Ее темные рыцари

— После применения заимствованной силы Гласу приходится ее восстанавливать. И один из способов — съесть что-нибудь сладкое. В этом ты похожа магов, которые все, как один, сладкоежки, — объяснял Лазарус.

А Руслан извинился:

— Прости, до потери памяти ты просила шоколадный торт с клубникой, но я нашел их только по отдельности...

Вампир, хитро прищурился, хмыкнул.

— Что? — оборотень подобрался. — Хочешь что-то сказать? Не стесняйся.

— Внимательнее надо слушать.

— Я помню точно твои слова, что Герда заказала шоколадный торт с клубникой.

— ... торт и клубнику. Как говорится, мухи отдельно, котлеты отдельно.

— Нет, ты сказал торт с клубникой.

— Хм, амнезия заразна?

Руслан закипал, как чайник на плите, и Лазарус, видно невооруженным глазом, испытывал удовольствие от поддразнивания. Как дети, честное слово!

— Ребят, а расскажите, подробнее, что такое Глас и с чем его едят? — попросила я и положила на тарелку третий кусок торта. Да, для моей фигуры наступил апокалипсис, зато вкусовые рецепторы рыдают от счастья. А я буду плакать завтра в спортзале. От перенапряжения.

— Могущество в мире Полуночи сосредоточено в руках Контролеров, представителей судебно-исполнительной власти — взялся объяснять Руслан. — Или как они официально себя называют — Всемирная организация Контроля. Они вмешиваются, когда между разными видами возникает конфликт, когда преступают один из всеобщих законов. Или просто когда им выгодно. Не всем нравится подобное влезание. И во времена Руси маги, оборотни и вампиры попытались найти альтернативу, ведь хочешь не хочешь, а спорные вопросы возникают часто. Требовался тот, кто станет придерживаться нейтралитета, отстаивая интересы всех сторон одинаково. Тот, кого нельзя подкупить и обмануть, кто не соврет сам. Тот, кто в силе и скорости сможет тягаться с вампирами и оборотнями. И маги создали Гласов из людей с уникальной абсолютной честностью. Таких людей, как ты, Герда. После ритуала, связавшего нас троих, ты получила наши способности и неуязвимость.

— И нас самих, — добавил серьезный Лазарус. — Мы — твои телохранители и опора. Погибнешь ты — умрем и мы, твои рыцари.

— Звучит оптимистично, — криво улыбнулась я, вцепившись в край стола, как в спасательный круг.

— Ближе и роднее нас у тебя нет никого в этом мире, — огорошил Руслан. — Ты можешь во всем нам доверять, мы никогда не обидим и не предадим.

Угу, как же... Даже кровное родство не гарантирует верности. Этих двоих я вообще вижу впервые в своей жизни. Но заговорила я о другом.

— Если не ошибаюсь, глас — старославянское слово, "рыцарь" пришло из Европы. Глас и рыцари — диссонанс, разве нет?

— Первоначально помощников Гласа называли витязями, — пожал плечами Руслан. — Потом, когда ритуал распространился по миру, их переименовали в рыцарей. Как по мне, называй нас, как тебе удобно.

Хоть горшком, лишь бы не в печь — вспомнилась народная мудрость. Ох, лезет в голову не то, что нужно. Скоро мозги вскипят...

Словно прочитав мои мысли, вампир предложил идти отдыхать.

— Ты сдерживаешься, чтобы не зевать. Поспи, Герда, привыкни к новой информации. Завтра попытаемся восстановить твою память, но если не выйдет, продолжим твое просвещение.

— Каким образом ты хочешь вернуть воспоминания? — заинтересовался мой витязь в тигровой шкуре.

— Отправимся на место стычки с охотниками. Вдруг поможет?

Посуду мне помыть не дали. Боюсь, к такому я скоро привыкну.

— Герда, — окликнул вампир, — тебе сложно принять услышанное...

Да ты что? А я и не знала!

— ... но, наверняка, поможет, если ты рассмотришь свою татуировку. Созданная магией, она убедит тебя в правдивости услышанного.

