Чертенок 24

— И вот с такими чудиками мне все время и приходится работать, представляешь! — чертенок ткнул большим пальцем в сторону, где скрылся субъект.

— Сочувствую. — Процедила девушка сквозь зубы. Ее явно не устраивал такой расклад.

На самом деле набор приемов был выбран правильно — исходя из времени и условий контакта, особенностей возраста и предпочтений. Был бы субъект другой, скажем, побрутальнее или постарше, другим был бы и подход. В любом случае, подход для суккуба — это в первую очередь игра со временем, которое нужно на оплетку своими узами. Но чтоб так... Нет, по-другому. Чтобы одинокий молодой человек сбросил уже сформированный кокон и отказался от компании наиприятнейшей особы?!

— Ладно, в молоко, так в молоко! — махнул рукой чертенок. — Ох, рано обрадовался, что можно малой кровью отделаться, ох рано... Чувствовал ведь, что легко не обернусь. — Оставь на всякий случай свой земной контакт — вдруг получится что...

— Держи. — Суккуб протянула чертенку визитку, едва уловимо пахнущую духами. — А что ты сам будешь делать?

Вопрос был задан с неподдельным интересом. Демонесса уже отошла от провала, и теперь интересовалась с чисто профессиональной точки зрения.

— Как что? Пойду в горы! За просветлением! Сам ведь хотел развеяться — ну вот и получи!

— Ну, желаю удачи. В любом случае, у тебя будет достойный проводник. По крайней мере, по пути просветления! — Суккуб кокетливо подмигнула, и приготовилась уже исчезнуть.

— Зовут-то тебя как? — Усмехнулся Две Дюжины. По доброму, без вызова и без заигрываний — ему понравилось, как аккуратно демонесса окручивала субъекта — могла ведь и более радикальные методы выбрать, которые ломают волю вообще, но договор о корректном воздействии был соблюден по духу, а не по букве. И как достойно приняла проигрыш.

— Вельвет.

И хлопок портала. У суккубов свои традиции внутреннего именования. И способы уходить, не прощаясь.

Чертенок настиг субъекта и провел ревизию его внутренних чувств. Схватился за голову — если раньше еще был шанс повернуть его на полпути тяготами похода, то теперь, похоже, с ним можно распрощаться насовсем.

Встреча с суккубом не осталась без последствий, но эмоциональный порыв субъекта трансформировался в нечто совершенно противоположное тому, что ожидал чертенок. С одной стороны субъект воспринял встречу с очаровательной девушкой как классическую преграду на пути просветления. Правильно, в общем-то, но вот его реакция... субъект решил, что он не достоин внимания такого очарования, по крайней мере, пока не совершит чего-то выдающегося, и, тем самым чего-то будет стоить. Например, сходит в горы к древнему монастырю. А пока он маменькин сынок, которому и рассказать-то нечего...

Чертенок сокрушенно покачал головой — логика очарованных — совершенно непредсказуемое явление. Сам ведь усложнил себе задачу! Да и задачу сам выпросил... Что-то с самого начала в этом деле пошло не так! Но теперь в любом случае надо собраться, и взяться за него всерьез, а то до сих пор чертенок больше раздумывал, как бы трудностей избежать, а не преодолеть. Что было бы куда логичнее, учитывая его желание погрузиться в работу и избавиться тем самым от тяжелых дум. Две Дюжины вздохнул, поставил на землю свой верный мешок, и принялся в нем рыться. Ему нужен реквизит!

"Хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — сделай это сам"! — поучал себя чертенок, завязывая под подбородком концы шерстяного платка.

Еще не отошедший от шока после встречи с суккубом субъект шатался кругами неподалеку. Все-таки даром для него эта встреча не прошла.

