Невеста для киллера (завершено, выложено частично)

— Поняла.

Положила трубку, но в себя так и не поверила. Вернулись старые страхи. Снова захотелось курить.

— Гриттер. Останься здесь, пожалуйста.

Ира источала строгость и холодность. Настойчиво усадила киллера за стол скромного кафе.

— Можешь перепробовать здесь все виды кофе. Тебе должно понравится. И жди. Максимум через час буду.

Гриттер успел словить убегающую девушку за руку и поцеловал ей пальцы, глядя преданным взглядом. Ира молча выдержала экзамен и сбежала.

Машина шефа как раз подъезжала под подъезд.

— Привет, — Виктор улыбнулся и, обняв за талию, поцеловал девушку в щеку.

Ира растерялась. Судьба-Злодейка поставила рыжую в позу. Неоднозначную.

Неизменный гость кухни — аромат кофе и сигарет — бесспорно, понравился мужчине.

— Уютно тут у тебя.

— Мне у тебя тоже было уютно, — сказала Ира и осеклась. Слово — не воробей. Вырвалось.

Девушка с опаской обернулась: Виктор просто разглядывал кухню.

— Вот, — Ковалева вывалила на стол пару десятков монет.

— Ира, — бывший шеф нервно сглотнул и ослабил узел несуществующего галстука, — у меня столько денег с собой нет.

— А ты хочешь сказать, что готов заплатить столько же? Как раньше?

Виктор прищурил глаз.

— Я хотела сказать, неужели их ценность не падает с возрастанием количества?

— У тебя есть еще?

— Я могу достать.

— Откуда?

— Есть место... — Ира понизила тон.

— Много еще?

— Столько же. Достаточно?

Виктор задумчиво перебирал монеты, выстраивал из них змейку. И молчал. Ира не мешала.

— Я перечислю тебе деньги завтра. Номер карточки кинь сообщением.

От бывшего босса вдруг потянуло могильным холодом. Не говоря больше ни слова, он собрал все монеты, аккуратно сложил стопочкой и ссыпал во внутренний карман куртки. Затем, не поднимая глаз на солнечную барышню, направился на выход.

— Я бы предпочла наличными, — вдруг осмелела Ковалева и подняла взгляд на мужчину.

Шеф остановился в дверях. Обернулся. Ире очень не понравилось выражение его лица: каменный гость, без единой эмоции — белый холст.

— Привезу утром перед работой. Устроит? — колючий, словно январский мороз, голос прошелестел в тишине маленькой комнатушки, заставляя волосы встать дыбом.

— Больше чем. — Ковалева кивнула. — Витя?

— А? Что?

— Я тебя расстроила?

— Нет, — слишком суетно прозвучал ответ. Ира не поверила.

Больше мужчина не произнес ни звука. Нахмурив брови, ждал, пока Ковалева выпустит его. Даже лифта не стал дожидаться — побежал по ступеням.

Ира проследила за выезжающей из двора машиной, накинула пуховик и отправилась в кафе. Вариант "деньги — утром" ее очень устраивал — оправдывал саму перед собой и перед Славиком. Ира решила пригласить Гриттер в гости. На всю ночь.

Киллер исправно исполнял повеление: сидел на месте и попивал горький напиток. А еще упорно игнорировал зазывные взгляды дам за соседним столиком. Ира мельком увидела себя в отражении большого витринного окна и задержалась: шапка набекрень, пуховик распахнут, из макияжа — тушь на ресницах, да еще и отпечаталась на нижних веках. Скривившись и состроив рожицу собственному отражению, Ира опомнилась, но было поздно: все сидящие за стеклом покатились со смеху, наблюдая за рыжей девицей.

Гриттер подскочил, как ужаленный, бросил на стол несколько купюр и выскочил на улицу.

— Ирра?

— Пошли, — буркнула Ковалева и, не дожидаясь мужчины, посеменила в сторону дома.

— Ирра, стой.

Девушка послушно обернулась.

— Пойдем погуляем?

Ира с сомнением посмотрела на киллера, затем перевела взгляд на улицу: в свете тусклых фонарей снежинки водили хороводы. "Погода была прекрасная, принцесса была ужасная...", вспомнилось Ковалевой.

