Ленинградец

Дамблдор больше не пытался проникнуть в сознание советских гостей. Нервный стресс, пережитый им после того самого инцидента со внезапным появлением вполне себе живой и здоровой Лили Поттер, практически не имел себе равных за все время директорской работы. Не говоря уже о внезапном проявлении во плоти самого Саурона, того, который считался погибшим вот уже четыре тысячи лет. Последнего из истинных Темных Лордов.

Большего удара по ценностям "Общего Блага" представить было трудно. Если Лили Поттер жива и здорова, и Гарри тоже, хоть и под другим именем, то, значит, Сириус Блэк действительно ни в чем не виноват? Но почему тогда они уехали? Почему?

Ответа не было. Портреты на стенах директорского кабинета угрюмо молчали. Даже феникс по имени Фоукс, и тот не реагировал на просьбы.

Допрос, устроенный неожиданными визитерами из советского КГБ, окончательно выбил из колеи. Официальных обвинений Дамблдору пока не предъявляли, но старик изо дня в день все яснее чувствовал приближение таинственного русского полярного зверя.

К виду угрюмых незнакомцев в коридорах школы понемногу стали привыкать. Библиотеку и директорский кабинет опечатали, все бумаги из кабинета уже вынесли и отправили в Ленинград и Москву на следствие, продолжался вынос книг. Вызывали на допрос и других преподавателей, и Снейп после одного такого вызова получил здоровенный фингал под глазом, резко поумерив свои претензии к другим студентам.

* * *

Шотландия, Хогвартс, 21 апреля 1995 года

Когда снег окончательно сошел, а земля, наконец, просохла, советские студенты познакомили Хогвартс с новым для него видом спорта. Разметив площадку, вкопали в землю две пары прямоугольных ворот с сеткой. А сделав это, стали по утрам гонять мяч, разбившись на две команды.

Что это? — спросил Гарика Фред.

Это футбол, любимый спорт у нас в Союзе.

Что такое "ногомяч"? — переспросил Джордж.

И как в него играют?

Интереснее квиддича?

А что такое квиддич? У нас он не известен.

Ну ты даешь!

Не знать квиддича!

Что у вас там за маги?

Да вроде бы нормальные. Только у нас в Ленинграде больше футбол популярен. Особенно те матчи, когда "Зенит" играет. Сегодня вечером, кстати, показывать будут, наши против сталинградского "Ротора", чемпионат СССР. Приходите, посмотрите.

Вечером братаны-близнецы действительно заявились посмотреть футбол, и очень скоро оказались втянуты во всеобщее ликование.

...А НАМ ВСЕ ПО БАРАБАНУ, МЫ БОЛЕЕМ ЗА "ЗЕНИТ"!!! — орал Гарик.

"ЗЕНИТ" — ЧЕМПИОН"!!! — вторила жениху Флёр, тоже подхватившая интерес к футболу.

РАЗ, ДВА, ТРИ, "ЗЕНИТУШКА", ДАВИ!!! — вопили остальные ленинградцы из группы. Да и Фред с Джорджем в итоге тоже заразились, уходя к себе в замок лютыми фанатами советского футбола ("Зенит" — "Ротор" — 4:1) и клуба "Зенит" в частности.

Немногим позже снова приехали родители Флёр, которые сагитировали Гарика и его невесту на вылазку во Францию, а именно в Париж.

Долго упрашивать не пришлось.

Арик, так ты едешь? — поинтересовалась Флёр.

Она еще спрашивает! Конечно же, поеду, я тебя никуда не отпущу. Даже не надейся.

Глупый ты, я только шучу, — хихикнула вейла. — Я там уже была, и все тебе покажу.

На следующий день все вчетвером уже были на вокзале города Брюсселя и садились на экспресс TGV, следующий до Парижа.

"Нам бы такие поезда", подумал Гарик, когда поезд разогнался до обычных для себя трехсот километров в час. — "До Москвы не за девять часов, а за два с половиной. Или в Крым ездить не двое суток, а восемь часов".

