Химера (НФ). Общий файл

— Оно вылетело из-за перевала?

— Я не знаю, где перевал, ваше сиятельство.

— Пойдем.

Он вывел новичка на улицу и нетерпеливо махнул рукой:

— Оттуда?

— Нет, господин граф, во-он оттуда, — и Ен указал на две ладони левее, в саму долину.

Итак, неведомая сущность прилетела не с самого перевала, хотя она могла просто не карабкаться ввысь. Что же это? Граф решил, что прав Сет. Какая-то огромная стрекоза. Может быть, перевал заполонили похожие твари? Но, может, это просто демон, они мастаки личины менять... Да нет, бред какой-то. И викарий так же подумает, только на радостях запретит даже в долину входить, а документы — именно там. Ослушникам пригрозит анафемой и геенной огненной. Графу-то не посмеет, но ведь и граф не такой дурак, чтобы в одиночку лезть в пасть неизвестной опасности, известной хватает. Браконьеров-то он не выдумал и действительно о-очень хотел побеседовать с ними по душам. Однако встреться он с ними в одиночку, обмен мыслями пойдет в нежелательном русле.

— Берсан! — крикнул он полусотнику. — Собираемся. Через час-другой выступаем. Сета, Йозета и Ена держи по отдельности, и всех, кто их слышал, тоже. Не давай болтать. Святого отца не волнуй, стар он.

Берсан кивнул.

Граф прошелся по подворью, распугивая мокрых кур, и шагнул в конюшню, где еще спали несколько человек. Пинок-другой — и там началась возня. Графского Тарана приводили в порядок, прежде чем взнуздать, а сам граф тем временем вернулся в дом старосты, чтобы одеться и приготовиться.

Когда пришло время выходить, Тарана подвели Лукресену, и тот сразу преобразился, едва запрыгнул в седло. Граф обязательно залюбовался бы собой, если бы мог, но увы... Зато он был уверен, что выглядит безупречно, как приличествует кандидату в короли: величественная осанка древнего вождя, уверенные движения и размеренный шаг... Впрочем, последнее — заслуга коня, который в остальном вел себя отнюдь не аристократично, и даже по-хамски пытался бесцеремонно обнюхать каждого встречного. Однако несмотря на несознательность коня, отряд послушно растянулся недлинной лентой вслед за своим предводителем.

* * *

Неизвестные горы, декади второй декады флореаля 218-го года от Революции, 3:84 по восточному времени ССАФ(9-е мая 2010-го года по дореволюционному летоисчислению, 9:13 по неметрическому времени)/17-е мая 2010-го года

Дина

Робот-разведчик мог летать вполне самостоятельно. То есть, мог бы. К сожалению, спутники всемирной навигационной системы висели теперь уже в ином пространстве, и вести беспилотник пришлось вручную, оставив на откуп автоматике выравнивание и поддержку эшелона, да еще возврат и набор высоты, если сигналов не будет. Хотя не так уж это и плохо: меньше шансов проглядеть контейнеры и запомнить подходы к ним.

Сначала Дина вывела робота на расширяющуюся спираль. Но сверху ничего не было видно, сплошное море облаков с островами пиков. А при спуске из ваты тумана неожиданно вынырнул опасно близкий утес. Нет, спираль категорически не годилась. Ни ориентиров, ни карты, а тут еще гористый рельеф. Вся польза свелась к единственному контейнеру, обнаруженному где-то за этой горой. И то дело.

Дина опустила разведчика под облако и направила машину вдоль долины на север, откуда дул стихающий уже ветер.

Низкие облака значительно снизили шансы найти контейнеры немедленно, хотя квадрокоптеру удалось запеленговать сразу два из них. Но оба были в облаке, то есть пока что необнаружимы визуально. Взгляду камеры был доступен очень небольшой участок, и там ничего не было. Из вещей. Зато обнаружилась заросшая тропа, то забиравшаяся в облако, то спускавшаяся почти что к ручью. И натоптали ее люди! Если, конечно, это не горные козлы утыкали края опасных участков палками.