— Пошли, — махнула рукой, — расскажешь, как тебе жилось.

Усилившийся снегопад заставил парочку укрыться под сенью уютного бара. Разгулявшаяся стихия сыграла на руку хозяевам увеселительных заведений — спешившие по домам люди не доходили до цели и заворачивали в приветливо распахнутые двери ресторанов.

— Что это?

— Желе. Яблочное.

— А отчего оно трясется?

— Тебя боится. Ты же его кушать собрался.

Лицо Ковалевой было непроницаемо. Глаза загорелись огнем, губы вытянулись в зловещей улыбке.

— Оно... живое?

Со словами "Уже нет" Ира с размаху воткнула десертную вилку в дрожащий зеленый кубик. Киллер спал с лица.

— Гриттер, — Ира наклонилась вперед, чтобы убийца смог услышать ее шепот, — ты же в гильдию попал, чего тогда боишься убить десерт?

— У нас есть принципы, — киллер задрал нос, — мы не убиваем просто так.

— Ну, да, — съехидничала Ковалева, — только за деньги. Или по справедливости.

— Ирра, вот не знаешь — не говори.

— Ешь уже. Я пошутила. Никакое оно не живое. Самое обыкновенное желе.

— А вкусно ведь, — похвалил иномирянин повара, уплетая десерт за обе щеки.

— Гриттер.

— М-м-м?

— Ты нашел жилье?

— Нет пока. Есть одна идея.

— Хорошо. Потом озвучишь. А сегодня, если хочешь, можешь остаться со мной. — Киллер перестал жевать. — То есть у меня. Или со мной? Нет, таки у меня.

Ковалева запуталась, смутилась и уткнулась носом в тарелку.

— Ирра?

— М-м-м?

— Я за тобой вернулся, — вкрадчиво произнес признание гость и тут же отпрянул, как ужаленный.

— Твою дивизию! — Ковалева вспылила. — Весь вечер испортил!

Ира бросила ложку, одарив собеседника уничижительным взглядом, и взмахом руки подозвала официанта. Дрожащей рукой расписалась в чеке и оставила непомерно щедрые чаевые.

Снег превратился в крошку и теперь задорно искрился в искусственном свете. От скрипа под ногами сводило скулы.

— Ирра?

— Я зла на тебя, Гриттер.

— Прости.

— Иди к лешему, — Ковалева злилась, но кроме, как обидеть словом, ничего сделать не могла.

— Я не смог тогда остановить процесс. Он умер. Его сердце перестало биться. И мое время истекло. Я не расслышал твоего ответа. И вернулся, чтобы услышать.

— Ты бы и не услышал, — пробурчала Ковалева, но киллер услышал.

— А сейчас?

Ира остановилась. Обернулась.

— А сейчас тебе придется снова повторить вопрос. Нет, — Ира взмахом руки остановила бижюнянина, — завтра. Сегодня никаких вопросов. Завтра утром будут деньги. Ты станешь самостоятельной единицей и тогда, возможно... Я подчеркиваю — возможно, ты услышишь ответ.

Ночь Ира не спала: вертелась, крутилась, уплывала и выныривала. Курила. Пила спиртные напитки. Под утро умаялась и забылась тревожным сном.

Проснулась за час до будильника с головной болью и завязанным в узел желудком.

Пошаркав на кухню, поежилась и побыстрее включила огонь под большим чайником.

— Это что?

Ковалева подпрыгнула от неожиданности — совсем забыла про гостя.

— Что — это что?

Палец киллера указал в район задней части тазобедренной кости. Ира попыталась извернуться и скривилась от приступа похмельной мигрени.

— Бубка Гоп... ой, Губка Боб!

— Что?

— Мультяшный герой.

— Кто?

— Трусы это мои... Ой, ты ж, ежкин кот!

Ира, наконец, сообразила, что стоит почти голая. Из одежды — только трусы да майка. Юркнула за стол и прикрылась ухваткой. Варежкой. Размером не больше фотографии из песни Аллегровой. "Десять на пятнадцать". Затем снова сообразила, что выглядит глупо и спрятала за варежкой лицо.

Загудел чайник.