Дорога до Парижа пролетела очень быстро, и уже через час с небольшим после отправления поезд уже втянулся под дебаркадер Северного вокзала Парижа.

Жан-Поль Делакур успел организовать и номер в гостинице, и ужин в ресторане. Договорившись с отцом обо всем насущном, Флёр схватила жениха под руки и повела на экскурсию по городу.

Флёр оказалась отличным экскурсоводом — сказалось ее увлечение искусством и архитектурными памятниками. Гарик клятвенно пообещал ей, что, как все они приедут в Питер, он проведет ее точно так же.

Париж был великолепен, как и всегда. За день неразлучная парочка побывала в очень многих местах — от собора Парижской Богоматери и до Эйфелевой башни, прогулялась по саду Тюильри и прокатилась на катере по Сене. А вечером, добравшись до отеля, оба повалились на кровати, уставшие и безмерно счастливые.

Последующие дни принесли новые открытия. Холм Монмартра и Большие бульвары, Гранд-Опера и площадь Звезды с Триумфальной Аркой, музей дОрсэ и дом Инвалидов... Перечислять можно было бесконечно. А в последний вечер Гарик и его невеста устроили себе романтический ужин в ресторане с видом на Эйфелеву башню.

По пути бесконечных прогулок Гарик все-таки не удержался и приобрел Флёр обручальное кольцо, с благодарностью принятое. В ответ она подарила ему свое. Чистая формальность, но, тем не менее, Флёр от такого признания чувств натурально светилась от счастья.

После недели, проведенной в Париже, Флёр затащила жениха в фамильный особняк своих родителей на Средиземноморском побережье, где они вдвоем провели еще несколько дней, наполненных радостью и весельем.

Возвращаться из французской теплыни в английскую сырость не хотелось никому. Все же характер погоды на Британских островах был чересчур отвратительным, даже для Гарика, выросшего в Ленинграде и к плохой погоде, казалось бы, привычного. А француженка постоянно ёжилась на холодном ветру, и мягко, но настойчиво подталкивала своего жениха к идее обзаведения домом где-нибудь на юге. По меньшей мере, в Крыму.

Все-таки, Арик, я к холоду не привыкла. Не знаю, как ты живешь там в Ленинграде. Слишком здесь сыро и холодно, — пожаловалась как-то Флёр. — А у тебя там как?

У нас в Питере, наверное, только на Белые ночи хорошая погода, июнь-июль, а потом осень начинается...

Брр! — нервно передернула плечами Флёр. — Не люблю холод.

Что-нибудь придумаем. В крайнем случае, есть же Крым, там уже в мае теплынь...

* * *

Шотландия, Хогвартс, 21 мая 1995 года

Вернувшись из Франции, неразлучная парочка с изумлением заметила, что весна и сопутствующие ей романтические настроения подействовали не только на них. Никто иной, как Сковородкин, был замечен в первый же день в компании той самой молодой сотрудницы Хогвартса, с которой он танцевал на Рождественском Балу. И, судя по жестам и взглядам, которые оба бросали друг на друга, дело там зашло значительно дальше обычной дружбы.

Дред, Фордж, что тут нового? — спросил Гарик у братанов-близнецов, едва наткнулся на них.

Все отлично...

Только вот ваш профессор Сковородкин...

Стал встречаться с профессором Синистрой...

Что у нас в Хогвартсе преподает астрономию...

До сих пор гадаем...

Что же их так влечет друг к другу!

А, кажется, я знаю, в чем дело, — ответил Гарик. В самом деле, кто же знает астрономию лучше бывалого джедая, не одну тысячу световых лет пролетевшего по далеким и очень далеким галактикам. — Кажется, им точно есть, о чем поговорить... под звездами...

Разве?

Это как?

Не хочешь ли ты сказать...

Что ваш профессор тоже изучает астрономию?

Флёр прыснула.

Ну вы, блин, даёте... Тут не в этом дело, — смеясь, ответил Гарик.

Что вы там уже сказать хотите? — подошел услышавший беседу Сковородкин. — Увлечение... хм, астрономией, мое обсуждаете? А, рыжие?