Дина пришла в возбуждение. Люди! Ура! Мир не дикий. Хотя бы лишние руки тут есть.

Робот, послушный полученным командам, рванулся шмелем вдоль тропы на север. Минут* через десять он достиг выхода из долины, и Дина разглядела населенный пункт подле реки. Далее высились приземистые холмы, тонувшие в синем мареве, а еще дальше угадывалась еще одна горная цепь. Облаков в той стороне уже не было.

С высоты двадцати метров и расстояния в три сотни селение Дина видела как на ладони. Улиц не было, не было также и заборов. Селение окружили частоколом из заостренных бревен, из которых часть когда-то изъел огонь. Прибитые к земле домишки расположились вразнобой, а под их стенами стояли привязанные к столбикам лошади. Они иногда поднимали то одну, то другую ногу и подолгу держали их на весу. Интересно, но... Это были лошади. Им место в зоопарке. Роль транспорта в мало-мальски развитом мире — не для них, а эти были частично оседланы. Поэтому стаду овец, щипавшему травку в паре километров, Дина порадовалась вяло. Вкуснятина, и питательная. Но нет признаков электротехнических сооружений, а учитывая, что с утра не получилось засечь хотя бы угасший радиосигнал... Диагноз ясен.

Домики Дине не очень понравились. Неказистые. Неуютные. Деревянные, с фундаментами из дикого камня и стенами из неотесанных и даже неошкуренных бревен. Только один из них сложили добротно и со вкусом. Со вкусом, насколько Дина могла о том судить, оценивать такое она умела из рук вон плохо, а когда выдавала свои суждения при Жане, тот делал настолько сложное выражение лица, что Дина, несмотря на ее успехи в понимании мимики, не могла его расшифровать. Но, по крайней мере, этот домик построили из досок. Значит, пилить их умели. Отлично, не все так плохо!

Увлекшись поселком, Дина как-то забыла о людях. В ответ те напомнили о себе сами, тыкая пальцами в направлении робота и переговариваясь. Дина торопливо увела машину вниз и в сторону. Реакция людей, чрезмерно оживленных и перепуганных, ей тоже не понравилась. Не понравился ей и их внешний вид. Слишком уж кустарно выглядела их одежда. Пояса, перевязи, узлы. Ни единой технологичной застежки, максимум — пуговицы. Дина окончательно уверилась, что этот мир отсталый, хотя нашлись кое-какие проблески. Идеальное место для проживания, и очень плохое — для добычи нужных сейчас ресурсов. Но могло быть гораздо хуже.

А вот что ей действительно не понравилось, так это то, что люди, увиденные ею, были вооружены, пусть и холодным оружием, и, главное, собирались куда-то идти. Не в ее ли направлении? Больше ведь некуда.

Это плохо. Вступать в контакт, конечно, надо. Но не теперь же? Местного языка Дина не знала. Даже не слышала еще. Затаиться? Ну, парашют-то она с дерева снимет. А остальные грузы? Найдут же, с их стороны там как раз два контейнера.

Дина с неудовольствием взглянула на вооруженный отряд еще раз и отдала роботу команду на возврат — пора было зарядить его, точнее, сменить аккумуляторы. Сама же села прямо на землю и задумалась, поглядывая на экран.

Нет, сейчас контакта однозначно не получится, рассуждала Дина. Особенно плодотворного. Добро бы это были какие-нибудь селяне, а эти — бандиты какие-то. Или солдаты. Заставить их отказаться от своих намерений? А от каких? Может, они на охоту идут? Тогда и дергаться ни к чему. А если на войну? Тогда и сами они опасны, и их цель тоже. Которая, кстати, где-то тут может быть. Не пора ли переоблачится в бронескафандр? Или хоть бронежилет от него надеть? Пожалуй, да. И химоружие надо подготовить. Но — на потом.