— Сиди, я сам сделаю, — сжалился над неудачницей Гриттер.

Но Ира не усидела — проползла по мягкому кухонному уголку, просочилась в щель между холодильником и столом и шмыгнула в дверной проем. Уже запахивая перед зеркалом халат, удивилась сама себе: мужчина, который целовал ее — абсолютно голую — в душе, сумел смутить вопросом "что это"? Дура!

Отдать деньги и пусть валит. Не надо вопросов. Ира не желает отвечать ни на какие вопросы. Где эти чертовы сигареты?

Но курить не захотелось. Выйдя на кухню Ковалева словно окунулась в прошлое: теплота, уют, чувство защищенности. Ощутила и испугалась. Заставила себя открыть настежь окно и все-таки закурить.

В коридоре дзенькнуло.

— О, твои деньги прибыли. Одевайся... Пожалуйста.

— Привет, — Виктор не попытался поцеловать — прошёл мимо. — Я привез всю сумму. Сразу за то, что ты мне показывала и за те, про которые говорила.

Холодный тон, стеклянный взгляд. Ира кивнула и пошла к себе в комнату, чтобы через мгновенье вернуться на кухню и застать немую картину: двое мужчин сверлили друг друга глазами.

Шипя проклятия себе под нос, Ира высыпала золотые монеты на стол.

— Это все?

Ира взглянула на Гриттера. Мужчина кивнул и вновь перевел взгляд на незнакомца.

— Это и есть твой источник? — Виктор Андреевич снова стал боссом.

Ира развела руками.

— Ладно. С днем рождения, Ковалева, — и снизошел до легкого поцелуя.

Когда Ковалева вернулась на кухню, удивления ее не было предела: Гриттер курил.

— Это мои сигареты!

— Я куплю тебе новые.

— Не нужны мне новые!

— Правильно! Бросай.

На улице зима? Холодно? Чушь! От интонаций иномирянина можно превратиться в ледышку, не отходя от кассы.

— У вас так принято? — сквозь зубы процедила Ковалева.

— Как принято?

— Ставить свои условия в чужом доме? — Ира выхватила из рук киллера зажженную сигарету и демонстративно втянула дым в себя. Перестаралась и закашлялась.

Гриттер недовольно засопел, сжал кулаки, но с места не двинулся — не стал помогать:

— У нас много чего не принято, и много чего пускают по боку.

Ира начинала злиться. Все не так! Ни капли нежности во взгляде, ни нотки сожаления!

— Когда у тебя день рождения?

— Не скажу, — огрызнулась рыжая.

— Сегодня?

— Не скажу.

Дальнейший разговор перешел на уровень "невербальный". Двое на кухне сидели и сверлили друг друга взглядами. Пахнущая вишневым садом сигарета исходила ароматным дымком.

Не дождавшись ответа, Гриттер вышел из кухни. Ира осталась наедине со своим взыгравшим эго.

Через какое-то время девушка очнулась. Вышла в коридор, почти столкнулась с киллером. Уже одетым. Мужчина одурманил Иру брэндовым ароматом и скрылся в кухне. Но уже через мгновенье вновь материализовался возле входной двери:

— Ты меня выпустишь?

Ковалева молча провернула ключ, толкнула решетку. Гриттер завладел девичьей рукой, но не поднес ладонь к губам, а склонился и аккуратно поцеловал.

— Ты ведь не любишь оставлять вопрос открытым? Вот и я люблю получать ответы на все поставленные вопросы.

Многообещающая улыбка еще не один раз за день всплывала в памяти Ковалевой. Стоя на душевном распутье, девушка рвала себя на части. Но была счастлива.

Глава 3.

— Ирка! Это тебе? За что?

Зависть и восхищение подруги дополнялись широко раскрытыми глазами и загребущими руками.

— Он решил превратить наш кабинет в розариум... — то ли гордо, то ли с сожалением произнесла Ковалева.

— Кто?

— Один мой знакомый.

— Тот, который на "Ровере"?

— Нет, тот который на "Ровере" благополучно кончился, — Ира откинулась на спинку офисного стула, качнулась и запрокинула голову.

— Чего?! Умер что ли? — нерешительно уточнила Зоя.

— Нет. Пропал. Испарился.

