Опуститься мог, но это дорога в одну сторону. Опущусь — а обратно? До оборота никак. Оборот, мне нужен оборот! Мне нужно тихое место без свидетелей, чтобы вернуться в человеческое тело.

Тихое место...

Ага, в столице!

Я метался в каменном лабиринте крыш и улиц, закладывал дикие виражи, петлял и уворачивался. Кувыркался, повисал на крышах, если удавалось улучить минутку покоя. И снова срывался в хаотичное метание.

Направо — просвет между двумя башнями — дальше широкая улица. Вперед. Маги, группа. Снова направо — один дом заметно ниже второго, крылья пройдут, только качнуться. На третьем этаже люди. Вельхо! Профилактически дохнуть, малым снегом. Это практически сильный ветер с дождем. Вправо, вправо, влево и снова вправо, там рынок и много складов, вечером должно быть пусто...

Облом. Рынок пуст, но на складах, несмотря на вечер, народ есть. Что-то грузят. И снова маги, мммать! Еле ушел, вираж с переворотом, бок надрывается в голос, и по хвосту что-то прилетело. Терпи, Макс...

Снова как в забеге по переулкам от банды Косты, отобравших у меня товар и потребовавших еще и процент с выручки.

Зато пока гоняются за тобой, до Славки и прочих "пострадавших" на площади никому из вельхо дела нет.

А это что? Впереди что-то... что-то странное, как сеть, только лазерная. Не знаю, что это, но мне уже не нравится. Не полечу я туда. То направление закрыто. Какая башня знакомая, кажется, Славка мне ее показывал, только с другого ракурса, и... черт!

Мостовая вспучивается, точно разрытая гигантским кротом, несколько человеческих фигурок с воплями валятся в яму вместе с камнями, тележками, оторванной вывеской — а по краям ямы жадно тянутся черные липкие плети-щупальца...

Хватуха! Магическая ловушка! Здесь, в столице? Под уличным покрытием... сколько ж лет ты тут прождала дракона, родимая? Все глаза проглядела... или что там у тебя? Нет уж, прости, придется обойтись без меня.

Не зевать, не зевать! Я почти добрался до городских окраин.

Дом впереди разбухает, я едва успеваю свернуть, когда он взрывается изнутри, с кажущейся неторопливостью взметывая в воздух черепицу, стекло, камень. Еще одна хватуха. И еще! Да сколько же их здесь... и все раскрываются, как только я приближаюсь. Старая модель, слишком ранняя реакция. И сколько разрушений. Вельхо так и не убрали их за последние сто с лишним лет. Опять вельхо! Нет уж, дальше я не полечу. И не только из-за возможной поимки — просто не хочу иметь и такое на совести.

Сколько людей было в том рухнувшем доме?

Сюда путь закрыт. На восток тоже, там та странная сетка. А на запад слишком далеко лететь, через весь город, и вельхо уже на ушах. Достанут... хоть раз, да достанут. А мне сейчас много и не надо...

Мне кажется, или меня отжимают назад, в путаные городские улочки? Ну ладно! Сами напросились! Я старался ничего не рушить. И честно старался никого не убивать... Просто пытался убедить их оставить меня в покое. Ну, раз не вышло...

Соберись, Макс.

Неотразимых аргументов у меня всего два, и один я использую сейчас. Сейчас... надо найти более-менее подходящий переулочек, чтобы народ был, но магов поменьше... сейчас... хоть бы один пустой дом... вот что-то подходящее!

Рывок, переложить крыло, второй круг.

Да, кажется, подходящее место.

Если не получится, то... лучше не думать.

Третий круг, крылья слушаются все тяжелей, какой-то вельхо на крыше радостно вопит. Рано радуешься, маг.

Они давно уже у меня в заначке вместе с первыми монетками этого мира, тоже своего рода талисман на удачу. Гранаты. Те, магические, что придумал кто-то в Тахко.

Ну, поехали!

