девятый

— Хорошо, предположим. Итак, вы встали. Что дальше?

— Дальше все элементарно. Первым делом решаем проблему с инопланетным языком. Если он изначально не обнаружен в приобретенной голове, то следует проверить ближайшие заросли, желательно кусты. Там обязательно должен обнаружиться рояль, на котором наяривает местный маг. Пришельцев из других миров вроде меня он бесплатно и мгновенно учит всем местным языкам и письменности заодно.

— Вот как? Интересно, продолжайте.

— Дальше возможны варианты. Их ровно три. Первый: если там развита магия, я немедленно становлюсь самым сильным магом мира и оказываю посильную гуманитарную помощь: учу местных архимагов магии и уничтожаю армии Темного Повелителя секретным стилем чародейского кун-фу — "балет с огненными мечами". Ведь всем известно: круче, чем на Земле, магов не бывает, как и танцоров. Второй вариант: мир преимущественно технологический, но с магией. Тогда надо заниматься двумя вещами: первое — опять же стать самым великим магом и учить местных дилетантов разным оккультным премудростям, второе — как можно быстрее найти кузню и заняться ковкой булата.

— Стоп! Что вы заладили про магию? На Земле ее нет, так почему она должна оказаться в соседней реальности?

— Вы уверены, что нет? Эти ваши засылки — самая настоящая магия.

— Бросьте, технология, не больше. С таким же успехом жители Средневековья могут телевизор счесть колдовством. Может, без магии обойдемся?

— Не-а — не получится. В книгах, что вы мне принесли, почти во всех полно магии.

— Так уж и во всех?

— В тех, где ее нет, все гораздо запутаннее или противоречит здравому смыслу. С магией проще — она любую несуразицу может оправдать. Если в "немагической" книге герой, к примеру стреляя из снайперской винтовки за полтора километра, через прицел спокойно наблюдает, как пуля пятидесятого калибра сносит противнику полголовы, или с точностью до миллиметра распахнутым левым глазом определяет, на сколько промахнулся, — это вызывает некоторое недоумение. А вот магии плевать на законы оптики и баллистики в частности и физики вообще. Магическое оружие не имеет отдачи: пульнул — и без проблем любуйся через стократный прицел, выточенный из хрусталика великанского ока, куда попал. Или вообще наслаждайся видами внутренних частей черепа Темного Властелина, разместив виртуально-мистическую "гляделку" на кончике пули. Или как вариант: левый глаз снабжен оккультным дальномером, а заодно и биноклем — при отдаче оружия его поле зрения ничто не заслоняет. Хотя лучше всего вообще обойтись без винтовки или иных технических архаизмов: огненным дождем по площади пройтись, а потом, помочившись на дымящийся трупик Темного Повелителя, начинать собирать трофеи тоннами. Нет, Иван, магия — сила, технология — отстой.

— Жаль, инквизиция больше не работает — кое-что сжечь не успела.

— Если вы о книгах, где наш современник становится круче всех в магическом мире, то не стоит баловаться с огнем. Если их все сжечь, то от дыма и сажи наступит атомная зима.

— Как все запущено... Но давайте все-таки попробуем. Итак: вы все же попадаете в мир, где магии нет. Ваши действия?

— Первым делом встаю. Потом иду в кусты, к роялю.

— Стоп! Мы же договорились: без магии и магов!

— А я разве что-то говорил про магов? На рояле наяривает дедушка с умным лицом. Это, естественно, местный мудрец, и у него имеется загадочный ценный артефакт, который он где-нибудь стырил во времена бурной молодости. Это не просто артефакт — это квантово-нейтронный преобразователь пси-волн. А этот дедушка...

— Я уже понял: он абсолютно бесплатно учит всех желающих всем местным языкам и письменности. С помощью того самого квантово-нейтронного преобразователя.

— Да вы, оказывается, и без меня все прекрасно знаете. Может, и дальше сами рассказывать будете?

— Нет — с удовольствием послушаю вас.

