| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Движение крыльев замедлилось не сразу, но грифон всё же заметил, что у него под носом, вернее, под клювом, что-то происходит. Он слегка наклонил голову и скосил на меня рубиновый глаз.
/Чего кричишь? Знаю, потому и прилетел./
Его ментальный сигнал был совершенно спокоен. Я отказывался в это верить!
/Тогда что ты тут..../
/Изображаю Астрального Зверя. Оглянись./
Кажется, мои лесные родичи приняли представление Гриша всерьёз. Так ведь и я тоже! На заре истории Амандора Перворождённым и Крылатому племени случалось убивать друг друга, но каждый раз последующие сложности превышали полученную выгоду. Наш нейтралитет длился уже не один десяток эйенов, но ведь грифон — зверь, пусть и разумный, и кто знает....
/Ну как? Хватит?/
/Заканчивай представление: времени нет!/
Гриш для виду ещё немного пошипел в сторону эльфов, нехотя сложил крылья и сел на задние лапы, по-кошачьи обвив хвостом передние. По рядам пронёсся общий вздох облегчения.
Грифон переправил нас на остров — туда, куда однажды уже относил Элизарта. Когда опасность для Тари миновала, я забрал её в гостевые покои Нимэлина. Гил же пока оставался в Священном круге: возвращение из Пустоты — дело непростое. Флора навещала подругу, разрываясь между ней и мужем, Тин, погрузив Зарти и Сильвен в магический сон, пропадал в ореносте Таргелона, Тангары дежурили у дверей. Для меня же три последующих дня слились в один, так что времени на размышление было достаточно. А подумать было над чём: ко мне вернулась долгожданная память! Ничего особенного я не почувствовал, просто вдруг понял, что всё про нас с Тарой знаю. На Терре у неё было редкое для человека двойное имя: Анна-Тара, причём она предпочитала отзываться именно на второе. К моменту нашего знакомства я провёл в её мире около эйена, успешно избегая серьёзных отношений вроде любви и дружбы, и, разумеется, контактов с властями. Много путешествовал, никогда не жил подолгу на одном месте и за почти полтора века не встретил никого, похожего на Тару. Возможно, если бы я сразу решился ей открыться, всё было бы по-другому....
Мы с Правителем стояли над телом Элиарна. После событий в Огненных Мастерских на Тол-Силимар собралась вся верхушка клана Сил'лемен, не говоря уж о Посвящённых. Первое, что спросил Светозарный, увидев меня — завершил ли я Поиск. Я ответил, что узнаю, когда увижу Цель. Теперь я смотрел на то, что от неё осталось. Нормально сработал, качественно. Немного с мощностью перебрал, а так — вполне.
— Даже глаза выгорели, — прервал молчание князь. — Магия Духа?
Я кивнул.
— Что будет с телом, Светозарный?
— Посвящённые проведут ритуал. Они знают, что делать. Однако ты не ответил на вопрос.
— Поиск закрыт, князь Ар-Маэгрил.
Правитель облегчённо вздохнул. Напрасно: Поиск закрыт, но неясности остались, а я привык доводить дело до конца. Уже в его кабинете я спросил:
— Почему с ним так долго тянули?
Светозарный опустился в кресло и указал мне на другое.
— Присядь князь, прошу. Видишь ли, Элиарну было известно слишком многое.
Ну разумеется! Я вспомнил их разговор Священной роще и слова бывшего Верховного мага: "Преступления против Закона не имеют срока давности".
— Что, Правитель, хотел убедиться, что бывший Верховный не оставил после себя опасных откровений?
Светозарный удивлённо вскинул брови. Пришлось пояснить.
— Я слышал ваш разговор в Запретном месте, князь Ар-Маэгрил. Как видишь, у оренмаров действительно бывают длинные уши.
Правитель рассмеялся.
— Больше никогда не буду доверять тайны деревьям.
— Кстати, о деревьях, Светозарный. Ты уверен, что оренмары Колыбели нуждаются в покое? Мне почему-то так не показалось. Может, стоит спросить самих патриархов, чего они хотят?