"Странно вообще, что он вырвался из пут... С другой стороны, меня ведь не абы к кому приставляют, так что мало ли, что у него там за душой, и какие деяния ему предстоят". — Думал Две Дюжины, поджидая момента, когда субъекта вновь вынесет на железнодорожную платформу. Он не сомневался, что такой момент наступит, ну а если и нет, то поймать его можно будет на выходе из городка.

Тем не менее, такой момент наступил и субъект действительно оказался на станции. Растерянно оглянулся по сторонам, не то в поисках суккуба, не то из опасения ее действительно найти.

— Ой, милок, да ты никак в горы собрался! — субъект обернулся на скрипучий старческий голос и заметил приближающуюся к нему старушку. В шерстяном платке.

Другая одежда на бабушке тоже была, разумеется, но почему-то именно шерстяной платок привлек внимание субъекта в первую очередь.

"Почему-почему! Уши потому что кто-то уже отморозил!" — Ворчливо подумал Две Дюжины, сокращая дистанцию.

— В горы... — растерянно ответил субъект.

— Без шапки?! От, молодежь! Телевизоров своих насмотрются, и айдать на подвиги!

— Так вроде бы не холодно... — в голосе субъекта могло бы быть уверенности и побольше.

— Это тебе сейчас не холодно! А как поднимешься вверх, так сразу похолодает! Аль в школе не проходил, что на каждые сто метров высоты температура на ноль целых, шесть десятых градуса понижается! И на вулкане Килиманджаро снег лежит, между прочим, а он в центре Африки, между прочим! К тому же в лесу всегда холоднее, чем в городе, да и более промозгло!

Субъект задумчиво почесал голову. Интонации школьной учительницы не оставляли шанса даже усомниться в правильности получаемых сведений.

— Хм, может, и правда...

— Правда-правда! — бабуся энергично закивала головой и достала из сумки шапку. — Я как раз вот шапочки вяжу! Для туристов таких вот! И на сувениры годится отлично, а уж в походе-то как выручает! Все потом спасибо говорят! Может, тебе еще свитерок надо? С оленями!!! Тоже сама вязала! Из нашей шерсти, тутошней! У нас тут зверь матерый водится...

— Да?.. -Уверенности в голосе субъекта еще больше поубавилось.

— Еще-бы! Тут же леса вокруг на пятьсот километров! Непроходимые, нетронутые! Зверью раздолье! К городку не суются — им и так места вокруг хватает, а как отойдешь, так и наткнутся можешь! И хорошо, если на лося, а ну как на стаю волков, али на топтыгина? Миша сейчас сердитый, голодный апасля холодов! Может и задрать!

— Мда?.. — Субъект помрачнел. Решительность его с каждой минутой все убавлялась, но теперь Две Дюжины на легкий исход уже не надеялся. Видел — этот — пойдет.

— Ну а как иначе? Где ж им еще быть-то? Не в зоопарках ведь!

— И то правда...

— Так ты свитерок-то возьмешь? Я не дорого отдам! А потом и память будет, и зимой любой согреет!

— А давайте!

Две Дюжины сгрузил субъекту одежду. Теперь хоть не замерзнет, олух! Принял из рук субъекта деньги, посетовал про себя о внеплановых расходах, пусть и земных. Где это видано, за такую вещь такие смешные деньги?! Ну да ладно, компенсируем еще. Что там у нас дальше по пунктам? Ах да, провиант. Провианта у субъекта осталась всего треть от запасенного. Он, конечно, планировал сам его пополнять по ходу... А мы поможем...

— Ой, милок, а давай я тебя еще пирожками угощу! Сама пекла! Ты погодь, погодь, я быстро, я тут рядом живу!.. — Субъект и глазом не успел моргнуть, как Две Дюжины скрылся за углом станции. Пирожками он мог его и на месте облагодетельствовать, ну нужно было всучить в нагрузку кое-что еще!

— Вот, держи! — В придачу к сумке пирожков вернувшийся через пять минут чертенок всунул в руку субъекту старенький компас. — Это старика моего! Он уже не ходит почти, так что ему без надобности, а тебе, чай, пригодится! Вспомнишь потом бабушку добрым словом.

