Тайны семьи Вэйн

Так за разговором и размышлениями прошло время до ужина.

Теперь-то я уже тщательно пробовала всё, что подавала мне Дина. Не переставая нахваливать — было на самом деле очень вкусно. А сюрпризом оказался мой персональный тортик со дня рождения — я ведь так и не дошла до него в тот день. Дина сохранила его для меня, чтобы порадовать молодую хозяйку. И опять я подивилась магии домовиков — я не видела вокруг Дины тех цветных нитей, что находились вокруг виденных мною волшебников. Только серый туман, нет — дымка, из которой время от времени выстреливали яркие искры. Опять загадка.

Но ужин закончился. Я грустно проводила глазами Дину, которая быстро убирала оставшийся тортик, что вызвало громкий смех от двери. Не заметила, как вошли родители — конечно, я же наслаждалась тортиком и от восхищения прикрыла глаза...

Быстро открыв их, взглянула на отца и мать. И кусок торта застрял у меня в горле. По-настоящему. Отец быстро вытащил палочку и избавил меня от застрявшего куска. А я с ужасом смотрела на мать, страх на моём лице заметили и родители.

— Что? Что случилось, Роми? — в один голос спросили они. А я не могла ничего сказать — только показывала пальцем на живот матери.

— Да что случилось-то? — опять тот холод в голосе отца.

И я не могу больше молчать. С рыданиями рассказываю, что после выброса вижу какие-то цветные нити вокруг наших тел, как сегодня ко мне в гости приходила Тонкс, как я сама-не-знаю-как вытащила из неё тёмное проклятие — о котором сказала нам Дина. И коробочка с ним так и стоит на моём столике. А вот теперь вижу такое же тёмное пятно внизу живота матери. И не знаю, что делать — пятно гораздо больше, чем у Тонкс. Я боюсь, что мне не хватит сил — второй раз за день тянуть этот чёрный клубок. И оставлять так не могу, не хочу...

Мою истерику прекращает пощёчина — не так больно, но ужасно стыдно. И мама вскрикивает:

— Как можно, Родерик?!! Она же ещё совсем ребёнок!

— Гораздо полезней для неё взять себя в руки, — ровным голосом отвечает ей отец. Но я вижу, как судорожно сжимаются его руки, как дёргается его щека. Понимаю, что спокойствие это — напускное. И волнуется отец за нас обеих.

— Роми, девочка моя, — он опять ласково обращается ко мне. — А у меня ты что видишь?

И я рассказываю ему о тех красных пятнах, что видела у него. Прикрыв глаза, он медленно кивает:

— Да, локоть и кисть — переломы во время игры в квиддич, но их давно залечили, даже и не вспомнил бы, если бы не сказала. На шее — там неприятные ощущения от долгого сидения за книгами. А вот почему коричневый цвет ног? Не могу понять.

Ещё немного подумав, отец с помощью палочки начинает выводить какие-то плетения вокруг матери. Диагностические. Руки у него всё ещё дрожат. Потому он и начал с расспроса — чтобы немного успокоиться. Наверно.

— Боль есть? — спрашивает он у матери. Та отводит глаза. — Всё ясно, — вздыхает он. — Хорошо, что пока не критично. Пройдёшь завтра полное обследование в клинике, я договорюсь со всеми о сохранении тайны.

И опять обращается ко мне.

— Думал, что проведёшь в кровати три дня. Придётся ускорить твоё выздоровление. Сегодня я дам тебе более сильное лекарство. Чтобы процесс восстановления магии в тебе шёл быстрее. И завтра утром ты уже сможешь вставать. Посмотрим, как ты будешь себя чувствовать. Я опять приглашу коллегу Сметвика. И...— тут он всхлипнул-вздохнул. — И отца с братом. Дела семейные решаются в семье. А коробочку я возьму с собой. Брат посмотрит у себя. Не место тёмным проклятиям в комнате маленьких девочек.

— Я уже не маленькая! — пытаюсь возразить я.

— Ты — моя маленькая, — мама нежно целует меня. И отвернувшись, пытается незаметно стереть слёзы, что текут у неё из глаз. Вокруг неё четко видны всё те же нежно-розовые нити. И чёрное пятно никуда не делось.