Светозарный, подумав, кивнул:
— Я поговорю с Посвящёнными. Что же касается откровений, то Флора провела ритуал Свидетельства, призвав Память Леса, и оказалось, что никакого преступления не было! Есть такая интересная штука — ложная память, когда в сознание помещают обрывки чужих воспоминаний, страх и чувство вины. Одним словом, Элиарн постарался на славу. Веришь: чувствую себя как последний....
— Верю, Светозарный.
Ещё бы мне не верить: сам ещё не избавился от последствий наведённой памяти.
— Как там у нас: клан превыше всего?
— Вот именно, феальдин. Сколько ещё Перворождённых попадутся на этот крючок, прежде чем перестанут слепо доверять словам!
Выйдя из кабинета Светозарного, я едва не столкнулся с Таргелоном. Красивый всё же доспех у Лесных Стрелков — словно золотое литьё.
— Парадный, не для дела, — усмехнулся Таргелон, верно расценив мой взгляд.
Я пожал плечами: Духи не пользуются доспехами.
— К ней? — спросил Советник.
Не люблю отвечать вопросом на вопрос, но не смог удержаться.
— Ты против?
— А что это меняет?
— Ничего.
— Тогда зачем спрашиваешь?
Я слегка разозлился, но не подал вида.
— Послушай, Советник, чего ты хочешь? Если вернуть мне ритуальный поклон за поединок, то можешь прямо сейчас.
Таргелон изменился в лице, но не сдвинулся с места.
— Нет? Ну как знаешь. Только запомни: по Закону я могу потребовать этого в любой момент.
— Так в чём же дело, феальдин? Требуй!
Честно говоря, я и сам не понимал, почему до сих пор тяну. Вернее, наоборот, прекрасно понимал: Таре это не понравится. Таргелон, не дождавшись ответа, усмехнулся.
— Думаешь, мне доставляет удовольствие видеть тебя? У меня приказ Светозарного.
Я поднял бровь:
— Приказ? Какой? Выносить мне мозг?
— Что, прости?
Таргелон изумлённо смотрел на меня. Я махнул рукой:
— Не запоминай. Я имел в виду, портить мне жизнь.
Советник пожал плечами.
— Но ты же сам сказал Светозарному, что не нашёл нашей обороны.
— Ну не то чтобы совсем не нашёл: кое-что заметил, конечно, особенно в твоём ореносте. Слушай, поговори лучше с Тином... с князем Хит'Талем. Скажи, я просил. А с ментальными практиками лучше всего к Гилу: андарельская система вам будет ближе. Правда, с этим придётся подождать до его восстановления.
— А какое отношение имеет Мастер оружия к ментальным практикам? — недоверчиво спросил Советник.
— Мастер оружия? Впрочем, да: Гил же ещё и оружейник.
Я почувствовал осторожное ментальное касание брата. Какое счастье снова быть "целым"! Пару дней назад нам всё же удалось выпроводить Флору и поговорить наедине. Гил сидел в постели, откинувшись на подушки, я стоял в изножии кровати, сложив на груди руки. Мы молча смотрели друг на друга, зная, что помним всё. Я не выдержал первым.
— Ну?
— Что? — поднял он бровь.
— Ничего не хочешь мне сказать?
— Ах, да.
Гил скорбно вздохнул, потупил глаза и признался:
— Ты мой брат, и я тебя люблю.
— Маньяк, — констатировал я.
— Пижон, — тут же отозвался он.
Я присел к нему на кровать.
— Гил, ты целовался с моей женой!
Брат сделал честные глаза:
— Где? На Терре?
— А что, не только там?
— Слушай, это было всего один раз, и то случайно: она приняла меня за тебя. Мне, кстати, сразу пришлось сбежать, иначе Тари заметила бы подмену. По установке на Цель я искал брата, а про жену и детей Фаротхаэль ничего не говорил.
— Не говорил, потому что не знал.
— Одним словом, я вышел на Тари уже через тебя. А после того поцелуя я всё про вас понял.
— И что же ты про нас понял?
— Достаточно, чтобы начать думать, — усмехнулся брат. — Отец ведь сказал, что тебе угрожает смертельная опасность.
— Элутар, что-то в этом роде я и предполагал. А что он говорил о нас с тобой?