— Татуировка?

Только ее мне и не хватало до полного комплекта. Я против подобного украшательства тела по многим причинам. И не сделала бы ее по доброй воле.

— Да, и у нас тоже есть, — подтвердил Руслан и, поигрывая темными бровями, добавил: — Показать?

До пояса его кожа чиста, где же тогда рисунок? И я отрицательно покачала головой. Спасибо, на сегодня потрясений хватит.

— Давайте прощаться. Спокойной ночи, ребята. А я пойду смотреть свое тату.

Удовольствия от выставления рыцарей-витязей за дверь я не получила. Потому что они через нее не ушли.

— Вы что, остановились в кабинете моего деда? — округлила глаза, когда блондин с шатеном остановились у двери некогда моей самой любимой комнаты.

— Мы живем через стену, чтобы явиться в тот момент, когда тебе понадобимся.

Эту фразу я поняла лишь, когда вошла следом за ними, и взглядом уперлась в бронированную дверь напротив. Раньше вместо нее там стоял шкаф с книгами.

— Вы пробили дверь в соседнюю квартиру?!

— Да, выкупив ее у вреднющей старушенции, — Руслан скривился, вспоминая мою соседку.

И я его понимаю. Такую сплетницу, как бабка Фаня, еще нужно поискать. Спорю, что съезжая, она напоследок пустила слух, что свои квадратные метры продала богатым наркоманам или, еще хуже, паре нетрадиционной ориентации. Бедные парни...

— Герда, если что-то понадобится, кричи — мы услышим, — предложил Лазарус и, понизив голос, добавил: — Почувствуешь себя плохо, не стесняйся нас позвать, стирающие память чары опасны. Желательно, чтобы кто-то стерег твой сон, но ты ведь не согласишься?

— Не вижу смысла. Я в порядке.

Парни попрощались — оборотень еще и воздушный поцелуй послал — и скрылись в соседней квартире, а я ушла смотреть татуировку.

Закрывшись в спальне и став перед зеркальными раздвижными дверьми шкафа, сбросила халат. И едва не потеряла сознание от потрясения. Одной рукой прикрыла рот, чтобы не закричать, второй ущипнула себя за бедро. Ох! Это не сон! Я видела то, что видела.

Нет, татуировка не покрывала все мое тело. Я ее еще даже не обнаружила.

Широко распахнутыми глазами я пожирала свою фигуру. Стройную. Совершенную. Точеные плечи, тоненькая талия, подтянутый животик, выпуклая крепкая попа, стройные ноги со всеми положенными просветами между ними... Воплощение телесной гармонии!

После переезда к бабушке я начала полнеть. И не сразу заметила изменения, потому как лишние килограммы прибавлялись постепенно и равномерно — с типом фигуры "Песочные часы" так бывает. Глаза мне открыл бабушкин знакомый, Артур Томасовский. Старик без стеснения обозвал меня глупой гусыней и настоятельно порекомендовал заняться внешностью. Бабушка Рая не спорила, и вскоре я начала пить травяной настой по ее рецепту. Он если и помогал, то только тем, что не давал расплываться моему телу дальше.

Что я только не перепробовала: диета, бег по утрам, массаж... Подумывала и о булимии, но бабушка бдительно следила за мной, убеждая кушать нормально и не отказываться от травок, мол, когда-нибудь они да подействуют. Чуда не случилось. И при каждой встрече Томасовский морщил нос и сквозь зубы цедил, что вид на мою жирную задницу и коровьи ляжки вызывает у него приступ морской болезни.

Тимур, верный друг, убеждал, что красота — не идеальное соотношение веса и роста, а манера поведения, увлечения и жизненные убеждения. Я кивала с умным видом, а по ночам рыдала в подушку. Особенно добивала его фраза, что хорошего человека должно быть много. Глупое выражение, которое придумал, наверняка, тот, кто никогда не имел проблем с лишними кило.

Замечания Томасовского выработали комплекс неполноценности. И не попытавшись добиться расположения парня, по которому сходила с ума, я довольствовалась тем, кому нравилась неидеальная я...

