялась.

— Довольно точно! Никак не пойму, в чём тут дело: Аэрнэ и Тин-Талион явно испытывают влечение друг к другу. Правда, Светозарный совершенно не терпит живописи. Помнишь, он подходил к нам на балконе? Княгиня как раз рассказывала, что работает над портретом мужа. Знаешь, что ей ответила дочь? "Лучше бы вы над наследником поработали!" Флора стояла спиной к двери и не могла видеть отца. Зато я видела лица обоих: и Аэрнэ, и Тин-Талиона — незабываемое зрелище!

Я улыбнулся:

— Видишь ли, мелиана, если бы моя супруга предпочла мне кисти и краски, я бы тоже возненавидел живопись.

— Учту, мелиан!

В приёмной раздались быстрые шаги, и в кабинет вошёл юноша, почти мальчик: стройный, синеглазый, с золотистыми волосами. Те же цвета — зелёное на зелёном, та же манера придерживать меч, та же походка. Я взглянул на Тару: старший Таргелона? Она слегка кивнула, подтверждая.

— Атар..., — начал парень с порога и застыл, увидев нас.

Ну, меня-то он, вероятно, принял за Гила, а чего же так побледнел при виде Тары? Мы продолжали молчать. Похоже, мальчишка от неожиданности перезабыл все правила приличия. Наконец Тара не выдержала.

— Князь Кель-Кириен Ар-Кутаэлин'н.

Я улыбнулся и, слегка поклонившись, представился:

— Младший князь Фиоравандель Л'лиоренталь.

Кель-Кириен так и не успел ответить: в дверях кабинета возник Советник Таргелон. Чуть помедлив, он обошёл сына, бросил на стол какие-то бумаги, мне показалось — карты, и повернулся к Киру:

— Зачем ты здесь?

Когда-то за холодность Тин прозвал меня ходячим айсбергом. Так вот: он не слышал голоса Таргелона! Кель-Кириен побледнел ещё больше, но упрямо вздёрнул подбородок.

— Я хотел сказать, Атар... Старший князь Ар-Кутаэлин'н....

Парень глубоко вздохнул и решительно закончил:

— Можно обойтись и без дополнительных сил, если изменить расположение башенных галерей.

Таргелон не сводил с него тяжёлого взгляда.

— Когда мне будет интересно твоё мнение, Кир, я его спрошу.

И кивком указал сыну на дверь. Кель-Кириен почти выбежал из кабинета. Искренне сочувствуя мальчишке, я покачал головой. Да, командир Лесных Стрелков обходится без лишних слов. А я-то считал Фаротхаэля суровым отцом!

— Что? — спросил Таргелон, видя моё неодобрение.

— Видишь ли, Советник, при всех моих сложностях с отцом мне бы не пришло в голову обращаться к нему как к Старшему князю.

— Вот как? А я всегда называл своего полным титулом и, как видишь, — Таргелон развёл руками.

— Вижу, — кивнул я. — Ты едва не лишился наследника. Не велика ли цена за полный титул?

— Сэтэвэлль должен был пройти испытание, — холодно возразил Советник.

— Он не достиг Первого Совершеннолетия и не мог сопротивляться влиянию места Гнева. Тебе ли этого не знать, князь, — напомнила Тара. — Всякий раз, когда ты бываешь излишне суров с Киром, он потом отыгрывается на младшем брате. Почему ты это позволяешь?

— Я не вмешиваюсь в отношения сыновей!

Судя по тону ответа, Советнику не нравилась тема разговора. Тара покачала головой.

— Прости, но всё зашло слишком далеко: они почти враги, и не без твоего участия. Не стоит закрывать глаза на проступки старшего сына только потому, что ты когда-то не женился на его матери. И уж тем более винить в этом его самого.

Таргелон удивлённо вскинул брови:

— Что, так заметно? А кстати, князь Л'лиоренталь, кого из своих сыновей ты собираешься объявить наследником?

— Я собираюсь жить вечно, — усмехнулся я. — Примешь совет, князь?

— Было бы интересно.

— Поговори со своим старшим, с Кель-Кириеном, как с равным. Пусть не питает надежд: он никогда не будет главой Ар-Кутаэлин'н. Перед ним только два пути: стать опорой и защитой младшему брату, другом, которому тот смог бы доверять, или выбрать ненависть и вражду, что скорее всего приведёт к расколу и падению рода Ар-Кутаэлин'н. Он должен это понять. Другого выхода я не вижу. И перестань давить на него: ты сломаешь парня.

— Нас же не сломали, — усмехнулся Таргелон.

— Нас — нет, но мы можем.

— Благодарю, феальдин. Пожалуй, я приму твой совет.

— Рад был помочь. Так зачем ты нас позвал, князь?

— Я хочу услышать твою оценку событий на западе Белегорна.

Дельная мысль! Таргелон слушал мои выводы очень внимательно, а когда я закончил, долго их обдумывал.

— Значит, "ползучий захват". Правитель ГаэрЛин'н знает?

— Знает. И Далиэль-Полуэльф тоже.

Мне было известно, что для передачи этих сведений Гил задействовал Легенду ещё в Подгорце.

— Полуэльф! — усмехнулся Советник. — Да в нём эльфийской крови не меньше, чем во мне! А что за странная магия?

— А вот это к ней, — указал я на жену.

Тара стояла у окна, глядя на далёкие шпили замка Ар-Маэгрил. Казалось, она нас не слушает, думая о своём, но я ошибся.

— Древняя амулетная магия, Советник, не из этого мира. Подчиняет сознание, — ответила Тара, обернувшись. — Мы видели её воздействие на людей. Вероятно, эту магию можно использовать и против Перворождённых. Князь Л'лиоренталь считает, что она близка к магии Духа, но я думаю, ближе к магии Смерти. К сожалению, это всё. Надеюсь, Хранитель Света сможет сказать больше.

— Уверен, — кивнул Таргелон. — На память отец никогда не жаловался.

Он развернул на столе одну из принесённых бумаг — это действительно оказалась карта.

— Что бы ты здесь изменил, князь?

Подвижки пластов Астрала мы почувствовали одновременно. Внешний портал! Таргелон отшвырнул карту и выхватил лок'рис. Я одним прыжком оказался возле Тары. В центре комнаты вспыхнул голубоватый овал, и из него, закрываясь рукой от света, шагнул эльф. Увидев Таргелона, он молча освободил сир'рис. Дух! На его груди едва светился амулет Перемещения, волнистая грива рассыпалась по плечам. Я шагнул навстречу.

— Не спеши, Советник! Ролли?!

Я не верил своим глазам: друг здесь, в Оке Света! Как же я рад! Но что это — кровь? Ранен?!

— Всё в порядке, командир: это не моя.

Разумеется, нам пришлось задержаться в Ар-Кутаэлин'н: след Внешнего портала привёл в замок Светозарного и Хранителя Света. Я искренне сочувствовал Таргелону. Как он сказал: не ореност, а проходной двор? Самое интересное, что Ролли и Советник оказались дальними родичами, что не исключало и моего родства с Таргелоном по линии матери. Судя по нашей взаимной неприязни, так оно и было: с родичами у меня редко складывалось. Однако как Хану удалось так точно нацелить портал? Он же буквально свалился мне на голову! С верхушкой клана Света Младший князь Рол'леноль держался уверенно: не зря у нас нолегатов называли "аристократами Духа". Он уже понял, что со мной и Зарти всё в порядке, но объявлять о закрытии Поиска не спешил. И правильно делал, кстати: это давало ему право не отвечать на неудобные вопросы. А ещё меня забавляло, как Ролли реагирует на Тару. Он никак не мог понять, каким образом эта атани его слышит!

На Тол-Силимар мы вернулись через портал, открытый Светлым Ниэтаром. Верховный отправился с нами: решил провести ритуал Обновления для Гила уже сегодня, чтобы избавиться наконец от беспокойных гостей. Светило стояло в зените, и на фоне синего неба белый Нимэлин был сказочно красив. Ролли разглядывал замок с искренним восхищением. Я специально не стал предупреждать его ни о чём, поэтому, выйдя на террасу перед гостевыми покоями, наш нолегат застыл, как вкопанный.

Тин с к"рисом в руках что-то строго втолковывал надувшей губы Силли. Зарти со скучающим видом стоял рядом, а Гил наблюдал за всем этим с подвесного диванчика.

— Эй, дафар, полегче, — улыбнулся он. — Принцесса всё-таки!

Тин взглянул на него:

— Она, конечно, принцесса, Гил, но бросок ты ей поставил плохо.

Брат рассмеялся:

— Да я ещё и не ставил. Собираешься воспитать из моей дочери бойца?

— Вообще-то я собираюсь на ней жениться через пару эйенов, — пояснил Тин.

— Что ты собираешься?! — забыв, что сидит на качелях, Гил чуть не свалился на пол.

— Через эйен, Атар, — уточнила Силли.

— Расти давай, там видно будет, — улыбнулся девочке дафар.

— Нет, каков, а? — возмутился Гил, повернувшись к нам.

Увидев Рол'леноля, Тин зажмурился и тряхнул головой, пытаясь прогнать наваждение. Какое-то время нолегат и дафар смотрели друг на друга, затем медленно сошлись в центре террасы.

— Давно? — спросил Тин, кивком указав на сир'рис на поясе друга.

— Сегодня, а ты?

— Дней десять. Ты в Поиске?

— Был. Теперь нет, — улыбнулся Морханатар.

Мальчишки!

— Ролли! — Зарти подбежал к нолегату.

— Рад, что ты в порядке, Зарти, — Рол'леноль положил руку ему на плечо и, прочитав в его глазах вопрос, улыбнулся:

— С Сейни всё будет хорошо.

Гил поднялся и тоже подошёл к нам.

— Вторая причина, — потрясённо сказал нолегат, глядя на него.

— Прости? — не понял Гил.

Роли прочистил горло.

— Архимаг сказал, что есть вторая причина не пускать Фаротхаэля в Амандор. Теперь я знаю, какая.

Брат улыбнулся:

— Добро пожаловать в мир, полный сюрпризов, эльдамальский гость!

Флора не дала нам договорить: Светлый Ниэтар уже ждал их с Гилом в Священном Круге.

Калиточка в гору

Тара

Таргелон был прав: в эласе и берцах я чувствовала себя куда свободнее, чем в шикарном бальном наряде. И дело тут не в шлейфе, фамильных сапфирах и хрустальных туфельках, просто в подобной одежде моё несоответствие эльфийским канонам сразу становилось заметнее. Я понимала, что сравнения всё равно не избежать, причём не в мою пользу, но это же не повод подставляться! Этикет Этикетом, но всё должно быть в пределах разумного. Дель, правда, не сравнивал: он просто никого, кроме меня, не замечал. Я видела, как вспыхивали его глаза, когда Тин-Талион касался моей руки, так что об объективности здесь говорить не приходится.

Появление в Оке Света ещё одного гостя не вписывалось ни в пределы разума, ни в пределы терпения хозяев: Морханатар Рол'леноль возник из ниоткуда прямо в ореносте Таргелона. При этом "аристократ духа" держался так, будто это не он сам, а Светозарный и члены Совета явились в его в замок без приглашения. Нет, всё-таки эльфийский Этикет — страшная сила! В умелых руках, конечно. К тому же Ролли так и норовил ответить на незаданные вопросы, чем повергал хозяев в немалое смущение. А ведь с ним говорили сильнейшие маги Ока Света! Словом, в Алдарэне становилось тесновато от эльдамальских гостей, и встревоженные хозяева попытались нас вежливо выпроводить, предложив провести ритуал Обновления для Гила уже сегодня. Разумеется, мы согласились.

Когда Гил вернулся из Священного круга, Дангор обошёл вокруг него и довольно хмыкнул:

— Обновили, аж сияет! Всё равно как новенький рублен.

— Рублен — это сколько на андарельские ливны по теперешнему курсу? — прищурился Гил.

— Да ну тебя, — махнул рукой Данги. — Тоже мне ниг... нег....

— Причём здесь негоциант? Мы же в Андарель собрались!

Ролли с интересом следил за разговором: он всё никак не мог поверить, что два рыжих гнома из испытания Духа и "двойник" ФиДеля существуют на самом деле. Нолегат принёс из Эльдамаля хорошую весть: Сейни перестал терять силы, что создало пусть небольшой, но всё же запас времени. Однако другая новость — о том, что андарельский Маяк погашен — просто уничтожила наши планы. Отключение произошло по договорённости с Архимагом, и теперь о связях Гила в Андареле можно было забыть: Правитель ГаэрЛин'н не пойдёт на конфликт с Эльдамалем. Раэнтар, который Ролли забрал у ду серке, тоже молчал, не отзываясь на Силу Живого Источника.

— Разовый, что ль? — спросил Дангор, осторожно потрогав голубоватый камень.

— Да нет, просто ему нужен другой вид магии, — ответил Тин.

— Ничего себе "просто"! — усмехнулся Дигрим. — Делать-то что теперь будем?

Все молчали: никто не решался первым произнести слово "Квадриш'ш".

— Для начала покинем Око Света, — ответила я. — Гостеприимство хозяев не беспредельно.

— Заметно, — усмехнулся Ролли.

— Твоё появление стало последней каплей, — пояснил Дель.

— А что, Танцы были жёсткими?

— Не то слово, — сказал Тин.

Гил и Флора вскоре ушли: у них оставалась последняя ночь. Эльдамальцы же проговорили до утра. Я наблюдала, как общаются между собой ребята. Одновременно с откровенным, чуть ироничным разговором напарников и друзей они вели ещё один диалог — внутренний, не для всех. Движение пальцев, поднятая бровь, улыбка чуть невпопад. Вот Дель коснулся виска, Хан в ответ качнул головой, а Тин, не глядя, смахнул с плеча пылинку — комментарий к сказанному, понятный им одним. Это была команда равных, испытанная кровью, но её лидера можно было определить сразу. На Терре ФиДель избегал заводить друзей — так, несколько весёлых приятелей и подружек, с которыми было приятно проводить время. За тех же, кто сейчас рядом с ним, он не задумываясь отдаст жизнь, или я плохо знаю мужа.

Гил вернулся на рассвете — бледный и непривычно молчаливый. Слова в его случае не помогали, поэтому от советов мы воздержались. В подвесных садах Нимэлина чистые звенящие голоса выводили Прощальную Песнь. Нас никто не провожал: эльфы не любят долгих расставаний, а все, кто хотел проститься, сделали это вчера. Впрочем, я ошиблась: навстречу из-за белой колоннады Священного Круга шагнул Таргелон.

— Э авэн гил ан'нменетил"ле ЭльдеРонд, — приложив руку к сердцу и чуть поклонившись, сказал Советник.

Это были те самые слова, которыми я остановила Деля возле Источника — древнее эльфийское напутствие уходящим: "Пусть вечно сияет над тобой Звёздный Купол Небес!"

— Благодарю, Старший князь Ар-Кутаэлин'н, — ответил ФиДель.

Отведя нас с Делем в сторону, Советник выдал, как обычно, без предисловий:

— Пресветлая ТариАна, тогда, в месте Гнева, и в ореносте.... Словом, я сожалею о проявленном неуважении.

Вот она, Древняя кровь: даже извиняются приказным тоном! Теперь главное остаться серьёзной, глядя в эти льдисто-синие глаза.

— Можешь называть меня Тари, если хочешь, князь.

— Ты даёшь мне своё имя?

— Почему нет?

— Благодарю, — слегка поклонился он, — тогда прошу: прими моё.

— А я его не знаю?

Советник впервые улыбнулся:

— Тален. Теперь знаешь.

Вот оно что: имя не для всех! А Таргелон уже повернулся к ФиДелю.

— Я должен тебе, князь Л'лиоренталь. За поединок.

Дель покачал головой.

— В расчёте, князь Ар-Кутаэлин'н.

Брови Советника изумлённо взлетели. ФиДель был совершенно серьёзен, только в уголках губ пряталась улыбка. Князья молча смотрели друг на друга.

— Прощай, родич. Я не забуду, — сказал наконец Советник.

Он отсалютовал нам и быстрым шагом пошёл прочь.

— В расчёте? — спросила я, глядя вслед Таргелону. — А как же поклон?

— Да кому он нужен, его поклон! Видишь ли, любимая, всегда полезнее иметь в тылу потенциального союзника, чем вероятного противника. Постой-ка!

Дель поднял левую бровь и строго уточнил:

— Значит, Тален?

Я подумала, что если поцелую мужа сейчас, на виду у всех, это не прибавит солидности нашему отцу-командиру, и отложила до более удобного случая.

Узнав от Ролли о ментальном Навигаторе, я всё время пыталась разглядеть в ФиДеле признаки особого дара. Признаки не проявлялись, зато во взгляде мужа появилось недоумение. Пришлось временно свернуть наблюдение. Судя по всему, Перворождённые и сами не очень хорошо понимали, кого получили. Ментальному Навигатору доступен для Связи любой мир Внутренней Вселенной, а по установленному им каналу можно нацелить портал, что, собственно и сделал Морханатар. Наведение было настолько точным, что нолегат оказался буквально в шаге от командира! По словам Архимага, именно благодаря своему дару наш феальдин смог установить Связь с сыном, уже находясь на пороге смерти. ФиДель и теперь без труда поддерживал открытый канал, по которому я делилась с Сейни Силой: в Оке Света она была разлита повсюду. Что будет, когда мы покинем Белегорн, я старалась не думать.

В Риллеранте ничего не изменилось: всё так же с гор сбегали радужные потоки, и всё так же грифоны патрулировали небо. ФиДель и гномы что-то обсуждали у ручья, чертя на земле карты и схемы. Гил сидел рядом, но, судя по отсутствующему взгляду, был где-то далеко. С момента расставания с семьёй он не произнёс и двух слов. Ментальный Навигатор. Интересно, у него те же способности, что у брата? Уж не их ли использовал Фаротхаэль, когда с помощью одного сына разыскивал другого? Тогда немного эльдамальской подготовки, и.... Кажется, я нашла способ вернуть нашего оружейника к жизни!

Ролли с Тином и Зарти пропадал у водопадов. Удивительно: стоило нолегату оказаться среди друзей, как с него тут же слетел весь его подчёркнутый аристократизм. Дель пояснил, что это просто маска, которую традиционно носят Духи из клана Нол'ле Эсгатол. А так они эльфы как эльфы. Ещё в Оке Света Гриш, увидев Перворождённого с необычными слегка волнистыми волосами, удовлетворённо отметил:

/Воин-Ментат. Ключ завершён./

/Какой ещё ключ?/

/Ключ от Врат Квадриш'ш/, — непонятно пояснил грифон.

Теперь, после отключения андарельского Маяка и напрасных попыток оживить амулет ду серке, эти Древние Врата оставались нашей единственной надеждой. По словам гномов, переход к Облачному городу через владения Подгорных королей занял бы не меньше астэра, да перед этим ещё астэр ушёл бы на оформление сопроводительных печатей. И это в лучшем случае! Оставалось идти через Дикие Копи — ничейную территорию между Подгорным королевством, Великим каганатом гоблинов и оркским Северным Тотемом.

Глубокие многоуровневые пещеры узкой полосой тянулись под Льдистыми горами и выходили к Холодному морю. Выгодное стратегическое положение, подходы к северному побережью, залежи руд и самоцветов — всё это превращало Дикие Копи в лакомый кусок для сопредельных государств. Однако все попытки установить над пещерами контроль оказывались безуспешными: Копи контролироваться не желали. В конце концов правители отступились, смирившись с существованием некой буферной территории возле своих границ. Дикие Копи жили по своим законам, признавая только одно право — право сильного. В их тёмных лабиринтах процветали котрабанда, запретные виды магии и наёмничество, здесь скрывались от правосудия и вели шпионские игры, и это был самый короткий и самый опасный путь к Грифоньему плато. Именно его и обсуждали сейчас ребята.

— Ты хоть какой ярус выбери, Данги, а всё одно придётся краем наших коридоров пройти: вот тут и тут. Иной дороги нет! — отрезал Дигги.

Дангор горячился, не соглашаясь:

— Это как же нет? А через Ледяную Падь?

— От границы Стерегущего леса до Пади три дня пути горами, а с ними, — Дигрим кивнул на эльфов, — все пять, иначе ноги переломают. Прибавь ещё Тари и дитё.

Дангор смерил критическим взглядом длинные ноги ФиДеля и перевёл взгляд на водопады, где Зарти прыгал по скалам, аки горный козёл.

— Дитё, — повторил гном, задумчиво почесав бороду. — Ну и как же ты через наши дозоры пройти собираешься?

— Так, как мы всегда проходили. Посложней малость будет — это да, так ведь и Сила у нас с тобой теперь иная. Сестрица вон тоже с Твердью говорить может. Чай не выдадут Корни Гор!

ФиДель слушал внимательно, но в разговор не вступал: он уже научился доверять моим названым братьям. Да и кто лучше гномов может знать собственные горы?

— Ладно, будь по-твоему, — подумав, согласился Дангор. — Пойдём внешними коридорами, как раньше ходили. Авось идти-то там всего ничего. Только вот что, ФиДель, вы там без этих фокусов, а то не ровён час....

И гном кивнул в сторону водопадов, где отчаянная команда осваивала скалолазанье.

— Я понял, — улыбнулся эльф.

Из подарков Лесного клана мы взяли с собой только галеты и плащи Лесных Стрелков — передать их нам распорядился лично Таргелон. Остальные вещи переправили в пещеру грифонов. Кстати, эльфийский походный хлеб — это нечто особенное: тонкие сухие пластинки на основе особой растительной смеси, твёрдые, как камень, почти невесомые и совершенно безвкусные. Чтобы утолить голод, хватало и половины галеты. Я уже заканчивала сборы, когда подошёл ФиДель.

— Тара, нам нужно поговорить, и лучше без свидетелей.

— Как скажешь. Решили что нибудь?

— А что тут решать? Гномы основные, мы у них на подхвате.

— Напрасно иронизируешь: таких проводников ещё поискать!

— А я, кстати, совершенно серьёзен.

Я затянула последний ремень и посмотрела на мужа: действительно, не шутит. Ну, без свидетелей, так без свидетелей. А что это за свёрток у него в руках?

Увидев Живой Источник, Дель тряхнул головой:

— Никак не привыкну к твоим фокусам.

— Да это пока мы в Белегорне, — рассмеялась я. — Твой дар куда дальнобойнее!

— Это ты о магии Духа?

— Это я о ментальной Навигации.

Дель улыбнулся:

— Поэтому ты на меня так странно смотришь последнее время?

Я слегка смутилась.

— Слушай, давай к делу, а? Сборы ещё не закончены, а Тангары хотят успеть в горы до темноты.

— Ну, давай к делу.

ФиДель развернул свёрток, и я увидела изящный, слегка изогнутый эльфийский меч в походных ножнах. Я ещё не успела удивиться, а феальдин уже освободил клинок. "Длина — восемь делантров, остриё слегка скошено. Рукоять — для одной руки, изогнута в сторону от клинка", — вспомнила я урок Гила. Самый молодой эльфийский клинок — эр'рис!

— Откуда?

— Флора передала Гилу для тебя.

— Не-не-не! — я энергично помотала головой и на всякий случай отступила на шаг. — Вы меня с кем-то путаете!

— Тара, прекрати: мы же не на прогулку собрались. И возьми меч — он теперь твой.

Я умоляюще посмотрела на мужа, он в ответ сделал "страшные" глаза. Пришлось подчиниться. Лёгкий меч плотно и удобно лёг в ладонь и подозрительно ярко засиял на солнце. Я покосилась на клинок: что-то уж слишком доволен!

— Дель, а он, случайно, не "умный"?

— В наших мечах не бывает ничего случайного, — улыбнулся тот.

Слабое утешение.

— Ну и что мне с ним делать?

— Сейчас покажу.

Дель встал сзади, обхватил ладонью мои пальцы на рукояти и сделал несколько медленных движений моей рукой.

— Запоминай — это Стандарт.

Он повторил серию приёмов несколько раз, постепенно увеличивая темп. Я ощущала его близкость всем существом, чувствовала биение сердца, дыхание, запах волос. Это было совсем не так, как тогда с Гилом!

— Постой, Дель, я не могу.

Он развернул меня к себе.

— Но я же могу!

— Правда, мелиан?

— Ну, почти, — это было сказано уже не так уверенно.

Мы какое-то время смотрели друг на друга, потом рука мужа потянулась к моей груди. Нужную застёжку камлета он нашёл сразу: у нас не было времени на долгие игры....

— Тара, имей в виду: больше твои фокусы не пройдут! — предупредил Дель, снова сжимая мою руку с мечом. — И твёрже кисть!

Я почти выбилась из сил, когда зеленоглазый упырь нехотя одобрил мой Стандарт.

— Пока сойдёт. Теперь в движении!

Я со стоном повалилась в траву. Теперь-то я понимала, насколько Гил был снисходителен, обучая меня!

— Тара, у нас мало времени, — напомнил мучитель. — Используй Силу Источника для восстановления.

Я притворилась мёртвой.

— Эй, если тебе не хватает зрителей, я могу позвать, — пригрозил он.

Этого ещё не хватало! Я со вздохом поднялась на ноги. Что там Лес'с говорил? Перестроить свой организм под конкретную задачу, сконцентрировать способности и просто запомнить состояние. Просто! Сам бы попробовал.

/Мне-то зачем?/ — удивился Хранитель.

/Подслушиваешь?/

/Подсматриваю. А Перворождённый прав!/

/Сговорились, охранники?/

/Хранители!/

Ну ладно.

— Командуй, изверг!

— Кто? Тара, ты же сама просила научить! Забыла?

Забудешь тут, как же. С нашими мальчишками Дель всегда занимался сам. Он обучал их всему, что знал и умел, с поправкой на возраст, конечно, а боевому Танцу эльфов, которым владел в совершенстве, начал учить, едва они твёрдо встали на ноги. Я любила наблюдать за этими уроками. Плавные, перетекающие одно в другое движения Деля завораживали, и мне казалось, я даже слышу сопровождающую их музыку. Зеркально повторяя движения отца, мальчишки всё время оказывались спиной к спине. Они всегда сражались в паре, прикрывая друг друга в защите и атаке. Это выглядело необычно и очень красиво. Тогда мне и в голову не могло прийти, к чему их готовит Дель, обучая искусству ритуального боя чуть ли не с пелёнок! Однажды я осмелилась попросить мужа научить такому и меня. Он улыбнулся и покачал головой:

— Тебе это не пригодится, родная.

— Почему?

— Потому что с тобой я и мальчики.

— А если вас не будет рядом?

— Тогда, скорее всего, нас не будет вообще.

Если бы мы знали тогда, насколько его слова окажутся пророческими! Я, прищурившись, посмотрела на мужа.

— А помнишь, что ты мне ответил, феальдин?

— Я был не прав, и нам пришлось дорого заплатить за это. Но я не намерен повторять ошибок.

Всё оказалось даже сложнее, чем я думала: приёмы боя в связке, да ещё в движении! Атака, защита, снова атака. Я всё время боялась выронить меч, хотя ФиДель ни разу не ударил в полную силу — так, слегка поглаживал. И с равновесием у меня как-то сразу не сложилось. Словом, если бы не он, я бы уже не раз оказалась в озере! Глаза мужа искрились весельем, но прынц был слишком хорошо воспитан, чтобы позволить себе засмеяться. Я закусила губу: ничего, когда научусь вызывать состояние концентрации, как при работе с к"рисом, вот тогда и посмотрим! А пока хорошо, что Источник быстро восполняет потраченную Силу.

— Слушай, Навигатор, что с Гилом будем делать? — спросила я, когда Дель, закончив тренировку, помогал мне закрепить наспинные ножны.

— От Навигатора слышу! А что мы можем сделать? Пройдёт.

— Да он как неживой, а нам в горы лезть. Ой!

— Что, туго затянул? Так я вроде с запасом.

— Твой запас весь на перед ушёл, а я ведь ещё и дышать должна!

— Прости, я кое-что не учёл.

— Вот именно! Так что там с Гилом?

ФиДель развернул меня к себе и слегка отпустил ремни.

— Тара, говори прямо: чего ты хочешь?

Я подвигала плечами, привыкая к сбруе и новым ощущениям.

— Хочу, чтобы ты научил его открывать канал Связи. Гил тоже Навигатор, значит они с Флорой могут слышать друг друга.

Дель задумчиво посмотрел на меня.

— Тара, я ведь уже говорил тебе....

— Что я не в меру талантлива? Говорил, и не раз. Подумаешь, дело. Лучше скажи, что любишь!

Нет, не зря говорят: умный в гору не пойдёт! Правда, гномы и эльфы не в счёт, поэтому я чувствовала себя дурой в гордом одиночестве. Весь остаток дня мы упорно карабкались вверх. Зарти первым выбился из сил: он хоть и был эльфом, но при этом оставался ребёнком. Впрочем, наш парень скорее бы свалился вниз, чем признался в усталости.

— Всё: завод кончился! — объявила я и уселась на камень.

Зарти плюхнулся рядом и привалился к моему плечу. Я провела рукой по его волосам, слегка "подкачав" силы. Скоро будет как новенький!

/Осторожней с Силой, Тара, ты не в Белегорне/, — напомнил Хранитель.

/Лес'с, у тебя дети есть?/

/Как это?/

/Вот и молчи!/

Тангарская "калиточка в гору", как называл её Данги, мне не понравилась: узко, низко и темно.

— А что, охрана тут не полагается?

— Охрана? — усмехнулся гном. — Да разве ж ко всякой дыре в камне её приставишь? Всё равно что в лесу к каждой тропке.

Я вздохнула и полезла внутрь. К моей искренней радости расселина скоро превратилась в довольно сносное подземелье. Дигги слегка подсветил его, пояснив:

— Покуда в коридоры не выйдем, можно не прятаться, дале пойдём скрытно.

По сравнению с карабканьем в гору идти стало легче, но когда поступила команда к ночлегу, на пол рухнули даже эльфы. Не помню, как я провалилась в сон. Проснувшись же и увидев над собой низкий потолок, не сразу поняла, где нахожусь. Интересно, сейчас день или ночь? Рядом гномы тихо шуршали запасами. В отличие от безвкусных эльфийских галет гномьи походные хлебцы отдавали грибами, хотя и были лишены запаха.

— Утро доброе, сестрица, — услышала я голос Данги. — Ты бы поела: дале-то некогда будет — в коридоры выходим.

— Как вы тут день и ночь различаете — не пойму, — сказала я, садясь и принимая от Дигги хлебец и кружку с водой.

Ролли и Тин тихо переговаривались у выхода из пещеры, Дель исполнял отцовские обязанности: пытался распутать "воронье гнездо" на голове сына. Зарти шипел и отбивался. Гил пытался сдержать рвавшийся наружу смех: эта процедура каждое утро повторялась с участием Силли. Скорее всего, ребята уже давно были на ногах и ждали только меня.

— Мам! — не выдержал Зарти.

Я чуть не подавилась.

— Дель, да собери ты их в "хвост" в конце концов! Поесть не дадут.

Дальние подступы к границам Подгорного королевства прикрывали дозоры Сторожевого охранения. Тангарам встреча с ними ничем не грозила, а вот присутствие эльфов неизбежно вызвало бы вопросы. Шли мы теперь в полной темноте, которая, как выяснилось, никому особо и не мешала. Впереди — Дигрим, позади — Дангор. Зарти оставался рядом со мной, эльфы же не раз меняли своё положение в группе — я определяла это по движению воздуха. Мы миновали уже несколько "гномоопасных" участков, и я уже надеялась, что всё обойдётся. Не обошлось. До пересечения коридоров оставалось всего несколько шагов, когда Дигрим поднял руку, приказывая остановиться. Маг напряжённо слушал тишину, касаясь ладонью каменной стены, затем покачал головой и повернулся к нам.

— Пятеро, идут сюда, — сказал Ролли.

Дигрим кивнул.

— Далёко? — подал голос Дангор.

— Коридора за два.

— Прикрыть? — спросил Тин.

— Ни в коем разе: у них амулеты, распознающие чужую волшбу, так что забудь пока об эльфийской магии, парень.

Гномы молчали, обдумывая ситуацию, эльфы ждали указаний.

— Глубоко мы в коридорах, не разминуться нам, — сказал наконец Дигги. — Навстречь нам с Данги идти надобно. Дозор уведём и кружным путём вернёмся.

— Уведём! Силой, что ль? — усмехнулся Дангор.

— Зачем силой: добром попросим, — серьёзно ответил маг.

— И чем же это ты дозор остановить вознамерился?

— А вот этим, — Дигги сунул кулак с перстнем-гололитом под нос брату. — Просьбы-то мои в Подгорном королевстве за приказы почитаются. Аль запамятовал?

Глаза Дигрима опасно сверкнули. Дангор осторожно убрал от своего лица руку брата.

— Ладно-ладно, Верховный!

Дигги тут же устыдился вспышке.

— Вы это, Данги, сестрица....

— Если ты думаешь, что кого-то напугал, Дигги, то это не ко мне, — заверила я. — Нам-то что делать?

— Ждать. Мы вас тут камнем прикроем, покуда вернёмся.

Эльфы опасливо переглянулись.

— Ну да: в камушек замкнёте, а потом руны перепутаете, как в Полянках. Нет уж, лучше я сама.

— Погоди, Тари — Сила!

Об этом я как-то не подумала. Впрочем, Твердь уже ответила на мой призыв. Багровый разлом-проводник вернул нас назад по коридору и исчез возле небольшой трещины в скале. Я тронула стену: камень был влажным.

— Открывай, Дигги!

За стеной обнаружилась небольшая пещерка. В углу с потолка сочилась вода, ручейком стекала вниз и исчезала в расселине в полу.

— Вот тут мы вас и подождём. В крайнем случае, Твердь сама мне стену откроет.

Оставшись одни, мы с ребятами посмотрели друг на друга. Я не могла слушать гномов так, как делала это в Полянках: слишком большой расход Силы. Оставалось только ждать. Хорошо, что Дигги догадался оставить "светильник".

Подгорные Рубежи

ФиДель

Если Тангары не вернутся к сроку, дальше пойдём сами: мы это тоже предусмотрели, обговорив с ними несколько вариантов. В крайнем случае, имея четырёх Мастеров ранга Сгибающих-меч и два меча Свободной Воли — мой и Гила — мы просто вскроем глубинное чрево Льдистых гор и выйдем наружу. Пока же ничто не предвещало особых сложностей. Наоборот: вынужденная передышка давала возможность восстановиться, и ребята использовали её полностью. Обычно Перворождённые не нуждаются в глубоком отдыхе, как, скажем, атаны, но во время работы Дух тратит так много Силы, что глубокое восстановление бывает просто необходимо. Ролли работал с Менталом, Тин же полностью отключился: в походном режиме мы позволяем себе такое по-очереди.

Гил сидел рядом, откинувшись на стену пещеры и прикрыв глаза. По его лицу блуждала улыбка: теперь, слыша Флору, он больше не чувствовал себя одиноким. Я предупредил брата: если их Связь повредит делу — заблокирую. Пока я ещё могу, но когда его дар наберёт силу.... Хорошо, что Гил об этом не знает! Феальдин по рождению, воспитаный лучшими Мастерами Следа, он мыслил так же, как и я. Мы с братом шаг за шагом анализировали ситуацию, пытаясь приоткрыть завесу семейных тайн и подготовиться к встрече с отцом, но мозаика фактов никак не хотела складываться в картину: не хватало слишком многих деталей. Появление Ролли в Амандоре только добавило нам головной боли. Как-то ещё в Оке Света он отозвал меня в сторону, сказав, что есть разговор. Когда мы остались одни, нолегат спросил:

— Помнишь, в Каменном Венце мы говорили о твоей... вашей матери?

Я кивнул, внутренне похолодев. Ещё бы не помнить! Тогда Ролли предложил разузнать о ней, но я отказался: в наших кланах эта тема была под негласным запретом. Не хватало ещё, чтобы у друга возникли неприятности со Старшими! О матери я знал только то, что она из клана Нол"ле Эсгатол, и один-единственный раз слышал её имя, сорвавшееся с губ отца — Толли.

— Её звали Тоэлин, Фидо. Она из рода Тоэрэн — наших лучших Целителей Сознания.

У меня перехватило дыхание.

— Но как, Хан?!

Нолегат улыбнулся.

— Я видел брачный контракт твоего отца.

— Ты сошёл с ума, — выдохнул я. — Старшие оторвут тебе голову!

— Не оторвут, — рассмеялся Ролли. — Я же единственный наследник! Мать сказала отцу, что собирается отдохнуть от воспитания детей, поэтому в ближайшие эйены на нового ему нечего рассчитывать. А если серьёзно.... Вашей матери нет ни среди живых, ни среди ушедших, Фидо. Я проверял.

Я тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и поймал внимательный взгляд Тары. Зарти спал, положив голову ей на колени. Всё правильно: для отдыха нужно использовать любую возможность, однако выносливости нашему парню явно не хватало. Вернусь — займусь этим. Вон, у Рол'ленолей в Каменном Венце и горы, и скалы, и водопады!

/И все условия, чтобы свернуть себе шею/, — добавила Тара.

Ну конечно, куда ж мы теперь без мамы!

/Не свернёт. Элизарт — феальдин/, — напомнил я.

/Он — Навигатор!/

/Он — Л'лиоренталь!/

/Навигатор Феальдинович Л'лиоренталь/, — сонно вмешался сын. — /Можно я посплю?/

В ответ на улыбку жены я пожал плечами: ребёнок-ментат, что поделаешь! Однако Тара выглядела уставшей. Элутар, она же отдаёт Силу Сейни! Я почувствовал, как холодеет внутри.

/Всё в порядке, мелиан. Время от времени мне будет нужен Колодец, вот и всё. Дигги знает./

Можно подумать, в этих лабиринтах силовые узлы встречаются на каждом шагу! Да и у тех, что есть, наверняка имеются хозяева.

/Договоримся, Дель./

/Не подслушивай, а? А то мне кажется, что я сам с собой разговариваю./

Тара тихонько засмеялась. Ролли удивлённо взглянул на неё: он никак не мог привыкнуть к атани, способной на равных общаться с ментатами.

— Что у тебя, Хан?

— Трое, командир, идут к нам. Тангары и ещё один... одно.... Гном, кажется, но звучит как-то не так.

— Да гномма это, Хан, девушка, — снова рассмеялась Тара. — Думаешь, откуда подгорный народ-то берётся: из камня, что-ли?

— Да нет, я..., — смутился Ролли. — Но Тари, она же звучит, как гном!

— По-мужски, хочешь сказать? Так у них же ментальный фон почти не отличается: слишком повадками схожи. Сейчас увидишь.

Тара провела рукой по волосам сына, и Зарти тут же сел, будто и не спал вовсе. Я позвал Тина по Связи: будить Духа прикосновением было рискованно. Словом, когда камень отошёл в сторону, мы были в полной готовности.

Высокий шлем, золочёная стрелка наносья. Бармица закрывает не только шею, но и нижнюю часть лица — до самых ярко-синих глаз. Кольчугу затейливого плетения дополняет латный доспех с золотой насечкой. Слева наплечник и наруч усилены — со щитом в этих коридорах не развернуться. Штаны сплетены из тонкой проволоки, высокие ботинки окованы, руки в кольчужных перчатках — таких тонких, что можно принять за блестящую кожу. На поясе — небольшой топорик и знаменитый "подрез" — короткий меч, которым гномы, поднырнув под удар, ловко перерезают сухожилия более высокорослому противнику. Одним словом, если бы Тара не сказала, что это девушка — ни за что бы не поверил! Впрочем, нет, одну деталь я всё же отметил: при почти одинаковом росте подгорная воительница в доспехе выглядела значительно "уже" соплеменников.

Гномма отстегнула закрывающую лицо металлическую сетку и сняла шлем. По спине скользнула тяжёлая медно-рыжая коса. Девушка тряхнула головой и сдула упавшую на глаза чёлку. Возраст гнома, также как и эльфа, сложно определить на глаз. Молодая, но далеко не ребёнок; густые брови, прямой нос с чуть заметной горбинкой, высокие скулы. Не знаю, насколько она привлекательна с точки зрения гномов, но характер определённо имеется: упрямый подбородок, плотно сжатые губы и такой знакомый синий прищур!

Дангор, встретив мой взгляд, подмигнул, кивнув на брата. Всё понятно: Тара — названая сестра, а у гномов, кажется, принято получать одобрение женской половины семьи. Дигрим не сводил глаз с "сестрицы", гномма тоже смотрела на неё. Молчание затягивалось. Тара не выдержала первой:

— Ну что, братец, ты нас представишь, или мы сами?

Дигрим будто очнулся. Хлопнув глазами, он покосился на спутницу и, смущённо кашлянув, ответил:

— Дарла это, сестрица. Агарта она, Сторожевым охранением командует. Вот уж с кем свидеться-то не чаяли!

Гномма — командир Сторожевого охранения? Откровенно говоря, я не особенно верил рассказам о подгорных воительницах-агартах. А напрасно! Сколько же бойцов у неё в подчинении?

— Не чаяли, говоришь, свидеться? Что так? — строго спросила Тара.

— Так ведь батюшка-то её... я ж во дворце... а она тут.... Кто ж знал-то? — попытался пояснить Дигрим, но, махнув рукой, сокрушённо умолк.

— Ясно, — вздохнула Тара. — А кто у нас батюшка?

Гномы осторожно переглянулись.

— А батюшка у нас Подгорный король, — ответила Дарла.

Голос у неё был сильный, чуть с хрипотцой — самый что ни на есть командный. Надо же — подгорная принцесса! Ай да Дигги! Впрочем.... Я посмотрел на мага: молодой, суровый, Верховный. Древние артефакты на его Призыв отвечают, как же девице-то не отозваться? Однако Пограничье, Сторожевое охранение? Перегнул, должно быть, палку Подгорный король, не учёл характера дочери.

Тара вскинула брови:

— Даже так? Ну и чего же вы от меня-то хотите, ребята? Подгорный король — не банкир Нангур, тут я вам вряд ли помогу.

Дигрим и Дарла посмотрели друг на друга, принцесса вздохнула.

— С подгорным батюшкой я и сама разберусь, уважаемая ТариАна. Ты скажи, одобряешь ли?

— Выбор твой — честь для клана Тангаров, принцесса, — улыбнулась Тара. — Только слово моё мало что значит в Подгории — сестрица-то я, как видишь, названая. И величать меня не обязательно: называй Тари, коль хочешь.

— Так и я тут не в принцессах хожу, Тари — в агартах, — улыбнулась гномма в ответ. — Дарла имя мне, Дарлой и зови. А меж кровными и назваными родичами мы различий не делаем — ни к чему тогда и называться.

Близнецы радостно переглянулись, а Дигрим от полноты чувств погладил косу Дарлы. Принцесса сторого глянула на него и продолжила:

— Вот ты, Тари, про слово своё сказывала: мол, мало что оно значит. А того не ведаешь, что гному своему я отныне суженая, стало быть, по-иному с царственным батюшкой говорить могу. Так что ты уж за встречу нашу на братьев не серчай.

— Не за что мне на них сердиться, Дарла: поход этот они ради меня затеяли.

— Эти могут, — кивнула принцесса. — Тангары, сестрица, ещё и не такое затевали.

Братья скромно потупились, а Дарла продолжила:

— Сказывали они, будто дело ваше до королевства Подгорного не касаемо. Верю. Однако не на прогулку идёте — в Дикие Копи. Эти-то вам зачем?

Дарла кивнула в нашу сторону. Тара слегка растерялась.

— Так это, Дарла, охранники оне, — попытался объяснить Дангор.

— Это Перворождённые-то? В Подгории? — принцесса смерила нас недоверчивым взглядом. — Молчал бы уж лучше, Дангор Тангар: при них даже оружия нет!

— Если оружия не видно, это не значит, что его нет, агарта, — осторожно заметил Гил.

— Верно говоришь, эльф, — сверкнула глазами гномма. — Помни об этом в Диких Копях.

— Благодарю за совет, принцесса, — слегка поклонился тот.

— Покуда не за что, — усмехнулась Дарла. — Однако дело у нас, при подгорных бойцах охранники. Мы с Дигримом сестрицу к Колодцу проводим: есть тут один поблизости. А Дангор пускай вам поведает, почему тут оружие надобно на виду держать.

— Ну и как это всё понимать, Данги? — спросил я, когда агарта увела Тару.

— А чего тут понимать-то, ФиДель? — хохотнул гном. — Выбрала она Дига, аль не догадался? Старая это история, ещё с Нагонх'кхора. Кто ж ведал, что у ней продолжение будет!

— Это каким же ветром вас в столицу занесло, маги-оружейники? — улыбнулся Гил.

— Да уж занесло, — улыбнулся Данги в ответ. — Мы ведь с Дигги в Алмазной Академии обучались.

— В Алмазной? — переспросил Тин.

— Есть у нас такая в столице, парень. Туда не за родовитость или богатство берут, а за дар особой силы. В иную-то нам с братом нипочём не попасть — родством не вышли. Наставники Академии по всей Подгории сами учеников отыскивают, а потом работают над их даром, как гранильщики над камнем-самоцветом, пока он всеми гранями не заиграет. Вот так мы в столице-то и оказались.

— Да ты никак поэт, Данги, — восхитился Гил. — Складно говоришь!

— А ты думал, что в наших Академиях только молотами стучать учат? — усмехнулся гном.

— Значит, у вас один Наставник на всё время обучения? — спросил Ролли.

— По ремеслу-то? А как же! Наставник до тех пор за ученика в ответе, покуда в Мастера его не выведет. А у вас разве не так?

— Не совсем, — ответил я. — Ну попали вы в Академию, и что дальше?

— Дале-то? — усмехнулся гном. — А дале так: Дигги сызмальства Землю слышал, а в Академии ему и боевые руны открылись. Такой дар, почитай, сам по себе дорога к Алмазному трону, а тут ещё Щит Барука! Не знаю, кто из них кого нашёл, а только из Усыпальниц Подгорных королей, где маги испытания проходят, Дигги уже с перстнем вернулся.

— Это ты про гололит?