Взмах крыла, и с драконьей морды словно срывается капля. Или чешуйка. Совсем крохотная в сравнении с крупным чешуйчатым телом. Никто из заполнивших переулок людей ее не увидел. Но зато мощный взрыв просто нельзя было не увидеть.

Масса камня обрушилась вниз, круша балконы и мостовую. Люди рванулись прочь, но тучи пыли заполнили воздух, слепили глаза и мешали дышать. А к тем, кто не попал под пылевую волну, пришла метель. Мощнейший порыв ветра принес неведомо откуда снег. Массу снега, заполонившего воздух сверху донизу сплошной мутной пеленой.

И некому было видеть, как падает на крышу драконья фигура, подергивается неровным колеблющимся туманом — и спустя несколько мгновений мокрый, дрожащий, измученный человек сползает с крыши на ближайший балкон...

Человек опускается на колени, собирается в озябший комок... но рука медленно, но неостановимо нащупывает пол в поисках тряпичного узелка. Слепое неуверенное движение мигом обретает твердость. Есть.

Программа минимум выполнена.

Теперь программа-максимум: найти одежду и слинять отсюда так, чтоб не попасться.

— Только не беги, слышь... — голос из-за спины совсем негромкий, но для меня он как гром. — Прошу!

Я дергаюсь. Откуда взялся этот... черт!

Конечно, это должен был оказаться вельхо. По закону подлости этого подлючного дня в выбранном мной пустом доме просто обязан был оказаться вельхо. Но боги, все сразу, почему это должен был оказаться Высший вельхо?

Я ведь и так устал. До ужаса...

От неожиданности (или от усталости) язык опережает мысли. И я ляпаю глупость:

— Блин. Я же искал пустой дом!

Вельхо не двигается. Только по лицу скользнула тень удивления — словно он ожидал услышать что-то другое.

— Пустой — потому что все вельхо из службы Поддержания Порядка убежали ловить дракона.

Я прислоняюсь к стене. Она холодная, но так у меня будет шанс на рывок, если что. Голова кружится...

— А вы остались.

— Доклада ждал, — до мужчины, как и до меня, наконец, доходит вся дикость нашего разговора. Но вместо того, чтобы хватать нежданную добычу, имевшую глупость сунуться прямо в волчью пасть, маг замирает на миг и смотрит... черт меня побери, если я понимаю, как он смотрит!

Только губы у него подрагивают. И руки, если присмотреться, тоже.

— Я... — не закончив, он плавным жестом тянется куда-то вбок, мягко вытягивает из пустоты какой-то темно-серый ком. Выражение его грубоватого, точно вырубленного топором лица на миг становится почти забавным — так не шло этому лицу смущение. — Ох. Ха, а хотел полотенце. Ты это, бери. Это одеяло.

Я не спешу.

Он тоже. Не тянется к Знакам, не хватается за амулеты. Просто держит это свое одеяло и уговаривает, как малыша:

— Бери давай. Ты замерз. Я тебе не враг.

— Неужели?

— Не враг. Я помогу, если позволишь. Обещаю, ну? Примешь помощь?

— Кто вы?

У мужчины опять дрогнули-искривились губы, словно он пытался сдержать что-то — страх, слезы, радость? Если бы не кружилась так голова, я бы, наверное, все-таки понял.

— Меня зовут Рит.

Полчаса спустя я был уже одет, укутан в одеяло и наливался горячим питьем. Ранняя весна — не тот сезон, когда стоит ходить голышом, и мой гостеприимный хозяин задался целью наполнить меня чаем по уши. Интересно, бывает Баба-Яга мужского рода? Потому что он явно действует по алгоритму "напоить, накормить..." и так далее.

А еще мне рассказывали сказку.