Потерев лоб, прогнала мысли о прошлом и вернулась к реальности.

Итак, я могу соперничать с голливудскими актрисами, признанными эталонами безукоризненной женской фигуры. И мне ужасно интересно, что подарило мне этот шанс. То, что я стала Гласом? Я не помнила себя худышкой, значит, избавилась от лишнего веса в двухмесячный период, который стерт из памяти. А, может, подействовали отвары, которые продолжала пить и после смерти бабушки? Существовал еще один способ, который в шутку советовал Тимур, способ, рифмующийся с кексом. И были горячие парни, утверждавшие, что я их девушка... Нет, лучше булимия. Однозначно!

Пристально рассматривая похудевшее лицо, отметила высокие скулы. В сочетании с синими глазами и пухлыми губами они производили ошеломляющее впечатление. И его совсем не портили нос с небольшой горбинкой и рыжие волосы, которые, как давно убедилась, кого-то могут восторгать, а у кого-то вызывать отвращение. Нет, все-таки я сейчас красавица!

Эмоции хлынули через край, превращаясь в слезы радости. Опустившись на кровать и накрыв голову подушкой, дала им волю. Кто тщетно не боролся с полнотой, тот меня не поймет.

Наплакавшись, вернулась к зеркалу, ведь приятное открытие не заставило позабыть о татуировке. Забавно, что восприятие фигуры моей мечты не пришло раньше, когда очнулась в ванной. Возможно, из-за того, что халат был нового размера, а не висел мешком? Или ощущение грузности успело позабыться?

Начинаю склоняться к мысли, что должна благодарить за новое тело все-таки ритуал. Если он дал фантастическую регенерацию, то и обмен веществ должен быть таким же.

Осмотрев себя спереди, повернулась к зеркалу тылом. И остолбенела, увидев искомое. Начинаясь между лопатками, узкая татуировка тянулась вдоль позвоночника до поясницы. Три переплетенные цветущие ветки в окружении каких-то, явно древних символов. Шириной в два пальца, черная и четкая, ее настолько мастерски нанесли, что она казалась не рисунком, а приложенными к спине живыми растениями.

Я пошевелилась, поправляя волосы, — сдвинулись с места на коже и веточки с символами. Живые! В самом деле, живые!

Я долго рассматривала и трогала рисунок, не веря глазам. Убежденность Лазарус, что татуировка убедит меня в правдивости услышанного, теперь понятна. Создать подобное не по силам обычному человеку.

Остаток ночи я провела в полудреме. Тревожный сон сменялся минутами бодрствования, когда я вскакивала с постели и неслась к компьютерному столу, чтобы дописать на листочке очередной вопрос, который задам утром. На сорок первом — буду ли я жаждать крови окружающих, как киношный вампир? — выдохлась и наконец-то крепко уснула.

Глава 2.

На мне лежало восхитительно мускулистое тело и дышало в затылок.

Малейшее усилие устроиться удобней воспринималось, как попытка выползти на свободу, — и в ответ меня сильней прижимали к земле. На самом деле я не возражала против такой позиции, особенно услышав, как минуту назад вонзались пули в гравий невдалеке от нас. Хотя, если бы из кармана джинсов Руслана испарился телефон, зажатый сейчас между нашими телами, я бы чувствовала себя намного счастливей.

— Ты ужасно тяжелый, — пожаловалась шепотом, — я почти превратилась в блинчик.

— Это не страшно, — тотчас отозвался парень, — главное, чтобы не в продырявленную булочку.

Думаю, с регенерацией полуночника это не смертельно... Стоп, он только что назвал меня булочкой?! Бессовестный!

— Кстати, о кондитерских изделиях. А я похудела сразу после ритуала? Или потеряла бездну калорий, побывав в подобных перестрелках? — подавив возмущение, задала мучавший вопрос.

— Хм, не сказал бы, что ты как-то изменилась со дня нашей встречи. Разве что усовершенствовались физические возможности — сила, скорость, регенерация, которые передались от меня и Лазаруса.