Конечно, Дине ничего не стоило потравить отряд на марше; например, при помощи того же робота. Но такой вариант ее не привлекал. Во-первых, запасы газов и ядов небезграничны. На синтетические бактерии-хемопродуценты полагаться глупо, чай, не завод. Во-вторых, она тут гостья, а не наоборот. Это сковывает. Хорошо еще, что вокруг дикая природа и что плодов чужого труда здесь нет, не то не усидела бы. А так — территория неухоженная, прямо сейчас никто тут не живет, значит, у Дины на нее те же права, что и любого другого существа, а то и побольше. Но существование Дины те люди не принимают в расчет, не могут, а, значит, возможная угроза точно не адресная. Это ведь она гостья, а не они. Следовательно, на нее никто не собирается нападать сейчас, и сделать это самой — попросту несправедливо. И, в-третьих: если здесь есть их враг, не проще ли позволить двум отрядам проредить друг друга, нежели вмешиваться самой?

А с другой стороны — если они все же нападут именно на Дину? Не поубивав их сейчас, она рискует стать жертвой. Поубивав — осложнит будущую легализацию. Мало ли, что тут за порядки? Другие варианты... Дина была чрезмерно миролюбива. Настолько, что не нажила опыта открытых конфликтов, а оттого все ее нетщательно продуманные действия не могли не быть жесткими. Очень уж полярно Дина относилась к применению силы: пусть будет или по максимуму, или вообще не будет. Разум способен предложить альтернативы, но Дине просто не казались правильными полудействия, вот чем дело. Она чувствовала себя скованно, если обдумывала именно такие варианты. Вместе с тем, убивать людей — а именно это получится, если она приложит все возможности для немедленного разрешения конфликта — ей никогда не хотелось. Настолько, что мысль об этом приходила только под влиянием внешних причин. Пусть технически она не относится к этому виду, уничтожать разумных существ жалко.

Нет, ясно, что если дойдет до дела, ей хватит долей секунды. Тогда колебаний не будет. Как их нет, когда на природе попадается что-то съедобное, каким бы пушистым и симпатичным оно не выглядело. Как не было вчера, перед тем, как она впервые убила человека. До — волнение, мимолетное сожаление. После — холодное равнодушие: всё равно ничего не изменить, а чувства потери нет. Но ведь не хочется, чтобы дошло до дела!

Вот и что тут делать? Убивать нежелательно. Целый и невредимый отряд способен напасть и причинить вред. В каком случае он не нападет? Ведь именно это и есть цель, а вовсе не его гибель. А не нападет он, если все умрут. Если нападение посчитают невыгодным. Если поймут, что нет шансов. Если Дина просто не их цель. Если... Если они не доберутся до базы!

Надо выдвинуться навстречу. И завернуть их. Еще можно... Точно. Лошадей напугать! Ведь кто Дина? Химера!

Они, конечно, потом вернутся, но и Дина готова будет.

Глава 9

Долина Теп, гора Тальта, Виррекское графство, 15-е мая 2010-го года от Рождества Христова

Взгляд со стороны

Над стоянкой разбойников витали запахи пота, перегара, гноя и крови. Бородач средних лет дремал, накрыв глаза перебинтованной рукой с черно-красной кляксой. Ещё трое — здоровых — бездумно смотрели в небо. В яме с кострищем источали удушливую вонь жженой кости объедки. Из сумок, сваленных под кустом, выбивался запах прогорклого сыра и браги, тонкий дух пересушенного хлеба почти не ощущался. Зато аромат жареного мяса был очень силен, да и чеснок, и лук крепко били в нос. Парила влажная земля. Под куртками и телами прела трава, накинутая на лежанки из лапника.

Но вряд ли эти запахи смогли бы привлечь хоть чье-то внимание. Слишком неподходящим было место. Кусты и низко склонившиеся деревца создавали своеобразный рваный и неровный купол, где разбойники и разбили стоянку. Едва запахи выбирались наружу, свежий ветер сносил их с горы и развеивал.

К лагерю никто не подобрался бы незамеченным, да и найти тот было непросто. Даже с воздуха. Разве что не без помощи тепловизора, которые в этом мире были только у одного существа. Но это самое существо вовсе не считало своим долгом исследовать с его помощью абсолютно все окрестности, по крайней мере, до достижения первоочередных целей. Так что четверо людей в поношенной одежде лежали под густыми кронами вполне спокойно, никем не замеченные.