— Да, — подхватывает отец. — Всё можно объяснить, от дара Магии ещё никто не отказывался. А справляться с ним ты будешь учиться. Я горжусь тобой. Но пока что ты — тоже МОЯ маленькая. — И тоже ласково целует меня в лоб. И только яркие вспышки цвета в его нитях подсказывают мне, что отец не так спокоен, как пытается показать.

Глава 5

Вопросы — ответы. И новые вопросы

После вечернего зелья отключилась сразу, не успела даже поразмышлять над случившимся. Спала без сновидений, крепко. Проснулась отдохнувшей, даже пробовала двигаться. Но вмешалась Дина. Передала приказ отца: до его осмотра — не двигаться.

Опять утренний туалет с помощью домовушки. И завтрак в постели. Дина принесла самые любимые блюда Роми. Хорошо, что ничего экзотического. Тонкие блинчики с ветчиной, сметаной, вареньем. Горячее молоко — брр, с пенкой. Съела и выпила — куда же деваться?

После завтрака Дина опять привела меня в порядок. А вы сами попробуйте есть лёжа и без крошек!

Пришёл отец, поцеловал меня в лоб, пожелал мне доброго утра в ответ на моё жалобное приветствие. Всё же лежать мне уже надоело.

С помощью палочки обследовал меня. Нахмурился, дал выпить ещё два зелья, подождал ещё минут десять. Снова обследовал. Уже лучше, так как улыбнулся и приказал Дине помочь мне одеться и проводить меня в рабочий кабинет...

Не перемещая, своим ходом.

Помня о том, что Роми слишком много внимания уделяла своему внешнему виду, позволила себе немного покапризничать, выбирая платье. Но не слишком долго, чтобы не рассердить отца опозданием. В итоге на мне было чудесное нежно-голубое платье с белым кружевным воротничком, с пышной юбкой, достающей до середины икры, с пышными рукавами. Длинные каштановые — как у мамы — волосы были тщательно причёсаны Диной, заплетены в косы, перевиты такими же нежно-голубыми лентами, уложены валиками вокруг ушей.

В зеркале отразилась испуганная светлокожая девочка с круглым лицом и карими глазами. Миловидная, да. Красивая? Не могу судить — я пока не так много видела здесь. Сравнивать не с кем. Да и вырасти ещё время есть — всё может измениться. Вот только... Больше сходства с отцом, чем с матерью.

А вот Реджи лицом пошёл в маму. Такой же нежный овал, смуглый цвет кожи, голубые глаза, хрупкая фигура. Недаром мне тогда подумалось, что за ним все девочки могут бегать. Ему и впрямь приходилось очень тщательно следить за едой — несколько раз только амулет и спасал от приворотного зелья. Сам мне рассказывал вчера, пока ждали Нимфадору Тонкс. И в квиддич поэтому не играл, опасался травм, предпочитая этому спорту книги в библиотеке Хогвартса.

Как я его понимаю! Сама обожаю читать. А теперь новые знания — это то, что поможет мне справиться со свалившимися на меня напастями. Выжить самой, уберечь семью — свою семью.

Многие, читая книги о разных приключениях, размышляют, как бы они поступили, попав они... На место янки при дворе короля Артура, или на таинственный остров с капитаном Немо, повстречай пришельцев, провалившись в стихийный портал, при этом перемещаясь в иной мир. Иногда и в магический... Возможно, это представляется, как нечто захватывающее, невероятное, то, что хочется попробовать, сидя в мягком кресле в тепле и глядя за окно на стылый осенний ливень, прихлебывая из чашки обжигающий кофе.

Но мало кто задумывается, что у этой медали есть две стороны. Если бы такие мечты сбылись, это стало бы вашей жизнью — до самого конца этой самой жизни. Некоторым не хватает в их жизни приключений, они решают встряхнуться, отправляясь в далёкий поход с минимум вещей с собой, или сплавляются по крутым речным перекатам. Море адреналина! Но там всё равно известно — где-то там, далеко, есть твой дом и привычная жизнь с привычным комфортом. И всё кончится. Более-менее благополучно, но завершится Игра.