— Спасибо... — Пробормотал субъект, и хотел было рассчитаться, но чертенок махнул рукой — знал ведь, что у него в кошельке и так пусто. На обратный билет только заначка. Не был бы ангелом-хранителем — выторговал бы, и все. Готов клиент. После похода за обратный билет душу бы отдал. А шапочка и пирожки и вправду хорошие!

— Давай, мой хороший, топай! Счастливого пути тебе, авось свидимся еще!

— До свиданья... — Кивнул субъект и непроизвольно направился в сторону, указанную чертенком. Нужную, а не в ту, в которую собирался идти изначально.

Когда он через некоторое время обернулся, то бабушки в платочке на перроне уже не оказалось, зато там стоял какой-то мрачный рыжеватый тип в куртке с множеством карманов и с заляпанным вещмешком за спиной. Тип неодобрительно глянул в его строну, но тут же перевел взгляд. Субъект пошел дальше, а тип сплюнул, пощупал почему-то свою спину и пнул стоящую рядом урну с окурками, но этого уже никто не видел.

Субъект все-таки покинул городскую черту. К добру ли или нет — другой вопрос. Довольно странный для ангела-хранителя, но чертенку было не до философии.

Сказать, что лес начинался прямо за городом было бы неверно. Он начинался еще в городе. А еще точнее — город представлял собой некую вырубку, сделанную когда-то для транспортного узла и сопутствующей инфраструктуры, а в остальном это был практически нетронутый человеком край. Не столько из-за умиления красотой — когда это мешало уничтожать все живое, продолжая умиляться? Просто людей тут было очень мало, а человек — животное стадное. В стаде он ведет себя агрессивно, а оставшись с опасностью один на один — вспоминает правила приличия.

Для чертенка отсутствие других людей означало в первую очередь отсутствие питания, а так же возможности аккуратно обставить то или иное происшествие. И если с первым особых проблем не было — запасы чертенку позволяли уйти практически в кругосветное путешествие ползком по дну океана, то вот со вторым... Привык чертенок опираться на людей. Это удобно. Их непредсказуемость и импульсивность в большинстве случаев сама-собой подсказывает элегантное решение той или иной проблемы. Впрочем, одиночества чертенок тоже не опасался.

А вот за субъекта опасаться очень даже приходилось, пусть пару наиболее острых проблем Двум Дюжинам удалось оперативно решить. Сам же субъект бодро топал в нужную сторону, жуя пирожки и время от времени сверяясь с картой.

Карта у субъекта была хорошая, надежная — распечатка со спутника.

Держал он ее только вверх тормашками.

Так бывает, когда дитя компьютерной эпохи привыкает к тому, что умная машина по умолчанию располагает север вверху. А вот бумага пока до такого сервиса не доэволюционировала... Круглый городок, ветка железной дороги по направлению восток-запад, и такой одинаковый лес кругом. И речка.

Да, речка существенно упрощала жизнь чертенку и помогала продлить ее субъекту, иначе заблудиться ему тут и плутать до предсказуемого конца. Без вмешательства приставленного ангела-хранителя, разумеется. Но и то, вмешательство пришлось бы организовывать на грани фола. Того самого, после которого идут истории о чудесном спасении и тому подобных провалах конспирации.

Место паломничества располагалось почти на берегу, во всяком случае, чертенок уж постарается, чтобы субъект не прошел мимо. Что немудрено — указателей там почему-то не расставили и подсветку не организовали.

Но все же карту следовало привести в порядок, и научить кое-кого пользоваться компасом. Во всяком случае, постараться.

На первом же привале чертенок карандашиком нарисовал в углу распечатки направления сторон света и ослабил ремни рюкзака так, чтобы кинутый сверху (чертенком) компас вывалился прямо на метку. Голова у субъекта уже немного проветрилась после встречи с суккубом. Настолько, чтобы сообразить, что к чему, но не настолько, чтобы не быть уверенным в том, что указателей раньше не было. Функция программы, или как там оно называется? Во всяком случае, чертенок надеялся, что не настолько.