— Он самый, Гил, — кивнул Дангор. — Со времён Прародителя Трайна этот артефакт на Верховного мага указывал. За ним наши маги в лабиринты Усыпальниц спускались: кому Щит откроется — тот и Верховный. А потом то ли волшба силу потеряла, то ли Трайн прогневался, а только перстень являться перестал. Пришлось магам самим Верховного выбирать. Долго роптали, едва свыклись, и на тебе — Дигрим Тангар! Не всем это по нраву пришлось, особливо бывшему Верховному, да что поделаешь: воля Барука!

— Ну а принцесса тут причём? — спросил Тин.

— Как это — причём? — поразился Дангор. — Наставник-то ей в обучении один даётся — Верховный маг. Не знаю, как там у них и что, а только выбрала Дарла своего Наставника — Дигрима-то, значит. А у короля Дарлина, у батюшки ейного, нрав прям как у дочки: чуть что — сразу за бороду! Нет, чтоб толком поговорить — он Железную Когорту к нам отправил. Ну, я и осерчал немного.

Данги сокрушённо вздохнул и покачал головой.

— Кто ж знал, что так выйдет? Огненный шторм-то помнишь, ФиДель? Ну вот. Хорошо, доспех нашей работы завсегда супротив огня заговорен — чуток оплавился только. Словом, уйти нам тогда пришлось. А Дарла — что ж.... У нас ведь коль воля родителя непреклонна, девица берёт в руки меч. Ежели она науку воинскую превзойдёт, то из-под руки отца выйдет. А препятствовать ей в том родитель не властен, будь он хоть трижды король! Вот Дарла и превзошла: из принцесс да в агарты. В Пограничье, вишь ты, подалась — нас искала, а мы.... Кто ж знал-то?

Дангор сокрушённо вздохнул.

— Ну а встретились-то как? — улыбнулся Гил.

— Да как.... Ребята в дозоре понятливые оказались: с Верховным, ясен камень, спорить не стали, — продолжил гном. — Однако Старшой просил с агартой перемолвиться: мол, дело у неё к Верховному безотлагательное. Как тут откажешь — Пограничье, мало ли что! Вот так и встренулись. А теперь раз сестрица-то выбор одобрила, Дарла может и колечко надеть — гнома своего памятку. А то всё в кармашке таскает — как бы не потеряла!

— Твоя-то носит? — спросил Гил.

— А то как же! — подмигнул Дангор.

Я невольно улыбнулся:

— Весёлые вы ребята, алмазные академики: всё-то у вас к месту! А что там принцесса про оружие говорила?

— Да закон тут такой, ФиДель: тот, кто чего-то стоит, оружие не прячет. Это чтобы сразу обозначить, с кем дело имеешь, и кровь понапрасну не лить — ни свою, ни чужую. С безоружного иной спрос, и разговор с ним тоже иной будет. Бывало, что и не разговаривали. Так что Дарла права: лучше вам своих Меняющих форму на виду держать — для гармонии с окружающим миром.

Для гармонии? Я внимательно глянул в умные, чуть хитроватые глаза Дангора. Ай да Мастер оружия! Говорок простецкий, а сам ой как непрост, академик! Ну что ж, походные ножны у нас всегда с собой — на всякий случай.

— Ясно, — сказал я. — Что дальше, Мастер?

— А дальше, ФиДель, так: Дарла с охранением нас до самой границы проводит. Воинам с нами встречаться не след: служба — дело серьёзное, сам, поди, знаешь. Они впереди пойдут, за два коридора от нас, Дигги с ними, мы — следом. До смены дозора времени всего ничего осталось. Вот только сестрицу дождёмся.

Чем дальше мы уходили под гору, тем мрачнее выглядели подземелья. Следы обработки стен исчезли, коридоры окончательно потеряли регулярность и превратились в настоящий пещерный лабиринт. Время от времени встречались тщательно заделанные штольни и обрушенные ходы, а камень в некоторых местах носил следы огня. Теперь мы находились гораздо глубже, чем в начале пути. Дангор шёл впереди, удивительно легко ступая тяжёлыми коваными башмаками. Иногда он резко останавливался и долго прислушивался к чему-то, прежде чем дать команду двигаться дальше. Не знаю, чего опасался гном, но мне в таких местах было не по себе. Гил казался спокойным: он уже бывал в Подгории и полностью доверял гномам. А вот мои ребята привычно осторожничали: Тин слушал Астрал, Ролли работал с Менталом. Тара, похоже, страха тоже не испытывала, а глаза Элизарта откровенно горели восторгом: для нашего парня всё это было очередным приключением.

/Дигрим чистит коридоры, для этого и пошёл с охранением/, — передала Тара, почувствовав мою тревогу.

/Да ну? А как же Дарла?/

/Так ради неё и пошёл, Дель. Ей же здесь службу нести!/

Мы подходили к очередной развилке, когда до нас донёсся грохот обвала. Каменный пол ощутимо дрогнул, ужасающий рёв прокатился по пещере, отдаваясь эхом в коридорах. В горле сразу пересохло. Оглушённый, я не сразу обратил внимание на нарастающий гул: со стороны развилки к нам приближался огненный вал.

— Ложись! — заорал Дангор.

Мы не раздумывая бросились на пол. Огонь, хвала Элутару, до нас не достал: несколько языков пламени лизнули свод и тут же погасли. От наступившей тишины звенело в ушах, в воздухе кружили хлопья пепла, в горле першило. Отвратительно пахло горелой плотью и ещё какой-то гадостью.

— Целы? — спросил Дангор, поднимаясь.

— Что это было? — спросил Гил, стряхивая пепел.

Гном сокрушённо покачал головой.

— Дигги Щит Барука разрядил, а в кого — сейчас увидим. Не нравится мне это! За мной давайте, да глядите там — в тени держитесь.

Плащи Лесных Стрелков, подаренные Таргелоном, позволяли сливаться с фоном при любом освещении, но Дангор был прав: выходить из тени всё же не стоило. Световой шар освещал центральную часть коридора, остальное по-прежнему тонуло во мраке. Одна из стен коридора оказалась проломленной. На груде камней, почти перегораживая проход, лежал дымящийся остов огромной змееподобной твари, вернее, то, что осталось от её чудовищной головы. Из разверстой пасти, там, где полагалось быть зубам, торчали дисковые пластины с поблёскивающей кромкой. Неверный свет не давал рассмотреть подробности, но, судя по всему, это был гигантский ламброон — каменный червь. Что же делала эта глубинная тварь у самой поверхности?

/Элутар! Что это, Хан?/ — не выдержал Тин.

/Ламброон вроде. Во всяком случае, похож./

/Я думал, они перевелись давно!/

/В Эльдамале? Не знаю, наверное. Я таких у нас в Лабиринте видел. Не живых, конечно — чучела, скелеты./

/Разговоры!/ — пресёк я.

От смрада слезились глаза. Не знаю, как ребята, а я почти потерял способность различать запахи. Обгоревший остов ламброона возвышался в шаге от Дигрима и Дарлы, чуть поодаль с оружием в руках застыли бойцы Сторожевого охранения. Похоже, жуткий запах горелой плоти гномов нисколько не беспокоил. Однако чего стоили бы их мечи против такой твари, если бы рядом не оказалось мага! Я взглянул на жену. Знаю, у неё никогда не складывалось с ползучими гадами, но на этот раз отвращение пресилило страх. Одной рукой Тара прикрывала рот и нос, другой крепко держала сына за руку. Все попытки Зарти освободиться были безуспешны, а применить против неё наши эльфийские штучки вроде ухода из захвата он не решался. Дангор дал нам знак оставаться на месте, а сам подошёл к брату.

— Это чего? — спросил он, кивнув на обгоревшие останки.

— Зеркх. Молодой ещё.

— Вижу. Делал он здесь чего?

— Кабы я знал, — задумчиво сказал Дигрим, не отрывая глаз от мёртвой твари и поигрывая кан'чеком.

Гномы говорили, не скрываясь: нападение зеркха наделало столько шума, что соблюдать тишину уже не имело смысла. Да и рёв чудовища наверняка распугал всё живое на тэлантры вокруг.

— Сестрица-то как? — спросила Дарла.

— Тари-то? Не из пугливых она, хвала Трайну, — ответил Дангор. — Хотя, конечно....

— А дитё эльфийское?

— Дитё оно и есть дитё, Дарла: прыгает, что ему сделается!

Я посмотрел на "дитё". Оно бы, конечно, прыгало, если бы за руку не держали! Дигрим оторвался наконец от размышлений.

— Вот что я скажу, агарта. С обычной волшбой супротив зеркха выходить — что лавину рукой отводить: и его не остановишь, и бойцов потеряешь. Тут боевой маг надобен. Сообщи-ка ты о сём в Арсенал-Коллегию: пускай тана шлют. Он разузнает, какая такая сила зеркхов к поверхности гонит, а заодно и коридоры проверит — не ровен час, выскочит такой подарочек в ближних пределах.

Дарла упёрла руки в боки.

— Благодарствую, Дигрим Тангар — надоумил! Сколь разов уж гонцов-то посылали, в какую дверь ни стучали, а только молчит твоя Арсенал-Коллегия! Прежде-то зеркхи вот так на нас не выскакивали, хвала Трайну, потому и потерь не было. А маги — что ж.... Видно, покуда жрец наш Верховный невесть где бродит, сановников там и за бороды дёрнуть некому!

Бойцы одобрительно загудели, Дигрим слегка смутился.

— Так это, принцесса, ты ведь тоже.... Погоди-ка, а что король-то?

— А батюшка никого видеть и слышать не желают, потому как пребывают в расстроенных чувствах. Зим этак с пару сотен! Вы хоть знаете, что в королевстве-то делается, умники?

Близнецы переглянулись и как по команде полезли руками в бороды.

— Вот что, Дарла, — решил наконец Дигрим, — дам я тебе такой ключ, что к любой двери подойдёт. Отправишь с ним кого потолковее: пускай на словах всё обскажет. А ну, посторонись-ка!

Маг перехватил кан'чек двумя руками и с размаху всадил его в пасть твари, прямо между зубами-дисками. Остов содрогнулся. Оружие гнома окуталось синеватым свечением, раздался резкий неприятный звук, похожий на скрежет лопнувшего металла. Всё: конец секире! Не успел я посочувствовать Дигриму, как он, слегка пошатав кан'чек, засевший в челюсти ламброона, вытащил его целым и невредимым. Не может быть! В руках гнома блеснула пластинка — кусок зуба каменного червя. Маг приложил к ней свой перстень. Гололит мгновенно вспыхнул, налившись огнём, и тут же погас.

— Держи, агарта! — сказал маг, передавая ей пластинку с отпечатком. — Супротив такого Арсенал-Коллегии не устоять. И пусть не мешкают с магом-то: нам тут окромя прочего только бродячих зеркхов не доставало! Вернусь из Диких Копей — проверю, так и передай.

Дозорные довольно переглянулись, а Дигрим продолжил:

— Дале мы одни пойдём, Дарла: до Рубежа отсель недалече. А вы обратно поспешайте — смена скоро. Да с гонцом-то не мешкайте — не в игрушки чай играем. И покуда тана не дождётесь, в коридоры нижние не спускайтесь: теперь сюда и так ни свой, ни чужой не сунутся.

И маг кивнул в сторону мёртвого ламброона. Дарла собралась было возразить, но Дигрим не дал, повысив голос:

— Сие, агарта, Верховного жреца наказ! Уразумела аль повторить?

Принцесса нехотя кивнула.

— Вот и ладно, — уже совсем другим тоном сказал гном. — Ты это, Гномма, побереги себя. Вернусь я.

И Дигрим осторожно погладил её по волосам. Дарла взяла его руку в свои. Какие же они у неё, оказывается, маленькие!

— Скорей бы уж, Гном.

Простившись, Агарта повела дозор обратно, в верхние коридоры. Бойцы Сторожевого охранения, проходя мимо нас, старательно глядели в сторону. Вряд ли опытных подгорных воинов смогли обмануть наши плащи, скорее всего, был приказ не замечать гостей. Дигрим проводил бойцов взглядом и вздохнул.

— Надо бы прибрать тут, а то падальщиков приманим. Пусти-ка, Данги!

Я впервые наблюдал, как творят свою магию гномы. Жрец Земли вытянул руки, вокруг его пальцев знакомо "потёк" воздух. Остов ламброона окутало красноватое свечение. Дигрим чертил перед собой руны, сплетал и расплетал пальцы, беззвучно шевеля губами. В Астрале Сила била из-под земли фонтаном, образуя вокруг мага что-то вроде силового столба. Закончив плести заклинание, Дигрим толкнул его вперёд. Раздался скрежет камня о камень: остов подался назад, потом ещё. Мёртвая тварь медленно исчезала в проделанной ей же самой дыре. Дышать сразу стало легче, я понял, что ко мне возвращается обоняние. В завершение Дигрим просто обрушил ход и наложил заклятия-скрепы.

Граница Подгорного королевства, или Рубеж, как называли её гномы, был обозначен просто: последний принадлежавший им коридор заканчивался резной каменной аркой, в орнамент была искусно вплетена руническая вязь.

— И всё? — удивился Тин.

— А ты чего ждал-то, парень — огнемётов, что ль? — усмехнулся Дангор.

— Нет, но.... Граница всё-таки!

— Граница, Тинтаэль, проходит там, где ей полагается, — пояснил Дигрим. — Заставы, таможня, боевые маги — всё по-настоящему. Тут ведь как ни крутись коридорами, а всё одно к пограничному посту выйдешь — нет к нам других путей в Подгории. А на дальних Рубежах такое без надобности: к каждой зеркховой норе бойца не приставишь. Так что в Пограничье Сторожевое охранение в самый раз! А ежели чего, у нас и тут всё, что надо, имеется.

И гном уважительно погладил древние письмена.

— Понятно, — сказал Тин. — Дигрим, я всё хочу спросить: ты и Дангор, вы с нами так.... Вам ничего за это не будет?

Хохот Дангора раскатился по коридору. Дигрим сердито на него глянул, но тот только отмахнулся.

— Я тебе, Тинтаэль, так скажу: подгорных секретов мы вам покуда не открыли, стало быть, и ответ держать нам не за что. А уж кого дружбой своей оделять, подгорный народ отродясь сам решал.

— В Амандоре, Тин, круг друзей определяется не формой ушей и не древностью крови, — добавил Гил.

Тин и Ролли смущённо переглянулись.

— Разве? — улыбнулась Тара. — Тогда напомни об этом вашим родичам в Оке Света. При случае.

— Так и у эльфов не без троллей, — рассмеялся Гил.

— Не к ночи будь помянуты! — всплеснул руками Дигрим. — Вот язык-то без костей! Чай Дикие Копи, Гил — тут всякой твари по паре. Ладно, чего уж. Устраивайтесь, заночуем. Почитай, последняя ночь дома-то.

Дома? Я бросил взгляд в уходящие во тьму коридоры. Для меня они ничем не отличались друг от друга. Впрочем, под землёй гному виднее.

Тара стояла в двух шагах от меня, уверенно держа меч. Знакомые ощущения. Неужели я почувствовал в ней бойца? Впрочем, разве я не этого хотел?

— Начнём со Стандарта.

— Как скажешь, Наставник.

Я наблюдал, как Тара работает с мечом, машинально отмечал ошибки, то и дело напоминая себе, что это всего лишь второй урок. Правда, моя жена — атани не совсем обычная, но всё же!

— Нет, Тара: здесь работает плечо, иначе не дотянешь. И про кисть не забывай. Давай-ка ещё раз, вместе.

Я встал рядом и освободил свой клинок, который тут же принял форму эр'риса. Сегодня всё выглядело иначе, чем у Источника. Там Тара схватывала приёмы в общих чертах, просто копируя мои движения, теперь же её интересовали детали.

— Подожди, Дель, я за тобой не успеваю! Лучше покажи так, как тогда показывал — моей рукой.

— Как тогда? Уверена? — улыбнулся я.

— Да. Нет! Только не сегодня! Знаешь, после того жареного гада мне как-то не очень, — смущённо пояснила жена.

Танец я начал с простейшей учебной цепочки атака-защита. Тара спокойно выполнила пару проходов, но вместо того чтобы очередной раз перейти к обороне, поднырнула под мою руку и неожиданно контратаковала. Практически безупречный уход корпусом с одновременным нанесением скоростного удара! Элутар, кто же мог ожидать от неё такой прыти! Разумеется, я отразил атаку. Тара улыбнулась и спокойно продолжила стандартную партию, я тоже сделал вид, что ничего не случилось. Атака, защита, снова атака и снова защита. Всем приёмам защиты оружием Тара предпочитала блок, что было для неё крайне невыгодно: вряд ли она сможет сдежать настоящий удар. Зная её характер, мне пришлось наглядно объяснить ей разницу между блоком и обводом.

— Я уже говорил, Тара: блок — это жёсткая постановка меча против скоростной атаки. Просто и эффективно. И столь же примитивно. Работает не только против оружия противника, но и против рубящей кромки собственного меча. Так что советую применять только в тех случаях, когда другие приёмы защиты не годятся. Да, и ещё: после блока тяжело перейти к контратаке: мышцы руки закреплены для парирования удара. Давай, пробуй.

— Ну да, ты же мне своим бронебойным всю красоту испортишь! Что я потом Флоре скажу? Кстати, за своего красавца не боишься?

— Тара, трансформ нельзя повредить ударом, да и твой эр'рис прочнее, чем кажется. Давай-давай, не отлынивай! Сначала ты, потом я.

После первой же серии ударов я прекратил безобразие:

— Нет! Я же объяснял: работать от корпуса, или хотя бы от плеча в направлении удара. А ты что делаешь?

— А что я делаю?

— А ты задействуешь только руку! Мышцы руки и кисть подключаются во время выполнения финтов и построения связок, основные же удары наносятся по инерции, от корпуса. Твоей игрушкой, Тара, можно развалить всадника до седла. Ставь блок!

Я не собирался заканчивать тренировку, поэтому ударил вполсилы. Тара вскрикнула, выронив меч, и затрясла онемевшей рукой.

— Так понятней?

— С ума сошёл?!

— Отлично, тогда продолжим. Бери меч!

Тара встала напротив. Её взгляд не обещал мне ничего хорошего. Что ж, придётся рискнуть.

— Сюда смотри! Обвод — это отклонение оружия врага в сторону, без жёсткого удара по клинку. При грамотном исполнении сила атакующего удара теряется больше чем наполовину, что сразу выводит его из разряда поражающих. К тому же заслон плоскостью меча — самый лёгкий переход от защиты к сильному быстрому удару. Защищаясь, можно также бить в плоскость меча противника как плоскостью, так и гранью. Кроме того, обвод в отличие от блока позволяет быстро контратаковать, так как мышцы руки более свободны. Как раз для тебя. Попробуешь?

Тара кивнула.

— Та же цепочка: я начинаю, твоя защита, потом меняемся. Готова?

Она снова молча кивнула. Ответ на мою атаку был неожиданно скор. Для защиты Тара использовала плоскость, выровняв запястье и лезвие клинка для мгновенного ответного удара, не теряя времени на доворот кисти. Именно эту тонкость я объяснял в Подгорце Тину. На этот раз я не стал делать вид, что ничего не заметил. Я уклонился от летящего в меня клинка и перехватил запястье Тары левой рукой. Заведя её руку с мечом ей за спину, я притянул жену к себе и заглянул в синие глаза. Тара улыбнулась.

— Хочешь сказать, что способна на большее? — улыбнулся я в ответ.

— Нет, просто напомнила, что достаточно хорошо тебя знаю.

— Ты? Знаешь меня? Девчушка! — я откровенно рассмеялся.

— А ты? Ты меня знаешь? — Тара подняла бровь.

— На что спорим?

— Ты больше не будешь так чудовищно серьёзен!

— Против поцелуя? Идёт!

Я очень хотел выиграть, поэтому у Тары не было ни единого шанса. Как она ни старалась, все попытки пробить мою оборону заканчивались в моих объятиях. Она смеялась, иногда злилась, но продолжала упрямо идти вперёд. Я видел, что она устала, и понимал, что пора заканчивать.

— Тара, может, хватит? Всего один поцелуй! Неужели так трудно?

— Дель, ты даже не представляешь, насколько!

Она снова изготовилась к атаке. Я вздохнул и отправил сир'рис на пояс.

— Ты что?

— Давай-давай, любимая, не стесняйся.

В её глазах мелькнул опасный огонёк. Диагональный сверху! Я шагнул под удар и в который раз поймал запястье Тары — на этот раз правой. Взглянув в глаза, крутанул, развернув спиной к себе, плотно прижал её руку с мечом к бедру, левой крепко обнял и шепнул на ухо:

— Ну хватит.

— И правда, любимый, — вздохнула она и расслабилась.

Я почувствовал лёгкий укол в бедро: к"рис! Но я же держу обе её руки? Элутар, левая кисть свободна! Артефактный ножичек Гила: достаточно просто позвать.

Гил подсел ко мне.

— Не перестарался? — спросил он, кивнув в сторону Тары.

Я посмотрел на жену, помогавшую Дангору распаковывать мешок, и отрицательно качнул головой.

— В самый раз: я должен сделать из неё бойца.

— За пару уроков? Здесь и так найдётся, кому держать меч.

— Это вопрос её личной безопасности, Гил. Когда-то я был уверен, что всегда буду рядом. Это дорого нам обошлось. Не люблю повторять ошибок. Я думал, ты понимаешь.

— Да я-то понимаю, Дель, просто её силы не беспредельны.

— Учитываю. Я не собираюсь делать из Тары Мастера. Ей достаточно просто суметь продержаться.

— Ну и как продвигается?

— Будто не знаешь: с ней не соскучишься!

— Вот-вот! Слушай, Тара как-то сказала мне, что ей нравится подчинять себе клинок.

— И что?

— Ничего. Просто хочу предупредить: с оружием она может быть опасна.

— Я это уже понял. Кстати, по поводу клинков. Игра твоей ученицы с к"рисом впечатляет. Хорошая работа Наставника, Гил, я бы не сделал лучше.

— Да ладно! Что, познакомился с Младшим?

— Ну да, почти как Таргелон.

Гил рассмеялся, но мне почему-то было невесело.

— Прекрати, Дель! Я пока её обучал, сам сколько раз попадался. Ты же с девушкой работаешь, так что учитывай специфику, феальдин!

Тара передала нам с Гилом галеты и подсела с другой стороны.

— Дель, я там тебе кое-что должна. За поединок.

Я взглянул в её смеющиеся глаза и поднял бровь:

— Разве?

— А что за долг? — тут же спросил Гил.

— Щас! — улыбнулась Тара. — Дель, я серьёзно. Финал был не по правилам, ты же знаешь.

Я обнял её за плечи и притянул к себе.

— Не хочу тебя разочаровывать, любимая, но схватки с настоящим противником мало похожи на дуэли, скорее уж, на бои без правил. Так что ты всё сделала, как надо. Дело не в тебе: это я должен был предвидеть вариант с к"рисом. Говорят, не учёл специфику.

— Чего-чего не учёл?

Гил, не выдержав, рассмеялся. Тара отстранилась и посмотрела на нас.

— Ах, вот оно что — женские хитрости плюс женская логика! Не хочу тебя разочаровывать, Дель, но предвидеть в этом случае — дело безнадёжное. Просто считай это нашим ответом на ваши бои без правил.

Дикие Копи

Тара

По дороге к силовому Колодцу мы с Дарлой с интересом поглядывали друг на друга. Надо же: подгорная принцесса! До знакомства с ней я знала только одну гномму — Раску, но девушки были совсем не похожи. Волосы принцессы, такие же густые и тяжёлые, оказались гораздо темнее огненно-рыжих кос дочери банкира Нангура, зато пушистые чёлки, которые носили все подгорные девы до замужества, были одинаковыми. Чуть скуластое лицо Дарлы с прямым носом и твёрдым подбородком ничем не напоминало круглое курносое личико Раски, а густые, сходящиеся к переносице брови агарты говорили о её жёстком характере. Глаза же у обеих дев были замечательного ярко-синего цвета. Сама я не решалась затеять разговор с принцессой: как-то не привыкла беседовать с особами королевской крови. Дарла же время от времени бросала на Дигрима сердитые взгляды, но тот будто воды в рот набрал. Видимо, придётся всё же мне.

— А..., — начали мы с Дарлой хором.

Гном даже остановился от неожиданности. Мы рассмеялись.

— Ну-ка, — сказала агарта и, легко подвинув его, оказалась рядом со мной. — Беда, да и только, Тари! Я потому и называться-то не люблю, что ежели открою, кто я, враз у всех языки отнимаются. Гном-то мой тоже молчал поначалу, даром что Верховный жрец. Я бы и тебе нипочём не открылась, да не полагается так-то с родичами.

— Ты, Дарла, молчи аль говори, а только вас, Дарлингеров, ни с кем не спутаешь, — заметил Дигрим.

— Это верно, — вздохнула принцесса. — Кровь Южных кланов: праматушка моя оттуда была. Сказывают, я с ней дюже схожа. Горячие горы там, гневливые, тоскливо ей тут-то, поди, было, среди наших льдов. Вот и ушла в Усыпальницы рано. Меня-то батюшка в жёны тамошнему Отгену прочил, да не судилось. Пускай теперь братцу моему меньшому отгенскую дочерь сватает!

— Молод ещё принц Дарген-то, да и принцесса Урма годами не вышла. А союз с Южными кланами, Дарла, крепить надобно — времена уж больно неспокойные, — покачал головой маг.

Дарла остановилась и, уперев руки в боки, грозно поинтересовалась:

— Не пойму я что-то, Гном: ты о державе радеешь аль выбору моему не рад? А то гляди: колечко-то и возвернуть можно!

Однако Дигрим вопреки моим ожиданиям строго сдвинул брови:

— Я, Гномма, чай Верховный жрец, и Подгорное королевство ко мне не сбоку приставлено! Я державные интересы блюсти должен, что по мере сил и делаю. А колечко — что ж, его и возвернуть можно, да только выбора твоего это не изменит, сама чай знаешь.

— Знаю, — вздохнула Дарла. — Вот, Тари, сказывала мне матушка: не пускай гнома в сердце! Запрёт на замок — не выпустит, и ключей не подберёшь.

Мы продолжили путь.

— Ну, чего ты там про союз-то толковал, Гном? — немного помолчав, спросила Дарла.

— Да есть у меня одна думка, Гномма. Батюшка-то ваш, король Дарлин, сколь зим уж вдовеет? Двести с гаком? Во-от! А у Отгена сестрица меньшая есть, Арна. Смолоду она до короля нашего склонна — с тех пор ещё, как он в Южную Подгорию приезжал.

Дарла недоверчиво глянула на него:

— Про сестрицу-то отгенскую откуда знаешь?

— Так были же мы с Дангором под Драконьим хребтом, ну и к Отгену заглянули. По случаю.

Дарла снова остановилась.

— По случаю? Постой, это как же?

— А так: Огонь искали — тот, что от Одержимости избавляет. Окромя дракков такой только у Отгенов в глубинах есть. Вот и пришлось сказать, что мы посланники тайные, от Дарлингеров. Гололит-то мой, Щит Барука, самый что ни на есть подлинный, ему король и поверил. Уж не серчай, принцесса.

Гном хитро улыбнулся в усы. Ай да Верховный жрец! Интересы королевства отстоял, и себя при этом не забыл: королю-то Дарлину при новой супруге не до дочери будет.

Дарла смерила мага недоверчивым взглядом.

— Ты вот что, Дигрим Тангар, сам-то не женился там часом в интересах государства, блюдя их по мере сил?

— Так есть же у меня суженая, аль запамятовала? — прищурился гном.

— Ну-ну. А то гляди, ежели чего, суженая твоя не с Верховным жрецом — с твоей бородой говорить станет!

Ой, что-то разговор у ребят не в ту сторону поворачивает!

— Эй, мы до Колодца сегодня доберёмся? — напомнила я.

— Так вот же он, Тари, Колодец-то, — указала Дарла.

Колодец? Никогда бы не подумала. Трёхгранная каменная колонна вырастала из пола пещеры и уходила в толщу свода над головой. Если она обозначала выход Силы, то нечто подобное должно было существовать на всех уровнях Подгории. Кроме коридора, по которому мы пришли, сюда вели ещё два — напротив каждой из граней. Я обошла колонну кругом. На отполированную до блеска поверхность были нанесены руны — по одной на каждую грань. Кхазд — древний подгорный диалект, язык магов и мастеров. Руны оказались знакомыми: Тарка — Вселенная, Харда — Жизнь и Бат — Мастер. Зачем они здесь?

/Это Пантеон гномов/, — тут же пояснил Лес'с. — /Руна Тарка обозначает Прародителя Трайна, руна Харда — т'Хару, его царственную супругу, а руна Бат — их сына Барука./

/И причём тут Амандор?/

/Тара, я тебе не мироустройство, а Пантеон гномов описываю. Так вот: руна Тарка — перевёртыш: одинакова со всех сторон, откуда ни посмотри. Символизирует Вечность и Божество, её вмещающее. Остальные имеют двойной смысл. Харда, к примеру, в перевёрнутом виде обозначает Смерть, что, в общем, и не удивительно./

/Это почему же?/

/Т'Хара — женское божество, но в другой своей ипостаси она — Орудие Гнева, боевая секира Трайна. Так что, сама понимаешь./

/То есть ты хочешь сказать, что Прародитель гномов женат на своей секире?!/

/Ну, что-то в этом роде./

Так вот почему на доспехах принцессы-воительницы руна Харда встречается в обоих видах! Я оглянулась на гномов. Дигрим и Дарла продолжали спорить. Повезло магу: его невеста всего лишь агарта, хоть и принцесса. А вот Трайну не позавидуешь: с его боевой подругой не то что без бороды — без головы останешься.

/А что с последней руной, Лес'с?/

/Руна Бат, или Мастер, в перевёрнутом виде означает Воина, что нисколько не противоречит первому, а Барук, Отец Металла, покровительствует и тем, и другим./

Что ж, Мастер с Воином при желании всегда договорятся, а вот Жизнь со Смертью едва ли. Я ещё раз обошла колонну. Мои ладони наугад легли на одну из граней. Надо же — Харда! Осмыслить совпадение я не успела: на меня буквально обрушилось "дыхание гор". Где-то в запредельной глубине, у самых Корней, бушевало море Огня. Я слышала грохот лавин и хрустальные песни рек. Чудовищные существа точили в камне норы, обвалы сотрясали недра. Сила! Я только теперь поняла, как мало у меня её осталось.

Перестроить организм под выполнение конкретной задачи, то есть в данном случае под эльфийский боевой Танец, оказалось не так просто. Во всяком случае, не быстрее, чем под боевую игру с ножом. Однако цель была поставлена, и внутренняя работа началась. Для меня она шла почти не заметно, если не считать фрагментов поединков, то и дело возникавших перед глазами. В итоге я просто перестала обращать на них внимание. Гораздо больше меня впечатлил зеркх. Жуткое зрелище: огромная треугольная пасть и страшные зубы-диски со сверкающей алмазной кромкой! Если бы не Дигрим.... Мои пальцы тогда просто заклинило на руке Элизарта. А тут ещё Дель со своим вечерним "балетом"! Думала, меч не удержу, но стоило коснуться рукояти эр'риса, как стало понятно: кое-что изменилось. Судя по взгляду, мой Наставник это тоже заметил.

Перед Делем стояла невероятно сложная задача: вывести мой глубокий минус в плюс за несколько тренировок. Однако его эльфийская серьёзность меня просто убивала! Этикет не позволял Наставнику вольностей по отношению к ученику, поэтому мои "успехи" он комментировал очень сдержанно. И всё же по сравнению с его оценкой замечания другого моего Наставника, Гила, выглядели сплошной похвалой. Вот бы пробить эту ледяную стену, которой окружил себя наш эльдамальский академик! Не изменить расклад сил — это невозможно, а хотя бы расшевелить!

Атака и защита сменяли друг друга в запредельном темпе. Мне явно не хватало скорости, а главное, сил ни для нанесения удара, ни для парирования. Зато здоровой злости было хоть отбавляй. Раз за разом, отбиваясь от клинка Деля, я пыталась сломать его оборону. Напрасно! Он легко уходил от моего меча, оказываясь где угодно, но только не там, где ожидалось. Этот пижон не давал мне даже нанести удар: перехватывал руку, разворачивал и отправлял назад:

— Нет, Тара: слишком медленно!

Силы таяли. Дель это видел и уже несколько раз предлагал мне закончить, но я продолжала снова и снова идти вперёд. В конце концов он просто вернул свой меч на пояс и, улыбнувшись, развёл руки в стороны:

— Давай-давай, не стесняйся!

Даже так? Я вложила в бросок последние силы. Дель поймал моё запястье и, развернув, крепко обхватил сзади, плотно прижав мои руки к телу.

— Ну хватит, — сказал он и спрятал лицо в моих волосах.

Почувствовав тёплое дыхание мужа, я вздохнула и расслабилась. Дель поверил и тоже слегка ослабил захват. И тогда, не выпуская меча из правой, я шевельнула пальцами левой руки, позвав Младший. Знаю, это было не совсем честно, зато мне удалось слегка растопить этот зеленоглазый айсберг!

Дикие Копи чем-то напоминали Нижний город Подгорца: те же коридоры, лестницы, переходы с уровня на уровень. Чем дальше мы углублялись в чрево горы, тем чаще в пещерах встречались поселения, и жили в них не только гномы. Когда я поделилась наблюдениями с Дангором, он покачал головой:

— Нет, сестрица, это не Копи, а только один из путей, что туда из Пограничья ведут — навроде тракта с придорожными поселениями. Ты голову сыра видала когда — ну, такую, с большими дырками? Вообрази, что все эти дырки промеж собою ходами соединены, а сама сырная голова внутри горы сокрыта. Вот это и будут Дикие Копи. Городища там в пустотах на разных ярусах лежат, и меж ними — целая паутина коридоров да пещер. А население — верно молвишь, разное, так что вы уж капюшоны-то не откидывайте — не время.

Вот тут я и вспомнила про даршиз — женский головной шарф дракков. Достав из рюкзачка серебристую ткань, я накинула её на голову и попыталась повторить то, что проделывал с даршизом торговец. Похоже, у меня получилось, потому что гномы одобрительно кивнули, а эльфы удивлённо переглянулись.

— Сырная голова, — усмехнулся ФиДель и, увидев мои глаза, поспешил пояснить:

— Да я о другом, Тара. Дангор, а ты, часом, не Наставник Алмазной Академии?

— Годами не вышел, — усмехнулся гном. — А что?

— Образно мыслишь, Мастер.

— Так он же артефактор, Дель, — напомнил Гил. — Без этого тангарский меч не создашь.

— Как и меч Мастера Синтарэна, — добавил Дангор.

— Л'лиоренталя, — поправил ФиДель.

Гном отрицательно качнул головой.

— Может, я огорчу тебя, феальдин, только нам, оружейникам, имя это ни о чём не говорит. А звонкие мечи-синтары и Мастеру оружия, и Мастеру меча ведомы!

— Может, я тоже огорчу тебя, Мастер, но всё же напомню: Духу громкое имя ни к чему, — улыбнулся эльф. — Работа такая.

Рассматривать подгорных жителей приходилось скрытно, чтобы ненароком не нарваться на неприятности. Помогал даршиз и глубокий капюшон. Дарла оказалась права: оружие в этих местах действительно держали на виду, не пряча под одеждой, так что длинные плащи вроде наших здесь были не в ходу. Гномы предпочитали короткие накидки с капюшоном, орки — безрукавки, но в основном жители Копей одевались в куртки, перетягивая их широкими поясами, удобными для ношения и меча, и топора. Люди нам встречались не часто, эльфы ещё реже. Да и что им было делать под землёй? Другое дело гномы, коренные подгорные жители. Но к ним я уже привыкла, а вот гоблинов и орков вблизи видела впервые. Оказалось, что многие из них тоже предпочитают Подгорию, а гоблины даже имеют здесь своё государство — Великий каганат. Как пояснили Тангары, поначалу племена орков Северного Тотема и их очень дальние родичи, гоблины, населяли высокогорные плато Льдистого хребта и кочевали по их каменистым предгорьям вплоть до Холодного моря. Собственно, орки и теперь живут там, а вот гоблинам пришлось потесниться: более сильные и организованные соседи неизменно побеждали в спорах за жизненное пространство. Часть гоблинских племён ушла на восток, а остальным пришлось осваивать Подгорию.

В отличие от гномов кочевники-северяне не говорили с Камнем, поэтому они просто заняли уже существующие, но ещё не освоенные подгорным народом пещеры и пустоты. Однако гоблины вели ночной образ жизни, считая себя Детьми Тьмы, и эта царившая под землёй Стихия приняла их с распростёртыми объятиями. Гоблины не отличались ни сложением, ни ростом, и на первый взгляд не выглядели сильными воинами. Однако недооценивать их означало совершать ошибку, и ошибка эта могла стоить жизни. Во всей Подгории было не найти более коварных, хладнокровных и жестоких наёмных убийц, чем Идущие-во-Тьме — синекожие воины с кошачьими глазами. Вступить в Тёмную Гильдию было честью для молодого гоблина, а выполнить заказ на убийство дальнего родича-орка считалось верхом доблести.

Поджарые, узкоплечие, сутуловатые, из-за чего их руки казались слишком длинными, гоблины передвигались по коридорам быстро и уверенно, прижимая к бедру кривые мечи, а мягкие высокие сапоги делали их шаги почти бесшумными. Оказывается, этот вид обуви предпочитали не только эльфы! Куртки воинов служили им лёгким доспехом: на плечах и нижней части рукавов — нашитые в несколько слоёв полоски толстой кожи, на груди и спине — пластинки "чешуи" или кольчужные вставки. У некоторых поверх узких штанов закреплены кожаные набедренники. Внешность у гоблинов была своеобразная, но не отталкивающая. Лица узкие, подвижные, с резкими чертами: орлиный нос, тонкие губы, чуть выдающийся подбородок; уши посажены высоко, острый кончик направлен вверх. Жёсткие чёрные волосы, короткие надо лбом и длинные на затылке, свободно спускались на шею, образуя что-то вроде львиной гривы. Движения мягкие, плавные, почти кошачьи. Сходство с большой кошкой подчёркивали и мерцающие в темноте зелёные глаза. Словом, это были настоящие охотники — быстрые, бесшумные, смертоносные.

То, что дальние родичи гоблинов, орки, прирождённые воины, сомнений не вызывало. Правда, я никогда не думала, что представители одной расы могут так сильно отличаться друг от друга. Самыми колоритными были, пожалуй, Белые орки — широкоплечие великаны со светло-оливковой кожей. Эта группа племён была наиболее влиятельной в союзе Северного Тотема. Высокий рост, сильное, пропорциональное тело, крупная голова на мощной шее. Черты лица грубые, иногда страшноватые, но всегда притягивающие взгляд; низкие надбровные дуги, глаза небольшие, близко посаженные, очень цепкие. Волосы чёрные, блестящие, будто смазанные жиром, чаще всего собранные в высокий "хвост" или сплетенные в дрэдды. Насколько я поняла, орки одевались только в кожу, а из одежды предпочитали узкие штаны и всепогодные безрукавки, благо погоды как таковой в Подгории не было. Оркская безрукавка — это нечто особенное. Её отделывали мехом, когтями и зубами животных, украшали заклёпками, цепями, арбалетными болтами и прочими скобяными изделиями — в общем, всём тем, на что хватало фантазии владельца. Кроме того, этот вид одежды имел неоспоримое преимущество перед остальными: открывая грудь и руки, безрукавка позволяла обозначить и размер мышц, и клановую татуировку. Обуты орки были большей частью в гранцы: грубые, окованные металлом сапоги. Голенище было средним или высоким, с заклёпками или металлическими вставками, шнуровка для надёжности закреплялась застёжками размером с дверной засов. Кстати, Данги, посчитав мои берцы слишком хлипкими для Подгории, тоже укрепил их металлом, правда, куда изящнее. Орочьи топоры ничуть не уступали гномьим — разве что рукоятки были длиннее. Мечи здесь чаще всего встречались прямые и, разумеется, короткие: трудно представить себе полуторник или двуручник при средней высоте здешних сводов, а тесаков и ножей разных форм и размеров было превеликое множество.

Наша компания вызвала ответный интерес обитателей Копей: Перворождённых в сопровождении гномов здесь воспринимали как диковинку. Дигрим и Дангор были предельно собраны и внимательны, но что-то мне подсказывало: спокойно добраться до подземного городища нам не дадут. Так и случилось. Навстречу из бокового коридора вышли четверо гномов и заступили дорогу. Долгобородые явно не шутили: в руках тускло поблёскивали секиры, лица скрывали глубокие капюшоны. Видимо, новости под землёй разносятся быстро, потому что коридор, по которому мы шли, тут же опустел. Эльфы обменялись взглядами, ФиДель вопросительно посмотрел на Дангора.

— Погоди покуда, командир, мы сами, — ответил гном.

Братья вышли вперёд и откинули полы плащей, демонстрируя кан'чеки.

— А-ой, Тангары! — приветствовал один из гномов, шагнув навстречу. — Каким ветром в наши пределы?

Он оказался единственным, у кого в руках не было оружия: его здоровенный топор так и остался висеть в кольцах на поясе.

— А-ой, Железный Раст! Неужто сам встренуть вышел? — усмехнулся Дангор.

— Как видишь, Мастер.

— Что так? — прщурился Данги. — Послать некого аль по нам стосковался?

— Стосковался, как же, — хмыкнул гном. — Вот скажут мои ребята не так, аль спросят не то, вы и обрушите своды ненароком. Бывало уже. Иных-то гостей, уважаемые, лучше самому принимать — дешевле выйдет.

— Верно молвишь, Тодор Раст, — вступил в разговор Дигрим. — Однако здешние правила мы соблюдаем. Свободный проход через твои коридоры нам надобен, до самого Караз-Замира.

Раст чуть помедлил и откинул капюшон. Я внутренне содрогнулась: лицо гнома бугрилось страшными шрамами, а вместо верхней части черепа поблёскивала металлическая пластина.

— Ну что ж, плата вам ведома, Мастера, — сказал он и бросил цепкий взгляд в нашу сторону. — А эти с вами, что ль?

— Угадал.

— Вы заплатите, аль сами рассчитаются?

Дигрим снял с пояса кошель и перебросил Расту.

— Здесь хватит.

Тот взвесил мешочек на ладони и, видимо, остался доволен.

— Ну что ж, уважаемые: Трайн в помощь, Барук в защиту!

В последний раз скользнув по нам взглядом, Железный Раст махнул своим рукой: уходим.

— Тодор, ты бы ребят своих упредил, чтоб не озоровали: не ровен час, под кан'чек попадут. Я один раз плачу, ты меня знаешь, — сказал Дигги уже вдогонку соплеменникам.

Гномы остановились.

— У нас чай тоже секиры найдутся, — проворчал один из них.

— Бородой не вышел против Тангаров-то, гляди — надорвёшься, — сказал Раст своему бойцу, одарив его свирепым взглядом. — Сколь раз уж говорено: по плечу себе противника выбирай!

И уже другим тоном добавил:

— Ты, жрец, на сына моего обиды не держи — молод он ещё. А ребят своих я упрежу, не сомневайся.

После разговора с Растом Дигрим и Дангор заметно повеселели.

— Мастер Дангор, а кто такой Железный Раст? — спросил Зарти.

— Тодор-то? Хозяин здешний, всю округу держит, с того и кормится.

— А что у него с головой?

Перед моими глазами встало обезображенное лицо гнома. Дангор хохотнул.

— Эк ты его приложил, малец! С головой-то у Раста всё ладно, а вот лицо ему зеркх попортил. Тодор раньше знатным охотником был — зерхором, на глубинных тварей охотился. Самочинно, правда, без дозволу, потому и в Копи ушёл. Ну и нарвался однажды на самку с выводком. Еле выходили его тогда. А с железом-то в голове какая охота!

Коридоры давно превратились в широкие улицы, своды пещер ушли вверх. На стенах ярко пылали факелы, разогняя мрак. По моим ощущениям день подходил к концу, но чем ближе мы подходили к городищу, тем больше разного народу попадалось на пути. В глазах рябило, в ушах звенело, а откровенно говоря, я просто устала. Зарти тоже заметно сдал, и даже не сопротивлялся, когда я взяла его за руку. Это было всё, чем я могла помочь — расходовать Силу было рискованно. Впрочем, одна случайная встреча заставила меня на время забыть об усталости. Почувствовав тревогу ФиДеля, я нашла взглядом её источник: в сопровождении трёх воинов к нам приближался Белый орк. Высокий, крупный, в клёпаной безрукавке и штанах из чёрной кожи, он тем не менее не выглядел тяжеловесным, как большинство соплеменников, и двигался на удивление легко. В грубых чертах лица орка угадывалась какая-то дикая гармония, делавшая его по-своему привлекательным. С двух сторон на его поясе висели короткие кривые мечи, сам же пояс поддерживался хитрой системой ремней. Парные клинки! Такое я видела здесь впервые. Проходя мимо, орк окинул нас внимательным взглядом, тряхнул длинными дрэддами и слегка улыбнулся, показав белоснежные клыки. Я заметила, как Тин и Ролли переглянулись, посмотрев на командира.

Увидев городище Караз-Замир, я потеряла дар речи: то, что Данги называл дыркой в сыре, оказалось провалом — огромной воронкой, верхний край которой терялся высоко над головой, а дно уходило куда-то в подземные глубины. Каменные стены "воронки" были изрезаны уступами и карнизами. Они кольцом опоясывали городище и образовывали улицы, которые располагались одна над другой. Дома и постройки лепились к скалам или были устроены внутри них, а на карнизы выходили двери бесчисленных жилищ, мастерских, заведений и контор. Это было то, что гномы называли жилыми уровнями, или ярусами. Ярусы соединялись лестницами, пандусами и подвесными переходами, а через провал было переброшено несколько каменных мостов, опоры которых уходили вглубь "воронки". Со дна её под самые своды поднимались три башни, заливая Караз-Замир светом хрустальных шпилей. Интересно, так выглядят все городища Диких Копей?

— Да разные, они, Тари, — сказал Дигги. — Этот вот наш, подгорным народом выстроен, есть и иные.

— А почему столько народу на улицах? Разве дело не к ночи?

— Вечер, сестрица. Гляди на Магические Башни: одна погасла, вторая меркнет — сумерки скоро, а там и до темноты недалеко. Народ спешит дневные дела завершить, и нам поторопиться след: близится Час Когтя, а его лучше под крышей встречать.

