— Я тоже при живых родственниках здесь, — Эммет развернулся, смотря на меня с интересом.
— Неужели, твои родители отдали тебя? — в голосе была смесь отчаяния, страха и неверия.
— Мои родители умерли на Хэллоуин. Тот-Чье-Имя-Встало-Костью-У-Меня-В-Глотке пришел к нам в дом и убил их. Он и нас с братом хотел убить, да не получилось. Проклятие отскочило ото лба Гарри и попало в этого хлыща. Он умер, а мы остались сиротами. А затем... я оказался тут, а мой брат неизвестно где, — камень который бросил я, плюхнулся еще эффектнее, чуть не обрызгав нас. Мы стояли молча, смотря вдаль, а затем взглянули друг на друга и синхронно протянули руки для рукопожатия. Каждый из нас нашел понимание и сочувствие друг в друге.
Теперь мое существование стало не таким скучным. Эммет оказался очень веселым и умным. Будучи не одинокими и не имея никаких тайн друг от друга, мы стали с ним более общительными и уже не казались такими странными. Постепенно сходясь с другими детьми.
Наступило лето, принесшее с собой приятное безделье и разгильдяйство. Эта жизнь была намного веселее, чем прошлая, пусть даже я был в приюте. Только вот маленький червячок совести все же грыз мое сердце: я был готов поклясться, что Гарри сейчас сидит в маленькой коморке под лестницей, наказанный за какую-нибудь провинность. Часто смотря на деревья за забором, мне хотелось убежать. Но куда? Да и кому помог бы мой побег? Гарри? Он вряд ли меня помнит, а двух любимых племянников точно ждала бы случайная смерть. Поэтому я в очередной раз отворачивался и пытался включиться в окружающую меня жизнь.
~~~
* * *
~~~
Уже два года прошло с моменты исчезновения Джаспера. Уже два года я безрезультатно ищу его. Господи, пусть он переживет то нападение, пусть останется живым! Мальчику так много пришлось пережить, неужели, ему еще и страдать суждено в руках пожирателей. Если он у них, то пусть умрет — лишь бы не мучался. А если все же сбежал, то дай мне сил найти его!
— С горя пьешь, Ремус, или празднуешь что? — Аластор подсел ко мне со своей бутылкой. Ах да, как же я мог забыть — "постоянная бдительность!"
— С горя, — чокнувшись, мы выпили. — Думаешь, он еще жив? — нас обоих мучил этот вопрос. Мы оба искали мальчика.
— Если жив — мы его найдем, а если нет — выпьем за его смерть и замучим до смерти парочку пожирателей! — у Аластора своеобразное чувство юмора.
~~~
* * *
~~~
Половину этого лета было решено провести в походе по каким-то горам — или чему-то там. Короче, нас увезли в какую-то глушь и заставили жить в допотопных условиях.
— Круто! Джаспер, ты посмотри какая река! Точно накупаемся вдоволь! — Эммет чуть ли не пищал от восторга, когда мы набрели на реку. Да, впрочем, и большинство других ребят были рады. Мне бы, конечно, тоже все это нравилось, только вот лесок поблизости был слишком дремучим, а волки бывают не всегда обычные, милые и беззубые.
Первые недели две были прекрасные, а вот дальше все начало приедаться и многие стали нудить, что пора возвращаться. Но мистер Тайлер — наш неумолимый смотритель — только отмахивался и, взяв очередной припас патронов, уходил заниматься браконьерством. Но и за спокойствие иногда приходится платить.
— Джас, пошли к реке, а то я скоро сдохну, смотря, как Кир пытается связать морской узел, — усмехнувшись, я встал и потопал за насвистывающих какую-то мелодию Эмметом. — Мне кажется, Джек все равно ничего не поймает и только зря растратит весь свой запас патронов.
— Чем бы дитя ни тешилось, — философски заметил я, скидывая одежду и заходя в воду. — Ух, блин, холодно! — Эммет нырнул, обдав меня брызгами.
— Так нечестно, ты жулик! — встав на ноги, я стал забрызгивать Эммета.
— Э, нет, я так не играю! — нырнув, он отплыл от меня и, перевернувшись на спину, стал спокойно дрейфовать. Печально покивав, я выбрался на берег и, растянувшись на траве, посасывал травинку.
— Осталось всего три года, Эм, и ты попадешь в Хогвартс. На какой, думаешь, факультет распределят? — спросил я, точно зная, что он услышит.