— Я был молодым придурком. Молодые вечно всякого хотят — добиться уважения, хотят бороться с несправедливостью, переделать мир. А еще они считают себя особенными... а уж если им об этом говорят с утра до вечера... — Рит махнул рукой и снова замер на своем кресле. Сидели мы в его кабинете, и я никак не мог отрешиться от бредовости ситуации. Представьте, что полиция, скажем, всей Москвы ищет какого-нибудь супертеррориста, каждые пять минут докладываясь об этом министру МВД лично. А министр тем временем подливает супертеррористу чайку в своем кабинете и спрашивает, не хочет ли оный погреться в горячем бассейне? Он хоть щас нагреет!

— Мы тогда заканчивали вторую ступень нашей Школы...

Школа, судя по тому, что мой хозяин рассказывал, и впрямь была особенной. Именно в таких школах учились способные дети, которые потом могли получить от драконов магию. Отбирались они тщательно, обучались и воспитывались старательно. Драконы подходили к этому скрупулезно: прежде чем вручить человеку такое могучее орудие, как магия, нужно убедиться, что оно не будет использовано во зло. Что человек, получивший его, будет прежде всего ответственным. И сначала они все тщательно проверяли.

Ну а потом...

Наверное, первое время люди и правда прилежно соблюдали все драконьи правила. Потом... я представляю, как это было — сначала послабления своим родственникам, потом — одолжения друзьям, потом — нужным людям. И, наконец, банальные взятки...

И во время обучения Рита Школа уже была далеко не такой, как это задумывалось. Часть учащихся и впрямь являлась тем, что желали видеть создатели Школы — способной и талантливой молодежью, отобранной по деревням и мелким городам за успехи в учебе и прочие дарования. Еще часть усердием и одаренностью в постижении наук не блистала, зато отличалась другой особенностью — богатыми папами или дедушками. Оценив полезность магии, богатеи готовы были в лепешку расшибиться, чтобы запихнуть чадо в Школу. Ну и около четверти учащихся попали сюда благодаря прямому нарушению Соглашению о наделении магией — так как эти ученики уже были магами, точнее, детьми или внуками-правнуками магов. Рожденный маг всегда чуть слабее дарованного, тут никакая селекция не помогала, а родители хотели для своих детей лучшего...

Вот так и вышло, что вместо дружного обучения единого потока учеников в Школе боролись за влияние несколько группировок, а большинство учителей не хотели (или не могли) этого исправлять. О каком равенстве и равноправии могла идти речь, если один ученик честно жил на стипендию, второй мог купить все, о чем мечтал первый, а третий, используя магию, мог запросто толкнуть первого и второго в лужу — и не получить за это ничего, кроме замечания?

Рит был из тех, "бедных, но талантливых". Такие, как он, старались сбиваться в стайки — легче было отбиваться и от "богатеев", и от балованных "полумагов". Среди них, наверное, и правда было много по-настоящему талантливых ребят, потому что после первых лет именно эта стайка стала уверенно пробиваться в лидеры и к ним даже стали примыкать перебежчики из других группировок. Там Рит встретил друзей, там увидел Её и влюбился, как он сейчас говорил, "со всей дури".

— Мы были лучшими. Мы были особенными. И мы считали, что имеем право переделать мир — уж мы-то знаем, как сделать его справедливым!

В хриплом голосе немолодого мага — тоска.

— Может, все бы так и осталось планами... или нет, но я бы тогда туда не вляпался. Придурок с талантами...

Громом среди ясного неба стали для них Испытания. Точнее, последнее. Экзаменационные испытания, по итогам которых студенты считались изучившими первичные науки и готовыми к изучению магии, "стая" выдержала с блеском и последнего "экзамена" ждала с уверенностью и нетерпением. Тем более что они знали: драконы беспристрастны, им-то богатство человека неважно, они оценивают в человеке иное. И уж себя-то члены стаи считали достойными как никого!

Рит проверку прошел. Зеленая драконша "прочла" его, и янтарные глаза одобрительно заискрились. Она кивнула, и мир исчез в цветных искрах...

А когда Рит очнулся, узнал две вещи. Да-да, именно так: одну очень хорошую, просто распрекрасную, вторую — плохую. Прекрасное — он, Рит, отныне маг. А вот его друг Кай и его любимая Алевинта испытания не прошли.