Спустившись ниже, мы прошли по внешней улице яруса, свернули в одну из арок и оказались в просторной пещере. Сюда, помимо коридоров, выходили двери нескольких лавок и трактиров. Толкнув одну из них, гномы уверенно направились к стойке. Пока Дангор договаривался с хозяином об ужине и ночлеге, мы успели осмотреться. Солидное заведение: большой зал со сводчатым потолком, массивная мебель, у задней стены — стойка, рядом — дверь в кухню и внутренние помещения. Лестница справа вела на второй этаж, к комнатам постояльцев. Сняв комнату, мы оставили вещи наверху и спустились в общий зал. Народу за столиками было немного, однако вечер только начинался. Мы выбрали стол у стены напротив лестницы, откуда хорошо просматривался зал и входная дверь. Эльфы спокойно ждали закзанного ужина, изредка перебрасываясь словами, гномы потягивали пиво. Я смотрела на сына, изо всех сил старающегося не заснуть, и желала только одного — поскорее оказаться в комнате наверху. Очень правильное, как выяснилось, было желание!

Румяный гном в чистом фартуке смахнул со стола несуществующую пыль и расставил посуду, другой принёс исходящие паром миски и запотевший кувшин с пивом. Едва мы приступили к еде, как ФиДель замер, к чему-то прислушиваясь.

— Я проверю, — сказал Гил, сидевший ближе к проходу.

— Окно? — спросил Дигги, проводив его взглядом.

Дель кивнул. В это время в трактир вошли двое: высокие, в длинных плащах, лица скрыты капюшонами. Эльфы! Перворождённые окинули взглядом зал и направились к нам. Один остался стоять в проходе, другой остановился напротив ФиДеля. Тот отложил ложку, откинулся на спинку стула и вопросительно приподнял бровь.

— Я должен что-то говорить? — процедил вошедший.

Дель вздохнул и пожал плечами:

— Да в общем, не обязательно.

Незнакомец кивнул в сторону двери. ФиДель не стал спорить и встал, эльфы двинулись за ним. Зарти испуганно смотрел вслед отцу. Хлопнула дверь. Тин и Ролли переглянулись и начали было подниматься, но Данги пристукнул по столу ладонью. Кружки подпрыгнули, выплеснув пиво.

— Сидеть, — тихо приказал он.

Эльфы от неожиданности плюхнулись на место.

— Но командир..., — начал Тинтаэль.

— Он сказал чего-нибудь? — спросил Дигрим.

— Их же двое, — возразил Ролли.

— Вот горе-то! — хмыкнул Дангор. — Вы его в деле видали?

Эльфы переглянулись.

— Ешьте-ка лучше — каша простынет, — посоветовал Дигги.

Сверху спустился Гил и, подсев к столу, сообщил:

— Мышь. Жаль, здешние кошки не летают. А где командир?

— Скоро вернётся. Ешь, простыло уже, — ответил Дангор.

ФиДель действительно скоро вернулся. Улыбнулся мне, провёл рукой по волосам сына и молча уткнулся в тарелку. Гил вопросительно поднял бровь.

— Я что-то пропустил?

— Совсем чуть-чуть, — ответил Дель. — Имя Элемир тебе ни о чём не говорит?

Гил отставил тарелку.

— Что ты с ним сделал?

— Странный вопрос.

Оружейник покачал головой и повернулся ко мне.

— Помнишь, Тари, я говорил тебе о долгах, которые должен раздать? Это был один из них.

И уже несколько иным тоном сказал брату:

— Спасибо, конечно, Дель, но лучше бы я сам.

— Да пожалуйста, обращайся, если что. Кстати, я забрал его жизнь за необоснованные претензии к князю Древней крови, а вовсе не за чужие долги, о чём ему и сообщил. Так что твоя совесть чиста.

ФиДель говорил о гибели соплеменника совершенно спокойно. Я с тревогой смотрела на мужа: таким я его не знала. Тин и Ролли невозмутимо допивали пиво. А чего я ждала? Это же Духи, у них работа такая!

— Дель, он принял тебя за меня.

— Этот парень шёл убивать, а не разговаривать, Гил. Он даже не убедился, что перед ним тот, кто ему нужен. Совершив ошибку, будь готов заплатить за неё. Вас этому не учили?

Похоже, если бы наш феальдин был в Поиске, этот Элемир умер бы прямо здесь, в трактире. И так считала не только я.

— А ты чего от ФиДеля-то хотел, Гил? — не выдержал Данги.

— Да я не в претензии, Дан, просто привык делать работу сам.

— Ну тогда вот что, работники: поднимайтесь-ка наверх, пока ещё кого-нибудь не принесло, — сказал Дигги. — А мы тут посидим, кое с кем потолкуем, заодно и за гостями приглядим.

Духи в отдыхе не нуждались, так что единственная кровать в комнате была в нашем с Зарти распоряжении. Я провалилась в сон, едва голова коснулась подушки. Проснулась уже в полной темноте: шпили Магических Башен не светились. Тин и Ролли неслышно разговаривали на фэдарине — боевом языке жестов, Гил и ФиДель, стоя возле окна, наблюдали за ночным городом. Иногда во тьме вспыхивали и тут же гасли огоньки. Час Когтя — время, когда в городе правит Тёмная Гильдия. Воры и убийцы выходят на охоту, и жителям Караз-Замира лучше не появляться на улицах без надёжной охраны.

Я осторожно вытащила руку из-под головы сына и села, пытаясь понять, что же меня разбудило. Ответить на вопросительный взгляд ФиДеля я не успела: тишину нарушили громкие возгласы и звон оружия. Где-то хлопнула дверь, потом ещё, снизу донеслись крики. Там же Тангары! Не долго думая, я вскочила и сунула ноги в берцы. Пока добежала до двери, Лес'с справился со шнуровкой.

Час Когтя

ФиДель

Места, подобные Диким Копям, обычно поделены на зоны влияния, поэтому плата за свободный проход была в порядке вещей. Я ожидал появления кого-нибудь вроде Железного Раста, но настоящей опасности не почувствовал: гном не меньше нашего хотел избежать шума. Связи Тангаров в Подгории пока работали, однако в Диких Копях были и другие серьёзные ребята, которые наверняка захотят получить свой кусок пирога. Со времени Исхода эльдамальские эльфы не имели контактов с другими расами Внутренней Вселенной. Разумеется, наши академические "бродилки" по мирам давали представление об иноплеменниках, но действительность — дело иное. Проходя подземными коридорами, я машинально запоминал взгляды, лица, повадки, особенности одежды и оружия жителей Подгории. Моя тренированная память всё это "разложит по полочкам" и в нужный момент выдаст нужные сведения.

Гномы, гоблины, орки. Глаза Тина и Ролли горели азартом. Чем не практическое занятие по межрасовым контактам? Я мысленно улыбнулся: наши выпускные испытания казались отсюда такими далёкими. То, что я поспешил с выводами, стало ясно уже через пару шагов — навстречу нам шёл Белый орк, тот самый, из испытания Духа. Я не мог ошибиться: глаза, которые видишь в перекрестьи клинков, не забываются. Лицо, улыбка, взгляд, та же манера встряхивать головой и те же длинные дрэдды. И двигается удивительно легко для такого крупного парня. А вот и кхалшиорны, парные оркские мечи — редкое оружие. Капитан, вне всяких сомнений! Чёрные кожаные штаны, клёпаная безрукавка, высокие гранцы. Металлические носы сапог загнуты вверх наподобие рога — особый шик. Я взглянул на ребят: они тоже узнали орка. Ещё одно совпадение? Два рыжих гнома, затем мой двойник, оказавшийся братом-близнецом, а теперь ещё и капитан-наёмник, и все из испытания Духа! Да, я бы задал нашему Архимагу пару вопросов. Надеюсь, у меня ещё будет время.

Городище Караз-Замир выглядело гигантской каменной воронкой, уходящей в подгорные глубины. Жилые кварталы и мастерские здесь располагались на скальных уступах и прямо в толще камня. Гномий город! Однако стоило взглянуть на Магические Башни, поднимающиеся со дна провала, как становилось ясно: без эльфов тут не обошлось. Близилась ночь с её Часом Когтя, и нам следовало поторопиться с ночлегом. Гномы совсем не выглядели уставшими — родные глубины Подгории явно придавали им сил. А вот мои жена и сын нуждались в отдыхе: Тара берегла Силу для Сейни и не могла поддержать ни себя, ни Зарти. Нет, тренировки сегодня точно не будет: нашей маме не до меча — добраться бы до подушки.

Трактир, в который привели нас гномы, выглядел очень прилично. Мы сняли одну конату на всех — так было безопаснее — и заказали ужин в общем зале. Народу было немного: вечер только набирал обороты. Взглянув на сына, я улыбнулся: Зарти с трудом удавалось держать глаза открытыми. Элутар, по-моему, наш парень может заснуть прямо за столом! "Маячок" на окне комнаты дал слабый сигнал. Скорее всего какая-то живность, но Гил всё же поднялся проверить. Дверь трактира то и дело открывалась, пропуская в заведение всё новых посетителей. Когда на пороге появились две закутанные в плащи фигуры, я понял, что спокойно поужинать не удастся. Перворождённые! Подгорцы одевались и двигались иначе. Я внимательно наблюдал за ними: эти двое мне определённо не нравились, и дело тут было не только в исходившей от них опасности.

Вошедшие окинули взглядом зал и направились к нам. Один из них остановился поодаль, другой подошёл почти вплотную. Я откинулся на спинку стула и вопросительно поднял бровь.

— Я должен что-то говорить? — процедил незнакомец.

Меня буквально накрыло волной его ненависти. Я пожал плечами.

— Да в общем, не обязательно.

Нет, я, конечно, понял, кто им нужен, и даже догадался, зачем, но ничего выяснять не стал. Идя вслед за соплеменниками, я пытался прикинуть варианты, но данных было так мало, что решение всё равно пришлось бы принимать по обстоятельствам. Просторная пещера с куполообразным сводом играла, видимо, роль площади: сюда выходили несколько коридоров. Эльфы остановились и откинули капюшоны, а я наконец понял, что же меня в них так настораживало: у обоих отсутствовала Аура Перворождённых. Отступники, лишённые Благословения Элутара! На первый взгляд эльфы как эльфы, только не звучат в Ментале, как остальные. Распознать таких на слух могут только Духи. Самые опасные из Отступников подлежат зачистке, найти их и уничтожить — наша работа. Впрочем, на это нужно решение Совета.

— Давно не виделись, оружейник, — усмехнулся тот, что говорил со мной в трактире. — Кажется, ты не рад?

Глаза эльфа горели ненавистью. Ай да Гил! Это как же нужно было достать соплеменника! Впрочем, он может. Я пожал плечами:

— Не нахожу повода для радости, Отступник: я вижу тебя впервые.

— Отступник?! С чего ты....

— Даже не пытайся! Я тоже Мастер, как и тот, кто тебе нужен, но по другой части. Смотри!

Блеснуло чёрное зеркало трансформа. Эльфы невольно отшатнулись.

— Элута-ар, — прошептал один из них. — Охотник....

— Элутар? Странно звучит в устах Отступника, — усмехнулся я.

— Постой, ты же не можешь..., — сказал другой, делая шаг назад.

— Почему? — искренне удивился я.

— Ты.... Ты же не в Поиске!

— Откуда тебе знать? Впрочем, да: будь я в Поиске, вы бы не вышли из трактира.

Эльфы встревоженно переглянулись. Тот, что заговорил со мной первым, старался сохранять хладнокровие, но голос выдавал его с головой: собственная ошибка вывела его из себя, и к ненависти добавилась досада.

— Послушай, Охотник, ты ведь пришёл сюда не за нами, верно? Мы тоже искали другого. Так что давай просто разойдёмся, раз ничего не должны друг другу!

Да этому парню просто не терпится вернуться в трактир! Ну нет: там наши, а Гилу моё вмешательство точно не понравится. Придётся работать здесь. Я покачал головой:

— Ошибаешься, это я вам ничего не должен, а вот вы — дело другое. Я не в Поиске, это верно, но Кодекса никто не отменял. За неуважение к Древней крови придётся платить!

Я уже давно чувствовал постороннее присутствие: за нами наблюдали. В отдалении застыли несколько орков, подошли гномы, под аркой гоблины делали вид, что поправляют шнуровку сапог. Ну, этот трюк нам известен — сами пользуемся при случае. Словом, народ жаждал зрелищ. Не удивлюсь, если уже сделаны ставки. Однако эльфы доставать оружие не спешили.

— Вот что, у меня там ужин стынет, — напомнил я. — Поэтому или вы достаёте мечи, или я просто прирежу вас на глазах у публики. Так как?

— Ты бросаешь нам вызов, Охотник?

Похоже, этот парень так и не понял, что происходит. Его напарник оказался куда сообразительней.

— Вызов Отступникам? Да ты что, много чести! — усмехнулся он. — Доставай меч, Элемир, иначе он сделает, что обещал: прирежет нас, как скотов.

Эльфы сбросили плащи и обнажили клинки. Я понял, почему была выбрана именно эта пещера: высокий потолок и приличные размеры позволяли использовать здесь любое оружие, в том числе и нашу полуторную классику — ристэлль. Впрочем, Танец не должен был затянуться. Одного из Отступников я вывел из строя сразу: ранение в живот было не смертельным, зато не позволяло бойцу вмешаться в мой разговор с тем, кого он назвал Элемиром. Мечом, кстати, тот владел отлично: чувствовалась академическая подготовка. Правда, из-за смешения техник и стилей андарелин"н в его исполнении потерял блеск, а о грязных приёмах я вообще молчу: Дикие Копи — это вам не Андарель Эльфийский. Между тем раненый Отступник не унимался, пытаясь достать меня то отравленным к"рисом, то болтом из запястного арбалета. Вот, опять просвистело возле уха! Кровью ведь истекает, лучше бы силы берёг! Уходя из-под удара Элемира, я сделал пару быстрых шагов назад и будто случайно наступил на запястье раненого. Под каблуком хрустнула кость. Раздался сдавленный крик. Прошу прощения, не заметил! Однако пора заканчивать. Клинок вошёл Элемиру точно между рёбер. Я отступил на шаг и опустил меч. Отступник удивлённо смотрел на аккуратный разрез на куртке прямо против сердца. Ещё не веря, что мёртв, он прижал к нему руку — пальцы окрасились кровью. Эльф поднял на меня глаза. Мне показалось, или я прочёл в них благодарность?

— Второй... шанс, — едва разобрал я, подхватывая оседающее на камни тело.

Считается, что Отступник, принявший смерть от меча Правосудия, возвращает себе Благословение Элутара, а значит, и возможность нового рождения. Не знаю. Наши маги, кстати, этого не отрицают. Я накрыл тело плащом и взглянул на раненого: тот смог добраться до стены и теперь полулежал, зажимая здоровой рукой рану на животе. Сломаная висела плетью. Когда я шагнул к нему, он непроизвольно дёрнулся назад и от боли втянул воздух сквозь зубы.

— Ты возьмёшь... мою жизнь? — хрипло спросил он.

Эльф был бледен, но смотрел без страха. Отступники, кстати, ещё и способность к самоисцелению теряют. Зачем тогда нужна бесконечно долгая жизнь? Чтобы умереть от наиболее мучительной раны?

— Мне не нужна твоя жизнь, не дёргайся.

Тот облизал пересохшие губы.

— Возьми её, прошу. Я устал.

— Что, тоже хочешь получить второй шанс?

Наши взгляды встретились. Отступник едва заметно кивнул.

— Нет. Это было бы слишком просто. Есть другой способ вернуть Благословение Элутара.

— Какой? — раненый попытался привстать.

Я пожал плечами:

— Не знаю. Найди его.

Я опустился на колено и положил поверх его прижатой к животу ладони свою, начиная заживление. Эльф прерывисто вздохнул: он был разочарован. Но я и в самом деле не знал.

— Что, сложно? Ничего, успеешь за оставшуюся часть Вечности. А теперь, как у атанов — рукопожатие на прощание.

Я схватил его руку и крепко сжал запястье, соединяя сломанные кости. Отступник едва сдержал крик и рассмеялся сквозь выступившие слёзы.

— Странный ты, Охотник.

— Что, не похож? — усмехнулся я. — Проверять не советую.

— Да я не об этом. Хочу, чтобы ты знал: у меня нет вопросов к твоему брату.

— Разумно. Надеюсь, у него к тебе тоже. И не питай иллюзий: ты жив только потому, что шёл не убивать.

Разочарованные зрители покидали пещеру, а к нам неспешно приближались четверо гномов. Я поднялся. Бородачи остановились в двух шагах, переглядываясь и нерешительно переступая с ноги на ногу. Шлемы, увесистые топоры, одинаковые бляхи на рукаве кольчужной рубахи — городская Стража. Я молча ждал, держа руки на поясе. Наконец один из них, вероятно, Старшой, сказал густым басом:

— Ты вот чего, Мастер. Ты жизнь-то его брать будешь, ай нет?

И кивнул в сторону раненого эльфа.

— Нет. А что, это против правил?

Гном пожал широченными плечами.

— Почему? Твоё дело. А из хабара возьмёшь чего?

— Из хабара?

Гном усмехнулся.

— Вижу, гость ты в Караз-Замире, Мастер меча. Что возьмёшь из трофеев-то: одёжу, кошель, оружие? Решай, твоё слово первое. Остаток городищу пойдёт.

— А-а, это.

Я подошёл к одному из отброшенных мной к"рисов и носком сапога отправил его к стене — хозяину, второй, Элемира, оставил на месте. Так же поступил и с мечами.

— Это всё. С остальным делайте, что хотите.

Гномы снова переглянулись. Старшой недоверчиво качнул головой:

— Неужто всё городищу пожертвуешь? А не передумаешь часом?

— Не передумаю. Просьба у меня к вам, уважаемые: сделайте, как должно, — я кивнул в сторону тела Элемира.

— Сделаем, Мастер, не сомневайся, послали уж, за кем следует, — пробасил один из гномов. — Пожертвование-то на кого записать?

— Пожертвование? Ах, да. Запишите на Тангаров. Надеюсь, я больше ничего не должен городищу?

— Так дело-то было полюбовное, Мастер: никто никого не неволил и заступы не просил. А уж как его разрешить, на то опять же ваша воля. Ступай себе с миром, — заключил Старшой.

Разумеется, Гилу всё это не понравилось. Тара тоже была не в восторге, правда с оценками не спешила. Я её понимал: иметь мужа-феальдина — удовольствие сомнительное. Гил выслушал мой отчёт молча, прокомментировал коротко:

— До моего появления Элемир был лучшим в Академии. Разумеется, я не вызвал у него тёплых чувств. Он испытывал моё терпение довольно долго, пока однажды во время боевой практики я не приложил его ментальным "тараном". Невольно, кстати — это было первое проявление Древней крови. Тогда-то Элемир и понял, что первенства не вернуть, но смириться не пожелал. В общем, он хотел избавиться от соперника, но от его ненависти пострадали другие.

Брат помолчал и добавил:

— Во всех своих бедах Элемир винил меня. Даже в том, что терпение Совета оказалось не беспредельным.

Я смотрел на затаившийся во тьме город. Час Когтя! Назвали бы уж Часом Беззакония: по крайней мере честно.

— Слушай, а ты действительно оставил жизнь его напарнику? — уже совсем другим тоном спросил Гил.

Как же быстро он умеет переключаться: будто страницы книги перелистывает!

— Оставил, а что?

— Да ничего, — пожал плечами Гил. — Просто это не очень похоже на Охотника.

— Отступник сказал то же самое.

— Ты узнал его имя?

— Не вижу смысла, Гил. У Отступников не бывает имён: набор звуков, не более.

— Допустим. И всё же почему ты оставил ему жизнь, Дель? Этот парень не играл, а дрался всерьёз, то есть делал всё, чтобы забрать твою жизнь.

— Видишь ли, Гил, я ведь там тоже не шутил. Забрать чужую жизнь, не отдав своей — это одно, но жажда убивать, как у твоего Элемира — совсем другое. Напарник много старше его и прожил Отступником дольше, но всё же сумел сохранить остатки Первородства. Правда, такое существование вряд ли можно назвать жизнью. Я вернул ему надежду, не более. Если придётся — заберу не задумываясь.

— Его имя Ноллион, Дель. Вернее, так его звали, когда он был Перворождённым, — задумчиво сказал брат.

Когда снизу раздался шум, Тара среагировала мгновенно. Гил еле успел перехватить её возле двери, иначе наша девушка первой оказалась бы на лестнице. Впрочем, её всё равно было не удержать, поэтому я бросил брату:

— Присмотри за ней!

И ребятам:

— Тин со мной, Ролли на Связи — прикроешь Зарти. Выходим!

Мы рванули к лестнице. Коридор был пуст: кроме нас, никто из постояльцев не рискнул даже приоткрыть двери, не то что выйти из комнаты. Час Когтя! Гил с Тарой остановились на верхних ступеньках, причём для этого брату пришлось схватить её за руку, а мы с Тином бесшумно спустились вниз. Не скажу, что в зале царил разгром — так, лёгкий беспорядок: столы сдвинуты к стенам, лавки и несколько тяжёлых стульев опрокинуты. Тангары стояли напротив двери, держа в руках кан'чеки. Рядом с ними с топорами наперевес застыли засидевшиеся за разговорами постояльцы да поздние посетители. Среди них были и хозяева: трактирщик, уже в ночном колпаке, и его сыновья, даже не успевшие снять фартуки.

На пороге замерли пятеро гоблинов: чёрные гривы, синеватая кожа, горящие глаза. Они стояли чуть пригнувшись, обнажив кривые клинки, взгляды зорко ощупывали зал. Идущие-во-Тьме, подручные Тёмной Гильдии! Таких я ещё не встречал. Поверх тонких облегающих курток бойцов поблёскивал доспех — синеватая "чешуя" из мелких пластин. Рукава кольчужной рубахи были короткие — до локтя, ниже руки защищали наручи. Верхнюю безрукавку из толстой кожи стягивал широкий пояс, кожаные пластины на плечах нашивались внахлёст — наподобие крыльев. Узкие штаны были заправлены в высокие сапоги, набедренники закреплены ремнями. Сапоги тоже оказались необычными: с широким скошенным каблуком и небольшим раструбом — в такой войдёт целая обойма ножей. Идущие-во-Тьме обычно охотились стаей, одиночки среди них встречались редко. И всё же пятеро — это многовато.

А вот и предмет охоты, вернее, её Цель: тело, распростёртое на полу возле лестницы. Впрочем, я поторопился: лежащий был ещё жив, несмотря на торчащую в груди рукоятку. Удивительно, но жертвой Охотников оказался их соплеменник! Я кивнул на него Тину. Дафар опустился на колено, коснулся шеи раненого, провёл рукой вдоль тела и покачал головой: не жилец. Это было ясно с самого начала: кожа парня уже приобрела сероватый оттенок, дыхание было прерывистым и хриплым, на губах пузырилась кровь. Если не трогать нож, несчастный сколько-то ещё протянет, в противном случае — мгновенная смерть.

Гоблин, стоявший чуть впереди остальных, заинтересовал меня особо. Края его острых ушей украшали несколько мелких золотых колец, в то время как у других были серебряные и числом поменьше: от одного до трёх. Знаки различия? Почувствовав мой взгляд, командир улыбнулся, обнажив мелкие клыки, и чуть заметно кивнул. Элутар, на мне что, написано "Охотник"?! Гоблин перевёл взгляд на гномов и продолжил прерванные нашим появлением переговоры:

— Я не чиню обиды подгорному народу, уважаемые. Я просто хочу забрать тело.

Дангор покачал головой:

— Мнится мне, "тело" этого не хочет, воин.

Гоблин усмехнулся.

— Час Когтя, Мастер! Я в своём праве, и ты это знаешь. Просто сделай шаг в сторону.

— Экий ты быстрый, уважаемый! — вступил в разговор трактирщик. — Закон-то, он и нам ведом, не первый круг чай в Копях живём! Право Охоты и Час Когтя там, за дверью остались, а тут, в моём дому — мой час и моё право! Парень-то ваш именем Трайна защиты просил, а в таком разе отказать никак не возможно. Коль умрёт — знать, судьба его такая, выживет — тогда лови его сызнова: никто праву твоему честному препятствовать не станет.

Гоблины переглянулись, глаза командира опасно сверкнули: их вынуждали отказаться от загнанной и почти затравленной добычи. Но и драться с гномами на их территории — тоже не выход, тем более что право самого Охотника действительно выглядело сомнительно.

— Ну, как знаешь, хозяин. Только помни: выгода не дороже жизни, — процедил гоблин сквозь зубы.

— А ты меня не пугай, — хохотнул гном. — Нет для меня в сём деле выгоды — так, маета одна. Упустил ты ныне добычу, Охотник, уж не обессудь!

Гоблин перевёл взгляд на меня. Интересно, за кого он нас принимает? Я отрицательно качнул головой и резко черкнул большим пальцем возле шеи — жест малопочтенный, зато красноречивый. Такой в ходу у атанов на Терре. Гоблин понимающе усмехнулся в ответ: он был совсем не прост, этот Идущий-во-Тьме! Я был почти уверен, что мы уже встречались.

Едва за Охотниками захлопнулась дверь, как Тара оказалась возле раненого.

— Тари, — попытался предупредить Тин.

— Знаю, — спокойно прервала она, — но сейчас-то он жив!

Двери трактира замкнули на железные засовы. Гномы помогали хозяевам наводить порядок, ставя на места сдвинутую и опрокинутую мебель. Тара поискала глазами названого брата:

— Дигги!

В это время Дигрим как раз поднял стол, а Дангор ловил под ним закатившуюся кружку. Услышав зов, маг тут же грохнул стол обратно — почти на голову брату, тот еле успел отскочить, показав при этом невиданную прыть. Стоявший рядом Гил еле сдержал смешок.

— Помнишь, Дигги, как мы вытащили ФиДеля у Эр-Гондадура? — спросила Тара.

Гном покосился на меня и вздохнул:

— Не получится у нас так-то, сестрица: нож аккурат в самое сердце вошёл! Ежели его потревожить, парень кровью изойдёт, а оставить — может, и до первой Башни, до рассвета, то есть, дотянет. Да всё одно не жилец.

Тара подняла на меня глаза. Не нужно быть ментатом, чтобы понять, о чём она в этот момент думала. Её ладони легли на грудь раненого по обе стороны от ножа. Бросив возиться с мебелью, подошёл Дангор, деликатно приблизились остальные. Все молча ждали. Тара нахмурила брови, к чему-то прислушиваясь, и спросила:

— А где у гоблинов сердце?

Гномы переглянулись.

— Да в центре всегда было вроде, — не совсем уверенно ответил трактирщик. — Аккурат под ножом.

— Да? А у этого почему-то справа.

— Не бывает! — уверенно отрезал Дигрим.

— Ишь ты — не бывает! — возмутился Дангор. — Молчал бы уж, умник: у нас-то их вообще два!

— Сколько?! — поразилась Тара.

— Так это, сестрица, — слегка смутился Дигги. — Двужильные мы, аль не знала?

— Спасибо, что предупредили, — улыбнулась она. — Так вот: у этого парня сердце одно и справа, вне всяких сомнений.

— Погоди, Тари, а отчего же он тогда..., — Тин не договорил.

— Умирает? — закончила за него Тара. — А вот от этого!

Она указала на резную рукоятку ножа.

— Не от раны — от магии. Если не вытащить, эта штука его убьёт. Так что давайте-ка спасать парня.

— Гоблины не владеют даром Исцеления, Тари. Он всё равно не сможет себе помочь, — с сомнением сказал Тин.

— А ты?

— Что — я?

— Ты-то владеешь даром, эльфийский маг? Тогда впёред!

Раненый лежал на кровати, туго спелёнутый бинтами: трактирщик в благодарность за помощь позволил разорвать полотняные простыни. Зарти рассматривал иноплеменника, глаза нашего парня горели изумлением и восторгом.

— Амари, — шёпотом позвал он, — смотри, у него когти!

Тара улыбнулась:

— Нет, Зарти, это ногти, только чёрные. А острые, потому что специально заточены.

— Ну да, а ещё длинные и загнуты, как у хищника!

— Есть немного, — улыбнулась Тара. — У них и волосы на гривы похожи, и клыки имеются, но это не значит, что они животные, Зарти.

— Да я и не думал, — смутился сын.

Дигрим задумчиво вертел в руках нож. Эта вещица стоила внимания. Оружие было целиком выточено из кости. Лезвие узкое, как у стилета, но необычной, чуть изогнутой формы, рукоятка ажурная, полая. И пустая. Уверен: пока эта штука торчала из груди гоблина, в ней что-то было.

— Что скажешь, Говорящий?

Дигрим мрачно взглянул на меня.

— Ничего хорошего, феальдин. Карха это — ритуальный нож. Таким гоблины приговоры свои вершат, да не простые — для тех меча аль ножа довольно, а магические, шаманские. Каганат тут свою руку приложил, не иначе. А парень наш из высшей гоблинской знати, той, в чьих жилах орочья кровь течёт. Я это не вдруг понял, только когда Тари сказала, что, мол, сердце у него справа. А что этот княжеский сын в Копях делает, когда ему в шатрах да на подушках самое место — поди разбери.

Полукровка, значит. Так вот почему кожа гоблина показалась мне слишком светлой! Это не бледность, это кровь.

— Княжеский сын? — переспросил Гил.

— А ты на гриву его взгляни, — посоветовал Данги. — Видишь?

С висков на грудь раненому спускались две тонких косички, перевитые цветным шнуром и украшенные разноцветными бусинами. Вряд ли это были обычные стекляшки.

— Да уж, красота неземная, — усмехнулся Гил.

— Подземная, — уточнил я. — Как же вы в драку-то ввязались, "чистое наказание"?

— А и не ввязывались мы, — возмутился Данги. — Парнишка-то этот в трактир заскочил аккурат перед тем, как Линдор, сын Лорина-трактирщика, дверь закрывать наладился. Заскочил, а за ним ещё четверо!

— Пятеро, — поправил Тин.

— Ты, Тинтаэль, для начала послушай, говорить потом будешь, — обиделся Дангор. — Четверо их было! С ними он на мечах и бился. Ох и здорово бился! По столам аки горные козлы сигали, всю мебель поопрокидывали.

— А вы что? — спросил Ролли.

— А что мы? Час Когтя, парень! У них свои дела, у нас — свои, да и подмоги он не просил поначалу.

— Думали, отобъётся, — вступил в разговор Дигги. — И отбился бы, если б не пятый. Заявился он, когда драка в самом разгаре была. Те-то попроще, навроде загонщиков, а этот.... Охо-отник!

Мы с ребятами переглянулись: Загонщик, Охотник....

— Поначалу он в стороне стоял — наблюдал, а потом из сапога карху выхватил да метнул. Я и моргнуть-то не успел, а парень заметил, правда, поздно уж было. Но и он не промах оказался: Слово о помощи именем Трайна смог вымолвить.

— Да, повезло парню, — заключил Гил, аккуратно кладя карху на стол.

— Ему — да, а нам? — усмехнулся Ролли. — Охотник на него "поводок" в Ментале набросил, так что рядом с Целью мы тоже будем на крючке.

— Что? — не поверил я.

— Спокойно, командир, я "поводок" отвязал, а конец свободным оставил. Потом к какой-нибудь живности подцеплю: пускай ребятки побегают!

— Ну знаешь, Хан! Не думал, что гоблины тоже работают с сознанием.

— На самом примитивном уровне. Это даже не ментальное воздействие в чистом виде.

Тем не менее Идущий-во-Тьме почуял во мне Охотника!

— И вот что ещё, ФиДель, — задумчиво продолжил Ролли. — Может, мне показалось, но командира Идущих-во-Тьме я уже видел.

— В испытании Духа? — уточнил Тин.

Ролли кивнул.

— Помнишь группу гоблинов в "Трёх сиренах"? Это был он.

Элутар, так я и знал: не показалось!

— Дель, — тихо позвала Тара.

Я оглянулся. На нас смотрели зелёные кошачьи глаза с вертикальным зрачком.

Гномы не ошиблись: парень был действительно княжеского рода. Вернее, харишского. Звали его Рашем аль-Рахс. Его дед, наместник харишата Рахшен — одной из подконтрольных каганату территорий — и устроил смертельную охоту за собственным внуком и единственным наследником.

— Когда отец увёз мою мать, дед не особенно расстроился: одной юбкой меньше, тем более что женщины всё равно не наследуют харишат, — чуть хрипловатым гортанным голосом рассказывал Раш. — Однако его жёны продолжали приносить ему только дочерей, и хариш, узнав о внуке, изменил решение. Его воины выследили нас, и когда отец был в отъезде, за мной пришли Идущие-во-Тьме.

Гоблин облизнул пересохшие губы. Теперь, как следует его рассмотрев, я понял, что он был ещё очень молод, в сущности, почти мальчик.

— Тебя вырастил дед? — спросил Ролли.

— Если бы! — горько усмехнулся Раш. — Его старый слуга, Харг. Он был единственным, кому я мог доверять.

— Слуга, говоришь? А с мечом прыгаешь как князь! — заметил Дангор.

— Так я же не сказал, что дед не оплачивал моё обучение, — пояснил гоблин.

— Ну и как же ты дошёл до Копей, наследник харишата? — спросил я.

— Как все — коридорами.

— Ну, это понятно. Я о другом: почему из дома ушёл?

— Отца найти хотел, давно собирался. Не успел. Это всё наш новый шаман, которого дед из последней поездки привёз! Убедил его в том, что Дух наследника хариша по ошибке попал в моё тело. И теперь, чтобы получить сына, дед должен освободить его Дух, принеся меня в жертву. Даже карху на меня заговорил!

Гоблин кивнул в сторону лежащего на столе ножа.

— О как! Знать, каганат решил сменить династию в Рахшене — больно несговорчив стал наместник Ашрах аль-Рахс, — покачал головой Дигрим.

Раш с трудом приподнялся на локте, зелёные глаза сверкнули.

— Откуда знаешь?

Дигги усмехнулся в ответ и бросил взгляд на меня.

— Работа такая.

Да понял я, давно понял, Верховный жрец! Без тайных служб ни одно государство не обходится, и Подгорное королевство не исключение.

— А чего сразу-то к отцу не подался? — спросил Дангор.

— Так я к нему и шёл! Он в Диких Копях зиму проводит, а связь со мной держит через Харга. А тут шаман этот! Харг едва успел меня предупредить, так что выбора не было. А Охотники на меня уже в Караз-Замире вышли. Думал, всё....

— А где сейчас твой отец? — спросила Тара.

Раш молча смотрел на неё, не спеша с ответом. Дигги усмехнулся:

— У гоблинов, Тари, женщина не может первой заговорить с мужчиной. Это дозволено лишь шаманкам.

Брови Тары взметнулись вверх, но от комментариев она воздержалась. Гоблин обвёл нас недоверчивым взглядом и не очень уверенно сказал:

— Среди людей нет шаманов.

— Это верно — таких, как она, нет, — усмехнулся Данги. — Ты, хариш, ей жизнью обязан, так что отвечай, не сомневайся.

Раш помедлил ещё немного, но всё же ответил:

— В Харзрете.

— Во имя Трайна! В самом логове! — поразился Дангор.

— А где ж ему быть-то, — усмехнулся Дигги. — Не кто-нибудь, чай, гоблин!

— Орк, — тихо сказал Раш.

Повисла пауза.

— Так я и говорю, — окашлявшись, сказал Данги, — самый короткий путь аккурат через Харзрет и ведёт.

Дигги аж подскочил:

— Какой Харзрет?! Ты головой-то своей думаешь когда, ай нет?

— А то как же! — огрызнулся Данги. — Не всё ж твоим котелком варить!

— Эй, — осадила братьев Тара. — Так что вы там про короткий путь говорили?

Гномы сердито посопели друг на друга, но смирились.

— Отсюда на Гриф.... словом, туда, — поправился Дигги, покосившись на гоблина, — можно пройти краем Копей — через наши да оркские городища. А можно спуститься глубже и взять восточнее — прямиком на Харзрет. Правда, за ним наших поселений почитай что и нет, только гоблинские, до самого верха.

— А главное, там все нам будут рады, особенно Идущие-во-Тьме, — заметил Гил.

— Сколько дней мы выигрываем?

— Дня три-четыре, сестрица, — вздохнул Данги.

— Которые мы уже потеряли, — усмехнулся Тин.

— Это почему? — удивился гном.

— Вряд ли парень раньше на ноги встанет.

— Я.... Я смогу! — сказал Раш. — Только....

Он перевёл взгляд на Тару.

— Если она и правда шаманка.

— Она же тебя вытащила. Этого мало? — поднял бровь Гил.

— Да, то есть, нет, — слегка растерялся парень. — Просто если она поделится жизнью....

— Чего сделает? — поразился Данги.

— А давайте-ка оставим парня здесь, — предложил Ролли.

— Нет, лучше отдадим Охотнику, — возразил Тин. — Что он там насчёт выгоды говорил?

Кошачьи глаза гоблина расширились от страха.

— Всё в порядке, они просто шутят, — успокоила его Тара и сделала ребятам "страшные глаза". — То, о чём ты говоришь, поможет тебе встать на ноги?

Раш проглотил слюну и кивнул. Подрагивающими от волнения пальцами он перебрал бусины в косичке, нашёл нужную и с силой дёрнул, отрывая.

— Вот, — он протянул Таре прозрачный, чуть розоватый шарик. — Просто сожми в руке.

Я рванулся к ней, но не успел: её пальцы уже сомкнулись на камне.

Право хариша

Тара

/Тара, ты не можешь/, — напомнил Лес'с.

Вот именно — слишком много придётся отдать Силы. Однако юному гоблину повезло: Охотник не учёл, что тот полукровка, и послал оружие по стандартной траектории. Сердце жертвы оказалось правее. Парнишка не умер сразу, но магия ритуального клинка попала в Цель. Я рассматривала необычную резную рукоятку. Непростое оружие — Тёмное, ритуальное. В Веде торчащий из груди нож выглядел чёрным: гоблины — Дети Тьмы, и своё оружие зачаровывают ею. Стихия тут скорее всего ни при чём: зачарованный её Силой, клинок может нести всё что угодно, вплоть до магии Смерти. Если очистить нож, тогда с исцелением справятся наши маги — эльф и гном. Но как к этому отнесётся Тьма? Час Когтя — её время!

... Меня будто завернули в чёрный бархат. Густая вязкая тишина. Неясные тени большими чёрными кошками скользят навстречу. Недоверие, осторожный интерес, прикосновение мягкой лапой. Никогда не думала, что у темноты столько оттенков! Неожиданно Тьму пронзил яркий луч — подарок Стихии Света. "Кошки" отпрянули, беззвучно шипя. Я погасила "задиру" и протянула руку: толкают головой, довольно трутся об ноги. Урчания не слышно, но вибрация вполне ощутима. Чёрный пушистый комочек вскакивает на плечо, цепляясь коготками. Темнёнок! Благодарно прячу его за пазуху ...

Осталось узнать, признает ли Стихия свою волшбу. Я позвала темнёнка. Сгусток Тьмы уверенно подлетел к рукоятке и тут же отпрянул. Так и есть: Запретная магия! Придётся использовать Силу. Никогда не забуду, как я вот так же вытаскивала из Деля зачарованное железо. Здесь, скорее всего, кость, но начинка та же. Пальцы окутало знакомое сияние: токи жизни потянулись к ножу, закручиваясь вокруг него в яркую спираль. На этот раз мой поединок со Смертью был короче: я просто разорвала связь Запретной магии с питавшей её Тьмой.

— Всё, нож чист. Ваша очередь, маги.

А парень-то действительно полукровка: выглядит крупнее, и черты не такие резкие. А то, что я вначале приняла за бледность, оказалось более светлым оттенком кожи. К тому же он был выше и, вероятно, сильнее соплеменников, поэтому и выстоял один против четверых. Чёрные как смоль волосы гоблина спереди падали на глаза, а на висках были сплетены в косички и перевиты шнуром с яркими бусинами. Узкие ладони с длинными пальцами напоминали эльфийские, а ногти действительно походили на когти: чёрные, слегка загнутые и заточенные. В одежде, как и у соплеменников, преобладала кожа, но не обычная, а узорчатая. Высокие мягкие сапоги были расшиты золотом, рубаха — цветным шёлком. Впрочем, он же княжеского рода — хариш Рашем аль-Рахс! Жаль — совсем мальчишка, а уже такие сложности. Главное, его и здесь не бросишь, и с собой не возьмёшь — даже с магической помощью он нескоро встанет на ноги. А ведь пригодился бы в Харзрете, гоблинском городище! Раш смотрел на меня, затаив дыхание. Обычные зелёные глаза, разве что слишком яркие. Я крутила в пальцах каменную бусину. Гладкая, прохладная, чуть розоватая. Такое впечатление, что внутри неё пустота.

/Хад Жизни/, — пояснил Лес'с. — /Он открывает астральный канал между отдающим Жизненную Силу и тем, кто в ней нуждается. Опасная вещь: если вовремя не разорвать связь, Хад будет тянуть Силу постоянно, поэтому с ним работают только опытные шаманы. Не вздумай пробовать!/

И не собиралась! Значит, амулетная магия гоблинских шаманов. Интересно: Хад пуст, а камень мутный. В Веде розоватая бусина слегка пульсировала, к ней от гоблина тянулась ниточка Силы. Неужели эта штука тянет из него жизнь? Подстраховались, значит, родственнички: если не ритуальная карха, так Хад загонит парня в Пустоту!

/Лес'с, как уничтожить амулет?/

/Амулет — это всего лишь астральная проекция Силы в реальном мире, Тара./

/Как?/

/Ну, материализованная магия, понимаешь? Так вот: чтобы уничтожить амулет, нужно всего лишь разрушить единство его формы и содержания, убрав одну из составляющих. Материальную проще./

Понятно. Я сосредоточила Силу в пальцах: кончики сразу начало покалывать. Вот теперь можно! Я слегка сжала камень и тут же почувствовала, как липкие холодные щупальца исследуют мой защитный Контур, пытаясь проникнуть внутрь. Ах ты гадость! Вспышка Тьмы — и камень песком осыпался на постель. Эльфы отреагировали мгновенно: ФиДель схватил меня, Гил — Зарти, а Тин вскочил на гоблина верхом, прижав его к кровати. Ролли тут же навис над парнем, сжав его виски.

— Смотри в глаза! — в обычно мягком голосе Хана звучали низкие вибрирующие ноты.

Кажется, ребята, распознав опасность, не смогли правильно определить источник.

— Хан, нет! Это не он!

Ролли взглянул в мою сторону. Глаза его были чёрными.

— Это. Не. Он, — раздельно повторила я.

— Вижу, — ответил нолегат и убрал руки. — Отбой, Тин.

Тинтаэль легко соскочил на пол, Гил отпустил Зарти. Я обняла подбежавшего сына и взглянула на гоблина: Раш смотрел в потолок невидящими глазами.

— Отойдёт ли? — засомневался Данги.

— Куда он денется, — усмехнулся Ролли.

— Чего стряслось-то, сестрица? — спросил Дигги.

— Знаешь, что такое Хад Жизни, Диг?

— А то как же, — кивнул гном. — Амулет это ихний, навроде жизни про запас. Правда, самому видеть не приходилось: редкая вещица!

— Считай, видел, — улыбнулась я. — Только этот Хад был неправильный: вместо того, чтобы передавать Силу хозяину, он сам тянул из него жизнь.

Тин тихонько присвистнул. ФиДель смотрел на меня ледяным взглядом.

— Зачем ты это сделала, если знала, что амулет опасен?

— Я не знала, ФиДель, но предполагала. Как только почувствовала опасность — сразу уничтожила. Кстати, ты мог бы доверять мне больше.

— Да ладно вам, обошлось же! С ним-то что будем делать? — сказал Гил, кивнув на Раша.

Ребята молча переглянулись.

— Что, предложений нет? Тогда я сама.

— Амари!

— Тара!

Кажется, моим мужчинам это не понравилось.

— Я собираюсь поставить Раша на ноги. Погоди, ФиДель! Я собираюсь поставить его на ноги и взять в Харзрет. У нашего сына в Эльдамале мало времени. Идя напрямик, мы выигрываем дня три-четыре. Кроме того, в гоблинском анклаве помощь хариша может оказаться неоценимой.

— Ну и чем ты будешь поддерживать Сейни, если собираешься расходовать Силу на гоблина?

— А кто сказал, что я буду помогать нашему харишу даром? В Харзрете он вернёт мне Силу, потраченную на исцеление. Там наверняка найдётся шаман или что-то вроде Колодца.

ФиДель сложил на груди руки.

— Допустим. И чем же ты обеспечишь соблюдение условий с его стороны?

В голосе мужа всё ещё чувствовался холодок.

— А маги у нас на что?

— Нет, Тари, магия в Харзрете не годится: ни наша, ни эльфийская, — покачал головой Дигги. — Слишком заметна будет: у гоблинов-то волшба иная.

— А зачем магия? У нас же нолегат есть, — улыбнулся Тин. — Что скажешь, Ролли?

Хан пожал плечами:

— Судя по тому, что я видел, гоблины не сильны в Ментале. Думаю, хватит и обычной "удавки".

Мне стало не по себе.

— Хан, а он не....?

— Нет, Тари, он даже не заметит.

Правильно: заметить не должен, а поверить в то, что его контролируют с помощью магии, просто обязан! Я присела на край кровати. Раш несколько раз моргнул и перевёл всё ещё затуманенный взгляд на меня.

— Ты это, сестрица, поосторожнее с ним, — предупредил Дангор. — Гоблины, они такие: никогда не знаешь, чего от них ждать. Особливо от тех, что харишского рода.

— Там, чтоб до взрослости дожить, особая хитрость да изворотливость надобна, — добавил Дигрим.

— Учту.

Тем временем глаза гоблина приобрели осмысленное выражение и тут же расширились от страха. Он попытался приподняться, но обессилено рухнул на подушку и прохрипел:

— Я не хотел твоей смерти, хашими!

Отлично: значит, помнит, что произошло. Но почему вдруг хашими? Похоже, меня признали шаманкой.

— Надеюсь, что это правда, Раш, потому что мы уже дважды спасали твою жизнь.

Гоблин со стоном обхватил голову руками.

