Ее темные рыцари

— Опять?! Они совсем с ума сошли?

В центре помещения кружил смерч.

— Нет, не сошли, — возразил вампир, — присмотрись.

— Теперь вихрь движется против часовой стрелки, — шепнул Булатов.

— Мне это ничего не говорит, какая разница, как он... Мама дорогая!

Все разбитое, сломанное женщинами в гневе, восстанавливалось на наших глазах и возвращалось на свои места. Словно кто-то прокручивал запись в обратном порядке. Только совладелицы магазина не дрались, а стояли друг напротив друга, мирно держась за руки.

— Заклинание обратимости, — пояснил Лазарус. — Кажется, я поспешил навесить на них ярлык слабых ведьм, они сильнее многих моих знакомых магов.

Елки-палки, но ведь так нечестно! Почему, если я разобью любимую чашку, мне придется покупать новую? А эти, переколошматив все, до чего дотянулись взглядом, в итоге обойдутся без убытков. Несправедливо...

Ладно, зато, если бы не мы, их детишки, эти полуночные Ромео и Джульетта, сбежали бы из дому. И кто знает, напоминала бы тогда их история фарс, как сейчас, или все-таки стала бы трагедией?

— Так что? Мы уходим?

И не дожидаясь ответа, направилась к выходу со склада.

Я шла, ощущая, как в душе расцветает чувство гордости. А ведь я смогла! Я справилась с работой Гласа, помирив поссорившихся ведьм. И сделала я это фактически сама. Сама! Ух, да я крута! Определенно, классные ощущения!

Видимо, я слишком задирала нос — и малахитовая бусина незаметно оказалась прямо под подошвой шлепанца и подло опрокинула Гласа на спину.

Падая, молила небо, чтобы пол разверзся и поглотил меня, спасая от позора. Но, увы, небеса оказались вне зоны доступа — и я грохнулась навзничь.

Тишина, а затем испуганное "Герда!", и двое мужчин, склонившись ко мне, протягивали руки.

— Цела?

Увы, уцелело все, кроме гордости.

А потом вдруг подумалось: а чего я смущаюсь? У меня из декольте грудь вывалилась под прицелом десятков фотокамер? Я навернулась со ступенек, поднимаясь за Оскаром? Или в прямом эфире, во время интервью, мой собственный мопс "полюбил" мне ногу? Нет! И в более глупых ситуациях оказывались люди — и не тушевались, выходя из них с гордо поднятой головой.

И я с облегчением рассмеялась. И спокойно приняла помощь.

Через четверть часа мы шли к "Карине", салону красоты моей подруги. Почему только через пятнадцать минут? Да потому что впервые в жизни мне предлагали взятку.

Иванченко, взяв меня под локоток, отвела в сторону и попросила не распространяться о грядущем пополнении в их семействе. И в знак благодарности за то, что в докладе для Совета умолчу о кое-каких ненужных деталях ссоры, пыталась всунуть в руки шкатулку. Удивленная, что Гласы еще и отчеты пишут, я отбрыкивалась от подарка, как могла. Ведьма же проявляла настойчивость.

— Герда принимает ваш дар, спасибо и до свидания, — наконец процедил сквозь зубы Лазарус и, отобрав злополучный презент, потащил меня из "Ока Мерлина" на улицу.

Совесть молчала. Но я все-таки задумалась, не понимая, как воспринимать поступок ведьм. Как взятку должностному лицу? Просто как благодарность, что спасли бизнес и семью? Ведь без нашей помощи детишки точно сбежали бы из дома. Ладно, раз совесть молчит, значит, она посчитала, что это подарок.

Из ступора вывел вопрос Булатова:

— Домой?

— А давайте заглянем к моей подруге? Заодно мне подправят прическу, а если захотите, то и вам тоже.

— Как пожелаешь, Герда, — произнес вампир равнодушно. Небольшая морщинка между светлых бровей Болконского говорила, что он о чем-то крепко задумался.

А вот лицо Руслана поскучнело. Похоже, он относится к тому типу мужчин, что ненавидят сопровождать девушек по магазинам и салонам.

Вечерело, но прохладней не становилось, и я мечтала о той минуте, когда окажусь в помещении с кондиционером.