А я — я тут надолго. Насколько долго — будет зависеть только от меня, от того, кому я доверюсь, от тех, кто поможет мне. Не игра, пусть даже смертельно опасная, а жизнь — со своими проблемами и опасностями, в которой нужны друзья и союзники.

С такими мыслями я шагала по коридору вслед за Диной. Кабинет отца располагался на втором этаже, рядом с библиотекой, на которую мне указала Дина, когда мы проходили мимо. Дверь в библиотеку была открыта. Не удержавшись, заглянула внутрь. Мечта Гермионы Грейнджер! Шкафы вдоль стен, стеллажи поперёк комнаты — и книги, свитки, коробки с торчащими листами. Недалеко от входа диван и два кресла, столик с лампой, высокая стойка для работы с тяжёлыми фолиантами, которые не возьмёшь так просто и не положишь на колени.

В одном из кресел сидела мама. Волосы опять тщательно уложены в высокую причёску, платье строгое — того же цвета, что и моё, только воротничок не белый, а тёмно-синий. И украшений на ней больше, чем было, когда я очнулась. Не только серьги с крупными синими камнями, ещё и брошь с такими же камнями, скрепляющая воротничок на горле, на руках перстень с камнем и по два тоненьких светлых ободка на каждой руке. В руках кружевной платочек, уже потерявший свой элегантный вид. Переживает...

Держалась она хорошо, но на минуту бросив взгляд на меня, отвела его в сторону.

Дина поторопила меня, отец ждёт в кабинете.

Перед дверью кабинета я сделала глубокий вдох. И... открыла дверь.

С любопытством осмотрелась. Кабинет — комната, размер, которой мне было трудно оценить, так как стены скрывались в полумраке. Хоть и было только утро, но плотные шторы закрывали окна, горела только одна лампа, стоявшая на столе, за которым сидел отец. Перед столом находилась пара кресел. В одном из них сидел мужчина.

— Коллега Сметвик, — обратился к нему отец. — Вот и Ромильда. Приступайте к осмотру, пожалуйста. И ко мне: — Садись в кресло, Роми.

Целитель Сметвик проводил осмотр дольше, чем отец. И заклинания, которые он использовал. Были другими... И в его нитях было много алого цвета с золотыми искорками, которые вспыхивали при каждом новом заклинании.

Закончив, взглянул на отца.

— Что ж, коллега Вэйн, результаты более чем оптимистичны. Налицо значительное улучшение и укрупнение внутреннего ядра — особенно, если сравнивать с тем состоянием, в котором она была всего два дня назад. Наблюдается.... — и дальше посыпались термины, в которых я — увы! — уже ничего не понимала. Оставалось только переводить взгляд с целителя на отца и обратно, пока они перекидывались фразами, должными оценивать моё нынешнее состояние.

Закончив обсуждение моей скромной персоны, отец поблагодарил коллегу и попросил его пройти в библиотеку и провести осмотр Матильды, ожидающей там своей очереди.

Сам отец откинулся на спинку кресла, скрестив на груди руки, помолчал немного, вздохнул.

— Итак, дорогие родственники, — какие выводы можно сделать из услышанного и увиденного? — к кому это он обратился? Разгадка не заставила себя ждать. В кабинете стало светлее — зажглись дополнительные лампы. Вдоль стен находились диваны и кресла. И в них сидели пятеро... Маги. Сильные — нити так и клубились вокруг них. Разного цвета. Седые — практически все, кроме одного, имеющего алый цвет нитей. Он выглядел немного старше отца. Его старший брат? Тот, у кого нет своих детей, поэтому наследником считается Реджи.

Тот маг, что выглядел самым дряхлым, обладал бородой, не уступающей по длине бороде Дамблдора в фильме. Но его длинные волосы были заплетены в тугую косу, что лежала на его левом плече, открывая свету изрезанное морщинами лицо.

— Ромильда Вэйн, — неожиданно громко и чётко произнёс он. — Подойди ко мне поближе.