— Это Харг, он дал мне амулет... Сказал, от отца.

— Тот самый Харг, которому ты доверял? — усмехнулся ФиДель.

Раш не ответил, глядя в потолок. Губы его дрожали.

— Да-а, парень, — протянул Данги, — дела-то совсем не веселы. Похоже, отец — твоя последняя надёжа.

— Вот что, Раш. Ты хорошо знаешь Харзрет?

Гоблин повернул ко мне бледное лицо.

— Знаю. Я бывал у отца, Харг приводил.

— Отлично. Тогда предлагаю сделку: я ставлю тебя на ноги, и мы сопровождаем тебя в Харзрет. Ты поможешь нам избежать сложностей с твоими соплеменниками и вернёшь Силу, потраченную на твоё исцеление.

— Но мне нечем вам заплатить!

— Ты же слышал, что я сказала: Сила и помощь, если понадобится.

Ярко-зелёные глаза гоблина расширились от удивления. Он переводил взгляд с меня на ребят, не веря собственным ушам.

— Только Сила? И всё?

— Нет, не всё, хариш, — раздался спокойный голос. — Ты должен нам жизнь. Дважды. Это к сделке не относится.

ФиДель! Вроде же не на работе, то есть, не в Поиске. Вот феальдин! Раш чуть помедлил и обречённо кивнул. А у него был выбор?

Мы покинули таверну в рассветных сумерках, едва затеплился шпиль первой башни. Рискованно, конечно, зато народу мало и улицы как на ладони. Раш выглядел неплохо, во всяком случае, шёл, не отставая, неслышным стелящимся шагом, привычно придерживая меч. Да, ФиДель вернул ему оружие, но только потому, что от этого зависила жизнь гоблина. За Рашем неотступно, как тени, следовали Тин и Ролли — духи-хранители или духи смерти — как получится. Гномы вели нас к одной из Магических Башен: внутри них были скрыты подъёмники. Лифтовые башни! Впрочем, было бы расточительно использовать эти сооружения только как источники света. Правда, подъём и спуск стоили приличных денег, но Данги успокоил, напомнив про нангурский кредит. Вот удивился бы банкир, узнав, какое он финансирует предприятие!

Я шла по каменному мосту с опаской: несмотря на мощные опоры, он всё-таки простирался над бездной. В отличие от меня Зарти так и норовил заглянуть за парапет. Ограждение было высоковато, и мальчишка, не долго думая, решил на него взобраться. Увидев сына, легко бегущего над пропастью, я потеряла дар речи. Пока я ловила ртом воздух, Дель окликнул нашего парня по Связи и решил проблему одним движением брови.

— Ну мам, — сказал сын, увидев моё лицо.

На площадке лифтовой башни уже расположились пассажиры: несколько гномов с заплечными мешками и целое семейство — солидный долгобородый папаша с супругой и детьми. Табунок шустрых мальчишек носился вокруг матери, и дородная улыбчивая гномма то и дело принималась пересчитывать одинаковые рыжие головки. Отец гордо держал на руках сонную девчушку. Увидев Элизарта, малышка тут же распахнула синие глаза и, сунув палец в рот, принялась его рассматривать. Данги толкнул брата в бок, и оба гнома понимающе улыбнулись. Наконец двери подъёмника разошлись в стороны. Тангары отсчитали смотрителям рублены, и мы вошли внутрь. В круглой кабине уже было несколько пассажиров с верхних ярусов. Гномье семейство устроилось на одной из лавок, стоящих вдоль стен, остальные разместились прямо на своих мешках.

Лифт дёрнулся и плавно пополз вниз. Раш придержался рукой о стену. Я увидела свой плетёный ремешок на его запястье и еле сдержала улыбку. Гоблины, заключая сделку, используют амулеты, следящие за её исполнением. Рашу требовался какой-нибудь магический предмет, подтверждающий гарантии обеих сторон: для его народа договор, заключённый на словах, не имел обязательной силы. Мой взгляд случайно остановился на пёстром шнурке, вплетённом в его косички. Вот тогда я и вспомнила о кожаном ремешке, которым связывала волосы. Чем не амулет? Впрочем, Раш принял мой экспромт за чистую монету.

Подъёмник двигался медленно, выпуская и выпуская пассажиров на имеющих мосты ярусах. В кабине не было окон, и Зарти, уже в подробностях изучивший попутчиков, явно скучал. Наконец он не выдержал:

— Мастер Дангор, а грузовые подъёмники бывают?

— А то как же, — охотно отозвался гном, — в мостовых опорах.

— А как устроен подъёмник?

Дангор задумчиво почесал бороду.

— Как устроен, говоришь? На бусы-то девичьи глядел когда-нибудь? Хотя куда тебе ещё!

— Да что я, бус не видел! — запротестовал Зарти.

— Ну коль видел, тогда смекай. Большие бусины — кабины, мелкие — цепь, на которую они нанизаны. Если я за цепь с одной стороны потяну, одни кабинки вверх поедут, другие — вниз. Отстоят они друг от дружки аккурат как ярусы, так что коль одну бусину... как её там... кабину супротив моста остановить, другие встанут у мостов на иных ярусах — выше аль ниже. Уразумел?

— А я думал, магия, — вздохнул Зарти.

— Ну, магия магией, а механики ещё никто не отменял! — рассмеялся гном.

— Ты бы всё-таки подумал насчёт Академии, Дангор, — заметил ФиДель. — Такой Наставник пропадает!

— Скажешь тоже — пропадает. Пригодился же! — усмехнулся Дигрим.

Я стояла на мосту, вцепившись в ограждение, и не могла оторвать глаз от окружавшего меня моря огня: светились жерла огромных печей, пылали горны, из газовых факелов рвались языки пламени. Прямо под нами лились потоки раскалённого металла, в каменных желобах текла лава, гулко били кузнечные молоты. По сложной подвесной системе цепей и тросов непрерывно сновали вагонетки, двигались механизмы, подавались и опрокидывались огромные ковши. Всё это шипело, свистело, гудело и грохотало, время от времени окутываясь облаками пара. Я слышала мощное дыхание Огня, чувствовала его радость и Силу.

... Красный, оранжевый, жёлтый — все оттенки "горячих" цветов спектра. Чудовищный жар и благодатное тепло. Возле лица вьётся стайка ярких искр. Бабочки! Я протягиваю руку, одна из них садится на ладонь и раскрывает крылья — два огненных лепестка ...

— Гляди, Тари, это — рабочее сердце Караз-Замира, — гордо сказал Дигги, без труда перекрыв грохот. — Помнишь, я тебе про печи-то говорил? Вот они, наши красавицы!

— Диг, да ты тоже поэт, как я посмотрю, — заметил Гил.

В отличие от гнома эльфу приходилось почти кричать. Ну а мне тогда и пробовать нечего.

— Все мы тут... сочинители, — усмехнулся Дангор. — Пойдём, что ль, сестрица?

Я неохотно оторвалась от завораживающей картины. Зарти пришлось уводить за руку, и он ещё долго оглядывался на оставшееся позади царство огня и металла.

Как-то незаметно мы покинули нижний ярус Караз-Замира и углубились в лабиринты пещер. Ни ворот, ни стражи — ничего похожего на охрану. И хоть гномы твердили, что с этим тут всё в порядке, мне не верилось: вход и выход из городища были свободными. Коридоры становились уже, а своды ниже, и вскоре пещеры совсем опустели. В полной темноте мне опять пришлось настраиваться на ночное зрение, от которого изрядно болела голова. Впрочем, это были чисто "людские" трудности. Каждый звук в пещерах отдавался гулким эхом, на стенах снова появились следы огня. Пару раз мы слышали отдалённый рёв. Возможно, это был зеркх или ещё какая-то глубинная тварь. Гномы шли быстро, иногда чуть ли не бегом: спешили покинуть опасные глубины как можно скорее. Раш держался уверенно и спокойно. Парень не обманул: он действительно бывал в этих коридорах. Время от времени гоблин оглядывался, и тогда во тьме вспыхивали ярко-зелёные глаза с вертикальным зрачком.

Откровенно говоря, ходьба в темноте в таком темпе меня совсем не радовала, а начавшийся подъём изрядно подорвал силы. Я почувствовала беспокойство Деля.

— Далеко ещё? — спросил он.

— До Шаркрета всего несколько коридоров, — ответил Раш. — Там хашими сможет отдохнуть. Только....

— Только что? — насторожился Гил.

— Я предупредить хотел: вас скорее всего примут за мою свиту, — добавил юный хариш.

— Эко дело: ну примут, и примут! Ты, парень, главное, сам не оплошай: веди себя, как положено князю. Лишние вопросы ни тебе, ни нам ни к чему, — ответил Дангор.

— Хороша свита — сплошь князья Древней крови, — рассмеялся Тин. — Это не свита, хариш, а королевский эскорт!

Раш отвёл глаза, но я заметила быстрый оценивающий взгляд, брошенный им в сторону эльфа. Дангор вздохнул и взял меня за руку, как когда-то в Белегорне. Идти сразу стало легче. Впереди мигнул факел: значит, до поселения и правда недалеко. Коридоры постепенно оживали, становились просторней. Насколько я поняла, здесь не ходили поодиночке — только группами. Гоблины, увидев хариша, почтительно уступали дорогу, прижимаясь к стенам. Похоже, нас действительно принимали за его свиту. Наконец мы вышли в обширную пещеру, где я увидела то, чего мне так нехватало в Караз-Замире: массивные ворота и вооружённую охрану. Над воротами на толстых цепях, удерживаемые сложной системой воротов и блоков, висели самые настоящие "ежи" из обрезков рельсов и труб. Подобные же рогатые штуки громоздились вдоль стен. Странная конструкция.

Стражники смерили нас оценивающими взглядами. На них были кожаные доспехи с кольчужными вставками и кованые нагрудники, на поясах висели массивные кривые мечи, которые выглядели куда солиднее, чем изящный клинок Раша. Один из воинов шагнул вперед, заступая дорогу. Судя по серебряному кольцу в ухе — командир. Двое других потянулись к прислонённым к стене копьям, но, разглядев среди нас представителя своей знати, застыли в нерешительности. Дигги тут же этим воспользовался.

— Да будет ночь для Тьмы, а день для Света, воины, — поздоровался он.

— Да будет, — ответил командир гортанным голосом, не сводя с Раша изучающего взгляда.

— Зеркхи не беспокоят?

Стражники переглянулись.

— Н-нет, мастер.

Их командир продолжал молча разглядывать хариша, стоящего в окружении эльфов. Глаза юного гоблина сузились и опасно блеснули, на скулах заходили желваки, но воин то ли не заметил, то ли просто проигнорировал предупреждение. Тем временем Дигги продолжал разговор.

— Нет, значит. Это хорошо. А механизм давно проверяли?

Гном кивком указал на подвесную конструкцию над головой. Гоблины дружно пожали плечами в ответ.

— Давно, значит. Это плохо. Машина — она ухода требует. В Шаркрете-то кто за Старшого теперь? Не Моггр, часом? — не давал им опомниться гном.

— Вождь Моггр, — поправил один из воинов.

— Ну да, я и говорю: вождь.

Того, что произошло дальше, не мог предвидеть никто. Раш взлетел в воздух, ухватился за подвесные конструкции над головой, легко, как кошка, перебрался по ним через головы эльфов к воротам и бесшумно спрыгнул прямо перед командиром охраны. Ещё мгновение — и лезвие меча сверкнуло у горла стражника. Глаза хариша светились от ярости, из открытого рта вырывалось странное шипение.

— Глаз-з-а-а! Глаз-з-а-а опус-сти-и! Как смееш-шь?!

Раш был на голову выше и буквально нависал над командиром стражников, а тот даже не пытался защититься. Наоборот: он зажмурился и даже слегка подвывал от страха. Казалось, ещё немного, и Раш сорвётся. Это понимали все, но никто не двинулся с места. К счастью, наш гоблин справился с приступом ярости и опустил меч. Стражник обессилено рухнул на колени и, прижав к груди ладони, низко склонился перед харишем.

— Благодарю, о высокородный.

Раш толкнул его ногой и убрал меч в ножны. Он уже окончательно успокоился, и лишь неровное дыхание напоминало о недавней вспышке. ФиДель поднял бровь, Тин тихо присвистнул, Зарти застыл с открытым ртом, глядя в потолок, и Гил на всякий случай придержал его за руку. Дигрим же прочистил горло и спокойно продолжил:

— Так я и говорю: скажете Моггру, чтоб мастера сыскал: не ровен час, бродячий зеркх наведается, а механизм не рабочий.

Так вот зачем эта штука — противозеркховый заслон! Гоблины смотрели в пол, не рискуя встретиться взглядом ни со своим командиром, ни тем более с харишем. По-моему, будь их воля, они бы уже давно дали дёру.

— Делайте, что велено, — бросил Раш, даже не взглянув в их сторону.

Голос хариша звучал теперь совсем по-иному — уверенно и чуть холодновато, почти как у ФиДеля, когда тот изображал князя. Эльфы за его спиной обменялись взглядами.

Шаркрет не имел ничего общего с Караз-Замиром. Длинная пещера с низким сводом была заполнена приземистыми строениями, похожими на шатры. Дома тут стояли плотно друг к другу и отличались только размерами. Правда, те, что побольше, имели ещё и надстройки в виде круглых башенок. Широкими и относительно прямыми были лишь главные улицы, но стоило отойти от центра, как они превращались в узкие извилистые тропинки между глухими стенами домов. Освещалось поселение открытым огнём на высоких колоннах, напоминавших гигантские факелы. Чем ближе к окраинам, тем реже встречались "фонари", и тем мрачнее выглядели улицы. Впрочем, жителей Шаркрета это не смущало. Гоблины прекрасно видели в темноте, и свет здесь был, скорее, данью наземному прошлому, чем подгорному настоящему. Дети Тьмы! Встречные почтительно кланялись Рашу и провожали нас взглядами, а босоногая детвора сопровождала до самого постоялого двора.

"Синий дракон" был виден издалека. Большой круглый дом, приметная башенка с круговым балкончиком, освещённый собственным "фонарём" двор. На пороге, подпирая косяк, обретался крупный детина — охранник. Над входом красовалась вывеска: тощая синюшная рептилия с куцыми крыльями. Всё, как положено.

— Погоди-ка, князь, — остановил ФиДель хариша. — Где вы с Харгом останавливались в прошлый раз?

— Здесь. "Синий дракон" — лучший постоялый двор в Шаркрете.

— Это я уже понял. Тогда нам в другую сторону.

— Но....

— Жить хочешь? Тогда пошли отсюда, — прояснил Гил.

— Куда? — обречённо спросил Раш.

— К нашим, в Слободу. Там безопасно, — ответил Дангор.

Гномья Слобода на окраине Шаркрета была вырублена внутри горы, а подходы к ней хорошо охранялись. Здесь жили горные мастера и механики, которые по договору с местными правителями искали руду и обслуживали машины. У Тангаров и среди них нашлись знакомцы. Обедали мы в гостеприимном доме мастера Ортина. Его улыбчивая хозяюшка время от времени появлялась на пороге, оглядывала стол, и на нём тут же появлялись новые миски, плошки и горшочки. Собственно, обед продолжали только гномы, мы с эльфами давно сдались и теперь просто наблюдали за процессом. Мастер Ортин и его четверо сыновей были механиками — ведали горнорудными машинами и шахтными механизмами.

— Я чего хотел-то, Мастер Ортин, — говорил Дигрим, отправляя в рот хороший кус грибного пирога. — Ты про механику-то на Нижних воротах знаешь, ай нет?

— Как не знать, — усмехнулся Ортин в усы. — Тот механизм давно ухода требует. А только даром-то кто ж работать будет? Прижимист вождь Моггр, лишний рублен мимо своего кармана не пронесёт. Да и зеркхи давно не появлялись, чего бояться-то?

— Чаю, наведается к тебе главный гоблин: я там стражникам сказку сочинил про бродячих зеркхов. Однако сказки сказками, а пришлось мне одного упокоить — аккурат на нас выскочил.

Гномы переглянулись. Ортин отодвинул кружку.

— Это где ж он на вас выскочил, Мастер Дигрим?

— Не поверишь: ещё в Пограничье! Гонит зеркхов что-то с насиженных мест. А у вас тут глубины иные, так что сам понимаешь — не ровен час.

Ортин кивнул сыновьям, которые тут же встали, поклонились присутствующим, и вышли. Пока гномы обсуждали свои подгорные дела, я наблюдала за Рашем. Из головы никак не выходила его недавняя яростная вспышка. Хариш сидел напротив меня, положив ладони на стол, машинально выстукивая длинными пальцами какой-то ритм. Увидев, что я смотрю на его чёрные когти, гоблин смущённо спрятал руки.

— Что это было, Раш? — тихо спросила я.

Тот сразу понял, о чём речь.

— Это был хариш Рашем аль-Рахс, хашими, — невесело усмехнулся он. — Мастер Дангор просил, чтобы я вёл себя как князь.

— Когда бегал по потолку?

— Нет, — улыбнулся он, — когда с мечом. Я не делал такого раньше, но видел, как делают другие. Нельзя долго смотреть в глаза князю — смерть. Непочтительность — смерть. Неповиновение — смерть. Право хариша.

— Что, вот так сразу? — не поверила я.

— Хариш не предупреждает. Право не оспаривается.

— Сурово! — оценил Ролли.

— Справедливо, — ответил Раш, искоса взглянув на него.

Эльф только пожал плечами. Я решила задать давно интересовавший меня вопрос.

— Послушай, Хан, а почему ФиДель называет тебя Ролли?

— Спроси у него, — улыбнулся нолегат.

— Не могу: он со мной не разговаривает. Зарти, закрой уши! Ваш командир всё ещё злится на меня за историю с амулетом.

ФиДель поднял левую бровь, но промолчал.

— Понятно, — кивнул Хан. — Видишь ли, Тари, когда мы начинали работать вместе, Этикет не позволял нам обращаться друг к другу по именам, поэтому командир для пользы дела просто сократил их.

— Слишком длинно, иногда можно не договорить, — пояснил ФиДель.

Он добавил то-то ещё, Хан ответил, но я не расслышала: голоса эльфов отдалялись, словно уплывли куда-то.... Когда слух вернулся, я поняла, что лежу на чём-то мягком.

— Да не знаю я, что с ней, ФиДель! — раздражённо говорил Дигги. — Не вижу!

— Может, мне попробовать? — нерешительно предложил Тин.

— Я те попробую! — рявкнул Данги.

— Это амулет? — голос мужа звучал глухо.

— Не думаю, ФиДель. Магия Стихий не может серьёзно повредить Говорящей-с-миром.

— Тогда что?

— Говорю же — не знаю!

Так, а что вообще происходит?

/Лес'с!/

/Я предупреждал тебя, Тара: будь осторожнее. Дар растёт, ты меняешься, это требует Силы, а ты тратишь её неразумно!/

/Но это было всего лишь исцеление!/

/Тара, чтобы творить магию, ты обращаешься к Стихиям напрямую. Но найти к ним Путь в Веде — задача не из простых. А две Стихии за два дня — это слишком./

Ну да, я и забыла: Тьма и Огонь! Кто ж знал-то? Вот куда ушла Сила! Однако слабости я не чувствовала — Дигги постарался. Я открыла глаза и обвела взглядом встревоженные лица.

— Всё в порядке, ребята, просто немного устала. А вы что подумали?

— Это я тебе потом объясню, — устало ответил муж, гладя волосы сына.

Посвящённый Тьме

ФиДель

Мы вернули харишу меч ещё в Караз-Замире: так или иначе, а парень рисковал жизнью, да и князь без оружия уже не князь. Это не означало, что я ему поверил: гоблины — актёры известные. Трюк, который Раш проделал у ворот Шаркрета, только подтвердил мои опасения: его покорность — всего лишь игра. Пока всё в пределах допустимого, но придётся удвоить внимание. Тара тоже не давала скучать: её последний эксперимент с Силой закончился обмороком. Мы ничем не могли помочь, а спорить было бесполезно: всё равно найдёт кучу аргументов, чтобы сделать по-своему. И куда я смотрел, когда женился? Впрочем, при здравом размышлении выходило, что она права: гоблин действительно пригодился, да и выигранное время не было лишним — и так каждый день на счету. Значит, правильно женился! Просто даже намёк на то, что я могу её потерять, сводит меня с ума.

До Харзрета оставалось два перехода. Если выйдем сейчас, то придётся дважды заночевать в пещерах, а если останемся в Шаркрете до утра — только один раз. Правда, чтобы наверстать упущенное время, придётся идти полночи по очень опасным местам.

— Дале-то как двинемся? Через Драконью Глотку, что ль? — спросил Дангор брата.

— Так кругом-то обходить смысла нет, Данги.

— Тоже верно. С Тари да дитём там ночью не пройти, стало быть, Приюта не миновать.

Дигрим вздохнул.

— Знаю. Если выйдем сейчас, аккурат к ночи поспеем.

— Что за приют? — спросил я.

— Нора в горе, — усмехнулся Дангор, — для разных хитрых надобностей: встренуться с кем, аль передать чего. Ночь переждать опять же. Заковыристое место — из тех, где оружие на виду держат.

— Контрабанда? — уточнил Тин.

— Всего понемножку, — кивнул Дигрим. — Но ежели с умом подойти, то там всё ж безопасней, чем в коридорах будет.

— Значит, идём в Приют, — решил я.

Коридоры уходили глубже, становясь мрачнее и, как ни странно, светлее. Воздух нагрелся и приобрёл неприятный запах.

— Провалы это, — пояснил Дигрим. — Дыры в горе, что к самым Корням ведут. От них тут свет и жар, и воздух порченый. Добро, что не ядовитый.

До места ночёвки добрались без приключений. Вход в Приют представлял собой разверстую пасть ламброона, искусно вырубленную в камне. Голова чудовища торчала прямо из скалы, а само заведение называлось "Зеркхова радость". Что ж, в чувстве юмора хозяевам не откажешь. Привратницкая оказалась просторной и хорошо освещённой. При желании в ней можно было разместить с десяток постояльцев — из тех, кому сам Приют не по карману, а ночь переждать нужно. Угрюмый бородач окинул нас оценивающим взглядом, пересчитал монеты и поднял входную решётку, пропуская в заведение.

Миновав длинный коридор, мы по широким ступеням спустились в общий зал, вернее, пещеру. Заведение как заведение, только "в горе". Из особенностей я бы отметил внушительные размеры да то, что кухня с открытым очагом находилась прямо в зале, за невысокой перегородкой. Впрочем, было и ещё кое-что: столы и лавки в трактире оказались каменными, что полностью исключало порчу мебели.

Пока Тангары вели переговоры с управителем, мы изучали обстановку. Посетителей было немного: гномы, орки, гоблины, за дальним столиком в углу — компания атанов. Далеко не все они будут брать комнаты, некоторые так и просидят за кружкой да разговорами до утра. Из зала имелось несколько выходов на уровне пола и выше — к ним вели лестницы, высеченные в скале. Трактир постепенно заполнялся: снаружи и из внутренних помещений подходили всё новые постояльцы. Дангор вернулся от стойки с флягой и увесистым свёртком, а Дигрим — с чем-то вроде большой каменной печати на шнурке.

— Ключ, — усмехнулся он. — Теперь к нему дверь подобрать надобно.

Гном продемонстрировал вырезанную на ключе руну и махнул рукой в сторону одной из лестниц.

— Пошли, нам туда.

Пристанище адептов меча и кошеля имело три жилых уровня и оказалось больше, чем я ожидал. Уровни были связаны между собой коридорами и лестницами, а верхний — ещё и мостовыми переходами. Недостатка в постояльцах не было, и чувствовали они себя в этих пещерах как дома. Не удивлюсь, если для некоторых "гостей" Приют давно стал местом постоянного обитания. Вопреки принятым здесь правилам наше оружие скрывали длинные плащи, а лица — капюшоны, однако кан'чеки на поясах Тангаров без труда отсекали излишний интерес. И, подозреваю, не только кан'чеки, потому что нас провожали взглядами, но не задавали вопросов. Вслед за гномами мы поднялись по лестнице, пару раз свернули в боковые коридоры и остановились в небольшой пещере. Сюда выходило несколько дверей с чуть светящимися на них рунами. Дигрим выбрал одну из них, вложил ключ в специальное углубление, и каменная плита бесшумно ушла в стену.

Открывшаяся взгляду комната поразжала лаконичностью. На полу — ковёр с коротким ворсом, несколько пёстрых тюфяков, на каждом — стопка одеял и валик у изголовья, у стен — круглые подушки для сидения. Всё остальное здесь, видимо, считалось баловством. Ужинали в номере: так безопаснее. В свёртке, который принёс с собой Дангор, оказались хлеб, солоноватый сыр и сплетённые в косички чуть сладковатые колбаски. Вкусом они напоминали вяленое мясо, но при этом отдавали рыбой. Похоже, какие-то дары здешних глубин. Во фляге была чистая прохладная вода, которая, как сказал гном, ценилась здесь выше вина. После еды стали устраиваться на ночлег. Тара и Зарти заснули сразу, как только их головы коснулись подушки. Ролли передал Тину ментальную "удавку" на нашего гоблина и тоже отключился — пришла его очередь восстанавливаться. Раш сидел возле стены, подобрав под себя ноги. Не спал, но глаза были закрыты. Тангары отдыхали по-очереди, и Дангор уже уютно посапывал, растянувшись на тюфяке. В комнате было тихо, осветительная полоса на стенах едва светилась: по моим расчётам время близилось к полуночи. Пора!

/Куда?/ — тут же среагировал Гил.

/Прогуляюсь./

/Я с тобой./

/Нет необходимости./

/Спорим, будет?/

Ирония в словах брата сквозила даже в Ментале. Чуть поразмыслив, я кивнул в сторону двери. На этот раз мы оставили плащи и укрепили мечи в походных ножнах за спиной. Дигрим молча следил за приготовлениями и напутствовал уже в дверях:

— Трайн в помощь, прынцы. Дорогу-то помните? И смотрите поаккуратней там.

План "Зеркховой радости" гномы набросали нам ещё в Шаркрете. Теперь, извлечённый из памяти, он встал перед глазами. В трактире было три основных зала, соединённых коридорами в кольцо. То есть, выйдя из главного, можно было пройти через два других и вернуться на прежнее место. Отдельные залы — поменьше и только с выпивкой — были на каждом уровне. В одном из них сейчас находился Отступник. Я не мог ошибиться, потому что слышал его тишину в Ментале.

— Ноллион, — понимающе усмехнулся Гил. — Принял дела Элемира.

— Хоть ламброона, — отозвался я. — Что он делает здесь с едва затянувшейся раной?

— Может, совпадение?

— Я не верю в совпадения, Гил. С детства.

— Тогда какого....

— Сейчас узнаем.

Полутёмные коридоры опустели, руны на дверях комнат едва мерцали. Мы быстро миновали жилые пещеры и спустились на нижний уровень. Здесь было светло и оживлённо, в главном зале трактира стоял многоголосый гул. Официанты-гоблины с полными подносами сновали между столами и кухней. Чтобы при этом никого не задеть, нужна была поистине гоблинская гибкость. От охраны требовались совсем иные качества, поэтому туда хозяева нанимали только своих. Хмурые бородачи прохаживались вдоль стен, стояли в арках коридоров, обходили жилые уровни. Как пояснил Дангор, в разборки постояльцев они не вмешивались, разве что этого требовала безопасность заведения.

Зал был практически полон, и протискиваться между столами в поисках свободных мест не имело смысла. Мы подошли к стойке и взяли по кружке тёмного гномьего пива.

— И куда теперь? — спросил брат.

— А это ты мне скажи, — усмехнулся я.

Гил чуть не поперхнулся.

— Ты серьёзно?

— Давай-давай, не отлынивай. Послушай Ментал, пройдись по Астралу. Ты же Дух!

— Я? Издеваешься?

— Гил, заканчивай!

Брат вздохнул и сосредоточился. Впрочем, заметил это только я, для остальных же он по-прежнему оставался скучающим эльфом, лениво попивающим пиво. Я бы и сам вычислил Отступника, но Гил должен был научиться млушать Ментал: уж если становиться феальдином, то по-взрослому.

— Там, — он взглядом указал направление.

Я кивнул, поставив кружку на стойку. Пробираясь к выходу из зала, мы старались никого не зацепить: в нашем деле стоило избегать лишнего шума. За одним из крайних столов угощалась компания орков. Я спокойно прошёл мимо. Когда же с ними поравнялся Гил, один из орков стремительно развернулся на скамье и выбросил в проход ногу в кованом сапоге. Брат неглядя перешагнул препятствие. Орка такой поворот не устроил: вскочив, он схватил Гила за плечо и развернул к себе. Одним движением уйдя из захвата, брат шагнул назад, становясь со мной в "дуэт". Прикрыв друг друга, мы застыли в готовности. Обнажить мечи — дело нескольких мгновений, но всё же лучше было не торопить события. Компания за столом замерла, ожидая знака от предводителя. Им оказался крупный немолодой орк с грубыми чертами лица и жёстким взглядом. Его волосы были собраны в высокий "хвост", плечи и руки покрыты татуировкой. Рисунок оказался кое-где подпорчен шрамами: лучшие оркские бойцы не носили доспехов. Орк понял и оценил наш сигнал: у нас есть терпение, но оно не беспредельно. Опытный воин усмехнулся и поднял руки в умиротворяющем жесте:

— Ребя-ата, всё нормально. Ну перебрал парень, бывает!

И рыкнул в сторону своего:

— Сядь, зеркх тя раздери! Дурья башка!

Захмелевший орк слегка покачнулся и расплылся в улыбке:

— Эта, Рархр... я ж ничё. Я тока глянуть хотел.

И он ткнул пальцем в сторону рукояти за спиной Гила. Очевидно, парень никогда не видел наших двуручников. Зато его старший товарищ знал, что такие мечи носят эльфийские "академики", другими словами, Мастера Меча.

— Инцидент исчерпан? — спросил я.

— Ин... ис... чего? — сдвинул брови орк.

— Мы уходим? — быстро нашёлся Гил.

— А, без вопросов, — кивнул тот.

Через пару шагов Гил не выдержал:

— Ну ты даёшь, Дель — инцидент исчерпан! Ты с кем говорил-то?

— Привычка, — пояснил я. — Издержки воспитания.

— Отвыкай, — посоветовал брат.

Мы продолжили путь, однако я ещё долго ощущал на себе внимательный взгляд орка. Ну что ж, проверку на прочность мы выдержали.

К нужному нам залу вёл коридор за кухней. Пещера эта была вдвое меньше и ниже центральной, сюда едва доносился шум, а приглушённый свет делал её почти уютной. Я кивнул на стол у дальней стены: Отступник, с ним трое бойцов — эльфы-полукровки. Прятаться было незачем, поэтому мы просто подошли и сели к столу. Нас ждали, поэтому никто не сдвинулся с места. Взгляд Отступника какое-то время перебегал с меня на Гила и наконец остановился на мне. Различить близнецов для Перворождённого не составляет труда, но этот эльф давно потерял своё Первородство.

— Я знал, что ты придёшь, Охотник.

— Ты снова на моём пути, Отступник. Надеюсь, для этого есть причина.

— Есть, — кивнул тот. — Ты оставил мне жизнь, а я не люблю быть должен.

— Ничего личного: я Охотник, а не убийца.

— Для Цели разница не существенна, — усмехнулся он.

— Разве? Ещё пару дней назад вы с Элемиром думали иначе. Меч Правосудия, второй шанс, помнишь?

Отступник отвёл взгляд.

— Так зачем ты искал встречи?

Он снова поднял глаза.

— Ваш гоблин отмечен Смертью — за ним охотятся Идущие-во-Тьме.

— Это мне известно. Что дальше?

— Их ведёт сам Аграш-аль-Ширам — лучший Охотник каганата. У него мёртвая хватка: взял за горло — не выпустит.

— Аль-Ширам? Он что, княжеского рода?

— Один из младших сыновей. Среди них принято вступать в Тёмную Гильдию.

— Понятно. Что ещё?

— Вас будут ждать у выхода из Драконьей Глотки, но нападут, скорее всего, ночью, когда остановитесь на отдых. Сколько будет воинов, не знаю, но каждый их них стоит двух.

— Откуда такие сведения?

— Так он же с Идущими-во-Тьме на одном поле играет, — усмехнулся Гил. — Чужими руками соперника устраняешь, гильдиец?

Глаза Отступника опасно блеснули.

— Если бы тогда на месте брата был ты....

Я не уловил момента, когда в руке Гила возник к"рис. Он аккуратно положил оружие перед собой на стол и спокойно ответил:

— Если бы на месте брата был я, ты бы здесь не сидел.

Отступник взглянул на к"рис и поднял на Гила удивлённые глаза. Тот усмехнулся:

— Ничего личного — просто работа.

Чуть изменившись в лице, Отступник отдал команду своим:

— Свободны.

Три его бойца встали и направились к стойке, он молча проводил их взглядом. Похоже, в Караз-Замире Гил рассказал мне не всё.

— Я что-то пропустил?

— Самую малость, — ответил брат, не сводя глаз с гильдийца. — Видишь ли, ФиДель, Элемир всегда мечтал разобраться со мной сам, но для надёжности всё же "заказал" меня нашему теперь уже общему знакомому. Тот принял заказ, но исполнять не собирался: в отличие от заказчика он знал, с кем имеет дело. Так ведь, Отступник?

— Да, мне было известно, что ты Мастер Следа, и что у Элемира нет против тебя шансов. О заказе никто не знал... не должен был знать.

— Слышал? — повернулся ко мне Гил. — "Левый" заказ, мимо Гильдии. Ты прав: он не собирался меня убивать, но вовсе не из любви к ближнему.

— Жаль, я не знал этого в Караз-Замире.

— Я же говорил: нужно было меня дождаться.

Да, нужно. Я смотрел, как Отступник хватает воздух открытым ртом, держась за горло. Никаких астральных удавок — просто приказ не дышать.

— ФиДель, — окликнул Гил.

Я прервал ментальную атаку. Отступник уже понял: второго предупреждения не будет. Подождав, пока тот восстановит дыхание, Гил спросил:

— Как объяснишь Аграшу нашу встречу?

— Скажу, что предложил вам перекупить заказ Элемира.

Что ж, это в обычаях гильдийцев.

— Элемир мёртв, — напомнил я.

— Смерть заказчика — не основание для прекращения сделки, Охотник, — усмехнулся эльф. — Аграш это знает.

— Если попробуешь выполнить заказ — последуешь за Элемиром прямо отсюда, — предупредил я.

— Понял, не дурак. Только выбора у меня не остаётся: Гильдия или вы — одна смерть не лучше другой.

Я повернулся к брату.

— Он прав, Гил. Может, стоит для виду согласиться, но не на выкуп, а на размен: его жизнь против твоей?

— Нет, ФиДель: любое соглашение поставит под сомнение всю историю с заказом. Как думаешь, что тогда сделает Аграш?

Я вспомнил встречу с командиром гоблинов в Караз-Замире: тот совсем не выглядел наивным. Во всяком случае, он сразу признал во мне Охотника. Пожалуй, не стоит его недооценивать.

— Он сменит место и время нападения, а его, — я кивнул на Отступника, — попытается убрать. Не сам, так руками Гильдии.

— Логично, — одобрил Гил. — Видишь, гильдиец, в наших общих интересах, чтобы гоблин тебе поверил. Иначе — сам понимаешь.

Тот кивнул: он хорошо знал, чем карает Гильдия за предательство.

— И впредь держись от нас подальше, Отступник: моё терпение не беспредельно, — добавил я.

Разговор был окончен. Гильдиец исчез в арке выхода из зала, за ним тенями скользнули его бойцы.

— Как думаешь, Аграшу уже известно о встрече? — спросил Гил.

— Можешь, не сомневаться: у таких, как он, везде глаза и уши.

— Тогда Отступнику следует быть о-очень убедительным.

— Точно. Насколько ему это удастся, мы узнаем завтра, впрочем, нет: уже сегодня вечером.

Драконья Глотка оказалась длинной узкой пещерой с гладкими, будто оплавленными стенами. Каким же должен быть жар, чтобы так изменить поверхность камня! Когда-то здесь текла река лавы, которую гномам удалось отвести через одно из отверстий в полу. Подобные провалы — от небольших пышущих жаром "колодцев" до огромных дыр в огненную бездну — встречались в пещере на каждом шагу. Самые опасные из них приходилось обходить по узким карнизам — вплотную к стене. Шли мы весь день, останавливаясь в укрытиях-карманах только чтобы глотнуть воды: жара и духота стояли невыносимые. Вода была особая — "живая", специально для путников, идущих через Драконью Глотку. Достать её можно было только в Приюте, и стоила она недёшево. Я внимательно наблюдал за женой, но признаков опасной усталости не замечал. То ли Жрец Земли постарался, поделившись Силой, то ли она сама что-то придумала. Странно, но Раш, кажется, тоже следил за ней.

— Это от зеркхов, что ли? — спросил Тин, кивнув на очередную пещерку в стене.

— А сам-то как думаешь? — хохотнул Данги. — Зеркх, знамо дело, не шибко умный, но в эту жаровню даже не сунется! У нас тут, парень, пострашнее зверь водится.

— Зарти! — Тара на всякий случай схватила сына за руку.

Я мог только посочувствовать сыну: в случае опасности пальцы Тары превращались в тиски. Достаточно вспомнить, что осталось от амулета гоблина!

— Да нет тут никого, окромя камня да огня, сестрица, — успокоил Дигрим, сверкнув на брата взглядом, — не выжить тут никакому зверю. Про выброс он толкует, из провала. Не приведи Трайн, выстрелит из глубин горящий фонтан, да раскатится по коридору в обе стороны огненным валом. Испепелит без следа, разве что до "кармана" добежать успеешь. Для того их тут и понаделали: выбросы-то не предугадаешь! Словом, Драконья Глотка — место опасное, потому и ходят через неё лишь те, кому иначе нельзя.

Коридоры всё больше мрачнели — мы удалялись от открытого огня. К вечеру наметился подъём, идти стало труднее, зато дышать легче: провалы с их удушающей жарой остались позади. Впрочем, до сравнительно безопасных пещер оставалось всего ничего, и если гоблины рассчитывали на лёгкую добычу, то напрасно. Морханатар первым почувствовал опасность: он владел более мощным ментальным "поисковиком", чем мой или Тина. Нолегат вопросительно глянул на Дигрима, тот коснулся ладонью стены и кивнул. Присутствие соплеменников подтвердил и Раш: у него "проснулся" один из амулетов.

— Где? — спросил я.

— Коридоров пять-семь левее, у третьей развилки сойдёмся, — ответил Дигги.

— До места не успеем?

— Нет, — качнул головой гном.

Значит, Аграш не до конца поверил Отступнику, а может, просто решил подстраховаться, выступив раньше времени. Так или иначе, а о подготовленном нами плане встречи придётся забыть.

— Сколько их, Ролли?

— Не меньше двух десятков, командир.

— Подсуетился Охотник, — заметил Тин. — Хочет получить своё с гарантией.

Два десятка клинков против наших семи — разве это гарантия? Во владении мечом важен не факт, а степень, и Охотник не может этого не знать. Интересно, чего он хочет на самом деле? Я уже хорошо слышал Идущих и.... Не может быть! Просил же его держаться подальше! Элутар, попадётся под руку — убью без всякого сожаления. На всякий случай я ещё раз просчитал расклад сил. Задача гномов — Тара с Элизартом и тыл, поэтому сразу минус два. Скорее всего, основные силы гильдийцев будут брошены против хариша. В бой его вводить нельзя — гоблинам только этого и надо. Придётся приставить к нему Тина и Ролли. Итого минус пять. Остаёмся мы с Гилом.

— Вот что, ФиДель, — прервал мои размышления Дангор. — Есть тут одно местечко. Всё лучше, чем в коридорах-то.

— Это ты про Воронку, что ль? — уточнил Дигги.

— Про неё, родимую.

— Тогда пошли. К подходу гильдийцев должны успеть.

Тин щёлкнул пальцами, подсветив коридор. Воронка оказалась небольшой пещерой, равномерно сужающейся от устья к противоположному концу. Заканчивалась она лазом в стене примерно в лантре от пола. Уйти через него было сложно, но можно. Дигрим встал возле дыры: в пещере его перстень-артефакт не используешь — огонь поджарит всех без разбора, а вот зачистить лаз или прикрыть отход — самое оно. Дангор перекрыл узкую часть Воронки: кан'чек, удлиняясь, без труда доставал до стен. Тара и Зарти отошли под его прикрытие. Гном оглянулся на них, прикидывая расстояние, чтобы случайно не задеть. Тара была спокойна и сосредоточена, в руке поблёскивал эр'рис. Элутар, я так и не успел её подготовить! Мне почему-то вспомнилось, как смотрел на Волю Келлен, готовясь к бою в Каменке. Тогда я ещё подумал: что если за моей спиной окажется семья? Глаза привычно залила чернота — боевые маги перед схваткой направляют Силу в пальцы, Духи — в мысли.

— Мы с Гилом на первой линии, Ролли и Тин — вторая, присмотрите за харишем. Места немного, поэтому отдельная просьба: во время работы трансформов держите дистанцию. Вопросы?

— Я должен встретить их первым, — неожиданно заявил гоблин. — Я князь аль-Рахс!

Зелёные глаза мальчишки горели огнём. Элутар, как бы опять на потолок не полез!

— Ты не понял, Раш, — мягко сказал Ролли, — игры кончились. Князей здесь больше нет — только командир.

— Как ты там говорил: непочтительность — смерть, неповиновение — смерть? Право хариша? Это именно тот случай — Право командира, — добавил дафар.

Раш переводил недоверчивый взгляд с одного эльфа на другого, но те были абсолютно серьёзными.

— У вас это..., — он не договорил, коснувшись уголка глаза.

— Ролли же сказал: игры кончились, — усмехнулся Тин.

— Но я должен, — повторил Раш уже не так уверенно и вдруг повернулся к Таре, — Хашими, скажи им!

— Нет, хариш. Чтобы выполнить условия договора, тебе нужно остаться в живых, — ответила она. — Эльфы знают, что делают, не усложняй им задачу.

Гоблин перевёл взгляд на меня: в его глазах была упрямая решимость. Герой! Я кивнул ребятам. Мы освободились от наспинных ножен и укрепили сир'рисы на поясе. Глаза Раша округлились: такие мечи он видел впервые.

— Запомни, хариш: если ввяжешься в свалку один против всех, сыграешь на руку Охотнику. Держись рядом, чтобы было кому прикрыть твою спину.

— Прикрыть спину? — в голосе гоблина сквозило сомнение. — У нас не так.

— Каждый за себя, — усмехнулся Ролли. — А в команде вы не работаете?

— Делить со стаей золото и кровь? Я не Идущий-во-Тьме!

— Я понял тебя, Рашем аль-Рахс.

— Что ты понял, эльфийский князь? — холодно спросил Раш. — Я вырос в доме хариша: там не показывают спину даже собственной тени. Когда я доверился другу, его амулет едва не убил меня. Хотите сказать, Рашем аль-Рахс должен вам две своих жизни? Я это помню.

— Хорошая память — поистине дар богов! — усмехнулся Дангор. — Однако прынцы, не пора ли к делу: гости-то уже на подходе.

Я не зря просил ребят быть внимательными: для группового Танца пещера была тесновата. Раш занял центр и принял характерную стойку: чуть пригнувшись, правая нога вперёд, клинок прямо перед собой. Ролли и Тин привычно разошлись в стороны, прикрыв фланги. Идущие-во-Тьме возникали из темноты коридора бесшумно, как тени, замыкая нас в полукольцо. Один, второй, третий.... Больше тридцати! Или Ролли ошибся, или к гильдийцам подошло подкрепление. Впрочем, это уже не имело значения. Тёмно-синяя "чешуя" доспехов, синеватые изогнутые клинки. Узкие вертикальные зрачки медленно расширяются, принимая привычный вид, в ушах поблёскивают кольца. Отступник был прав: каждый такой боец стоил двух. Аграш аль-Ширам вошёл последним. Один? А где же....

— Вижу, ты готов к встрече, Охотник, — улыбнулся гоблин.

Я слегка развёл руками.

— Как насчёт этого? — и гоблин повторил мой жест, черкнув чёрным, похожим на коготь, ногтем возле горла. — Не передумал?

Надо же, запомнил! Я молча скользнул взглядом по ряду его бойцов и почувствовал, как кровь ускоряет бег в предвкушении Танца.

— Я не меняю решений, Охотник.

— Жаль!

Чуть прищуренные глаза гоблина обратились на юного хариша.

— Не знаю, почему ты всё ещё жив, аль-Рахс, но я убью тебя столько раз, сколько потребуется, клянусь Тьмой!

— Не клянись, аль-Ширам: Тьма не приняла мою смерть, — спокойно ответил Раш. — Карха чиста. Знаешь, что это значит?

— Посвящение Тьме? — Охотник рассмеялся. — Расскажи эту сказку эльфам, юный гоблин. А нож оставь себе: всё равно о твоём чудесном спасении никто не узнает. Впрочем....

Охотник перевёл взгляд на меня:

— Я готов поторговаться, если хашими пойдёт с нами.

Предложение было столь наглым, что даже не показалось мне смешным. Однако Тара рассмеялась, а Раш издал яростное шипение, как тогда, в Шаркрете.

— Тебе башку прям щас отделить, гильдиец, али дать попрыгать чуток? — раздался сзади бас Дангора.

Мы не сговариваясь освободили мечи: обсуждать было нечего. Гоблины невольно подались назад: они никогда не видели ни сир'рисов, ни Сгибающих-меч. На месте остался только Охотник, правда, на его лице уже не было улыбки.

— Работаем аккуратно: нам через Харзрет идти, — напомнил я ребятам.

Аграш сделал едва уловимое движение, и в его руке появился шарик размером с орех, который он тут же раздавил в пальцах.

— ФиДель! — крикнул Гил.

— Расходимся! — успел ответить я, прежде чем пещера погрузилось во мрак.

По сути это ничего не меняло, но глаза детей Тьмы быстрее реагировали на резкую смену освещения, на что и был расчёт. Правда, гильдийцам всё равно не удалось рассыпаться по пещере, устроив свалку. Не помогло даже особое умение использовать неровности стен: Раш тут же обозначил скалолазов.