Мы видели, как Вы...

Гуляете с нашим профессором астрономии...

И нам стало интересно...

О чем же вы ей рассказываете?

О каких звездах?

Ну, знаете, это уже слишком, — наигранно изобразил злую мину Сковородкин. — То, о чем я с этой очаровательной дамой разговариваю, не должно интересовать никого, кроме нас двоих. А вам, если так уж сильно невтерпеж кое-кому, я расскажу кое-что. Только слово дайте, что не разболтаете по всему Хогвартсу.

Даем слово!

Клянемся своей магией...

Что не раскроем...

Того, что сейчас расскажет нам...

Аникей Сковородкин...

Никому из Хогвартса...

Пока он сам этого не разрешит!

Ну, значит, слушайте... — и бывший джедай поведал братанам о том, кто он есть на самом деле и откуда, собственно говоря, нагрянул. А также, опустив кое-какие существенные детали, и о том, какие последствия повлекло его появление для Советского Союза вообще и для него лично.

А результаты нашей работы так вы и сами все видели. Прилетевшая электричка, световые мечи у моих падаванов, это и многое другое мы в СССР уже делаем, — подытожил свой рассказ Сковородкин. — Хотите поучаствовать — я могу вам помочь.

Конечно, хотим...

Он еще спрашивает...

Нам тоже есть, чего подсказать...

Вы просто еще всего не видели!

Ну что ж, юнные падаваны, тогда в один из дней пойдем с вами на беседу. Образцы ваших изделий берите с собой.

Договорились!

Договорились!

Это были не единственные новости, о которых Гарика просветили по возвращению их с Флёр из Франции. Еще раньше он узнал от матери, что в английском магическом банке "Гринготтс" у их семьи имеется некое состояние, до которого в суматохе бегства из Англии ни у кого не было дела. Потом время появилось, да и не забывал никто про хранящиеся в заморских землях сбережения, просто повода не было приехать, и Дамблдора разумно опасались. Теперь же, неожиданно для всех нагрянув в Англию, Лили в числе прочих вопросов, конечно же, занялась и финансовым. В частности, выводом всех средств из "Гринготтса" и перемещением их в банк "Трехлитровый" [28], а по-простому — в зачарованные сундуки на даче. Что-то досталось Сковородкину в награду за помощь, что-то — родителям Флёр, да и сама она получила подарок к грядущей свадьбе.

Выяснилось и еще кое-что. Пока Гарик и его невеста наслаждались красотами Франции, неугомонные братаны подсмотрели у русских друзей схему действия и внешний вид устройства под названием "перегонный куб". А посмотрев и выяснив, тайком устроили и открыли в Хогвартсе подпольную лабораторию по самогоноварению, причем продукт, выдаваемый на-гора, расходился не хуже их же собственных "волшебных вредилок". Достаточно сказать, что все тот же высокомерный блондин, которого, как оказалось, звали Драко Малфой и которого Гарик когда-то поставил на место в коридорах школы, как-то раз глотнул вместо воды подлитого в стакан самогона. Выпив, тут же начал танцевать стриптиз прямо на столе, затем стал приставать к сокурсницам, получил от них по морде, после чего был схвачен Снейпом, коего незамедлительно послал матом. Разъяренный декан на месте снял сто баллов с собственного факультета и даже пообещал написать гневное письмо родителям. Словом, простой и незамысловатый эксперимент заставил похохотать весь Хогвартс.

В общем, жизнь продолжалась. Единственным, что теперь не давало Гарику покоя, была приближающаяся Третья задача. Что седобородый придурок приготовил им на этот раз — до сих пор оставалось загадкой. И насколько его удалось успокоить комитетчикам — тоже.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Глава шестнадцатая.

Когда рак свистнет

Шотландия, Хогвартс, 22 мая 1995 года

Весенние дни пролетали как птицы. Казалось бы, еще недавно вокруг замка и советского лагеря на многие метры вокруг царило непролазное болото — а теперь совсем по-летнему припекающее солнце все высушило.