По большому счету получилось все так, как хотел чертенок, но не так, как он рассчитывал. Справивший естественные дела субъект просто не заметил разницы. Он как шел, так и продолжил идти, только сейчас карта у него в руках лежала правильной стороной. А компас в рюкзаке. Чертенок просидел еще какое-то время на ветке, обхватив голову руками, но долго такой роскоши он позволить себе не мог, так что пришлось сворачиваться, и идти следом.

Приближался вечер. Самое время ставить палатку. В походах, особенно в походах новичков постановка палатки всегда была гвоздем программы и бесконечным источником историй, которые так забавно пересказывать потом, укутавшись в теплый домашний плед и взяв в руки чашку с горячим чаем. Но почему-то в процессе никто особо не смеется...

В этот раз намечалось кардинальное, можно даже сказать, радикальное нарушение канонов. И дело вовсе не в обретении субъектом туристического просветления. Напротив, его неопытность и стала причиной той самой деканонизации, как бы ни странно это не звучало, и вот почему...

— Да, палатку ты выбрал... не очень, прямо скажем... — Покачал головой Две Дюжины, понимая, что и эта проблема автоматически перекладывается на его плечи. Другого он, впрочем, и не ожидал.

Все дело в том, что путешествуя по туристическим развалам рынка и готовясь к походу, субъект позарился на красивое слово "автоматическая", написанному большими буквами на дискообразной упаковке. Наклеенный рядышком листик с "инструкцией" вторил надписи: судя по нему, достаточно было просто достать сие чудо дальневосточной промышленности из упаковки, как она примет нужную форму сама. И фотография улыбающегося семейства, выглядывающего из дверцы сего сооружения в качестве контрольного средства убеждения. Сооружения одноместного, что уже само по себе должно было вызвать вопросы, ну да ладно.

Палатка действительно была автоматической, и в момент освобождения от пут упаковки шустро приняла пирамидальную форму. Ну хоть без семейства внутри.

— Ты ж ее завтра не соберешь! — Чертенок чуть не плакал.

Процесс обратного обретения компактности палаткой был описан куда сумбурнее на сомнительной серой бумажке, содержащейся внутри строения, и в основном уповал на фундаментальные инженерно-математические знания собирающего, а так же на недюжинную интуицию и помощь дальневосточных божеств.

— А можно мне адреса этих самых божеств, чтобы я успел за ночь смотаться и получить необходимую консультацию? — Проворчал чертенок, не особо, впрочем, уповая на ответ.

Тем временем довольный обновкой субъект забрался внутрь в палатку и попытался воспроизвести семейный портрет. Задумался сначала об одиночестве. Потом о суккубе, и преимуществах походов совместных. Загрустил. Немного повздыхал, и принялся разводить костер.

С костром дела обстояли явно лучше — то ли сказывались какие-то воспоминания из детства — какой мальчишка не палил костров? То ли помогли сведения из того же интернета — субъект все же понимал опасность переохлаждения в лесу, а посему озаботился как растопкой, так и базовыми теоретическими навыками, так что не прошло и получаса, как перед мини-пагодой заиграли язычки пламени.

Вообще-то середина весны — довольно неплохое время для туризма. При условии, что вы достаточно опытный турист, и знаете местность и ее особенности.

Многие любят воочию понаблюдать за оживлением природы — сбрасыванием ледяных оков и пробиванием первой травы. В этом зрелище действительно есть что-то особое — та самая победа жизни над смертью, что дает силы и надежду на вечность. Менее поэтичных любителей отдыха на природе обычно прельщает возможность впервые отдохнуть за долгий осенне-зимний период, ну а любителей покушать на свежем воздухе так и вовсе никогда не убудет.