— Справа вверху — двое, внизу один; слева — один верх, один низ. Центр мой!

Отлично. Значит, наша с Гилом задача — не пропустить остальных. Спокойно, ребята, не все сразу! Я почувствовал нетерпение меча и плавно развернулся, атакуя. Трое медленно осели на пол, двое отскочили назад. Гил уложил четверых. Его белоснежный клинок оставлял в темноте светящиеся полосы. Связь позволяла нам с братом контролировать друг друга, не допуская пересечения рабочих плоскостей сир'рисов. Мне показалось, или в пещере стало светлее?

/Не слишком быстро?/ — спросила Тара.

Вот умница! Догадалась подсветить постепенно, давая возможность привыкнуть глазам. Однако в схватке возникла странная пауза: гоблины явно не спешили под наши мечи.

— Ну что, Охотник, поторгуемся? А то, может, ещё потанцуем? — спросил Гил.

Аграш сверкнул глазами. До сих пор он в Танце не участвовал — наблюдал со стороны. Думаю, он уже понял, с кем имеет дело. Раздалась гортанная команда: те, кто держался на ногах, отошли назад, остальные пытались добраться до стен. Трое в центре не подавали признаков жизни: Раш в отличие от нас с убийцами не церемонился. Впрочем, это его право. Дангор мрачно поигрывал кан'чеком. Гному так и не пришлось пустить оружие в ход: гоблины до него просто не добрались. Я прикинул: у Охотника осталось полтора десятка бойцов, остальные ранены или убиты. Гильдия не одобрит такой расточительности. Это понимал и Аграш, но для лучшего Охотника каганата уйти ни с чем было равносильно самоубийству. Оставался единственный шанс — поединок, и гильдиец устремил горящий ненавистью взгляд на Раша.

— Хариш Рашем аль-Рахс, ты сразишься со мной, если не трус!

Элутар, да это Вызов! Что ж, Идущий-во-Тьме действовал наверняка: для князя отказаться от поединка означало лишиться чести.

— Аграш аль-Ширам, ты равен мне по крови, но ты не хариш: у тебя нет права вызывать князя на поединок, — холодно заметил юный гоблин.

Хвала Элутару! Однако я рано радовался: Раш ещё не закончил.

— Поэтому тебя вызываю я, наследник харишата Рахшен. Аграш, сын хариша аль-Ширам, ты сразишься со мной, если не трус!

Всё, формальности соблюдены. Нам ничего не оставалось, как разойтись, освободив место для поединка. Амулетная магия рассеялась: в пещеру вернулся свет, по стенам забегали тени.

— Раш, — раздался голос Тары.

Хариш оглянулся.

— Держи, Посвящённый Тьме!

Бросок был точный, почти неуловимый. Прекрасная техника! Хариш слегка растерянно взглянул на Тару. Карха в его руке сияла ослепительной белизной.

— Хашими....

— Да хранит тебя Тьма, воин.

Охотник не скрывал удивления: "чистое" ритуальное оружие слегка сбило с него спесь. Не знаю, что означало это самое Посвящение Тьме — я слышал о нём впервые, но если оно поможет Рашу, подробности значения не имеют. А гоблинский Танец был хорош! Атака стремительно сменялась контратакой, для ухода из-под удара использовались головокружительные финты вроде пробежек по стенам или переворотов в воздухе. При этом противники легко и непринуждённо перебрасывали меч из руки в руку. Изогнутые синеватые клинки порхали, как мотыльки, сталкиваясь с резким звоном. Раш был моложе и сильнее гильдийца, но, как я и предполагал, опыт и мастерство были на стороне Охотника. Казалось, он просто играет с противником, вынуждая того расходовать силы. Хариш начал уставать, темп поединка упал. Элутар, я ничем не могу помочь мальчишке!

— Раш, призови Тьму! Она в тебе, просто почувствуй её!

Голос Тары был спокоен, но я видел, насколько она взволнована. Элизарт сжал кулаки так, что побелели пальцы: наш парень, не отрываясь, следил за поединком. На лице Дангора читалась мрачная решимость, Дигрим на всякий случай разминал пальцы. Если ребята сорвутся, нам останется только вернуться в Караз-Замир, и как можно быстрее. Казалось, после слов Тары ничего не изменилось, и лишь спустя некоторое время я заметил, что куда-то исчезли плясавшие на стенах тени. Вместо этого ноги Раша окутало тёмное пятно. Мрак постепенно поглощал хариша, поднимаясь всё выше. Это выглядело так, будто гоблин погружается в собственную тень. Охотник не сразу это заметил, а когда понял, отшатнулся, едва не выронив оружие.

— Посвящённый Тьме, — пронеслось по пещере.

Раш отступил на шаг и медленно опустил меч. Клинок оставил в воздухе тёмный след.

— Ты всё ещё не веришь в Посвящённых? — спросил Охотника хариш.

— Да пребудет с нами Тьма, — прошептал потрясённый Аграш и преклонил колено перед юным князем.

Раш окинул взглядом пещеру: ни один из его соплеменников не осмелился шевельнуться. Ещё бы: чернота выплеснулась из зрачков хариша и залила глаза. Для Духов — вполне привычно, для остальных — весьма впечатляюще. Интересно, кем он сейчас выглядел в глазах гильдийцев: великим хашимом или самим воплощением Тьмы? Как бы там ни было, а Стихия действительно признала парня! Хариш подошёл и уронил карху на пол перед Охотником.

— Вот твоё оправдание, Идущий. Нож чист: ни один хашим каганата не оспорит Посвящения Тьме. Верни его заказчику, и пусть поостережётся: для него Час Когтя уже наступил.

Один из нас

Тара

Посвящение Раша Тьме стало для меня полной неожиданностью. Да, я видела в его груди тёмный сгусток, но считала это Следом — остаточной магией, результатом ранения.

/Посвящение Тьме — очень древний ритуал, попытка соединиться с родственной Стихией, чтобы использовать её Силу напрямую/, — пояснил Лес'с. — /Примерно так работает магия гномов./

/Ну и причём здесь Раш?/

/Раш-то как раз ни при чём, скорее уж, его дед, заказавший ритуальное убийство внука. Видишь ли, Тара, карха, зачарованная Тьмой на смерть, и есть орудие Посвящения. Нож вонзали в сердце, и если жертва каким-то чудом выживала, то получала способность Призывать Тьму. При этом заключённая в кархе частица Стихии переходила в Посвящённого. Ритуал был добровольным и требовал особой подготовки, которая вовсе не гарантировала выживания. Но результат того стоил: гоблин, прошедший Посвящение, становился или великим воином, или великим хашимом. В любом случае он получал особый статус. Когда каганат присоединился к Запрету на магию Смерти, Посвящение Тьме было объявлено вне Закона./

/Получается, сохранив жизнь Рашу, мы провели запрещённый ритуал?/

/Запрещённый? Не думаю. Скорее, редкий. Здешние правители легко закрывают глаза на договор, который не опирается на военную силу. А то, что произошло в Караз-Замире, трудно даже назвать ритуалом: жертва не была добровольной, карха не попала в сердце, да и выжил гоблин не сам, а с чужой помощью. Но ведь сработало!/

Да, сработало, хотя и не сразу. Если бы Раш с самого начала умел Призывать Стихию, мы бы избежали и схватки с Идущими-во-Тьме, и поединка с их командиром. Но когда хариш заявил о своём Посвящении, вызов был уже брошен, и я ничем не могла помочь. К счастью, он справился сам. А как здорово смотрелся надменный гильдиец, преклонивший колено перед мальчишкой! Аграш аль-Ширам, Охотник Тьмы. Он предложил мне пойти с ним — то ли в шутку, то ли всерьёз. Ну не ради же моих красивых глаз он это сделал! А взгляд, который он бросил, уходя? Почему-то мне кажется, что это не последняя наша встреча.

Гильдийцы покинули пещеру, унеся с собой раненых и убитых. Пока последний из них не скрылся во тьме коридора, Раш не сдвинулся с места. Ролли и Тин взяли под контроль арку пещеры, Тангары сложили рукояти кан'чеков. Я перевела дух.

— А ты ничего, парень — можешь, — оценил Дангор.

Раш оглянулся: чернота в его глазах уже начала таять. Он устало улыбнулся, и тени из-под его ног медленно расползлись по полу и стенам. Гил уже вернул меч на пояс, ФиДель же, обнимая левой рукой сына, правую освобождать не торопился. Взгляд феальдина продолжал внимательно ощупывать пещеру.

— Ну как? — спросил Гил.

— Для первого боя нормально. За обратным ходом меча следи, и на замахе работай аккуратнее — держи линию атаки. Если плоскости работы мечей пересекутся — не страшно, но отдача неприятная. Я покажу на досуге.

— Не надо, верю на слово, — рассмеялся Гил.

Я уже собиралась подойти к ним, когда ФиДель неожиданно скомандовал:

— Тара, стой, где стоишь! Дангор!

Гном среагировал мгновенно: поймав отброшенного в его руки Элизарта, передал его мне и закрыл нас широченной спиной. Сзади уже подоспел Дигрим. ФиДель одним прыжком оказался возле стены и вытянул руку с мечом, будто приставил его чьему-то невидимому горлу. Гил тут же прикрыл спину брата, а Раш, как разгневанный кот, обнажил клыки и зашипел в сторону пустоты.

— Ну хватит, Отступник! Я предупреждал.

— Убери меч, Охотник: я не могу сдвинуться с места, — раздался спокойный голос.

— Тебе и не нужно.

— Это не наша магия. Я должен снять амулет.

— И почему я это делаю? — усмехнулся ФиДель и отступил на шаг, не опуская, впрочем, меча.

Сначала прямо перед ним сгустились тени, потом проступили контуры тела, и наконец мы увидели эльфа. Он стоял, прислонившись спиной к стене, сжимая в руке расстёгнутый браслет. Ничего особенного: высокий, темноволосый, стройный. Судя по серебру в глазах — много старше Гила с ФиДелем. Про красоту не буду — излишняя подробность, когда речь идёт об эльфе. Что ещё? Длинный плащ, элас, высокие сапоги, ристэлль на поясе.

— Зачем. Ты. Здесь, — подчёркнуто разделяя слова, спросил ФиДель.

— Меня всегда интересовало, что бывает с героями потом, когда история уже закончилась. Из-за этого и в Отступники и попал, — пояснил тот.

— Это даже не смешно, гильдиец, — заметил Гил.

— А я и не шучу, Мастер Следа.

Отступник произнёс несколько слов на незнакомом языке. Брови Гила взметнулись вверх. Он так же непонятно ответил и смерил эльфа недоверчивым взглядом:

— Изгой.... Так это ты?

И повернулся к брату:

— Можно опустить меч меч, командир — он один из нас.

— Был одним из вас, — уточнил ФиДель.

— Разве можно перестать быть феальдином, Охотник? — усмехнулся эльф.

— Легко. Например, став Отступником.

— Погоди, Дель, всё не так просто, — возразил Гил. — Цель оправдывает, помнишь? Иногда нам приходится преступать границы: работа такая.

Это он о чём? Неужели есть такая цель, ради которой стоит добровольно отказаться от Первородства?! Однако ФиДель знал об этом больше, чем я, поэтому медленно опустил меч. Но понадобится всего миг, чтобы его клинок снова взлетел к горлу врага. Отступник это тоже понимал и не делал резких движений.

— Я бы не стал испытывать твоё терпение, Охотник, если бы не одна деталь: ближайшая Связь находится в Харзрете, а после неудачи Аграша мне там лучше не появляться.

Связь! Тин рассказывал о сети ментальных каналов для обмена сведениями, замаскированной под гостиницы. Сеть "провесили" в магическом пространстве и закрыли от внешнего доступа: для непосвящённых её просто не существовало. Неужели этот Отступник работает на Тайную службу Андареля Эльфийского?! Информатор, чьё тайное имя было известно Гилу, и которого он не знал в лицо....

— Тебе не нужно идти в Харзрет, Изгой. Передай отчёт мне, я отправлю его по назначению, — сказал Гил.

Глаза Отступника округлились, он недоверчиво покачал головой.

— Ты предлагаешь извлечь сведения отсюда? — он указал на висок.

Гил усмехнуля и подошёл ближе:

— Руку! — в голосе Мастера Следа слышались командные нотки.

Изгой чуть помедлил, но выполнил приказ.

— Теперь смотри мне в глаза и думай о том, что хотел сказать. Так я быстрее найду нужный кусок памяти.

Передача была недолгой: скорее всего, Гил применил одну из ментальных практик магии Духа. Эльфы какое-то время смотрели друг на друга, потом Мастер Следа на мгновение прикрыл глаза, прерывая контакт, и отпустил руку Отступника. Ему пришлось слегка придержать гильдийца, когда тот покачнулся, выходя из ментального транса. Эльф тряхнул головой, приходя в себя, и с недоумением уставился на Гила.

— Это всё?

Гил усмехнулся:

— А ты думал, я проделаю дыру в твоей голове?

— Я бы проделал, — заметил ФиДель.

— Не сомневаюсь, — усмехнулся Отступник. — Однако я слегка задержался.

— Как пойдёшь? — спросил Гил.

— Через Драконью Глотку — в устье меня ждут.

— Давай с нами до развилки, эльф. Оттуда до Глотки по прямой — рукой подать, — подал голос Данги. — И тебе без опаски, и нам спокойней.

Темп сразу взяли хороший — нужно было успеть к месту ночлега если уже не к ночи, то хотя бы до наступления Часа Когтя. Вот и развилка: из небольшой пещеры в темноту уходило несколько коридоров. Мы остановились. Какое странное ощущение, будто от взгляда в спину! Интересно, у меня одной? Я почувствовала в ладони рукоятку к"риса: Младший разделял мою тревогу.

/Тара!/ — предупредил Лес'с.

Я "нырнула" в Веду, а дальше.... Дальше время будто замедлило ход. Вот она, синеватая линия Силы, несущая смерть! Ощущения чего-то острого, хищного, живого! А мишень? Снова Раш?! Ну уж нет! Я смотрела, как летит к цели мой к"рис — медленно, словно сквозь толщу воды. Лязгнул металл. Есть! Небольшой, слегка выпуклый диск блеснул острой кромкой, но вместо того, чтобы упасть, качнулся и сменил направление. Теперь смерть неслась прямо на Гила! Кричать я не могла — спазм сдавил горло. В руке друга тоже блеснул к"рис: Старший! Но послать его в цель он не успел: Отступник остановил смертоносный снаряд рукой. Раздался чавкающий звук, кровь и частицы разорванной плоти фонтаном брызнули в стороны. Вопль ярости, оглушив, буквально "выдернул" меня из Веды, и время вновь понеслось вскачь.

Раш стоял, запрокинув голову, раскинув в стороны руки, а возле одного из ходов уже сгущались тени: невидимым можно быть во Тьме, но не для Тьмы! Хариш выхватил меч и тут же исчез во мраке коридора. Куда один-то?!

— Раш, нет!

В руке снова оказался Младший. Когда я успела его вернуть? Гил подхватил оседающее на пол тело гильдийца.

— Ролли, Тин — периметр, Дангор, присмотри за моими, Дигрим, сюда! — командовал ФиДель.

Гил осторожно опустил раненого на пол и пристроил его голову у себя на коленях.

— Элута-ар.... Тари! — в голосе друга сквозило отчаянье.

— Не подходи! — бросил мне ФиДель. — Дигрим, жгут, скорее!

Не подходить? Он что, серьёзно?!

— Стой здесь, Зарти. Данги, я к ребятам!

Гном кивнул. Ну в общем, Дель знал, что говорил. Все вокруг было забрызгано алым. Дигги уже разорвал рукав и накладывал жгут, пытаясь остановить кровотечение. Когда я увидела, что осталось от руки эльфа.... Ноги сразу стали ватными, к горлу подкатила тошнота. Мне уже приходилось иметь дело с ампутацией, когда в Каменке Келлерин лишился кисти, но тут! Рука почти до локтя была разворочена и изломана так, будто попала в мясорубку, а от ладони и пальцев не осталось ничего! Да что ж это за гадость такая?! Как только проснулась злость, от дурноты не осталось и следа.

— Дигги, можешь его отключить?

— А ты как думаешь? — из-под руки проворчал мой названый братец, закрепляя жгут. — Уже! Ты бы кровь ему затворила: вон как хлещёт-то!

— Сейчас. Вернуть кисть я не смогу, а спасти руку попробую. Будет нужна Сила. Поможешь?

— Ты, сестрица, чудные вопросы задаёшь. Аль не доверяешь? — спросил Дигги, вытирая руки куском полотна, оторванным от рубахи.

— Прости, Дигги, волнуюсь я что-то.

— Бывает, — кивнул гном.

Ранение эльфа было тяжёлым. Помимо ампутации кисти, рука оказалась сильно повреждена, вернее, искромсана странным и страшным оружием. То, что я поначалу приняла за выпуклый диск, теперь неподвижно лежало у стены, поджав под себя паучьи лапки-лезвия. Мерзость какая! Я сосредоточилась. Повреждённым оказался только один участок Контура Жизни, зато основательно. Чувствуя поддержку Тверди, я привычно соединяла концы разорванных Нитей, стараясь не видеть, не слышать, не думать о том, что случилось. Ну вот, Контур восстановлен, осталось обработать и закрыть рану.

— Пока всё, — сказала я.

ФиДель с тревогой смотрел на меня, Гил был бледен, как полотно — ведь это он должен был оказаться на месте Отступника. А я? Что должна была чувствовать я, своей рукой отправившая другу страшный "подарок"?! Если бы не "изгой"....

— Отдохни покуда, сестрица, — мягко сказал Дигги, — я закончу. Данги, неси шкатулку-то!

Предстояла операция, и магу нужна была его "целебница" — так называл Дангор набор хирургических инструментов. Мне уже приходилось видеть эту шкатулку в Каменке: Дигрим лечил не только магией, он был настоящий целитель. Я поднялась на ноги. Моя одежда и руки были в крови.

— Ма-ам, — потрясённо прошептал Зарти, шагнув навстречу.

Наше приключение в Амандоре всё меньше походило на сказку. Но, глядя в круглые от страха глаза сына, я сказала то, во что уже почти не верила:

— Всё будет хорошо.

Однако где же Раш? Ситуация, в которой мы оказались, не допускала беготни в одиночку по тёмным коридорам. Хариш действовал на свой страх и риск, правда, от этого было не легче. Ролли кивнул, успокаивая:

— Нормально, Тари: возвращается.

Мгновением позже он отступил на шаг: из темноты появился хариш, сгибаясь под тяжестью ноши. Когда он сбросил тело к ногам, Морханатар не удержался:

— Но это же орк!

— Тоже заметил, князь? — криво усмехнулся Раш.

Его губы были разбиты, на щеке — свежий порез, правый рукав распорот. На мой встревоженный взгляд гоблин качнул головой:

— Не стоит, хашими — царапина.

Подошёл ФиДель:

— Тин, давай к Дигриму — нужна эльфийская магия.

Зелёные глаза Раша округлились: только сейчас он заметил кровь. ФиДель кивнул в сторону стены, у которой лежала "дохлая" механическая тварь.

— Отступник потерял руку, пытаясь это остановить. Знаешь, что за штука?

Раш отрицательно покачал головой. ФиДель бросил взгляд на труп орка. Теперь, если будет нужно, он воспроизведёт каждый завиток татуировки на его теле.

— Ну а у этого хоть что-нибудь узнал?

Гоблин опустил глаза.

— Эх, парень, — махнул рукой Дангор. — Только мечом и горазд! Ты вдругорядь-то голову с собой бери — пригодится!

— В коридорах чисто, командир, — доложил Хан. — Гильдийцы удаляются. Идут двумя группами: одна — в Харзрет, другая — в противоположном направлении. Есть ещё кое-что: возможно, у Драконьей Глотки засада.

— Бойцы Отступника?

— Нет, командир, он говорил, его ждут у самого устья. Эти ближе.

— Элута-ар.... Что ж Аграш никак не навоюется!

— У гильдийцев свои счёты, — пожал плечами Хан.

— Делать-то что будем? — подал голос Дангор.

Ответ на вопрос был очевиден.

— Здесь оставаться нельзя, дальше идти невозможно. Нужно возвращаться в Воронку, — сказала я.

— Это не приблизит нас к Харзрету, Тара, — возразил ФиДель.

— Верно, но и не отдалит.

— Уж всяко лучше, чем на развилке-то торчать. А там видно будет, — поддержал Дангор.

— Хорошо. Возвращаемся, — решил командир.

— Погоди-ка, ФиДель, я вот что думаю: ребят-то его упредить нужно, — Дангор кивнул в сторону раненого. — Не дождутся командира — искать начнут, стало быть, на засаду нарвутся. Хоть она и не про них ставлена, а ведь не впустую!

— Мысль дельная, — сказал, подходя, Дигрим. — Коль уж в Воронке заночевать придётся, мы с братом до Глотки прогуляемся, заодно и супостата пристроим: там "колодцы" глубо-окие.

Гном кивнул в сторону трупа. Ой, что-то мне эта "прогулка" не нравится! Тангары, конечно, в Подгории дома, но всё же....

— Ты вот что, сестрица: за парнем-то пригляди, покуда вернёмся, — сказал Дигги, кивнув на раненого.

— Дорогу-то помнишь? — на всякий случай поинтересовался Данги у ФиДеля. — Вот и ладно. К полуночи ждите.

Дигги подхватил мешки, Дангор без труда взвалил на плечо труп орка, и гномы зашагали к одному из ходов. К полуночи? Но это же Час Когтя! Надеюсь, ребята знают, что делают.

На покалеченную руку эльфа пришлось наложить шину. На перевязку ушла вся запасная рубашка Дангора, но кровь все равно проступала сквозь бинты. Раненый находился в глубоком магическом сне, и ребята собирались нести его на плаще, благо до Воронки было не так уж далеко. Нас с Зарти поручили Рашу, вернее, он сам поручил нас себе. Впрочем, никто и не возражал. Можно было уходить, но оставалось ещё кое-что.

/Оно не живое, Тара, и сейчас не опасно/, — сообщил Лес'с. — /Это механический голем, оживляемый магией./

/А что, такие бывают?/

/Конечно. Правда, для Амандора это не характерно./

Не Амандор? Я уже встречалась с магией из другого мира, и встреча была не из приятных.

— Стой, Тин, не подходи! Я сама.

— Тара! — крикнул ФиДель.

Но я уже накинула на "тварь" остатки дангоровой рубахи и осторожно завернув, положила в рюкзак. Вернутся наши подгорные Мастера — пусть разбираются.

Мы устроили Изгоя у дальней стены пещеры. Тин и Ролли следили за коридором, Раш стоял у лаза, сложив на груди руки. Зарти спал, уронив голову на один из мешков с вещами. Откровенно говоря, заснуть ему помогла я: уж слишком тяжёлым выдался день. Гил был бледен и задумчив, ФиДель откровенно мрачен.

— В чём дело? — спросил Гил.

— Не понимаешь?

— Слушай, ты же не можешь всё контролировать!

— Я должен.

Да за кого он себя принимает? За наместника Элутара, что ли?

— Гил прав, Дель: прекрати. Того, что случилось, не изменишь. Лучше подумай, как будем выбираться отсюда.

— Элутар, не понимаю: зачем нужно было хватать эту штуку рукой!

— Иначе... нельзя....

Голос прозвучал еле слышно. Мы, как по команде, уставились на Изгоя, а он, облизнув сухие губы, с трудом продолжил:

— Эта штука... не остановится... пока не убьёт.... Правда, её можно... обмануть.

— Дав попробовать крови? — спросил Гил.

Изгой прикрыл глаза в знак согласия.

— Я передал тебе всё... что смог уз...узнать.

— Хватит, Гил: не видишь, он теряет силы? — я положила ладонь на лоб раненому.

Эльф с трудом повернул ко мне голову:

— Прошу... моя рука....

Да что ж всё так погано-то! Он был укрыт плащом, поэтому не мог видеть свою руку, а боли не чувствовал. Я проглотила ком в горле.

— Только кисть.

Эльф отвернулся к стене.

— Правая.

Ранх вас всех подери, эльфийские герои! Я впервые почувствовала себя гноммой.

— Послушай меня, эльф. Обещаю: ты получишь новую руку. Не скажу, что лучше прежней, но точно не хуже. Такую, какую захочешь. Возможно, ты даже сможешь обходиться без меча.

Изгой медленно повернул голову, его глаза лихорадочно блестели.

— Скоро вернутся мои братья, подгорные Мастера, ты сам с ними поговоришь. А сейчас — прости: силы нужно беречь.

Я мягко погасила его сознание, заодно проверив Контур Жизни. ФиДель предупредил, что Отступники теряют способность к самоисцелению, однако заживление шло полным ходом!

— Дель, он запустил самоисцеление.

— Не может быть, он же..., — поразился Гил.

— Отступник? Уже нет, — ответил ФиДель, задумчиво глядя на эльфа. — Как, ты сказал, его имя? Ноллион?

Время близилось к полуночи. Гил не отходил от раненого, наблюдая за происходившими в нём изменениями. Ноллион выглядел значительно лучше: кожа приобрела чуть розоватый оттенок, дыхание выровнялось. Казалось, он просто спит.

— Не могу поверить, — сказал Гил брату. — Разве такое возможно?

— Что возможно? Вернуть Благословение Элутара?

— Да, снова стать Перворождённым.

— Я бы не хотел проверять это на себе, — усмехнулся Дель. — Однако мы оба видим, что Возрождение работает.

— Но почему?!

— Неужели нужно объяснять, Гил? — не выдержала я. — Не знаю, какие соображения у вашего Элутара, но для меня существует только одно: этот парень спас наши жизни! Он знал, что это за тварь и понимал, чем рискует. Что мешало ему просто скрыться в одном из коридоров?

— Кажется, Элутар с тобой согласен, мелиана, — улыбнулся Дель.

С чего это вдруг такие нежности?

— Я думала, ты забыл это слово, мелиан.

/Хочешь, чтобы я сказал?/

/Хочу!/

/Я тебя люблю./

/Вслух!/

Мы смотрели друг на друга. В глазах Деля вспыхнул огонёк.

/Как скажешь!/

— Я тебя люблю.

Гил уставился на брата округлившимися глазами.

— Всё нормально, Гил: это духовные практики атанов, вроде нашей медитации, — пояснил ФиДель.

Гил рассмеялся:

— Ну, раз уж ты способен шутить, значит, не всё потеряно!

Только я собралась уточнить, что именно близнецы считают шуткой, как раздался голос Раша:

— Это был не орк.

Гоблин подошёл и присел рядом.

— Я понял, что в нём было не так.

— А что было не так, Раш? — осторожно спросил Гил.

— Он думал по-другому.

— Не как орк? — уточнил ФиДель.

Гоблин кивнул.

— Я бился с ним, я знаю.

Час от часу не легче!

— А кто же это был?

Хариш мрачно взглянул на меня:

— Нишаб, хашими — Одержимый!

Неужели снова магия, подчиняющая сознание? Гил и ФиДель переглянулись. Возможно, мы подумали об одном и том же. Из тьмы коридора возник Тин.

— Тангары, командир, и не одни. Хан вышел навстречу.

Из арки один за другим появились трое гоблинов. Гильдийцы двигались скованно, будто связанные, но я не заметила на них никаких пут. Ясно: дигримские штучки! За ними в пещеру вошли эльфы, хотя нет, полукровки — я уже научилась их различать. Эти были свободны, но тоже без оружия. Тангары появились следом.

— И зачем нужно было сюда тащить? — ворчал Данги. — Надавали бы им там по шеям, и ладно!

— Как же, ладно! — не уступал Дигги. — Ты ж сначала головы отрываешь, а потом вопросы задаёшь. А с оторванной-то головы какой спрос?

— А ну тебя к Ранху, умник, — сердито заключил Дангор и грохнул на пол охапку мечей.

— Принимайте трофеи!

Гоблины, едва доковыляв до стены, тут же попадали на пол: по-моему, Дигги перестарался с "замедлением". Полуэльфы остались стоять, хмуро поглядывая на сваленное в кучу оружие. Гил подошёл ближе.

— А, старые знакомые. Что-то потеряли?

Один из полукровок шагнул вперёд, но глаза Гила сузились, в голосе прозвучала угроза:

— Не стоит!

И уже другим тоном:

— Ранен ваш командир, тяжело. Поэтому вы здесь.

Гил развернулся, давая возможность увидеть лежащего возле стены Ноллиона. Полуэльфы переглянулись.

— Что с ним? — спросил тот, что сделал шаг вперёд.

— Он потерял правую кисть.

Кровь отхлынула от лица бойца. Увидев идущего к соплеменникам Раша, он рванулся к нему. Гоблин пригнулся, выхватил меч и обнажил клыки, издав характерное шипение. Гил среагировал мгновенно: левой рукой схватил полуэльфа за плечо, да так, что заставил того упасть на колени, а правой приставил к горлу другого к"рис. Третий замер, наткнувшись на взгляд ФиДеля.

— Всё в порядке, хариш, — сказал Гил, убирая оружие. — Вот что, гильдийцы: гоблины тут ни при чём. Ещё раз дёрнетесь — пеняйте на себя. Здесь вам не постоялый двор, а до "колодца" в Глотке рукой подать. Отошли к стене! Дель, я присмотрю.

Раш, проводив эльфов ненавидящим взгядом, убрал меч и подошёл к Идущим-во-Тьме. Судя по кольцам в ушах, они были далеко не новобранцами и, увидев перед собой князя, не испытали особого трепета. Элитные воины имели кое-какие привилегии в каганате. Например, не падать ниц, целуя землю под ногами высокородного. Впрочем, ниц давно уже никто не падал, но Право хариша оставалось незыблемым: непочтение — смерть, неповиновение — смерть, и опытные воины это знали. Раш стоял перед ними молча, заложив руки за спину, и ждал. Одно дело — падать ниц, другое — сидеть в присутствии князя. Гоблины молча обменялись взглядами и с трудом поднялись на ноги.

— Чей капкан? — спросил хариш.

Гильдийцы снова переглянулись, но не ответили. Раш нехорошо усмехнулся.

— Неповиновение — смерть, — напомнил он. — Чей капкан?

В общем, мы и так знали, чей. А воины говорить не станут: страх перед грозным командиром Охотников был сильнее, чем угрозы мальчишки-князя. Юный гоблин это понимал. Ручейки Тьмы потекли к его ногам.

— Может, мне освежить вашу память? — вкрадчиво поинтересовался он.

С посеревшими лицами гоблины смотрели, как их тени, странно искажаясь, вытягиваются в сторону князя. Один из воинов, проглотив ком в горле, торопливо сказал:

— Прошу, о Посвящённый, не делай этого! Приказывай, только не забирай наши тени!

— Я задал вопрос.

— Капкан аль-Ширама. На эльфа, — быстро ответил другой.

Третий с готовностью кивнул.

— Капкан, который он "забыл" снять, уходя, — Раш усмехнулся и тряхнул гривой.

Тени вернулись на место, воины перевели дух. Лес'с говорил, что для гоблинов лишиться тени страшнее, чем отдать жизнь — это равносильно потере души. Они верят, что попадают в вечное рабство к хозяину своей тени.

— Скажете Охотнику, хашим Рашем-аль-Рахс должен эльфу жизнь, — продолжил Раш. — Он поймёт. Если нет — найду и заберу его тень, клянусь Тьмой!

— Да, о Посвящённый! — гоблины склонились в поклоне.

— Я полагаю, они тебе больше не нужны, хариш? — спросил ФиДель.

— Нет, командир.

Надо же: командир! Быстро парень учится.

— Дигги, освободи гильдийцев-то! — крикнул Данги.

Дигрим, колдуя над раненым, отмахнулся:

— Да пускай себе идут.

Гоблины, обретя привычную лёгкость движений, с видимым удовольствием разминали затёкшие мышцы.

— Эй, мечи-то отдайте воинам, — спохватился гном. — Клинки я им в ножнах "замкнул", чтоб делов не наделали. У развилки освободятся.

Пока Дигги осматривал раненого и обновлял заклятья против боли, я разглядывала бойцов Ноллиона. Не эльфы, теперь уже ясно: шире кость, грубее черты, бледнее краски. Впрочем, всё равно хороши, а я просто придираюсь — избаловалась на оригиналах! Но что у них с лицами? Ссадины, кровоподтёки, разбитые губы.

— Данги, — позвала я.

Гном присел рядом.

— Вы что, подрались?

— Зачем подрались? Потолковали маленько! Ребята сразу не поняли, пришлось вразумить. Не смертельно, но крепко, — Дангор огладил рукоятку кан'чека и подмигнул хмурым эльфам.

— Как всё прошло? — спросил, подойдя, ФиДель.

— Да нормально прошло, командир. Гоблины-то на других охотились, нас не ждали, потому мы их быстро спеленали. С вашими дольше было. Ну а как договорились, — Дангор не удержался от смешка, — на обратном пути и гильдийцев аграшевых захватили.

— Чего ж ты меня всю дорогу доставал, что мы их зазря с собой тащим? — изумился Дигги.

— А тебя веселил! Всё лучше, чем молча-то, — рассмеялся Дангор.

Дигги не успел ответить: Ноллион глубоко вздохнул и открыл глаза. Его взгляд был ясным и осмысленным.

— Где Охотник?

Голос звучал тихо, но уверенно. Гном посторонился, и ФиДель присел рядом.

— Я здесь, Ноллион.

Услышав имя, раненый попытался приподняться. Дигги положил ему на грудь тяжёлую ладонь.

— Экий ты быстрый, парень. Погоди покуда бегать-то!

Но эльф, похоже, не видел и не слышал никого, кроме ФиДеля.

— Охотник, ты..., — его голос срывался. — Ты вернул мне... Имя?!

— Ты сам вернул его себе, родич. Вместе с Благословением Элутара. Помнишь, я говорил, что кроме меча Правосудия есть другой путь к Возрождению? Ты его нашёл.

— Не может быть, — прошептал эльф.

— Прислушайся к себе.

— Я... Я забыл, как это делать.

Глаза Ноллиона блестели. Он даже не пытался скрыть волнения. Дигги смущённо кашлянул и сказал:

— Мы тут ребят твоих привели, эльф. Может, сказать им чего хочешь?

— Благодарю, Мастер, — улыбнулся Ноллион дрогнувшими губами. — А занимательный получается конец истории, Охотник! Не находишь?

Род Гоз'арха

ФиДель

Вряд ли я смогу в полном объёме оценить то, что произошло у развилки, но кое-что ясно уже теперь: некая сила вновь заявила о себе, как тогда, в Каменке, и это могло быть опасно для обоих эльфийских миров. Я имею в виду появление такой "игрушки", как магомеханическй боевой голем. Да, нас знакомили в Академии с подобными тварями, но Стратеги Эльдамаля предпочитали им более совершенных фантармов. Големы как боевые единицы оправдывали себя лишь в бедных магией Окраинных мирах. Чтобы оживить тварь, использовался накопитель Силы — амулет, заряженный на определённое действие, например, на убийство. В мирах же, где магическая Сила была разлита повсюду, големы оказались попросту не нужны. Возможно, теперь наши Стратеги пересмотрят правила игры.

Дангор задумчиво смотрел на лежащий перед ним выпуклый диск, похожий на поджавшего лапки паука. Гном уже вскрыл его, извлёк полый резной шарик и перебросил мне. Амулет-накопитель, как и амулеты "наёмников" из Каменки, был пуст, но утверждать, что голем мёртв окончательно, я бы не решился. Подгорный Мастер был иного мнения. Перевернув диск вверх дном, он покопался в своём объёмистом мешке, достал открутку — плоско заточенный металлический стержень с деревянной ручкой — и недолго думая сунул её прямо в отверстие на брюхе паукоподобной твари.

— Хряп!

Тара вздрогнула, Дигрим, взглянув на брата, покачал головой, но от комментариев воздержался. Дангор вынул укороченную наполовину открутку и почесал бороду: он был слишком занят, чтобы обращать внимание на окружающих. Мастер отложил пострадавший инструмент в сторону и выбрал новый — толще и явно из другого металла. Вытряся из твари отхваченный кусок, гном тихо пообещал ей:

— Я те хряпну!

И сунул в неё новую жертву.

— Дзынь! — лязгнуло внутри голема, но открутка устояла.

— Ага! — удовлетворённо констатировал Дангор.

Пара инструментов, несколько ловких движений — и голем с металлическим звоном выпустил по краю диска изогнутые "лапки"-лезвия. Раш присел на корточки рядом с гномом. Всё, включая полуэльфов Ноллиона, затаили дыхание. Дангор, заклинив откруткой "зубы" твари, ещё немного покопался в её брюхе и заставил-таки голем "раскрыться", обнажив несколько рядов ножей-жвал.

— То-то! — назидательно сказал гном голему. — Ранхова отрыжка!

— Элута-ар, — прошептал Гил, увидев "начинку" твари.

А Данги уже колдовал над големом: с его пальцев срывались искры, пахло горячим металлом, над разобранным устройством вился дымок. Наконец гном удовлетворённо кивнул и убрал инструмент. Тварь с тихим звоном закрылась, приняв прежний безобидный вид. Внешне голем не изменился, однако на крышке диска появилось небольшое отверстие. Гном извлёк из внутреннего кармана что-то вроде отмычки, и завёл механизм. С тихим щелчком "паук" выбросил "лапки"-лезвия, которые тут же "побежали" по краю диска, сливаясь в сверкающий металлом круг. Режущая кромка! Брюхо твари беззвучно раскрылось, обнажив несколько рядов вращающихся ножей. А вот и "челюсти"! Гил тихо присвистнул, а Раш отпрыгнул назад, зашипев по-кошачьи.

— Ты бы убрал игрушку-то, умник, — заметил Дигрим, покосившись на Тару. — Не всем она по нраву.

Дангор взглянул на сестрицу и свернул представление простым и проверенным способом — заклинив механизм с помощью открутки.

— Может, его совсем, — Тара провела пальцем крест-накрест, будто перечеркнула, — а, Данги?

— Можно, конечно, и совсем, Тари, — ответил гном, — да только показать-то завсегда надёжнее, чем втолковывать: быстрее дойдёт!

Тара понимающе кивнула.

— Не оживёт, Мастер? — с опаской спросил Раш, снова придвинувшись ближе.

— Нет, парень, — усмехнулся гном. — Он теперь навроде заводной игрушки. Эй, пальцы-то, однако, не суй — отожрёт!

— Чья зверушка, Мастер? — хрипло спросил Ноллион.

Дангор взглянул на него и серьёзно ответил:

— Не наша, воин. Нездешняя.

Эльф молча кивнул и отвернулся.

Я знал, что Отступник может вернуть Благосовение Элутара, но всегда считал это красивой легендой, не более. Выходит, зря. Утром бледный, но весьма живой Ноллион сидел, прислонившись к стене, его покалеченная рука была плотно прибинтована к телу. Эльф слегка рассеянно слушал наставления Дигрима.

— До Приюта низом пойдёте, через Нигдор. Ночь скоротаете у мастера Дорга, скажете, что от Близнецов. Он ни о чём не спросит и платы не возьмёт. В Приюте привратнику монетку покажете, ту, что я дал.... Да ты слышишь ли, воин?

— Слышу, Мастер, — улыбнулся Ноллион.

Он всё никак не мог привыкнуть к забытым ощущениям Первородства.

— Вот и ладно, что слышишь, — кивнул гном и продолжил:

— Монетку покажете, привратник сведёт с хозяевами. Скажете, что поутру вам сопровождение нужно к мастеру Ортину. Да не до Шаркрета, а прямо до Слободы! Приютские — ребята суровые, даром шага не сделают: до ворот доведут и развернутся, а вам ещё через гоблинские лабиринты идти! Уразумели, ай нет?

Дигги сурово глянул на бойцов Ноллиона, те кивнули в ответ.

— Лучших механиков, чем Орты, я не знаю — разве что в Подгорном королевстве сыщутся. Есть у них в клане мастера, что тонкую работу делают: получишь руку не хуже прежней.

— Благодарю, Мастер Дигрим, — серьёзно ответил эльф. — Только вряд ли я смогу оплатить заказ: на чёрный день много не откладывал, а теперь.... Какой от меня толк?

— Ты вот что, эльф, — вмешался Дангор, — ты про Долг крови слыхал, ай нет? Во-от! У подгорного народа он тоже имеется, и в должниках ходить нам не с руки. Тварь-то, она ж не разбирает, кто перед ней — гном, эльф аль гоблин. Так Мастеру Ортину и скажешь, он поймёт. Твоё дело — руку вернуть, а с нашими мы как-нибудь сами сговоримся.

Нападение голема задержало нас на день. Ещё пара таких неожиданностей, и путь через Харзрет просто потеряет смысл. А пещеры снова изменились: своды ушли вверх, коридоры стали шире, сухой воздух насытился влагой и больше не царапал горло. Появились каменные "натёки" и колонны, растущие из пола и потолка, кое-где был слышен звук падающих капель. Судя по опыту, полученному в пещерах Малого Ящера, где-то рядом была вода. Поначалу мы думали провести ночь в пещерах: ближайший подгорный Приют держали гоблины, и встретиться там с бойцами Аграша означало сунуть голову в пасть ламброону. Но стычка с гильдийцами произошла раньше, у Драконьей Глотки, и теперь Идущих-во-Тьме можно было не опасаться.

Коридор расширялся, вбирая в себя боковые ходы. Впереди показались массивные железные ворота. Перед низкой калиткой уже собрался народ — в основном орки и гоблины. Последние, увидев высокородного "со свитой", почтительно кланялись и отходили назад: в Харзрете о Праве хариша знали не понаслышке. Взгляды рослых гоблинов-охранников равнодушно скользли по лицам будущих постояльцев. Я взглянул на Раша: тот еле заметно качнул головой. Парень знал что делал — взгляды стражников наконец наткнулись на князя. Раздались гортанные выкрики, заработали древки копей и кулаки — и вмиг дорога высокородному была расчищена. Раш с достоинством проследовал в ворота. Надо ли говорить, что хозяин лично проводил нас в лучшую комнату?

Место ночлега, выбранное гномами на этот раз, было не менее интересно, чем Приют "Зеркхова радость". Постоялый двор назывался "Провал" и занимал обширную пещеру с низким сводом и изрезанными гротами стенами. Гроты служили комнатами постояльцам и помещениями для охраны и прислуги. Дверей в комнатах не было: их заменяли опускающиеся решётки. Широкая полукруглая арка вела в обеденный зал. В центре — открытый очаг, окружённый невысокой каменной стойкой: по словам Раша, приготовление еды в присутствии постояльца здесь было обычным делом. Вдоль одной из стен зала высились ряды пивных бочек. Для распития более крепких напитков предназначалось отдельное заведение рядом с караулкой.

Ярко горели факелы, воздух был насыщен влагой, под ногами похрустывала мелкая галька — похоже, когда-то здесь было озеро. Догадку подтверждала огромная дыра посреди пола — тот самый провал, который дал название заведению. Вокруг провала возвышалось сооружение, похожее на железную клетку. Приоткрытая дверца вела на карниз, оттуда грубые каменные ступени спускались в темноту. Где-то далеко внизу шумела вода. Вслед за хозяином мы пробирались между группами постояльцев, расположившихся вокруг провала. Одни устанавливали укрытия-палатки, другие устраивались просто на одеялах. Кое-где на треногах уже висели походные котелки, тянуло дымком. Похоже, брать комнату на ночь здесь было не обязательно.

Грот, в который привёл нас хозяин, охранялся двумя стражниками. В их задачу входило перекрещивать копья перед носом не в меру любопытных гостей. Чистый песок под ногами, светильники на стенах, а главное — нормальные двери и никаких решёток! Комната не слишком отличалась от той, что мы снимали в гномьем Приюте: тюфяки, подушки для сидения, яркие коврики на стенах. Разве что на полу вместо толстого ковра — мягкий белый песок да небольшой каменный очаг у стены — на случай, если гости предпочитают готовить сами. Это нас устраивало: отпадала необходимость покидать комнату. Я не чувствовал угрозы, во всяком случае, не более, чем обычно, но рисковать всё же не стоило.

Ближе к полуночи раздался лёгкий стук в дверь. Ролли и Тин встали с двух сторон от входа, я подал голос:

— В чём дело?

— Это Мзерг, господин! Нижайше прошу простить, но у меня сообщение для высокородного.

Я узнал хозяина и кивнул Тину. В приоткрытую дверь тут же просунулась рука. Я взял подвеску — костяную пластинку с мастерски вырезанным на ней зверем: матёрый лохмач встал на дыбы, оскалив страшные клыки.

— С разрешения господина я подожду ответа. Разумеется, если высокородный соизволит.

Тин захлопнул дверь. Раш задумчиво провёл пальцем по изображению на пластинке, тронул отверстие для шнура и поднял на меня глаза.

— Гоз"арх, горный медведь — тотемный зверь Рода отца. Я должен идти.

— Уверен? — спросил Гил.

Гоблин кивнул.

— Хорошо. Мы с Гилом идём с тобой.

— Командир!

— Всё в порядке, Тин. Будьте на Связи.

Я взглянул на жену. Она, конечно, была не в восторге, но промолчала — просто коснулась в Ментале. Гил улыбнулся — ему тоже достался кусочек заботы. А вот Рашу — это уже лишнее!

/Прекрати, Дель — он же мальчик, и он совсем один!/

/Мальчик? Только мне об этом не рассказывай. И ему, кстати, тоже — не поймёт./

Приют погрузился во мрак: факелы горели тускло и едва ли через один. Лагерь вокруг провала затих, скованный сном, кое-где в кострах ещё мерцали угли. Очаг был погашен даже в обеденном зале. Тишину нарушал только мерный хруст гальки под сапогами стражников. В гроте, на который указал хозяин, решётка была поднята, а стены с двух сторон от входа подпирали двое рослых орков. Мзерг поспешил откланяться: он совсем не горел желанием вникать в дела постояльцев.

— Вот что, хариш, давай договоримся сразу: услышишь команду — прыгай к стене и падай на пол, — предупредил я. — Работающий сир'рис — дело серьёзное. Потом можешь хоть Тьму призывать.

— Неповиновение — смерть? — усмехнулся Раш.

— Вот именно, — подтвердил Гил, — и дело не в том, кто кому хариш. Просто наши мечи видят только Перворождённых, так что в тесноте лучше не рисковать.