С дрожью в коленях я встала с кресла и подошла к старцу, который сидел позади отца. Проходя мимо отца, почувствовала, что тот сжал мою руку, подбадривая меня.

— Не бойся, дитя, не обижу своего потомка, — усмехнулся старец, видя мой испуг. Потомок? Я? Мне было известно только о дедушке — отце обоих братьев Вэйн. А кто же это такой?

Тем временем грозный старец молча смотрел мне в глаза. Страх разоблачения сковывал моё тело. Как там описывают мысленную защиту в умных книгах? Представить крепкую стену? Или спрятать определённые мысли в потайную комнату на замок, а ключик спрятать? Мои мысли метались в голове как воробьи перед дождём.

— Умница моя, — ласково сказал мне страшный старик и погладил меня по голове. И вовсе не страшный! На меня смотрел родной человек. Дедушка (пусть и со многими пра-пра). Всхлипнув, я облегчённо прижала его руку к своей щеке.

— Защита разума, хоть пока и слабая, уже построена. Теперь только практика и тренировка. Есть ещё год до поступления в Хогвартс. — А это уже он обращается ко всем остальным.

— Родерик, — персонально отцу, — старшему сыну пока ничего не говори, занимайся с ним летом, а Роми будешь учить, пока сына не будет дома. До сентября — для девочки обычные занятия: зелья, бытовые чары, много игр и прогулок с постепенным увеличением физических нагрузок. Тело должно окрепнуть, привыкнуть к большим нагрузкам. — Меня ласково погладили по плечу.

— А мама? Что с мамой? — не удержала язык за зубами я.

— Сейчас вернётся коллега Сметвик, расскажет результат осмотра. Тогда и будем решать. — Серьёзно, как взрослой, ответил старец.

— А пока ждём — расскажи о том, как ты видишь цвет магии. — Предложил брат отца — Роберт Вэйн Младший.

Пришлось рассказывать. Как очнулась и увидела, что всё вокруг имеет дополнительную окраску, но есть предметы, в которых нет дополнительного цвета. Когда рассказывала о том, какой вижу магию домовиков, маги многозначительно переглянулись. Но ничего мне не сказали. А когда рассказывала о тёмном клубке вокруг головы Тонкс, явно напряглись. Атмосфера сгустилась. Сказав, что подобное пятно я увидела и в животе матери, всхлипнула. Из глаз потекли слёзы.

Меня нежно прижали к груди, успокаивая, — а это уже другой старик, помоложе, и волосы у него короче, и борода не такая длинная. Тот первый с кресла не поднимался. Этот же встал и подошёл ко мне — чтобы успокоить маленькую девочку? Или дополнительная проверка? Паранойя бешено взвыла внутри. Стена, опять стена в мыслях!

Тут вернулся целитель Сметвик и меня пересадили в другое кресло. Рядом с ещё одним представителем семьи Вэйн, как стало до меня доходить. Дедушку я знаю. Прадедушка, прапрадедушка и прапрапрадедушка — надеюсь, что я не ошибаюсь в подсчётах. Время покажет.

Глава 6

Секреты, секреты...

Рассказ целителя Сметвика опять изобиловал непонятными мне словами.

Вначале, когда он увидел всех присутствовавших магов, приветствовал их всех с некоторой дрожью в голосе. А уж присутствие патриарха семейства Вэйн вообще вызвало у него истинное восхищение.

— Наставник Вэйн, — повторял он через предложение. — Как написано в вашей книге... — А это — как минимум три раза.

Пока старик не прервал его излияния восторга.

— Коллега Сметвик, я не Мерлин, чтобы смотреть на меня подобным образом. Ошибки у всех бывают. Не разглядел же я состояния младшей невестки. — Грустно вздохнул он.

Наставник — предок тоже Целитель? И книга — по целительству? Одна или их было несколько? Так я размышляла, благополучно пропуская сложные для меня термины мимо ушей. Результат сообщат и ладно. Углубившись в размышления, не заметила, как распрощались с целителем Сметвиком, и в комнате воцарилась тишина. Всё ждали с заметным напряжением вердикта старца.