— Вот и не придирайтесь: не буду я тратить кучу личного времени на изучение языка! Это скучно и вредит динамике сюжета. Так что вопрос закрыт — все необходимые мне языки я получаю в готовом виде, или как вариант — аборигены говорят на родном "великом и могучем". Итак, обогатив свой лингвистический багаж, я выхожу из кустов и, пританцовывая с мечами, начинаю поиски кузницы. Как только найду, приступаю к ковке булата.

— Да на кой вам сдался этот булат? Вот же заладили...

— Мне он, если честно, вообще не нужен, но жанр обязывает: во всех книгах герои, оказавшись в средневековом мире, обязательно начинают ковать булат — закон подобных сюжетов. Булат — это очень важно. Оказывается, на Земле булат умеет делать любой школьник, а вот там, среди людей, чья жизнь зависит от качества оружия и доспехов, это знание ни разу неизвестно. Кстати, дедушка, который только что учил меня вырезать бумеранги из мамонтовых лопаток, тоже про булат много чего рассказывал. А ведь это неспроста — чему попало он дрессировать не станет. Похоже, ковать придется много...

— Бред.

— Сами заставляете это читать, и сами потом критикуете.

— Я вам "Робинзона Круза" принесу — там точно без булата обошлось.

— Если я окажусь на его месте, то как сумею создать портальную установку на необитаемом острове? Или там окажется все необходимое? А ведь запросто!.. Что мне потребуется для создания резонатора? Мне надо добыть около двух тонн меди и тонны чугуна. Медь куплю у гномов за булат или выплавлю из руды, которую сам найду на второй день; чугун украду у кузнеца, пока он будет валяться в шоке, после того как получит по башке все тем же булатом. Графита и хромита килограммов по триста насобираю в местных горах — их же там как грязи. С пластиком для изоляции тоже потребуется решить вопрос, но нефть там обязательно будет — как же без нее, а остальное — сущие пустяки, не так ли? Ну и по мелочи кое-что понадобится: вакуумные диоды и триоды, конденсаторы переменной и постоянной емкости, амперметры, резисторы, сердечники, частотомеры, осциллограф... Ерунда — на коленке сварганю. Медь в основном пойдет на проволоку для резонатора и генератора, из чугуна отолью кольцо главного контура и вставки для сердечников радиальных катушек. Наматываю катушки, ни разу не запутавшись в этих миллионах витков, а на местной речке деревянной лопатой насыпаю плотину и ставлю генератор, получив электростанцию мощностью сорок киловатт. Опускаю рубильник — и привет, Земля: Россия была первой в космосе, а теперь она — первая в параллельном мире. Ну а все остальные, как обычно, в...

— Почему Россия? Вы считаете, что мы — государственная организация?

— Я не считаю — я знаю: вывеску у входа прочитал. Не хочу хвастаться, но читать научился еще в детском садике. Да и в частной конторе столько казенных лиц не бывает — почти всем местным ребятам не хватает только штампа "УплОчено" на лбу. Здесь, если честно, только две морды неказенные — ваша и мистера Здравствуйте.

— У кого?!

— Я про того жизнерадостного старичка, что сегодня учил делать бумеранги и правильно задерживать дыхание, когда меня будут топить.

— А почему — Здравствуйте?

— А потому что он так представился: "Здравствуйте. Я буду обучать вас некоторым очень полезным вещам. Для начала давайте поговорим о пытках утюгом". Кстати, учить он умеет. Если бы он занимался вбиванием в мою голову конструкции установки, я бы за час все запомнил.

— Нельзя — у него нет допуска.

— Вот как? А у меня, получается, есть?

— Вообще-то нет, но в вашем случае...

— Понимаю. Но я ведь свободный человек? А вдруг передумаю! Придется меня выпустить. И как только я выйду из вашего бункера, абсолютно всем про вас все расскажу. Про то, чем вы тут занимаетесь.