— Я понял, князь.

В открытом очаге пылал огонь, над ним на массивной треноге висел исходивший паром и мясным духом котёл. Вокруг на плоских камнях, одеялах и просто на песке расположилась шумная компания орков. Судя по обилию грязной посуды, угощались ребята ещё с вечера, и не только пивом. Предводитель небрежно развалился на горе подушек. Рархр! Кто бы сомневался. Раш предусмотрительно остановился лантра за три от очага, мы — в шаге позади него. Гоблин стоял, чуть расставив ноги, заложив руки за спину — держал паузу, как и положено настоящему харишу. Шум постепенно стихал: взгляды орков обращались в нашу сторону. Рархр давно заметил гостей, но с приветствием не спешил: предпочёл сначала понаблюдать. Наконец он широко улыбнулся, обнажив крупные клыки, и сделал приглашающий жест рукой. Раш не двинулся с места. Орки зароптали, переглядываясь. Гоблин не шелохнулся, только крепче сжал в кулаке за спиной костяную подвеску. Ну и выдержка у парня!

Улыбка исчезла с лица предводителя. Он взглядом оборвал возмущённые выкрики, и ловко поднялся на ноги. Пока соплеменники спасали себя и свой ужин из-под его кованых сапог, Рархр сделал несколько тяжёлых шагов вперёд и остановился в полутора лантрах от нас. Взрослый орк-ветеран и юный гоблин молча смотрели друг на друга. Мы с Гилом были готовы ко всему, но только не к тому, что произошло: предводитель рухнул на одно колено перед харишем и склонил голову. При этом его собранные в высокий "хвост" волосы упали вперёд, обнажив шею. Повисла тишина.

/Командир!/

/Вижу, Гил./

/Ловушка?/

/Не думаю./

Однако Раш будто ждал этого момента.

— Говори, — разрешил хариш.

— Я — Рархр из Рода Гоз"арха. Прими мою службу, Раш"хор, сын Вожака, — произнёс орк традиционное приветствие.

— Принимаю. А эти? — гоблин кивнул в сторону орков, удивлённых не меньше нашего.

Предводитель тяжело поднялся, отряхнул песок и бросил на соплеменников свирепый взгляд. Бойцы как по команде рухнули на колено. Раш кивнул.

— Теперь вижу. Почему раньше не объявился?

Рархр чуть прищурился:

— Так нужды не было, хозяин Раш'хор! Вожак Тар"кхорн ясно сказал: присматривать, а бошки отрывать тока по нужде... не, не так — при нужде! Что до охраны твоей — мы в гномьем Приюте пощупали — сойдёт. Чего зазря суетиться-то?

Орк скользнул по нам цепким холодноватым взглядом. Интересно, что он знает?

— Это не охрана, Рархр, — сказал Раш.

А вот это уже лишнее! Я понимаю: плечом к плечу бой принять — не кружку пива опрокинуть, но раскрываться пока не стоит.

— А кто ж они? — изумился орк.

— Сопровождение, — пояснил я. — У нас с харишем сделка.

— Сделка, значит. Ну-ну, — кивнул Рархр. — А позволь спросить, хозяин Раш'хор, Харг-то твой где? Мы ж вас поначалу в "Зеркховой радости" поджидали.

— Знаю, — устало сказал хариш: похоже, напряжение постепенно отпускало его. — Про Харга потом. Лучше скажи: чего вдруг объявиться решил? До Харзрета отсюда меньше дневного перехода.

— Так решать-то — это дело хозяйское, наше дело — сполнять, — усмехнулся орк. — А объявился — что ж. Есть на то, видать, у Вожака причина.

— Одержимый? — я был почти уверен, что угадал.

Предводитель рванул с пояса тяжёлый топор:

— Задери тебя гоз'арх, если что знаешь, эльф!

— Взаимно, орк, — усмехнулся я. — А что на это скажешь?

В памяти возникла татуировка нишаба. Я наполнил её Силой, и в воздухе появился светящийся рисунок. Рархр издал яростный рык, в одно мгновение его бойцы оказались рядом. Моя рука потянулась к поясу, чтобы освободить меч, однако у орков хватило ума не делать резких движений.

— Где? Говори!

— На дне провала в Драконьей Глотке, — спокойно ответил Гил.

Его ладонь уже лежала на пряжке пояса. Светящийся рисунок медленно таял в воздухе. Рархр, хрипло дыша, опустил топор, уже понимая, что опоздал, орки переглянулись и осторожно отступили назад. Однако ярость и разочарование предводителя требовали выхода, и он, размахнувшись, послал топор прямо в опущенную дверную решётку, где тот благополучно и застрял, проломив прутья. Пока двое посеревших от страха охранников освобождали оружие, Рархр, как загнанный зверь, метался по гроту. Я понимал орка: он не выполнил работу, порученную Вожаком, и неважно, что приказ вмешаться в ход событий был отдан слишком поздно.

— Довольно, Рархр, — сказал наконец гоблин. — Так или иначе, а нишаб больше не опасен. Я не могу отменить приказ отца, поэтому поступай, как считаешь нужным. Но до Харзрета я иду с ними.

— С этими?! — рявкнул орк. — Что могут остроухие неженки, кроме своих танцулек? Отдать за тебя жизнь?!

— Всего лишь правую руку, — усмехнулся Раш.

— Чего? — опешил орк.

— При нападении нишаба их соплеменник потерял руку. Отдавать жизнь за Вожака — это ведь ваша работа? Он сделал её за вас.

Орк так и застыл с открытым ртом. Так, пора вмешиваться, а то наш парень чего доброго настроит против себя собственный Род.

— Послушай, командир, — обратился я к орку, — мы с харишем заключили сделку. Её прекращение или расчёт в другом месте, кроме Харзрета, невозможны. Амулет видишь?

Я указал на Тарин ремешок для волос на запястьи Раша. Тот машинально поправил плетёный кожаный шнур. Угрюмый взгляд орка скользнул по харишу и остановился на мне.

— Парень должен добраться к отцу живым — тут наши задачи совпадают, — продолжил я. — Поставь охрану у дверей его комнаты, если считаешь нужным. Я готов согласиться даже на сопровождение, но в этом случае твои бойцы должны будут оставаться вне зоны видимости.

Орк сдвинул брови:

— Чего про зону?

— Можешь идти за нами, только глаза не мозоль, — перевёл Гил.

Рархр качнул головой и криво усмехнулся:

— Вот гляжу я на вас — одинаковые вроде, а болтаете по-разному. Чего так?

— А это потому, Рархр, что он, — я кивнул на Гила, — плохой парень, а я — очень плохой.

Возвращались молча. Раш был на редкость мрачен. Едва захлопнулась дверь, гоблин резко повернулся к нам. Зелёные кошачьи глаза вспыхнули гневом.

— Мы разделили кровь у Драконьей Глотки. Это тоже часть сделки?!

Так вот оно что: парень почувствовал вкус командной игры! Тин тихонько присвистнул, а Ролли вполголоса заметил:

— А кто-то говорил, что каждый сам за себя, и только наёмные убийцы делят кровь друг с другом.

Раш слегка растерялся, ведь ещё вчера он считал именно так.

— Ну во-первых, у нас действительно сделка, Раш, — спокойно ответил я. — А во-вторых, зачем Рархру знать подробности? Для простого бойца это лишнее.

— Рархр — не простой боец, — уже спокойнее ответил гоблин. — Вожак не доверит жизнь родича обычному воину.

— А почему промолчал о нём в гномьем Приюте? — подал голос Гил. — Ты же узнал Рархра по нашему описанию.

— Тогда я думал, что у нас только сделка.

Хариш дёрнул за ремешок на запястье.

— Но я бы и без этого....

Тара подошла к парню.

— Хочешь без этого? Давай! — и сняла "амулет" с его руки.

Глаза юного гоблина расширились от изумления.

— Хашими?

— Я с самого начала верила твоему слову, Раш. Но ты ведь тоже должен был в него поверить, поэтому и понадобился "амулет". Как видишь, в нём совсем нет магии.

Хариш растерянно переводил взгляд с Тары на меня.

— А как же сделка?

— Экий чудной ты, парень, — усмехнулся Дангор. — Сам же хотел, чтобы мы не сделке, а пролитой крови верили. Так, ай нет? А в таком разе с тебя и слова довольно.

Раш помолчал, обдумывая услышанное.

— Хашими, я могу оставить это себе? — он указал на ремешок.

Тара улыбнулась:

— Если хочешь.

Гоблин продел плетёный шнур в отверстие подвески с тотемным Зверем, и, надев на шею, бережно спрятал под рубашку.

Мы покидали Приют рано утром. Пещера потихоньку оживала: в обеденном зале уже разожгли очаг, в лагере запылали костры, к провалу выстроилась очередь за водой. Гоблинки в длинных рубахах и широких штанах, заправленных в мягкие полусапожки, тихо переговаривались между собой. Возле них крутились шустрые лохматые малыши в ярких одёжках. Решётчатая дверь клетки, ограждающей провал, была открыта.

— Странно, — сказала Тара.

— Что именно?

— Женщины поднимаются со дна провала с полными вёдрами. Можно ведь доставать воду иначе — хотя бы с помощью ворота и верёвки. Карниз не ограждён, ступени тоже. А если кто-нибудь сорвётся?

— Зачем? Мы не теряем равновесия, хашими, — пожал плечами Раш.

— Допустим. А как насчёт пробежаться по лестнице с полными вёдрами?

Дангор хохотнул, а гоблин удивлённо взглянул на неё: по-моему, он просто не понял, о чём речь. Тара выглядела встревоженной, и когда мы решили сократить путь, пройдя через гоблинский лагерь, она единственная была против. Обходя костры и палатки, мы постепенно приближались к провалу. Гоблины кланялись харишу, провожая нас изумлёнными взглядами: не часто встретишь эльфов в Подгории. Но если взрослые избегали откровенных проявлений любопытства, то дети следовали за нами попятам. Малышня, путаясь под ногами, нередко получала тычки и шлепки от старших, но, привычно почесав пострадавшее место, дружно лезла вперёд. Не знаю как, но один из самых маленьких оказался внутри "клетки" на краю неогороженного карниза. Ещё не стих отчаянный вопль матери, а Зарти уже "нырнул" в дверцу и схватил падающего ребёнка за рубашонку. Тот судорожно вцепился в нашего парня. Камни были мокрыми и скользкими, и Зарти вместе с испуганным ребёнком начал сползать в пропасть. Я успел схватить сына за ноги, предотвратив падение, но сколько ещё продержится малыш?

Снизу раздался нарастающий гул. Столб воды из провала ударил неожиданно и мощно. Детей отбросило почти к самой решётке, там их подхватили Гил и Раш. Гейзер ещё немного покрасовался над провалом, фыркая и пенясь, и так же внезапно исчез, нырнув вниз. Гул стих. Я поднялся на ноги и понял, что на мне нет сухой нитки, ребята выглядели не лучше. Раша с Гилом окружила толпа причитающих женщин. Ребёнка передавали с рук на руки: каждая считала своим долгом приласкать малыша и прикоснуться к Зарти. Я же, чувствуя, как холодные капли бегут по лицу, смотрел на жену, вернее, в её чёрные, без белков, глаза. Медовые пряди Тары слегка развевались, что выглядело странно при полном отсутствии ветра.

/Мелиана?/

/Я всё ещё твоя мелиана./

Элутар, она же не хотела, чтобы мы шли к провалу! Как чувствовала!

/Прости./

/За что?/

/Я тебя не услышал./

/Я иногда сама себя не слышу, вернее, не понимаю. Мы с тобой не на Терре, Дель — кое-что изменилось./

Она права — с тех пор изменилось многое, и кое-кому в Эльдамале придётся с этим считаться. Однако в первые ряды окружавшей нас толпы уже выходили воины.

— Ну что, сократили путь? — не выдержала Тара, с тревогой глядя на промокшего до нитки сына. — И что теперь делать?

— Ждать Вождя, хашими, — ответил Раш. — Это лагерь одного из племён народа нир"ши, кочующего на поверхности. Время смены сезонов — время паломничества. Они пришли поклониться Тьме.

— А ты не можешь....

— Нет, — качнул головой гоблин. — Нир"ши признают харишат, но не Право хариша.

Понятно: правила вроде "неповиновение — смерть" подходят не всем. Однако в толпе наметилось движение. В круг вошёл воин: невысокий, сутуловатый, в простых кожаных штанах и безрукавке, на груди поверх расшитой рубахи — связка амулетов. Высокие сапоги, кривой меч в изрядно потёртых ножнах, за поясом — короткий кинжал, формой напоминающий зуб или коготь. Словом, я бы не выделил его среди остальных, если бы не особая, присущая властителям аура. Вождь был уже немолод: морщины возле глаз и рта, впалые щёки, густое серебро в когда-то чёрной, отливающей синевой гриве. Двигался он легко и уверенно и несомненно всё ещё оставался опасным бойцом. Вождь, приложив правую руку к груди, поклонился Рашу с достоинством, без раболепия.

— Позволит ли хариш говорить?

Голос прозвучал неожиданно сильно: воин явно привык к ветрам и открытым просторам, глухие подземелья Подгории были ему чужды.

— Говори, — кивнул Раш.

— Я — Кхалеш, один из Трёх Вождей народа нир'ши. Много зим я водил своё племя в царство Тьмы, но никогда ещё Владычица Лун не была к нам столь щедра. Сегодня мой внук родился во второй раз. Могу я узнать благородное имя хариша?

— Моё имя Рашем аль-Рахс. Но в спасении твоего внука нет моей заслуги, Вождь Кхалеш.

— Воины хариша не нашей крови, но поступили достойно. Разве не ты привёл их сюда? — возразил вождь.

Железная мужская логика! Да не потащись мы через лагерь, с ребёнком бы вообще ничего не случилось! Я взглянул на Тару: она прятала улыбку в уголках губ. Значит, тоже оценила "мужскую логику".

— Отныне моего внука зовут Кхалид Рашем, — объявил вождь.

Раш не нашёлся, что ответить. Впрочем, старый гоблин этого и не ждал: он уже повернулся к Элизарту. Окинув нашего парня внимательным взглядом, вождь довольно кивнул.

— Славный будет воин. Нужно доброе оружие.

Он потянулся к кинжалу на поясе, и я передал на фэдарине: "Внимание всем". А оружие и правда стоило внимания. Его широкий обоюдоострый клинок повторял форму когтя. Возможно, он им и был, тем более что молочно-белое полотно не имело ничего общего с металлом. Техника нанесения ударов таким клинком предельно проста, потому что естественна, почти интуитивна. Представляю, как поведёт себя эта штука в ране — острой вогнутой кромкой вспорет плоть, словно серпом. Удобная вешь: широкое основание клинка прикрывает руку, а небольшой размер кинжала позволяет свободно работать им в свалке.

— Это биджам, воин, клинок деда моего деда, — сказал старый гоблин Элизарту. — В нашем роду он переходил от отца к сыну. Я даю его тебе: корми Коготь кровью врагов, — старый гоблин вложил кинжал в ножны и протянул нашему парню.

Зарти растерянно взглянул на меня, потом на Раша. Мы с харишем были не против: заслужил! Но сын медлил: Тара не ответила на его взгляд, она смотрела на Кхалеша. Вождь понял причину паузы и обратился к ней.

— Хашими, — гоблин приветствовал её наклоном головы, при этом его зелёные глаза на мгновение залила чернота.

Так он ещё и шаман к тому же?!

— Хашим, — ответила Тара, вернув вождю поклон.

— Я вожу племя много зим, но не встречал среди твоего народа шаманов такой силы. Тьма поистине щедра к нам сегодня! Ты права, хашими: воин слишком молод. Возьми, — Кхалеш протянул ей кинжал. — Вернёшь ему, когда он будет готов.

Элутар, как ей это удалось? Тара с поклоном приняла подарок.

— Да наградит тебя Тьма, Вождь. Когда воин станет достоин, клинок к нему вернётся.

Мы уже покинули Приют и вышли в коридоры, ведущие к Харзрету, когда Тара неожиданно остановилась.

— Вы что, собираетесь и дальше идти в таком виде?

У провала мы все промокли с головы до ног. "Климат" Подземья не зависел от времени года — скорее уж от глубины уровня, но в мокрой одежде в любом случае было неуютно. Ребята посмотрели друг на друга, Зарти невольно передёрнул плечами и шмыгнул носом.

— Вот! — торжествующе сказала Тара. — Мне тут только насморка не хватало!

— Ладно, сейчас попробую, — вздохнул Тин.

— Не трудись, супермаг, — усмехнулся Ролли.

Он протянул руку, и к ней от наших влажных волос и одежды побежали дорожки капель. Вода собиралась в прозрачный шар, который, медленно вращаясь, парил над ладонью нолегата.

— Ух ты, — прошептал Зарти, выразив общее мнение.

Собрав всю воду, Хан осторожно отправил шар в свободный полёт, и тот, наткнувшись на стену, рассыпался хрустальными брызгами.

— Силён, — оценил я, ощупывая сухую одежду.

— Да ладно, ФиДель, я же не только Рол'леноль, я ещё и Кельвинен. В нашем роду у всех сильная Вода. А этим фокусом мы в детстве развлекались.

— Кажется, твой кузен показывал нам что-то подобное.

— В Каменном Венце? Так Келларэн же наполовину Кельвинен, во мне их крови гораздо меньше.

— Слушай, Хан, покажешь, как ты это делаешь? — глаза Тина горели азартом.

— Только не сейчас, Духи, — напомнил я.

На подходе к Харзрету коридоры стали широкими и оживлёнными. Гномы уступили харишу место во главе группы — тот прекрасно знал окрестности городища. Я чувствовал, что Рархр где-то рядом, но орк честно соблюдал уговор: его бойцы ни разу не попались нам на глаза. Сообщение от Изгоя должно было уйти в Андарель как можно быстрее, поэтому нам срочно требовалась Связь. Мы планировали остановиться в "Эльфийском рыцаре" — наши гостиницы были и в Подгории, только держали их, разумеется, не эльфы. Однако юный гоблин был уверен, что Вожак Тар"кхорн просто так нас не отпустит.

Главные ворота Харзрета смотрелись внушительно. Высокая резная арка из чёрного камня, на массивных железных створках — изображения лун Амандора. И стража здесь выглядела солиднее, чем в Шаркрете: десяток вооружённых до зубов воинов было бы сложно напугать гневом хариша или бродячим зеркхом. Впрочем, этого и не требовалось: прислонившись плечом к створке, в воротах стоял Рархр. Заметив нас, орк вышел навстречу. На этот раз он не падал на колено, лишь прижал руку к груди и наклонил голову, приветствуя молодого хозяина.

— Рад видеть, хозяин Раш'хор. Вожак Тар"кхорн хочет видеть тебя и этих... как их, — орк кивнул в нашу сторону и неожиданно закончил:

— Ну где вас носит? Пошли домой, а? Жрать хочу, и парни устали!

Раш оказался прав: нас настоятельно приглашали в гости. И хотя приглашение орков было похоже на приказ, а сопровождение — на конвой, другого выхода, кроме как согласиться, у нас не было. Мы были просто обязаны попасть в Харзрет!

Городище гоблинов стояло на подземной реке. Широкий медленный поток возникал из-под скалы у одного края пещеры и исчезал у противоположного, деля её надвое. Берега соединяло множество мостов, гавани сверкали огнями, на воде покачивались корабли и лодки. Постройки здесь были из цветного камня, на площадях били фонтаны, природные каменные арки и колонны были украшены разноцветными фонариками. Всё это создавало удивительную игру воды и света. Правда, любоваться всем этим пришлось недолго: Рархр свернул в один из тоннелей, и мы оказались в совсем иной части Харзрета.

Огонь, полыхавший на вершинах высоких колонн, освещал извилистые, мощёные грубым камнем улицы. За частоколом прятались приземистые, похожие на солдатские бараки дома, над ними возвышались жилые башни всех форм и размеров. На общем фоне дом Вожака — высокая четырёхугольная коробка с узкими, похожими на бойницы окнами и угловыми башнями — выглядела укреплённым замком. Массивная дверь с вырезанной сверху мордой гоз'арха была утоплена в стену, площадка перед ней хорошо простреливалась из окон-бойниц. На широких ступенях лестницы развалились четверо орков. Узнав Рархра и его бойцов, охранники перекинулись с ними парой слов и пропустили нас внутрь.

Мы шли через мрачный полутёмный зал. В узкие окна с улицы лился свет, оставляя белёсые полосы на грубом каменном полу. Со стен на нас скалились всё те же звериные морды, с потолочных балок на цепях свисали пустые светильники-чаши. Ни мебели, ни гобеленов, ни оружия — каменные скамьи в оконных нишах, и только. Странно, но всё это напомнило мне наши старые подземелья времён Эльдагора. Судя по взглядам Ролли и Тина, не мне одному. По башенной лестнице мы поднялись на второй этаж. В отличие от первого он был хорошо освещён: вдоль всего коридора в похожих на жаровни светильниках пылал огонь. Гладкий, покрытый ковровой дорожкой пол, цветной камень на стенах, в простенках между окнами, как и положено в замках — оружие, тотемы орочьих Родов и, похоже, корабельные флаги. Многие разорваны и попорчены огнём — вероятно, трофеи. Мотив горного медведя и здесь встречался чаще других, но всё же не так грубо и навязчиво, как этажом ниже. Рархр ударом кулака распахнул одну из дверей, и сделал неуклюжий жест рукой, приглашая войти.

Просторная комната, вернее, кабинет. Светильники у входа освещали лишь половину, остальная была погружена во мрак. Шкафы с книгами, стойки с оружием, рабочий стол, заваленный бумагами и пустыми кубками. Открытая лоция, морские карты. Хозяин стоял у окна, сложив на груди руки. Мы могли видеть только его силуэт — высокий, крупный, и при этом совсем не тяжеловесный. Белый Орк и моряк к тому же: стойка слишком характерная, будто под ногами не пол, а уходящая из-под ног палуба. Чего мне ещё не хватает для ясности? Вожак сделал два неслышных шага вперёд, выходя на свет. Ну конечно: мягкие сапоги из кожи морского завра! Длинные дрэдды, умные глаза с красноватыми белками, ироничный взгляд. Для ровного счёта не хватало только парных кхалшиорнов. Элутар, почему я не распросил Раша об отце? Ведь всё это лежало на поверхности!

— Капитан! — вырвалось у Тина.

— Мы знакомы? — в голосе орка слышалось изумление.

— Не в этой жизни, — улыбнулся я.

Завершить Круг

Тара

На пути через гоблинский лагерь меня не покидала странная тревога. Причина стала ясна, когда сын "нырнул" за ограждение провала. Зарти сделал это не раздумывая, но будь он человеком, просто не успел бы схватить падающего ребёнка. Через мгновение Дель уже держал нашего парня, не давая ему соскользнуть с каменного карниза. Но удержится ли повисший над пропастью малыш?! Я закрыла глаза и мысленно шагнула в провал.

... Вода окружала меня со всех сторон: прозрачная, голубоватая, приятно прохладная. Перед глазами медленно проплывали стайки воздушных пузырьков.... Стоп, это же лесное озеро — Врата, пропустившие меня в этот мир! Однако я стою на чём-то упругом. Так и есть: Страж Источника. Огромная прозрачная капля довольно фыркнула, и начала подниматься, постепенно ускоряя движение. Зеркальная поверхность стремительно приближалась и наконец разлетелась над моей головой сверкающими осколками ...

По лицу Деля стекали прозрачные капли. Он смотрел на меня, не решаясь заговорить: выглядела я, прямо скажем, не как всегда.

/Тара, ты завершила Круг./

А это ещё кто? Ах, да, Лес"с!

/Какой круг?/ — немного рассеянно спросила я, ища глазами сына.

Я с трудом разглядела его в толпе гоблинов. С ним ребята, значит, всё в порядке.

/Круг Силы. Вода была последней Стихией./

Последней? Земля, Воздух, Огонь. Что ещё? Свет и Тьма. Да, Вода последняя. А должна была стать первой — просто я оказалась не готова тогда, у Живого Источника. И что теперь?

/Тебе больше не нужны Колодцы, Тара. Ты можешь обратиться за Силой к любой из Стихий./

Ну наконец-то свобода! Выходит, Сейни теперь вне опасности? Однако Лес'с быстро охладил мой пыл.

/Нет, Тара. Для спасения сына ты расходуешь Жизненную Силу. Она тоже восполняется, но значительно медленнее, и её запас не бесконечен. Так что поторопитесь./

А вот этого мы как раз и не могли сделать: гоблины окружили нас плотным кольцом и расходиться не собирались — ждали вождя. Спасённого малыша уже унесли счастливые матери, но я так и не поняла, которая из них родная. Раш на мой вопрос только пожал плечами: для гоблинов с их семейным укладом это не имело значения. Вождь Кхалеш оказался уже не молод, от его амулетов тянуло Силой. Неужели шаман? Предводитель народа нир"ши был искренне благодарен, но, честно говоря, его подарок меня встревожил. Когда он протянул Элизарту свой страшный кривой кинжал, я мысленно сказала "нет". Кто же знал, что гоблин услышит! Но он не просто услышал, он как настоящий хашим принял запрет другого шамана, тем самым признав за мной Силу. Это была честь для любого мага, не только для такого неопытного, как я.

У городских ворот Харзрета нас встретил предводитель орков. Как и предупреждал Раш, единственной задачей Рархра было отконвоировать нас в дом Вожака. Мы не возражали, понимая, что это самый простой и быстрый способ попасть в городище. Я давно ощущала поблизости мощное присутствие Воды, но даже не предполагала, что городище стоит на берегах подземной реки.

— Хаз'зер, — сказал Раш.

— Кхазор, — поправил Дангор.

— Один пень, — подытожил Гил.

Гном и гоблин посмотрели на него, потом друг на друга, и благоразумно промолчали. Городище занимало огромную пещеру, которую река делила на две части. Вероятно, в прошлом она не раз меняла русло, потому что здесь было множество гротов, широких сводчатых коридоров и даже небольших озёр. Мосты через Хаз'зер, или Кхазор, взлетали над рекой ажурными арками или, тяжело опираясь на опоры, стелились над самой водой. Скорее всего, их строители тоже отличались друг от друга. В основном Харзрет был застроен домами в два-три этажа с низкими куполообразными крышами. Маленькие окна располагались высоко над землёй, а сбоку к жилищу примыкала башенка — чем богаче выглядел дом, тем выше она поднималась. Ближе к центру городища стены домов украсил резной орнамент, появились колонны, арки и фонтаны, а сами дома стали напоминать дворцы. Однако до центра мы так и не добрались. Свернув вслед за Рархром в один из коридоров-тоннелей, мы попали в оркскую часть городища.

Жилые коробки из серого камня, башни, частоколы и рвы, вернее, канавы, отделяющие постройки от улиц, по сравнению с гоблинской частью Харзрета выгядели мрачно и уныло. Дом же, к которому привёл нас Рархр, вообще напоминал укреплённый замок. На тяжёлой, окованной железом двери красовалась оскаленная морда гоз'арха: как говорится, добро пожаловать. Внутренне убранство орочьего "замка" соответствовало его внешнему виду: полутёмные залы, неровный пол, голые стены. Куда ни бросишь взгляд — повсюду звериный оскал тотемных родичей хозяина. Впрочем, второй этаж выглядел прилично — цветной камень, напольные светильники, гобелены, оружие. Хозяин ждал нас в кабинете. Когда он из темноты шагнул на свет, я увидела хорошо сложенного воина с грубыми, но не отталкивающими чертами лица. Светло-оливковая кожа, смоляные дрэдды и взгляд — умный и вызывающий одновременно. Тот самый Белый орк, с которым мы встретились в коридорах на пути к Караз-Замиру! Только тогда на его поясе были два парных меча-кхалшиорна.

— Капитан, — вырвалось у Тина.

— Мы знакомы? — на лице орка читалось неподдельное изумление.

— Не в этой жизни, — усмехнулся ФиДель.

Орк окинул каждого из нас внимательным взглядом, чуть дольше задержав его на сыне. Если Раш и волновался, то ничем этого не выдал. Наконец капитан сказал:

— Рад видеть тебя, Раш'хор.

— И я, Тар'кхорн.

Я смотрела на Раша и понимала, что никакой он не гоблин, а полуорк: рядом с отцом орочья кровь парня проявилась ещё отчётливей. Оттенок его кожи был ближе к зелёному, чем к синему, и при этом никакой гоблинской "сутулости" — рост и разворот плеч Рашу достался от родителя. Правда, черты лица выглядели слишком правильными для орка, даже красивыми, но это уже от матери-гоблинки. Жаль, что Рашу придётся выбирать, кем быть — гоблинским князем-изгнанником или сыном оркского Вожака.

Хозяин прошёлся по кабинету и остановился перед ФиДелем.

— Рархр сказал мне достаточно, чтобы я был благодарен. А я умею быть благодарным, эльф.

— Верю, орк, но это лишнее. Сделка есть сделка, — ответил ФиДель.

Тот усмехнулся:

— Только мне об этом не рассказывай: я сам работал по найму. То, что сделали вы, стоит дорого и оплачивается отдельно.

Он кивнул в сторону Зарти:

— Твой?

Дель не ответил, лишь чуть приподнял бровь. Капитан продолжал нас разглядывать.

— Где-то я вас уже видел, воины.

— У Караз-Замира, орк, — напомнил Дангор. — Ножички у тебя тогда были занятные с обоих боков.

— Верно, гном, было дело! Вот что, эльф, — снова обратился он к ФиДелю, — знаю: задерживать не могу, но окажи честь Роду Гоз'арха, останься хотя бы до утра.

Дель молчал. Он прекрасно понимал, что у нас нет другого выхода, но держал паузу. Вожак, принимая игру, терпеливо ждал, не сводя с него умного насмешливого взгляда.

— Командир, — не выдержал Раш.

С капитана тут же слетела любезность. Он свирепо рыкнул на сына:

— Командир?! Для орка нет командира, кроме Вожака, Раш'хор!

— Я не орк, Вожак Тар'кхорн. Я хариш аль-Рахс!

— Забудь об этом, или станешь мёртвым харишем!

А вот и выбор, о котором я говорила. Упрямец Раш снова открыл рот, собираясь ответить, но я успела раньше:

— Рашем!

Мальчишка от неожиданности замолчал, а орк развернулся ко мне.

— Же-енщина, — неопределённо протянул он, смерив меня оценивающим взглядом.

— Моё имя ТариАна, Вожак. Путь твоего сына был не из лёгких. Чтобы выжить, ему пришлось играть в команде.

— Я это запомню, — чуть помедлив, ответил он и повернулся к ФиДелю. — От ужина, надеюсь, не откажешься... командир?

И капитан улыбнулся, блеснув белоснежными клыками. Похоже, остальное он считал делом решённым.

Тар'кхорн даже не пытался нас разделить, понимая, что это напрасный труд, поэтому комнату нам отвели одну на всех. Даже не комнату, а небольшой зал. Похоже, перед этим туда стащили ковры, тюфяки и меховые одеяла со всего дома. У Раша были собственные комнаты рядом с покоями отца, и теперь они осваивали их вместе с Зарти. Дело в том, что за столом Вожака могли сидеть только зрелые воины, а Раш и уж тем более Элизарт к таковым не относились. Я тоже не собиралась на званый ужин: вряд ли наш хозяин настроен видеть рядом с собой "же-енщину". А если честно, мне просто хотелось отдохнуть.

— Хашими, пойдём, я покажу тебе свою комнату.

Как раз то, что мне нужно: ни о чём не думая, просто поболтать с мальчишками, а может, и поиграть в какое-нибудь местное домино. Как бы не так! Только я устроилась на диванчике с книгой гоблинской клинописи, как передо мной возник сын. Глаза нашего парня были чисты и невинны, как у младенца.

— Амари, это же мой нож, правда?

Зарти указал на биджам у меня за поясом. Вот так всё время: то по-эльфийски, то по-нашему. По имени не получилось ни разу.

— Правда, — ответила я, понимая, куда он клонит.

— Тогда я могу его взять?

— Нет, — спокойно сказала я, устраиваясь поудобнее на мягких подушках.

Комнаты Раша были обставлены с куда большим вкусом и изяществом, чем остальные покои "замка". Видимо, гоблинская и оркская знать имели разные представления о комфорте. Мальчишки переглянулись.

— Почему — нет? — сын сдвинул брови.

Зарти в отличие от Сейни всегда был спорщиком. Он отлично знал, что со мной и отцом препираться бесполезно, но привык идти до конца.

— Потому что я обещала вождю Кхалешу, что верну клинок, когда ты будешь готов.

— Но я же только....

— Только?

Сын отвёл взгляд.

— Но хашими, — не выдержал Раш, — как же он может быть готов, если даже не держал биджам в руках?

Чуть поразмыслив, я решила, что сие не лишено логики.

— Так, коротко и ясно: чего вы хотите?

— Князь Рашем обещал показать мне их биджери-дан — Игру-с-Когтем.

Так я и знала! И где носит Деля, когда он так нужен? Я вздохнула и протянула кинжал сыну.

— Имейте в виду: если что, с вами будут разбираться отцы.

Мальчишки кивнули. Правда, я не уверена, что они меня правильно поняли. Бойцы пинками избавились от разбросанных по полу подушек и оттащили к стене столик и кресла, освободив центр комнаты. Раш обнажил клинок. Широкое изогнутое лезвие отливало матовой белизной.

— Кость?

— Нет, князь. Это коготь асарба, Снежной кошки. Раньше они водились в Стране Грифонов, у ледников. Когти асарбов тверды, как железо. Мастеру приходится снимать слой за слоем, испытывая заготовку то огнём, то зельем. На один биджам уходит несколько зим.

Стоп, как он сказал: Страна Грифонов? Это не на Грифоньем ли плато водятся такие кисы? Только этого не хватало!

— Асарбы разоряли гнёзда грифонов, взбираясь по отвесным скалам, — продолжал Раш. — Крылатый народ истребил почти всех, поэтому биджам — большая редкость и большая честь. Смотри внимательно, князь: вот биджери-дан.

Насколько я поняла, техникой Игры-с-Когтем владел далеко не каждый воин, и прежде всего из-за редкости используемого в ней оружия. Оценить же её преимущества смогла даже я. Острота и большой изгиб биджама делали работу с ним простой и убойно-эффективной: быстрые широкие взмахи, подобные кошачьим ударам лапой, и естественные круговые движения. Причём какой бы хват не использовал Раш, то и дело перебрасывая и перехватывая кинжал, остриё клинка всегда было напрвлено точно по ходу руки, обеспечивая оружию высокую пробивную силу. Разумеется, сейчас это была схватка с воображаемым противником, что-то вроде эльфийского Стандарта, но это не делало её менее захватывающей. Молочно-белый клинок молнией мелькал в руках Раша, Зарти не сводил с него глаз. Наконец юный гоблин прервал игру и перебросил ему кинжал.

— Теперь ты.

Элизарт помедлил, привыкая к оружию, и начал Танец, постепенно ускоряя темп. На подвижном лице Раша отражалось всё, о чём он думал, так что ошибки сына я читала по лицу хариша, а не по рисунку биджери-дан.

— Хватит. Смотри ещё!

И снова гоблин плетёт своё кружево из мягких, удивительно точных кошачьих движений.

— Понял? Давай!

Пока мальчишки вели свои игры, я сосредоточилась на гоблинской клинописи. Строки угловатых символов только-только начали обретать смысл, как в дверь грохнули кулаком, и низкий, но, несомненно, женский голос позвал:

— Раш'хор!

Мы как по команде уставились на дверь.

— Ниринх, женщина Тар'кхорна, — даже не пытаясь скрыть неприязни, сказал Раш.

Ну и что тут удивительного? Неужели я действительно ожидала увидеть здесь его мать?

— Мать погибла много зим назад, когда Идущие приходили за мной, — пояснил Раш. — Отец до сих пор не взял себе другую жену.

Хариш распахнул дверь, впустив в комнату высокую статную орку. Кожаные штаны и безрукавка плотно облегали ладную фигуру, голые до плеч руки бугрились мышцами. Что до обуви, то размер её окованых металлом гранцев не уступал мужскому. Зеленоватая кожа, скуластое лицо с крупным носом и тяжёлым подбородком, чёрные, чуть раскосые глаза; смоляные волосы заплетены в тонкие косички и собраны в высокий "хвост".

Суровый взгляд орки остановился на мне.

— ТариАна? — голос прозвучал резко, но не грубо.

Я поднялась, отложив книгу.

— Я Ниринх, — кивнула орка. — Идём, Вожак зовёт.

— Зачем? — удивилась я.

— Ужинать.

Я невольно взглянула на Раша. Орка понимающе улыбнулась, показав белоснежные клыки.

— Они не говорят с женщинами, только спят с ними. У нас не так. Наш народ ест, пьёт и воюет вместе. Идём!

Раш"хор аж подпрыгнул на месте.

— Ты не зна-аеш-шь! Не с-сме-ей! — в голосе гоблина слышалось знакомое шипение: парень не просто злился, он был разъярён.

— Спокойно, Раш: я мало что принимаю на веру. И прошу, будь за старшего, — я кивнула в сторону сына.

Орка шла молча, на полшага впереди меня. На углу она неожиданно остановилась и смерила меня взглядом.

— Разве он говорит с тобой? — она кивнула в сторону двери в комнату Раша.

— Он считает меня шаманкой, — улыбнулась я.

Мы какое-то время разглядывали друг друга. Ниринх была намного крупнее и выше меня, но так же, как и Тар'кхорн, не выглядела при этом тяжеловесной.

— Ты человек, — недоверчиво констатировала она.

— Верно.

Орка вздохнула.

— Со мной он не говорит.

— Это важно?

— Нет, но Вожак злится. На меня. У тебя есть дети?

Я слегка растерялась, но кивнула в ответ. Густые брови Ниринх сошлись над переносицей:

— У меня нет: Тарх не хочет. Из-за полукровки! — орка снова кивнула в сторону двери.

Такая прямота не могла не удивить.

— Почему ты мне это говоришь?

— Ты шаманка, всё равно увидишь.

И что я должна была сказать? Возлюби сына другой женщины, из-за которого твой собственный сын не родится, а родившись, никогда не станет Вожаком?

— Тар'кхорн знает, что ты считаешь Раша полукровкой?

— Он и есть полукровка, — отрезала Ниринх.

— Поэтому Вожак и не хочет твоего сына. Он уже имеет наследника, а внутренние распри только ослабят Род.

Орка молчала, озадаченно глядя на меня. По-моему, я подкинула ей тему для размышлений.

— Идём, — сказала она наконец.

Светильники на треногах освещали зал со сводчатым потолком. Центр зала занимал длинный обеденный стол под полотняной скатертью, вокруг него стояли накрытые коврами лавки. На стенах было развешено оружие: огромные боевые топоры и шестопёры, массивные двуручники и грубые тесаки. Некоторые были зазубрены и изломаны. С потолка свисали флаги и штандарты — с бурыми пятнами, дырами и обгоревшими краями. Похоже, нас принимали в зале боевой славы Рода Гоз'арха. Вожак ужинал в узком кругу: кроме нашей компании, к которой теперь присоединилась и я, за столом сидели Рархр и ещё несколько орков — судя по шрамам и татуировкам, опытных воинов-ветеранов. На столе громоздились горы еды, а также кувшины и бочонки с питьём. Ко времени нашего с Ниринх появления на еду налегали, в основном, хозяева, из гостей их поддерживали только гномы, а эльфы давно перешли на лёгкие напитки.

— ТариАна! — провозгласил Тар'кхорн, увидев меня. — Ты заставила нас ждать.

Я слегка развела руками.

— Прости, Вожак, я думала, твоё приглашение относится только к воинам.

— Же-енщина! Разве вы не одна команда? — в его голосе сквозила ирония. — Или командир против?

Та-ак, наш хозяин слишком проницателен! Я обратилась к мужу:

— А командир против?

Дель в ответ поднял бровь.

— Он не против, — перевела я Вожаку.

Тот расхохотался.

— Прошу, окажи мне честь, — и широким жестом указал на другой конец стола.

Ниринх, как хозяйка дома, занимала место напротив Вожака, меня же она усадила рядом с собой. Я внимательно следила за происходящим, а орка, кажется, также внимательно наблюдала за мной. Капитан казался весёлым, но его глаза оставались серьёзными. Разговор вертелся вокруг нейтральных тем вроде цен на оружие и камни, ввозных пошлин и охотничьих историй. Говорили, в основном, гномы и орки, эльфы же большей частью отмалчивались. Серьёзная тема уже давно витала в воздухе, но поднять её должен был сам хозяин. Это понимали все, поэтому разговор вскоре иссяк, а взгляды обратились на Вожака.

— Есть вопрос, командир, — помолчав, сказал орк.

ФиДель отставил кубок.

— Спрашивай, капитан: отвечу, если смогу. И зови меня ФиДель: командир я для них, — эльф указал в сторону друзей, — и только в бою.

Вожак усмехнулся.

— Тогда уж и ты зови меня Тарх: я ведь тоже не для всех капитан — только для команды, — орк кивнул в сторону соплеменников, — да и то в море. А вопрос у меня такой: что скажешь о моём сыне как о воине?

Всё затаили дыхание.

— Есть, над чем работать, — чуть подумав, ответил ФиДель.

Глаза Вожака округлились, Рархр расплылся в улыбке, оценив ответ, а команда капитана молча переглянулась. Предупреждал же Гил, чтобы Дель говорил проще! Тар'кхорн откинулся назад: у него одного была скамья со спинкой, при этом с его губ сорвался странный звук — то ли смех, то ли на кашель.

— Ну, я понял, — сказал Вожак. — Не сочти за обиду, ФиДель: ты сам-то себя как ценишь?

Феальдин чуть улыбнулся:

— Мне тоже есть над чем работать, Тарх.

— Ха! — Вожак, тряхнув дрэддами, восхищённо хлопнул себя по коленям.

— А вы что скажете о моём парне, уважаемые? — обратился он к гномам.

Тангары переглянулись.

— Добрый воин растёт. Ему бы гонору чуток убавить, да опыта поднабраться. Ну да это дело наживное, — ответил Дангор.

— Ты бы, Вожак, натаскал парня в силе-то. Лёгкость да ловкость — они завсегда хороши, а только в деле воинском без мощи да выносливости не обойтись, — добавил Дигрим.

— Дельно. Благодарю, — кивнул Тар'кхорн и неожиданно обратился ко мне:

— А ты, ТариАна?

Я растерялась: с какой стати? Я же не воин!

— Ты не воин, я помню. Но Раш'хор не говорит с Ниринх, он говорит с тобой.

Так вот в чём дело! Однако орке сравнение не понравилось. Брови Ниринх угрожающе сдвинулись к переносице, рука потянулась к тяжёлому кубку. Неужели бросит?

— Женщина! — предостерёг её Вожак.

Точно бросит! Но Ниринх всё же отказалась от затеи, ограничившись яростным взглядом.

— Говори, ТариАна, я слушаю.

— Кровь матери или кровь отца — сложный выбор, Тар'кхорн. Твой сын Посвящён Тьме. Мальчик не всегда владеет собой, поэтому может быть опасен. Не перегибай палку, иначе отведаешь Тьмы прежде, чем он поймёт, что натворил.

Вожак подался вперед:

— Перегибать палку? Это ты о чём?

— "Забудь, или станешь мёртвым харишем", — напомнила я.

— Тарх, ты сказал это Раш'хору? — в голосе Ниринх звучала насмешка. — Та мачта, что свалил последний шторм, точно не задела твою голову?

— Же-енщина, — покачав головой, усмехнулся орк.

Однако всё это было только прелюдией: Тар'кхорна интересовало наше знакомство с его сыном и путешествие в Харзрет. ФиДель изложил ему и то, и другое, опустив при этом детали вроде связи Гила с Изгоем или спасения маленького гоблина. Наблюдая за Вожаком, я поняла, что он знает больше, чем говорит. Нет, связь с Идущими — это было бы слишком! Отчёт командира был по-военному точен и сух, зато комментарии Дангора неизменно вызывали оживление среди орков. Особенно когда он сдвинул в сторону пустые миски и грохнул на стол укрощённую, но от того не менее жуткую механическую тварь. Когда ФиДель закончил, Тар'кхорн откинулся на спинку скамьи и сложил на груди руки.

— Повтори условия сделки.

— Сила для Посвящённой и сопровождение к северной границе через гоблинские территории.

— Мне понадобится день, ФиДель.

— У тебя он есть, Тарх. Найдёшь нас в "Эльфийском рыцаре".

Застолье было закончено. Ниринх чуть придержала меня на выходе из зала, позволив мужчинам отойти подальше.

— Ты сказала, Тарх не хочет моего сына. Не хочет ослабить Род. Я тоже не хочу.

— Тогда роди ему дочь, Ниринх, — улыбнулась я.

Орка посмотрела вслед Вожаку и покачала головой:

— Это решают Духи. Тарх не любит испытывать судьбу, заставляет пить зелье. Но я хочу, чтобы маленький орк толкался в животе, сосал мою грудь, и чтобы мой мужчина смеялся, беря его на руки!

Я знала, о чём она говорит: ребёнок от любимого! Я помню глаза Деля, когда он узнал, что у нас будет малыш. Но орка не нуждалась в сочувствии, от шаманки она ждала помощи или хотя бы совета.

— Послушай, Ниринх, я не совсем шаманка, я даже не знаю, как они выглядят. Просто у меня есть Сила. Но если хочешь, я скажу, что об этом думаю.

— Говори.

— Прими Раша как старшего сына. Или как младшего брата — неважно. Погоди, выслушай! Ты должна принять его не на словах — сердцем. У мальчишки нет матери, нет семьи, он никому не доверяет. Сможешь сделать так, чтобы Раш тебе поверил — поверит и Тар'кхорн.

Орка не сводила с меня чёрных глаз. Красноватые белки делали их похожими на тлеющие угли.

— Запомни, Ниринх: Раш"хор — Посвящённый Тьме, он видит правду. И ещё: твой сын никогда не будет Вожаком. Или смирись, или ищи другого мужчину.

— Я тебя поняла. Я буду просить Духов послать нам дочь, — мрачно сказала орка.

— Уж лучше бы они тебя услышали, — вздохнула я.