— То есть, когда мы познакомились, я уже была такой?

— Какой такой? — уточнил заинтригованный оборотень.

Ох, и как теперь говорить о моих проблемах со стратегическими запасами на случай голодовки? Особенно, когда сексуальный мужчина лежит сверху?

— Кхм, прошу меня простить, — прозвучал насмешливый голос над нами, — но все уже закончилось. Руслан, встань с девушки, я обезвредил стрелка.

— Долго же ты.

— Думаешь, ты справился бы быстрее? — удивился Лазарус.

— Наверняка. Снайпер-то один был.

— Хорошо, тогда в следующий раз ты ловишь убийцу, а я прикрываю Герду своим телом.

— Ладно-ладно, уже и пошутить нельзя, — пробурчал вертигр.

Приведя в порядок одежду, мы пошли вслед за вампиром, к пойманному им стрелку.

Все-таки какое удручающее место... В годы Советского Союза здесь размещался завод строительной керамики, обеспечивающий десятки рабочих мест для города. После развала предприятия один из первых предпринимателей нашей области выкупил часть помещений под производство посуды, ваз, копилок и прочей мелочевки, но почему-то быстро прогорел.

С тех пор в этих руинах кого-то только не перебывало: тренировались паркуристы, собирались готы, а когда-то даже ютилась стая бродячих собак. Но никто здесь надолго не задерживался — место, словно проклятое, отталкивало от себя живых. Даже борцы с порожденьями ночи, охотники, и те быстро свернули свою базу. Хотя тут, скорее всего, виновата наша троица, — если верить словам ребят, вчера я выдвинула ультиматум, чтобы они покинули мой город.

Под ногами трещали кусочки шифера, шуршало крошево из кирпича, цемента и стекла. Островки зелени оккупировали бетонные плиты пола, прорастя сквозь щели и на кучках мусора. Вот по таким "газончикам" из полыни, одуванчика и спорыша идти страшней всего — существовал риск наступить на гадюку. Говорят, в наших местах водятся только ужи, но их я, увы, боюсь не меньше.

— Скоро? — наконец не выдержала я. — Далеко ты затащил несчастного.

— Я не тащил, он сам бежал вглубь завода, когда понял, что раскрыт. И вообще, нашла, кого жалеть, он ведь стрелял в тебя, — напомнил вампир. — Именно в тебя, Герда, в человека, а людей они клялись оберегать.

— И на готок напали, прекрасно видя, что девчонки не имеют никакого отношения к Полуночи, — отозвался хмурый Руслан. — Напуганные школьницы стали последней каплей в чашу терпения Совета магов, и тебя попросили приструнить беспредельщиков.

— А этот снайпер, он точно из охотников? — мне не давала покоя мысль, что на нас устроили ловушку, словно зная, что вернемся сюда. Продуктивно съездили расшевелить мою память, угу.

— Да, на его запястье вытатуирована буква "О", стилизованная под мишень для лучника, — подтвердил широко шагающий вампир. — Его оставили здесь специально, на случай, если решим проверить: подчинились они требованиям или нет.

А Руслан тихо добавил:

— Жирный плюс им за тактику, и минус нам — за ее отсутствие.

Дальше двигались молча. Поэтому тишина усилила мои впечатления от зала, в который мы вошли.

Расписанные красно-черными знаками стены. На полу, в центре, огромная пентаграмма, закапанная черным парафином. Да, готы основательно тут порезвились...

Но самое мерзкое ощущение вызвали куклы. Глиняные заготовки — целые и потрескавшиеся голые тельца — валялись повсюду. На безволосых головах выделялись стеклянные глаза, которые, казалось, следили за нами с любой точки помещения...

Признаюсь, мне стало не по себе. И если бы Руслан, не взял за руку, я бы ни за что не миновала порог. Оборотень тянул меня на буксире, не разбирая дороги, и под нашими ногами с сухим щелканьем лопались глиняные фигурки. И этот звук я никогда, похоже, не забуду.