Женщины, идущие по каштановой аллее нам на встречу, пожирали взглядами моих спутников. Но я не удивлялась их реакции, воспринимая ее, как данность. Будь я на их месте, сама бы сворачивала шею при виде и Руслана, и Лазаруса.

Салон красоты "Карина" находился в десяти минутах ходьбы от эзотерического магазина, поэтому пешая прогулка была короткой.

Сколько знаю Ольхину Карину, — познакомились мы, когда я переехала на постоянное жительство к бабушке, — столько и удивляюсь ее оптимизму и упорству. Взять хотя бы, к примеру, салон, который достался ей почти за бесценок — бывшая владелица не хотела оставлять его в наследство гуляке-сыну и фактически подарила своему самому трудолюбивому парикмахеру.

Не прошло и недели после того, как Карина стала хозяйкой далеко не рентабельного заведения, как вдруг кто-то испортил ночью вывеску, отбив несколько букв. И из "Парикмахерской" вышла "...херская". Подруга не расстроилась, заявив, что все равно собиралась переименовывать его в "Салон красоты "Карина".

Новенькая неоновая вывеска просуществовала три дня, после чего превратилась в "С...лон красоты". Карине пророчили разорение — мол, "доброжелатели" не позволят нормально работать. Но она снова безропотно устранила причиненный ущерб, да только при этом установила скрытые камеры. И вскоре поймала на горячем собственного администратора и обиженного на весь мир сынка бывшей владелицы парикмахерской.

С того момента Ольхину никто не трогал, и ее заведение постепенно стало одним из лучших в городе, подтвердив ее жизненный девиз: "Упорство, терпение и труд все перетрут".

Отправив парней дожидаться меня в кафе напротив, я вошла в салон.

— "Какие люди, и без охраны!" — Встретила меня Карина цитатой из фильма "Москва слезам не верит". — Решили оказать честь нам убогим, госпожа Яворская?

Я даже с шага сбилась от неожиданности. Ирония и обида, прозвучавшие в голосе заставили напрячься.

— Дальше порога не пустишь? — Усмехнулась я недоверчиво, рассматривая невысокую девушку в фирменном халате салона. С ярко-зеленой маской на лице, с накрученным на голове полотенцем она, воинственно уткнув руки в боки, встала на моем пути. Как говорится, "Но пасаран"?

— Иди, раз приперлась. — Ольхина махнула рукой в сторону зала для клиентов-мужчин. — Даю пять минут на объяснения.

Заинтригованная, я беспрекословно прошла, куда она указала.

Подруга, по ее собственным словам, не умела миндальничать. И порой была груба даже с друзьями, если считала, что те в чем-то не правы. Судя по неласковой встрече, я ее чем-то обидела.

— Девочки, у вас внеплановый чай. — Хозяйка салона отправила двух парикмахеров, сидевших без дела, на кухню, и мы остались в зале с ней одни. — Итак, ад замерз?

— А должен был? — удивилась я, усаживаясь в кресло перед зеркалом.

Карина устроилась в соседнем и развернулась ко мне лицом.

— Ты мне и скажи. Если пришла мириться, значит, в аду наступила зима.

Ого! Я с ней поссорилась?

— Не знаю, что там с климатом у рогатых... — я сбилась на слове, увидев, как нехорошо щурится Карина. — Стоп! Помолчи, пожалуйста! Я так понимаю, ты на меня в обиде? Прости, ее причину я не помню. У меня провал в памяти, притом сроком в два месяца.

Грозное выражение зеленого лица сменилось на растерянное.

— Полный швах! Ты не помнишь, как стала Гласом?

Ого! Карина в курсе моих дел и знает о мире Полуночи? Значит, я не ошиблась, решив придти к ней, и она может рассказать мне много интересного о стертых из памяти днях.

— Рассказывай все, что я тебе говорила в период с двадцать восьмого апреля по первые числа июля.

— Все-все? — Девушка криво улыбнулась.

Наверное, нам суток не хватит для разговора.

— Ладно, не все, только самое главное.

— Хорошо. — Карина продолжала странно гримасничать, не боясь, что потрескается маска. — В первую нашу встречу, девятого мая, ты сообщила, что стала Гласом. Рассказала, кто такие полуночники. И в доказательство легко, словно сухой прутик, сломала филировочные ножницы, между прочим, дорогие, фирмы Kiepe.