— Может, занят? — подруга облегченно вздохнула — не умер.

— А телефон зачем?

— Ты ж говорила, они видели друг друга. Может, решил, что не в той весовой категории и струсил?

— Кто?! Шеф? Струсил? Нет, никогда. Не думаю. Уверена.

— А этот, который цветы шлет. Он кто? — Ирина сотрудница обернулась к цветам, подкатила, чтобы еще раз аромат коснулся аккуратного носика.

— Киллер.

— Кто?!

— Киллер. Убивца.

Соседка по кабинету захлопала глазами.

— Ай, да расслабься. — Ира махнула рукой. — Обычный бизнесмен средней руки.

— А красивый?

— А кто говорил, что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны?

— Богом клянусь — не я!

Звонок телефона прервал разговор. Защебетав в трубку, Зоя выскочила из кабинета, набрасывая на плечи пуховик.

Ковалева в который раз за неделю задумалась над вопросом: где же пропадает Гриттер? И что за задание он выполняет сейчас? И зачем так много цветов? И что же она все-таки хотела получить на день рождения?

— Ирка, Зою не видела?

Ковалева вынырнула из раздумий.

— Курит?

— Мерси, — дверь захлопнулась.

— На море хочу. Вот чего подарите мне на день рождения!

Старый новый год и десяток звонков с самого утра. Поздравительные. Повествовательные. Здраво-желательные.

Вот, говорят, люди желают того, чего хотели бы иметь сами. Тогда какого черта замужние подруги желают Ире мужа? Какого лешего зажравшиеся коллеги пророчат богатство, а родственники — духовность? Почему каждый день рождения превращается в день самобичевания и рассматривания себя со всех неприкрытых положительными чертами сторон?

Незамужняя, одинокая, бездетная и небогатая. Нездоровая, с вредными привычками, малообразованная и худая.

— Идите к лешему! — сказала Ковалева очередному вызову и перевела телефон в беззвучный режим.

На свой день рождения, как обычно, взяла отгул. Потом два законных выходных. Можно съездить к маме в гости.

— Риночка, родненькая моя! Похорошела-то как!

Ира удивилась: мама не критиковала, а сразу сообщила о том, чего быть в принципе не могло быть. Ира не бросила курить, не поправлялась, не ходила к парикмахеру.

— Мам, с тобой все в порядке?

— Все очень-очень хорошо!

Загадочная улыбка и суетливость матери навеяли беспокойные мысли. Ира поспешила в дом.

Но беспокойству не суждено было оправдаться: никого, кроме Анатолия Ивановича Ковалева-младшая не обнаружила.

— О, Ришка-мышка, здравствуй! — новое прозвище резануло слух. Но лишь по первой.

Жилистый дедушка так добродушно улыбался, что сердиться на него не было ни малейших сил.

— Здравствуйте, Анатолий Иваныч. С праздником вас. Мама!

— Да, золотце.

— Мам, а есть чего-то покушать?

— Уже грею.

Ира кивнула и села рядышком с новоиспеченным отцом. Гражданским.

— Анатолий Иваныч, откуда письма от Светы?

— Оттуда.

— Не думаю.

— А ты не думай, Ришка. Не думай.

— Сами пишете?

— Пишу. И для тебя писать буду.

Ира дернулась, ошалело уставилась на деда. Но тот лишь улыбался. А еще подмигнул.

— Твою ж дивизию! — Ира не умела по-другому ругаться.

День рождения решили отметить по-семейному. Пожарили шашлык, наваяли тазик "Оливье".

— Ришечка, тут вот для тебя...

Родительница вытащила из-под стола плоский конверт. Красочный. Большой.

— Что это?

— Это... это подарок.

— Я поняла, что это подарок. — Ира обозначила свою образованность и понятливость. — Что внутри?

— Открой и посмотри.

— Мама, — Ира прислушалась к интуиции, а та вопила о сюрпризе. — Что? Это?

Любовь Егоровна расстроилась и, поджав губы, отвернулась. Анатолий Иванович укоризненно покачал головой.

Чтобы успокоить родительницу, Ира открыла конверт. Внутри оказался сертификат на приличную сумму и пожелания хорошего отдыха. На море.