Рит был потрясен. В этот момент он забыл, сколько раз любимая пользовалась его работами, избегая сама "этих пыльных учебников", как мечтала, став магом, посчитаться с обидчиками, как зло порой шутила над некоторыми "слабаками" и "павлинками". Это ведь все мелочи...

Он ее не бросит! Он будет ее учить сам! А потом он что-нибудь сделает героическое — и в награду попросит дать ей магию. Ей и Каю.

Он примолк и уставился куда-то в окно. Я тоже повернулся, но за стеклом ничего особенного не было, только падали крупные тяжелые хлопья. Запущенный мной снежный вихрь спровоцировал снегопад. Ну что ж, тем трудней будет искать и ловить.

— Снежок пошел, — выдал очевидное странный вельхо. — Да... Как чай? Покрепче чего не хочешь?

Меня передернуло.

— Нет уж.

— А я глотну. Поганая история вышла, как ни крути.

Я ожидал чего-то вроде недавнего трюка с доставанием бутылки из воздуха, но этот вельхо повел себя вопиюще не по-магически. Он банально полез в стол. Дверца скрипнула, бутылка булькнула, в воздухе разнесся незнакомый запах. Рит глотнул, дернул плечом и налил по новой.

— Ну да такой дурень не один я был...

Справедливости ради, "недостойных" не бросили и остальные из стаи. Помогали оплачивать жилье, утешали и поддерживали. И действительно сотворили ради них настоящий подвиг, попросив одно и то же — магии для друзей.

— Мы тогда каждую неделю закатывали вечеринку. Мы добились своего, мы были победителями, самыми лучшими. Казалось, теперь все и всегда будет только хорошо. Молодые самоуверенные придурки!

И он был счастлив. Он много работал, старательно учился, у него все получалось. И любимая была рядом...

И снова не замечал "мелочей". Не заметил, как меняется в лице любимая девушка при упоминании о драконах, как недобро улыбается, когда о них говорят. Как одержимо работают она и лучший друг над чем-то секретным и все чаще заговаривают о том, как несправедливо, что именно драконы решают, быть человеку магом или нет. И то, что в их общий дом — стая построила один большой на всех, чтобы не разлучаться надолго — постепенно стали приходить совсем другие гости. Они тоже говорили, что драконы слишком много на себя берут — мир уже изменился, люди выросли из детских штанишек и не нуждаются в указчиках. Крылатые слишком самоуверенны, считают, что только они безупречны и не допускают ошибок. Драконам надо преподать урок!

— Я, дурак, не спорил. Увлекся учебой, я-то на фоне своих блестящих друзей был не шибко умным, все догнать хотел, на уровне быть. Некогда особо болтать было, уставал очень. Да и казалось: эти разговоры не всерьез, успокоятся они, подурят и успокоятся. Да и что могут изменить несколько человек. Пусть даже таких талантливых. А потом все покатилось, будто камень с горы.

И докатилось...

Кай и Ласси изучали сферическое наращение драконьей магии, ее становление и роль в мироощущении дракона. Именно они в итоге установили на главной точке Крылатых дискретный преобразователь...

Я поперхнулся чаем:

— Что?

Маг оторвался от рассматривания чего-то очень далекого и неуверенно нахмурился:

— Такое устройство. Если очень упрощенно — оно мешало гармонизации магических потоков и в конечном итоге нарушало у драконов равновесие сфер и характеристики восприятия. Таким образом, провоцировалось сначала резкое нарушение работы зрительных, слуховых и обонятельных рецепторов, а потом как резонанс — дестабилизация всей работы мозга. Очень быстрая.

Ага, совсем просто получилось...

Но что возьмешь с ученых? Половину поймешь — и то счастье. Но привычно-ядовитая мысль испарилась, даже не додуманная до конца. Жуть ситуации дошла до мозга и заново проморозила уже пригревшееся тело.