Гномы дружно посапывали под меховыми одеялами, Гил в тусклом свете светильника рассматривал какую-то книгу. Зарти решил остаться ночевать в комнате Раша, и ФиДель отправил к мальчишкам Тина и Ролли. Полночи вся компания носилась из комнаты в комнату с тюфяками и подушками, изумляя орков-охранников, и угомонилась совсем недавно. Муж поймал мой взгляд и кивнул на дверь. Та-ак, он всё-таки решил продолжить тренировки! Гил оторвался от книги, улыбнулся, и мне тут же захотелось запустить в него подушкой.

Мы спустились на первый этаж "замка" в большой полутёмный зал. Дель подсветил его световыми шарами, дававшими неяркий синеватый свет. Да ну, мне хотелось праздника! Рой огненных бабочек вспорхнул с ладони, заставив вспыхнуть свисавшие с потолка светильники. Муж поинтересовался:

— В честь чего салют?

— Дангор сказал, если Вожак сдержит слово, отсюда до поверхности останется всего пять переходов. Может, отметим?

— Не заговаривай мне зубы, любимая, — улыбнулся "айсберг". — К бою!

— Как скажешь, Наставник.

Рукоять меча уже привычно легла в ладонь. Звуки стали резче, тени контрастнее. Я даже не пыталась вспомнить, чему учил меня ФиДель — просто начала движение по кругу. Мастер атаковал первым. Мне показалось, сегодня он двигается медленнее. Машинально выполнив обвод, я вдруг ясно увидела возможные направления контратаки. Приемлемый вариант был только один: Дель не оставляет противнику больше двух вариантов ответа. Это же так просто! И как я раньше не замечала?

/Процесс самообучения, который ты запустила, начал давать результаты/, — пояснил Лес'с. — /Но это тоже стоит Силы./

Ну ясен камень, как говорит Данги. Разумеется, Дель отбил мою контратаку, не позволив её развить, и атаковал сам, заставив уйти в оборону. Так я, чего доброго, всю Силу растеряю!

/Не всю. Если оценить навык десятью баллами, а ты владеешь им на семь, то Силы потратишь ровно на три. Есть к чему стремиться!/

/Не умничай, умелец!/

Я еле успела уйти от меча Мастера. Разворот. Ах, какой взгляд навстречу! Полжизини за такой! А вот и она, линия атаки: вперёд и вверх. Дель легко ушёл в сторону, пропустив мой эр'рис над плечом, и мы оба застыли, заворожено глядя, как медленно падает на пол чёрная прядь. Мастер поднял на меня глаза:

— Ты завершила первый Круг обучения, Тара.

Завершила Круг? Тогда это уже второй за сегодня: первым был Круг Силы. За спиной раздались редкие хлопки: кажется, мы с Делем сорвали аплодисменты. Оборачиваться не было нужды. Вожак подошёл, поднял с пола прядь волос и протянул мне:

— Твой трофей, ТариАна.

Наши глаза встретились.

— Благодарю, Тар'кхорн, — ответила я и, расстегнув верхнюю пуговицу блузки, спрятала прядь на груди.

Вожак не отвёл взгляда, как я надеялась, а просто добавил:

— Я подумаю над оправой для этого артефакта.

И повернувшись к ФиДелю, заметил:

— Однако в следующий раз эта женщина отрежет тебе уши.

— Следующего раза не будет, Тарх — уши мне дороже, чем ты думаешь, — ответил Мастер Меча.

Орк рассмеялся и неожиданно предложил:

— Потанцуем?

Только сейчас я заметила на его поясе два кривых коротких меча — парные кхалшиорны.

В расчёте, капитан

ФиДель

Тара вошла в Танец так органично, что едва не сбила меня с толку. Учитывая, что она держала меч третий раз в жизни, это уверенный Младший Уровень академической подготовки. Разумеется, была использована Сила, но на этом и строился расчёт: за три урока невозможно подготовить бойца. Одним словом, вместо тренировки я получил учебный бой. Теоретически, Тара могла бы прочитать противника и с помощью Силы подняться до его уровня. Главную задачу — не дать убить себя сразу — она уже решила, а теорию "чтения уровня" стоило проверить. Усложним-ка нашей девушке урок!

Я непрерывно атаковал, пресекая любую попытку контратаки, заставляя Тару уйти в глухую оборону. Чтобы выбраться из ловушки, ей придётся искать новые решения, то есть, подняться на более высокий уровень мастерства. Элутар, кто же знал, что она сделает это так быстро! Я ушёл вниз и чуть в сторону, пропуская её клинок над плечом, и мы оба застыли, глядя, как прядь моих волос медленно опускается на пол. Жена подняла глаза: в них читались испуг и торжество одновременно. Что ж.... Разве я не этого хотел?

— Ты завершила первый Круг обучения, Тара.

Договорить мне не дали: сзади раздались редкие хлопки. Ну конечно: мягкие сапоги из кожи морского завра! Интересно, давно он здесь? Тара спрятала прядь моих волос на груди: сунуть её в карман ей не пришло в голову. Глупо было рассчитывать, что Тарх отвернётся — у орков другие правила этикета.

— Потанцуем? — Вожак улыбнулся и лихо крутанул клинками.

"Двурукий", иначе и быть не могло! Раш, кстати, тоже без труда перебрасывает меч из руки в руку — отцовская кровь. Потанцуем, говоришь? А для чего же ты явился сюда с мечами?

— Как скажешь, капитан, — улыбнулся я.

Сам по себе оркский кхалшиорн, кривой короткий меч с тяжёлым рубяще-режущим клинком, оружие не редкое, однако парные мечи — забава не для простых воинов. У таких клинков обычное лезвие с односторонней заточкой расширено к острию и частично заточено с обратной стороны. Их носят либо кхалхи — представители воинской касты, либо Вожаки — правящая верхушка Рода. В моей руке всё ещё оставался эр'рис: трансформ не спешил принимать истинный вид. Наши короткие лёгкие мечи не раз использовались в качестве парных клинков, поэтому я просто соединил руки на рукояти, а затем медленно развёл в стороны. С лица Тарха сползла улыбка: он увидел два меча-близнеца там, где только что был один. Орк был удивлён, но сдержал эмоции, значит, знал, с кем имеет дело. Если добавить сюда его осведомлённость о нападении Идущих, то вырисовывается прелюбопытная картина!

Тарх ответил на мой салют, с лязгом скрестив и снова разведя мечи. Глаза в глаза, наконец-то! Я ждал этого момента со времени нашей случайной встречи в коридорах Караз-Замира. Так насколько же ты похож на свою ментальную проекцию в моём сознании, капитан? Впрочем, Мастер он и есть Мастер: что в Ментале, что в Реале. А если учесть, что нам с Тархом не нужно было убивать друг друга, то удовольствие от Танца мы получили в полной мере. Эр'рисы выглядели легковатыми против кхалшиорнов только на первый взгляд: наши молодые мечи отлично гасили удар. Тот, кто хоть раз выходил против бойца мощнее себя, это оценит.

Клинки описывали круги и "восьмёрки", сверкая в огнях светильников — казалось, с них сыплются искры. Мы ни на мгновение не прерывали контакта. Элементы кругового боя почти не использовали — схватка велась один на один, а вот короткие кистевые удары и быстрые уколы на разных уровнях — это пожалуйста. Приёмы не повторялись: стойка, набор связок — на каждую свой, и тут же переход к новой стойке. Впрочем, это не мешало нам разговаривать.

— Ты говорил, моему парню есть над чем работать, ФиДель.

— Он должен завершить обучение, Тарх. Раш очень техничен, но недостаточно вынослив и быстро теряет скорость. К затяжной схватке с сильным противником он не готов.

Раскрутка, вращения, новая серия ударов.

— Я понял: ему нужен сильный противник.

— Сильный Наставник, Тарх!

Темп Танца нарастал. Приходилось жёстко контролировать центр, чтобы не нарваться на мгновенный колющий удар. Со стороны обычно казалось, что руки работают независимо одна от другой, на самом же деле их движения были согласованы и выверены до мелочей.

— Тогда я займусь с ним сам, — решил орк.

Ну нет: так он просто сломает стиль сына!

— Гоблинский Танец — дело тонкое, Тарх. Примешь совет?

Орк кивнул.

— Найди для Раша кого-нибудь из Идущих — лучше всего, Охотника: пусть оттачивает технику парня, а сам займись с ним оркским силовым боем.

Вожак неопределённо хмыкнул. Надеюсь, услышал совет. Как же мягко и легко он двигается! Наш с Тархом Танец был всего лишь опасной игрой, но мне приходилось контролировать каждый свой шаг. Как говорил Наставник Эк'Келль, держи связь с ногами, иначе потеряешь связь с головой. Поединок на парных клинках требовал не только согласованных движений рук, но ещё и равновесия между "верхом" и "низом". "Гуляющих" мечей, как и "гуляющего" шага, противник не простит. Впрочем, пришла моя очередь задать вопрос.

— Скажи, Тарх: откуда у твоего одержимого соплеменника магомеханика?

Глаза орка сверкнули. Он резко отбросил мои клинки и отступил, прервав контакт. Я спокойно наблюдал за ним, готовый в любой момент возобновить бой.

— А ты умеешь выбирать время для вопросов, командир, — процедил Вожак.

— Я даже умею находить на них ответы, капитан.

— Не сомневаюсь.

Орк последний раз крутанул клинками и убрал их в ножны, я вернул сир'рис на пояс.

— Прости, но это только моё, ФиДель.

— Малейшая угроза мне, и дело становится общим, Тарх.

— Ты пришёл за големом?

— Нет.

— Тогда зачем ты здесь, Охотник?

— Не поверишь — из-за неё.

Мне не пришлось уточнять: Вожак понял сразу.

— Почему не поверю? Я за своей женщиной ходил в каганат. Но голем — это дело Рода Гоз'арха.

— Жаль, что ты не видел руки эльфа, остановившего эту тварь, Вожак, — заметила Тара, поднявшись со скамьи. — Впрочем, что тебе в нём: ведь он не из твоего Рода.

Капитан посмотрел на неё долгим тяжёлым взглядом, и нехотя сказал:

— Ладно. Несколько зим назад я наткнулся на затонувший корабль, очень старый. Я таких не встречал. Нам удалось поднять со дна пару ящиков. Когда увидели, что в них, вернули добычу Духам Моря.

— Но не всю, — уточнил я.

— Не всю, — кивнул Тарх. — Кое-что я оставил на всякий случай.

— Понятно.

— А мне нет! — рыкнул орк. — Только я знал, где эти твари!

— Тебе стоит проверить тайник, капитан.

— Уже проверил: големы на месте.

— Значит, кто-то кроме тебя взял сувенир на память. Ищи любителя древностей среди команды, Тарх.

Орк прорычал что-то нечленораздельное и в ярости пару раз двинул кулаком в стену. Дав ему выпустить пар, я продолжил:

— Твой сын должен нам две своих жизни, Вожак. Ты говорил, это не входит в сделку и оплачивается отдельно.

— Чего ты хочешь, Охотник? — прохрипел Тарх, разминая ноющие пальцы.

— Мне нужны координаты затонувшего судна. И ещё: если сведения об этом всплывут, я не поручусь ни за существование твоего Рода, ни за спокойствие этого мира.

— Ты говоришь как пришедший Извне, — усмехнулся орк.

Я пожал плечами: разве это не очевидно?

Простившись, Тарх свернул к себе, а мы продолжили путь по коридору.

— Так значит, ты здесь из-за меня? — уточнила Тара.

— Именно, любимая. Я как раз собирался за тобой, но.... Ты же знаешь обстоятельства: пришлось слегка подправить сроки.

— Ну да, конечно. По семейным обстоятельствам.

Тара смерила меня насмешливым взглядом. Этого я стерпеть уже не мог: хватит с меня и отрезанных волос! Я поймал её за талию и крепко прижал к себе. Жена закинула руки мне на шею, её глаза смеялись.

— Осторожно, князь: не пей из копытца — козлёночком станешь!

— Это ты о манерах, женщина?

— И о них тоже. Знаешь ведь: с кем поведёшься....

— Боюсь, до орка мне не дотянуть. Хотя ещё пару лун воздержания, и я за это не поручусь.

Тара, смеясь, запрокинула голову, волосы рассыпались пушистой волной. Я вдохнул восхитительно родной запах. От ямочки на шее мой взгляд скользнул ниже, до самой ложбинки. Как раз туда Тара спрятала трофей — прядь моих волос. Я поймал её губы, провёл рукой по волосам, и пальцы тут же запутались в густых прядях.

— Погоди, Дель, не здесь.

Тяжело дыша, мы смотрели друг на друга. Понятно, что не здесь. А где? Элутар, кажется, я не способен думать ни о чём другом! Тара взяла меня за руку.

— Пошли: есть тут одно местечко. Приметила, когда ребята подушки в комнату Раша таскали.

"Местечко" оказалось нишей в конце коридора. Предназначалась она скорее всего для охранника, так что, кроме каменной скамьи там не было ничего. Обычно голый холодный камень не вызывает у меня энтузиазма, но сегодня особый случай. Тара чуть прикрыла глаза, и я почувствовал лёгкое астральное эхо. Воздух вокруг нас слегка сгустился и "поплыл".

— Что это?

— "Покров невидимости", Флора научила. Только учти — он имеет пределы, так что не стоит далеко отрываться друг от друга.

Я притянул жену к себе.

— Шутишь, любимая? Оторваться от тебя? Разве что для разбега.

Её брови нахмурились.

— Дель, если ты думаешь....

— Не отвлекайся, женщина, — перебил я и закрыл ей рот поцелуем.

Мы вернулись в комнату глубокой ночью. Гил улыбался. Для других, может, и незаметно, но я-то видел! С нашими способностями скрыть эмоции друг от друга не получится. Я ведь тоже чувствовал, когда они с Флорой.... Нет, надо или ставить барьер, или относиться к этому проще.

/Просто смирись/, — передал брат.

Куда ж я денусь! Хорошо, что Тара не знает.

/Я слышу только тебя/, — успокоил Гил. — /И ты неподражаем!/

— Маньяк, — констатировал я.

— Ты тоже заметил? — спросила жена.

Элутар, всё-таки знает!

— Догадываюсь, — ответила Тара. — А Гил, кстати, шутит.

— Что за привычка отвечать на мысли вслух, — я не смог скрыть раздражения.

— Прости, командир, ты прав, — улыбнулась жена и нежно коснулась моей щеки. — Вы как хотите, а я — спать.

Её усталость я почувствовал ещё внизу, после нашего поединка. Тогда я посчитал это закономерным, теперь вижу, что ошибся: она снова теряла силы. Тарх обещал найти шамана, и у меня не было оснований ему не доверять, но как же долго тянется эта ночь!

Я услышал хозяина дома издали и распахнул дверь до того, как он ударил в неё кулаком. От неожиданности Тарх так и застыл с поднятой рукой.

— Интересное приветствие, — оценил я.

Вожак, усмехнувшись, опустил руку.

— Пошли, командир, завтрак стынет.

Стол был накрыт в том же зале, но на этот раз компанию Тарху составил только Рархр. Это меня удивило. Неужели после нашего разговора под подозрение попало всё окружение капитана, включая команду? Вожак был задумчив, говорил односложно, а больше отмалчивался. Рархр, как мог, пытался подержать разговор, старательно избегая мрачного взгляда предводителя. Я чувствовал растущее напряжение и думал о том, что Тара вполне могла бы остаться наверху с Рашем и Зарти. Однако что сделано — то сделано, и нам оставалось только ждать. Настроение Тарк'хорна менялось на глазах: он уже едва сдерживал ярость. Гномы на всякий случй проверили кан"чеки, эльфы ждали сигнала. Рархр заметно побледнел, но по-прежнему делал вид, что ничего не происходит. Тарх резким движением руки смахнул со стола посуду: миски и кружки с грохотом посыпались на пол.

— Заткнись, Р-рархр!

Тот замолчал на полуслове и поднял наконец глаза на Вожака.

— Почему ты? — почти спокойно спросил тот.

Показная весёлость Рархра мгновенно исчезла. Он с трудом проглотил слюну и прохрипел в ответ:

— Прости, хозяин: деньги-то немалые. Кто ж знал-то.

— Деньги?! — прорычал Вожак и грохнул по каменной столешнице, смяв попавший под руку кубок. — Твоя доля при разделе уступает только моей! Правду говори, ш-шакал!

Мы слегка расслабились: разборки между орками нас не касались. Интересно только, зачем Тарху свидетели. Рархр молчал, глядя в стол. Вожак ещё какое-то время жёг его взглядом, затем откинулся на спинку скамьи и с холодной яростью сказал:

— Ты не получишь раганара.

Тот вскинул голову.

— Тарх!

— Забудь это имя!

Рархр вскочил.

— Ты не можешь, Вожак!

— Нет честной смерти для того, кто опозорил Род!

Рархр обессилено рухнул на скамью и сокрушённо покачал головой.

— Я не знал, клянусь тебе!

— Говори!

— Дай мне раганар, прошу.

— Говори, шакал! — крикнул Тарх, зверея.

Лицо Рархра исказилось, словно от нестерпимой боли. Орк запрокинул голову, обхватив её руками, и зарычал:

— Не-е-ет!

Я ничего не понимал. Раганар, или Смертный бой — оркская ритуальная схватка, что-то вроде почётной казни для представителей знати. Осуждённый бьётся насмерть с сильнейшими бойцами — одновременно с несколькими или с каждым по-очереди. Гибель в честном бою снимает с него позор бесчестья. Одним словом, лишить орка права на раганар означало лишить его достойного Посмертия.

— Ко мне! — оглушительно скомандовал капитан.

В зал ворвалась охрана. Орки выволокли Рархра из-за стола и, рыча, потащили к двери. Тот даже не сопротивлялся, хрипя и пытаясь дотянуться до головы руками. Из его носа текла густая тёмная кровь.

— Подожди, Вожак!

Тарх обернулся на голос.

— Разве не видишь — с ним что-то не так, — сказала Тара.

— Стоять! — приказал капитан.

Орки остановились. Рархр едва держался на ногах. Я ещё не успел оценить ситуацию, как Тара уже была возле него.

— Поднимите его! — приказала она оркам.

Охранники приподняли повисшего на их руках Рархра, хорошенько его встряхнув. Тара медленно провела руками вдоль тела орка раз, другой, и наконец, её ладони застыли на уровне его груди.

— Что это? — Тара указала на амулет из резной кости.

— Где? — спросил Тарх.

Орки переглянулись. Похоже, амулет был скрыт ото всех, кроме нас. Неизвестный шаман не стал тратить Силу на отвод глаз эльфам — их же нет в Подземье, а нашего случайного появления он не предусмотрел. Тара взялась за амулет и с силой дёрнула вниз. Шнур лопнул, и в её ладони осталась небольшая костяная подвеска. Рархр рванулся и зарычал.

— Теперь видишь, Вожак?

Тарх молча кивнул. Тара аккуратно положила амулет на пол и раздавила ногой. Из-под берца вырвалось и тут же растаяло тёмное облачко.

— Хашимские штучки, — проворчал один из орков.

— Как пить дать, ихние, — поддержал другой.

Рархр поднял голову. Он тяжело дышал, но взгляд, устремлённый на Вожака, снова стал осмысленным.

— Харг, — с трудом прохрипел он. — Это был Харг! Я дал себя провести... как щенок-первогодок.... Но я не предавал Род, Тарх! И я требую... раганара!

Всё тот же старый Харг, вырастивший Раша, снабдивший его амулетом Смерти и пославший Идущих по его следу. А голем — это уже для верности, так сказать, контрольный! Тарх заложил руки за спину и смерил бывшего соратника тяжёлым взглядом.

— Ты получишь свой раганар, Рархр.

Вожак кивнул охранникам, те подтолкнули орка к выходу. Уже в дверях он крикнул через плечо:

— Достань его, капитан!

Тарх тяжело опустился на скамью. Всё молчали.

— Что теперь будет? — спросила Тара.

Орк поднял на неё глаза.

— Я выйду против него сам — он достоин этой чести. Рархр умрёт как воин.

Тара вздохнула.

— И ничего уже нельзя изменить?

— Изменить что? — орк был явно удивлён вопросом.

Рархр, пусть и невольно, поставил под удар наследника Рода. Такое карается жёстко. Самому орку даже в голову не пришло оспаривать приговор Вожака. Тарх первёл взгляд на меня.

— Я нашёл для неё шамана, ФиДель. Мы пойдём к нему вдвоём: я и она, — орк кивнул в сторону Тары, присевшей на край скамьи. — Таковы его условия.

Гномы недовольно заворчали. Я не спешил с ответом.

— Я даю тебе жизнь моего сына, Перворождённый, если мы не вернёмся к полудню.

Мои глаза встретились с глазами жены.

/Ради Сейни, мелиан./

/Как скажешь, мелиана./

А у нас был выбор?

Удивительное дело: "Эльфийский рыцарь" в гоблинском городе, да ещё и выдержанный в нужном ключе! Компания-собственник сети гостиниц сдавала свои заведения в аренду, и сохранение единого стиля было одним из условий договора. О том, что истинным их владельцем была Тайная служба Андареля Эльфийского, знали единицы. Мы по-прежнему предпочитали держаться вместе, поэтому сняли самую большую комнату. Высокие окна в нишах-эркерах, мягкие диваны и зеркальные шкафы, большой овальный стол со стульями, мягкий ковёр на полу. Всё как обычно, разве что краски ярче да вместо растительного орнамента — угловатый геометрический. Гил сразу вышел на Связь. "Легенда" давно не использовалась, но работала надёжно: открыть канал и отправить сообщение не составило труда. Мы включили в него и координаты затонувшего судна с опасным грузом. Не знаю, избавился ли капитан от големов, но карты и судовые документы того похода он уничтожил при мне.

Тара стояла у окна, глядя на город. В центре Харзрета было на что посмотреть: площади, выложенные цветным камнем, фонтаны, воздушные башенки со шпилями, чуть дальше — ажурные арки мостов. По хорошо освещённым улицам сновали жители, слуги в сопровождении охраны несли паланкины знати. Красивый город. Ему бы немного живой зелени! Вид жены больше не внушал опасений, и я был спокоен — впервые с момента, как мы покинули Белегорн. Жизненная Сила расходуется быстро, а возвращается медленно. Единственный способ вернуть её всю и сразу — отдать собственную. Сделать это без вреда для себя мог только очень сильный шаман. Такого и нашёл капитан для Тары. Теперь мы могли продолжить путь к Грифоньему плато, дело было за провожатым. На его поиски у Тарха оставалось полдня и целая ночь. После этого мы с капитаном будем в расчёте.

Вожак в сопровождении сына появился в "Эльфийском рыцаре" ближе к вечеру. Он подсел к нам с Гилом за стол, Раш отошёл к окну.

— Я нашёл провожатого, ФиДель. Ты останешься доволен.

В умных глазах орка таились искорки веселья. Что же ты опять затеял, капитан?

— И кстати, — продолжил он, — я обдумал твой совет насчёт Наставника для сына.

Раш насторожился. Тара успокаивающе коснулась его руки.

— Я пригласил его сюда, командир, — продолжил вожак. — Не знаю, как Раш'хор, но ты его точно одобришь. Впрочем, будет так, как ты скажешь.

Глаза орка уже откровенно смеялись. Раздался стук в дверь.

— А вот и он. Позволишь?

Я кивнул. Тарх распахнул дверь, впустив гостя. Брови Гила взлетели, Дангор выронил флягу. Раш схватился за меч и зашипел, как разгневанный кот. Глаза капитана горели торжеством. Что ж, было отчего: на пороге стоял Аграш аль-Ширам, Охотник, Идущий-во-Тьме. Не знаю, был ли гоблин предупреждён, но держался он невозмутимо, разве что слегка побледнел. Теперь понятно, откуда капитану известно о нападении Идущих и наших необычных мечах. А гильдиец-то оказался умнее, чем я думал: вернувшись в Харзрет, он сам пришёл к Тарк'хорну.

— Хороший ход, Охотник, — одобрил я.

Аграш улыбнулся, слегка разведя руками. Его цепкий взгляд уже обшарил комнату, чуть задержавшись на Таре с Рашем. Тот не спускал с него глаз.

— Вижу, вас знакомить не нужно, — сказал Тарх, снова подсаживаясь к столу. — Ты советовал найти для сына Наставника, который смог бы завершить его стиль. Я нашёл такого Мастера, вернее, он нашёлся сам, как ты уже понял. Что скажешь, ФиДель?

Я откинулся на спинку стула, сложив на груди руки. Ситуация была необычная. Брать сыну в Наставники его несостоявшегося убийцу? С другой стороны, никто, кроме Аграша, не справится с поставленной задачей лучше. Да и сам Раш теперь Посвящённый Тьме, и убивать его теперь ой как хлопотно. Мои глаза встретились с глазами гоблина, и я не стал ничего скрывать — просто озвучил то, о чём думал.

Раш одним прыжком оказался возле стола.

— Не-ет, командир, клянус-сь Тьмой! — в голосе Раша звучали знакомые опасные нотки.

Так и есть: вокруг его ног уже начали сгущаться тени. Тарх изумлённо смотрел на сына. Похоже, раньше он не принимал его способности всерьёз. Теперь всё зависело от Аграша. Если он действительно умён, то всё сделает правильно. Гоблин шагнул вперёд и опустился на колено перед юным харишем.

— Прости, Посвящённый Тьме. Я Охотник, и убивать — моя работа. Если хочешь, возьми мою жизнь, но сначала позволь сделать твой клинок непобедимым.

Аграш низко склонил голову, ожидая решения. Раш ещё тяжело дышал, но тени возле его ног уже рассеялись.

— Ты предлагаешь мне свой меч, Аграш аль-Ширам?

Охотник поднял голову. Утвердительный ответ означал поступление на службу, другими словами — потерю свободы. Отрицательный мог означать что угодно, вплоть до потери головы. Интересный выбор! Похоже, наш хариш переиграл-таки своего хитроумного соплеменника. Я посмотрел на Тарха. Вожак улыбался: он одобрял поведение сына. Аграш искоса взглянул на меня, я резко черкнул большим пальцем на уровне шеи.

— Да, — наконец произнёс он.

— Отлично! — подытожил Вожак, хлопнув себя по коленям. — Остался последний вопрос: проводник.

Аграш поднялся с колена и подошёл к столу.

— Не-ет, — покачал я головой, отказываясь верить.

— Да! — рассмеялся капитан. — Лучшего проводника тебе не найти, ФиДель.

— Уж куда лучше-то, — сердито проворчал Дангор. — По чужим пещерам да в связке с супостатом.

— Не скажи, Мастер, — усмехнулся Тарх. — Всегда лучше иметь врага перед глазами, чем за спиной.

Дангор молча покачал головой. Оказаться на гоблинских территориях с проводником-убийцей, возможно, самым опасным в Подземье.... Тара внимательно наблюдала за Аграшем. Гоблин же посмотрел в её сторону только раз, когда вошёл в комнату, и с того момента старался не встречаться с ней взглядом.

— Я знаю, что случилось в "Провале", Охотник, — сказал он.

Конечно, знает! У Идущих повсюду глаза и уши, Ноллион об этом предупреждал. Но означают ли слова Аграша, что он останется верен слову хотя бы на время сделки? Думаю, да, а большего от него и не требуется.

— Хорошо, — решил я. — Где и когда?

— У Северных ворот, на рассвете, — ответил Тарх, поднимаясь. — Полагаю, мы в расчёте, ФиДель?

— В расчёте, капитан, — кивнул я.

— Я не прощаюсь, — бросил он.

Город ещё спал, когда мы покинули "Эльфийского рыцаря". У Северных ворот нас уже ждали орки и Аграш. Гоблин стоял чуть в стороне. Его синеватый чешуйчатый доспех был скрыт плотной курткой, за плечами висел небольшой кожаный мешок, на поясе — меч. При виде нас команда капитана уважительно расступилась, Раш шагнул навстречу. Он обвёл нас взглядом, по-очереди задержав его на каждом.

— Прощай, командир, благодарю за опыт, я не забуду. Прощайте, Высокие князья, биться рядом с вами — честь для хариша. Да хранит вас Тьма, уважаемые Мастера. Князь Элизарт, хашими....

Голос Раша сорвался. Тара улыбнулась, провела рукой по его щеке.

— Держись, Вожак-хариш. Помни, что ты Посвящённый Тьме.

Тарк'хорн опустил тяжёлую руку на плечо сына, выходя вперёд.

— ТариАна, я обещал тебе оправу для трофея.

На ладони орка лежала круглая плоская коробочка-медальон из чёрной кожи. Яркая вышивка повторяла мотивы татуировки Рода Гоз'арха. Тара погладила шелковистую поверхность.

— Ниринх?

Вожак кивнул.

— Позволь ей родить тебе дочь, Тарх.

Орк нахмурился.

— На всё воля Духов, шаманка.

Но, помолчав, всё же решился на вопрос:

— Почему ты уверена, что будет дочь?

— Потому что любящая женщина сумеет договориться с Духами, — улыбнулась Тара.

Стоило видеть выражение лица Тарк'хорна! Вожак так и не нашёлся, что ответить.

— Один вопрос, капитан, — вернул я его на землю. — Зачем ты мне его подсунул?

Я кивнул в сторону Аграша. Тарх тряхнул дрэддами и широко улыбнулся, показав белоснежные клыки.

— Это ты о чём, ФиДель?

— Это я о твоём лучшем проводнике, Тарх.

— Присмотрись к нему.

— И сообщить тебе? — усмехнулся я. — Мы же в расчёте, а это похоже на новую сделку.

— Да ладно, командир. У тебя ведь тоже сын.

Глаза Вожака больше не смеялись, и я понял, что он не шутит.

— Два, — ответил я.

— Чего — два? — не понял орк.

— Два сына, Тарх. Я сделаю, как ты просишь, и найду способ передать отчёт.

Тара с тревогой смотрела на меня, а мы с Вожаком друг на друга.

— Рад, что встретил тебя, эльф.

— И я не жалею, орк.

Аграш шёл впереди лёгким кошачьим шагом, изредка оглядываясь на нас. За ним, как когда-то за юным харишем, тенью следовали Ролли и Тин. Духи-хранители или духи смерти — как получится, и гоблин это знал. Подъём был почти не ощутим, но мы шли к поверхности, и это прибавляло сил. На первом же привале Аграш подошёл и опустился возле меня на корточки.

— Чего ты хочешь, Идущий-во-Тьме?

— Ты можешь мне доверять, Охотник.

— С чего бы?

— Я знаю, что случилось в "Провале", — повторил он.

— Я тоже знаю, что там случилось. Ты ничего нам не должен, Идущий.

— Ты эльф, тебе не понять.

Я пожал плечами.

— Зачем тебе моё доверие? Ты ведёшь нас наверх и возвращаешься в Харзрет. Это даже не наша сделка, ты заключил её с Тарк'хорном.

— Это не сделка.

— Нет?

— Я сказал, что выведу вас наверх, когда узнал, что нужен проводник. Я не взял платы.

— Почему? Ах, да, "Провал". А Тарх хитрец, однако, — невольно улыбнулся я.

Подошла Тара и протянула нам галеты. Аграш, не ожидавший этого, был слегка сбит с толку. Тара устроилась рядом и улыбнулась в ответ на его удивление.

— Привыкай жить в команде, Идущий.

— Благодарю, хашими.

— Вот именно — хашими! Тогда, у Драконьей Глотки, ты предлагал мне пойти с вами, даже обещал поторговаться за жизнь Раша. Обещание было ложным, это понятно, ну а я-то тебе зачем?

Я с интересом наблюдал за гоблином. Зелёные глаза Аграша мерцали в полутьме.

— Ты человек.

— И что?

— Я думал, у вас сделка. Я мог бы предложить тебе больше. Неизмеримо больше. Нам нужны сильные хашимы.

— Кому это — нам? — уточнил я.

Глаза Аграша сверкнули.

— Великому каганату.

Элутар, ещё один борец за идею! Однако Тара восприняла это серьёзно.

— Тому самому каганату, который решил прибрать к рукам харишат Рахшен, вотчину князей аль-Рахс? — уточнила Тара. — Я не удивлюсь, если жёнам хариша тайно давали зелье, чтобы они рожали исключительно дочерей.

— Ты стоишь больше, чем я думал, хашими, — ответил гоблин.

Тара положила в рот последний кусок галеты и стряхнула крошки с колен. В её открытой ладони возник сгусток Тьмы.

— Наверное, я могла бы забрать твою тень, Идущий. Помнится, Раш тебе это обещал.

Гоблин отшатнулся, едва не потеряв равновесие — сидя на корточках, приходится быть начеку.

— Меня не интресуют династические игры каганата, Аграш аль-Ширам, — продолжила Тара, перебрасывая частицу Тьмы из руки в руку, словно чёрный снежок. — Но мне небезразлична судьба мальчика, которого вы подвели под удар. Предлагаю обмен — твоя тень за нового наследника харишата Рахшен. Если в ближайшее время у старшего князя аль-Рахса не появится сын....

— Но хашими, как?! — воскликнул гоблин, вскочив.

— Не знаю, Аграш. Можешь попробовать родить сам, — невозмутимо продолжила Тара. — Так вот, если аль-Рахс не получит вожделенного наследника и не оставит наконец Раша в покое, твоя тень....

— Я понял, хашими, — сказал Аграш.

— Скажи, Охотник, идея использовать голем для нападения тоже принадлежит каганату? — поинтересовался я.

— Голем?! — удивление гоблина выглядело неподдельным.

— Рашема пытались убить с помощью этой штуки уже после нашей встречи в Воронке. И если ты сейчас не играешь со мной, будь осторожен, когда начнёшь задавать вопросы.

Аграш понимающе кивнул. Приятно иметь дело с коллегой по цеху — ничего не надо объяснять. Гоблин снова опустился на корточки.

— Прости, хашими, могу я тоже задать вопрос?

— Конечно.

— Зачем нужен проводник, если есть это?

Гоблин указал на кривой нож-биджам за поясом Тары. И, увидев наше изумление, пояснил:

— Биждам в руках чужака откроет двери любого гоблинского дома. Такое оружие даётся за особые заслуги перед нашим народом.

— Спасибо, что предупредил, Охотник. Спрячь подарок подальше, Тара: не хватало ещё, чтобы по нему проследили наш путь, — сказал я. — Надеюсь, Аграш, ты не поведёшь нас Тропой Идущих?

Гоблин усмехнулся.

— Я ещё не выжил из ума, чтобы так подставляться, эльф.

Аграш аль-Ширам делал свою работу честно: выбирал самые удобные и безопасные коридоры, договаривался о еде и ночлеге, объяснялся с местной властью. Ночевали мы в домах гоблинов: Идущий избегал большх поселений, а в мелких не держали постоялых дворов. Подъём стал ощутимее, воздух посвежел, в коридорах чувствовалась прохлада. Ещё немного, и нам придётся надеть плащи. После третьей ночёвки Аграш объявил, что дальше поселений не будет — слишком близко к поверхности. По его словам, до цели оставалось всего два перехода.

Стена Крыльев

Тара

Аграш сказал, до цели осталось два перехода, значит, последнюю ночёвку нам придётся провести в коридорах. Впрочем, я была готова вообще не спать, лишь бы поскорее увидеть солнце. Ритуал Восстановления, который провёл оркский шаман, полностью вернул мне Силу. Как-будто у Живого Источника побывала! Ещё несколько дней назад я даже не представляла, что такое возможно. Тарк"хорн сдержал слово: нашёл для меня шамана, но к оркскому магу я должна была пойти одна. Ребята были не в восторге, однако выбора не было.

Мы с Тархом спустились в подземелье замка и долго шли едва освещёнными коридорами. Капитан в отличие от ФиДеля не соизмерял длину наших шагов, просто время от времени останавливался, поджидая, и снова уходил вперёд. Эта гонка за лидером мне уже порядком надоела, когда в конце коридора возникла низкая массивная дверь. Судя по времени, мы давно покинули замок и находились у одной из жилых башен оркской части Харзрета. Тарх грохнул кулаком в дверь и прорычал:

— Кхаррн!

— Входи, Тарк"хорн, — был ответ.

Капитан вошёл первым, придержав меня за плечо. Тогда я расценила это как грубость: а чего ещё ждать от орка? Оказалось, напрасно: Тарх оказал мне честь. Вожак никогда не входит первым — за дверью может ждать засада. Если оркского вождя сопровождает женщина, она всегда идёт впереди: умереть за своего мужчину — её привилегия. Ниринх не уступила бы её никому. Вслед за капитаном я вошла в круглую комнату, тонувшую в полумраке. Жарко пылал очаг, на стенах плясали неровные тени. С низкого потолка свисали пучки трав, связки сушёных мышей и прочих мелких тварей. На полках стояли плотно закрытые сосуды и каменные чаши, над очагом булькал котелок, распространяя по комнате терпкий горьковатый запах. Хозяин стоял спиной к нам, помешивая зелье длинной деревянной ложкой.

— Принимай гостью, шаман, как условились, — негромко сказал Тарх.

Орк неспеша отложил ложку и повернулся к нам. Его высокие остроконечные уши особенно выделялись на фоне гладко выбритого черепа. Такая причёска была у орков не в ходу, во всяком случае, прежде мне не встречалась. Гранцы, кожаные штаны, связка амулетов на голой груди. Судя по росту, несомненно Белый орк, хотя цвет кожи определить было сложно: все открытые части его тела, включая лицо и голову, сплошь покрывала татуировка. Впалые щёки, глубокие морщины возле губ, низкие седые брови и жилистое, ещё не старое тело. Сколько же ему лет?

— Это она? — спросил Кхаррн.

— ТариАна, — подтвердил Тарх.

Я чувствовала мощную Силу, исходившую от шамана. Интересно, что чувствует он?

— Я не вижу в ней того, о чём ты говорил, Вожак.

Вот тебе раз! Капитан недоумённо взглянул на меня.

— Смотри ещё, шаман. Глубже, — сказала я.

Кхаррн протянул руку к моей груди. Тарх предостерегающе качнулся вперёд, но шаман просто направил на меня открытую ладонь. Надо же: плотный цветной узор покрывал даже его пальцы!

— Да, — наконец сказал он. — Она — та, о которой ты говорил.

Шаман опустил руку, в умных глазах зажглось понимание.

— Твоя Сила велика, шаманка. Ты возвращаешь к жизни?

— Приходилось.

— Ты человек?

— Странный вопрос для шамана.

Кхаррн покачал бритой головой.

— Тогда ты должна была умереть. Давно.

Так, вот это уже лишнее. Бессмертных человеков, как известно, не бывает, а если и бывают, то им с Тархом ни к чему об этом знать.

— Ты заглянул глубже, чем нужно, шаман.

— Я понял тебя, — кивнул Кхаррн, искоса глянув на Тарха.

Тот усмехнулся и сложил на груди руки.

— Ты пришла за Силой? — продолжил шаман. — Я дам её тебе.

Старый орк повернулся к очагу и неожиданно сунул руку прямо в кипящее зелье. Я едва сдержала испуганный возглас.

— Ну что же ты, шаманка, — сказал Кхаррн, насмешливо блеснув глазами. — Если ты та, за кого себя выдаёшь, зелье не причинит тебе вреда.

Надеюсь. Я глубоко вздохнула и тоже опустила руку в котелок. Кипящая жидкость оказалась маслянистой и совсем не обжигающей. Кхаррн нашёл мою ладонь, соединив наши пальцы в замок. В отличие от эльфов, использующих зрительный или ментальный канал для Связи, орки больше доверяли ощущениям.

— Теперь смотри в глаза!

Я поймала взгляд чёрных с красноватыми белками глаз шамана, и мир вокруг перестал существовать. Не осталось ничего: ни подземелья, ни орков — только два красноватых уголька во тьме. И Сила. Я почувствовала неладное, когда глаза напротив вдруг стали гаснуть. Кажется, Кхаррн переоценил свои возможности. Нужно было разорвать Связь, но пальцы шамана словно окаменели на моей руке.

— Та-арх, — с трудом позвала я.

Капитан среагировал мгновенно. Одним прыжком он подскочил к шаману и отшвырнул его в сторону, одновременно подхватив меня. Кхаррн отлетел на несколько шагов и мешком свалился на пол. Котелок сорвался с крюка и покатился по полу, разливая остатки зелья. Огонь обиженно зашипел, поднимая клубы пара.

— ТариАна?

— Я в порядке, Тарх. Шаман!

Мы подбежали к лежащему ничком Кхаррну. Капитан осторожно перевернул старого орка, я коснулась ладонью его груди, поделившись Силой.

— Что с ним? — тревожно спросил Тарх.

— Всё в порядке. Просто не рассчитал.

Шаман открыл глаза.

— Не рассчитал?! Кто я, по-твоему, шаманка?

Кхаррн сердито отбросил руку Тарха, с трудом поднялся и, слегка пошатываясь, подошёл к очагу. Тронув ногой опрокинутый котелок, шаман сокрушённо вздохнул и покачал головой.

— Пожри тебя гоз"арх, Тарк"хорн! Где я теперь желчь жёлтой змеи найду? Надо было назначить большую цену: от твоей затеи одни убытки!

Тарк"хорн расхохотался.

— Большую?! Да ты и так ободрал меня, как охотник завра, шаман! А насчёт убытков не обессудь: кто ж знал, что ты на полу окажешься.

— Ладно, будь по-вашему — не рассчитал, — махнул рукой старый орк, — не думал, что можно так тянуть Силу. Чего ж всю-то не взяла, шаманка?

Вопрос орка мне показался обидным.

— А что, надо было всю?

Кхаррн покачал головой.

— Не многие бы отказались — уж больно соблазн велик. Ты обиду не держи, ТариАна: вторую сотню зим камень топчу, а первый раз Связь прервать не смог. Кабы не твоя воля....

Мне почему-то стало неловко.

— Не на что мне обижаться, Кхаррн, а за Силу благодарю.

Шаман усмехнулся.

— За Силу мою Тарх уже рассчитался, шаманка. Теперь говори, чего хочешь ты.

Мои глаза встретились с умными глазами орка. В его зрачках, как и в зрачках гоблинского хашима, жила Тьма. А кого я ожидала встретить в этом подземелье — доброго волшебника?

— Чего я хочу? Присматривай тут за Родом Гоз"арха, шаман.

В верхних коридорах было настолько свежо, что нам пришлось вспомнить про плащи. Аграш даже не пытался скрыть удивления при виде подарка Лесных Стрелков. Теперь ему стало труднее отслеживать наши перемещения: то возникающие, то исчезающие эльфы сбивали его с толку. Чем ближе мы подходили к цели путешествия, тем мрачнее становились гномы: расставание неумолимо приближалось. Утешало одно: Раска и Дарла не дадут моим братцам скучать.

На последнюю ночёвку расположились в просторной пещере. Дель устроился у стены, подобрав под себя длинные ноги и прикрыв глаза. Он выглядел утомлённым, под глазами залегли тени. Когда он последний раз отдыхал?

/Не могу отключиться/, — пояснил он.

/Помочь?/

/Я имел в виду, что не могу себе этого позволить, Тара./

/Почему? Опасности нет, а в Эльдамале ты нам нужен свежий, как огурец./

/Она права, Дель, ты должен восстановиться/, — вмешался Гил.

/Готов принять командование?/ — спросил ФиДель.

/Я?!/ — не ожидал Гил.

— А кто? — спросила я вслух.

Аграш, искавший что-то в своём мешке, вздрогнул от неожиданности. Гоблин никак не мог привыкнуть к нашей манере общения. Любой из нас, молча занимаясь своим делом, мог выдать фразу, никакого отношения к занятию не имеющую. Гномы давно с этим смирились, а эльфы вообще не видели в этом ничего необычного. Подозреваю, что именно ментальной Связью и объяснялась их пресловутая немногословность.

/Гил, я замкнул Связь на тебя и предупредил ребят/, — передал ФиДель.

Тин и Ролли слегка кивнули, подтвердив получение приказа. Однако не прошло и нескольких мгновений, как я снова поймала сигнал мужа.

/Слушай, я и правда не могу отключиться. Поможешь?/ — слегка растерянно передал он.

/Отключить тебя? Да легко! Я это уже делала в Полянках. Помнишь, феальдин?/

Я коснулась сознания мужа, мягко блокируя области связи с реальностью и гася эмоциональную составляющую. Теперь главное его не беспокоить: феальдины убивают, не думая.

Тин присел рядом с Аграшем. Эльф был полон сил и явно скучал. Если бы не мы с Зарти, ребята могли бы идти всю ночь. Гоблин вопросительно взглянул на дафара.

— Послушай, князь аль-Ширам, помнишь ваш поединок с аль-Рахсом в Воронке? Вы тогда на стены прыгали, разве что по потолку не бегали. Что это было?

Аграш усмехнулся.

— Что было? Это, князь....

— Хит"таль, — подсказал Тин.

— ... князь Хит"таль, гоблинский ичиар, карусель по-вашему. Особый Танец для особых воинов.

— Я понял. Покажешь?

Аграш пожал плечами.

— Зачем тебе?

— Нравится, — честно признался Тин.

— Видишь ли, князь, для ичиара мечи другие нужны — летящие, твой не подойдёт.

Тин улыбнулся и коснулся пояса. В его руке возник кривой гоблинский меч — точная копия оружия самого Аграша.

— Такие?

Гоблин поначалу застыл, глядя на клинок Тина, и махнул рукой.

— Сойдёт. Как у тебя с равновесием?

— А что это? — хитро улыбнулся эльф.

Тогда Аграш выдал свой последний аргумент:

— А ваш командир?

— Не возражает, — ответил Гил.

Гоблин вздохнул и поднялся.

— Тогда пошли.

В арке входа тут же возник Дангор: им с братом выпало нести дозор в первую треть ночи.

— Это чего тут? — недовольно спросил он.

— Балет намечается, — ответил Гил. — Нормально Данги, пусть ребята разомнутся.

— Ладно, коль так, — и гном снова исчез в тёмном коридоре.

Гоблин с эльфом отошли к устью пещеры и встали друг против друга.

— Погоди-ка, — сказал Тин и несколько раз крутанул мечом, привыкая к оружию.

Чуть помедлил, прикидывая баланс, и проделал Стандарт, заставив клинок порхать возле своей руки.

— Неплохая работа, — оценил Аграш. — А так?