— Извини... — Обычно я не портила чужое имущество.

— Но я окончательно поверила, когда увидела твоих рыцарей, — Ольхина хмыкнула, а затем посерьезнела. — А дня через три ты пришла и заявила, чтобы я забыла о нашем разговоре. И вообще, из-за того, что ты теперь Глас, я — неподходящее для тебя знакомство. Больше мы с тобой не виделись.

— Ох, Карина, прости! Я не знаю, почему вела себя, как свинья!

И, правда, зачем ссориться с подругой? Не думаю, что новое положение вскружило мне голову.

— Нет, дорогая, ты вела себя, как сука, и не только со мной. Ты обидела и Тимура тоже, не отвечая на его звонки. Ладов уехал в командировку, так и не поговорив с тобой. Ты оттолкнула всех своих друзей, Герда, а теперь уверяешь, что ничего не помнишь? Удобно для тебя, не правда ли?

Ольхина отчитывала меня, не выбирая слов, а я не могла поверить в услышанное. Я поссорилась с ней и Тимом? Но зачем?

— Прости... я, действительно, ничего не помню.

Закрыв глаза, я с силой помассировала виски, которые ломило от тупой боли.

— Ты врать не умеешь, значит, точно не помнишь. — Карина помолчала, а затем игриво выдала фразу, которая меня просто убила: — Выходит, ты забыла, кто первым из рыцарей сорвал твой аленький цветочек?

— Чего?! — Боюсь, я не так поняла метафору.

— Ну, кто первый прополол грядку? Устроил интервенцию твоих владений? — Видя, что я продолжаю хлопать ресницами, насмешница Ольхина подкинула еще парочку иносказательных синонимов: — Высадил десант на твоей территории? Своей ложкой помешал твою кашу? Забил гвоздик? Поточил карандаш?

Ошарашенная тем, что она такое спросила, я потрясенно молчала.

А Карина, подумав, что туплю, нормально произнесла:

— Короче, формулирую вопрос прямо, для наивных и тех, кто ими прикидывается. Ты знаешь, кто из них первым затащил тебя в койку?

Все еще ошеломленная ее напором, я заторможено покачала головой.

— Не знаешь? — Подруга выглядела разочарованной.

— Вообще-то я ни с кем из них не ...

— Да ладно, — перебила она, хмыкнув недоверчиво. — Ведь роскошные же, аппетитные парни! С такими только хулиганить и хулиганить! Притом с обоими...

Ольхина, томно закатив глаза, многозначительно замолчала.

— И ты бы на моем месте хулиганила?! — Не вытерпев ее фривольных вопросов, попыталась наехать в ответ. — С двумя сразу?

Если подруга и покраснела, то из-за косметической маски этого не понять.

— Хм, — замявшись на секунду, она честно заявила: — А что? Кого-то обидеть отказом?

Я задохнулась от злости.

— Думай, что говоришь!

— Я-то думаю, — возразила она. — В отличие от тебя я уже несколько лет свободна от предрассудков и правил, навязанных обществом. Я давно поступаю по велению сердца.

Грустно, но факт. В жизни Карины случились события, которые заставили взглянуть на многие вещи под другим, непривычным углом.

Помолчав, она решительно произнесла:

— Извини, Герда, но я не верю, что вы до сих пор... скажем так, не прошли тест на совместимость. Ты сама говорила, что объединение Гласа с рыцарями — все равно, что семейный союз. Ритуал подразумевал, что между вами будет интим. Ведь не станут же они придерживаться целибата сотни лет или идти на сторону, к потенциальным правонарушительницам? Да ладно, Герда, ни один из них не отказался хотя бы от тест-драйва. Ты наверняка просто забыла.

От ее аргументированных возражений мне стало дурно. И страшно. А если она права? И я переступила через свои моральные убеждения? Я ведь ничего не помню! Да и сами рыцари... их странное поведение, недомолвки, подслушанные разговоры...

— Впрочем, если вспомнить о твоей унылой личной жизни до встречи с полуночниками, легко поверить, что ты послала мальчиков с их планами на тебя куда-то подальше.