— Да почти ничего, — усмехнулся брат. — Он ведь ни словом не обмолвился, что мы его сыновья. Сказал, что пока я спокойно жил в Амандоре, брат держал удар за двоих, и теперь моя очередь прикрывать его. Обещал всё объяснить, когда вернёмся. А пока — клан превыше всего.
— Да уж, объяснил. И что было дальше?
— А дальше я связался с ним и сказал, что закрываю Поиск.
— Молодец! И чего добился? Получил "блок" на всю голову, а заодно и нас подставил. Лучше бы ко мне пришёл.
— Откуда же я мог знать, Дель?!
— Да ладно, Гил. Но если ты думаешь, что я поверил в единственный поцелуй....
Брат тяжело вздохнул.
— Слушай, второй был братский — ничего личного!
Я внимательно посмотрел на Гила, но так и не смог определить, говорит ли он правду.
— Заканчивал бы ты с этим, братишка.
— А то что? Поиск откроешь?
— Зачем? — пожал я плечами. — Флоре скажу.
— Не смешно, — помрачнел Гил.
— Вот именно!
— Ладно, как у вас с Тари?
— Нормально, — ответил я как можно нейтральнее.
Кого я пытался обмануть?
— Ну да, я вижу, — кивнул Гил. — Вспомнила?
— Да вроде нет.
— Понятно. О чём ты только думаешь, Дель! Хочешь, я сам с ней поговорю?
— Нет! Н-не знаю. Слушай, давай не сейчас, а?
Я поднялся.
— Никуда не уходи!
— Как скажешь, командир, — пожал плечами Гил. — Если что, обращайся: я совершенно свободен. До пятницы.
К Таре силы вернулись гораздо быстрее, чем к Гилу. Флора считала, что всё дело в её необычном даре. Я нашёл жену и сына в парке, возле пруда с листьями-корабликами.
— Пап! — радостно крикнул Зарти, увидев меня, но тут же поправился:
— Атар.
Эх, жаль, Фаротхаэль не слышит: столько усилий — и всё зря! Я подошёл и сел рядом с Тарой. Её бедро коснулось моего, и по телу прошла горячая волна. Тара взглянула на меня чуть удивлённо, но не отодвинулась. Я счёл это добрым знаком.
— Ты уж определись, Сань, папа или Атар, — предложил я сыну. — Лично я советую последнее. Пока.
— Я знаю, Атар, — сказал сын.
Его глаза сразу стали грустными.
— Иди-ка сюда!
Я притянул Зарти к себе. Он уткнулся лбом мне в плечо и тяжело вздохнул.
— Твои эльдамальские родичи способны отбить у ребёнка всякое желание быть эльфом, — заметила Тара.
— И не только у ребёнка, потому я и сбежал от них на Терру. Кстати, Зарти, ты как, форму ещё не растерял?
Сын поднял голову: в его глазах сразу появился прежний блеск. Нет, наша мама не права: эльфом быть не так уж плохо!
— Боец! — рассмеялась Тара. — Ты бы видел, что он тут старшему сыну Таргелона устроил.
— Да ладно, мам.
— Я видел, Тари. Потому и спросил. Есть, над чем работать, Элизарт.
— Как видел? Когда? — не поверила она.
— Твоими глазами. Разве ты не хотела?
Тара молча смотрела на меня, задумчиво накручивая на палец медово-русую прядь.
— Хотела, — наконец сказала она. — А в Веде ты тоже был? И Стража Равновесия видел?
— Видел, и он мне не понравился.
Тара улыбнулась.
— Понятно. Поэтому ты и решил подключить Дангора?
— Ну, Огонь очень действенное средство, — усмехнулся я, вспомнив огненный шторм.
— Послушай, ФиДель, те слова, что я сказала.... В общем, я была не права. Прости.
Тара смотрела на меня. Мы были опасно близко друг от друга, и я понял, что ещё немного, и.... Рядом раздался разочарованный вздох Зарти.
— Целоваться будете? Мне отвернуться?
— Эльфийское воспитание, — сказала Тара, кивнув на сына.
— С чего ты взяла?
— Раньше он таких вопросов не задавал.
Спросить, откуда она знает про "раньше", я не успел.
— Мы не одни, ФиДель, — предупредила Тара, отстранившись.