— Я не трудоголик, так что Хафлпаф отпадает. Учится люблю, но только если предмет нравится — так что Ревенкло тоже не катит. Остались Гриффиндор и Слизерин, — выбравшись на берег, Эммет растянулся рядом. — Хотя нет, не так: остается красненький Слизерин и зелененький Слизерин, — подмигнув, констатировал он. — Мне больше по душе зеленый цвет.
— Мне тоже нравится зеленый, — особенно, после того, как на красном факультете меня линчевали в героя, а потом приговорили к поцелую дементора. — Так что когда я приеду в Хог, будешь ты уже крутым третьекурсником.
— О, когда ты приедешь в школу, содрогнется замок от небывалой пирушки, — еще немного поржав, представляя эту картину, мы стали собираться назад, когда из зарослей вывалился Джек.
— Что случилось, мистер Тайлер? — помогая встать смотрителю, одновременно спросили мы.
— Медведь, ребята! Вот это зверюга! Точно застрелю его ночью! — с горящими от фанатизма глазами Джек, опираясь на свое ружье, потопал к лагерю. Что-то было не так, но я никак не мог понять что. Еще немного постояв на берегу, мы побежали догонять Тайлера, чтобы все разузнать. Джек был удивительно словоохотлив и рассказывал без умолку. Придя в лагерь, он стал проверять снаряжение. Убедившись, что взял все, прилег вздремнуть. Его невозмутимость немного успокаивала, но до вечера я не спускал глаз с палатки. Когда всех детей стали загонять спать, Джек проснулся и, вновь проверив снаряжение и хватанув стаканчик для "усогрева", двинулся к лесу. И чем ближе он подходил к зеленой завесе, тем явственней я слышал монотонный звук затачивающейся косы. Бабулька вновь пришла в мою жизнь.
— Завтра, максимум послезавтра, наше путешествие закончится, и мы поедем домой, — залезая в палатку, сообщил я Эммету.
— С чего ты взял? — с интересом спросил он, доставая книжку для вечернего чтения.
— Джек сегодня умрет на охоте, — взбив подушку, я лег поудобнее и закрыл глаза.
— Как? Почему? — резко сев на своем спальном мешке, Эммет стал тормошить меня. Открыв глаза, я заметил, как бледен он был.
— Я знаю... это сложно объяснить словами. Просто я знаю, когда за человеком придет Смерть — чувствую. В ту ночь на Хэллоуин я понял это. Сначала умер отец — я не увидел это — ощутил, потом мама. И вот сейчас, когда Джек ушел на охоту.
— Но нужно же помочь ему! Спасти! — Эммет уже было рванул к выходу, как я с силой уронил его обратно, прижав к земле.
— Ему уже не поможешь! Если она пришла и точит свою косу, значит, человек умрет. Если она просто рядом, то все ещё может обойтись. Джеку уже ничем не помочь, а если мы перебаломутим других, то умрут и они. Яростному зверю наплевать, кого убивать: людей или зверей. Молись, чтобы убегая, Джек не вывел медведя на лагерь, тогда всем каюк. Просто иногда, Эммет, нужно смириться с неизбежным, такова судьба, — примирившись с доводами, Эммет ослаб и уже не вырывался.
— Все равно это неправильно! Почему мы, обладая силой, не можем ему помочь? — сколько же боли было в его глазах.
— Не всегда обладание силой делает человека сильным, иногда оно, наоборот, губит. Самое трудное, Эммет, заключается не в том, чтобы сломя голову рвануть на помощь, а в том, чтобы, зная об опасности, ничего не делать. Да, это жестоко, но это зачастую помогает спасти не одну душу, а множество, — криво улыбнувшись, я закутал его в одеяло и потушил свет в палатке. Но ночью все равно никто из нас так и не смог заснуть.
Как я и предсказывал, наше путешествие закончилось на следующий день. Уже вечером все дети загрузились в автобус и уехали с места стоянки — в лагере остались егеря, полицейские и наш директор. Весь день и всю дорогу Эммет так и не проронил ни слова, лишь, когда мы расходились по своим комнатам, тихо сказал: "Прости".
~~~
* * *
~~~
Мне не хотелось возвращаться домой — Дадли уже, наверное, наябедничал дяде Вернону и меня снова ждет неделя взаперти. Именно поэтому я медленно шел, пиная маленький камушек. Так странно — иногда мне казалось, что у меня есть старший брат — нет, не Дадли, а кто-то другой. Мальчик, который заботился обо мне, и играл со мной. Тот, кто защитил меня от страха. Неделями лежа в своей каморке, я представлял его себе: высокий красивый юноша с зелеными, как у меня, глазами или может быть маленький крепенький мальчишка с задорной улыбкой и прической ежиком. Мне так хотелось бы, чтобы это было правдой, чтобы он был где-то — просто сейчас он болеет и где-нибудь лечится. Тяжело вздохнув, я толкнул дверь и зашел в дом.