На дворе стояла середина мая.

Неразлучная парочка продолжала тренировки, одновременно пытаясь выяснить, что же приготовили в качестве третьей задачи. Зная Дамблдора и его компанию, можно было предположить, что ничем хорошим это в очередной раз не кончится.

Разделял это мнение и Саурон. Да, пускай визит к Дамблдору на дом сотрудников в штатском, перешерстивших весь Хогвартс и изъявших в качестве доказательного материала все содержимое библиотеки и директорского кабинета, и заставил радетеля "Общего Блага" немного приутихнуть, но до конца Дамблдор сдаваться не собирался.

Впрочем, Саурон снова и однозначно заявил Дамблдору, что третья задача будет решаться под его, Саурона, личной "крышей". Для Гарика и Флёр персонально сие означало право на использование оружия вплоть до огнестрельного и лучевого. Чем ответят на вызов Седрик и Невилл, третий и четвертый Чемпионы, никто не знал — тот практически не покидал пределов замка.

В последнюю неделю мая сразу после тренировки к Гарику и Флёр подошел Сковородкин.

Так, юнные падаваны, сегодня в девять вам нужно быть на хозяйском стадионе. Там вам расскажут о том, что вы будете делать через месяц.

Этот стадион Гарик видел и раньше. Поле, окруженное трибунами, непонятно зачем поднятыми на высоту девятиэтажного дома, а вместо знакомых очертаний футбольных ворот — две пары по три кольца. Позже братаны-близнецы объяснили ему, что это все нужно для игры под названием "квиддич", главного и чуть ли не единственного вида спорта среди английских чародеев.

Основные принципы игры остались Гариком не поняты. В самом деле, что это за игра, где выигрывает не тот, кто за определенный момент времени успеет наколотить сопернику как можно больше голов, а тот, кто раньше других словит непонятную шарообразную летающую хрень с крыльями. Причем размером эта хрень меньше кулака, а летает как бабочка, где попало и как угодно.

Фред и Джордж это мнение немного даже разделяли. Все дело было в том, что команда их факультета, в которую до этого года входили и они, никак не могла выиграть школьный чемпионат. Всегда находились те, кто, пока все остальные заколачивали голы, ловил крылатый мячик и выигрывал матч. Футбол же в исполнении "Зенита" понравился братанам намного больше. Видимо, "квиддич" был популярен среди британских магов лишь из-за отсутствия конкуренции.

Однако со времен последнего визита стадион немного изменился. Трибуны и кольца еще весной за какую-то неделю спилили под ноль, а само поле оказалось совершенно преображенным. Всего за месяц (вот уж действительно — магия!) на некогда гладком газоне выросли настоящие стены из переплетенных ветвей, пройти через которые можно было только с бензопилой. Ну, или световым мечом, по растительности он работал не хуже.

Вот блин! И что нам с этими стенами надо будет делать? Помня предыдущие задачи, явно не подстригать.

Ты прав, Арик, у меня какое-то нехорошее предчувствие, — поддержала жениха Флёр.

Эй, вы там! — окликнул их знакомый голос.

Мистер Бэгман, успевший с зимы залечить синяки и шишки, уже был на поле, Седрик и Невилл стояли рядом с ним. Чтобы подойти поближе, Гарику и Флёр пришлось перебираться через несколько живых стен. Хорошо, они не успели пока вырасти слишком высоко — так, где-то около метра на глаз.

Ну как? — спросил Бэгман, едва Гарик и Флёр оказались рядом с ним. — Чудно растут, правда? Готов поспорить, что через месяц они будут до двадцати футов высотой.

"Двадцать футов. Шесть метров. Они там как, в своем уме?"

Я думаю, вы уже догадались, что вас ждет?

Лабиринт? — предположил Седрик.

Точно! — воскликнул Бэгман. — Лабиринт! Третье задание очень простое. Кубок будет расположен в центре лабиринта. Тот из Чемпионов, кто первым прикоснется к Кубку, становится победителем.