— Слышь, Медведь, а что это фам Виррекс задумал? — после долгого молчания кивнул один из разбойников на противоположный склон долины. Отсюда никого не было видно, но быстроногий Овод, в младенчестве окрещенный по вдохновению придурковатого деревенского священника Вениамином, с утра заприметил необычное шествие и сообщил о нем товарищам. Сам он теперь бродил по горе, в поисках зверья и подходящих жертв рода человеческого.

— Нас ловит, — буркнул атаман, как ни в чем не бывало перевернувшись на бок. Секрета из того, что шепнул ему Овод, он не собирался делать.

— Так чего ж мы сидим?!

— А чего метушиться-то? Он по Штрету идет, мы на Тальте сидим. И егерей не взял, даже собак и — то оставил.

— Так какого рожна ты брешешь, что он по нашу душу?!

— Может, и не по нашу, — разговор развлек атамана, оттого он и не рявкнул в ответ на возмущение любопытного подельника. — Это ж граф. Мало ли, что у него на уме? Может, он на охоту пошел?

— Это с отрядом-то? Да еще и туда?

— Ну а что? У меня деверь в его графстве живет. Так вот папашка его, графа, то есть, а не деверя, с дурного ума охоту прямо со всем отрядом в хлебном поле устраивал. На куропаток. Да с саблями. А потом ругался, что подати заплатить не могут... Чудил — не дай Всевышний. А этот, вишь, в лес пошел. Ты это, сил набирайся. Нам выходить сегодня пора, не то хватятся нас. Только зверья набить надо, ну это Овод на себя возьмет.

— Так это ж браконьерство!

— Глупый ты, Кость. Браконьерство-то да. А ты три четверти туши отдай управляющему, и не будет никакого браконьерства. Хотя можно не охотиться. И не отдавать ничего. Только вернешься ты с пустыми руками, и спросят тебя "Зачем ты, Митель, так долго пропадал?". А ответить тебе нечего.

— Так я ж углежог! Найду, что сказать и показать. У меня знаешь, сколько запасено угля?

— Ну, может тебе и поверят, что ты чистенький, хотя я бы твоей чумазой роже не доверял. Может, нам всем поверят. Но лучше напоказ мелкий грешок выставить и делать вид, что прячешь именно его. Так доверия больше.

— А почему тогда просто не отдать денег часть, а, Медведь? — спросил ещё один разбойник.

— И ты дурак. Хуже, чем Кость. Так ты больше потеряешь. А управляющий тебя всё равно кому надо сдаст. Не в этот раз, так в следующий.

Снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь гудением мух. Каждый задумался: кто — о коварстве и вероломности баронского управляющего Сертеха, кто — о предстоящем дележе и будущих покупках, кто — о зловещей арене, куда можно угодить и за меньшие провинности. А кто просто спал, получив несколько дней назад рану от обнаглевшего купца. Никто не торопился заговорить, пока не вернулся Овод.

Своим появлением тот наделал немало шума и переполоха, но совсем не обратил внимания на похватавших ножи товарищей.

— Уф! Эй, слушайте! Я такое нашел — у-у-у! — он изобразил неземной восторг на лице и поднял руки, потрясая ими.

— Чего ты нашел? — радостно встрепенулись прочие. И даже раненый. Только Медведь встревожился. Не любил он неожиданностей, даже и приятных.

— Клад!

— Клад-то? — недоверчиво сощурился Медведь, вздохнув с облегчением. — И где?

— Там, — он возбужденно махнул рукой на юг. — Огромный железный ящик. Стальной даже!

— Не врешь?

— Чтоб мне сдохнуть! Гляди, что я принес!

Сказав это, он вдруг полез обратно в кусты и ловко втащил на стоянку скрученную в гигантский ком ткань. Оттуда свисали тонкие веревки, намотанные на нее клубком.