— Вот ты где, мерзкий мальчишка! Что ты сделал с нашим Дадличком? — больно схватив за ухо, дядя Вернон тащил меня к чулану. — Неделю будешь сидеть взаперти, паршивец.
Щелкнула задвижка, и дверь закрылась — теперь моим спутником будет только одиночество. Поудобнее устроившись на матрасе, я уставился на ступеньки, прошептав в темноту: "Найди меня, брат, обязательно найди!"
~~~
* * *
~~~
— Не скучай там без меня, Эммет. Пиши, — помогая загрузить чемодан в автобус до Лондона, наставлял я.
— Угу, — невнятно пробурчал он, пытаясь надежнее уместить багаж. — А ты тут не переломай себе чего ненароком, а то не очень мне нравятся твои госпитализации из-за ветрянки.
— Ну, я просто еще не болел, и тебя, между прочим, тоже в больнице от нее лечили, — машинально стал оправдываться я. — В любом случае пиши, а то вдруг я тут сойду с ума.
— Конечно, я буду писать — ты мой единственный друг, вряд ли там я смогу с кем-нибудь подружиться, — пожав мою руку, Эммет заскочил в автобус и, сев на свое место, помахал из окна.
— Удачи! — крикнул я вслед уезжающему автобусу, еще успев заметить сжатый кулак в знак удачи.
Медленно бредя к зданию приюта, я пинал маленький камушек, как вдруг сильный порыв ветра принес слова: "Найди меня, брат, обязательно найди!" Слова, произнесенные до боли знакомым голосом. Сердце забилось с невероятной скоростью — значит, он помнит! Он помнит меня! Я вбежал в свою комнату, судорожно ища что-нибудь, не зная что — да что угодно! Я должен послать ему знак, должен как-то сказать ему, что существую, что помню, что найду. Взгляд зацепился за бумагу — я могу написать письмо, но кто его доставит? Как сделать так, чтобы его не перехватили? Нет, письмо нельзя, но что остается? Телефон — я могу позвонить, но это привлечет внимание — дядя Вернон высечет его и посадит под замок. Нет, звонить нельзя. Но что, что делать?! Охваченный паникой, я нарезал круги по комнате — он помнит меня, а я даже не знаю, как сообщить ему о своем существовании.
Теперь, когда рядом не было Эммета и все мои мысли витали вокруг Гарри, время текло мучительно медленно. Эм написал лишь через две недели, и я ухватился за его письмо, как за спасательный круг, описав все что, происходит у нас и прося помощи в деле с Гарри. Теперь я жил от письма к письму, неосознанно становясь еще более замкнутым, отдаленным и высокомерным.
Первый белый снег, укрывший землю, накрыл мое существование саваном — я, наконец, истощил себя на столько, что заболел. Старушка Смерть, напевая песенки, поселилась в моей комнате. Иногда я вел с ней беседы, попросту говоря, разговаривал сам с собой. Проходили долгие месяцы бреда и хождения по грани, где любая ошибка может привести к обрыву в пропасть. Даже первые весенние лучики тепла не смогли мне помочь — я медленно умирал, порой мне слышалось, как точильный камень неторопливо проходит по лезвию.
— Ну что же ты, Джаспер, смотри как хорошо на улице, прекращай хандрить, — молодая нянечка открыла окно в моей комнате, впуская свежий воздух. Плотнее укутав меня в одеяло, она вышла, сказав, что скоро придет с лекарством. Свежий воздух принес прохладу и тихий голос: "Найди!" Смерть занесла косу.
— Черта два ты меня заберешь, старая перечница! — вся моя магия, что я так усердно прятал, стараясь хоть как-то скрыть факт своей странности, выплеснулась наружу. Этот порыв мог меня уничтожить, но мог и спасти. Разочарованно зашипев, старушка растворилась, а я глубоко вздохнул — громко закашлявшись.
— Холодно, Джаспер? — обеспокоено спросила Нэнси.
— Нет, все хорошо. Сегодня прекрасный день, — в моих словах не было фальши, только болезненная сосредоточенность и отчаянная решимость.
~~~
* * *
~~~
— Здравствуйте, молодой господин, — непривычно шипящий голос вывел меня из задумчивости.