Нет, когда-нибудь я всё же убью Таргелона!
Впрочем, убийство пришлось отложить: Советник пришёл не один. Насколько я понял, это его младший — Сэтэвэлль. Хорошие глаза у парня! Зарти тут же потащил его к Силли: теперь мы эту троицу не увидим до вечера.
— У твоего сына совсем другие глаза, Советник, — улыбнулась Тара, глядя им вслед. — Что ты с ним сделал?
— Поделился кое-какими мыслями, — пояснил Таргелон. — Правда, сейчас я слишком занят — дела клана.
Я не смог сдержать усмешки: и тут клан превыше всего! Как это по-эльфийски: быть родителем, не утруждаясь становиться отцом. Довольно частое явление среди эльфов Древней крови.
— Неужели ты сказал сыну, что он тебе дорог?
— Я использовал иные слова, ТариАна.
— Какие? Долг, кровь, клан? Ребёнок должен знать, что его любят. Разве отец тебе этого не говорил?
— Светлый Ниэтар слишком редко покидает Тол-Силимар.
Я не поверил своим ушам: Верховный Ниэтар — его отец?! Тара смотрела на Таргелона с искренним сочувствием, но его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым. Советник взглянул на меня.
— Скажи, князь, твои сыновья знают, что ты... что они тебе дороги?
— Надеюсь.
— Это как-то помогает в воспитании наследников?
Я мог бы принять его слова за шутку, но Таргелон был серьёзен. Поэтому мой ответ тоже прозвучал серьёзно:
— Не знаю, Советник, не задумывался. Я просто люблю их. А из личного опыта могу добавить: если бы мой отец позволил себе любить меня, наша жизнь была бы куда светлее.
— Благодарю, князь, — сказал Таргелон.
Я кивнул, принимая благодарность.
— А как же Кель-Кириен, Советник? — спросила Тара.
— У Сэти и Кира разные матери. Кель-Кириен — старший, но рождён вне брака. Он не может наследовать Ар-Кутаэлин'н, — пояснил Таргелон.
Что ж, оставалось только посочувствовать Советнику: вопросы наследования всегда нелегки, а тем более в княжеском роду. Зато теперь понятно, почему Сэти оказался в месте Гнева.
— А что же матери мальчиков? — спросила Тара.
— Они могут видеться, когда пожелают, — невозмутимо ответил Таргелон, — но сыновья должны оставаться с отцом.
— Другими словами, ты просто забрал у них детей. Прости, Советник, которую из двух женщин ты любил?
— Что? — Таргелон несколько растерялся.
— Понятно, — вздохнула Тара. — Лишний вопрос, прости ещё раз.
Таргелон какое-то время изучающее смотрел на неё, потом перевёл взгляд на меня и заметил:
— Никогда не встречал таких, как она.
Я разделял его оценку, поэтому ответил:
— Я тоже.
— Каких "таких"? Вас послушать, так вы вообще никогда женщин не встречали! — отрезала Тара.
— Тари, остынь, — сказал я и спросил, меняя тему:
— Как дела с обороной, Советник? Стала заметнее?
— Благодарю, князь Л'лиоренталь. Ваша помощь неоценима: твоя и князя Хит'Таля. Я не забуду, — серьёзно ответил он.
— Да уж, Тина хлебом не корми — дай в войну поиграть, — усмехнулся я.
— Кстати об играх. Твой парень очень интересно танцует с клинком. Дивная техника!
— Есть немного.
— Может, покажешь?
Я посмотрел на Тару, она пожала плечами.
— Давай! — согласился я.
Сбросив ситаль и тунику, Таргелон поправил манжеты рубашки, туже затянул пояс, проверил шнуровку сапог. Я с интересом следил за его приготовлениями. Мне было проще: одежда феальдина подгонялась так, чтобы при случае не доставлять хлопот. Я коснулся пояса, освобождая сир'рис. Меч сверкнул тёмным огнём.
— Готов?
— Погоди, феальдин. Прошу, покажи тот приём, которым ты выбил у меня меч.
— Да показывать-то нечего, Советник — обычное скручивание и захват.
— За мальчика держишь, князь? — прищурился Таргелон.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