Гоблин предложил свой рисунок Стандарта, усложнив его перебрасыванием меча из руки в руку. Причём проделывал он это так быстро, что казалось, клинок просто возникает то в одной, то в другой его руке.

— Амари, — прошептал сын.

— Смотри внимательно, Зарти — это Мастер, — негромко сказала я.

— А Тин? — ревниво спросил он.

— А я что, называла имя Мастера?

— Ну мам!

Я тихонько засмеялась. Возможно, наш эльф и проигрывает гоблину в опыте, но уж по стенам бегает не хуже Аграша. Достаточно вспомнить Радужную долину. Тем временем Тин уже освоил приём "порхающего" клинка и ждал сигнала к началу поединка. Его глаза горели азартом. Ролли подошёл ближе: нолегат не собирался упускать ни одного движения гоблинского Танца. Аграш чуть пригнулся, выставив меч перед собой, и кивнул: можно. И завертелось! С клинка Идущего-во-Тьме сыпались синие искры, сир"рис отвечал белыми. Пробежки по стенам, перевороты, вращения. При этом никогда нельзя было угадать, в какой руке окажется меч. Тин, который наблюдал единственный поединок этого стиля, ни в чём не уступал Аграшу. Мастер-Сгибающий меч! Схватка закончилась так же резко, как и началась.

— Благодарю, князь аль-Ширам.

— Взаимно, князь Хит"таль.

— Хочу продолжить с князем Рол"ленолем. Посмотришь?

— Почту за честь, — чуть поклонился Аграш.

Гоблин отошёл к стене, а Ролли и Тин начали новую "карусель". Впрочем, не совсем так: ребята раскручивали собственный неповторимый Танец, вплетая в эльфийскую элегантную вязь головоломные финты гоблинского ичиара. Я наблюдала за Аграшем. С тонких губ гоблина не сходила улыбка. Он был явно поглощён Танцем, и даже несколько раз восхищённо тряхнул головой.

— Что скажешь, князь? — спросил Хан, закончив поединок.

— Красиво, — кивнул Аграш. — Только это не ичиар.

И уточнил:

— Не гоблинский ичиар, князь Рол"леноль.

— Это мы ещё не старались, — рассмеялся Тин.

— Тогда, может, продолжим? Могу показать несколько интересных связок, — предложил гоблин.

— Ночь долгая, князь аль-Ширам, — заметил Ролли.

Пока Зарти наблюдал за играми Мастеров Меча, я задала Гилу давно интересовавший меня вопрос:

— Как Флора и Силли, командир?

— Командир! — усмехнулся Гил.

— Ты что, ещё не понял? Вы же с Делем одно целое. И заметь: это не я, это твой брат так решил. Ты не ответил на вопрос.

— Прости. Скучают, конечно, особенно принцесса.

— Которая?

— Обе, — рассмеялся эльф. — Похоже, всё идёт к тому, что Таргелон переломит ситуацию в пользу Андареля, и клан Света возобновит связь с родичами. Кстати, он тобой интересовался.

— Кто, клан Света?

— Та-ари!

— Ладно, Гил. Чего хотел Советник?

— Да ничего особенного, просто спрашивал о тебе. Флора рассказала ему кое-что, в пределах разумного.

Таргелон Ар-Кутаэлин"н, князь Света. Холодные серебристые очи, золотые волосы, надменное лицо. И его прощальный подарок — Тален, имя не для всех. Я вздохнула: да уж, лучше в пределах разумного.

ФиДель восстановился точно ко времени, когда пришёл его черёд нести дозор. Гил с видимым удовольствием избавился от командирской Связи. Ну не любил он командовать: андарельские Мастера Следа, как правило, работают в одиночку.

Утром Аграш довёл нас до развилки и остановился.

— Отсюда прямой путь наверх, к полудню будете у цели. Советую всё же переждать ночь в пещерах. И да, хашими, держи биджам на виду — мало ли что.

— Уходишь? — спросил ФиДель.

— Пора, Охотник. Я вывел вас туда, куда обещал, и возвращаюсь в Харзрет.

— Означает ли это, что мы снова враги, князь аль-Ширам? — поинтересовался Тин.

— У Идущего-во-Тьме нет врагов, князь Хит"таль. Только Цель, и ничего личного, — усмехнулся гоблин.

— Уверен?

— В каганате кровная месть Идущим-во-Тьме карается смертью.

Я не поверила своим ушам: у гоблинов убийство на заказ охраняется законом!

— Тогда возвращайся в каганат, аль-Ширам. В Диких Копях иные правила, — сказал ФиДель.

Аграш слегка изменился в лице.

— Ты серьёзно, Охотник?

— Более чем, Идущий, — спокойно продолжил феальдин. — Тарк"хорн не доверяет недавнему убийце сына, и если не получит от меня условленного сигнала, можешь смело причислить к врагам весь Род Гоз"арха.

Гоблин покачал головой.

— Я не убийца, и князь аль-Рахс это знает. Карха чиста, Гильдия признала Посвящение Тьме, и я свободен от обязательств по договору.

— Кто теперь верит словам, — усмехнулся ФиДель.

— Тогда прочти меня, князь. Я знаю, ты можешь. Или пусть он, — Аграш кивнул в сторону Хана. — Это ведь князь Рол"леноль снял "поводок" с Цели и набросил его на одного из наших. Если бы мы расчитывали только на амулеты, то до сих пор бегали бы по кругу, как шакалы за собственным хвостом.

Ребята переглянулись, Дигрим задумчиво полез в бороду. Помнится, Ролли оценил ментальные способности гоблинов как посредственные. Неужели нолегат ошибся? Аграш понимающе улыбнулся, зелёные глаза вспыхнули торжеством.

— Да, я слышу ментальное воздействие. Это единственный фокус, который мне доступен, и именно он делает меня лучшим Охотником Подземья.

Так Аграш тоже полукровка! Но в отличие от Раша он выглядит как чистокровный гоблин! Значит, история давняя. Однако ментальные способности, пусть и ограниченные.... Неужели кто-то из Отступников?

— Оставим в покое тёмное прошлое, — закрыл скользкую тему ФиДель. — Скажешь Тарк"хорну, что звёзды особенно ярки перед рассветом. Он поймёт.

— Благодарю, Охотник.

— Не стоит. Если бы Раш не был Посвящённым Тьме, я бы поступил иначе.

ФиДель и Аграш обменялись долгими взглядами. Два Охотника, два элитных убийцы. Такие одинаковые, и такие разные. Гоблин неожиданно повернулся ко мне.

— Благодарю, хашими.

— За что? — растерялась я.

— Моя тень всё ещё при мне, — улыбнулся он. — Прощайте все, и да хранит вас Тьма.

— Идущий, — окликнул ФиДель, когда Аграш вошёл в арку коридора.

Гоблин оглянулся.

— Будь осторожен, задавая вопросы.

Аграш кивнул и улыбнулся, сверкнув белоснежными клыками. Затем резко черкнул большим пальцем возле горла и исчез во тьме.

— Прости, командир, — пряча глаза, сказал Ролли.

ФиДель взглянул на него.

— Аграш — исключение для своей расы. Но в следующий раз, Наводчик, проверяй не только объект, но и его окружение.

— Я ж говорил, парень: Дикие Копи — заковыристое место, — заметил Дангор. — Никогда не знаешь, чего тут ждать.

— Это верно, — задумчиво сказал Гил. — Однако стоит сообщить об этом исключении куда следует.

— Как? — спросил ФиДель. — Связь осталась в Харзрете.

— Надо подумать.

— На ходу подумаешь. Вперёд!

Северные предгорья Льдистых гор встретили нас пронизывающим ветром и снегом: здесь уже вовсю властвовала зима. Наверное, Аграш был прав, советуя нам оставаться в подземных коридорах до утра, но терять целых полдня при нашей нехватке времени — просто верх расточительства. Да и гномы заверили, что знают, где можно переждать ночь. Кстати, если бы не Дангор, укрепивший мои "хлипкие" берцы, не знаю, как бы я теперь карабкалась по этим скользким обледеневшим склонам. Эльфам было проще: они просто перепархивали с камушка на камушек, аки птички. Мы поднимались всё выше, но я по-прежнему не слышала ни Гриша, ни Гриду. Если крылатые где-то здесь, то давно должны были нас заметить. Погладывая на заснеженные пики, я подсознательно ждала появления в небе тёмной точки. Допустить, что план путешествия в Облачный Город мог оказаться пустой затеей, я была не в силах: Квадриш"ш оставался нашей единственной надеждой. И единственной надеждой Сейни.

На ночёвку остановились под каменным навесом, образованным нагромождением валунов. Не Приют, конечно, но всё ж не под открытым небом. Дангор развёл костерок, и сразу стало уютней. Хорошо, что элас не промокает: во всяком случае, наша одежда осталась сухой. Тин и Ролли растворились в ночи, отдав нам свои пледы из алькванэ. Я с удовольствием закуталась в мягкую ткань из лебяжьего пуха. Зарти чутко дремал, положив голову мне на плечо, гномы тихо переругивались, в очередной раз что-то потеряв в своих бездонных мешках. Гил и Дель молча смотрели на огонь.

— Звёзды особенно ярки перед рассветом, — повторил Гил слова, сказанные ФиДелем Аграшу. — Почему, Дель?

— Руниэ Лондэ, Рассветная Гавань. Эта звезда хорошо видна на рассвете в северных широтах. Как раз там, где разбился корабль с магомеханикой. "Руние Лондэ" — название затонувшего вингаэрна. Это известно только мне и Тарху, и это ключ к посланию.

Эльфийский вингаэрн. Теперь понятно, кому принадлежал опасный груз.

— Элутар, я же выходил на Связь с Андарелем! Почему ты не сказал, что знаешь название корабля?

— Зачем? Ты же сообщил координаты.

— Допустим. А само послание?

— Особенно.

— Что — особенно?

— Особенно ярки, Гил! "Звёзды ярки" — доверие, "особенно ярки".... Ну подключи интеллект, Мастер Следа!

Гил чуть подумал и усмехнулся.

— Особое доверие. Доверяй, но проверяй?

— Именно!

— Ключ к посланию, несущий само послание. Не перемудрил?

— Аграш с Тархом не глупее нас. "Лучше иметь врага перед глазами, чем за спиной", — собственные слова капитана.

— Так у вас с ним был договор! Что ж ты мне тут проверку на интеллект устраиваешь? — возмутился Гил.

— Не кричи: парня разбудишь, — ФиДель кивнул в сторону Зарти. — Разумеется, мы договорились заранее: Тарх умён, но он не ментат. Кстати, что ты решил насчёт Связи с Андарелем?

— Подключи интеллект, феальдин, — его брат был явно рассержен.

— Дайте-ка я лучше котелок подключу, — сказал Данги, возвращаясь к костру. — Чай толку от него больше, чем от вашего интеллекта.

Я не выдержала и рассмеялась.

— Ну мам, — сонно пробормотал сын.

— Эй, я же не подушка!

— Разве? — поднял бровь ФиДель.

— Спорим? — сказала я, постучав пальцем по плоской кожаной коробочке, висевшей на груди.

Там хранился трофей, собственноручно добытый мной в бою — прядь волос самого феальдина. Гил, увидев выражение лица брата, рассмеялся.

— Кстати, есть одна мысль, Гил, — сказала я. — Почему бы тебе не связаться с кем-нибудь из своих в Андареле? Ты же Навигатор.

Эльфы посмотрели друг на друга.

— А что, дельная мысль, — одобрил ФиДель. — Например, с Правителем. Он Древней крови, как и Флора, так что особых сложностей не будет.

— Нашёл, с кем сравнивать! Я даже не знаю, к какому из Древних кланов принадлежит ГаэрЛин"н.

— Зато я знаю. ГаэрЛин"н — Песнь Моря. Ты говорил, он владеет Голосом — может призывать морских драконов. Несомненно Кельвинен! Могу "сбросить" тебе ментальную палитру клана Воды. Или подождём Ролли, если хочешь.

— Нет уж, лучше ты.

Дель коснулся виска брата, Гил тряхнул головой.

— Элутар, что я делаю, — пробормотал он.

— Давай-давай, надо же с кого-то начинать, — рассмеялся ФиДель.

— Выносить мозг? Я бы предпочёл не с начальства, Дель.

Я рассмеялась.

— Напрасно, Гил. Правителя ждёт незабываемая ночь!

— И ты туда же, Тари.

Утром, перебирая в памяти наш последний разговор, я не удержалась от вопроса:

— Скажи, Дель, ты действительно мог бы отправить Аграша на смерть, не передав послания Тарху?

Эльф отставил кружку с горячим чаем.

— Да, если бы счёл Охотника опасным. А ты предпочла бы смерть мальчика, Тара?

— Нет, конечно! Но Раш — Посвящённый Тьме, его сложно убить.

— Сложно, — кивнул Дель, — но можно. Кстати, и Аграш тоже противник не из лёгких, так что шансы почти равны. Предупредив Тарха, я сделал их чуть ровнее, не более того.

Преодолев очередной перевал, мы достигли наконец Грифоньего плато. Взору открылась бескрайняя холмистая равнина, унылую однообразность которой нарушали лишь группы невысоких скал да островки кустарника. Горные хребты от перевала резко забирали в стороны, а далеко впереди, теряясь в тумане, уходила ввысь исполинская каменная стена.

— Азури-Шан, Стена Крыльев. За ней — страна Крылатого племени, — пояснил Дигги.

Мы посмотрели друг на друга. От грифонов всё ещё не было вестей, и, откровенно говоря, никто из нас не представлял, что делать дальше.

— Идём к Стене, — решил маг. — Будем держаться гор: они и до места доведут, и укроют, ежели чего.

Возражений не последовало. Под ногами похрустывал ледок, пронизывающий ветер гнул голые ветви кустарника, заставляя нас зябко кутаться в плащи. Далеко впереди стелилось по земле странное бурое облако, медленно приближаясь к нам.

— Краснобыки, — сказал Данги. — Лучше взять ближе к горам: негоже становиться у них на пути.

— А ещё тут кто-нибудь есть? — спросила я, встревожено поглядывая на растущее на глазах "облако".

— В смысле живности? — уточнил Гил. — Конечно, Тари. Гайсаки есть — дикие лошади, горные козлы с витыми рогами — эти, правда, только на склонах живут, вниз не спускаются. Из мелких — длинноухи, мыши, прыгунцы. Летом птиц много: тут ведь озёра есть, речушки — от ледников питаются. Ну и охотников хоть отбавляй — шакалы, белые волки. Бывает, мишки забредают — за рыбой да ягодой.

— Про северные-то горы откуда знаешь? — ревниво спросил Дангор.

Гил рассмеялся.

— А у меня в Академии по мироведению "отлично" было. Учи уроки, Зарти — пригодится.

Наш парень изобразил в ответ презрительную гримаску: совет его нисколько не впечатлил.

— Судя по всему, мы в охотничих угодьях грифонов, — заметил ФиДель, бросив взгляд на небо.

— Кабы только грифонов, — добавил Дигги, оглядев нависающие над нами скалы.

У меня упало сердце. "Это коготь асарба, Снежной кошки. Раньше они водились в Стране Грифонов, у ледников". Кажется, слова Раша начинали приобретать вполне конкретный смысл. Я инстинктивно схватила сына за руку. За время путешествия он так к этому привык, что даже не сопротивлялся. Тем временем стадо приближалось. Уже было можно различить отдельных животных, похожих на огромных лохматых буйволов. Их тяжёлые головы венчали рога в руку толщиной, а густая красноватая шерсть спускалась почти до земли. Мощными копытами краснобыки разбивали ледяную корку и, фыркая, сдували снег, добираясь до кустиков прошлогодней травы. Пар от горячего дыхания инеем оседал на косматых рыжих мордах, делая их седыми. Голод заставил стадо подойти к скалам на опасное расстояние. Звери настороженно косились на нас, но агрессии не проявляли.

— Спокойно, мы для них слишком мелкие хищники, — сказал Гил. — Идём медленно, не делая резких движений.

Гномы достали кан"чеки, встав во главе группы, эльфы отошли назад, прикрыв тыл — всё как в подземных коридорах. Но почему так колотится сердце? Мы почти миновали растянувшееся вдоль склона стадо, когда краснобыки как по команде подняли головы и уставились в нашу сторону. Я услышала тихий возглас и почти сразу лязг удлинившихся кан"чеков: из-за скалы прямо на нас вышел огромный зверь.

Первое, что я разглядела в облаке искрящейся белоснежной шерсти, были длинные изогнутые клыки. Мощные лапы и грудь, короткий хвост, в холке не менее полутора лантров. Асарб, Снежная кошка! Ветер был в нашу сторону, и зверь, привлечённый пасущимся стадом, не сразу нас заметил. Однако оценив обстановку, хищник тут же переключился на более лёгкую добычу. Короткая грива на плечах поднялась, он припал на передние лапы, изготовившись для прыжка.

— Этот наш! — крикнул Данги. — Ищите второго: мечезубы не охотятся в одиночку!

Я взглянула вверх как раз в тот момент, когда притаившаяся на карнизе кошка взвилась в воздух. Дрогнула земля: огромное стадо краснобыков рвануло прочь.

— Тара, вниз!

Мы с Зарти повалились на камни. ФиДель и Гил упали сверху, прикрывая нас от хищника, мощный порыв ветра сбил с ног и прижал к скале остальных. Когда я смогла наконец подняться на ноги, то увидела высоко в небе три тёмные точки и услышала такой долгожданный звенящий крик.

Грида сидела, обвив хвостом передние лапы. Она уже получила свою порцию ласки и теперь ревниво наблюдала, как я перебираю жёсткие перья Гриша. Грант кружил высоко над нами, изредка оглашая окрестности победным кличем. Это он, опытный охотник, перехватил в воздухе летящую на нас кошку. С котом расправился Гриш. Грифоны поступили с асарбами так, как тысячи лет до них поступали их предки: сбросили с высоты на скалы.

— Что, предупредить не мог? — спросила я Гриша.

— Нельзя: мы не одни.

Ну да, Льдистые горы — родина Свободных грифонов. Где-то здесь, среди скал, лежит их Облачный Город — древняя покинутая столица. Не стоит привлекать к себе внимание, собираясь нарушить Запрет.

— Сможешь поднять двоих?

Гриш возмущённо встопорщил перья, недовольный моим сомнением. Наступал час прощания. Дигрим и Дангор были необычно молчаливы и как-то по-особому серьёзны. Я посмотрела на названых братьев и вдруг очень остро ощутила их суровую нежность и готовность защищать меня от целого мира.

— Ты вот что, сестрица, мальцов-то своих береги, — сказал Дигги. — И сама поостерегись: эльфы, они ведь тоже не все одинаковы.

— А с вас, Остроухие, отдельный спрос будет — не рублен, чай, на сохранение отдаём, — сурово добавил Данги и пообещал:

— Путь в Эльдамаль не близкий, а всё ж не дольше жизни. Ежели чего, найдём и туда дорогу.

ФиДель понимающе кивнул и ответил:

— Породниться с Тангарами — честь для князей Л"лиоренталь. Остальное вы знаете.

Гномы по-очереди подержали руки эльфов в своих огромных ладонях, с двух сторон хлопнули Гила по плечу и чмокнули Элизарта в макушку — чай, племянник! Потом пришёл мой черёд, и я вдруг поняла, что если открою рот, то заплачу. Но Тангары и не собирались разговаривать. Они по-очереди степенно расцеловались со мной, подхватили мешки и не оглядываясь зашагали обратно к перевалу. Я смотрела им вслед и чувствовала на щеках горячие дорожки. Зарти заглянул мне в лицо и молча прижался, крепко обхватив руками.

Квадриш"ш

ФиДель

Грифоны могли перенести нас через Стену Крыльев за один перелёт: поднять двоих для этих мощных зверей не составляло труда. Теперь всё зависело от Гранта. Не думал, что Таре удастся с ним договориться — всё-таки Свободный грифон. Чёрный великан даже спуститься для разговора не захотел: устроился на том самом карнизе, с которого атаковала нас самка асарба. Однако Тара знала, что делает, и в конце концов зверь всё же поддался на уговоры. Правда, Грант поставил условие: он понесёт только её. "Детёныш" был не в счёт.

В силу особенностей нашей расы мы не слишком чувствительны к холоду, как, впрочем, и к жаре, так что пледы из алькванэ были отданы Таре. Другое дело, что путешествие верхом на грифоне, да ещё напару с братом, меня не особенно вдохновляло. Правда, в воздухе, под порывами ледяного ветра, я взглянул на дело иначе: вдвоём с Гилом было значительно теплее. Как только грифоны достигли нижнего края облаков, скрывавших Стену Крыльев, к удовольствиям полёта прибавилась ещё и сырость: волосы стали влажными и тяжёлыми, а мышцы просто сковало холодом. Кажется, наш порог чувствительности был несколько завышен!

Льдистые горы оказались выше, чем я предполагал: из облачности мы вынырнули примерно на полпути к сверкающим вершинам, и поднимись крылатые ещё немного, у нас появились бы все шансы обледенеть. Однако грифоны не стали набирать высоту, а нырнули в узкий просвет в Стене Крыльев. Едва не задевая скалы, звери преодолели расселину и оказались по ту сторону хребта. Открывшаяся нам горная страна была величественна и прекрасна: бескрайние поля заснеженных вершин, несущиеся в ущельях потоки, сверкающие ледники и редкие островки равнинного высокогорья. Далеко впереди виднелось белоснежное пятно овальной формы, чуть приподнятое над общим уровнем гор. Оно напоминало облако, зацепившееся за одну из вершин. Белые горы!

/Облачный Город/, — уточнила Тара.

Внешний хребет, опоясывающий грифонью столицу, был выше и круче остальных. Несколько пиков с отвесными склонами, словно сторожевые башни, охраняли подступы к городу.

/Это и есть сторожевые башни, Дель/, — отозвалась Тара. — /Посмотри: там пещеры и взлётные площадки./

Всё правильно: с каждой башни могли подняться в воздух десятки крылатых воинов. Правда, было это ещё во времена Эльдагора. Грозные укрепления давным-давно опустели: защищать было нечего и некому. Белые горы Облачного Города, когда-то наполненные шелестом крыльев и звоном голосов, теперь безмолвствовали — в пещерах-гнёздах гулял ветер. Но даже покинутая и полуразрушенная, грифонья столица выглядела прекрасной. Перед каждым входом, или, скорее, влётом в грифонье жилище имелся балкончик или широкая площадка с парапетом, сами пещеры соединялись арочными мостами и лестницами, большей частью уже обвалившимися. Каскады бассейнов и водопадов тоже пострадали от времени: вода разрушила искусственные преграды и теперь свободно низвергалась с огромной высоты. Никогда бы не подумал, что грифоны способны создавать такое! Однако я больше не чувствовал пронизывающего ветра. Мне показалось, или воздух стал значительно теплее?

/Раньше здесь было лето. Всегда. Теперь нет. Магия уходит, Страж/, — пояснил белый грифон.

/Как же красиво!/ — оценила Тара. — /У вас прекрасные архитекторы, Гриш./

/Зодчие. Облачный Город — их замысел, воплощённый Изначальной Силой/, — туманно пояснил тот.

/Что за Сила?/ — спросил Тин.

/Магия Творения, я полагаю/, — ответила Тара.

/Точно. Примерно так создавались наши Древние Замки и оренмары Ока Света, правда, ещё до Эльдагора/, — подтвердил я.

/Откуда знаешь?/ — поинтересовался Гил.

/Наш прадед любит рассказывать сказки./

/На ночь?/

/На прощание/, — мрачно пошутил я.

Горы расступились, и посреди заснеженной равнины мы увидели одинокую скалу. Исполинский белый камень искрился в лучах светила, и я не сразу понял, что вижу перед собой голову грифона с открытым клювом. Далеко внизу из-под снега виднелись развалины.

/Башня Зодчих/, — пояснил Гриш. — /Под нами — сады и фонтаны. То, что осталось./

Только изнутри я смог оценить истинные размеры Башни: три грифона свободно летели рядом в белом арочном коридоре, и ещё столько же могли разместиться выше и ниже нас. По моим подсчётам, средний размах крыльев зверя составлял больше пяти лантров, значит, ширина коридора была никак не меньше двадцати!

Приземлились мы в огромном зале-амфитеатре с круглой ареной. Я тут же забыл и про холод, и про одеревеневшие конечности: уж очень необычным оказалось место. Каменные скамьи амфитеатра, засыпанные слоем щебня и покрытые вековой пылью, уступами поднимались под самый купол. Напротив входа белая скала образовывала высокий помост, длинным "языком" выдававшийся вперед, а в белоснежный круг арены был "вписан" огромный чёрный квадрат. Плоские камни в его вершинах напоминали пустующие постаменты.

/Зал Зодчих. Квадриш"ш/, — объявил Гриш.

Съехав по его крылу на мраморный пол, мы с Гилом направились к Вратам. Под ногами похрустывали обломки камня, шаги гулко раздавались в тишине. Квадриш"ш не выглядели заброшенными: центр зала оказался аккуратно расчищен от мусора. Квадратная каменная плита находилась ниже первого ряда амфитеатра, но была приподнята над уровнем пола. Для грифонов это было не существенно, нам же пришлось подтянуться на руках, чтобы забраться на гладкую чёрную поверхность.

Сторона Квадриш"ш составляла примерно десять длин грифона, то есть, около тридцати лантров. Каменный квадрат оказался не монолитным: в него были вписаны концентрические круги, разделённые на сектора. На каждый из них был нанесён геометрический орнамент. Подобный я видел на стенах коридора, такой же шёл вдоль вернего яруса амфитеатра — в месте, где белоснежные стены переходили в купол. Древняя клинопись грифонов — вещь совершенно уникальная. Крылатые давно от неё отказались, перейдя на язык мыслеобразов. Значит, Врата и правда старше Звёздного Кольца, погибшего во времена Разрыва. Последний из вписанных в чёрный квадрат кругов — центральный — был сплошным. В нанесённом на нём рисунке без труда угадывался силуэт грифона. Не исключено, что перед нами был магический механизм Врат, а круг в центре служил чем-то вроде запирающей печати.

Тара наблюдала за нами со спины Гриша, время от времени бросая взгляд на Элизарта, откопавшего и теперь изучавшего какие-то знаки на одном из камней. Судя по всему, наша девушка присоединяться к нам не собиралась, что было совсем на неё не похоже.

— Неужели не чувствуешь, Дель? — улыбнулась Тара.

Учитывая расстояние и размеры амфитеатра, голос жены прозвучал неожиданно громко и чётко. Замысел это Зодчих или нет, но грифоны и в самом деле были прекрасными архитекторами. Разумеется, я чувствовал исходившую от чёрного камня Силу. Квадриш"ш вовсе не были мертвы, они просто дремали в ожидании своего часа. Появление Навигатора в створе портала сейчас, когда мы знаем о Вратах так мало, было бы крайне нежелательно.

— Ты умница. Сиди, где сидишь, — одобрил я. — Тин, подсвети: хочу взглянуть на купол. Только не "огненным шаром"!

— Командир, — Тин укоризненно качнул головой и щёлкнул пальцами.

Погружённый во мрак купол озарился ровным чуть голубоватым светом. Высота сводов впечатляла: там хватило бы места целой стае парящих грифонов. Однако купол получил когда-то приличные повреждения: украшающая его резьба осыпалась, барельефы обвалились, оставив в камне приличные дыры. Но это было не главное. В самом центре купола, прямо над круглой "печатью" Квадриш"ш, мы увидели странную тень, похожую на распростёршего крылья грифона. Грида, подняв голову, издала тоскливый протяжный звук.

— Что это, Гриш?

— Последний Сын Неба Облачного Города. Белый Зодчий.

— Сын Неба — титул Правителя, Дель, — тихо пояснила Тара.

— А Зодчий?

— Так грифоны называли своих магов Изначальной Силы, носивших белое опереньё.

— Но почему он там? — звонкий голос Зарти достиг, казалось самого купола.

— Это Белый Гриш. Он запечатал Квадриш"ш собой.

Мяукающий бас гулко раскатился по амфитеатру. Мы обернулись. Грант неспеша подошёл и сел возле Гриды. Грифонна потёрлась головой о плечо супруга. Так вот в чём дело: Тара дала их котёнку имя последнего Сына Неба!

— Имя Гриш было дано мне Изначально, — неожиданно объявил белый грифон.

— Погоди-ка, я что, назвала тебя твоим же именем? — Тара дёрнула грифона за гриву. — И вы это скрывали? Почему?!

— Пророчество. Ты назвала Гриша Гришем, Говорящая-с-миром, угадав его Изначальное Имя, и мир принял Наречение. Но об этом лучше говорить не здесь.

Раздавшийся сверху голос принадлежал грифону, но построение фраз было, скорее, человеческим. Грант грозно встопорщил перья, Грида предостерегающе зашипела: высоко над нами на помосте стоял крылатый золотисто-рыжий зверь.

— В покинутой столице становится тесновато, — тихо заметил Гил.

Грифон тяжело спланировал вниз и, прихрамывая, подошёл к нам. Выглядел странный гость неважно: перья на голове и крыльях сломаны, седая грива на плечах свалялась в неряшливые колтуны, шерсть на спине вытерта. Выяснилась и причина хромоты: на правой лапе не хватало двух пальцев. Выступающие рёбра и подведённый живот зверя говорили о том, что охотиться с таким повреждением не просто.

— Лиш-шённый С-слова, — презрительно прошипела Грида.

Ну конечно, Королевский грифон: на нём же следы от упряжи! Зверь почтительно поклонился Гранту, затем Гриде и ответил:

— Уже Свободный, Мать. Я рождён в Грифоньей башне и провёл в ней большую часть жизни. Этого хватило, чтобы понять: нам никогда не вернут Слово. Я забрал своё сам.

— Мать? — тихо спросил Тин. — Они что, родичи?

Грифон повернул голову к нам.

— Нет, Перворождённый. Породившие Сына Неба — Мать и Отец для всех грифонов.

Похоже, этот крылатый парень в самом деле считал Гриша Правителем!

— Это Чиррс, мать. Я нашёл его здесь. Он многое мне открыл, — сказал Гриш.

— Сын Неба спас мне жизнь. Без него я не пережил бы зиму.

Да уж, охотиться в одиночку на дальних угодьях да ещё с одной рабочей лапой.... Повезло старику, что Гриш оказался не в меру любознателен. Как там он сказал Таре: "Что мне Запрет? Я сам — Запрет!"

— Тебе нужны Квадриш"ш, Говорящая-с-миром? Ты пришла за этим? — обратился Чиррс к Таре.

Та съехала со спины Гриша и спрыгнула на ступени амфитеатра — как раз напротив старого грифона.

— Разве ты говоришь с человеком, Крылатый?

— Не с каждым, но не считаю это зазорным.

— Благодарю, Чиррс. Ты прав: мне нужны ваши Врата. Квадриш"ш — наш единственный шанс попасть в Эльдамаль, чтобы спасти сына. Если можешь помочь, прошу — помоги.

— Ты вернула племени Сына Неба, исполнив Пророчество, я помогу вернуть твоего сына. Так будет справедливо.

Снова Пророчество! Неужели не сказки? Грифон неуклюже развернулся и направился к скале, поддерживающей помост. На гладкой белой поверхности камня было вырезано изображение высокой арки с глазом грифона в центре. Зверь поочерёдно коснулся когтем выпуклых частей орнамента, и передняя часть скалы бесшумно канула вниз, открыв широкую винтовую лестницу. Высота коридора была вполне достаточной для летящего грифона.

Зал под амфитеатром оказался едва ли не больше него самого, во всяком случае, не ниже. Чиррс назвал его Хранилищем Памяти, я бы определил проще — Библиотека. Стены Хранилища напоминали соты — в гнёздах-ячейках лежали округлые предметы различных цветов и размеров. Начинались ряды ячеек примерно на высоте в два моих роста, а заканчивались под самым куполом. В центре зала стоял высокий каменный постамент с круглым отверстием в передней части, увенчанный золотистым шаром. И, разумеется, никаких лестниц!

Хранилище Памяти тоже пострадало от времени. Впрочем, оно могло пострадать от той же беды, что постигла Зал Зодчих, нарушив отделку его купола. Во всяком случае, битого камня здесь было достаточно. Верхним ячейкам досталось больше всего — одни были уничтожены, другие опустели. Один из секторов рухнул полностью: от него осталась только голая стена и огромная куча щебня. Впрочем, стена была не совсем голой: на ней были начертаны древние письмена. Гометрические фигуры, точки, волнистые и прямые линии складывались в символы, строки приобретали смысл и звучание. Я знал, как выглядит Пророчество о Белом грифоне: в Академии изучали мифы миров Внутренней Вселенной. Тара повернулась к Гришу.

— Это оно?

Грифон кивнул.

— Что там написано?

— Примерно следующее, Тари, — ответил Гил и, чуть подумав, прочёл:

Да отзовётся гордо и печально

Иное имя в данном Изначально,

И наречётся вновь крылатый воин

Прозванием, которого достоин.

Кровавый рубис, белых перьев пена

Сметёт печати призрачного плена.

Познавший смерть отвергнет жизни бремя:

Вернувшись в Город, уничтожит племя.

— Эльфийский стихотворный перевод, я полагаю, — чуть помолчав, кивнула Тара. — Мило, но две последние строчки явно не отсюда.

— Почему? — искренне поразился Гил.

— Потому что противоречат общему смыслу. Ну подумай сам: в первых шести строках белый грифон назван чуть ли не героем-освободителем, а в последних двух этот самый герой превращается в убийцу собственного народа. Странно, правда? А ты что скажешь, Чиррс?

— Надпись была сильно повреждена уже при возникновении, Говорящая-с-миром, а за прошедшие века камень разрушился ещё больше. Утеряны целые фрагменты, в последних строках сохранилось всего несколько символов. То, что ты слышала — одна из попыток собрать их воедино.

— Что за символы?

— Знание, жизнь и смерть, племя, город, уничтожение.

— Я должна это видеть.

От обломков камня был расчищен лишь небольшой участок пола — от входа в зал до постамента в его центре, но Тару это не остановило: по горам щебня она пошла прямо к стене.

— Эй, издали виднее, — напомнил я.

Тара отмахнулась.

— Ты не понимаешь, Дель. Гриш!

Белый грифон завис перед надписью настолько близко, насколько позволяли его размеры. С его спины Тара внимательно вглядывалась в символы. Вернувшись, она снова обратилась к Чиррсу:

— Ты сказал, надпись была повреждена ещё в момент возникновения. Она что, появилась на стене сама?

— Да. Зодчие умели это делать. Когда Сын Неба запечатал собой Квадриш"ш, не дав погибнуть Облачному Городу, стена Хранилища обрушилась, и на гладкой поверхности проявились строки Пророчества.

— Материализация идеи, Тари, — тихо сказал Хан. — Мы используем её для создания сир"рисов.

— А что случилось в Башне Зодчих? Почему погиб Правитель?

— Тайна погребена там, — Чиррс указал на гору битого камня. — Сын Неба успел спасти город и предупредить о Белом грифоне, который придёт после него. Текст Пророчества был повреждён, и его окончание достоверно не известно.

— Поэтому и было принято толкование "от плохого": Белый грифон свершит то, от чего защитил вас Сын Неба — уничтожит племя, — кивнула Тара. — Скажи, ты можешь научить меня вашему древнему языку?

Ребята переглянулись. Она что, серьёзно? Это же птичий язык, в котором значение символа зачастую определяется высотой сопровождающего его звука! Однако старый грифон не удивился.

— Я — нет. Око Грифона сможет, если сохранилось Знание.

Чиррс подошёл к странному постаменту в центре зала и издал мелодичную трель. В ответ по окружности стены одна за другой стали вспыхивать ячейки, и вскоре уже вся горизонталь мерцала золотистым светом. Грифон спел новую музыкальную фразу, и засветился уже вертикальный ряд. Одна из ячеек тут же погасла — как раз на пересечении окружности с вертикалью. Гриш взвился в воздух. Через мгновение Чиррс принял из его лап голубоватый хрустальный многогранник и вложил его в отверстие в постаменте. Золотистый шар-навершие раскрылся, как цветок. Над ним, словно стайка светлячков, мерцали искорки света.

— Это Знание о древнем языке, Говорящая-с-миром. Тебе не удержать его надолго, но для того, чтобы прочесть Пророчество, времени хватит.

— Прости, Чиррс, но откуда ты всё это знаешь? — спросил Тин. — Ведь ваши общие предки давно покинули Облачный Город, а на возвращение был наложен Запрет.

— Верно, Перворождённый. Но одни из нас старались помнить, тогда как другие предпочли забыть.

Грида и Грант, зашипев, шагнули вперёд.

— Нелегко хранить Память, Чиррс, когда ведёшь бой на выживание, а между гнёздами рода дни и дни пути, — сказал Гриш. — Но Свободные грифоны умеют быть благодарными: каждый из Лишённых Слова, кто захочет вернуться, будет нами принят.

— Сын Неба, — только и смог выговорить старик и низко склонился перед ним.

— Ну как? — поинтересовался я, когда Тара закончила общение с Оком Грифона.

Она на мгновение прикрыла глаза и тряхнула головой, словно пыталась пристроить поудобнее полученные знания.

— Видишь ли, Дель, говорить по-птичьи я точно не смогу — этого моё горло просто не выдержит, а вот кое-что уточнить — в самый раз. Гриш!

Из очередного полёта к стене с Пророчеством Тара вернулась в совсем другом настроении — это было заметно по блеску в глазах.

— Ну что, готовы выслушать мой вариант перевода?

— Любопытно, — улыбнулся Гил и сложил на груди руки.

— Пижон, — сказал я и сделал то же самое.

— Тогда начнём. Первое четверостишие:

Да отзовётся гордо и печально

Иное имя в данном Изначально,

И наречётся вновь крылатый воин

Прозванием, которого достоин.

— С этим всё ясно. Изначальное имя нашего грифона совпадает с именем последнего Сына Неба — Гриш. То же "прозвание" он получил после ритуала Наречения. Тройное совпадение, возразить нечего. Следующие две строки:

Кровавый рубис, белых перьев пена

Сметёт печати призрачного плена.

— Это прямое указание на белого грифона с рубиновыми глазами, то есть на Зодчего. Дальнейшее я бы истолковала так: Квадриш"ш будут наконец распечатаны. Грифоны же освободятся из плена предрассудков, в который загнали сами себя, неверно истолковав Пророчество. Потому и плен этот назван призрачным. А вот дальше.... Две последние строки в эльфийском переводе звучат так:

Познавший смерть отвергнет жизни бремя:

Вернувшись в Город, уничтожит племя.

— Как сказал Чиррс, на стене достоверно сохранилось только несколько символов: знание, жизнь и смерть, племя, город, уничтожение. Первые три стоят рядом не случайно, это отражено в переводе, правда, неверно. Дело в том, что символ "уничтожение" потерял знак высоты звука. В птичьем языке такой знак может менять значение слова. Если бы не Знание, я бы тоже не обратила на это внимания. Одним словом, уничтожение здесь означает не конец пути, а его начало. Именно это произошло с Гришем:

Познавший гибель к жизни возродится,

Вернётся племя в древнюю Столицу.

Как только прозвучали последние слова, мелькнула крылатая тень, древние письмена ярко вспыхнули и погасли. Мы застыли, не веря глазам: повреждённые строки были восстановлены, Пророчество приобрело первозданный вид. Все потрясённо молчали. Ещё бы: грифоны веками лишали жизни белых детёнышей, уничтожая собственных освободителей. И наши, кстати, тоже хороши: подняли то, что лежало на поверхности, даже не попытавшись копнуть глубже. Ну, Архимаг.... Неужели последний Сын Неба всё это предвидел?

— Сила возвращается в Облачный Город, — сказал Гриш, глядя на обновлённую надпись.

— Пророчество исполнено, — подтвердил Чиррс.

— Не совсем: чтобы оно стало необратимым, Гришу предстоит распечатать Квадриш"ш, — напомнила Тара.

— Давайте сначала, — предложил я, когда мы вернулись в Зал Зодчих. — Что известно о Вратах, Чиррс?

— Квадриш"ш, возможно, самые древние Врата в Амандоре, Страж. Они ведут на Соррш, в наш родной мир, и ещё на девять миров, населённых грифонами. Открыть Врата могут четверо Зодчих или Сын Неба.

— А что за печать, о которой говорит Пророчество?

— Сын Неба закрыл Квадриш"ш изнутри, запечатав их своей Силой. Выброс был настолько мощным, что от Правителя осталась лишь тень на куполе Башни Зодчих.

— Ваш Правитель пожертвовал жизнью, чтобы закрыть Врата. Видимо, на то были веские причины, — заметила Тара. — Сгореть, чтобы восстать из пепла! Ему пришлось долго ждать возрождения.

— Как устроены Врата? — спросил я.

— Квадриш"ш направлены на Соррш. Изменить это может Правитель, но только с помощью Зодчих.

— Ясно: Сын Неба был Навигатором. Но зачем ему Зодчие?

— Равновесие, Страж, — ответил Гриш. — Иначе....

Он взглянул вверх, на крылатую тень, и закончил:

— Рядом с ним не было Зодчих, и уже не оставалось времени на Зов.

— Так не пойдёт! — заявила Тара. — Что, если, сняв печать, мы снова подвергнем Амандор опасности?

— В Облачном Городе теперь есть Сын Неба, Тара, — сказал Гриш. — Я смогу защитить Врата.

— Этого-то я и боюсь, — вздохнула она.

— Не бойся. Я стану великим Правителем своего народа, и никакое Пророчество не сможет этому помешать.

— Думаешь?

— Это Предсказание. Твоё, — в голосе Гриша послышался смешок. — Я открою для вас Врата, а ты найдёшь Путь в Эльдамаль.

— Найдёшь! Сказал бы ещё кто-нибудь, как это сделать, — пробормотала Тара, уже сдаваясь.

— Ну допустим, ты откроешь Врата. А Равновесие? Лично я не хочу оказаться там! — Гил указал наверх. — У меня дети!

— У всех дети, — напомнила Тара.

— У нас нет, — уточнил Тин.

— Будут, — уверенно пообещала она. — Что там с Равновесием, Гриш?

— Квадриш"ш удерживали четверо Зодчих: Мастер, Ментат, Маг и Страж Границ. Вместе они составляли Ключ от Врат, — ответил грифон. — С нами четыре Воина Перворождённых, они могут занять их места.

Мы переглянулись. Ролли с сомнением посмотрел на пустующие постаменты в углах Квадриш"ш.

— Ну и кто куда?

— Там на камнях есть знаки, — сказал Зарти.

Тара подошла к сыну.

— Когда-нибудь любопытные мальчишки спасут мир, Зарти, — улыбнулась она, взлохматив его волосы. — Если Зодчие вкладывали в названия тот же смысл, Хан, то тебе сюда.

Мы заняли свои места, Равновесие было установлено. Пора! Гриш издал мелодичную трель, Тара обняла грифона за шею. Он наклонил к ней голову, коснувшись волос золотистым клювом, и я как-то особенно остро ощутил исходившую от него Силу. Астральный Зверь! Гриш легко взлетел на помост, заняв тронное место Сына Неба. Тара взобралась на спину Гриде и протянула руку Зарти: мы решили, что нашему парню лучше быть с ней. Чиррс и Грант заняли места на каменных скамьях амфитеатра. Гриш застыл на краю помоста, словно белое изваяние, красные рубисы глаз ярко горели в полумраке. Почувствовав, как дрогнул под ногами камень, я понял: началось.

Границы Плоскостей Бытия слегка "поплыли". Сир"рис тут же отозвался на вызов. Стирающий Грани, оружие Стража Границ!

/Спокойно/, — ответил я на встревоженный взгляд брата: он тоже почувствовал готовность своего меча.

Древние символы Квадриш"ш вспыхнули золотом, контуры геометрических фигур на поверхности Врат засветились. Камень дрогнул снова, и круги начали медленное вращение, выстраивая границы секторов по диагоналям квадрата. Золотые символы гасли, как только камень занимал положенное место. Я ощутил подвижки Астрала: Квадриш"ш "считывали" заклинание. Наконец все символы погасли, движение прекратилось. Диагонали квадрата вспыхнули, разделив центральный круг-печать. Он медленно провернулся ровно на четверть, и составляющие его части разошлись вдоль диагоналей к углам, вернее, к постаментам, на которых мы стояли. Раздался низкий гул, круги внутри чёрного квадрата слились в один светящийся круг. Всё: печать снята, Квадриш"ш пробудились ото сна.

— И что теперь, Гриш? — крикнула Тара.

— Иди к центру, ищи Путь! — ответил он странно изменившимся голосом.

Тара нежно погладила перья Гриды и съехала с её спины на чёрный камень, вслед за ней спрыгнул Зарти. Тара тут же поймала его за руку. Я понимал, что жена и сын стоят всё на той же твёрдой гладкой поверхности, но не мог избавиться от впечатления, что этот круг света в любой момент может уйти у них из-под ног. Тара что-то сказала Зарти, тот серьёзно кивнул.

/Дель, мне нужна твоя Связь с Элисейном. Для надёжности. Мы пройдём по ней./

/Я весь твой, мелиана./

/Всё шутишь, Навигатор!/

/От Навигатора слышу!/

Я почувствовал, как Тара коснулась моего сознания. Я не знал, чем ей помочь, поэтому снял все Щиты. Возможно, она увидит больше, чем мне бы хотелось. Пусть. Феарал"лиэ, слияние душ — это уже навсегда.

Тара

/Ну мам!/ — поймала я недовольство сына и поняла, что слишком сильно сжимаю его руку.

Хорошо хоть по Связи передать догадался, а то своим "мам" всполошил бы весь Эльдамаль! Темнота — хоть глаз выколи. Где это мы?

/Темновато что-то для Эльдамаля/, — заметил Дель.

Раздался плеск воды.

/И мокро/, — недовольно добавил Гил.

ФиДель

Тьма кромешная! И тишина, правда, только внешняя. Судя по комментариям в Ментале, все целы, и это главное. Где мы — самая активная тема.

/Темновато что-то для Эльдамаля/, — включился я в обсуждение.

Раздался плеск воды.

/И мокро/, — недовольно добавил Гил.

/Темно? Ты не был в нашем Лабиринте, командир/, — заметил Ролли.

/В подводном?/ — поинтересовался Тин.