— Что? Кто говорит? — вертя головой, спросил я. Кроме меня в парке никого не было.
— Посмотрите на землю, — переведя взгляд, я увидел небольшую серебристую змею. — Меня зовут Неси. Ваш старший брат послал найти вас.
— Мой старший брат? — вопрос сорвался с губ раньше, чем я сумел сообразить, что разговариваю со змеей.
— Да, — важно ответила она, очевидно ожидая следующих вопросов. Стараясь сделать это незаметно, я ущипнул себя за руку — больно! — Мой господин предсказывал, что вы можете не поверить, — свернувшись кольцом, змея прокомментировала мою недовольную гримасу. — Может, все-таки спросите что-нибудь?
— А какой он — мой старший брат? — сердце лихорадочно билось. Неужели, это правда, и у меня есть брат?!
— Он довольно высокий для своего возраста, но из-за болезни сильно ослаб и кажется непривычно хрупким и бледным. У него довольно симметричные и правильные для человека черты лица — не такие как у тебя — более мягкие. Цвет волос у вас схожий, но его волосы так не топорщатся — они вьются. И самое поразительно — у него черные глаза, когда я увидела их в первый раз, то даже не смогла понять, где кончается зрачок и начинает радужка. Но при всей внешней расхожести вы довольно одинаковые — у вас идентичные ауры, только твоя очень сильная, а его напоминает эхо, — помолчав немного, изучая мое лицо, змея продолжила, но теперь в ее голосе сквозила гордость. — Он нашел меня, когда собака какого-то мальчишки уже собиралась разорвать меня на куски. Выхаживал в своей комнате около месяца, кормя своей едой. Я, конечно, не люблю человеческую пищу, но такое внимание лестно. Мой господин рассказал мне о своем горе — рассказал, что слышит голос младшего брата, но никак не может ответить. Тогда я предложила помощь — взявшись разыскать тебя и передать послание.
— Какое послание? — мой голос сорвался на шепот.
— "Скоро тебе должно исполниться восемь лет, Гарри, а мне недавно исполнилось десять. Извини, что начинаю свое первое послание тебе с таких слов, но просто я не намного старше тебя и не могу забрать от дяди и тети. Не обижайся на них и терпи, они не такие уж и плохие, как кажутся, просто они нас не понимают. Не понимают, что мы другие. Что нам открыто невиданное, и мы можем повелевать стихиями и жизнями. Боже, как пафосно это звучит! В общем, Гарри, ты волшебник. Не надо строить недоверчивые рожицы — типа, "Какой я волшебник! Я всего лишь Гарри — Гарри Поттер". Ты волшебник, как и я, как и наши родители. Шрам — молния на твоем лбу — он получен не в автокатастрофе, как говорила тетя. Ты получил его 31 октября в Хэллоуин, когда тебе было всего год и три месяца. В наш дом пришел злой волшебник. Его приспешники называют его Темным Лордом. Обычные волшебники — Сам-Знаешь-Кто. Те, кто не боятся — Волдеморт. Но имя, что дала ему мать при рождении — Том. Том Марволо Ридл. Именно он пришел в наш дом и убил родителей. Он пытался убить и тебя, но не смог — смертельное проклятие отскочило и полетело в него. Во всем мире ты считаешься героем, Гарри, Мальчиком-Который-Выжил. Пафосно, не правда ли?! Неси — змея, что передаст послание — магическая — у нее довольно редкий дар — она чувствует ложь. Зачем я это сказал? Блин, как же много надо сказать! Главное, ничего не забудь, Нес! Ладно, поехали дальше. Гарри, через год я поеду в магическую школу "Хогвартс" и обязательно найду более нормальный способ общения. И, может быть, даже, наконец, сбегу, чтобы увидеть тебя. В любом случае, когда тебе исполнится одиннадцать лет — придет письмо из магической школы и тогда для тебя откроется величественный мир волшебников. Ах да, совсем забыл, меня зовут Джаспер. Надеюсь, Нес тебя найдет. Не бойся, это не глюки, я реально существую. Просто я далеко от тебя, на другом конце Англии, живу в меленьком людском приюте. Удачи тебе, Гарри", — заворожено слушая послание, мне казалось, что мой брат, одетый в серую форму, встревожено ходит из угла в угол маленькой комнаты. Он отчаянно жестикулирует, пытаясь найти нужные слова. У него должно быть приятный голос, да, несомненно, у него приятный голос, — Я передала послание слово в слово, даже старалась подражать его голосу, но вряд ли у меня получилось.