— Обязательно. Сразу бегите к редактору газеты "Мытищинский гудок", расскажите ему, что страдаете уникальной болезнью мозга, и агенты спецслужб хотели послать вас в параллельный мир собирать на необитаемом острове секретную установку для создания "кротовых нор" в пространстве. Он тут же все напечатает большим тиражом, и к вечеру это будут знать все Мытищи. Тут, кстати, неподалеку, в сторону Ярославля, и больница найдется — как раз по таким, как вы, специализируется.

— Вы про дурдом?

— Все знаете... Бывали?

— А я не пойду в газету "Гудок". Я пойду в посольство. В посольство одной великой демократической страны. И расскажу им все. Они, может, и не поверят, но я им нарисую чертежи установки. До малейшей детали. Со всеми размерами и параметрами. С частотами основного и радиальных контуров, с данными по силе тока и напряжению, с инструкциями по настройке и активации. Они узнают абсолютно все.

— Ай-яй-яй, как непатриотично. И знаете, что они с вами потом сделают?

— Наградят? Да не надо мне наград — я из бескорыстной вредности. Мне ведь в этом мире ничего уже не надо... Даже денег не попрошу, хотя моя жаба этого не одобрит.

— Жаба?

— Мой внутренний голос: личный советник по всем финансовым вопросам и заодно казначей — дрессированное земноводное, жадное до изумления.

— Вашему психиатру, думаю, захочется с ней познакомиться... А по поводу посольства: не будут вас там награждать. И денег тоже не дадут. Удавят в кладовке — и все.

— За что?

— Потому что у вас допуска нет.

— Да при чем здесь мой допуск?! Какое им дело, что у меня нет допуска к российским секретам?!

— Никакого дела — вас удавят за отсутствие допуска к ИХ секретам.

— А при чем здесь их секреты? Я же выдаю НАШ секрет — отечественный. Их военные тайны мне не нужны. И вообще они мне неизвестны.

— Вы так думаете? Сколько вам лет? Двадцать девять? А наивны как маленький ребенок... Те самые чертежи и параметры, о которых вы постоянно упоминаете... Как по-вашему — откуда мы их взяли?

— Ну... коллектив секретных ученых разработал.

— Вы представляете, сколько людей трудилось над первыми космическими кораблями?

— Думаю, много.

— Вы когда-нибудь видели на объекте толпу секретных ученых, способных разработать что-то настолько же серьезное?

— Ни разу — здесь малолюдно.

— Верно: нас тут сокращают каждый год — все меньше и меньше остается работников... Бюджетный дефицит... Думаете, такой горстке людей под силу создать не просто концепцию подобного устройства, а готовое изделие? Вы ведь каждый винтик потрогали, каждый виток, — сложнейший по замыслу агрегат, при этом гениальный по простоте исполнения.

— По сути там действительно ничего особо сложного... Постойте! Я правильно понял? Вы украли эту грандиозную идею у честнейших разработчиков из той самой великой демократической страны?!

— Лично я этого не делал.

— Но соучастник! Как это низко и бессовестно!..

— На что только не пойдешь ради увеличения финансирования. Мы, кстати, на благо человечества старались — даже улучшили прототип немного. У них в оригинале предусмотрены полупроводники в паре узлов, а мы ламповой техникой обошлись. Мало ли как все обернется — вдруг ТАМ монокристаллического кремния на базаре не продают. Ну и, разумеется, изменили частоту главного контура — теперь он настроен на нашу базовую станцию. Теперь-то хоть понимаете, за что вас удавят?

— Понимаю. А почему именно в кладовке давить будут?

— Ну пусть на чердаке. Вам от этого стало легче?

— Спасибо, гораздо. А может, я расскажу о ваших делах в посольстве великой азиатской страны? Коммунистической? Хотя я это так... теоретически. Кто же меня отсюда выпустит...

— Вообще-то вы все еще свободный человек.