Ольхина смотрела на меня с вызовом, словно ожидая возражений. Не дождавшись, перевела разговор на тему амнезии. Пришлось рассказать, как я очнулась с головной болью и раненной ногой, а затем шаг за шагом узнавала об изменениях, произошедших за два месяца в моей жизни.

— Карина Михайловна, — к нам заглянула косметолог, — вам пора смывать маску.

— Точно! Заговорились мы с тобой, Герда.

Подруга ушла, отправив ко мне парикмахера, который обычно занимался моими волосами. Женщина предпенсионного возраста восхищенно цокала языком, рассматривая пряди и уверяя, что мои волосы стали в несколько раз лучше, чем были. Я и раньше не жаловалась на их состояние, так как из химии пользовалась только щадящим шампунем, никогда не красила и очень редко сушила феном. А еще частенько баловала шевелюру питательными масками по бабушкиным рецептам.

Этих простых правил придерживалась и Карина. Наверное, кому-то в этом увидится ирония: портить краской волосы клиенткам и при этом агитировать друзей за естественность. Свои черные локоны, на солнце отливавшие синим, смуглянка Ольхина собиралась покрасить лишь в одном случае.

— Герда, хочешь попробовать новую маску на основе зеленой глины? — Умытая и без полотенца на голове подруга вернулась в мужской зал.

Я не ответила, недоверчиво глядя на ее короткую стрижку с бордовыми прядями. Неужели этот страшный случай, наступил?

Под моей рукой что-то звонко клацнуло. Кажется, нервничая, сломала металлическую ручку кресла...

— Что это было? — удивилась мастер, прекратив обметать состриженные волосы с накидки.

— Ничего, Наталья, давайте я сама приберу, — поспешно предложила Карина, незаметно для парикмахера показывая мне кулак.

— Прости, я возмещу ущерб, — покаялась я, когда мы с Ольхиной остались одни.

— Не надо, просто впредь будь осторожней, горе-силачка, — фыркнула она.

Я молча смотрела на волосы подруги и боялась спросить.

— Что? — Она не выдержала пристального взгляда.

— Ты сделала колорирование, а это значит...

Ольхина, смутившись, виновато произнесла:

— Забыла предупредить. Я в порядке, Герда, не заболела, всего лишь пересмотрела некоторые взгляды.

Три поколения женщин Ольхиных, начиная с прабабки, не доживали до глубокой зрелости. "Добрый" доктор предрек, что Карина повторит судьбу матери и теток, его недавних пациенток.

После того злосчастного приема Ольхина с ужасом ждала своего тридцатилетия, с которого начнется обратный отсчет жизни. Недоброе предсказание частично уже исполнилось: красивая и неглупая, моя подруга оставалась одинокой. Словно сама судьба хотела, чтобы род Ольхиных на ней прервался. К слову, рожать ребенка вне брака, как это сделали ее мать и бабка, девушка не собиралась. Ведь по словам все того же врача, семейная болезнь помолодела, и будет чудом, если она доживет хотя бы до сорока.

Несколько раз в год сдавая необходимые анализы и посещая врачей для профилактики, Карина обычно держалась стойко.

А когда случались срывы, делала вещи, о которых потом долго жалела. Как-то отправилась одна в ночной клуб "на охоту". Но вместо хотя бы плохонького любовника на одну ночь ее ждало ограбление. Плача, она произнесла глупую фразу, врезавшуюся мне в память: "Даже насиловать не захотели! Я не интересна мужчинам!" Утешая, пыталась успокоить, что те грабители были импотентами, вот и не позарились. Да только последующие события показали, что у негодяев все в порядке, дело в Карине. Ольхина, познакомившись на сайте знакомств с симпатичным парнем, встретилась с ним в реале. И через полчаса общения он сбежал от нее, отлучившись в туалет. А через пару дней в газетах появились статьи о поимке сексуального маньяка, в котором подружка опознала своего интернетовского знакомца. "На меня не позарился даже извращенец!" — рыдала она на моем плече. Правда, рыдала недолго. Решив, что раз личная жизнь хуже некуда, то следует сконцентрироваться на работе. И в этой области ее ждала пускай и небольшая, но удача.