— Ну разумеется. Но чтобы решить вопрос с моим выходом из проекта, придется полгода согласовывать все в вышестоящих инстанциях. А там уже и согласовывать ничего не понадобится... Просто так ведь отсюда мне не выйти? Господа Нельзя, которые вечно стоят возле лифта и изображают сусликов у норки, на меня смотрят как-то странно... Заикнись я им про "выйти", умру явно не от рака мозга.

— Не исключено...

— Кстати о финансировании: признаков нищеты я здесь не наблюдаю. Скорее наоборот — с каждым днем все больше людей новых появляется, и они постоянно возятся с различными материальными ценностями. Вчера вон компьютеры свеженькие видел, а сегодня мой мозгоправ заявил, что должны привезти дорогущую медицинскую установку для просвечивания моего многострадального мозга.

— С финансированием у нас дело наладилось. Но вот до этого проект находился на грани полного закрытия. Как бесперспективный... Эх... — Ивану явно было нелегко вспоминать те трагические времена. — Но теперь все не так — несчастье помогло.

— И что за несчастье?

— Конкуренты.

— Позвольте, догадаюсь: те самые злодейски уворованные чертежи секретного набора катушек и конденсаторов, попавшие в ваши грязные лапы, вдохнули в проект новую жизнь?

— Нет, что вы. Подобные разработки ведут во многих странах, только вот толку от них никакого. И чертежи резонатора, если уж откровенно, — даром никому не нужны. Какой в них смысл? Установку мы перебросить не можем и вряд ли когда-нибудь сможем, так что ценность ее не больше, чем у песка в пустыне.

— Тогда не понимаю...

— Ну же! Вы умны, и интуиция у вас на высоте. Еще попытка...

Обошлось без интуиции — вариант оставался ровно один.

— У конкурентов наметились успехи.

— Видите — умеете, когда не ленитесь, подумать.

— И что за успехи? Мне опять заниматься антропомантией?[6]

— Нет, тут впору самому гадать. Одно только известно точно: у них получилось.

— Удачная засылка?

— Именно.

— И как они определили, что запуск действительно удачный?

— Связь. Их оператор держал контакт с испытателем несколько часов. И контакт не прервался — просто канал начал терять стабильность и был потерян. А потом его уже не смогли отделить от фоновых помех. Несомненно одно: доброволец сумел адаптироваться настолько, что покинул район высадки. По нашим предположениям, для этого необходимо преодолеть минимум несколько километров — только тогда канал начнет терять стабильность из-за входа источника в зону действия помех. Даже если его из места высадки вывезли или вынесли, все равно он был при этом живым. Это первый известный нам случай, когда доброволец протянул на той стороне больше нескольких минут.

Опа — Ваня проговорился. Это что же получается: все мои предшественники откидывали копыта сразу после старта?! Надо развить тему.

— У конкурентов используют добровольцев?

— Как и у нас.

— Меня это удивляет: ведь от хорошо подготовленного спецназовца или ученого толку ТАМ будет гораздо больше, чем от таких дилетантов, как я.

— И это тоже было — ученые, военнослужащие, гениальные ребята. Пробуют разные варианты. Экспериментируют. Мозг и его содержимое — слишком тонкая материя, чтобы без практики судить, у кого именно больше шансов. У нас нет теории, по которой можно выработать критерии отбора кандидатов, так что остается только экспериментировать.

— Меня можно считать добровольцем?

— А вас что — кто-то заставляет идти на это?

— Вообще-то про риск вы не сильно распространялись, когда уговаривали.

— Так ведь задача стояла уговорить, а не напугать. Да и потом, о каком риске вы говорите? Клиническая смерть при запуске не сработает — все должно быть по-настоящему. А чем рискует покойник? Вы ведь неизбежно умрете — без нашей вины, естественной смертью, от редкой болезни, к которой мы не имеем отношения. А уж дальше или конец, или у вас будет шанс прожить новую жизнь — в другом теле. И кто знает — возможно, сумеете собрать резонатор и вернуться на Землю. Вероятность благополучного исхода не нулевая.